Деревенщина в Пекине 4

Глава 5

Ресторан «Императорский Павильон».

Понимая, что Ян Вэймин не шутил, когда заявлял о намерении разделить с ним трапезу буквально из одной тарелки, Ван Мин Тао заранее заказывает несколько блюд, чтобы у влиятельного собеседника был выбор. Официант быстро сервирует стол — здесь появляется омар под чесночным соусом, традиционная курица «Гунбао» с арахисом и несколько холодных закусок, приготовленных по старинным рецептам.

Сложив руки в замок, бизнесмен терпеливо ожидает прибытия гостя.

Спустя несколько минут в ресторан входит чиновник в дорогом костюме от европейского бренда. Он называет администратору фамилию, на которую зарезервирован столик, и молодая девушка почтительно сопровождает его к месту, где уже ждёт Ван Мин Тао.

Заприметив долгожданного собеседника, бизнесмен поднимается с места, протягивает руку Ян Вэйминю и произносит:

— Добрый вечер, очень рад, что вы смогли найти время для нашей встречи.

Чиновник отвечает на рукопожатие крепким пожатием, и оба учтиво занимают места за столом.

— Вы меня заинтриговали, — начинает чиновник с хитроватой улыбкой, окидывая взглядом представленные блюда. — Так о чём именно вы намеревались поговорить?

Ян Вэймин прекрасно понимает, что сидящий перед ним человек — отец той самой девушки, которая вчера публично набросилась на его дочь Ян Лу в Доме народных собраний.

Инцидент произошёл на глазах у сотен влиятельных людей, что сделало его особенно болезненным для семейной репутации. Вероятно, осознав всю серьёзность ситуации и возможные последствия для бизнеса, этот строитель решил лично принести извинения и попытаться урегулировать конфликт до того, как он выльется в открытую войну.

Чиновник принимает выжидательную позу, предвкушая предсказуемые извинения, возможно, даже с предложением финансовой компенсации за моральный ущерб. В его опыте подобные ситуации всегда разрешались одинаково.

Ван Мин Тао делает неторопливый глоток красного вина и подвигает бокал в сторону собеседника.

— Мы с вами примерно ровесники, если не ошибаюсь, — начинает он с неожиданным воодушевлением, подвигая бокал в сторону собеседника в знак уважения. — Скажите честно, давно ли вы испытывали ощущение, словно вам снова двадцать пять лет, руки буквально горят от желания что-то создать, а свежая голова переполнена революционными идеями? Именно это я испытываю прямо в данный момент. И, кажется, начинаю понимать истинные мотивы бегства Чэнь Шоуфу.

Слова бизнесмена искренне удивляют чиновника. Он ожидал извинений, потуплённого взгляда и оправданий, но собеседник выглядит удивительно расслабленно и уверенно в себе.

— Честно говоря, не понимаю, при чём здесь этот беглец, — отвечает Ян с любопытством. — Но с удовольствием выслушаю вашу интерпретацию событий.

— Та тема, которую наши дети вчера подняли на банкете, она же не испарилась за одну ночь, — продолжает Ван с философским спокойствием. — А этот человек просто правильно и своевременно среагировал на изменившуюся ситуацию. Своя рубашка ближе к телу, как говорится. Не сомневаюсь, что он собрал все доступные средства со счетов и сейчас находится в юрисдикции, откуда Китай его гарантированно не получит обратно. Хотите поспорим?

— Это не совсем моя профильная сфера деятельности, — осторожно отвечает чиновник. — Беглыми капиталами занимаются правоохранительные органы, а моя компетенция лежит в несколько иной плоскости. Только не говорите, что вы пригласили меня для обсуждения судьбы Чэнь Шоуфу?

— Скорее для разговора о том, что ранее ему принадлежало, — с загоревшимися глазами отвечает Ван. — Представьте себе, какие невероятные возможности открылись бы, если включить этого поставщика сырья в мой производственный блок! У меня получился бы практически полный технологический цикл — осталось бы только добавить добычу исходных материалов, но это уже технические детали. У нас есть месторождения, и импорт недорогого сырья географически доступен.

— Зачем вы это всё мне рассказываете? — Ян Вэймин слегка наклоняется вперёд. — Я ожидал от вас совершенно других предложений, размышлений и откровений.

— Например, каких? — с искренним любопытством спрашивает бизнесмен.

— Я думал, вы начнёте извиняться за поведение своей дочери или, например, решите со мной торговаться.

— Торговаться? — переспрашивает Ван, приподнимая бровь.

— Вы находитесь в таком положении, что наверняка отчаянно ищете хоть каких-то знакомых в Центральном Комитете или людей, приближённых к влиятельным кругам, — объясняет чиновник с лёгкой усмешкой. — Уверен, что вы стремитесь договориться, чтобы спасти хотя бы часть активов. Тот, в чью сферу интересов вы попали, оставил бы вам не более пяти процентов от текущей стоимости, а со мной эта сумма могла бы увеличиться до пятнадцати. Предполагал, что одна из причин вашего визита — желание максимизировать остаток средств.

— Я уже мысленно смирился с тем, что потеряю абсолютно всё, но и вам ничего не отдам, — с неожиданной прямотой заявляет Ван, снова отпивая вино. — Это если говорить предельно честно. Сегодня ко мне нагрянула налоговая инспекция, причём не пекинская, а шанхайская. От столичной я бы ещё смог прикрыться.

— В этом я нисколько не сомневаюсь, — с многозначительной ухмылкой отвечает чиновник. — Все прекрасно видели, с чьим сыном ваша дочь присутствовала на вчерашнем банкете. Кстати, не исключаю, что именно поэтому вас сейчас прессингует именно шанхайская налоговая служба — пекинская играла бы за вас. Все заинтересованные стороны это прекрасно понимают.

Ван Мин Тао задумывается, вспоминая свой богатый опыт работы с цементным производством и возвращается к прежней теме обсуждения:

— Знаете, цементная промышленность — это невероятно сложная и многогранная отрасль, — начинает он задумчиво. — Когда я только начинал заниматься строительством, мне пришлось глубоко изучить весь технологический процесс. От качества цемента зависит буквально всё — прочность фундамента, долговечность конструкций, сейсмостойкость зданий.

— Хм.

— Помню, как впервые посетил завод Чэнь Шоуфу пять лет назад. Меня поразило несоответствие — с одной стороны, мощнейшее оборудование европейского уровня, способное производить цемент высочайшего качества. С другой — устаревшие системы контроля, которые не позволяют раскрыть потенциал производства. Тогда я понял, что при правильной модернизации этот завод мог бы стать эталоном отрасли.

— Не предполагал, что вы настолько глубоко разбираетесь в производственных тонкостях, — признаёт чиновник, методично поедая омара.

— Представьте себе на минуту, какой невероятный синергетический эффект получился бы от интеграции этого модернизированного завода в мою производственную структуру, — продолжает Ван с нарастающим воодушевлением, его глаза буквально светятся от энтузиазма. Я сейчас строю целый микрорайон на двадцать тысяч квартир — это огромный проект, один из крупнейших в Пекине. Но в нынешних политических и экономических условиях я вряд ли когда-либо его завершу. Скорее всего, всё так и останется недостроем — люди не заселятся, квартиры не будут проданы, инвесторы потеряют деньги.

— И к чему вы ведёте?

— Представьте другой сценарий: если грамотно просчитать экономику проекта, собственное производство высококачественного цемента снизило бы себестоимость строительства на тридцать процентов без малейшей потери качества. А премиальные двухэтажные квартиры на верхних этажах небоскрёбов я смог бы предложить значительно дешевле рыночных цен! Или я бы мог просто увеличить площадь жилья, сделать его более просторным. Это революция на рынке недвижимости!

— Раньше я считал вас дураком, — внезапно резко перебивает Ян Вэймин, отложив палочки и внимательно изучая лицо собеседника. — Потом, когда вы позвонили, подумал, что вы совершенно оторваны от реальности. А теперь вижу — вы фанатик своего дела.

— Да, я нашёл своё истинное призвание в этой жизни, — с искренностью отвечает Ван. — Всем сердцем, всей душой люблю строить и создавать что-то долговечное, что переживёт меня и будет служить людям. В этом я вижу смысл своего существования.

— Тогда объясните мне, в чём заключается истинная цель вашего визита? Чего вы от меня ожидаете? — прямо спрашивает чиновник. — Я был уверен, что мы будем торговаться за деньги, и я помогу вам сохранить большую сумму. А вы, в свою очередь, щедро отблагодарите меня в любой удобной юрисдикции, не в Китае, на анонимные счета людей, которых я укажу. Но вы говорите о строительстве, выгодном для трудящихся Пекина.

— Да, возможно, это звучит наивно и идеалистично, но поймите — это действительно могло бы кардинально перевернуть весь рынок недвижимости! — активно жестикулируя, продолжает Ван Мин Тао. — Только представьте масштаб изменений: если на тридцать процентов удешевить себестоимость при одновременном повышении качества, средний класс получает за доступные деньги премиальный сегмент жилья! Мы могли бы шагнуть впереди планеты всей на примере одного микрорайона!

Чиновник выставляет ладонь вперёд, останавливая поток энтузиазма:

— Стоп, притормозите. Вот сейчас вы произнесли фразу, которая меня действительно зацепила. Если вы на примере одного микрорайона берётесь продемонстрировать успех — с сохранением прочности, улучшением качества отделки и снижением стоимости квадратного метра, при рыночной стоимости премиального сегмента, — то идея становится интересной. Посмотрите мне прямо в глаза и скажите, что это реально осуществимо.

Взгляды двух собеседников встречаются и фиксируются друг на друге.

— Я абсолютно уверен в своих словах и готов доказать на практике, — твёрдо отвечает Ван. — Но мне необходимо лично управлять процессом.

Ян Вэймин откидывается на спинку стула и складывает руки на груди, обдумывая услышанное. Слова Ван Мин Тао звучат чересчур самоуверенно, однако в прошлом ему уже удавалось совершать невозможное — именно так его строительная компания заняла лидирующие позиции в Пекине.

Вряд ли человек с таким опытом настолько потерял связь с реальностью, чтобы рассказывать о несбыточных планах.

— А не слишком ли вы много на себя возьмёте этим решением? — прямо интересуется чиновник.

— Мы с Чэнь Шоуфу были хорошими товарищами, во всяком случае, я так считал, — отвечает Ван с лёгкой грустью. — Когда приезжал к нему с визитами, у меня возникали определённые идеи по кардинальной реконструкции его производства. Но он экономил на решениях последнего поколения.

— Хм.

— Основные мешалки у него превосходные, а вот программное обеспечение, включая софт и современную электронику, требует полной замены. Да, это дорого — речь о сотнях тысяч долларов, но если всё грамотно модернизировать, этот завод способен обеспечивать цементом четверть Китая. Экономический смысл очевиден. Мне необходимо получить контроль над заводом и возможность его реконструировать.

Чиновник протягивает руку через стол, хватает бизнесмена за галстук, притягивает к себе и отвечает шёпотом:

— Если вы действительно знаете, как провести подобную реконструкцию, то это уже серьёзный разговор. Хорошо, вам удалось меня заинтересовать — я не против поучаствовать в вашей затее. План реконструкции и завод вы получите, но государственных денег не увидите. Что скажете на это?

Ван Мин Тао мгновенно понимает подтекст предложения. Коррупция в чистом виде, но не в его положении жаловаться на методы. В газетах регулярно проскальзывают скандалы, когда на реконструкцию выделяют миллионы юаней, а половина суммы, как минимум, оседает в карманах чиновников. Главное — вовремя убрать тему из повестки дня и средств массовой информации.

— Я согласен на ваши условия, — решительно отвечает бизнесмен.

— Превосходно, — Ян отпускает галстук. — В настоящий момент у предприятия отсутствует собственник, так что в ближайшее время будем решать этот вопрос. Подобные мощности не должны простаивать. Для начала будет назначен государственный управляющий.

— Назначьте меня на эту должность, — без колебаний заявляет Ван Мин Тао.

— Уверены? Это колоссальная ответственность.

— Да, давайте попробуем. Я никогда не боялся ответственности. Заодно для вас это будет гарантией, что я никуда не сбегу с деньгами.

— Я вас услышал и сделаю всё возможное, — чиновник тяжело выдыхает. — Может показаться, что выделить государственный грант на модернизацию цементного завода — простая операция. Но вы даже не представляете, сколько каторжного труда, нервов и подковёрных битв стоит за одной короткой фразой «средства выделены». Если бы вы только знали всю кухню процесса.

— Знаете, если говорить абсолютно откровенно, я бы и за собственные средства провёл эту реконструкцию, — признаётся Ван. — У меня есть все необходимые ресурсы, связи и глубокие знания отрасли. Я точно знаю, где приобрести материалы в восемь раз дешевле рыночных цен.

— Об этом ни в коем случае никому не говорите, как и о нашей встрече, — предупреждает чиновник. — Реконструкция обойдётся минимум в полтора-два миллиона долларов, возможно, вы даже получите часть этой суммы, но я бы на вашем месте особо не рассчитывал.

Ван Мин Тао искренне смеётся.

— Я недавно ударился в мелкий бизнес, в розничную торговлю, если быть точным. Планирую открытие мясного магазина. И вот что скажу — если всю жизнь работать так, как работаю я, появляются знания, откуда можно достать миллион долларов. Да, потребуется время, и далеко не один месяц, но всё возможно.

— Именно поэтому вас и пришли проверять на «упитанность», — с ехидной ухмылкой замечает Ян.

— Это переживаемо, — беспечно машет рукой бизнесмен. — Так что, завод вы точно мне дадите?

Чиновник отправляет в рот последний кусок деликатесной курицы, медленно и обдуманно прожёвывает, не отрывая пристального, оценивающего взгляда от лица собеседника. В его глазах читается удовлетворение от проведённых переговоров. Ван не принёс извинений за выходку дочери, но это уже неважно. Деньги покроют всё с лихвой — Ян Вэймин просто купит дочери новую машину, и она успокоится.

— Да, спасибо. Ужин был очень вкусным, — говорит он, поднимаясь из-за стола. — Будем поддерживать связь. Только не по телефону, а здесь, в этом заведении. Продолжите угощать меня ужинами, потому что по мере продвижения проекта мне понадобятся ваши консультации, техническая документация, бизнес-планы, финансовые проекты — я же всё это делать не собираюсь.

— Без малейших проблем, — отвечает Ван. — Мои специалисты продолжают работать. Стройку я временно приостановил, но половину зарплаты сохраняю сотрудникам — всё строго по трудовому законодательству. А в офисе все функционируют в штатном режиме, так что есть кому подготовить проектную документацию.

— Договорились, — подытоживает чиновник и направляется к выходу.

Оставшись один за столом в окружении остатков ужина, Ван Мин Тао погружается в глубокие размышления о произошедшем. Он в очередной раз убеждается в абсолютной правильности своего фундаментального жизненного принципа — всегда следует идти на прямое, открытое общение с людьми.

Если внутри зреет идея, которая требует быть высказанной, нужно набираться смелости и идти говорить. Выскажись жене, когда на душе тяжело. Поделись сомнениями с другом, когда терзают противоречия. Объясни свою позицию чиновнику, когда судьба бизнеса висит на волоске. Да кому угодно, лишь бы снять напряжение и найти решение. Через общение быстро приходят правильные, иногда неожиданные решения. Вселенная устроена именно таким образом.

Что же касается дочери, то он и не думал извиняться за её поведение, потому что она была права по содержанию. Да, он не ожидал, что Япин готова поставить на кон всё ради чего-то нематериального — абстрактной иллюзии справедливости.

Похоже, дочь унаследовала от него своё нежелание мириться с несправедливостью. Пока, в связи с её возрастом, эмоции берут верх над расчётом и методы борьбы чересчур радикальны. Но это не порок, а достоинство молодости — способность действовать по велению сердца, не оглядываясь на обстоятельства.