Das ist Grey (всё началось с иго-го)

Глава 10 (пригоршня обсидиана на зубах)

=*=

— Ваше высочество? — повторил я, уставившись на гостью. — На шутку это не очень похоже.

— Никакая это не шутка, — фыркнула кобыла, приглаживая гриву. — Я Патина Игнис, и я, в самом деле, принцесса. Приятно познакомиться, если что.

Я замер. Всё происходящее стало напоминать плохо продуманную пьесу, где автор внезапно решил сменить жанр. Молчание затянулось. Принцесса, тем временем, с интересом изучала мою реакцию, а затем вдруг рассмеялась.

— Принцесса, значит, — пробормотал я. — Интересно, а как давно королевские особы начали маскироваться под прокуроров?

— О, иногда приходится делать и не такое, — ответила она, мягко улыбнувшись. — Знаешь, Грей, ты довольно неординарный жеребец. О тебе много говорят, и всё чаще — с восхищением. Я приехала сюда не случайно. Хотела познакомиться с тобой лично.

— Со мной? — удивился я. — Странный выбор. Я обычный пони.

— Возможно, но ты успел сделать больше, чем многие пони за всю свою жизнь. Слухи о твоих изобретениях дошли и до столицы. Книгопечатание решило главную мою головную боль, но, как оказалось, начал ты не с него и на этом не остановился… Не каждый день встречаешь жеребца с такими задатками.

— Приятно слышать, — коротко кивнул я. — И всё же не верю, что принцесса лично поедет в глушь просто ради того, чтобы пожать мне копыто.

— А почему нет? Тем более — зимой? — улыбнулась она. — И каково это узнать, что завтракал с принцессой?

— Неожиданно. Очень.

— Неожиданно это то, что из всех пони в этом поселке меня не узнали только жеребята и ты.

— Такой вот я, с изюминкой. Уж простите.

— И не оспорить, с изюминкой, — встав из-за стола, принцесса пошла на выход. — Пойдём, пройдёмся.

Я послушно встал, всё ещё переваривая произошедшее, и последовал за ней. Мы вышли на улицу. Морозный воздух приятно щипал ноздри. Снег хрустел под копытами. Солнце едва выглядывало из-за горизонта, окрашивая округу в золотисто-розовые оттенки, настраивая на лирический лад.

А тем временем, на окраине посёлка кипела жизнь. Пони в утепленных попонах облагораживали палаточный лагерь. Повсюду разворачивались шатры, а над походными кухнями курился дымок. Группа неодетых пони, невзирая на холод, занималась рубкой дров. Как я заметил, они не взяли дрова из поселкового резерва, а использовали бревна со склада лесорубов.

— Так и не скажешь, что это солдаты. Разве что передвижные кухни выдают, — пробормотал я, останавливаясь у края замёрзшей реки.

— Ага, — кивнула Патина, щурясь на снег. — Не в полном же доспехе волков искать, тем более, зимой. Одного лишь поддоспешника более чем достаточно. Тепло, опять-таки.

Мы двинулись вдоль берега реки. Лёд трещал под ногами, но был достаточно крепким, чтобы выдержать нас. Ну а принцесса поглядывала на меня с нескрываемым интересом.

— Фрейя упоминала, что ты довольно изобретательный жеребец. Расскажи о себе.

— Ну… — с беспечным видом протянул я, внутренне холодея от того, что не очень-то в курсе, о подробностях жизненного пути Грея. Нет, я кое-что «вспомнил», а кое-что слышал от окружающих, но я сейчас не там где меня все знали. — Родился, вырос, встретил Фрейю и решил немного остепениться. Ничего особенного. Всё как у всех.

— С точки зрения принцессы оно конечно так, но вот с точки зрения принцессы, которая заинтересовалась биографией жеребца, который разрешил важнейшую проблему королевства, уже не всё так однозначно, — кобыла улыбнулась. — Знающие тебя пони характеризовали тебя не очень лестно. Мол, хулиганистый шалопай, бездельник и, как вишенка на торте, озабоченный кобылами повеса. Вдобавок ко всему трусоватый, из-за чего предпочел сбежать из родных краёв, лишь бы не пришлось провернуть жернова мельницы двадцать раз.

— Ни добавить, ни убавить, — покивал, прекрасно осознавая факт того, что от понячего полка я точно не убегу. Сплошь кавалерия же, невзирая на то, что пехота. Так что безумие и отвага наше всё. — Ещё что-то?

— А ещё раздутое эго, мешающее признавать ошибки. Но ты признал и бровью не повёл, а по рассказам очевидцев ещё и мельницу провернул, причем добровольно. Ничего не хочешь мне сказать?

— Да, вроде бы, нет. Хотя нет, одну вещь я сказать хочу. Вам в такой тонкой попоне не холодно? Так-то на улице не май месяц.

— Что? — принцесса с недоумением посмотрела на меня, затем оглядела себя. — Хорошо, спрошу иначе. Ты работаешь на зебр?

— Нет, я не работаю на зебр или любых других существ, — отрицательно покачал головой, невольно вспомнив про коня-секретаря, который использовал магию распознающую ложь. И следующий вопрос лишь убедил меня в том, что эта магия сейчас используется.

— Ты, жеребец Грей?

— Я жеребец, Фрейя подтвердит. И да, моё имя Грей… — ответил я и дополнил уже мысленно: — По крайней мере, в этом мире это именно так. Это тело пони и этого пони звали Греем.

— Ты желаешь зла для пони?

— Нет, но…

— Но?

— Я собирался подзаработать монет при помощи своих изобретений.

— В принципе, это не запрещено и с определенными оговорками поощряется, — ответила Игнис и дополнила как о чем-то обыденном: — Если твоя жажда наживы не приведёт к мучениям, увечьям или смертям пони, если ты не будешь практиковать рабство в любом проявлении, в том числе дачу средств под проценты, и если ты не будешь подменять действительность ложью, то делай что хочешь… ну, в пределах допустимых норм и здравого смысла.

— А если нет?

— Наказание за эти преступления — смерть на кресте.

Что?! Распнут как Христа? *уясе тут порядки! Хотя… Хм…

— Можно чуть подробнее о последнем преступлении. Это ведь явно не про обычную ложь.

— Верно, не про неё, — принцесса замолчала и простояла без движения минуты две-три, перед тем как неожиданно продолжила: — Предположим, что кто-то убедит жеребёнка, что поедание плоти пони это норма жизни. Или, например, взрослый жеребец убедит того же жеребёнка, что физическая близость между ними это хорошо и правильно. Или, как вариант, ты попытаешься доказать пони, что есть некий бог, который желает, чтобы после определенного возраста, этого пони пустили на колбасу.

— Ах, в этом смысле, — понятливо кивнул я и не удержался от невольной шутки: — Оказывается вы очень гуманный и мягкосердечный правитель.

— Я? — с сомнением в голосе, переспросила принцесса. — Ты просто не испытывал это на себе. Это очень больно. Наверное, это самая мучительная смерть.

— Возможно.

Пару раз, стукнув копытом по льду, Игнис сменила тему так, словно бы ранее не подозревала меня во всех смертных грехах.

— Расскажи о своих задумках.

— Задумках? — озадачился я. — Ну, думается мне, про фонарики вы уже в курсе.

— В курсе, — кивнула принцесса. — Я даже разобрала один из них и попробовала повторить.

— Получилось?

— С магией — да, но меня больше заинтересовал сам принцип. Это довольно неожиданно, что клубок проволоки и копытокинез дают такой эффект. Чем-то он напоминает молнии от трения, и даже обычные молнии, просто маленькие.

— Природа у этих эффектов одна и та же.

— Уверен?

— Уверен. Если помахать вокруг этого самого клубка проволоки магнитом вместо копытокинеза, то эффект будет аналогичный, если, конечно, магнит будет достаточно сильный.

— Магия без магии? Занятно, — усмехнулась Патина. — Знаешь, Грей, у тебя определённо талант. Ты не хочешь присоединиться к моей свите? Мне бы пригодился такой изобретательный пони при дворе.

Я лишь улыбнулся, уклоняясь от ответа. Патина усмехнулась в ответ, и тоже промолчала. Вместо этого мы продолжили путь вдоль замёрзшей реки. Холодный ветер разгонял снежную пыль, костры в лагере солдат весело трещали. Полковые кухни готовили похлёбку, и пахло чем-то ароматным — смесью трав, овощей и свежего хлеба.

— Грей, ты знаешь, что такое вулкан? — вдруг спросила моя собеседница.

— Конечно. Это гора с дыркой на вершине, из которой иногда вырывается огонь, камни и реки лавы, — ответил я, окинув собеседницу взглядом. — А что такое?

— Вулканы — это серьёзно, — тихо проговорила Патина. — Когда они извергаются, всё вокруг превращается в пепел. Они могут уничтожить целые поселения… Ты точно понимаешь, о чём я говорю?

— Понимаю, — подтвердил я, хмыкнув. — Я не военный пони, мне не надо повторять два раза и громко.

Принцесса замерла на миг, нахмурившись.

— Странное выражение, — задумалась Патина. А потом вдруг рассмеялась, её смех был тёплым и искренним. — Ах, понимаю! Надо будет рассказать Циню, он бывал в линейном бою, он точно поймёт этот шарж правильно.

Её смех перешёл в лёгкое хихиканье, и она покачала головой.

— Ты мне всё больше нравишься, Грей. Уверена, с тобой никогда не бывает скучно, — мы снова двинулись вдоль берега, и её взгляд вновь стал задумчивым: — Но вернёмся к вулканам.

— И что с ними?

— Удивительное совпадение… Я как раз собиралась проверить одну информацию о вулканах, — произнесла она. — Я бы хотела пригласить тебя присоединиться к моей экспедиции. Ты ведь не из тех, кто отказывается от приключений?

Я остановился, задумавшись. Приглашение было… странным оно было, чего уж тут. То всплывает моя биография. Такая себе биография, будем честны. Затем меня откровенно проверяют на нехорошее. Следом хвалят и предлагают место в свите. Не уверен как с этим здесь, но во времена человеческого средневековья это была честь и честь не малая, особенно если монарх абсолютный. А ещё это выгодно, около монарха тусить. Но понимал я и то, что за всем этим, наверняка, скрывается нечто большее и менее приятное.

— Присоединиться к экспедиции? — переспросил я. — Благодарю за предложение, ваше высочество, но я домосед и, как вы заметили в начале этой беседы, известен среди пони как трус и бабник. Так что я предпочитаю тихую размеренную жизнь в глубинке, подальше от суеты и всяких потрясений. Здесь у меня есть всё, что нужно: уютная изба, хорошая компания и спокойные вечера у печи.

— Домосед… — задумчиво повторила Патина, чуть прищурив глаза. — Ты, в самом деле, отличаешься от многих молодых жеребцов. Обычно они жаждут приключений, стремятся увидеть мир и бросить вызов судьбе.

— Ну, в молодости я немного побродил, — усмехнулся, опустив взгляд на замёрзшую поверхность реки. — И пришёл к выводу, что спокойная жизнь куда приятнее.

Патина остановилась, и её улыбка стала грустной. Она отвернулась, сделав шаг в сторону реки, а затем тихо проговорила:

— Никаких экспедиций уже не требуется, Грей. Она уже была. Та самая, в которой погиб Клевер Копытин.

Морозный воздух стал вдруг особенно холодным. Я молчал, слушая её, а она продолжала, не глядя на меня:

— Отсидеться в глуши, увы, не получится. Нас ждут большие потрясения. Что-то грядёт, и избежать этого не сможет никто.

Я внимательно посмотрел на неё. В её глазах мелькнула не то тревога, не то печаль.

— И что именно нас ждёт? — спросил я, стараясь не выдавать охватившего меня беспокойства. При всём моём пофигизме, преодолевать опасности и лишения не тянуло от слова совсем, тем более, с доставкой этой гадости прямо на дом.

Патина вновь задумалась, словно выбирая слова.

— Я не знаю точно, — наконец призналась она. — Но всё указывает на то, что это будет нечто огромное, опасное и, возможно, разрушительное. Мы видели первые признаки… Горы пробуждаются.

— Вулканы, — проговорил я тихо. — Значит, всё-таки они.

— Да, — кивнула она. — Они могут уничтожить целые поселения. Ты знаешь, что это такое, и понимаешь, что шутить с этим нельзя.

— И насколько большой был этот вулкан, что он так волнует вас, ваше высочество? — спросил я, нахмурившись. — Насколько я знаю, в нашем королевстве вулканов нет.

Патина остановилась, её взгляд стал тяжёлым. В воздухе повисла короткая пауза, прежде чем она ответила:

— Да, ты прав. Этот вулкан находится далеко за пределами нашего королевства. На одном из крупных островов в южных морях. Мы даже не считали его опасным. Долгое время он спал. Но несколько месяцев назад он пробудился. Сначала были толчки, потом клубы дыма… а затем — извержение.

Я слушал внимательно, ощущая, как её голос становится всё тише, а слова — всё мрачнее. Накал саспенса меня не впечатлил, я просто ждал подробностей.

— Лава стекала по склонам, пепел накрыл острова и поднялся в небо на высоту, которой не достигают птицы. Но самое страшное произошло потом. Он… взорвался.

— Взорвался? — переспросил я, припоминая историю с вулканом Святой Елены. Там тоже бахнуло на все деньги, но погибло не более ста человек, хотя до крупных городов там не так уж и далеко. Куда ближе, чем у нас тут.

— Да, — Патина кивнула. — Взрыв был таким мощным, что несколько близлежащих островов просто исчезли. Их смыло в море вместе со всеми, кто там жил. Вода кипела от жара, а пепел падал с неба днями напролёт. Даже здесь, в нашем королевстве, небо затянуло серыми облаками на несколько недель, просто никто не понял, что это такое было на самом деле. Непогода совпала с этим событием.

Я молчал, переваривая услышанное. Взрыв вулкана это не редкость, но чтобы смыло остров, да не один… Это звучало скорее как конец света. Но принцесса ещё не закончила, и я не стал делать выводы недослушав.

— Сила взрыва разошлась по морю на десятки дневных переходов. Она разнесла всё на своём пути. Именно она уничтожила корабль Клевера. Никто не выжил. Ни сам Копытин, ни его команда.

— Ударная волна такой силы? — тихо спросил я, ошеломлённый. — Это же больше похоже на… Так, стоп, бред. Если всех убило, то откуда это стало известно?

— Это была не просто волна, — перебила принцесса. — Это был идущий сплошной стеной кошмар. Судя по рассказам уцелевших рыбаков, которых спас остров между ними и источником взрыва, корабль буквально вдавило в океан. Он просто разлетелся на куски. А следом пришли ещё волны. Многие порты того региона пострадали, несколько прибрежных деревень были смыты в море. Повезло, что несколько членов экспедиции были на том злосчастном острове и смогли прислать подробный отчёт… до того как стали героями.

Патина вздохнула, и в её глазах мелькнуло что-то, похожее на сожаление.

— Это не просто катастрофа, Грей. Это предупреждение. Природа может быть жестокой, и её сила куда больше, чем мы привыкли думать… И это очень похоже на слова Ынь По. Он описывал нечто подобное и то, к чему это может привести.

— И что теперь? — спросил я, размышляя над услышанным. — И к чему это может привести с точки зрения уважаемого Ынь По?

— Он говорил, что… — начала Игнис, но меня как молнией ударило.

— А-а-а… Вспомнил! Тамбора, будь он проклят.

— Тамбора? — нахмурилась моя собеседница.

— Ваше высочество, тучи, про которые вы говорили, это, в самом деле, тучи вулканического пепла?

— Безусловно. Мы установили это точно, — кивнула кобыла. — Ты что-то знаешь об этом? И кто такой Тамбора?

— Это тоже вулкан, который однажды взорвался.

— Что было потом?

— То был год без лета. Точнее целых три года. Постоянные дожди и никакого урожая.

Патина грустно улыбнулась.

— У нас запасено зерно на два года, но это у нас, не у соседей. Видимо спокойной жизни больше не будет.

— Спокойной жизни не будет? — переспросил я, усмехнувшись. — Ах, ну да… война. Пони — это ведь то, из чего делают колбасу, а наши вторые соседи плотоядный вид, если я правильно помню.

Патина резко повернулась ко мне, её глаза вспыхнули гневом и… тревогой.

— Не смей так говорить! — голос её прозвучал почти как удар хлыста. — Это вовсе не шутка. Да, у нас есть соседи, для которых мясо — основа рациона, но никто не будет крутить колбасу из пони. Мы не беззащитные жертвы! Больше нет.

— Спокойно, ваше высочество, — ответил я, сохраняя свой тон неизменным. — Это всего лишь циничное наблюдение. Вы думаете, я не понимаю? Проблема не в том, что кто-то придёт и начнёт делать из нас колбасу. Проблема в том, что когда начнётся большая заварушка, то каждый сделает свой выбор. Кто-то станет героем. А кто-то, увидев приближающуюся беду, сдаст своих же, чтобы сохранить собственную шкуру.

Патина долго молчала, её взгляд потемнел, но гнев ушёл. Осталась только усталость.

— Ты говоришь страшные вещи… но, к сожалению, не ошибаешься, — наконец признала она. — В такие времена истинная природа пони… да и любого разумного существа проявляется. Одни встают на защиту своих друзей, другие прячутся. А третьи предают. Я видела это. Каждый е****й раз, когда беда стучала в двери.

— Да… — я грустно усмехнулся. — Так что, потрясения, о которых мы говорим, — это не только вулканы, плохие урожаи и голод. Это ещё и войны, политические игры и борьба за власть, верно?

Принцесса на мгновение встретилась со мной взглядом. Потом медленно кивнула.

— Да… это именно то, чего я боюсь. После бедствий и катастроф всегда наступают такие времена. Пустота, которую стремятся заполнить амбициозные идиоты, готовые на всё ради власти. В своё время мне не хватило сил, чтобы сжечь всех тех, кого надо было сжечь и многие из них осели у зебр. Я удивлюсь, если этот мусор не попытается продать наш вид.

— С первым врагом определились, — подвёл я итог.

— Грей, ты невероятно раздражаешь, — вздохнула Патина, но в её глазах мелькнула тень улыбки. — Но при этом ты говоришь то, что боятся произнести вслух даже мои секретари. И это ценно. Это поможет нам выстоять.

Патина отвернулась и посмотрела вдаль, где над лагерем её солдат поднимались лёгкие струйки дыма.

— Выстоять? — я усмехнулся. — Это звучит так, будто вы собираетесь вести нас в последний и решительный бой.

— Звучит пафосно, но… ты недалёк от истины. — Её взгляд стал серьёзным. — Ты даже не представляешь, с чем нам предстоит столкнуться. Это будет не просто очередная армия, которую можно смять ударом с воздуха. И уж точно не та война, где всё решает магия. Наши противники давно перестали быть простыми врагами из соседних земель. Они терпеливы, умны, коварны и у них нет иных вариантов.

Она сделала паузу и продолжила уже тише, с ледяным спокойствием:

— Поверь мне, Грей, если бы это была обычная война, она бы закончилась ещё до того, как началась.

— Вы так уверены в своей силе? — поинтересовался я с любопытством.

Патина усмехнулась, и в её глазах промелькнул отблеск чего-то древнего, холодного, почти устрашающего.

— В последний раз, когда на нашу землю пришли враги, их батальон исчез в течение десяти минут. Я испепелила его в одиночку. Всё, что осталось от них — пепел, смешанный с навозом.

Теперь её молодость казалась не более чем маской.

— Сколько же вам лет, принцесса?

— Чуть больше четырёх сотен, — спокойно ответила она, снова отворачиваясь к реке. — И за это время я видела всё: восстания, осады, битвы, которые опустошали земли. Я сражалась, когда это было нужно, и каждый раз думала, что это — последний конфликт. Но нет.

— Четыреста лет… — я покачал головой. — Вы до сих пор выглядите так, будто едва успели закончить учёбу.

— Приятное преимущество долгой жизни, — улыбнулась она, но в её улыбке была грусть. — Однако долгая жизнь — это ещё и воспоминания. Не все из них приятные. Даже ты, Грей, подозреваешь меня в чем-то сомнительном. Веришь моим словам, переживаешь за всех пони, но подозреваешь.

Я задумался. Внезапно ситуация перестала казаться простой и понятной.

— В любом случае, когда всё начнётся, — продолжила Патина, и её голос снова стал твёрдым, — Фрейю мобилизуют. Она — лекарь, а таких пони всегда отправляют на передовую, когда потери превышают те, которые могут покрыть лекари приданные войску.

— А я? — спросил, прищурившись.

— Ты пойдёшь в довесок, — спокойно ответила принцесса. — Лекарям всегда нужны помощники… и те, кто может держать копьё, если отступать будет некуда.

— Звучит обнадёживающее, — пробормотал я с кривой усмешкой. Попасть в ощип в другом, ином мире хотелось ещё меньше, чем в прошлом.

— Это не так уж и плохо, — хмыкнула она, но её взгляд стал снова холодным. — Поверь, я предпочту умереть стоя, сражаясь в одном ряду с тобой и Фрейей, чем оказаться на вертеле собачьего повара.

Я поднял бровь, услышав это мрачное заявление.

— Приятная перспектива, — заметил я. — Не уверен, что мне это нравится, но, видимо, выбирать не придётся.

— Не придётся, — подтвердила она, с какой-то зловещей уверенностью в голосе. — Когда время придёт, каждый займёт своё место.

Мы снова замолчали. Где-то вдалеке за рекой неожиданно выли волки. Небо стало тусклым, а вокруг нас, казалось, что зима сгустилась ещё сильнее.

Я смотрел на принцессу и понимал, что она говорит правду. Всё это действительно произойдёт. И, возможно, очень скоро.

А ведь я только-только привык спать столько, сколько хочется. Обидно. Будет тяжело отвыкать.

— Ну, так что, я прошел вашу проверку? — отбросив грустные мысли, спросил я у Игнис.

— Ты? Проверку? — кобыла даже задохнулась от возмущения. — Да будь сейчас времена моего прадеда, тебя бы уже оттащили на дыбу… Хорошая, кстати, мысль.

— Зачем же так жестко?

— Жестко? — принцесса даже всхрапнула от переполняющих её чувств. — Да ты мне тут, на голубом глазу, заявил, что собираешься жить припеваючи, в кайф, пока я буду вынуждена бегать как в круп укушенная. Нет, ну каково?