Где моя башня, барон?! Том 2

Глава 4

Поезд прибыл на станцию Благовещенск затемно. Оказалось, что три сотни вёрст до Благовещенска это по прямой. А вот если ехать по железной дороге, то сначала нужно добраться до Белогорска и только потом ехать в Благовещенск. А это ни много ни мало пятьсот вёрст, а не триста.

Впрочем, не мне жаловаться. Я проспал всю дорогу, выкупив целое купе. Да, поездка обошлась в сто десять рублей. Да, заплатил за еду ещё тридцать. Зато ехал с комфортом! Плюс ко всему закормил Гоба настолько, что он в один момент отказался вылезать из своего царства теней. А как иначе? Я ведь обещал ему поход в ресторан.

Город встретил меня миллионами огней. Они были здесь повсюду. Электрические фонари, лампы, горящие на зданиях, сотни машин, витрины магазинов, полыхающие яркими подсвеченными вывесками.

Пожалуй, единственное, что могло перебить свет здешних огней, так это улыбки местных красоток. Что поделать? Я люблю женщин. Тот, кто их не любит, может кинуть в меня камень. Я этот камень обязательно поймаю и проломлю им голову этому глупцу. Зачем ему голова, если он не умеет ею пользоваться?

Богато одетые девушки сновали повсюду. Красивые, улыбаются, хихикают. Не обращают на меня ровным счётом никакого внимания. Да и ещё бы они на меня смотрели? Я ведь одет как крестьянин. Конечно, в моих карманах лежит большая сумма, но они-то этого не знают. Хотя уверен, что для них это мелочи.

Выйдя на привокзальную площадь, я заметил стайку таксистов, лузгающих семечки. Мужики явно никуда не спешили и были уверены, что искать клиентов — занятие энергозатратное и бесполезное. Тот, кому нужно уехать, сам подойдёт, ведь другого транспорта поблизости не наблюдалось.

— Мужики, сориентируете на местности? — спросил я, подойдя к толпе.

— Парень, мы тебе не справочное бюро. Видишь шашечки? — по-бандитски прищурился водила в кепке. — Мы не информацией торгуем, а километрами. Если куда ехать надо, так ты садись. А если вопросы задавать хочешь, то иди погуляй.

Я устало вздохнул и достал из кармана десять рублей.

— Я рад, что у вас есть чёткие жизненные ориентиры. Но мне нужно поселиться как можно ближе к месту, которое располагается хрен пойми где. Поэтому я и хочу у вас узнать, куда лучше податься.

— А вот это другой разговор, — ухмыльнулся обладатель кепки и протянул руку, чтобы взять купюру, но я её тут же спрятал. — Хех. Смотрите, мужики. Прожженный малый, — он кивнул в мою сторону, — Ладно. Задавай свой вопрос.

— Мне нужно поселиться поближе к поместью графа Мышкина, — объяснил я.

— Графа? А тебя чё, на бал, что ли, пригласили? Простите, что не разглядел в вас высокородную особу, — юродствуя, поклонился водила.

— Ты кривляться будешь или деньги зарабатывать? — стальным тоном спросил я.

— Да, Сивый, если тебе бабки не нужны, то я пацана довезу, не вопрос, — вклинился мужик с козлиной бородкой.

— Осади коней, Шурик. Сейчас моя очередь пассажира стричь, — Сивый упёр ладонь в грудь товарища и повернулся ко мне. — Ладно, прыгай в машину. Докину куда надо. По пути всё расскажу.

— Как скажешь. Только стричь будешь лохов. А я тебе заплачу честную цену, — поправил я водилу, и тот разинул рот от удивления.

— Ого. Нормально, — плохо скрывая растерянность, произнёс он. — А ты не промах, я смотрю. Ну раз такой базар, то поехали по честной цене. Рубль за километр, идёт?

— Годится, — улыбнулся я и отбил пятюню наглому водиле.

Вот только этот скот даже и не думал везти меня кратчайшей дорогой. Как я узнал позднее, мы могли проехать всего восемь километров, но вместо этого проехали пятнадцать. По пути он травил байки, пытаясь заболтать меня, но смысла в этом не было. Город мне незнаком, и я понятия не имел, как и куда мы едем.

— Приехали, — повернулся ко мне таксист. — С тебя пятнадцать рублей. И ещё десятка за истории.

— А с тебя десятка за то, что я этот бред слушал всю дорогу, — усмехнулся я и протянул водиле пятнадцать рублей.

— Э, ты не груби. Это не бред, а экспресс-экскурсия по городу, — скривился обладатель кепки и забрал купюры. — Короче, вон турбаза. Можешь перекантоваться там. Берут недорого, трёхразовая кормёжка, домики с видом на реку. Если пойдёшь от турбазы в сторону леса, то через пять километров упрёшься в посёлок Заречный. Там и увидишь особняк Мышкина.

— Вот, это уже ценная информация. Спасибо, — поблагодарил я, вылезая из автомобиля.

— Ага, бывай, — хмуро кивнул таксист и с пробуксовкой сорвался с места.

Да, в каком бы мире ты ни жил, а извозчики — самая наглая нация. После торгашей, разумеется.

Подойдя к воротам турбазы, я подёргал калитку. Заперто. Постучал ногой по стальной двери. Ночная тишина взорвалась грохотом, на который сбежались местные псы и принялись лаять, высовывая морды из-под забора.

— Кто там? — послышался женский голос.

— Постояльца возьмите! Плачу звонкой монетой! — выкрикнул я.

Из темноты выплыла пышная женщина с фонариком в руках. Открыв калитку, она зыркнула на меня через щель, стараясь не выпустить наружу псов.

— А чего так поздно? — оценивающе оглядела она меня с ног до головы.

— Как поезд приехал, я сразу к вам, — хмыкнул я.

— Ну ладно. Заходи, — махнула женщина, а затем внезапно заорала не своим голосом: — А ну кыш отседова! Шавки помойные!

Псы взвизгнули, рванули в разные стороны. Признаться честно, даже я вздрогнул от такого зычного голоса.

Женщина распахнула калитку и представилась:

— Меня Тамарой зовут. Вы к нам надолго?

— На пару дней, — ответил я. — Отдохну, покупаюсь в речке, погуляю по лесам и поеду домой.

— Это хорошее дело. Зеюшка наша чистая как родник, да и в лесу грибов тьма-тьмущая. Главное знать, что рвать. А то муж мой десяток лет назад пошёл в лес по грибы, да нарвал какой-то погани. Ну и помер, полудурок. Храни господь душу его грешную, — Тамара посмотрела в небо и что-то прошептала под нос. — Вот с тех пор сама и вожусь потихонечку.

— Да уж… Трагичная история, — заметил я, почесав затылок.

— Бывают истории и потрагичнее, — отмахнулась хозяйка турбазы и добавила: — Не голодаю и на том спасибо. Дела в гору потихоньку идут. Чего жаловаться-то?

Она проводила меня к административному зданию, выдала комплект постельного белья и банных принадлежностей, а ещё ключи от домика.

— По вечерам баню топим, правда, уже банька подостыла. Так что только завтра искупаетесь. Ладно, пошла я досыпать. По поводу оплаты завтра обсудим.

Ха! Даже удивительно. За час меня пытались обобрать до нитки, и в следующую минуту я встречаю даму, которая совершенно не торопится переходить к вопросу оплаты. Может, заломит огромную цену после того, как переночую? Да и наплевать. Всё равно за моё путешествие платят покойные шавки Мышкина.

Прогулявшись по турбазе, я без труда отыскал свой домик с цифрой два. Двухкомнатный, с просторной верандой. В одной комнате спальня, во второй кухня с газовой плитой. Я вышел на веранду, сел в кресло-качалку и призвал Гоба.

— Не хочешь прогуляться в сторону Заречного? — спросил я гоблина и увидел, как тот расплылся в злобной усмешке. — Нет, никого убивать не нужно. Просто осмотрись и расскажи, что видел. Я хочу без лишних смертей попасть внутрь и лично решить вопрос с графом.

Король гоблинов кивнул и побежал в сторону дороги. По пути на него напали псы, и я услышал яростный рык, поверх которого легло стихотворение:

— Дворняги, вырву вам кишки!

Укусите — и размозжу мозги!

За кровь плачу я кровью,

Грызнёте — и лишу вас всех здоровья.

На удивление, стихи Гоба шавок впечатлили, и они с визгом рванули наутёк. Да, не мешало бы и самому осмотреть местность. Но, к сожалению, я намного хуже, чем Гоб, вижу в темноте.

А если я попадусь на глаза охране Мышкина, то пробраться к нему на бал станет совсем уж невыполнимой задачей. Охрану усилят, а может, даже сумеют меня схватить. Оба исхода меня не устраивают.

А значит, каждый должен делать то, в чём он силён. Гоб разведает местность, а я буду думать, что делать с полученной информацией.

Пока я ждал зеленомордого, обошёл всю турбазу. Искупался в прохладных водах Зеи. Нашел кухню, которая оказалась не заперта. Внутри поживился остывшим супом и парой бутербродов. За еду оставил пять рублей под грязными тарелками. Снова сходил к берегу Зеи, пошвырял камешки в воду и услышал лай псин.

Гоб вернулся и, без труда найдя меня на берегу, отчитался:

— Там трёхэтажная домина,

Дым белый валит из камина,

Вокруг охранников не счесть,

Ну а ещё и слуги есть.

Одни стригут кусты и травы,

Другие трудятся на славу,

Таская стулья и столы,

Отдраивая все полы.

Средь всех видал я мужика,

Ох, его доля нелегка.

Орёт на всех остервенело,

Руководит он слугами умело.

Встречает у ворот машины

И в доме вешает картины.

Из его рассказа я понял лишь то, что идёт подготовка к балу. Куча слуг и охраны. А всем руководит, очевидно, не граф, а его дворецкий.

— Когда машины подъезжают к воротам, их встречает дворецкий или охрана? — уточнил я.

— Амбалы всех приезжих привечают,

Коль в списках есть, то пропускают.

Дворецкий после провожает,

Попутно лентяюг шпыняет, — дополнил Гоб.

Что ж, пожалуй, это всё, что мне нужно знать. Завтра прикинусь грибником и прогуляюсь неподалёку от имения. Пока самый простой вариант — это спрятаться в автомобиле одного из гостей и попасть на территорию особняка. А как это сделать, решу завтра.

Зевнув, я отправился в домик. Возиться с постельным бельём не было никакого желания. Взял шерстяное одеяло и, выйдя на веранду, уселся в кресло-качалку. Красота. Под одеялом тепло, сверчки поют песни. Звёзды ярко светят, а где-то вдали полыхают огни города. Я даже не заметил, как провалился в сон.

Наутро меня разбудила Тамара. Женщина явно жила по распорядку и плевать хотела на покой отдыхающих. Она остервенело лупила поварёшкой по крышке кастрюли и орала:

— Завтрак! Все на завтрак! Подъём! Завтрак!

От её воплей у меня даже глаз задёргался.

С трудом оторвал себя от кресла-качалки, так как за ночь затекла спина. Встал, сделал пару скруток, хрустнув позвоночником, а затем, зевая, поплёлся вперёд, ориентируясь на истошные вопли Тамары.

При дневном свете столовая выглядела куда лучше, чем ночью. Опрятные столики, застеленные белоснежными скатертями, резные стулья и на кой-то чёрт развешанные по стенам газетные вырезки.

На одной из таких вырезок красовалась молодая Тамара в обнимку с мужчиной, а ниже была подпись: «Гроза преступного мира нашел своё счастье в тихой гавани». Как я понимаю, муж хозяйки турбазы был полицейским и, судя по всему, неплохим. А раз так, то шанс, что он «отравился» грибами, нулевой. Скорее уж его отравили.

Тамара, конечно, показалась мне довольно простой женщиной, но дурой явно не была. Иначе её турбаза уже давно бы прогорела и закрылась.

— Доброго утреца, — улыбнулась женщина, как только я подошел к раздаче. — Сегодня в меню суп с фрикадельками, картофельное пюре с котлетой, макароны с мясной подливой, запеканка… — она перечислила с десяток блюд и выжидающе уставилась на меня, — Что будешь?

— Эм-м-м… — замялся я, осматривая рацион. — Буду всё.

Тамара скептически осмотрела меня — видимо, оценивала мои шансы не помереть от съеденного — а после кивнула.

— Ну неси поднос, буду накладывать, — ухмыльнулась она.

Пришлось сделать три захода, чтобы унести все блюда. Я завалил столик едой и сидел в гордом одиночестве, поглощая предложенные угощения.

За соседними столиками сидели пятеро отдыхающих и с удивлением смотрели на меня. Ну а что они хотели? У меня бездонный желудок, а ещё горсть жемчуга, который разгоняет мой метаболизм до невиданных скоростей.

Но я и правда переоценил свои возможности. Запеканку доедал с трудом, а когда справился, едва смог подняться из-за стола.

Переваливаясь словно утка, я подошел к Тамаре. Оказалось, что за два дня проживания на турбазе вместе с кормёжкой она возьмёт с меня всего-то пятьдесят рублей. Учитывая, сколько я ем, это по-божески.

Расплатившись за проживание, я пересчитал оставшиеся деньги. Тысяча четыреста пятьдесят рублей. Огромная сумма! Почти пять тысяч пирожков с мясом. А ещё Крапивин мне должен за бой около трёх тысяч рублей.

Когда вернусь домой, смогу купить себе пару ножей и ножны. Забавно. Я уже считаю Хабаровск домом? Быстро же я прижился.

Немного отлежавшись в домике, я арендовал у Тамары корзинку для сбора грибов и совершенно затупившийся нож. С этим добром направился в сторону Заречного, делая вид, что ищу грибы.

Узкоколейная дорога вилась словно змея через сосновый лес. Как и сказал таксист, промахнуться было невозможно, ведь никаких развилок толком и не было. Я шел по лесу, избегая асфальтированной дороги. Чем меньше людей меня заметит, тем лучше.

Что сказать? Лес ухоженный. Все сломанные ветки и поваленные деревья местные жители растаскивали на дрова, поэтому часть травы была примята, а следов бурелома не наблюдалось. Впрочем, как и грибов. Местные собрали всё без остатка.

То тут, то там встречалась разрытая земля, говорящая о том, что здесь побывали либо грибники, либо кабаны. Встретить кабана не хотелось бы, а вот наличие грибников радовало. Без проблем сойду за своего.

Через три километра неспешного хода я наткнулся на развилку. Одна ветка заворачивала влево, а вторая через речку уходила вглубь леса. Подойдя ближе, заметил дорожный знак.

«Поместье графа Мышкина — 1,5 км.». Стрелка на табличке указывала вглубь леса.

Перейдя через мост, я тут же сбежал с дороги и спрятался за деревьями. Здесь всё было по-другому. Бурелом никто не убирал, более того — лес выглядел мёртвым. Я не заметил следов зверей, птиц тоже не было. Как будто всю живность здесь выбили охотники.

Зато в реке плескалась рыба. Речка шириной не больше полутора метров, а в глубину и вовсе слёзы. Но в ней хотя бы была жизнь. Бурчали жабы, стрекозы летали над водой, берега были покрыты плотными зарослями камыша. Решив разведать, куда ведёт река, я двинул через лес параллельно её устью.

Река петляла из стороны в сторону, заставляя постоянно менять маршрут. Иногда встречались подтопленные участки леса, превратившиеся в болото. Пройдя полтора километра, я наткнулся на трёхметровый резной забор, за которым виднелось поместье.

Двухэтажное здание с колоннами и шпилями, окна украшены витражами. Одним словом, смотрится чертовски дорого.

Да чего уж там? Жалкий забор в лесной глуши смотрелся как произведение искусства. Его украсили изображением различной живности: кабанами, лосями, волками и прочими обитателями леса. Забавно. Живность на заборе есть, а в лесу её нет.

Осмотревшись по сторонам, я убедился, что поблизости никого нет, и взобрался на дерево. Во дворе поместья продолжались приготовления. Слуги словно пчёлы носились туда-сюда, на них кричал дворецкий, описанный Гобом. И судя по тому, что я видел, Мышкин накрывал столы и внутри здания, и на садовой территории поместья.

Двор поместья охраняли вяло прогуливающиеся гвардейцы. Оно и понятно. Чего им напрягаться? От забора до поместья бежать метров четыреста, да и куда ты прибежишь? Всё здание окружено плотным кольцом охраны. Стало быть, патрули — наименьшая из моих проблем.

Проще всего будет проникнуть на территорию поместья и поговорить с Мышкиным на улице. Вот только выйдет ли он туда? Это большой вопрос. А времени остаётся с гулькин нос. Часов через десять начнётся бал, и мне нужно попасть туда любой ценой. Хотя я, похоже, придумал, как всё провернуть.

От столика к столику носились официанты с выпученными глазами. Белая рубашка, чёрные туфли и брюки. Смотря на них, я понял, что настало время отправиться за покупками.

— Ублюдок! Ты куда пялишься⁈ — выкрикнул гвардеец, заметивший меня.

Твою мать! Да как? Я же одним глазком только смотрел из-за ствола дерева. Тогда путь лишь один! Прикинусь идиотом.

— Дядинька! Там мидведи! Мидведи на виласипеди! А-а-а!!! Спасите от бешеных циркачей! — заорал я и, расцепив руки, рухнул вниз.

Приземлившись на землю, я рванул в сторону реки, размахивая руками. Судя по звуку, через забор перескочили двое. Но когда они увидели, что я на всём ходу рухнул в воду, покрытую ряской и лилиями, тут же потеряли ко мне интерес. За спиной послышался голос:

— Дурачок какой-то…

Да, проще думать, что я сумасшедший, чем погнаться за мной и изваляться в грязи.

Выбрался я на противоположном берегу. Весь в тине, ряске, ноги по колено в иле, воняю жутко. Зато в сторону такого чудовища никто даже смотреть не станет. Но чтобы поддержать легенду, я продолжил бежать, выкрикивая всякую чушь.

Отдалившись от поместья на пару километров, я немного расслабился и спокойно добрался до турбазы. Отдыхающие смотрели на меня как на диво-дивное, а я, не обращая на них внимания, отправился на берег Зеи и нырнул в прохладную воду.

Грязь на одежде и коже успела высохнуть, поэтому пришлось постараться, чтобы отмыться. Пока стирал одежду, нашел на себе пару пиявок, присосавшихся к рёбрам. Оторвал кровопийц и зашвырнул их в реку.

После купаний я расспросил Тамару, где в Благовещенске можно купить одежду. Она рекомендовала недорогой магазин на улице Лазо, которая располагалась рядом с Новозеенским мостом. Она вызвала такси, и через полчаса я уже ехал за новым нарядом.

— Не, ну ты посмотри на него! Куда прёшь? Тупица! — заорал водитель, высунувшись в окно. — Понаехали, дебилы.

— А что за праздник? — закосил я под дурака.

— Да Мышкин этот бал проклятый решил устроить. Вот со всей империи и понаехали дворянчики да писаки разных мастей. Посмотрите, какое событие, — кривляясь сказал водитель. — Башенку он закрыл. И чё⁈ По всему миру их закрывают каждый день. Герой хренов.

— И много журналистов приехало? — поинтересовался я.

— До хрена! Вон, смотри, — он указал пальцем на поцарапанную панель автомобиля. — Час назад вёз одного придурка. Своей печатной машинкой поцарапал мне весь салон. Скотина. Ну! Шевелись ты! Плетёшься как ишак!

Водила ударил по сигналу, пытаясь ускорить колымагу, едущую впереди.

Миновав мост, мы свернули налево и остановились у дверей магазина одежды.

— Приехали. С вас шесть рублей.

Услышав эту сумму, я невольно улыбнулся. Проехали почти тринадцать километров, а берёт он с меня вдвое меньше, чем тот жулик с железнодорожного вокзала. Я расплатился и направился в магазин.

С порога меня встретили презрительным взглядом. Да ещё бы. Босяк в рванине зашёл и водит носом, осматривая вещи. Того и гляди что-нибудь утащит.

— Вам помочь? — послышался гундосый голос продавщицы.

— Да, будьте любезны, — кивнул я ей. — Мне нужны чёрные брюки и туфли, а также белоснежная рубашка.

— Пиджак брать будете? — проскрежетала она, подняв бровь.

— Возможно, — улыбнулся я.

Скривив морду, она вздохнула и, едва переставляя ноги, пошла копаться в вещах.

— Сорок шестой? — спросила тётка, не поворачивая в мою сторону головы.

— Скорее всего, — озадаченно ответил я, не найдя в памяти размера одежды. А ранее покупать тряпки мне не приходилось.

— Мужчи-ина. Ну как такое можно не знать? — страдальчески протянула продавщица. — Ой. Держите. Примерочная вон там, — она ткнула пухлым пальцем в дальнюю часть магазина и всучила мне одежду, — Туфли сейчас принесу.

Приближаясь к примерочной, я бегло осмотрел ценники. Рубашка — сто рублей, и брюки — сто пятнадцать. Отлично, в бюджет укладываюсь.

Задёрнув шторку, снял своё тряпьё и надел рубашку с брюками. Чёрт возьми. А я красавец! Да и тётка, хоть и ворчливая, но работу свою знает. Вещи сидят идеально.

— Держите ещё носки к туфлям, — буркнула продавщица, просунув снизу в примерочную обувь.

С размером туфлей женщина также угадала. Покрутился перед зеркалом. А что? Неплохо. На дворянина я определённо не тяну, а вот на официанта вполне. За весь комплект с меня взяли триста двадцать пять рублей.

Покинув магазин, я прогулялся по набережной, пообедал в столовой и вернулся на турбазу, чтобы дождаться темноты.

Недалеко от поместья Мышкина, чуть позже

Главный редактор газеты «Московский вестник» Пётр Евстигнеевич прибыл в Благовещенск, чтобы засвидетельствовать своё почтение графу Мышкину. А заодно написать статью о покорении башни. И если повезёт, то он обязательно попробует завести дружбу с князем Черняевым. Связи лишними не бывают.

Дальняя поездка на поезде утомила редактора. Поэтому Пётр Евстигнеевич нанял водителя с личным транспортом и направился в поместье Мышкина. Он смотрел на стремительно темнеющий горизонт, думал о своём. Машина въехала в лес, и смотреть стало не на что. Сплошные сосны, ели, да тени, пляшущие повсюду.

— Почти приехали, — успокоил водитель знатного пассажира и улыбнулся, посмотрев в зеркало заднего вида.

Редактор, заметив гнилые зубы шофёра, лишь тяжело вздохнул и закатил глаза. Автомобиль между тем плавно подъехал к развилке, затем свернул в сторону поместья Мышкина.

Пётр Евстигнеевич собирался заранее заплатить за проезд и полез в карман, но машина резко дёрнулась. Что-то ударило в нос автомобиля, и посыпалось стекло.

От резкой остановки главный редактор приложился лицом о спинку водительского сиденья, разбив нос.

— Сукин сын, на дорогу смотри, — прошипел он, вытирая платком кровь, закапавшую из ноздрей.

— Ваше благородие. Прошу простить. Но там гадость какая-то под колёса прыгнула, — пожаловался водитель.

— Ну и какого чёрта ты остановился? Сбил бы её и всё! Поехали дальше! — выкрикнул Пётр Евстигнеевич, запихивая платок в ноздри. — Твою мать. Не хватало ещё на балу шастать с расквашенной физиономией.

— Да, сейчас поедем, — охотно кивнул таксист. — Я только гляну, что случилось.

Водитель вылез из автомобиля и, зайдя спереди, осмотрел место удара. Он присел на корточки. Опёршись о землю, заглянул под машину. Никого. Только кровавый след на бампере и рядом с разбитой фарой.

— Тьфу! Сука, — сплюнул водитель, понимая, что ремонт выльется ему в копеечку. — Наверное, шавку подранил, а она с перепугу дёру дала.

Поднимаясь, он заметил какое-то движение слева. Схватил палку, валявшуюся на обочине, и зашвырнул её в кусты. Послышался неестественный скулёж, совсем не похожий на собачий, но водитель не придал этому никакого значения.

— Беги, падаль мохнатая! — зарычал он вслед. — А то зашибу ненароком.

Сев в машину, таксист со злости захлопнул дверь и тронулся с места, шипя себе под нос:

— Сука, всего километр оставался, надо ж так… День несчастливый прям какой-то…

— Что ты там бубнишь? Рот закрой и на дорогу смотри, — возмутился редактор, запрокинув голову назад.

— Да смотрю я, смотрю, — печально сказал водитель, уставившись перед собой.

Мы с Гобом сидели в кустах у развилки уже второй час. То автомобили ехали парой, то у машин была слишком низкая посадка. Одним словом, приходилось пропускать большую часть транспорта. Но кто ищет, тот всегда найдёт.

Из-за поворота показалась подходящая машина. Я хлопнул Гоба по плечу, и он, выскочив на дорогу, бросился под колёса проезжающему автомобилю. Удар! Гоблина отбросило на обочину, и он не спеша поковылял в кусты.

Минуту ничего не происходило. Водитель и его пассажир переговаривались, а после шофёр вылез и пошёл осматривать повреждения. Обнаружив вмятину на кузове и разбитую фару, водила выругался, а после услышал шорох листвы, задетой Гобом. Он вскочил и со злостью швырнул в моего друга палкой.

— Беги, падаль мохнатая! А то зашибу ненароком.

Здоровяк рявкнул одновременно с тем, как я залез под днище автомобиля. Ноги я упёр в крепления заднего бампера, а руками вцепился в крылья. Хорошо, что они были сгнившие, пальцы с лёгкостью смяли истончившийся металл. Я набросил покров маны и подтянул себя вверх.

Автомобиль сорвался с места и спешно покатил в сторону поместья. За следующие пять минут мы сделали две остановки. Первая была у ворот, где гвардейцы проверили пригласительный билет у гостя. А вторая — уже на парковке.

— Я буду в машине, — отчитался водитель.

— Да чтоб тебя черти драли. Придурок, — выругался пассажир и, выйдя из автомобиля, швырнул на землю окровавленный платок.

— Мудила высокомерный, — шепнул водитель вслед пассажиру и чиркнул зажигалкой.

Я висел под днищем машины и осматривался по сторонам. На парковке туда-сюда шастали водители. Приезжали новые гости, изредка прогуливались гвардейцы Мышкина.

Улучив удачный момент, я вылез из укрытия, присел на корточки и стянул через голову одеяние, которое надевал исключительно для того, чтобы не испачкать белоснежную рубашку. Следом стянул грязные штаны, зашвырнул их под машину.

Теперь я выглядел как официант. Белая рубаха, чёрные брюки и туфли. Натянув дежурную улыбку, я встал в полный рост и направился в сторону поместья.

— Ты чем здесь занимаешься⁈ — послышался возмущенный голос за моей спиной.

Я обернулся и увидел дворецкого, который руководил разгрузкой прибывшего алкоголя. Он смотрел перед собой и не обращал на меня никакого внимания. Видимо, он это кричал грузчикам.

Выдохнув, я пошёл дальше, но дворецкий снова заголосил:

— Придурок в белой рубашке! Я к тебе обращаюсь. Ты что здесь забыл?

Обернувшись, я наткнулся на строгий взгляд мужчины. Он насупил брови и упёр руки в бока. Улыбаясь, я подошел к нему, а затем мысленно приказал: «Отрицаю подозрения», надеясь на то, что дворецкий поверит в любую чушь.

— Так это, ваше благородие, — с наигранным удивлением взглянул я на него. — Вы ж мне сами сказали сюда идти и следить за разгрузкой.

— Какой, к чёртовой матери, разгрузкой? Ты чем вообще слушал? Это я принимаю товар. Твоё дело ублажать гостей, — нахмурился он.

— Выходит, я тут не нужен? — удивлённо спросил я.

— Не трать моё время. Возвращайся на бал и разноси гостям шампанское, — отмахнулся дворецкий и, задумавшись, добавил: — Хотя постой. Что-то я не помню, чтобы тебя нанимал…

— Так это. Я ж племянник кухарки, она за меня просила. Вот, — попытался я изобразить растерянность, добавив в голос идиотских ноток.

Дворецкий недоверчиво принялся осматривать меня, заставляя нервничать. Пауза затянулась. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но за спиной раздался звук бьющегося стекла.

— Бестолочи! Вы хоть представляете, сколько стоит этот коньяк⁈ — Дворецкий взвизгнул и, подбежав, влепил пощечину растерявшемуся грузчику.

Воспользовавшись моментом, я свернул за угол и оказался в просторном парке. Уютные улочки из кустарника и невысоких деревьев, обилие фонтанов и диковинной живности. Здесь были даже страусы и пантеры.

Сомневаюсь, что зверинец принадлежит Мышкину. Парк покрыт зелёной травкой, а значит, живность здесь впервые. Иначе всю зелень уже бы вытоптали… или съели. Интересно, сколько он заплатил за аренду этого зоопарка?

Пройдя через парк, я направился к зданию особняка. Вальяжно вошёл в просторный зал, словно к себе домой. Никто даже не попытался меня остановить. Высокие потолки, со всех сторон льётся инструментальная музыка, официанты разносят напитки с закусками. Пока нищета работала, богато одетые люди натянуто улыбались и вымученно общались друг с другом.

Все без исключения были первостатейными лицемерами и общались друг с другом с вполне конкретной целью. Получить выгодный контракт, обзавестись связями, взять займ или сосватать своих никому не нужных дочерей в богатый род.

Среди всех этих змей была лишь одна каста истинно счастливых людей. Тех, кто разговаривал с упоением и слушал собеседника с придыханием. Сплетники. О-о-о, да. Таких было видно за километр.

Улыбаются, тихонько хихикают, озираясь по сторонам. Разумеется. Ведь сплетни всегда предназначаются для конкретных ушей и не должны выйти за пределы доверенного круга.

Правда, у сплетен имеется одна занимательная особенность. Она едина для любого из миров. Стоит узнать сплетню одному человеку, через неделю об этом «секрете» будут знать все без исключения.

Поскольку я одет как официант, меня здесь и за человека не считают. Я просто ходячий предмет мебели. Мне свистят, машут рукой, говорят «эй ты!» и совершенно не боятся при мне ляпнуть лишнего.

— Я слышал, что графа обокрали. Да, да. Увели артефакты из-под носа. Представляете? А с виду так и не скажешь, что он простофиля, ха-ха, — прошептал мужчина с вороньим носом и захохотал, прикрыв рот ладонью.

— Если он не покажет сегодня свою добычу, то будем считать, что слухи правдивы, — улыбнулась в ответ дама с глубокими морщинами и пышным задом. Затем увидела, что я стою без дела и махнула мне: — Мальчик, принеси нам шампанского. Здесь такая духота, что мне нужно срочно освежиться.

— Сию секунду, — я поклонился и просто отошёл вглубь зала на десяток метров.

— … монголы бросили все силы на захват башни? — с придыханием спросила молодая девица, смотрящая на своего кавалера как на божество.

— Так и есть, моя дорогая. Но не стоит волноваться. Император-батюшка всё держит под контролем. Ещё ни одна башня не выскользнула из наших рук, — подкрутив усы, сказал мужчина.

— А как же та башня, которую разграбили поляки ещё до того, как подошли наши войска? — поинтересовался проходящий мимо старик.

— Этим псам повезло. В открытом столкновении у них не было бы и шанса! — решительно выпалил кавалер барышни, будто был готов в любую секунду отправиться громить поляков.

Со всех сторон доносились напыщенные разговоры, заполненные самолюбованием и лестью до краёв. При этом хозяина поместья мешали с грязью куда чаще, чем прочих.

Забавно. Вроде граф, но в высшем обществе любовью не особо пользуется.

— Валентина Павловна, как вам бал? — спросил толстый мужчина с бакенбардами и промокнул платочком лысину.

— Сущая безвкусица, — хмыкнула не менее пышная дама. — А вы видели всех этих животных? Он пытается нас удивить? Больше похоже на бросание пыли в глаза. Так делал мой покойный муж, когда погряз в долгах. Вечно бодрился и хвалился направо и налево тем, как замечательно у него идут дела. А после заложил наш особняк и повесился. Слава богу, хоть на это у него хватило мужества.

Пока я пропитывался зловонием высшего общества, ко мне подкрался дворецкий Мышкина. Крепкая рука тряхнула меня за плечо, и я услышал возле уха шипение:

— Ты чего прохлаждаешься? Живо за мной.

Меня потащили сквозь толпу к столам с башнями из шампанского. Дворецкий толкнул меня к столику и процедил:

— Схватил поднос и пулей к гостям. Иначе… — он пригрозил мне пальцем и молча растворился в толпе.

А я парень понятливый. Мне дважды объяснять не нужно. Я взял один бокал шампанского и залпом осушил до дна. Тьфу. Кислятина. И как они это пьют?

— Тебе чё, жить надоело? — спросил ошалевший официант, заметив мою выходку.

— А разве что-то случилось? Я ничего не видел, — улыбнулся я и взял поднос с бокалами.

— Рисковый, — ухмыльнулся парень и, осмотревшись по сторонам, незаметно плюнул в один из бокалов. Замечая, что я напрягся он улыбнулся в ответ: — Не боись, твой был чистым.

— Смотрю, на балу все развлекаются как могут? — хмыкнул я.

— Именно так, дружище, — злорадно оскалился официант. — Зато потом будет что вспомнить.

Мы разошлись в разные стороны. Я нырнул в толпу и спустя минуту стоял с пустым подносом, заваленным не менее пустыми бокалами. Вернулся к столу, взял новый поднос — и так ещё пять раз кряду.

Нет, я не прислуживал местной публике. Я пытался отыскать в толпе графа Мышкина. Вот только этого подонка нигде не было видно.

Внезапно накачивание гостей алкоголем завершилось, и начались танцы. Официанты облегчённо выдохнули, заняли места у стен, оставив весь зал в распоряжении господ.

Аристократы танцевали, смеялись, приставали друг к другу. Среди вальсирующих пар я и заметил графа Мышкина. Он довольно бестактно приставал к молоденькой девице, которая явно не являлась его женой. Не могу его осуждать, девица и правда была хороша.

А вот жена графа вальсировала со статным мужчиной слегка за сорок. Седые волосы, мощный двойной подбородок, нос с горбинкой и тяжелый давящий взгляд. Я узнал его. Это князь Черняев. Его фотографию я видел на развороте газеты, которую оставлял в номере дед Катерины.

Спасибо говорливым официантам, иначе я бы не узнал, кто из присутствующих дам является женой Мышкина. Впрочем, эта информация для меня бесполезна.

Вальсируя, князь мило беседовал с графиней, и казалось, что это сугубо официальный танец. Если бы не руки князя, которые то и дело норовили соскользнуть ниже. Он всё время поправлял себя, но ничего не мог поделать с вожделением.

Судя по взгляду графини, ей это нравилось. Вот так сюрприз. Главный гость бала спит с женой Мышкина? Или мне только так кажется? Хотя, учитывая то, что Мышкин так бесстыже клеится к молоденькой девице, в семье у них не всё гладко.

В течение часа гости стёрли ноги до кровавых мозолей и отправились пировать. На втором этаже поместья расположился невероятно длинный зал, в котором столы стояли в форме полукруга. Во главе стола, разумеется, сидел граф Мышкин и взирал на всех с нескрываемым превосходством.

Должен его похвалить. Он первостатейный актёр. Делает такой вид, как будто собственноручно покорил башню и прямо сейчас продемонстрирует публике свои трофеи.

Я вместе с остальными официантами стоял за спинами господ, чтобы не портить вид и вовремя забирать пустые тарелки. Кстати, граф очень прагматично рассадил гостей. Чем богаче был наряд у гостя, тем ближе он сидел к Мышкину.

По правую руку князь Черняев, по левую жена. С каждой стороны по паре графов и графинь, ну а дальше начиналась солянка. Бароны сидели вперемешку с обычными богачами и прочими гостями. Такое ощущение, что Мышкин хотел показать своё отношение к тем, кто ниже его по статусу. Указать, где их место.

Мышкин встал, окинул гостей взглядом и постучал ножом по бокалу, привлекая к себе внимание. В этот момент я расплылся в улыбке и не смог отказать себе в удовольствии.

— Я рад видеть всех вас на балу, посвященном моему триумфу! Зачистка башни далась мне нелегко, пришлось принести определённые жертвы. Но лишь благодаря моей настойчивости и самоотверженности башня была покорена! — Мышкин с довольной улыбкой сказал это и поднял бокал. Зазвучали бурные аплодисменты, хотя я-то знал, что ему верят единицы. — Я предлагаю…

— Позвольте, — обратился я к даме, с которой флиртовал Мышкин, и выхватив у неё бокал шампанского, залез на стол. Пока гости пребывали в шоке, я повторил жест Мышкина и постучал по бокалу ножом. — Я предлагаю дать слово мне!

— Что вы себе позволяете⁈ — возмутилась девица.

Мышкин уставился на меня. Глаза его вытаращились будто у филина, он задрожал. Конечно же он узнал меня, и на его лице проскочила буря эмоций от испуга до ненависти.