Деревенщина в Пекине 4

Глава 6

Южная Корея. Отель «Кенжин».

Проснувшись на рассвете, Ли Миньюэ аккуратно высвобождается из объятий Лян Вэя, осторожно убирая его руку. Переворачиваясь на спину, она устремляет взгляд в потолок и погружается в глубокие размышления о минувшей ночи.

Не то чтобы она мечтала о близости со своим напарником, но он определённо привлекателен — и внешне, и своим поведением. Несмотря на возраст, он воспринимается именно как зрелый мужчина и ведёт себя соответствующе. Такой уверенностью в себе и естественной мужественностью, порой не могут похвастаться даже тридцатилетние китайцы.

Однако она совершенно не ожидала, что, находясь с ним в одной постели, не произойдёт никаких романтических поползновений. Они спали под одним одеялом в тесных объятиях, на ней было кружевное бельё, но почему-то ничего интимного не случилось. А ведь Лян Вэй прекрасно знает о её прагматичном отношении к вопросам близости.

Если мужчина хочет секса, почему бы не удовлетворить его потребность? Особенно когда он так помогает в решении семейных проблем.

Не то чтобы Ли Миньюэ была одержима сексуальными желаниями, но, как неоднократно объясняла её более опытная подруга, истинное наслаждение приходит к женщинам позже. У большинства нерожавших женщин оргазм исключительно клиторальный, а не вагинальный. Если добавить к этому традиционный китайский женский темперамент — вернее, его относительное отсутствие — и прагматично утилитарное отношение к интиму, характерное для их культуры, получается именно то, что она наблюдает в себе. Физических страданий нет, но психологические переживания определённо присутствуют.

Медленно поднимаясь с кровати, стараясь не разбудить спящего напарника, она бросает на Лян Вэя оценивающий взгляд. Убедившись, что он крепко спит, она неслышно подходит к зеркалу в ванной комнате и критически изучает своё отражение.

Стройное, подтянутое тело, упругая грудь второго размера, которая так нравится мужчинам, симпатичное лицо с правильными чертами… И что не устроило Лян Вэя? Да любой его ровесник ухватился бы за возможность провести ночь с ней, но только не он.

Отбрасывая назойливые, самокритичные мысли в сторону, она пытается утешить себя предположением, что он, вероятно, серьёзно переутомился. После их прибытия в Корею действительно было множество забот и переживаний. Ли Миньюэ убеждает себя, что всё ещё впереди и не стоит делать поспешных выводов.

В этот момент в дверь номера раздаётся негромкий, но настойчивый стук. Лян Вэй от неожиданного шума лишь недовольно морщится и поворачивается на другой бок, продолжая спать. Внезапно у Ли Миньюэ возникает коварная идея — решив взбодрить своего напарника лёгкой ревностью, она накидывает на себя полупрозрачный шёлковый халат, который подчёркивает все достоинства фигуры, и направляется к двери. Вряд ли он останется равнодушным, если она встретит японских коллег, пришедших пригласить их на совместный завтрак, в столь провокационном виде.

Открывая дверь с кокетливой улыбкой, Ли Миньюэ внезапно застывает на месте. Удивление и нарастающая злость причудливо смешиваются в её сознании, поскольку на пороге стоит отнюдь не японский делегат, а третий секретарь китайского посольства Дэн Инчао. Более того, чиновница разодета так, словно только что сошла со страниц порно-журнала.

Чёрная мини-юбка делового кроя от известного корейского дизайнера едва прикрывает бёдра, а специальный лифчик создаёт головокружительный эффект груди, готовой в любой момент выпрыгнуть из глубокого декольте. Каждая деталь кричит о желании произвести неизгладимое впечатление на мужчину.

При виде потенциальной соперницы хозяйка номера инстинктивно скрещивает руки на груди и холодно, с плохо скрываемой враждебностью бросает:

— Чем обязана?

— Я пришла не к вам, — дерзко отвечает третий секретарь, нагло обходя её по дуге и пытаясь проникнуть в номер. — Я к нему.

В этот момент Ли Миньюэ охватывает необъяснимая волна женской ярости, абсолютно неконструктивной и непреодолимой. Мало того, что Дэн Инчао заставляет её чувствовать себя посторонней в собственном номере, так ещё и пришла в таком виде к Лян Вэю.

Её рука молниеносно взмывает в воздух, цепко захватывает третьего секретаря за уложенные волосы и решительно тянет назад к выходу.

— Пожалуйста, выйдите из моего номера, — произносит она сквозь сжатые зубы. — Я позову вас, когда оденусь.

Где-то в коридоре раздаётся характерный щелчок дверного замка, но обе женщины, поглощённые конфронтацией, не обращают на это никакого внимания.

Властно таща секретаря за волосы, Ли Миньюэ выходит из номера в коридор, и её взгляд немедленно пересекается с откровенно удивлёнными взглядами японской делегации, которая как раз направлялась к их двери.

Пожилой доктор произносит что-то на родном языке с нотками изумления, и Сато Хироши спешит перевести его замечание с характерной дипломатической вежливостью:

— Весьма занятные у вас взаимоотношения между соотечественниками, — говорит он, кланяясь Дэн Инчао. — Наше глубочайшее почтение, третий секретарь-сан. Вы тоже едите с нами?

Ли Миньюэ демонстративно отпускает волосы из железной хватки и, отряхивая с ладони выдранные пряди, категорично заявляет:

— Нет, она никуда с нами не едет. Мы прекрасно справимся без её участия.

Дэн Инчао холодно прищуривается, её глаза превращаются в две узкие щёлочки, полные нескрываемой злобы:

— Свои люди, обязательно сочтёмся, — тихим, полным мстительных обещаний шёпотом произносит секретарь.

Невозмутимо поправив растрёпанную причёску и восстановив официальную маску на лице, чиновница становится воплощением профессиональной уверенности. Словно ничего не произошло, она громко и отчётливо заявляет на весь коридор:

— Уважаемая Ли Миньюэ, если вам неизвестно, то согласно пункту 1b Венской конвенции о консульских отношениях, моей священной служебной обязанностью является посещение китайских граждан во время любых процессуальных действий на территории страны пребывания, тщательное отслеживание соблюдения их законных прав и обеспечение квалифицированной правовой помощи в случае необходимости.

— Извините, кажется, я пропустил какой-то важный момент, — произносит сонный голос Лян Вэя, который появляется в дверном проёме, потирая глаза и пытаясь осмыслить происходящую сцену.

— Ваш дядя, Ван Сяомин, является полноправным гражданином Китайской Народной Республики, — с высоко поднятой головой продолжает Дэн Инчао. — И как бы мне ни хотелось заниматься более приятными делами с утра, я не имею права проигнорировать официальное приглашение от Генеральной прокуратуры Республики Корея, которая формально пригласила меня принять участие в сегодняшней экспертизе в качестве наблюдателя от консульства.

На лице чиновницы расцветает змеиная улыбка триумфа. Ли Миньюэ злобно стискивает зубы до скрежета. Если бы не присутствие японских коллег, она непременно набросилась бы на соперницу ещё раз.

Сато Хироши незаметно для других кланяется Лян Вэю, интуитивно понимая по атмосфере в номере, что сегодня ночью между ним и Ли Миньюэ ничего не произошло.

Психиатрическая клиника «Хансон».

Чёрный минивэн плавно подъезжает к шлагбауму, за которым располагается территория частной психиатрической клиники «Хансон». Из просторного салона выходят четверо японцев в деловых костюмах, двое из которых несут кожаные портфели. Следом за ними из автомобиля выходит Лян Вэй в сопровождении двух спутниц, которые поддерживают между собой ледяное молчание после утреннего инцидента. Миновав шлагбаум, вся делегация направляется к главным дверям клиники.

На входе их встречает охрана и направляет к окну администратора, за которым восседает ещё один сотрудник службы безопасности с непроницаемым выражением лица.

— Я могу выступить переводчиком, если потребуется, — предлагает Ли Миньюэ.

— Это было бы весьма полезно, — отвечает Сато Хироши с благодарностью. — Сотрудники частных клиник подобного уровня обычно владеют базовыми знаниями английского языка, но всегда лучше излагать важную информацию на родном языке собеседника для избежания недопонимания.

— Какова цель вашего визита? — хмуро и подозрительно спрашивает охранник через стекло, окидывая группу недружелюбным взглядом.

— Мы прибыли навестить моего дядю, Ван Сяомина, — вежливо отвечает Ли Миньюэ. — Сегодня у него назначена независимая психиатрическая экспертиза с участием зарубежных специалистов.

— Что-то вас многовато.

— Помимо меня, прибыли три высококвалифицированных японских психиатра с международными сертификатами и их официальный переводчик, а также мой спутник и третий секретарь консульского отдела китайского посольства для обеспечения соблюдения процедурных вопросов.

Кореец пробегается высокомерным взглядом по всем визитёрам, качает головой и произносит что-то на родном языке с явно негативными интонациями.

Лян Вэй сразу замечает, как лицо напарницы мгновенно меняется, приобретая напряжённое выражение

— Что он сказал?

— Он заявил, что мы находимся на частной территории, и поскольку относительно нашего визита не поступало никаких предварительных распоряжений или официальных указаний от администрации, никто из нас никуда не будет допущен.

Сато Хироши спокойно открывает свой портфель, извлекает документы и, подойдя к окошку, предъявляет их охраннику:

— У нас имеются все необходимые официальные документы и разрешения, — произносит он на английском языке. — Обратите внимание на аккредитацию от Министерства здравоохранения Республики Корея. Мы прибыли из Японии с группой лицензированных докторов для проведения законной независимой экспертизы пациента согласно международным протоколам.

Охранник бросает беглый, незаинтересованный взгляд на представленные документы и тут же протягивает их обратно, сопровождая действие пренебрежительными комментариями на корейском языке.

— Что он ответил на этот раз?

— Он утверждает, что совершенно не понимает вашей речи и просит общаться с ним исключительно на корейском языке.

Ассистент едва заметно усмехается, его профессиональный опыт безошибочно подсказывает истинное положение дел. Абсолютно очевидно, что человек в окошке сознательно решил «включить дурака» и притвориться непонимающим. За долгие годы работы в международной сфере он научился безошибочно различать, когда собеседник действительно не понимает иностранную речь, а когда лишь имитирует.

— Прекрасно, корейский язык так корейский, — соглашается он. — Будьте любезны, переведите ему дословно всё, что я только что сказал.

Ли Миньюэ переходит корейский язык и подробно излагает суть обращения. Как только она заканчивает говорить, Сато Хироши снова протягивает корейцу документы, но тот категорически отказывается даже прикоснуться к ним.

— Он отказывается пропускать нас, мотивируя это отсутствием конкретных инструкций относительно нашего визита, — объясняет Ли Миньюэ.

Трое дополнительных охранников, до этого момента молча наблюдавших за развитием ситуации из-за стойки, синхронно поднимаются и встают плотной стеной перед входом, не оставляя гостям ни малейшего шанса пройти внутрь здания. Их руки демонстративно покоятся на рукоятках служебного оружия.

Японские доктора принимаются тихо совещаться между собой на родном языке, осматриваясь вокруг и оценивая ситуацию. Третий секретарь погружается в изучение контактов в своём телефоне, а Ли Миньюэ нервно дёргает Лян Вэя за рукав, с трудом сдерживая подступающий тайфун истерики.

Напарник невозмутимо достаёт смартфон и спокойно поглядывает на часы, словно выжидая определённого момента.

— Всё развивается именно так, как мы и предполагали, — произносит он с особым спокойствием. — Сейчас, коллеги, подождите буквально пару минут, и наша артиллерия подтянется к полю боя.

На помощь корейцу подтягиваются ещё трое сотрудников охраны и занимают места за окошком, демонстрируя серьёзность намерений не допустить визитёров.

Сато Хироши на ломаном, но понятном китайском языке с иронией комментирует наблюдаемую картину:

— Усиленный пост. Как высоко нас здесь ценят и какие меры предосторожности принимают!

— Неудивительно, — бормочет Лян Вэй.

— Имейте в виду, что оружие у этих ребят не газовое, — с профессиональной компетентностью подмечает ассистент, внимательно изучая пистолеты охранников. — Насколько я знаю, в Южной Корее лицензии на огнестрельное оружие частным охранным компаниям получить практически невозможно.

— И что же нам делать? — растеряно спрашивает Ли Миньюэ.

— Наша тактика на данный момент предельно проста — продолжаем спокойно оставаться на занятых позициях и не провоцируем конфликт. Предоставьте мне решение этой проблемы.

Спустя сорок минут.

Охранники продолжают неотрывно наблюдать за посетителями клиники, буквально пронзая их тяжёлыми, враждебными взглядами. Формально международная делегация не нарушает никаких законов, разве что нервирует персонал своим упорным присутствием.

Ровно в девять утра по местному времени у главного входа в клинику останавливается дорогой автомобиль с тонированными стёклами.

— А вот и тот, кого мы ждали, — стоя у окна с удовлетворением произносит Лян Вэй.

Ли Миньюэ и третий секретарь поднимают головы и с нескрываемым интересом наблюдают, как в их направлении уверенными шагами движется заместитель начальника сеульской прокуратуры.

Дэн Инчао с откровенным восхищением обращает внимание на каждый шаг молодого чиновника. От его походки, осанки и манеры держаться буквально веет уверенностью, силой и природной харизмой. Лян Вэй с напарницей отходят от окна, готовясь встретить заместителя, но чиновница, словно не замечая ничего происходящего вокруг, продолжает разглядывать приближающегося мужчину.

Костюм от известного корейского дизайнера Квон Ёнмо идеально сидит на спортивной фигуре чиновника, идеальная причёска и гармоничные черты лица создают впечатление, что во внешности Чон Соджуна нет ни единого изъяна. За те десять секунд, пока он неспешно идёт от автомобиля к входной двери, у Дэн Инчао в воображении пролетает вся её возможная будущая жизнь.

В фантазиях она представляет, как томно смотрит ему в глаза, а он страстно клянётся ей в вечной, любви. Она родит ему красивых, умных детей, будет каждое утро готовить завтрак, станет идеальной во всех отношениях женой и спутницей жизни. Их гармоничным отношениям будут завидовать несколько миллионов подписчиков его популярного блога!

Дверь клиники открывается, и в здание входит заместитель начальника прокуратуры.

— Что, не пускают? — блогер с дружелюбной улыбкой обращается к Лян Вэю, словно они старые знакомые.

— Предполагали, что так и будет, — спокойно отвечает тот, многозначительно косясь на охранников.

— Не переживайте, сейчас что-нибудь придумаем.

Чон Соджун неторопливо подходит к защитному стеклу, демонстративно щёлкает по нему ногтем и властным жестом подзывает одного из охранников, чтобы тот склонился к переговорному окошку.

— Что ещё? — с плохо скрываемым раздражением бросает ему кореец, явно недовольный очередным посетителем.

— Старшего по объекту сюда. Быстро! — холодно приказывает заместитель прокурора.

Лицо охранника мгновенно искажается от возмущения.

— Да кто вы вообще такой? Представьтесь для начала!

— Сейчас я преподам поучительный урок о том, как категорически не должен вести себя государственный служащий, находящийся на моей должности, — ледяным тоном произносит Чон Соджун. — Повторяю второй и последний раз: через двадцать секунд я наблюдаю здесь начальника охраны, старшего по данному объекту, это не просьба. Команда ясна? Исполнять.

— Я вас не понимаю, чего вы от нас хотите?

— Давно в тюрьме не сидел? — глаза заместителя прокурора равнодушны. — Устрою быстрее, чем тебе могло присниться. Надолго и по очень плохой статье. Раз… два…