Дорога на Уэлен

Глава 7

7

Утро, красит нежным светом… — раздавалось из динамика магнитолы, пока я умывался и кипятил чайник, после пробуждения. Такая жизнь начала мне нравится. Ну, а что, проснулся, умылся, вскипятил чайник, попил кофе. Все под рукой, разве что туалета с ванной не хватает. Правда туалета не было и здесь возле поста ГАИ, а за их двухэтажным сооружением, в котором наверняка, должны были предусмотреть хотя бы минимальные удобства, расстилалось целое минное поле, похлеще чем в столыпинском вагоне. Поняв, что мне здесь не обломится, нашел какой-то кустик, и по-быстрому совершив утренний моцион вернулся обратно в автомобиль.

Здесь доел вчерашние булочки, попил кофе, и решил, что пора ехать дальше. Честно говоря, дальнейший путь меня несколько расстроил. Я точно помнил, что в своей прошлой жизни, как-то будучи в этих местах ехал по дороге в Кемерово по трассе Кузбасс-Алтай, и тут вдруг оказывается, что ее еще не построили. То есть какие-то работы ведутся, но пока еще здесь дремучий лес, и только-только начало что-то шевелиться. А ехать придется через Новосибирск, причем далеко не по лучшим дорогам, в итоге четыреста восемьдесят пять километров до Кемерово превращается в то еще испытание. И если я рассчитывал пролететь около четырехсот километров по Кузбассо-алтайскому тракту часов пусть даже за десять, то здесь меня ждет приключение почти на сутки. В общем если я и доберусь до Магадана по теплому времени года это будет за радость, а вообще чувствую, что приеду туда уже по зимнику.

Хотя именно сейчас я еду по практически новой дороге. Да, местами уже видны битумные заплатки, залившие трещины в асфальте, но в общем и целом, дорога пока еще живая. Судя по карте, она обозначена как Чуйский тракт, и общая протяженность от Новосибирска до границы с Монголией составляет девятьсот шестьдесят восемь километров. Пожалуй, единственного что здесь не хватает, так это Автозаправочных Станций. Последняя была на выезде из Барнаула. Именно там я и заправился. И вот проехав уже больше половины, из двухсот пятидесяти километров, так и не увидел больше ни одной. Вообще-то это беда всех Советских дорог. Мало того, что в большинстве случаев отпускают бензин по талонам, так еще и приходится постоянно держать бак залитым до верху. В будущем с этим проще. Залил литров десять и спокойно едешь куда тебе надо. И машина лишний груз не тащит, и заправки часто стоят, чувствуешь, что пора всегда можно заехать на ближайшую и заправить сколько пожелаешь. А сейчас, вроде бы и бензин не дорогой, и страна лидер по добыче нефти, а заправок, кот наплакал.

В Новосибирск я попал ближе к обеду, вроде и расстояние невелико, а мой газон хоть и должен по паспорту разгоняться до ста двадцати, но уже на шестидесяти, начинается мандраж, а на восьмидесяти уже приходится чуть ли не зубами цепляться за рулевое колесо. Разумеется, попробовал разогнаться и побольше, но честно говоря машина не приспособлена для этого. Так что с некоторых пор считаю, что крейсерская скорость где-то около шестидесяти, даже чуть поменьше. Тут еще дело в том, что по тому же паспорту, грузоподъемность составляет два человека плюс шестьсот килограмм груза.

Я сейчас один, но за счет дополнительного оборудования грузоподъемность съедена больше чем наполовину, и фактически, если и можно что-то добавить, то не больше пары сотен килограммов. Даже сейчас, чувствуется некоторый дискомфорт. Наверное, генерал, который заказывал эту машину, был не дурак. Попробовал и понял, что это не совсем то, на что он рассчитывал, и как итог решил, что шишига, то есть Газ-66, подойдет ему гораздо больше. Я бы тоже от ГАЗ-66 не отказался, но: «Что положено Юпитеру, не положено быку».

В Новосибирске, решил не останавливаться. Точнее сказать я остановился, возле какой-то пельменной, и плотненько пообедал, пора уже, ну и на выезде дозаправил машинку топливом. Хотя у меня и стояли несколько увеличенные в сравнении со стандартными, баки, но все же сто двадцать литров, для машины, которая съедает как минимум пятнашку на сотню, их объем мне кажется маловат. Хотя семь сотен на одной заправке проехать все же должен. Но лучше не испытывать, пока есть такая возможность.

Здесь дорога была уже похуже. Точнее прямо на выезде из Новосибирска, первые тридцать-сорок километров, радовала донельзя, а после, как обрубило. Нечто подобное я встречал в прошлой жизни на трассе между Воронежем и Курском. Стоило только покинуть Воронежскую область с ровной и широкой дорогой, и въехать в Курскую, как дорога превращалась в направление. Ямы, ухабы, разбитый, а местами просто раскуроченный асфальт, напоминал разруху сороковых, когда в этих местах все было отутюжено танками и бомбежками. Сколько машин было изломано на этой дороге не пересчитать.

Здесь было нечто похожее, местами вроде бы ровный хороший асфальт, в какой-то момент превращался в простую гравийку, которая почти сразу же исчезала, и оставался обычный грейдер. Мысленно благодарил всех богов, которые встретились на моем пути, за то, что последние зажилили обыкновенный дождь. В противном случае, эти две сотни верст, я полз бы вдвое, а то и втрое дольше. Донельзя измотанный такой трассой, я въехал в Кемерово уже под вечер. Естественно, что все столовые и кафе уже были закрыты, а мой нынешний вид, да, прямо скажем возраст был не слишком представительным, для того, чтобы посещать рестораны.

Впрочем, я все же рискнул и заехав на местный вокзал, в ресторан меня просто не пустили, но зато закупился двадцатью пирожками с мясной начинкой. Что за зверь это был, до того, как его перемололи в фарш, решил не заморачиваться, а просто заварил чай, и умял примерно половину купленного. На удачу, зашел в местную гостиницу «Томь», расположенную на городской набережной, и спросил, на счет номера на ночь. К моему немалому удивлению, такой номер нашелся, и даже с ванной и горячей водой, что было самым, пожалуй, удивительным. Даже посоветовали место, где можно оставить на ночь автомобиль, не боясь угона или надругательства.

Конечно номер был не сказать, чтобы шикарным, но хотя бы то, что в нем присутствовала ванная, пусть даже и сидячая с небольшой полочкой на дне, и имелась горячая вода, заставило забыть все неудобства. От души выкупавшись, и даже набрав полную ванну, слегка понежился пока согнутые в коленях ноги не стали затекать. Выйдя из ванны, чуть передохнул, в гостиничном буфете, выпил стаканчик кофе, и решил прогуляться по набережной. Спустившись вниз к самой реке, прошелся до самой воды и зачерпнул ее ладонью. Температура, явно говорила о том, что купаться здесь могут разве что моржи, есть сейчас такое направление в спорте, или закалке, не знаю к чему это отнести. С другой стороны, здесь не было даже пляжа. Да это не Ташкент, подумал я и уже направился было обратно, как услышал чуть в стороне какой-то шорох, потом звук падения и короткий матерок девичьим голосом. Стало очень интересно что там происходит и сделав несколько шагов, оказался под сенью деревьев. Увиденное там заставило меня резко ускориться, и подбежав к дереву, я успел в самый последний момент, удержать на весу спрыгнувшую с какого-то пенька девчонку, решившую свести счеты с жизнью. С трудом удерживая колотившую меня по голове пигалицу, достал из кармана куртки перочинный нож, зубами откинул лезвие, и резанул бельевую веревку, свисающую с сука. После чего наконец выпустил из рук одновременно ревущую и сквозь слезы матерящуюся девчонку, и воскликнул:

— Ты что, дура, что ли⁈

— Да, дура я. Дура! Кто тебя вообще сюда звал! Даже повеситься спокойно нельзя, обязательно какой-нибудь идиот, в самый последний момент появится!

— А вешаться-то зачем? Жить надоело? — Честно говоря, я в тот момент находился в таком состоянии, что сам был готов убить эту дурёху, поэтому почти не выбирал слова, а говорил все что приходило на ум.

— А, ты как думаешь, зачем вешаются, для смеха?

Как ни удивительно, но девчонка пришла в себя гораздо быстрее, чем я сам, и уже начала язвить.

— Да кто тебя знает, может ты гадости какой наглоталась, вот и решилась. С трезвого ума, только полные идиоты сводят счеты с жизнью.

— Много ты понимаешь. С тобой бы такое произошло, посмотрела бы я, что ты бы стал делать!

— И похлеще происходило. Что ты вдруг решилась?

Девчонка в очередной раз заревела, и мне не оставалось ничего иного, как присесть возле нее, и попытаться успокоить. Хотя честно говоря от нее ощутимо пованивало, будто она как минимум неделю не умывалась. Пигалица, увидев, как я морщусь, оттолкнула меня и воскликнула.

— Что мои духи тебе не пришлись по вкусу, посмотрела бы я как от тебя воняло, по ночуй пару дней в подворотнях. Хотя откуда тебе это знать, ты вон чистенький, прикинутый, ванну небось дважды на день принимаешь.

— Ну не дважды, но только что принял, не отрицаю.

— И какого черта ты тогда сюда полез, что тебе не хватало.

— Да, неправильно это, когда молодые девчонки в петлю лезут. Тебе жить да жить, а ты.

— Да что ты понимаешь вообще. Было бы на что, а я уже два дня ничего не ела. Ограбили меня. Ехала поступать в техникум, так хорошо общались с девчонкой, а утром просыпаюсь не девчонки, ни вещей. Что было на мне, то и есть. Не денег ни документов!

— А милиция что?

— Да была я там, написала заявление, а толку? Сфотографировали, дали блин справку, и сказали обращайся по месту жительства для восстановления документов.

— Ну и в чем-проблема-то?

— В чем проблема, говоришь. А в том, что мы в Кемерово, а мой детдом в Дивногорске. Как я туда доберусь. Пыталась пару раз, так меня тут же с вагона ссаживали. И что мне теперь делать. А менты прямо сказали, как найдут сообщат. Кому они сообщат? И что они найдут?

Девчонка посмотрела на обрывок веревки в своих руках.

— И что мне теперь делать, веревка и та испорчена!

— Ты что приютская?

— А то ты не слышал.

— Ладно, пойдем. Мы своих не бросаем, сама знаешь.

— Да, какой-ты свой. От тебя за километр семьей пахнет!

— Не семья эта. Просто помылся недавно. В гостинице номер снял и помылся, только прогуляться вышел, а тут дура какая-то повеситься решила. Тебя как звать хоть, идиотка?

— А тебе не все равно. Что ты вообще до меня докопался, ну и шел бы своей дорогой.

— Вообще-то помочь хотел. Ну если ты против?

— Да, какая от тебя помощь. Что ты вообще понимаешь.

— Вообще-то я тоже детдомовский, могу паспорт показать. Короче, если хочешь, пойдем со мной, в гостиницу тебя конечно не пустят, но у меня неподалеку машина стоит, можно в ней переночевать, ну и помывку организовать смогу, а завтра, что-нибудь придумаем. Я как раз в ту сторону еду, могу подвезти.

— А чем расплачиваться? Не, я лучше повешусь.

— Я с малолетками не сплю. Даже не надейся. Но помочь могу, если конечно ты захочешь. Не буду же я насильно тебя заставлять.

Девчонка чуть помялась, после произнесла.

— Ну ладно, пойдем. Но если ты…

— Я ведь не заставляю, не хочешь оставайся здесь.

С этими словами я развернулся, и направился на выход из рощицы. Едва успел сделать десяток шагов, как девчонка догнала меня и произнесла.

— Я, Сашка. Ну, Александра.

— Вот и хорошо, а я Валера. Будем знакомы. — ответил я протягивая ей руку. Она вернула мне жест, и я слегка пожал тоненькие пальчики.

Дальше мы шли уже рядом. В какой-то момент, я понял, что гостиница мне сегодня уже не грозит. Оставлять незнакомую девчонку в машине одну, глупость, но и бросать ее на улице, тоже было нельзя, поэтому дойдя до гостиницы, я произнес.

— Сань, ты сможешь меня подождать. Я по-быстрому заскочу в гостиницу, заберу свои вещи, и тут же назад. А после пойдем на автостоянку, хорошо?

Девчонка слегка помялась, а после осторожно произнесла.

— Только недолго, а то здесь темно, и мне почему-то страшновато.

— Пять минут. Если что сразу зайди в фойе, надеюсь оттуда тебя не прогонят. Я быстро.

С этими словами, поднялся и быстро прошел в гостиницу. Там поднялся в свой номер, быстренько собрал свои вещи, позвал дежурную по этажу, и попросил принять номер, потому что обстоятельства заставляют срочно ехать дальше. Та немного поворчала, но все же приняла номер, и сразу же вместе со мною спустилась вниз, и сообщила об этом администратору.

— Деньги не возвращаем. — Услышал я.

— Да и не надо, главное, чтобы ко мне претензий не было.

С этими словами я попрощался и вышел на улицу. Девчонка до сих пор находилась здесь, что внушало некоторые надежды, на то, что все будет хорошо.

— А, вот и я. Пойдем? Да кстати, вот смотри. — С этими словами я достал свой паспорт и показал штамп о прописке. — Убедилась.

— Детский дом имени Сабира Рахимова. — прочла она запись. — А это кто такой.

— Герой Советского Союза, генерал воевал в Великую Отечественную. Это в Ташкенте.

— Ташкент — город хлебный, — произнесла девчонка набившую оскомину сентенцию.

— Не такой уж и хлебный, но приюты, наверное, во всем союзе одинаковые. Там разве, что теплее летом, и фруктов побольше.

— Нам яблоки только на новый год давали, а так компот из сухофруктов круглый год.

— А почему именно сюда приехала?

— В химико-технологический хотела поступить. У них общага классная. Девчонки которые раньше поступали, говорят, даже горячий душ есть круглый год, и по распределению сразу жилье дают. Да и подальше от Шапокляк.

— А Шапокляк это кто?

— Директриса наша. Вылитая Шапокляк, разве, что Лариски не хватает. Мне еще ее нотации предстоит выслушивать, чтобы документы восстановить. Сука редкостная.

К этому моменту мы пришли на стоянку, я открыл дверь газона и предложил.

— Садись, сейчас чуть отъедем, и я тебя и накормлю, и, наверное, помывку смогу организовать. Правда женских вещей у меня, сама понимаешь нет, но… Точно! У меня есть шерстяное трико, оно конечно немного большеватое для тебя, но пока твое платье высохнет, думаю подойдет.

— А, что это за машина.

— Газон. Купил вот по случаю.

Девчонка, усевшись на переднее сидение оглянулась назад.

— А, там что?

— Это фактически дом на колесах. Сзади там лежанка, ящики с продуктами и вещами. Ехать мне далеко, вот и решил, что такая машина, как нельзя лучше для дороги.

— А деньги? Машины ведь дорогие!

— Что-то сам заработал, в чем-то друг помог. Да и этому газону двадцать лет почти, так что не очень и дорого он обошелся.

С этими словами я вырулил со стоянки, проехал по набережной до окраины города, а затем вновь свернул в сторону реки.

— Ты, куда меня везешь? — Взволнованно воскликнула девчонка.

— Да не бойся ты. Просто, когда я в город приехал, немного заблудился и выехал к железнодорожному мосту. Пришлось разворачиваться и ехать обратно, а сейчас мы направляемся именно туда, там хороший съезд к реке, и ни одной деревни рядом. Надо же тебе как-то помыться.

— Если бы я могла помыться, я бы это сделала и там, где ты меня нашел. Но в этой речке околеть можно, вода ледяная.

— Воду мы согреем просто у меня нет столько воды, чтобы хватило тебе помыться. Поэтому зачерпнем в реке, и разбавим кипятком. Одним словом, не волнуйся, а пока моешься я что-нибудь приготовлю. Есть-то хочешь?

— А ты как думаешь? Два дня ни кусочка хлеба не видела!

— Вот и славно. Поэтому сильно наедаться не стоит, а вот горячий супчик, будет к месту.

Похоже девчонка не слишком поверила моим словам, смущенно оглянувшись назад, и не найдя ничего напоминающего плиту, но не решилась уточнять, поэтому оставшуюся часть пути сидела как нахохлившийся воробей. Мы проехали мимо скопища гаражей, школы с огромным стадионом подле нее, и съехав с дороги приблизились к реке. Здесь я осторожно подогнал машину ближе к воде, так чтобы оставалось место, для девчоночьего купания, и в тоже время ее не было видно с дороги. Заглушив машину, предложил девочки выходить. Обойдя газон вокруг, открыл пассажирскую дверцу и снял с пола резиновый коврик, бросив его на песок возле машины.

— Сейчас согрею воду, и здесь можно будет помыться. С дороги, если кто и проедет, тебя не увидят, а я подглядывать не буду, обещаю.

С этими словами достал из бокового отсека цинковое ведро, спустился к реке и зачерпнул воды. Примерно три четверти ведра. Поставив ведро у машины, залез во внутрь, и предложил девчонке сделать тоже самое.

— Что ты там будешь мерзнуть. Здесь воду чайником согреем, а после разбавим ту, что в ведре, мне кажется так быстрее будет.

Достав с одного из встроенных шкафчиков, большой трехлитровый чайник, наполнил его водой из крана и установил на походный примус. Девчонка как завороженная наблюдала за моими манипуляциями, не веря своим глазам.

— У тебя и умывальник есть.

— Сама видишь, только в нем воды всего пятьдесят литров помещается, а сейчас, — я взглянул на мерное стекло, — и половины этого нет. Но на суп хватит не беспокойся. Вон музыку пока послушай, если хочешь.

— Какую музыку?

— Вон, там магнитола в панели встроена. Записей пока нет, но радио работает.

В машине было достаточно светло из-за зажжённых плафонов с лампочками, и девчонка, оглянувшись, до этого сидела лицом ко мне, увидела встроенную магнитолу. Впрочем, включать ее не стала, отмахнувшись.

— Сначала хоть помыться надо.

— Вот кстати! — Произнес я поднимаясь с дивана и откидывая его на боковую стенку, открывая тем самым рундуки с одеждой, и обувью. Покопавшись среди сложенных вещей достал новенький спортивный костюм, и футболку темного цвета. Опустив крышку дивана, протянул все это девчонке, добавив, что все вещи новые, и я их ни разу не одевал.

— Да хоть бы и носил. — Фыркнула она, — не велика проблема.

Потом открыв навесной шкафчик заглянул в него и спросил.

— Тебе какое мыло больше нравится? «Земляничное» или «Детское». А шампунь у меня только «Кря-кря». Хотя знаешь, давай ты голову не будешь сегодня мыть. Все же на улице холодно, простудишься, что мне потом делать? Лучше просто слегка обмойся, а завтра в баню сходишь.

Посмотрев на нее, заметил, как у нее опять потекли слезы.

— Ну хватит реветь, все же нормально, жизнь налаживается, что реветь-то.

— Потому и реву! — ответила она.

Чайник закипел. Предложив девчонке выйти из машины, я передал ей чайник, и она сама разбавила воду в ведре, до той температуры, которую желала. После чего вернув мне чайник произнесла.

— А полотенце или тряпочку дашь.

— Прости, забыл.

Вновь подняв сидение дивана, достал махровое полотенце и протянув девочке произнес.

— Пока мы вместе, это твое. Дверь не закрывай, на улице разденешься и помоешься, а после залезай в машину, и здесь оденешься, а я сейчас вылезу и на другой стороне побуду, покурю пока. Сильно не размывайся, холодно, заболеешь. Лучше завтра в баню сходим. А после как помоешься обед приготовим. Там не долго двадцать минут и все готово будет.

Выбравшись из машины, я обошел ее вокруг и присел на подножку закурив, поневоле прислушиваясь к тому, что происходит на другой стороне кузова. Девочка похоже, вначале, раздевшись простирнула свое платье, белье, Накинув то и другое на открытую дверцу с ее стороны, потом начала мыться сама. Я же устроившись поудобнее задумался о чем-то своем разглядывая высыпавшие на небе звезды. И потому пропустил самое начало, встрепенувшись только тогда, когда услышал Сашкин визг. Еще не понимая, что могло произойти, метнулся вокруг автомобиля, и увидел двух парней, один из которых уже удерживал извивающуюся девчонку, зажав ей рот, а второй ощупывал ее тело, изрекая скабрёзности. Как-то сама собой активировалась моя способность, о которой я даже забыл и думать последнее время. Не рассуждая ни мгновения, чисто на автомате ударил его кулаком, усиливая удар свой способностью, по плечу так, что парень, с криком улетел в воду, причем не просто у берега, а как минимум метра за три от него. В сторону второго, который обхватил своими лапами девчонку, протянул свою «руку», и с силой сжал его бешено колотящееся сердце из-за чего тот тут же ослабил хватку, и сполз на землю, а мгновением позже, не удержавшись на слегка обрывистом берегу, перевалился на бок и вниз головой рухнул в воду.

Перепуганная девчонка, мгновением раньше, не знавшая как отвязаться от парней, заставших ее голой на берегу реки, сейчас смотрела на то меня, то на уплывающие вниз по реке тела, двух неудавшихся насильников по вытаращенными глазами, забыв даже о том, что сейчас стоит передо мною абсолютно обнаженная.

— Т-т-ты, кто? — Слегка заикаясь сумела выдавить из себя Санька.

— Да Валерка я, забыла? Ну извини погорячился слегка. Уж очень они меня разозлили. Давай мойся, а то замерзнешь. — Добавил, разворачиваясь и заходя за кузов автомашины.

— Ой! — Послышалось оттуда. До Саньки похоже дошло, что она до сих пор стоит нагишом. Послышался плеск воды, потому, наверное, минуту ничего не происходило, скорее всего, в это время, она вытиралась. Потом кузов машины покачнулся, показывая, что девочка залезла в салон, а я стараясь говорить погромче произнес. — Одевайся не торопись, я сейчас покурю, и тоже залезу. И ничего не бойся!

Выкурив сигарету, решил, что за это время можно напялить на себя все что угодно, обошел вокруг машины, поднял с земли резиновый коврик, слегка сполоснул его в реке, удерживаясь одной рукой за открытую дверцу, выплеснул из ведра остатки воды, и поставил его в отсек на внешней стороне кузова. Коврик уложил под ноги возле пассажирского кресла. И предложил Саньке снять с дверцы платье и белье, сказав, что покажу где лучше их повесить чтобы высохло. Дождавшись, когда это произойдет, сам залез в салон, через пассажирскую дверь, и пробравшись назад взялся за приготовление позднего ужина. Санька устроившись в уголке дивана в глубине салона, внимательно поглядывала на меня, не произнося ни слова.