Das ist Grey (всё началось с иго-го)

Глава 39 (тут нужны специалисты)

=*=

Лошадям, даже если это пони, невероятно трудно организовать полноценную инфильтрацию в мир людей. Разведка и сбор информации осложнялись как биологическими нюансами — всё-таки четыре ноги и хвост не слишком способствуют скрытности в городской среде, — так и культурными различиями. Однако мне повезло: местность оказалась сельской, а эпоха лошадиного транспорта ещё окончательно не канула в Лету. Люди всё ещё использовали лошадей, пусть и не так массово, как раньше.

Потому, пока принцесса не видела, я прихватил нашего парня-ковбоя из девятнадцатого века и пошел на дело. Мы загримировали его под типичного хипующего студентика — немного небрежности в одежде, пара аксессуаров, чуток художественной неухоженности — и, вручив ему коробку с алкогольными «гостинцами», я забросил его себе на загривок и отправился в центр местной сельской жизни.

Весна в этих краях вступила в свои права: тепло, сухо, птички поют, воздух свежий, а народ уже вылез из зимних берлог. Местные любители свободных взглядов и веществ с ограниченным оборотом обосновались в привычном месте, и, разумеется, занимались… да чем только они не занимались. Кто-то лениво бренчал на гитаре, кто-то обсуждал важные и никому не понятные идеи, кто-то пытался срастить себя с окружающей природой в позе просветлённого морского огурца, а кто-то просто бухал и «это самое»…

Появление Джима-ковбоя вызвало определенный ажиотаж. Толпа приветствовала его радостными стонами, как если бы он был не человеком, а манной небесной. «Тела пошли на свет», точнее, к живительной влаге, разлитой по бутылкам. Алкоголь расходился со скоростью света, причём не только в глотки, но и в атмосферу в виде весёлых брызг. Сам же Джим, мой боевой напарник по этой авантюре, моментально растворился в толпе, переходя из рук в руки, словно ценный артефакт или, если прямо, ящик с бутылками.

После пары часов активного социализирования, мой напарник наконец объявился рядом, выглядя так, будто прошёл через личную встречу с самим дьяволом. Он сделал вид, что озабочен лошадкой — то бишь мной — но при этом он забавно шептал испуганным голосом:

— Мистер Грей, сэр, кто это все? И где мы, чёрт возьми, находимся?! Это же шабаш, да?! Это всё ведьмы?!

Я скептически приподнял бровь, наблюдая за его напряжённой физиономией.

— Всё ещё хуже, мой набожный друг, — наставительно произнёс я, театрально понизив голос. — Это хиппи…

Джим такого слова не знал, но сглотнул и покосился на окружающих с удвоенной опаской.

— Ты хоть на ногах-то стоять ещё можешь? — уточнил я, отмечая его пошатывающуюся позу.

— Не уверен, — буркнул он, качнувшись вперёд. — А девки тут… ничего себе, вполне приличные с виду. На потаскух совсем не похожи… хотя ведут себя куда развратнее.

Я фыркнул и покачал головой:

— И это говорит мне человек, который умудрился замутить сразу с двумя…

Джим закашлялся, явно не ожидая, что его подвиги в этом богемном хаосе видны не только ему и богу, но и всем окружающим.

— В общем, сиди тут, слушай музыку, постарайся не отсвечивать и, главное, ничего не кури. Ни единой затяжки. А мне нужно ещё полчаса, максимум час и я тебя заберу.

Я проводил взглядом приободрившегося агента, который, хоть и выглядел слегка ошалевшим, но явно не собирался протестовать против предложенного отдыха.

Покачав головой, я вернулся к своим делам.

Вообще, изначально я был готов к тому, что придётся наведываться сюда несколько раз, прежде чем удастся зацепить нужную информацию. Но, надо отдать должное Джиму, его эффектное появление каким-то чудесным образом сыграло мне на копыто. Он задел те самые струны в душах местной публики, которые теперь отзывались нужными мне разговорами. А значит, миссия шла по плану — даже если этот план рождался прямо на ходу.

Вернув нашего паренька обратно в его пуританский девятнадцатый век, где всё ещё правят ковбои, револьверы и табак, я не спешил расслабляться. Следом пришлось основательно поболтать с моими наблюдателями — теми самыми бдительными ребятами, что следили за домом родителей разбившейся англичанки и за городком в целом. Они, как положено, отчитались, а я, как это обычно и бывает, всю ночь просидел за материалами видеофиксации и прослушки, загоняя в себя очередную дозу полезной (и не очень) информации.

Удобно, конечно, когда твои технологии на полвека обгоняют местные. Ещё удобнее, когда люди, сами того не осознавая, начинают говорить именно о том, что тебе нужно, причём без лишних манёвров с моей стороны. Благодаря недавней беседе со старичком их разговоры так или иначе крутились вокруг нужной мне темы. Не пришлось неделями вылавливать крупицы информации, растягивая процесс до мучительной рутины.

— Значит, и в самом деле погибла, — пробормотал я.

Несчастная девчонка, прошедшая через плен и надругательства, в итоге угашенная до беспамятства, просто разбилась. Если быть точнее — её убили. Или, скажем так, сделали так, чтобы она сама убилась. И главным виновником этой трагедии оказался местный мажорчик, избалованный, уверенный в своей неприкосновенности козёл. Родители погибшей прекрасно понимали, что никакого правосудия им не дождаться. И вот тогда они решили заручиться поддержкой местных «решал» — а оплатить их услуги, само собой, планировали с моей помощью, подзаработав на посредничестве.

В целом, план идиотский, но мог и сработать… в идеальном мире.

Но самый «жир» заключался даже не в этом. Оказалось, что план разработал вовсе не убитый горем отец. Нет, вся эта месть в лучших традициях шпионских детективов — дело рук матери погибшей.

И вот тут начинается самое интересное. Женщина не закатывала истерик, не лила слёзы, не проклинала судьбу. Она внимательно выслушала мужа, задала ему несколько чётких, точных вопросов, а затем аккуратно изменила свой план и доходчиво объяснила мужу, что именно нужно делать и говорить. Чётко, методично, без единого лишнего слова.

— Вот ведь… человеки, — протянул я, качая головой.

Её план, это уже не банальное «тихое английское убийство» из какой-нибудь развлекательной беллетристики. Это уже целый шпионский роман с элементами терроризма. В конце концов, легче всего убить неохраняемую персону на улице, а не устраивать подрыв дома машиной нашпигованной взрывчаткой.

— Где вы таких методов только понабрались? Полный восторг! — хмыкнул я, не зная, восхищаться этой женщиной или поёживаться от безумия. Вместо того, что бы стрельнуть или ножем в толкучке ткнуть, они тут хотели на всю страну шум устроить. Меня такие расклады не устраивали, и я запросил помощь у Черной. К счастью, у неё нашлись нужные мне специалисты на расстоянии дневного перехода.

В рядах понячьей армии водились ведь не только те героические жеребцы, что с гордо поднятыми головами шли лоб в лоб на мушкетный огонь, олицетворяя собой честь, отвагу и, чего уж там, некоторую недальновидность. Были и другие, скажем так, менее линейные части, с более гибкими принципами, предпочитающие решать вопросы не столь очевидными методами.

— Чё-как, братишка?! — стукнув своим копытом по моему, жизнерадостно начала кобылка, что привела с собой небольшой табун невзрачных на вид лошадок. — Ба написала, что тебе нужны специалисты по «непонячим» делам. Так вот, это мы и есть. Меня Радугой звать, а это наша банда, официально мы двадцать первая отдельная рота снабжения.

Я моргнул, переваривая поток информации, и уже было открыл рот, чтобы уточнить, кто же именно передо мной, но кобылка оказалась быстрее:

— Да-да, всё так, — закивала она, не дав мне и слова вставить. — Я пра-пра-пра-пра-правнучка!

А потом, ни секунды не сомневаясь, она кинулась меня обнимать.

— Ну ваще, бро, наши уже и не надеялись, что Ба себе жеребца найдёт!

Я несколько растерянно похлопал её по спине, а потом аккуратно отодрал от себя, размышляя, как вообще на всё это реагировать.

— Ну, хватит, не суетись, — пробормотал я, и, дабы отвлечь неугомонное создание, сунул ей печенье. — На, лучше печенек погрызи. Не мельтеши перед глазами.

Радуга замерла, уставившись на угощение, и с каким-то благоговейным трепетом протянула:

— Ну ваще-е-е… — протянула она, прижав уши и припав к земле. — Да ты даже говоришь то же, что и Ба… Только мастью серый…

Я почувствовал, как начинаю злиться.

— О! — внезапно оживилась кобыла. — Знаю! У меня есть офигенская краска, будешь матово-чёрным, под стать Ба!

— Тпру, родная, — я аккуратно прижал копыто к её голове, надеясь остановить поток энтузиазма. — Вы и в тылу врага такие шебутные?

Радуга тут же сменила тон, шмыгнула носом и, покачав головой, буркнула:

— Да не, ты чо… Там мы молчаливые художники, что закрашивают чужие картины жизни сомнительно пахнущими красками.

Я приподнял бровь.

Ну, по крайней мере, с креативностью у этих ребят всё в порядке… надеюсь.

=*=

Знаете, если у принцессы такие правнуки, то я даже боюсь представить, что там было с детьми. Если они хоть наполовину такие же отмороженые, то ну их нафиг. Хотя, если говорить о профессионализме — тут без претензий, эти лошадки-«снабженцы» сработали идеально. Всё чётко, тихо, без лишних вопросов. Даже ковбоя из девятнадцатого века не пришлось снова дёргать для прикрытия.

Так что теперь я снова сидел на пуфике… точнее, скорее лежал на нём, развалившись во всей своей серой пони-красе. В копытах — чашка с горячим морсом из свежих ягод и трав. Терпкий, чуть обжигающий язык… кайф.

Я медленно покрутил чашку в копытах и отставил её на столик, давая себе пару мгновений на наслаждение моментом, а затем, с лёгкой ленцой в голосе, наконец, обратился к присутствующим:

— Ну, что же, милые мои человеки… — начал я, выдав вежливую улыбку, которая совершенно не сочеталась с тоном голоса.

Старички, родители той самой англичанки, закованные в кандалы, стояли на коленях, и я невольно переживал за их суставы, но, одновременно с этим, с трудом сдерживался, чтобы не притопить их где-нибудь тут у нас в болоте.

Но то была временная слабость, и я продолжил вещать по сценарию:

— Мы тут пообщались со своим контактом в организации, от имени которой вы якобы действовали и, с удивлением обнаружили, что вы говорите вовсе не от их имени, — продолжил я, наблюдая, как морщинистые лица начали белеть. — Более того, следствие показало, что вы пытаетесь впутать наше королевство в какую-то вашу, не особо нужную нам авантюру.

Пару секунд в шатре стояла тишина, прерываемая только сверчками.

Я лениво скользнул взглядом по пленникам и, стараясь выглядеть максимально «дружелюбно», задал, пожалуй, самый важный вопрос вечера:

— Так что же вы можете сделать в своё оправдание?