Феникс. Напряжение

Глава 3

Глава третья.

Год «ч-2», территория бывшей России

Новицкий, старший детектив.

Не дождавшись указующего начала от формального руководителя — Эдуарда, Владимир был вынужден вызвать огонь на себя:

— Хорошо, девчонки, давайте решать, чего вы, вернее, все мы, будем добиваться? Чтобы вас сократили, со всеми выплатами или чтобы оставили в покое и дали продолжать службу?

— Володя… — Марина Колесникова молитвенно сложила ладошки перед собой: — Конечно, хотелось бы дальше работать, только если наверху принято решение следствие ликвидировать, то что мы тут сможем поделать?

— Пока о ликвидации следствия официально ничего не известно, а во-вторых, даже если завтра примут такое решение и через Верховный совет срочным порядком протащат изменения во все кодексы, минимум пройдет шесть-восемь месяцев, пока все это вступит в законную силу. За это время многое может изменится. Скажите лучше, на чем вас могут ловить если вы все делаете правильно и без процессуальных нарушений?

— Да следователя, при желании можно ловить на чем угодно…

— Марина, давай без этого…- Владимир Алексеевич, хотя в свое время и закончил юридический факультет местного университета, за последовавшие годы от всех этих процессуальных тонкостей очень сильно отошел и за судебной практикой совсем не следил: — Допустим, ты все положенные экспертизы назначила и всех допросила, детективы тебе все справки и рапорта отдали. На чем тебя можно ловить?

— Да хоть на чем. Всегда можно написать, что не допрошены какие-то лица или что обвинительное заключение написано безграмотно, и на этом основании его не подписывать, а это нарушение процессуальных сроков и соответственно, взыскание следователю.

— Скажи, у вас же есть пенсионерки, которым на мнение начальства глубоко по фигу… Но, меня интересуют такие знаешь, образцовые профессионалы — образование высшее юридическое, отсутствие взысканий, твердость характера.

— Блин, ну конечно есть. Ты же их прекрасно знаешь. — Марина назвала три фамилии старых грымз, которые давно уже выработали пенсии, но оставались в следственном отделе по причине отсутствия любой личной жизни и склочности характера. Начальство не трогало их, так как это обходилось дороже, кроме того, отсутствие супругов, детей или домашних питомцев позволяли этим теткам находиться на работе круглосуточно, таща при этом полуторную нагрузку среднего следователя.

— Смотри, Марина, допустим, мы принимаем их в Ассоциацию в качестве консультантов. Ты, допустим, отдаешь начальнику за два дня до срока окончания следствия обвинительное заключение, только не просто на стол бросаешь, а под роспись отдаешь, с отметкой в специальном журнале, с указанием времени и даты передачи. Что дальше происходит?

— Дальше начальник следствия, если захотел от меня избавится, держит мое дело у себя два дня, а потом возвращает мне со своими замечаниями, так, чтобы я устранить их в срок уже не успела.

— Понятно. А ты, вместо того, чтобы пытаться исправить, отдаешь его замечания вместе с «обвиниловкой» в Ассоциацию, где три наши тетки, которых мы обзовем ревизионной комиссией, дают заключение, что выполнение указаний начальника никакого правового смысла не имеет и направлено исключительно на затягивание расследования по делу, так как руководитель следственного отдела имеет к тебе личное неприязненное отношение. И мы, на основании заключения этих трех высокопрофессиональных юристов, подаем на начальника следствия в суд…

В комнате установилась тишина, после чего, сидящая на соседнем стуле с Мариной, рыжая дознавательница заливисто расхохоталась, откинув назад красивую головку, демонстрируя всем заинтересованным лицам длинную красивую шею и ровные белые зубы.

Несколько лет назад Конституционный суд Союзного государства принял решение, что любой ненормативный акт руководителя любого ранга может быть обжалован в суде. Конечно, трудно было представить, что следователь подаем иск в суд, указав в ответчиках своего непосредственного начальника, но, теоретически такая возможность была.

— Володя… — в молодости у Новицкого с Мариной пару раз «было», поэтому некоторая вольность в их отношениях была допустима: — ты представляешь, какой будет скандал⁈

— Так я этого и хочу. — Владимир пожал могучими плечами: — Один раз произойдет скандал, и начальник следствия больше этим путем не пойдет. Или я что-то неправильно понимаю?

— Да, пожалуй, все ты правильно понимаешь, Вова. — Марина застучала длинными ноготками по столешнице, только стук этот не был похож на робкую нервозность, а, скорее напоминал собой перестук копыт боевого коня, рвущегося кинуться в свалку кровавой сечи.

— Ну что, в общем и целом определились, в каком направлении действовать? — Эдуард, обрадованный, что без особого напряжения сил с его стороны, вопросы, вроде бы, были решены, соколиным взором обвел своих подопечных: — Тогда, если больше нет вопросов, прошу всех быть свободными. Владимир Алексеевич, останься пожалуйста, у нас еще вопрос неотложные остались.

Осознать, что стал активистом «Ассоциации содействия» очень вовремя, Владимир успел прочувствовать в тот же день. Ситуация, определившая его дальнейшую жизнь на ближайшие годы, возникла совершенно случайно, но была вполне закономерна.

Решив пообщаться со знакомым жандармом, чье районное отделение с прошлого года переехали на четвертый этаж полицейского участка, Владимир поднялся на редко посещаемую лестничную площадку, когда услышал приглушенную возню наверху, куда уходила лестница, ведущая на чердак. Новицкий, движимый присущим людям его профессии любопытством, крадучись двинулся наверх, старясь крайне тихо ступать тяжелыми ботинками, поднялся на несколько ступеней и от увиденной картины немного охренел. Выше Владимира, всего в одном лестничном пролете, на площадке перед дверью, ведущей на чердак, издревне стояло несколько металлических сейфов, в которых, насколько знал Новицкий, хранили старые дела по тяжким преступлениям. И теперь, между этими шкафами шла какая-то нехорошая возня. Несколько молодых парней в черном, своими спинами мешали обзору, но, пару раз мелькнувшая в узком просвете, серая повседневная форма полиции, подсказывала, что кому-то из коллег сейчас приходится несладко. Поднявшись еще выше, Владимир, пользуясь высоким ростом, увидел всю картину в целом, после чего включил, висящую на груди служебную видеокамеру на «запись».

У приоткрытого сейфа стояла, прижатая к стенке и пыталась вырваться молодая девчонка в полицейской форме, кажется следователь, из последнего пополнения. Несколько человек из какого-то там патруля, возбужденно сопя, держали девушку, разведя ей руки в стороны, а один, самый активный, наклонившись, тянул вверх узкую, в «облипку» форменную юбку, что застряла на бедрах следователя и не хотела задираться дальше. Голубая рубашка уже была расстегнута, обнажая подтянутый молодой живот и спортивный топик молодого следователя. Девушка заметила появившегося Владимира и стала рваться из рук нападающих еще сильней, как будто обрела второе дыхание, почему-то продолжая упорно молчать, лишь яростно и негромко рыча сквозь крепко сжатые зубы.

Молодые парни в черной форме предались процессу настолько самозабвенно, что почувствовали, что что-то не так только после того, как на их беззащитные спины обрушились могучие прямые удары ногой разъяренного старшего детектива. Двое «патрулей» отбросило в стороны, третий успел отскочить сам, а вот четвертому, что продолжал рвать вверх непослушную форменную юбку, повезло меньше других. Его ухватили сзади за длинные, волнистые, цвета вороньего крыла, волосы, и ударили лицом о внутреннюю стороны дверцы сейфа, так, что во все стороны брызнули кровавые сгустки.

Не отпуская волосы своего пленника, Новицкий развернулся, закрывая девчонку и прикрываясь, пребывающим в прострации, парнем, как щитом.

Практически не пострадавшие, его соучастники, сгрудились полукругом, держась в метре от Новицкого, готовясь кинуться все разом, при первой же возможности, а один из них, держащийся чуть позади своих дружков, вытащил из кармана небольшой нож, с острым и, очень опасно выглядящем, лезвием.

Ухватив, все еще не пришедшего в себя насильника, удушающим под выступающий кадык, и прогнув парня на себя, чтобы тот не мог высвободиться, Владимир Алексеевич достал из поясной кобуры пистолет, дослал патрон и направил ствол в сторону замерших в нерешительности чернявых ребят — биться в рукопашную с ними Новицкий не собирался.

— Свалили отсюда, пока я вас не перестрелял! — когда надо, Новицкий умел реветь, как впавший в бешенство, медведь –шатун.

— Брат, давай по-хорошему разойдемся! — притырок с ножом, который он продолжал прятать за спиной, ласково улыбаясь, сделал шаг вперед: — Отдай нам нашего братишку, и мы пойдем…

Владимир просто направил ствол на говоруна, решив, что еще шаг, и он сможет стрелять. Очевидно, хитрый любитель острых лезвий, обладал какими-то познаниями в физиогномике, или по-простому, имел «чуйку», потому что он побледнел, отступил на шаг, после чего, бросив на прощание «Русский, мы с тобой встретимся», стал отступать вниз по лестнице, потянув за собой двух своих товарищей.

— Ты как? — Новицкий, не выпуская горло своего пленника, сделал два шага вперед и выглянул на лестничные пролеты, убедится, что дорога вниз свободна.

— Нормально, Владимир Алексеевич, они ничего не успели сделать… — пискнул за его спиной тонкий девичий голосок.

— Оправься и пошли за мной в кабинет начальника…- Новицкий, держа на удушающем приеме чернявого, двинулся вперед, принуждая своего пленника двигаться параллельно. Попытки вырваться со стороны пленника он пресекал мгновенно, придавливая гордо и выгибая парня еще сильнее.

— Может быть не надо? — робко спросила спасенная девица.

— Отпусти меня, я твою маму…- засипел парень, поняв, что вырваться из лап этого медведя не получится.

— Тебя как зовут, девочка? — Владимир, не слушая, чередующиеся угрозы, мольбы и клятвы пленника, гнал его вперед и вниз, даже не оглядываясь, не отстала ли спасенная.

— Младший следователь Золотова, Катя…

— Так вот Катя, если мы его сейчас просто так отпусти, то ничего хорошего не будет. Эти люди хорошего отношения не понимают, он будет думать, что мы испугались, и в следующий раз все будет хуже…

Так за разговорами они торопливо прошли безлюдную лестницу и ворвались на «начальственный», второй этаж, заставляя жаться к стенкам испуганных коллег, пока, с шумом не распахнули двери, ведущие в кабинет начальника полиции.

— Новицкий, это что такое! — казалось, что мгновенно раскрасневшееся от крика, лицо начальника отдела полиции треснет напополам от натуги: — Ты совсем что ли!

Когда Владимир, с испуганно жмущейся к его спине, Екатериной, ввалились в начальственный кабинет, а пленник, отброшенный сильным ударом в стену, ударился головой и скорчился в углу, потеряв на несколько мгновений способность ориентироваться во времени и пространстве, ошарашенный начальник молчал, способный только хлопать, изумленно выпученными, глазами. Но, буквально, через пару секунд он пришел в себя и начал орать.

Связных слов начальнику отдела не всегда хватало, тогда он заменял отсутствующие слова энергичными жестами руками. Наконец через пару минут он выдохся и замолчал, жадно, с сипом, хватая воздух ртом.

— Господин полковник, докладываю…

Начальник уже не был полковником полиции после того, как пару лет назад, по совету многомудрых экономистов, полицию «распогонили», урезав при этом доплаты за звания, но такое обращение ему нравилось. Напоминая о времени, когда он считался офицером. Кстати, о тех временах. Доплаты за звание вернули через две недели, под другим названием, так как люди стали увольняться, традиционно, в меньшем размере, ну а погоны возвращать не пожелали, вернее вернули, но только младшему начальственному составу, притом, что все остальные — железнодорожники, налоговики, ветеринары и даже бывшая санэпидстанция, продолжали щеголять разнообразными погонами. Бывшие лейтенанты и прочие капитаны переименовались в младших и обычных детективов и следователей, нося на груди звездочки, в соответствии с занимаемой должностью.

— Господин полковник, докладывая, что на лестничной площадке, перед входом на чердак, возле старых сейфов, имела место попытка изнасилования младшего следователя Золотовой. Одного из нападавших, мне, с применением физической силы и угрозой применения оружия, удалось задержать, двое убежали.

— Что⁈ — у начальника по новой начался приступ бешенства, и он опять на несколько минут впал в неистовство, после чего, внезапно оборвав крик, почти спокойно спросил:

— Золотова, это правда?

Катерина что-то утвердительно пискнула, вцепившись сзади в руку Новицкого, после чего начальник начал звонить по телефону. Но, никуда дозвонится он не успел — двери кабинета распахнулись от резкого удара после чего порог решительно перешагнул Зияз Поль, в форме и с большой, открытой кобурой на поясе, из которой торчал позолоченный пистолет, типа «Беретты». За террористом в кабинет начальника полиции вломились несколько молодых парней в черной форме «Небесного патруля».

— Нехорошо начинается наше сотрудничество, господин начальник…- скривил губы в холодной улыбке Зияз, подойдя к начальственному столу и угрожающе нависнув над главным полицейским района: — Наверное, надо сообщить в меджлис, что юношей «Небесного патруля» избивают прямо в отделе полиции…

— Не забудьте сообщить, в этот ваш, как его…- Новицкий пощелкал пальцами: — А, верховный хурал, что юноши решили совершить групповое изнасилование юной, невинной девушки — следователя полиции, прямо на чердаке этой самой полиции.

— У тебя есть доказательства твоим лживым словам? — Поль, быстро и гибко, как королевская кобра, развернулся в сторону Новицкого, тыкая в его сторону скрюченными пальцами: — Или, клянусь Небесным отцом, я вгоню их…

— Не проклянись, а то ваш благодетель рассердится. — Новицкий перевесил служебную камеру с груди на пояс: — Запись этого преступления уже в «облаке», и кстати, она до сих пор идет…

За столом раскашлялся начальник полиции, он, в отличии от Зияза, знал точно, что полицейская камера в «облако» ничего передать не может.

— Я уверен, что это провокация. Наши воины не могли…

— Чтобы не быть голословным, мы сейчас вызовем сюда жандармов, нападение на полицейского, любое — это их юрисдикция. И они снимут с нашего следователя ДНК, ты же знаешь, что это такое? Так вот, снимут ДНК вот этого красавца — Новицкий легонько пнул по щиколотке своего пленника, что, почувствовав поддержку, попытался подняться на ноги: — И вот тех двух субчиков с одежды и тела нашего следователя, а ее ДНК с них, и пусть на следствии и суде объясняют, как это произошло.

— Вау, подожди, зачем сразу жандармов? Если это правда, давайте, мы их сами очень жестоко накажем, зачем эту бюрократию разводить, суды, следствие… А девочке мы ящик хурмы привезем, сладкой, как ее губы…

— Заткнись и забирай своего небесного воина… — Новицкий шагнул в сторону, освобождая дорогу кучерявым «дружинникам», что шустро вытащили из кабинета начальника полиции, постанывающего молодчика.

— Не дуйся брат, как у вас, у русских говорит, на обиженных воду возят. — Зияз оскалился на прощание и вышел из кабинета.

«Не брат ты мне.» — пришла в голову Новицкого, где-то слышанная, фраза, но говорить ее в захлопнувшуюся дверь было глупо.

— Мы, наверное, тоже пойдем, господин начальник. — Владимир подхватил под руку Катю: — Судя по всему, вы ничего не собираетесь делать…

— Новицкий, камеру дай сюда. Бывший полковник требовательно протянул руку и Новицкий, тяжело вздохнув, положил в пухлую ладонь корпус нательной камеры — девайс был казенный и начальник был в своем праве.

Умело открыв нужный отсек, начальник полиции быстро вытащил наружу микрокарту памяти.

— Упс! — бывший полковник уронил на стол две половинки тонкого пластика: — Сломалась. Бракованная, наверное, была. Иди Новицкий, у связиста новую карту получи, а старую я лично спишу. Цени, за тебя целый полковник акты составляет. Ладно, идите, работайте, не задерживаю.

— Ты в каком кабинете сидишь? — Владимир повернулся к Екатерине, что держась за его спиной, серой мышкой выскользнула из начальственного кабинета.

— В тридцать пятом…-пискнула девушка.

— Ну, иди к себе, что ли. — Владимир пожал плечами. Инцидент он считал исчерпанным, да и своих дел было полно — к жандармам он так и не дошел, да и грабителей его парни уже, наверное, «раскололи».

— Я боюсь. — опустив голову в мозаичный бетонный пол, еле слышно, пробормотала младший следователь.

Глядя на ее светло-русую макушку сверху вниз, Владимир решил, что большой беды не будет, если он проводит перепуганную девчонку до ее рабочего места.

— Ладно, только давай, не будем показывать никому свой страх. Ты иди вперед, ничего не бойся, помни, я буду рядом. Если что, если встретишь их, смотри этим уродцам недоношенным прямо в глаза. И иди, не сворачивая, не теряй достоинство. Помни — я буду рядом. Поняла?

— Угу. — девушка утвердительно кивнула головой, тряхнув спадающими на плечи, светлыми волосами и решительно задрав к потолку маленький, как у воробья, нос, двинулась по коридору.

Отпустив стройную фигурку в серой форме на приличное расстояние, Владимир двинулся следом, стараясь не терять аудиоконтакт с подопечной.

Буквально через пару минут Новицкий понял, что поступил абсолютно верно, решив проконтролировать возвращение младшего следователя до ее рабочего места.