Г.Р.О.М. 4

Глава 13

Этим же вечером…

Во дворе пятиэтажки было людно. Бабушки сидели у подъезда, обсуждая новую серию «Санта-Барбары», «Секретов Тропиканки» или «Рокового наследства». Несколько дедов играли в домино, шумно обсуждая новости. У гаража-ракушки собралась толпа мужиков, сообща чинили шестёрку. Вернее, чинил её один человек — владелец, а остальные давали ему советы.

— Да идите уже, куда шли! — усатый владелец вытер грязные от масла руки и выматерился. — Заманали, умники!

Окно дома на первом этаже было открыто, оттуда играл новый летний хит:

— Тополиный пух, жара, июль! — распевали «Иванушки».

Глеб Сибиряков курил за потёртым столом, ожидая, когда вернётся Седов. Неподалёку несколько детей играли с водяными пистолетами. Только что вернулся один из местных ребят, кто принёс из дома новые «боеприпасы» — яркие ёмкости-магазины, заполненные водой из-под крана, и все торопливо перезаряжались.

Седов вынырнул из-за дома и торопливо направился к Глебу.

— Старший брат Матвейчук какой-то мутный, — Седов полез за сигаретами. — Возле тёлки крутился одной, но дверь ей открыл, она ушла, он за ней не двинул. Да и стукачки, кто за ним посматривает, говорят, что не водятся за ним такого, никогда не слышали, чтобы нападал на девок.

— А его брательник? — спросил Глеб. — Он, может, всё-таки насильничает? Как Лёха предупреждал?

— А кто его знает, — Седов задумчиво потряс коробок спичек. — Младший в том магазине грузчиком работает, а потом… хрен его знает, ёклмн. Вид у него — так и кирпичом зарядить охота. В глаза посмотри — как у куклы, мёртвые. Явно, что какой-то не такой. Психанутый. Ну и эти информаторы говорят, что на зоне ему рады будут.

— Засаду устроим? — предложил Сибиряк. — И всё увидим? Если что, сегодня и возьмём. Или как пойдёт? Вопрос-то надо решать, Батя не просто так его назвал. И нас отправил, хотя ему забот и там хватает.

Старый опер кивнул. Оба отошли подальше от двора и пошли через заросший травой и заваленный мусором пустырь за гаражами в сторону магазина. У самого края Глеб остановился.

— А давай-ка здесь, — предложил он, показав на кусты полыни.

— Если он такой ё***рь-террорист, то долго не выдержит, по глазам видел, что ему невтерпёж, — Седов задумался. — Давай, я там гляну, пошурую, а ты здесь, Глебка, постой. Место-то удачное, все нападения у него как раз по пустырям. Да и глухо здесь. Только технику свою вырубай. А то спугнёшь.

Глеб кивнул и убавил звук мобилы и пейджера, которые с трудом засунул назад в тесный карман джинсов. Пистолетная кобура оттягивала ремень, но в ней не табельный ПМ, а китайский ствол на всякий случай, если потребуется стрелять на поражение.

В милицейском удостоверении отмечено, что лейтенант Сибиряков имеет право на ношение оружия. Но какое оружие и его номер там не указан, да и никто не будет сверять ствол, который носит с собой мент.

Был и замотанный в тряпицу глушитель, но он самодельный, быстро его не привернуть, только с помощью подручных средств и изоленты. На всякий случай, мало ли, вдруг потребуется стрелять, чтобы закрыть вопрос быстро.

Вопрос было решено закрыть надёжно, потому что за этим типом уже было несколько эпизодов, включая несовершеннолетнюю, и один смертельный, когда жертва задохнулась. Циничный и наглый насильник, уверенный, что ему ничего не будет, а за него отдувается брат.

Закрыть-то его можно, да вот этот начнёт упираться, или, как был уверен Коршунов, или старший брат начнёт вину за младшего на себя, или откупятся, или адвоката найдут. Много было вариантов, как ему избежать ответственности…

Глеб засел за кустами, но тут появилась неприятность. В носу начало свербить, Глеб его почесал. Аллергии никогда раньше не было, но сейчас от сильного запаха полыни очень уж захотелось чихнуть. Он вспомнил, как кто-то говорил, что нужно зажать нос и с силой надавить языком на нёбо. На какое-то время помогло.

А время шло, солнце уходило, и Седова нигде не было. Глеб проверил пейджер, есть ли там новые инструкции, но было тихо.

И вскоре он услышал шаги.

— Да я сама дойду! — послышался женский голос. Кто-то пошёл быстрее.

— Пошли! — мужской звучал резко, сдавленно. — Здесь рядом.

Через заросли травы видно две фигуры: высокий молодой мужчина и усталая женщина лет тридцати пяти в платье и с газовым платком на голове. Высокий, значит… это младший брат, ведь старший — пузатый, и ростом пониже, и у него усы.

Просто идти с женщиной не преступление, но Сибиряк напрягся. Если что — вмешается…

— Только вякни мне!

Оба силуэта вдруг исчезли, послышались звуки борьбы. Глеб вскочил на ноги. И тут в носу снова засвербело…

— Апчхи! — оглушительно чихнул он, аж в ушах заболело.

Высокий вскочил и побежал через траву, прямо через крапиву, отчаянно матерясь от боли. Штаны он натягивал на бегу, мелькнул белый зад. Глеб собрался было за ним, но остановился. А вдруг он её убил? Слишком быстро она упала. Может, ножом ударил.

Обошлось без оружия, насильник просто повалил её в траву, а в рот засунул её же платок. На земле остались покупки: молоко в стеклянной банке с пластиковой крышкой, пряники и хлеб домой. Молоко разлилось, пряники из порванного пакета разлетелись во все стороны, хлеб растоптали. Брошенный ножик, которым гад ей угрожал, валялся в траве.

Седов появился быстро и оглядел всё. Потом полез за ксивой. Глеб убрал ствол. Значит, действовать официально, но жёстко.

— Да он, да он… — только и могла сказать женщина лет сорока.

Она начала торопливо рассказывать. Жила рядом, пошла через пустырь, а непонятно откуда взявшийся парень с торчащими ушами и глазами навыкате предложил помочь. Она отказалась, но маршрут не сменила, а он пошёл следом и напал.

— И чё делать? — шёпотом спросил Глеб. — Брать официально? По всем правилам?

— Так-то по горячим следам можно, — задумчиво сказал опер. — И свидетельница есть.

— А потом сможем остальные эпизоды подтянуть? Или сделаем быстро, но эффективно? В нашей манере? Чтоб кабздец и всё, пишите письма.

— Если трупак найдут, то… да и она нас видела. Давай уж как положено… напоследок. Но если что… может, и не найдут.

Седов громко выдохнул, потом поднял глаза к небу, наверняка прикидывая, как проводить всё официально. Ну или как неофициально, а то пока следствие, дело, брат начнёт вмешиваться, может, деньги занесут потерпевшей, а может — договорятся с кем-нибудь.

— Заявление писать надо, — сказал опер.

— Да какое заявление⁈ — потерпевшая, рыдая, собирала рассыпанные вещи. — Меня тогда, в 93-м, тоже один полез, затащил в машину. А ваши потом говорят, мол, сама его спровоцировала. Родственник он чей-то оказался, или бандит. Сама же потом виновата и окажусь опять!

Она махнула рукой и пошла дальше, вытирая лицо. Седов скрипнул зубами и выдохнул.

— Ëпрст, чё так всё сложно-то стало? — спросил он.

Глеб встал рядом. Это чужой район, Правобережный, не та земля, где работали Седов и Сибиряков. Поэтому это развязывало руки. У Седова внешность непримечательная, его запомнить сложно, а Глеб перед ней толком и не показывался. Ну а то, что во дворе видели, ну так там много людей ходят.

Адрес насильника знали, вернее, адреса обоих братьев. Отправились сразу к младшему, когда уже стемнело. Сейчас-то он на взводе, но потом, решив, что за ним никто не пришёл, может расслабиться.

Уже темнело, они поднялись на третий этаж. Нужная дверь казалась ржавой, но была сделана из толстого листа железа. Над замочной скважиной приварена сплюснутая трубка, куда пройдёт только ключ, чтобы помешать взломать дверь отмычками. Не особо надёжная защита, но от новичка-взломщика спасёт.

Впрочем, Глеб уже понимал, что из ментов получаются самые эффективные нарушители закона. Но зато вина уже доказана, что упрощало действия.

Седов заматерился и достал из кармана коробок, в котором лежали заколки. Глеб достал жвачку.

— Чему в милиции только не научишься, Сергеич, — Глеб хмыкнул и огляделся, потом заклеил жвачкой глазок двери напротив.

Дверь плавно открылась, но они остались снаружи, потому что в прихожке кто-то был.

— Да ничё я не делал, отвечаю! — звучал чей-то плаксивый голос. — Иду себе через пустырь, а тут как накинулась на меня, психованная! Пьяная, отвечаю… да ничё не было! Не было! Ну… раз всего, но не как в тот раз. Случайно тогда вышло! Да чё ты орёшь? Всё говорю. Да. Хорошо. Потом расскажу. Всё, в последний раз это было…

— Не завяжет, — шепнул Седов. — И когда с зоны вернётся. Как бы хуже чего потом не случилось.

Стало тише, затем босые ноги зашлёпали по коридору и удалились. Седов и Глеб переглянулись, вошли внутрь. А из комнаты донеслись очень громкие женские стоны. Глеб полез за оружием, но вскоре понял, что это ложная тревога.

— Йа! Йа! Йа-а-а-а! — только и раздавалось на полной громкости, прерываясь стонами. — О майн гот, дас ист гуд! Дас ист…

Глеб хмыкнул и прошёл первым. Матвейчук-младший, высокий парень с торчащими ушами и глазами навыкате, пялился в телевизор с приоткрытым ртом, накинув одеяло на тощие плечи. Больше одежды не было, кроме спущенных до лодыжек трусов. На экране показывали немецкую порнуху.

— Озабоченный, ёпрст, — выругался Седов и выключил, нажав на кнопку видика зажигалкой.

Изображение погасло, кассета плавно выехала из видика.

— Вы кто? — Матвейчук-младший отскочил к стене и так прижался к ней, будто пытался забраться по ней.

Покрасневшие от крапивы руки и ноги явно говорили, где он был, да и он не отпирался. Ну а на щеке остались царапины, женщина его всё-таки задела, но даже не сказала. А может, это другая была?

Но взгляд… да, взгляд этих глаз навыкате Глебу не понравился.

— Вы из милиции? — с надеждой спросил насильник. — Я брату позвоню, он всё решит! Он всё…

— Уже не решит, — отрезал Седов.

А Глеб полез за глушителем, думая, что из ментов действительно получаются самые эффективные нарушители закона.

Не зря я думал, что в том деле что-то нечисто. И не потому, что тогда на зону уехал невиновный, нет. Совсем уж невиновным старшего брата Матвейчука назвать было нельзя, раз он был в курсе абсолютно всех деталей и прикрывал младшего брата-извращенца и насильника. Да и сам тоже был с подтекающей крышей. Но за брата беспокоился, раз был готов за него на зону идти.

В деле ещё нечисто потому, что младший тогда избежал расплаты, но явно продолжал своё дело. Просто уехал в область, и там, насколько мне было известно, его никто так и не поймал. В любом случае, эту муху прихлопнули.

Собрались мы поздно, чтобы обсудить детали, а заодно поужинать. Ресторанные блюда, которые захватил Ярик из «Казачьей», хоть и уже остыли, но пока ещё вкусные.

Сидели в нашей качалке, в дальнем помещении, где оказалось слишком людно и тесно. Впрочем, никто не жаловался. На улице ночь, тихо, слышно только проезжающие мимо машины. Некоторые звучали очень громко, наверняка там опять гонщики, увлечение становится модным среди богатой молодёжи…

Так, со зверюгой и насильником разобрались, на очереди банда «почтальонов», но там сложностей не ожидается. Ну а кроме этого была одна группка, не совсем банда, просто трое мелких бандитов, но которых я хотел осадить заранее.

Это было одно из первых моих дел. Эти утырки вломились домой к одному мужику, чтобы ограбить, и напали на его жену и детей. Он положил двоих молотком, намертво, и уехал на зону на двадцать лет.

Да, всё ещё помню, что планировал вывести мужика на необходимую оборону, а в итоге он получил большой срок за убийство с отягчающими. За таких работяг система всегда берётся с размахом, показывая всю свою силу.

Так что раз уж есть возможность, надо бы вернуть этот должок мужику, я и сам тогда думал, что выйдет ему помочь, и он мне доверял. А утырков жалеть нечего, шакалы это, которые нападают на тех, кто слабее. Сейчас грабят вечерами, потом решат заняться разбоем по квартирам.

Думаю, в ближайшее время займусь, объединим два дела в одну серию, но в нашем стиле.

Но это по ходу дела, потому что у нас было кое-что серьёзнее. Утром нам нужно узнать, какой теперь расклад в банде «синих». Вряд ли за одну ночь Монгол и Дядя Ваня разберутся друг с другом, поэтому нужно их подталкивать и подключать им новых врагов. Китайцев, например.

Ну и самое важное — следить, чтобы конфликт не выплеснулся в город, тот же Дядя Ваня насчёт сопутствующего ущерба совсем не щепетилен. А это — одна из причин, почему он в моём списке.

— Надёжно исполнил? — тем временем спросил Ярик у Кости, имея в виду бандита Сыча.

— Надёжнее н-не бывает, — отозвался тот, разрывая рябчика.

— А я тут слышал, — тихо сказал Валера, — что кто-то в гостинице прессовал приезжих москвичей.

— По поводу? — Ярик посмотрел на него.

— Да всё слухи ходят про «белую стрелу». Вот и приезжих кто-то из братвы допытывал. Типа вдруг оттуда, пацанов их мочит. Но он пьяный был, — Валера махнул рукой. — Вот и тупил.

— Ну, то, что все думают на «белую стрелу» — это хорошо. Но плохо, что прыгают на всех подряд, — я задумался. — Ладно, разберёмся.

Хотел заняться этими вопросами днём, но ранним утром все планы изменил звонок от Некрасова. Ему была нужна встреча.

С ним самим я повидался снаружи, в той же красной девятке, как при первой нашей с ним встрече в этой жизни. И Глеб уже там был, за рулём, как в тот раз. Вид у того был подавленный.

— Я многое понимаю, Коршунов, — полковник РУБОП смотрел на меня, нахмурив брови. — И многое вижу, больше, чем ты думаешь. И пока ты подначивал то одного бандита, то другого, чтобы они мочились между собой, я не спорил. Их слишком много, и то, что они друг друга после этого валят — печально, но никуда от этого не деться. И Магу закроют надёжно. Но тут вы перешли границы. Зря.

— Да Иваныч, ты гонишь! — сказал Глеб. — Мы вообще таким не занимаемся.

— Я могу дать делу ход, — грубо сказал Некрасов. — Но раз вы меня тогда прикрыли, даю последний шанс, чтобы вы завязали. Это уже перешло все границы. Ещё и метки оставили.

— Лучше расскажи, что случилось, — перебил я. — Потому что я вот ничего не понимаю, что ты мне хочешь предъявить.

— Смотри тогда.

Он подал мне цветную фотку от полароида.

На ней парень лет двадцати с лишним с дыркой во лбу. Кровь забрызгала белую рубашку. Внешность светловолосого мальчика с голубыми глазками меня не обманывала, убитого я знал по первой жизни и ни капли не пожалел.

Фамилия у него — Кошечкин. Несмотря на такой невинный внешний вид и фамилию, он был в моём списке на ближайшее будущее после Дяди Вани.

Это штатный киллер атамановских, наёмный убийца по прозвищу Мороз, который прирезал с десяток человек по приказу Атамана, а может и того больше. Опасный тип вообще без всякой эмпатии, полный социопат, и внешность резко контрастировала с его внутренним обликом и любовью к ножам. И помогала, никто не считал его угрозой, пока он не начинал убивать.

А погоняло — глаза у него ледяные, даже многие матёрые мужики порой осекались, когда он на них смотрел.

На других снимках ещё два трупа, один из них — боевик золотореченских, его погоняло — Бык, но вот этот не особо мне запомнился. Обычный пехотинец, который застрял внизу бандитской иерархии.

И есть Сыч, вот его-то привалили мы, но без стрельбы в лоб, чтобы прям между глаз, как у Быка и Мороза.

Ещё три трупа за ночь, но не четыре, потому что Матвейчука никогда не найдут. Чувствую, скоро сюда из министерства приедет большая шишка, чтобы здесь ночевать и не давать местным спуска, потому что стрельбы в городе снова стало слишком много.

И у двоих убитых дырка во лбу. Прям как метка, фирменный почерк, причём у убитых из разных бригад. Разве что у Сыча прострелен висок, потому что Костя не любитель пафосных жестов, и стрелять привык наверняка и эффективно.

Так вот, насчёт тех двоих я точно знаю, что это не мы. А вот Некрасов думает иначе.

А значит, вариантов не так уж и много. Может быть просто разборка, случайность или личная неприязнь.

Но для нас безопаснее будет рассматривать самые худшие варианты.

Возможно, кто-то вдохновился и решил заняться тем же, что и мы. Или это подстава, кто-то достаточно умный проанализировал все тёрки банд между собой и понял, что есть и другая сила, о которой никто не знает. Или что-то ещё.

В любом случае — надо разбираться, потому что виноватыми могут выставить нас.