Где моя башня, барон?! Том 2

Глава 12

Увидев револьвер, я мгновенно использовал руну «рэдо». Только это и спасло мне жизнь. Пуля, летевшая в сердце, врезалась в плечо, прошла его насквозь и улетела в зрительный зал. Как я узнал позднее, одной из путан эта пуля посекла лицо.

Такого прощать я не собирался и, подлетев к Кантемиру, нанёс удар в колено, сложив его в обратную сторону. Следом десяток ударов влетел в локтевые суставы и плечевые. К моменту, когда действие руны закончилось, на песок упал изломанный костолом.

Из разорванной кожи сочилась кровь. Он жутко орал от боли, пытаясь шевелить руками и ногами. Вот только двигалась лишь одна уцелевшая нога.

Публика, ликуя, вскочила со своих мест и начала скандировать: «Добей! Добей!» Но кого добивать и зачем? Он теперь инвалид на всю оставшуюся жизнь. Хотя, может, и найдётся умелец, способный его исцелить. Кто знает?

Я подошел к Кантемиру и со всего размаха ударил пяткой в челюсть. Голова костолома дёрнулась, и он затих. В этот момент на трибунах прозвучало разочарованное гудение. Меня освистывали. Проклятые идиоты. Хотели, чтобы я его прикончил? Да пошли вы. Только я решаю, как закончится бой. Только я, и никто другой.

— Дамы и господа! Вы стали свидетелями того, что огнестрел не помеха умелому воину! — заголосил Крапивин, пытаясь сгладить недовольство толпы.

Пока Ефим распинался, я подобрал револьвер и засунул его за пояс. Плечо жутко болело, из раны струилась кровь, стекая по руке и капая с кончиков пальцев на песок. Я осмотрел тесак, а следом и дубину поверженного. И пришёл к выводу, что с дыркой в плече не хочу тащить это барахло на себе.

Покинув арену, я наткнулся на Крапивина, который расплылся в радушной улыбке.

— Владимир, прошу прощения за этот инцидент, — заискивающим тоном произнёс он. — Вообще на арене запрещено огнестрельное оружие, но этот крысёныш как-то смог его протащить… — он замялся, доставая конверт из кармана, и продолжил: — Но ты отлично справился. Молодец. Красивый бой. Ты жив, подлец наказан. А значит, нет причин так хмуриться. К тому же вот сверху пятьсот рублей. Бонус от фирмы, так сказать.

Но в тоне Ефима проступал стыд. Он явно был недоволен работой своих громил, проморгавших бойца с огнестрелом. Ведь всё могло закончиться совсем по-другому. Конечно же, ему было плевать на меня. Но вот если бы Кантемир пристрелил кого-то из высокопоставленных гостей… Тогда у Крапивина начались бы настоящие проблемы.

— На лечение? — хмыкнул я, забирая конверт.

— Можно и так сказать, — кивнул Крапивин. — Кстати, тобой заинтересовались рекрутёры Краснореченцев и Железнодорожников. После турнира они будут тебя ждать в моём кабинете.

Затем Крапивина окликнули, и он тут же исчез.

Интересный поворот. Железнодорожники, с которыми у меня серьёзный конфликт, хотят принять меня в банду?

Впрочем, конфликт у меня был с Черепом. Если другие главы банды не в обиде, то это отличный шанс посмотреть, как работает шайка изнутри. Осталось всего два главаря. Добью их и заменю на Воробья.

Я доковылял до раздевалки, оставляя след из кровавых капель. Плечо ныло и дёргало, заставляя кривиться от боли. На моё счастье в раздевалке никого не было. Гоб выдал мне пару жемчужин, и я тут же их осушил, превращая в пыль. Рана быстро перестала кровить, оставив после себя лишь красноватую корку.

Немного передохнув, я проверил конверт и усмехнулся. Этот скряга за огнестрельную рану накинул мне всего лишь двести рублей сверху, а говорил о пятистах. Лживый козёл. Суммарно за бой я получил девятьсот рублей, а также поднялся на одну строчку в рейтинге, став четырнадцатым.

Весь этот рейтинг не имел бы значения, если бы с каждым новым уровнем за бой не добавляли бы сотню рублей к гонорару. За четырнадцатую строчку рейтинга мне должны будут заплатить восемьсот рублей, и это без всяких премий и надбавок. Довольно неплохо, учитывая то, что многие в месяц зарабатывают в два-три раза меньше.

Спрятав конверт, я отправился на арену. Бои шли довольно предсказуемо. Бойцы с высоким рейтингом разносили претендентов на свои позиции, а новички хоть и очень старались, но проигрывали.

Правда, моё внимание привлёк один парень. Стройное телосложение, длинные светлые волосы, завязанные в хвост, насмешливый взгляд и полуторный изогнутый меч, который он держал с трудом.

Выглядел он довольно… женственно. Но сражался чертовски хорошо. Особенно мне понравился его трюк. Он выбросил три сгустка маны, которые создали рядом с ним три фантома, как две капли воды похожих на парня. Они слегка просвечивали, но это не имело значения.

В следующий момент парень рванул в атаку, набросив на себя покров маны. Его движения смазались, а вместе с этим в бой рванули и фантомы. Они двигались синхронно, перекрывая друг другу дорогу. Кружили перед жертвой. Менялись местами и совершали десятки обманных выпадов.

Противник опешил от такого потока клинков, летящих со всех сторон. Он отчаянно отбивался, но раз за разом его меч натыкался на пустоту. Владелец фантомов оказался за спиной противника и одним движением лишил того сознания. Меч плашмя ударил бойца по затылку, заставив бездыханное тело рухнуть лицом вниз.

Победив, парень поднялся на одиннадцатую строчку рейтинга. Возможно, в будущем нам предстоит скрестить клинки. Это будет интересно.

Досмотрев бой, я решил отправиться в сторону кабинета Крапивина. Он как раз завершает турнир.

Спустя пятнадцать минут к кабинету подошли трое. Ефим и два рекрутёра. Железнодорожник был одет в коричневый жилет, на котором висел значок в виде рельсов. На лице добродушная улыбка. Умные глаза спрятаны за очками, а руки увешаны золотыми перстнями. Он больше походил на какого-нибудь учителя, а не на уголовника.

А вот Краснореченский рекрутёр выглядел тем ещё отморозком. Бритая голова, шрам, перечеркнувший лицо, золотые зубы и увесистая серебряная цепь на шее.

— Господа, это Владимир, — представил меня Крапивин. — Владимир, знакомься, это Алексей Сергеевич, — он кивнул в сторону Железнодорожника, — А это Сиплый, — кивнул в сторону Краснореченского.

— Владимир, ваш бой был чертовски хорош. Рад знакомству, — поздоровался Железнодорожник, пожав мне руку.

— Чётко, — оценил Сиплый и вместо рукопожатия отбил мне пять, отсушив руку.

— Пройдёмте в мой кабинет и всё обсудим, — сказал Крапивин, приоткрыв дверь.

Как только мы попали в кабинет, тут же началась перепалка.

— Пацан, давай к нам. У нас все бабки, крышуем купцов. Работка непыльная, — коротко выдал Сиплый и оскалился.

— Это, конечно, всё увлекательно. Но мой коллега совершенно не прав. Все деньги у нас. Ведь мы держим под контролем промышленность, — Алексей Сергеевич расплылся в добродушной улыбке, пряча за ней угрозу. — А у промышленников совсем другой уровень прибыли, если вы понимаете, о чём я. К тому же в открытом столкновении с нами мало кто сравнится.

— Сергеич, ты чё несёшь? — пробасил Сиплый и, подойдя к очкарику, упёрся в него лбом. — Краснореченцы вас в бараний рог согнут, если будет нужно.

Сергеич не испугался, а холодным взглядом посмотрел в глаза лысого.

— Вряд ли, — процедил он.

— Господа, прошу не горячиться, — прервал их Ефим. — Мы собрались, чтобы поговорить с Владимиром, а не для того, чтобы чтобы мериться силами. Если вы уже высказались, то, может, послушаем Владимира?

Рекрутёры пару секунд продолжали сверлить друг друга взглядами, а после лысый сделал шаг назад. Сергеич торжествующе улыбнулся и повернулся ко мне.

— Я хочу кое-что спросить, — сказал я, посмотрев на него.

— Да, конечно. Отвечу на любой вопрос, — кивнул очкарик и внимательно уставился на меня.

— В прошлом у меня был конфликт с младшим братом Черепа, — напомнил я. — Не выйдет ли так, что вы ненароком прибьёте меня в подворотне в отместку за своего?

— А-а-а! Так это ты отправил его в реанимацию? — весело спросил Сергеич. — Не переживай. Игорь у нас не самая важная птица. Он ходил задрав голову лишь благодаря брату. А так за ним числится много косяков, и я даже рад, что ты его проучил. Может, начнёт наконец думать головой, а не раздутым эго.

Вот так поворот. Не думал, что я приложил его настолько сильно, что парень угодил в реанимацию. Ну да и чёрт с ним. Пусть скажет спасибо за то, что остался жив.

— Пацан. Иди к нам, не пожалеешь. Эти шныри железнодорожные своих ни в грош не ставят, — прорычал лысый.

— Может, и так, но я верю Алексею Сергеевичу. Он выглядит серьёзным человеком, — сказал я.

— А я чё, по-твоему, фуфел подзаборный? Слышь! — мгновенно завёлся Сиплый, но его остановил Крапивин.

— Уверен, что Владимир говорил не об этом. Он просто выразил своё желание вступить к Железнодорожникам. Верно? — примирительно сказал Ефим.

— Всё так, — кивнул я.

— Вот и славно. Тогда следуй за мной. Я отвезу тебя к нашему главе, побеседуем, а после уже решим, как быть, — довольно сказал Сергеич. Он положил мне руку на плечо и слегка подтолкнул к выходу, замечая: — Кстати, быстрая у тебя регенерация. Рана совсем не кровит.

— Знания полевой медицины пригодились, — пояснил я, и этот ответ полностью устроил Сергеича.

— Значит, я в тебе не ошибся, — довольно произнёс он. — Мы найдём достойное применение твоим умениям.

За пределами промзоны нас встретили два мордоворота.

— Алексей Сергеевич, машина подана, — вежливо сказал один из амбалов.

Когда мы сели в машину, Сергеич тут же начал непринуждённую беседу.

— Заметил, какой Крапивин злой? — хмыкнул он. — Говорят, что кто-то на прошлом турнире его обокрал.

— Серьёзно? — картинно удивился я. — У него же охраны полный особняк был. Может, кто-то из своих обнёс?

— Возможно. Виновного так и не нашли. Но судя по тому, как он нервничает, пропало что-то очень ценное. Крапивин даже объявил награду в десять тысяч рублей за любую информацию о местонахождении похищенного сейфа. Представляешь? Не за сам сейф, а просто за информацию, — усмехнулся Сергеич. — Неудивительно, что сейчас эту железяку весь город ищет.

— Уверен, что за такую награду сейф из-под земли достанут, — прокомментировал я и решил задать вопрос. — Алексей Сергеевич, а расскажите, как сейчас дела обстоят в нашей банде?

— Называй меня просто Сергеич. И не говори слово «банда». Это звучит как-то пошло. Думаю, «организация» намного лучше, — поправил меня он и продолжил: — Так вот, со смертью Черепа в нашей организации наступил некий хаос. За свободное место главы идёт внутренняя борьба, из-за чего мы каждый день теряем бойцов. Кто-то умирает, кто-то получает увечья. Жаль, что графу Мышкину сейчас не до нас. Какой-то сопляк вызвал его на дуэль. И граф к ней усердно готовится. Если бы не это, то Евгений Александрович лично назначил нового главу и мы бы избежали всей этой возни.

Ха-ха. Знал бы ты, что этот «сопляк» прямо сейчас едет с тобой в машине. Интересно, как бы тогда у нас сложился разговор?

Сергеич не был похож на головореза, общался культурно и вежливо. Но при этом он пользовался непререкаемым авторитетом у подчинённых, что внушало определённое уважение.

Машина плавно остановилась, амбалы выпрыгнули с передних сидений и открыли нам двери.

— Мы на месте, — сказал Сергеич и вылез из автомобиля, приглашая меня на выход.

Неподалёку от СОХ, в это же время

Николай Трифонович Островский сидел на заднем сиденье и без остановки вещал в пустоту. Слева от него ютилась Юлианна, мечтательно посматривая в окно.

— Юленька, ты слышала? Барон Фонвизин прибыл в Хабаровск, — весело щебетал Островский, не надеясь, что дочь хоть что-то ему ответит. — Между прочим, у меня с его отцом хорошие отношения. И мы считаем, что вы бы отлично подошли друг другу. Как тебе такое? Юлианна Фонвизина, баронесса. По-моему, звучит отлично.

Они гостили у родственников, и Николай Трифонович порядком напился, что позволило ему погрузиться в мир собственных иллюзий. Он обычный купец и всегда мечтал стать одним из аристократов. Хотел распахивать двери власть имущих не деньгами, а одним своим именем.

А тут так удачно родилась дочка, которую всего-то нужно выдать замуж. Желательно найти мужа побогаче да постатуснее. Но, как говорится, лучше стать папой баронессы, чем навсегда остаться отцом купцовской дочки.

Конечно, так никто не говорил, кроме самого Островского. Да и говорил он это, только когда оставался наедине с самим собой.

Юлианна смотрела в окно и не слышала ни единого слова отца. Всем своим естеством она заново переживала тот вечер с похищением лодки, объятиями и поцелуями. Смотря в темноту ночного города, она томно вздыхала, надеясь поскорее увидеться с Владимиром.

А когда их автомобиль проехал мимо СОХ, сердце девушки забилось чаще, а в голове пронеслась мысль: «Интересно, он думает обо мне хотя бы изредка?»

Мы остановились у неприметного дома на улице Новая. Вокруг не было ни охраны, ни машин, ни хоть какого-то намёка на роскошь. Просто дом, каких в Хабаровске тысячи. Вылезая из машины, я почувствовал вибрацию телефона, лежавшего в кармане.

Достав аппарат, увидел на экране сообщение от Валька:

«Договор подписан. Ремонтников нашёл».

Красавец! Вот теперь я спокоен. Он точно сможет без особых проблем управлять нашей столовой. Ведь я рассматриваю её в качестве дополнительного заработка и не готов всё своё время посвятить развитию заведения.

— Что-то случилось? — спросил Сергеич, замечая, что я отвлёкся.

— Нет, всё в порядке, — успокоил его я, но в подробности вдаваться не стал.

— Рекомендую не доставать телефон, когда будешь разговаривать с Георгием Степановичем. И ради бога, не называй его по кличке, иначе ты покойник, — предупредил рекрутёр.

— Даже если бы хотел, не смог, — иронично улыбнулся я. — Ведь я понятия не имею, какое у него прозвище.

Сергеич зыркнул по сторонам и, наклонившись ко мне, заговорщически шепнул:

— За глаза его называют Рыло. Пара весьма глупых людей осмелились сказать ему это в лицо. После этого они пропали без вести. Но сперва Георгий собственноручно их пытал в течение месяца.

— Считайте, что я этого не слышал и до сих пор не знаю его прозвища, — кивнул я.

— Молодец. Далеко пойдёшь, — улыбнулся Сергеич и, оказавшись возле дома, трижды постучал в дверь.

Раздались приглушенные шаги, за которыми последовал девичий голос:

— Кто?

— В седьмом часу ловить ворон не стоит, — сказал Сергеич и дважды поскрёб дверь.

— Алексей Сергеевич, вы, что ли? — спросила девушка и выглянула, приоткрыв дверь.

— Ульянушка, солнышко. Сколько раз я тебе говорил не отпирать дверь до того, как услышишь весь пароль? — спросил Сергеич, схватив девушку за шею и притянув к себе.

Она не стушевалась, а просто поцеловала рекрутёра, повиснув у него на шее.

— Да они у вас через день меняются. Я что вам, кандидат наук? Всего не упомнить, — промурлыкала она, бросила на меня любопытный взгляд и, отойдя в сторону, пригласила нас в дом. — Георгий у себя.

— В следующий раз пришлю тебе пароль на бумажке. Повесишь на дверь и будешь с ним сверяться, — с укором взглянул на девушку Сергеич, а потом повёл меня вглубь дома.

Мы миновали короткий коридор, где справа и слева я заметил по две комнаты. Затем прошли в дальнюю из них, что справа. Сергеич сдёрнул с пола ковёр, под которым прятался люк. Такие обычно ведут в погреб.

Вот только оказался я — после того спустился — в сети тоннелей. Земляной потолок, под ногами чавкает густая грязь, пахнет плесенью, а где-то вдали слышна приглушенная музыка.

Немного пропетляв по тоннелям, мы вышли к увесистой двери, вмонтированной прямо в землю. Слева и справа каменная кладка, уходящая в глинозём. Готов спорить, что из этого логова есть десятки способов выбраться, а также сотни тоннелей, тянущихся через весь город.

И даже если бы Хабаровск не подчинялся Мышкину, то любой честный полицейский при всём желании не смог бы поймать главаря Железнодорожников. Ведь в этих тоннелях сам чёрт ногу сломит.

Сергеич постучал в дверь, и она тут же приоткрылась. На нас зыркнул сухой мужик в кожаной жилетке. Отодвинув щеколду, он впустил внутрь. Видимо, пароль требуется лишь для спуска в подземелье.

Мы попали в землянку, которая могла дать фору любому поместью аристократов. Трёхуровневое убежище, в котором было всё, начиная от элитного алкоголя и заканчивая треклятыми фонтанами!

Да, Рыло не скупился на роскошь. Повсюду стояли золочёные статуи, висели картины, стены и потолок украшала лепнина. Проклятье, да здесь был даже бассейн длиною не меньше пятидесяти метров. Всё это великолепие удерживали десятки стальных свай, упирающихся в потолок.

Играла живая музыка. В одних комнатах играли в карты, в других наслаждались выпивкой и проститутками, в третьих люди с серьёзными лицами обсуждали серьёзные дела.

Сергеич провёл меня короткой дорогой к кабинету Рыла. Стальная дверь с заклёпками была украшена настоящим рельсом, приваренным к ней. Сергеич постучал и, не дожидаясь разрешения, вошёл в помещение.

— Георгий Степанович, у нас пополнение, — довольным тоном сказал рекрутёр, а затем направился к тумбе с алкоголем.

Очутившись в кабинете, я был шокирован. Всё пространство, от пола до потолка, покрыто красным резным деревом. Пол украшали резные узоры, а вот стены и потолок представляли собой настоящее произведение искусства. На них были вырезаны исторические события, сражения, предательства, любовь и ненависть.

В дальнем конце кабинета располагался дубовый стол, за которым стояло массивное кожаное кресло. Кресло медленно повернулось, и я понял, почему главаря прозвали Рыло. Увы, его так назвали не из-за фамилии.

Лицо человека было обезображено десятками шрамов, превратив его в нечто уродливое. Как будто с него сорвали всю плоть и пропустили её через мясорубку, а получившийся фарш приклеили обратно. Выглядел он достаточно жутко.

— Кто такой? — спросил Рыло, поднявшись с кресла.

Он направился в мою сторону, что позволило оценить не только его морду, но и огромную физическую мощь. Широченные плечи, огромные руки, рост под два метра и шея, которая больше подошла бы быку.

— На воинском турнире сражался. Крайне умелый фехтовальщик. Умеет использовать внутреннее пламя. При этом парню всего восемнадцать лет, а он смог на четырнадцатое место рейтинга залезть. Кстати, Черепа-младшего тоже он уработал, — представил меня Сергеич, попутно наливая себе половину бокала коньяка.

Рыло подошел ко мне вплотную, посмотрел сверху вниз. Тяжёлый взгляд, в котором читалось его прошлое, наполненное ужасом, болью и ненавистью. Огромные лапищи схватили меня за грудки и подняли так, что я оказался на уровне его глаз.

— Знаешь, что я с тобой сделаю за то, что напал на моего человека? — прорычал он, обдав зловонным дыханием нечищеных зубов, смешанным с табачным перегаром.

— Я защищался, — прохрипел я в ответ, ибо натянутый ворот рубахи сдавливал шею.

— Хэ-хэ. Защищался? А лучшая защита, по-твоему, это нападение? Ты парня в реанимацию отправил, — зло прорычал Рыло, но… чувствовалась в его словах фальшь. Он просто меня проверяет.

— Если бы кто-то напал на вас, вы бы убили его без раздумий. Я сделал так же. Но с той лишь разницей, что парень до сих пор жив, — прохрипел я, не сводя глаз с главаря.

— Достойный ответ, — кивнул он и поставил меня на ноги. — Но за красивые слова мы в банду никого не принимаем. Понимаешь?

— Что нужно сделать? — спросил я.

— Смышлёный, — оценил Рыло, подмигнув Сергеичу.

— Я тоже думаю, что он далеко пойдёт, — Сергеич отсалютовал главарю пустым бокалом и налил себе ещё.

— Значит так. Есть один мануфактурщик, который не платит налоги. Задание для тебя очень простое. Выбей из него оплату. Если справишься, возьмём тебя на борт нашего поезда, — сказав это, он ухмыльнулся, как будто выдал великолепную шутку.

— Георгий Степанович, ну ты чего гасишь парня с первых секунд? Этого мануфактурщика даже Тесак не смог прижать, — возмутился Сергеич, разведя руками.

— Лёха, ты сам сказал, что он перспективный. Пусть оправдывает возложенное доверие, — оскалился Рыло, заткнув рекрутёра.

— Кто наша цель? — спросил я, не желая тратить время на трёп. Чем быстрее меня возьмут в банду, тем раньше я пойму, каким образом попасть на аукцион или прикончить главарей. Как пойдёт.

— В селе Гаровка, которое вплотную прилегает к нашему району, живёт Волконский Юрий Алексеевич, — принялся рассказывать Рыло. — Субтильный, старый, но со сволочным характером. Нанял себе кучу охраны и не желает платить за то, что его кузнечный цех стоит на наших землях. При желании мы можем спалить его предприятие и особняк к чёртовой матери, но я так не хочу. Мне нужно чтобы Волконский был сломлен и на коленях приполз сюда, держа в зубах оплату, — Рыло придавил меня взглядом и добавил: — Если справишься, то здесь тебя ждёт безоблачное будущее. Думаю, на пути к моему кабинету ты уже успел увидеть, как живут проверенные люди. Это наш миниатюрный рай, в который я пускаю лишь избранных.

— Ещё как видел. Скоро я попаду сюда снова и буду пировать вместе со всеми, — хищно ухмыльнулся я.

— Сергеич, а он мне нравится. Взгляд как у волчонка, — хмыкнул Рыло.

Услышав эти слова, я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Ведь Гвоздев только сегодня повысил меня до четвёртого ранга. Он так и называется. «Волчонок».

— Держи, — Рыло протянул мне визитку с номером телефона. — Когда всё сделаешь, звони.

Если бы я действительно хотел стать уголовником и пить кровь обычных людей, то уцепился бы за то, что сам главарь банды говорит «когда», а не «если». Он уверен, что я справлюсь. Впрочем, я в этом тоже не сомневаюсь.

— В течение суток позвоню, — сказал я и без лишних разговоров направился к выходу.

— Сергеич, проводи Владимира на выход, — попросил Рыло.

Рекрутёр допил коньяк и последовал за мной.

— Молодец. Отлично держался, — сказал Сергеич, когда мы проходили мимо зон отдыха. — Георгий Степанович редко даёт непростые задачи. И если он выдал тебе такую в качестве входного испытания, то значит, он видит в тебе потенциал.

— А вы давно на него работаете? — поинтересовался я.

— Уже лет десять, а что? — поморщился рекрутёр.

— Просто вы не похожи на бандита, — заметил я.

— Ха-ха! Мне часто это говорят. В прошлом у меня было рекрутинговое агентство. Подбирал сотрудников для работы на мануфактурах, у торгашей и прочих. Работы было достаточно, не бедствовал. Да и ещё бы я бедствовал, — усмехнулся Сергеич. — Найти работника не беда, а вот найти толкового!.. Вот это задачка посложнее… Потом в город залез Мышкин и меня прижали Краснореченцы. Просили баснословные деньги за право продолжать работать, и мне пришлось закрыться. Перебивался пару лет, трудясь на ткацкой фабрике за копейки, а потом познакомился с Георгием. Он предложил поработать на него. Вот с тех пор я «бандит».

Сергеич буквально выдавил последнюю фразу и как-то даже грустно улыбнулся.

Из услышанного я понял, что он не слишком-то гордится своей работой. А значит, рекрутёр может быть не против сменить работодателя.

Сергеич провёл меня через лабиринт к выходу. Поднялись по лестнице в дом и вышли на улицу. У калитки стояли два амбала и курили. Заметив Сергеича, они тут же затушили сигареты, швырнули окурки через забор.

— Отвезёте парня в Гаровку. Как вернётесь, найдёте свои окурки и выбросите в урну. Усекли? — строго спросил рекрутёр, посмотрев на амбалов.

Его взгляд заставил их стыдливо уставиться в землю.

— Алексей Сергеевич, всё сделаем, — буркнул один из них.

— Конечно сделаете, я ведь проверю, — хмыкнул рекрутёр и, посмотрев на меня, добавил: — Всё в твоих руках, Владимир. Дерзай.

Попрощавшись, я запрыгнул в машину, и мы поехали по направлению к Гаровке.

Село оказалось совсем крошечным. Четыре параллельных улочки, вдоль которых ютились одноэтажные дома. А вот дом мануфактурщика я нашёл сразу и без особого труда.

У левого края деревни имелось небольшое озеро, рядом с которым красовался двухэтажный особняк. Что и говорить, выглядел он шикарно. По крайней мере, та часть, которую я мог рассмотреть из-за трёхметрового забора.

Дом располагался в ста метрах от села. Вокруг участка старательно вырубили весь кустарник и траву. Я обошел ограждение вокруг и упёрся в небольшой ручей, вытекающий из-под забора. Никаких лазеек. Двор надёжно защищен.

Рассветные лучи пробивались через тучи. Вокруг тишина, и только за забором слышен лай собак и редкие разговоры охраны.

Да, очень лёгкое задание, мать его. Чтобы добраться до мануфактурщика, мне придётся проложить путь в особняк, вырубив по пути десяток человек, а может, и больше. Кстати, у меня ведь есть кольц…

— Ты чего тут делаешь⁈ — услышал я позади себя.

Я сразу же рванул наутёк, но оторваться не получилось. Три здоровенные псины бросились в погоню за мной, и через несколько секунд я понял, что проигрываю в этой гонке.

Развернувшись на ходу, я отпрыгнул в сторону, пропуская мимо оскаленную пасть. Остальные псины остановились передо мной и принялись громко и озлобленно лаять. Приходилось то и дело оглядываться, чтобы третья псина не укусила со спины.

Да, я мог бы угомонить этих шавок кастетом или ударом ноги. Но так уж вышло, что я люблю собак.

— Лежать! — рявкнул я.

Псы, поджав уши, затихли и уставились на меня. Ну а я мягким голосом продолжил:

— Хорошие собачки. А кто тут у нас такой охранник?

Одна из псин повелась на ласку, а остальные всё ещё не понимали, что им делать.

Я бы смог приручить собак, если бы мне дали немного времени. Но его не дали. Пятеро охранников, окружив меня, выставили перед собой дубины. Один из них схватил ластящуюся ко мне собаку за ошейник и резко дёрнул на себя, так что она издала сдавленный скулёж.

— Служить! — рявкнул этот злодей, и тут меня перемкнуло.

Я сделал шаг вперёд, схватил мужика за ухо, а после так сильно дёрнул на себя, что едва не оторвал. Таская бойца из стороны в сторону, я зло прошипел:

— Служи, паскуда.

Не люблю, когда обижают собачек.

— А-а-а! Сука! Пусти! — заголосил мужик, чувствуя, что ухо готово в любой момент отделиться от тела.

Собаки в этот момент пришли в себя и снова принялись меня облаивать, но напасть уже не решались. А вот охрана действовала решительнее. Один из бойцов попытался ударить меня со спины.

Я услышал его движения и просто сместился в сторону, швырнув под удар охранника с выкрученным ухом.

Дубина с глухим звуком врезалась в затылок бойца, отключая его сознание.

— На нас напали! — заорал один из охранников, привлекая внимание тех, что находились на территории особняка.

— Так это же вы на меня набросились, — усмехнулся я, готовясь принять бой.

Со стороны особняка донёсся нарастающий топот.

— Что здесь происходит⁈ — послышался знакомый голос.

— Юрий Алексеевич! Мы поймали нарушителя, — обернулся один из охранников.

— Кто такой? — спросил знакомый голос. Где же я его слышал?

— Да у забора ошивался, — отчитался охранник. — Видать, Железнодорожники послали. Ну ничего, он нам всё расскажет.

Из закатных лучей выплыл силуэт полноватого мужчины. Лица его я не разобрал из-за света фонарей, бьющего по глазам, а вот он меня узнал.

— Владимир? — удивлённо выпалил он.

— Всё верно. С кем имею честь разговаривать? — спросив это, я продолжил щурясь смотреть по сторонам. Очень уж не хотелось, чтобы мне ненароком проломили голову охранники, желающие выслужиться.

— Вы не узнали меня? — мужчина шагнул вперёд и остановился в метре от меня, закрывая собой слепящие лучи фонарей.

— А-а-а! Так это вы! — улыбнулся я, узнавая в говорившем мужика, которому сломали нос в переулке. Я ему тогда ещё вернул кольцо, часы и телефон.

— Я решил, что это шпана в очередной раз пытается спалить моё поместье. Как видите, приходится жить в осадном положении. Даже в город лишний раз не выйти. Вы помните, чем тогда закончилась моя прогулка, — улыбнулся Волконский и, потрогав опухший нос, сморщился от боли. — А вы чего здесь? Нужна какая-то помощь?

— Если честно, то да. При этом я затрудняюсь сказать, кому больше нужна помощь, мне или вам, — я заговорщически улыбнулся.

— Заинтриговали, — сказал мануфактурщик и махнул рукой в сторону особняка. — В таком случае пройдём в мой кабинет. Обсуждать дела на улице — не самое лучшее занятие, — Волконский повернулся к охране и разочарованно произнёс, кивнув в сторону поверженного бойца: — Отведите его в лазарет.

Что и говорить? Если охрана не может справиться с восемнадцатилетним парнем, то грош цена таким защитникам.

Очутившись в особняке Волконского, я совершенно не удивился дорогой мебели, произведениям искусства и невероятно мягким коврам. Мы прошли в дальнюю часть первого этажа, где расположился уютный кабинет.

Места он занимал всего ничего, жалких шесть квадратных метров. Вот это меня и поразило. Обычно богатеи предпочитают гигантские помещения, а тут…

— О, не обращайте внимания. Я считаю, что рабочее место должно быть небольшим. Ведь в большом кабинете куда больше вещей, которые могут отвлечь от работы. А здесь всё самое необходимое, — пояснил Волконский, заметив моё удивление. — Так о чём вы хотели поговорить?

— Юрий Алексеевич, думаю, вы слышали, что совсем недавно один из главарей Железнодорожников благополучно помер, — произнёс я, устроившись в кресле.

— Вы про Черепа? — сел за стол Волконский. — Да, наслышан. Признаться честно, я крайне рад его гибели. Паршивый был человек и уйму крови выпил.

— Рад, что вы так считаете. Так уж вышло, что я знаком с человеком, который помог Черепу отправиться в мир иной. Серьёзный человек, между прочим, — нескромно заявил я, ткнув пальцем в потолок. — И этот человек хочет уничтожить группировку Железнодорожников, подмяв их под себя.

В глазах Волконского я заметил мелькнувшую радость, но в то же время мои слова вызвали в нём опасения.

— Не стоит переживать, — поспешил я его успокоить. — У моего друга благие намерения. Он перестроит организацию изнутри. Направит отребье на путь истинный.

— Эм-м-м… — замялся Волконский. — То, что вы говорите, крайне интересно и в некоторой степени даже радостно, но я не пойму одной вещи. Зачем вы пришли с этим ко мне? Я чем-то могу помочь?

— Да, Юрий Алексеевич. Можете, — сказал я, смерив его серьёзным взглядом. — Скажите, вы умеете хранить секреты?

— В моём положении сложно проболтаться. Ведь я практически ни с кем не общаюсь и, более того, не выхожу из дома, — печально ответил Волконский. — Я-то ладно, а вот жена и дети от этого порядком страдают. Они привыкли к свободе, — Мануфактурщик вздохнул и добавил: — Свободе, которую у меня отняли… Железнодорожники требуют пятьдесят процентов, и не от прибыли, а от дохода! Вы только вдумайтесь⁈ У меня кузнечный цех, расходы на производство довольно велики, и в лучшем из случаев я оставляю себе тридцать процентов от дохода. А эти выродки хотят, чтобы я отдавал им всю прибыль. Так ещё и сверху приплачивал двадцать процентов, которых у меня нет.

Волконский замолчал, раздражённо выдохнув, затем выругался.

— Болваны, — прошипел он. — Сколько раз говорил с их главным, ничего не хочет слышать. Говорит, повышайте цены на товары и крутитесь как хотите, иначе спалим цех.

— К сожалению, бандой управляют крайне жадные и не всегда разумные люди. Юрий Алексеевич, раскрою вам одну тайну. И от неё будет зависеть моя жизнь, — честно сказал я, сверля его взглядом.

— Владимир, я, конечно, польщён, что вы готовы доверить мне свою жизнь, — выдавил Волконский и даже слегка побледнел. — Но, может, не стоит?

— Вы надёжный человек, к тому же у нас одинаковые цели, — рассудительным тоном ответил я. — Помните, я говорил вам ранее о друге, который хочет разрушить банду Железнодорожников? Этот друг и есть я.

— Вы убили Черепа? — изумлённо выдохнул Волконский, приоткрыв рот.

— Он пытался убить моего друга, а я просто защищался, — объяснил я. — Теперь Железнодорожники охотятся за моим товарищем. А я не люблю разбрасываться друзьями и хочу спасти его жизнь.

— Что ж, это очень благородно, — растерянно взглянул на меня Волконский. — Но я до сих пор не понимаю, чем я могу вам помочь?

— Знаете Георгия Рыло? — спросил я, и на лице мануфактурщика проскользнул страх. — Так вот, он послал меня, чтобы я выбил из вас деньги… Не беспокойтесь, делать этого я не собираюсь. Сейчас я вступаю в банду, для того чтобы добраться до двух оставшихся главарей. Рыло велел мне вразумить вас и наставить на путь истинный. И я хочу, чтобы вы помогли мне выманить второго главаря.

После моих слов Волконский начал опасливо посматривать на дверь. Видимо размышлял, не пора ли позвать охрану.

— Если бы тогда на улице вы не пришли мне на помощь, я прямо сейчас бы велел охране вышвырнуть вас отсюда… — хмуро посмотрел на меня Волконский.

После его слов я сразу же подумал: «Отрицаю недоверчивость». И… взгляд Волконского поменялся. Как и тон, который стал гораздо более доброжелательным.

Он добавил:

— Но в вашей порядочности я не сомневаюсь. Что от меня требуется?

— От вас требуется самая малость. Нужно написать письмо, в котором вы назначите встречу Рылу и его товарищу, — начал я знакомить Волконского с моим хитрым планом. — Предложите им обсудить процент выплаты при личной встрече. Сейчас вы для Рыла как бельмо на глазу, именно поэтому на вас всё время нападают. К примеру, мне он поручил вас проучить в качестве вступительного экзамена в банду. Представьте, сколько таких, как я, придут завтра? Вот только у них не будет добрых намерений.

— Ваши намерения тоже нельзя назвать добрыми. Ведь вы хотите убить двух человек, — пробормотал Волконский, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, и решительно добавил: — Но я готов стать соучастником.

Он вытащил из ящика стола лист бумаги и ручку.

— Я ценю вашу помощь, — благодарно взглянул я на него. — Если всё пройдёт гладко, вам больше не придётся платить за защиту.

— Очень на это надеюсь, — пробурчал мануфактурщик, выводя буквы на бумаге.

— Обязательно напишите, что вы хотите встретиться на нейтральной территории, — добавил я. И сразу же почувствовал, что Федька стал ещё на один шаг ближе к верхушке криминального мира.

Хабаровск, гаражи у промзоны, в это же время

— Копай, бестолочь! — прикрикнул младший брат Черепа на своего помощника, который то и дело озирался по сторонам.

— Игорян, если полицаи заметут нас со стволом, то поедем на каторгу, — огляделся мордоворот. — А у меня аллергия на тяжёлую работу.

— А на выбитые зубы у тебя нет аллергии? — оскалился Череп-младший, продемонстрировав обломки зубов.

— Понял, понял, — испуганно попятился помощник и наткнулся спиной на лопату.

Раскопки шли небыстро. Инструмент то и дело натыкался на камни, которые приходилось выкапывать, отшвыривая в сторону. Тем не менее яма постепенно становилась глубже. Игорь недовольно фыркал, понимая, что работа идёт медленно. Порой покрикивал и давал леща помощнику.

Спустя двадцать минут лопата звонко врезалась во что-то металлическое. А ещё через пять минут на белый свет бандит извлёк шкатулку, завёрнутую в кусок ткани. Игорь спешно отобрал находку у помощника, развернул ткань и открыл коробочку.

Внутри лежал револьвер, бережно залитый жиром. Игорь, не брезгуя, схватил пистолет, выставил его перед собой. сказал:

— Ну всё, Воробей, — процедил он, зловеще ухмыляясь, — готовь могилку и себе, и своему дружку.