Где моя башня, барон?! Том 3

Глава 11

Окна кабака со звоном разлетелись мелким крошевом. Однорукий Серафим, сидевший в дальнем углу, схлопотал порцию дроби в плечо. Переваливаясь через стол, старик рухнул на пол и спрятался за столешницей.

— Сучьи потроха! Глотки перегрызу всем, нахрен! — голосил однорукий.

Васян, оказавшийся ближе к окнам, успел среагировать. Перевернул столик в сторону окна, чем спас жизнь не только себе, но и трём охотникам, сидевшим с ним рядом. Дробь глухо ударила в дубовую столешницу и застряла в ней, не сумев прогрызть древесину.

Я же перемахнул через барную стойку. Перед вторым залпом повалил Софью на пол, прикрывая своим телом. Она испуганно дышала, не понимая, что происходит. А я радовался, что навис над ней, ведь несколько дробин сумели расколотить пару бутылок виски, который прямо сейчас лился мне на затылок.

Я втянул капли вискаря, стекающие по моим губам, и поморщился.

— Крепкий, зараза. Нужно срочно закусить, — я впился в губы девушки, вырывая её из транса.

— Вов, кто это? — спросила Софья, когда я отстранился.

— Это покойники, — холодно сказал я и привстал, выглядывая из-за стойки.

Оценив обстановку, я вынес вердикт: «Пьяного гуся» закроют надолго. Стёкла в окнах отсутствовали, все столы были перевёрнуты, посуда побита, впрочем, как и люстры. За разбитыми окнами мелькали тени нападавших. Похоже, они специально расстреляли освещение бара и фонари на входе. Решили действовать в темноте. Бараны.

Я потянулся к Гобу и почувствовал, как тень скользнула в сторону чёрного выхода из кабака. Отлично! Теперь не нужно переживать, что нас обойдут с тыла. Выстрелы продолжали раздаваться снаружи. Дробь врезалась в дубовую мебель и стойку, крошила остатки люстр на потолке, пытаясь добраться до своих жертв. А я насчитал шестерых раненных.

Ещё двух охотников ранило в бок. Если дробь повредила внутренние органы, то это чертовски печально. Ребята могут не дожить до момента, пока их подлечат.

— Какого хрена вам надо⁈ — рявкнул Шишаков, сжимая в руке отломанную ножку от стула. — А, сволочи⁈ Сюда идите, ублюдки!

Противников, судя по силуэтам за окном, было много и они не спешили идти на сближение. Думают, что раз охотники пришли в кабак без оружия, значит они беззащитные? Вот же идиоты! Ха-ха! Они явно недооценивают нас, и спешат на тот свет.

Входная дверь вылетела от удара ноги. В кабак забежали два придурка с двустволками. Первый заметил Шишакова и тут же наставил на него ствол. Второй взял на прицел Васяна.

Не успел первый нажать на курок, как ему в лобешник прилетела ножка от стула. Голова бойца запрокинулась. Он попятился, обтирая стену.

Второй стрелок даже успел пальнуть. Вот только Васян прикрылся стулом, сделанным из дуба, и получил лишь пару царапин от срикошетивших дробинок.

Когда я решил, что сейчас начнётся форменное избиение этой парочки, в окно кабака влетели две бутылки с зажигательной смесью. Разбившись о стену и барную стойку, они тут же вспыхнули, заполнив кабак едким дымом.

— Мрази! Они спалят наше заведение! — заголосил Васян и со всего размаха рубанул стулом сначала по рукам бандита, выбивая ствол, а после и по черепу.

Шишаков тоже не терял времени даром. Он шустро схватил ствол ружья, которое опустил оглушённый стрелок, а второй рукой рубанул нападавшего в кадык. Парню явно стало нечем дышать, и он собирался рухнуть на пол и корчиться в мучениях. Но Шиша решил избавить его от этого. вырвал оружие и опустил приклад на макушку парня. Тот упал на пол как мешок с навозом.

— Эй! Вы так всех без меня перебьёте! — выкрикнул я, надевая на палец кольцо из чёрного металла, и сразу же использовал руну «родэ».

Подворотня, недалеко от кабака «Пьяный гусь»

Игорь Черепанов нацепил на физиономию безумную улыбку и с наслаждением управлял бойцами, вверенными ему.

— Живее! Чего вы телитесь? Гошан, Сява, Левый и Костик попридержат охотников, а мы зайдём с чёрного хода и порешим всех, — самодовольно заявил Череп.

Шестёрка головорезов равнодушно пожала плечами и направилась исполнять приказ. Череп, разумеется, догадывался, что в обычной жизни они бы размолотили ему череп, попробуй он им приказать. Но сейчас было совсем другое дело. Сам Тёсарев велел слушаться его. А против Тесака переть западло, да и чревато последствиями.

Бойцы подошли к двери чёрного входа и уставились на лидера.

— Входим на счёт три. Раз. Два… — напряжённо произнёс Череп.

Мощный удар выбил дверь, из полутёмного пространства вылетела зеленоватая фигура.

— Тройку выкрикну я сам,

Ну а вам по шее дам!

Перережу, как свиней,

Гоблин, гоблин, кровь пролей! — заорало существо.

Бандиты испуганно отшатнулись назад, нажали на спусковые крючки. Ружья синхронно выбросили снопы искр. Вот только напуганный стрелок — это крайне хреновый стрелок. Особенно плох он для своих же.

Череп отшатнулся, схватился за голову, наблюдая, как один из уголовников пальнул второму в голову. Другой с испугу шмальнул себе в ботинок. Ещё четверо выстрелили в молоко. И только один сумел попасть в зелёномордого. Бойцы лупили дуплетом и поэтому моментально остались без патронов.

Гоблин покачнулся, посмотрел на струйку крови, вытекаюшую из раненого плеча. Оскалившись, он рванул вперёд.

Клинки с жадным чавканьем врезались в тела, прокалывали сердца и разрезали глотки. Всё это время зелёномордый безумно хихикал и выплёвывал какие-то несуразные стишки.

Черепанов застыл в ужасе, наблюдая, как его подчинённые умирают один за другим. За пару секунд из шестерых на ногах остались двое.

Попятившись назад, Череп едва не выронил обрез.

— Да ну его на хрен! — выкрикнул он, понимая, что промедли он на секунду и очень скоро лично встретится со своим братом. А умирать ой как не хотелось.

Сломя голову, Череп побежал к грузовику, на котором приехала банда. Мимо промелькнули бойцы, поджигающие бутылки с зажигательной смесью. И в это время Череп запрыгнул на водительское сиденье.

— Э! Чё, мы закончили? — спросил мужик с перекошенной рожей, блеснувшей в свете пламени от горящего фитиля.

— Я закончил, — бросил ему Череп.

Крутанув ключ зажигания, он завёл машину. А затем вдавил педаль в пол, и грузовик с визгом сорвался с места.

— В задницу эту месть! Свалю из города и начну всё сначала, — буркнул себе под нос Черепанов и услышал, как в дверь что-то ударило.

В приоткрытом окне появилась до боли знакомая морда. Это был тот самый щенок, кому Черепанов так хотел отомстить.

Использовав руну «родэ», я выпрыгнул из окна кабака и на лету перехватил две бутылки с зажигательной смесью. А после вернул склянки их владельцам. Оказавшись на улице, я подбежал к уголовникам и разбил об их тупые головы бутылки. Пока зажигательная смесь вспыхивала, я успел заметить, что на груди бойцов красуются значки железнодорожников. Ну, всё понятно. Явный привет от Тесака.

Действие руны заканчивалось, и я в последний момент успел отдёрнуть руку, прежде чем бойцов объяло пламя. Вопя от жуткой боли, они рухнули на землю, начали по ней кататься, пытаясь сбить огонь. Но, к их сожалению, зажигательную смесь бандиты делали убойную. Её хрен так просто потушишь.

Справа я заметил грузовик, сорвавшийся с места. Пф-ф-ф. Решил уйти от меня? Ты серьёзно?

Я вновь использовал руну родэ, накинул на себя покров маны и с лёгкостью нагнал грузовик. Запрыгнул на подножку, прижался к двери, затем заглянул в кабину.

За рулём сидел парень, изуродованный шрамами. Кажется, я где-то его видел. Точно! Он же приходил на приём к Рылу.

— Ха-ха! Вот это удача! — расхохотался водитель и наставил на меня обрез. — Это за брата, сучок ты мелкий!

Вот только нажать на спусковой крючок он не успел.

«Отрицаю сокращение мышц», — подумал я, и парень замер, словно кукла, сделанная из воска.

Он так и уставился на меня с застывшей улыбкой. Его нога продолжала давить на газ, грузовик резко набирал обороты. Ну а я прокатился с ветерком сотню метров, после чего использовал руну в третий раз. Спрыгнул с грузовика и благополучно приземлился на ноги.

Улица изгибалась, делая резкий поворот вправо. Вот только парализованный водитель уже не мог ничего сделать. На всём ходу грузовик громко врезался в стену кирпичного дома.

Удар был настолько сильным, что заднюю часть тяжёлой махины прилично подбросило, а бензобак лопнул, выплёскивая топливо на асфальт. Из-под капота грузовика повалил густой дым, и не спеша занялось пламя. Через несколько секунд кабина была объята огнём. Если водитель ещё и был жив, то он горел молча, ведь мышцы его до сих пор не слушались.

Я впервые использовал навык в подобном ключе, и эффект оказался ошеломительным. Вот только могу ли я рассчитывать на него в сражении с Мышкиным? Вдруг у этой сволочи есть артефакт или заклинание, которые заблокируют действие отрицателя?

Нет. Довериться случайности, значит, заведомо приговорить себя к верной смерти. А на такое я не пойду. Тем более ещё есть время до дуэли. Время, за которое мне нужно стать как можно сильнее.

Пару минут я любовался устроенным пожарищем, а когда услышал вой пожарных сирен, пошёл в обратном направлении. Издалека было видно, как чёрные клубы дыма вырываются из окон «Пьяного гуся». Стрельба прекратилась, охотники вывалили на улицу и сидели на тротуаре, привалившись спинами к стене.

— Какого хрена? Это чё сейчас было? — возмущался старичок Серафим, пока Софа его бинтовала.

— Бандосы совсем берега попутали. Надо было брать заказ на их устранение, — фыркнул Васян, пытаясь настроить охотников на выгодную для себя волну.

— Тогда бы мы потеряли кучу людей, — парировал Шишаков.

— Ха! Да мы только что чуть не сдохли, Саня! А так мы хотя бы знали, что на нас нападут! И были бы готовы! — выкрикнул Васян, распалившись. — Это куда лучше, чем сидеть без оружия и ждать, пока снесут головы!

— Рот закрой, — холодно произнёс я и, подхватив Васяна под руку, поставил его на ноги. — И пошли за мной.

Охотники ошалело уставились на меня. Даже Шишаков удивился. Я между тем отвёл Васяна в подворотню. Из тени тут же появилась когтистая лапа, протянувшая мне мешок с головой Бакая.

— Это то, о чём я думаю? — пробормотал Васян.

— Это твои пять тысяч рублей, — подчеркнул я. — Мою долю раздашь. Тысячу рублей бойцам, которых сегодня ранили, четыре отдашь хозяину кабака.

— Так это, — алчно улыбнулся Васян и, шмыгнув носом, показал мне пару дырок на руках, куда вошла дробь. — Меня ж тоже ранило.

— Я же сказал, раздай всем, — вздохнул я. — Себя тоже не обижай.

— Ага. Понял. Сделаю, — довольно улыбнулся Васян, а в следующую секунду дёрнулся и обернулся.

— Вы чё тут шушукаетесь? — спросил Шишаков, показываясь из-за угла.

— Кто? Мы? Да так. Володька долг мне вернул, — затараторил Васян и попятился к выходу из подворотни. Сделав пару шагов, он остановился. — Слышите?

У чёрного входа кто-то стонал от боли. Шишаков тут же направился к болезному. Им оказался мужик лет сорока пяти. Невнятные татуировки на плечах, всё тело в колотых ранах, а ещё подрезаны сухожилия на руках и ногах. Он словно червь пытался отползти от чёрного входа в кабак. Но получалось у него скверно.

Шишаков ухватил ублюдка за волосы и со всего размаха шваркнул об асфальт. Подранок тут же затих.

— Через пару минут приедет дядя Петя. Поможешь погрузить раненых и вот этого, — сурово сказал Шиша, смотря на меня, а после обернулся: — И тебя это тоже ка… Васян, сука. Уже свалил… Ладно, хрен с ним. Идём ко входу.

— Пару минут, — остановился я. — Соберу трофеи и подойду.

Услышав мои слова, Шишаков лишь осуждающе покачал головой. Да, когда твои товарищи ранены, думать о трофеях плохой тон. Но он ведь не знал, что мне эти трофеи и даром не нужны. Как только Шиша свернул за угол, я призвал Гоба.

— Если потребуется переверни весь Дальний Восток, — обратился я к нему, — но найди мне того выродка, кто причастен к нападению.

Кулак зеленомордого с указывающим вверх большим пальцем показался из тени, а затем вновь скрылся.

Как и сказал Шишаков, дядя Петя приехал через пару минут. Ох и воя было от него. Намного больше, чем от раненых.

— Ребята, вот газетка. Подстелите в кузове, — деловито распорядился водитель. — А то кровь натечёт, мне потом отмывать. А что Михалыч скажет?

— Дядь Петь, хватит ныть. И делай, что велено, — нервно произнёс Шишаков, едва сдерживаясь, чтобы не влепить водиле затрещину. — С твоим начальником уже всё оговорено.

— Ну отлично. Оговорено у них, — надувшись, пробурчал водила. — Вы-то оговорили, а мне потом снова кровь отмывать.

Погрузив раненых в кузов, мы отправились в СОХ, где нас уже ждали лекари с носилками.

— Тяжёлых в операционную! — выкрикнула Дарья, помогая спуститься раненым.

Люди в белых халатах носились туда-сюда словно снежинки. Подхватывали окровавленных людей и уводили в больницу. Я же просто наблюдал за всем этим, жалея лишь о том, что не сумел сразу прикончить Тесака. Вышиби я ему мозги в тот раз, всего этого не случилось бы.

Последним из машины выпрыгнул Шишаков, но сперва он вышвырнул из кузова пленного бандита. Полёт уголовника был красив, но недолог. Рухнув мордой на асфальт, он прокатился по нему, ободрав кожу, и из-за острой боли очнулся.

— Пойдём пообщаемся, — сухо бросил Шишаков, схватил уголовника за ногу и потащил в сторону администрации.

— Сучары! Вам всем хана! Мамой клянусь, перережем всех до единого! — орал уголовник, но недолго. Шиша замедлил шаг и, не глядя, пнул того в пах. — У-у-у! — жалобно завыл пленник.

Следующий час из подвала администрации доносились жуткие вопли. Никитич вместе с Шишаковым, похоже, пытали пленника. А я ждал неизбежного разговора. И он таки состоялся.

Из администрации вышел Шишаков с окровавленными руками, одарил меня злым взглядом и коротко бросил:

— Тебя Гвоздев зовёт.

Кивнув, я вошел в здание, прогулялся по длинному коридору и спустился в подвал, в котором пахло сыростью. Тусклое освещение ламп создавало дополнительное ощущение жути. Как будто войдя в этот подвал, обратно уже не вернёшься. Но я видал места и пострашнее.

Никитича я нашёл по звуку плача. Пленник рыдал, тихонько позвякивая цепями, на которых был подвешен.

— Дверь закрой, — холодно сказал Никитич, даже не удостоив меня взгляда.

Стальная створка захлопнулась, и Никитич без замаха ткнул пальцем в глаз пленника.

— А-а-а! — заорал от боли железнодорожник.

— За кем вы пришли? — сухо спросил его Гвоздев.

— Да я же говорю, — пробормотал пленник. — За вот этим щеглом! Тесак приказал его убрать!

Как только Гвоздев услышал всё, что хотел, он подошел ближе и сломал шею пленнику. Повернулся ко мне, хрустнул пальцами. А дальше…

Кулак Гвоздева врезался в моё лицо, затем ударил в челюсть. Потом он, рыча, отошёл в сторону, кое-как сдерживая свою ярость.

Мой глаз сразу же заплыл гематомой. Кажется, я лишился и зуба.

Никитич подскочил вновь и хотел ударить меня ещё раз, но я отвёл его удар в сторону. Всё, достаточно. Я ему не груша для битья.

— Владимир, ты идиот! — зарычал Гвоздев мне в лицо. — Совсем заигрался в вершителя судеб⁈ Да, ты барон, да у тебя есть артефакты, ты второй раз живёшь и в столь юном возрасте чертовски силён. Но для нас эта жизнь первая! Понимаешь⁈ — рявкнул он, отчего по подвалу загуляло эхо. Он вытер рукой испарину, выступившую на лбу, и снова заговорил: — Из-за твоих необдуманных действий сегодня могли убить моих людей.

Он собирался сказать что-то ещё, но я вклинился в этот монолог.

— Никитич, я всё понимаю. Но если моя задумка удастся, город избавится от всех этих банд разом, как и от Мышкина, — меланхолично сказал я и, запихнув пальцы в рот, вытащил выбитый зуб. — Держи. Твой трофей.

Гвоздев шутку не оценил и шлёпнул по моей руке, отправляя зуб в полёт. Он смотрел на меня со злобой, может, даже с ненавистью. Рычал, глядя в глаза, и сжимал кулаки до белых костяшек.

— И что, легче тебе стало? — усмехнулся я, вытирая кровь, сочившуюся из носа. — Вот ты говоришь, что охотники защищают людей от монстров. А преступники, которые грабят, насилуют, убивают? Это ли не монстры в людском обличье? И если да, то какого хрена вы всё это терпите?

Мои слова нашли отклик. Лицо Гвоздева исказилось от внутренней боли и накопившейся злобы. Он понимал, что я прав, но так привязался к своим подопечным, что боялся бросить их против банд и гвардии Мышкина. Понимал, что жертвы среди своих обязательно будут.

Эх, Никитич, Никитич. Я водил в атаку сотни тысяч бойцов, и кто тебя может понять, как не я?

Конечно, у меня сейчас также душа болела за охотников, за своих, как это было и в прошлой жизни. Но иногда зло нужно давить несмотря ни на что. И сейчас ставки слишком высоки. На кону жизни многих тысяч жителей Хабаровска.

К тому же я очень рад, что в Гвоздеве осталась та самая человечность, которая и отличает людей от жестоких хищников. Именно за это я его и уважаю.

— Никитич, у тебя в городе куча друзей. Помоги найти Тесака, и всё закончится. Очень быстро закончится, — сказал я и заглянул в глаза главы союза охотников.

— Пошёл отсюда, — процедил он сквозь зубы.

— Я-то пойду. Не переживай, — направился я к двери. — А ты подумай над моими словами.

Я открыл дверь, и услышал Никитича:

— Не забывай, что вечером ты проводишь тренировку. Опоздаешь, высеку перед строем.

Я лишь улыбнулся и ничего ему не ответил. Выйдя на свет божий, потопал к воротам. По пути мне встретилась группа охотников, которые увидели моё лицо и тут же набросились с расспросами: «Как же так случилось?»

Да как? Бежал, ноги заплелись, и мордой в асфальт въехал. Услышав эту версию, они лишь натянуто ухмыльнулись и отстали.

Эх, Никитич. Если бы под моим контролем был весь союз, то я за одну ночь вычистил бы весь Хабаровск. Увы, это не так. Значит, придётся действовать по старинке. А для начала следует поспать и немного восстановиться.

Улицы Хабаровска опустели. Редкие машины пролетали мимо, а прохожих так и вовсе не было. Не спеша я добрался до гостиницы и наткнулся на Катерину, которая убиралась в номерах.

— Володя! Что с тобой случилось⁈ — воскликнула девушка и, подскочив ко мне, слегка дотронулась до моего лица.

— Асфальтная болезнь, — устало улыбнулся я. — Немного отдохну, и всё пройдёт. Не переживай.

— Я сейчас принесу аптечку, — произнесла она, с плохо скрываемым волнением посматривая на меня.

— Не надо. Со мной всё хорошо, — остановил я девушку и направился на третий этаж, в свой личный кабинет.

Войдя в комнату, я первым делом запер дверь. Благо ключ был только у меня, а значит никто не побеспокоит. Первое, что бросилось в глаза, так это порядок, который навела Катерина. Я даже порадовался, что, уходя, забыл закрыть дверь. В комнате пахло свежестью, ни одной паутинки по углам. Документы стояли рядами в шкафах, где им и положено быть, а не разбросаны были по рабочему столу и комоду у окна.

А ещё на столе я заметил две тарелки с пирожками и чебуреками. Из тени тут же появилась зелёная морда и, нараспев, выдала:

— Какой чудесный аромат,

Пожрать сейчас я буду рад.

Спокоен будь, дружище мой,

Я поделюсь едой с тобой.

Из пасти гоблина капнула вязкая слюна, он выпрыгнул из тени и набросился на угощения. А мне кусок в горло не лез. Сбросив заляпанную кровью одежду, я побрёл в душ под звуки чавканья зеленомордого. Ледяная вода смыла усталость, притом немного прочистила мозги.

Оказавшись у зеркала, я рассмотрел гематому, которая окутала правый глаз. Она становится меньше с каждой минутой, и это радует. Затем я открыл рот и заглянул внутрь. На месте выбитого зуба красовался небольшой белый пятачок. Не беда. Пару недель — и новый зуб вырастет. Всё же руна регенерации незаменимая вещь. С её помощью мне не придётся тратить жемчужины для лечения лёгких ранений.

Выйдя из душа, я упал на двуспальную кровать. Мать моя императрица! Как же мягко! Постельное бельё невесомое, как будто обволакивает тело. Подложив две подушки под голову, я вытянул руку в сторону и сказал Гобу:

— Дай Пожирателя костей и жемчужину.

Гоблин, не переставая жрать, запихнул руку в тень, появившуюся на столе, и вытащил оттуда сперва клинок и швырнул его мне, а после и синюю жемчужину. Передав предметы, Гоб закрыл портал в теневое измерение и продолжил трапезу.

Лёжа на кровати, я уставился на Пожирателя костей. Этот артефакт масштабируемый. Ему для развития требуется жемчуг. А у меня есть только одна жемчужина. Синяя. С другой стороны с её помощью я могу наложить малую руну укрепления, сделав своё тело прочнее. Но поможет ли это мне в сражении с Мышкиным? Хороший вопрос.

Жемчужина ярко светилась, заливая синевой стены и потолок. Я сжал её в кулаке, собираясь наложить руну. Но в последний момент передумал. Положил кругляш в ложбинку кровотока, проходящую посередине лезвия Пожирателя костей.

Жемчужина принялась кататься из стороны в сторону, а после растаяла, превратившись в синеватую лужицу, которую клинок впитал в себя. И… нихрена не произошло. Клинок как был ржавым куском металла, так и остался.

— Тьфу! Твою мать, — выругался я и тяжело вздохнул.

Внезапно клинок начал вибрировать. Да так, что вибрация заставила не только мою руку, но и всю кровать ходить ходуном. Сквозь ржавчину на мече проступили белёсые руны. Казалось, что они прорезают клинок насквозь, настолько глубоко они въелись в лезвие.

Вибрация стала ещё сильнее, и спустя минуту с клинка осыпалась вся ржавчина, загадив постельное бельё, да и меня в том числе. Придётся снова идти в душ. Но это неважно. Важно было то, что белёсые руны оказались костной тканью, которую я мог контролировать.

Это совсем не то, на что я рассчитывал. Да, конечно, неплохо всегда иметь запас кости под рукой. Вот только его хватало лишь на то, чтобы создать довольно тонкий шлем или наруч, причём на одну руку. Хоть получившаяся броня и была крепка, но она до сих пор не защищала всё тело.

Ну и ладно. Зато меч теперь выглядит шикарно! С таким не зазорно появиться и в высшем обществе. Лезвие идеально заточено, а если посмотреться в тыльную сторону клинка, то можно увидеть своё отражение. Жаль, что жемчужины столь редкий товар. Я бы с радостью посмотрел на финальную форму Пожирателя костей.

Меня отвлекло продолжительное чавканье. Гоб так увлёкся, что сожрал практически всё, что было. Остался лишь один пирожок и чебурек.

— Э! Морда зелёная, остановись! Имей совесть! — выкрикнул я и швырнул в гоблина подушкой. Та пролетела через всю комнату и врезалась в стену, ведь Гоб резко спрятался в тени.

Вот же проглот. Ну ничего, скоро откроем гостиницу, и в мои карманы хлынет новый поток наличности. Тогда я эту скотину зелёномордую закормлю до потери пульса. Буду каждый день отгружать в тень по тележке пирожков. Посмотрим, нажрётся ли он.

— Твой друг не просто так жевал,

Он сил для поисков искал,

Сейчас я сыт и побегу

Да Тесака тебе найду, — послышалось из тени.

— Ага. Давай. Удачи, — хмыкнул я, садясь за стол. Пожирателя костей поставил рядом с собой. — И всё-таки ты чертовски красивый меч.

Я улыбнулся и приступил к еде. А перекусив, начал готовиться ко сну. Правда, вовремя вспомнил, что на моих плечах теперь лежит обучение охотников. Ладно. Отделаюсь по-быстрому и посплю.

Вызвал я такси и отправился в СОХ. Да, тут было ехать совсем ничего. Но так лень идти пешком.

Охотники уже ждали меня в тренировочном зале. Многие были удивлены тем, что на моём лице красовались пара больших синяков на поллица. Да. Сегодня я красив как никогда. Но регенерация продолжала работать и гематомы уже не было.

— Чего пялитесь⁈ Схватили брёвна и бегом по кругу! — рявкнул я, войдя в образ сурового военачальника.

Двадцать кругов с брёвнами, растяжка, круговые упражнения с собственным весом, в которые вошли отжимания, выпрыгивания, подтягивания, отжимания на брусьях. А после я сделал небольшую добивочку. Заставил всех идти гусиным шагом, всего-то сотню кругов.

Охотники пыхтели, но стоически переносили пытки. Правда, до сотого круга смог дойти только Шишаков, у остальных ноги отказались двигаться уже на семидесятом.

— Ну и чего вы разлеглись? Тренировка идёт всего полтора часа! — гаркнул я. — Положение лёжа принять! По-пластунски тридцать кругов поползли!

Когда тренировка подошла к концу, многие были в шоке от двух вещей. Во-первых, они были удивлены, каким зверем я могу быть. А во-вторых, к концу занятия синяки сошли с моего лица.

В этот день я не занимался вместе со всеми, а лишь выступал в роли жестокого инструктора. Поэтому, когда все потащились в душ, я отправился обратно в гостиницу и мирно уснул в своей, мать его, комнате! В которой никто не храпел. Да и грязными носками здесь не воняло. Райское место.

Очнулся я ближе к обеду, когда почувствовал, что Гоб вернулся. Открыв глаза, я увидел зелёномордого, бегающего на руках вокруг моей кровати. Заметив, что я проснулся, он выпрыгнул вверх, сделал сальто и, приземлившись на пол, торжественно развёл руки в стороны.

— Спешу барон вам сообщить,

Что Тесаку недолго жить,

Ведь я нашёл, где он скрывался,

Ну а у нас должок к нему остался.

Как крыса, спрятался на даче,

И громко-громко Тесак плачет.

Молит богов, чтобы они его простили,

Но скоро отведём его к могиле, — сообщил гоблин.

Затем он хищно улыбнулся и, утопая, в тени добавил:

— Я долго бегал и хочу пожрать,

Было бы мило пирожков мне подогнать.

— Отличная работа, обжора, — хмыкнул я и собирался отправиться за пирожками к тётке, которую встретил, впервые оказавшись в Хабаровске. Но в дверь постучали.

— Кто там? — спросил я, хотя выбор был невелик: либо дед, либо Катерина.

— Я поесть принесла, — послышался приглушенный голос Катерины.

— Надеюсь, что там пирожки, — улыбнулся я и, поднявшись с кровати, отправился к двери.

Распахнув створку, я утонул в аромате мытых волос. Они пахли ромашкой. Девушка держала в руках поднос с супом и драниками. Я сглотнул слюну, но не потому, что чертовски хотел есть, а потому, что Катя пришла в тоненьком халате, через которую просвечивалась голая грудь. Настроение резко пошло в гору, и я втащил девушку в комнату, заперев за собой дверь.

— Вижу, ты проголодался, — хихикнула красавица.

Её веснушки и пышные губы манили к себе. И я сразу же поддался желанию. Забрав из рук девушки поднос, я поставил его на стол. А после прижал к себе Катерину. Жаркое дыхание щекотало моё лицо, я чувствовал два плотных бугорка, которые коснулись моей груди. Катерина игриво посмотрела на меня и впилась в мои губы.

Руки сами соскользнули на её упругую попу, и я рывком оторвал её от земли. Девушка скрестила ноги, обхватив ими мою спину, томно задышала. Мы направились в сторону кровати.

В господиннице нам удавалось скрывать свои отношения, но тут, на моей территории, Катя дала себе волю.

Она стонала, кричала, рвала мою спину когтями, вздрагивала всем телом подо мной и просила ещё и ещё! Спустя пару часов она рухнула без сил на кровать. Её ноги била судорога, а улыбка на лице, казалось, поселилась навечно.

— Какой же ты ненасытный, — тяжело дыша, сказала она и посмотрела на меня влюблёнными глазами.

Я собирался что-то ответить, но живот Катерины громко заурчал, вгоняя её в краску.

— Проголодалась? Сейчас я тебя накормлю, — улыбнулся я и направился к столу, на котором… Гоб, сучонок! Всё сожрал! — А ты не хочешь покушать в моей столовой?

— У тебя ещё и столовая есть? — изумилась девушка, привстав на локтях, от чего её аппетитная грудь призывно качнулась.

— Да. Совсем маленькая. На сотню посадочных мест. Не больше, — ухмыльнулся я.

— Вов, ты не перестаёшь меня удивлять, — восхищённо сказала Катерина, блестя глазками, а в следующую секунду посмурнела. — А мою стряпню не хочешь есть? Не вкусно?

Проклятье. И что ей говорить? Что одна охреневшая зелёная морда уже всё сожрала, пока мы кувыркались?

— Готовишь ты восхитительно, но в гостинице есть один прожорливый кот, и, как видишь, он уже слопал всё, что ты принесла, — я улыбнулся и показал ей пустые тарелки.

— Ого! Котик? Покажи! Я люблю кошек, — выпалила она и попыталась встать, но ноги по-прежнему едва слушались девушку.

— Он гуляет сам по себе, — объяснил я. — Но думаю, ты однажды его увидишь. Так что насчёт столовой?

— Если ты приглашаешь, то я только за, — заблестела взглядом Катерина.

Так мы и поступили. Вызвав такси, поехали в столовую. По дороге я позвонил Вальку, и он занял один столик специально для нас.

Катя всё время смотрела по сторонам, раскрыв рот. Да и неудивительно, ведь она никогда не бывала в большом городе. А тут такое. Высокие здания, красивая архитектура, куча речушек и набережных, парки. Всё это для неё было в новинку. От столовой она и вовсе выпала в осадок.

У входа в столовку расположилось десять столиков, за которыми сидели сорок работяг и с удовольствием жевали. Если честно, то я был удивлён. Очереди практически не было. Неужели мои предложения оказались настолько эффективны?

Нет, я понимаю, что десять столиков на улице позволяют единовременно обслужить ещё сорок человек. Но чтобы полностью избавиться от давки? На такое я даже не рассчитывал. Открыв дверь, я пропустил девушку внутрь, а после вошёл и сам.

Все столики заполнены, кроме одного. Он находился у окна, и на нём красовалась табличка «Зарезервировано». Как только мы сели за стол, к нам подбежал Валёк, протягивая подобие меню, которое он спешно написал на паре картонок.

Ну а что? У нас же не ресторан, в конце концов. Хотя можно подумать и об открытии ресторана.

— Приветствую в нашем с Владимиром заведении, — улыбнулся Валёк и поцеловал ручку Катерине, от чего она снова залилась румянцем. — Выбирайте блюда, а я подойду через пару минут.

Валёк поклонился, подошёл ко мне и шепнул на ухо:

— Ты был прав. Работяги сами несут подносы. А у нас появилась куча свободных рук.

Ну тут уже и я расплылся в улыбке. Приятно, когда ты оказываешься не только превосходным мечником, но ещё и отличным управляющим.

Мы выбрали блюда, а после неспешно ели, глядя в окно. Катя без умолку щебетала о том, как здесь красиво, и она никогда не могла подумать о том, что посетит Хабаровск.

Пока Катерина говорила, работяги бросали на нас суровые взгляды, в которых читалось: «Какого чёрта этот сопляк в столовке ест как в ресторане? Что значит „столик забронирован“? Это как вообще?»

Я прекрасно понимал реакцию посетителей. Меня в Хабаровске мало кто знал, и поэтому для всех присутствующих я был лишь странным пацаном. Возможно, толстосумом. Из-за чего я и собирал подобные взгляды.

Впрочем, работяги мне не мешали, так как не решались начать конфликт. Это и спасало их от инвалидности.

Пообедав, мы отправились гулять. Я отвёл Катю на набережную, покатал её на лодке. Угостил сладкой ватой. Мы кормили уток, шастали по паркам и бесконечно целовались.

Ближе к вечеру я вызвал такси, и мы вернулись в гостиницу. Нас встретил Алексей Никифорович, который с радостью сообщил о том, что, пока мы прохлаждались, он сдал целых два номера! Мало того, ещё и взял с постояльцев по шестьдесят рублей за ночь.

За это дед отгрёб словесных лещей и был вынужден вернуть каждому из жильцов по десять рублей. Мы уже ведь договорились о том, что цены для всех одинаковы. Поэтому обманывать никого не станем.

Одноместный номер — пятьдесят рублей за ночь, двухместный — семьдесят. Если в проживание включён завтрак, то это пять рублей за человека. Если же полный пансион, то уже двадцать. Катя собиралась сама готовить еду, но забот у неё и так хватает. Поэтому я предложил доставлять блюда из столовки, за что Валёк, разумеется, будет получать свою долю от продаж. Конечно, все согласились.

Завалившись в номер, мы мяли с Катериной простыни до поздней ночи. На улице стемнело, фонари погасли, а Катя тихонько посапывала, уткнувшись в моё плечо. С огромным трудом я выскользнул из кровати, оделся и собирался выйти из комнаты, как вдруг услышал за спиной шорох покрывала.

— Возвращайся скорее, а то одной спать холодно, — промурлыкала Катерина сквозь сон и засопела.

Улыбаясь, я вышел на улицу. Прохладный воздух бодрил, а я ждал пока подъедет такси.

Как только Тесак отправится на тот свет, появится шанс завершить войну. Причём быстро и практически безболезненно. Эх, скорее бы вернуться к мирной жизни. У меня столько планов! Да и куда приятнее лежать в кровати с красивой девушкой, чем по самую макушку купаться в кровище.

Таксист без проблем перевёз меня через хабаровский мост, но вынужден был остановиться. Дорога ни с того ни с сего оказалась завалена десятками толстых брёвен.

— Парень. Звиняй. Но дальше никак, — сказал таксист, посмотрев в зеркало заднего вида.

— Жаль. А я-то думал, что у вас амфибия и мы сейчас по Пемзенской протоке крюк сделаем, — пошутил я и вылез наружу.

— Амфибия? Эт чё за хрень такая? — донеслось из автомобиля, после чего он развернулся и уехал в обратном направлении.

— Гоб. Показывай дорогу, — тихо сказал я, получив из тени Пожирателя костей.

Зелёномордый перепрыгнул через брёвна и рванул направо, через заросли кустарника и высокой травы. Я побежал следом.

Влажная земля хлюпала под ногами, но трофейные аристократические ботинки сидели на мне как вторая кожа и даже не думали сползать.

Так мы добежали до озера. Вокруг которого стоял двухметровый забор. Без труда перепрыгнув его, погрузились в прохладную воду и поплыли на противоположный берег. Сперва я хотел возмутиться, мол, какого чёрта мы идём козьими тропами, но потом заметил кучу охраны, стоящей то тут, то там.

Одни охранники выглядели нормальными людьми и, видимо, охраняли дачный посёлок. А вот другие, судя по их экипировке и оружию, явно были участниками железнодорожной группировки.

Я сумел рассмотреть этих товарищей лишь благодаря фонарям, которые стояли возле озера через каждые двадцать метров. Освещали они не всю местность, но порой выхватывали из темноты и охрану.

Мы вылезли на берег через заросли камыша. Ил чавкал под ногами, заползал ледяными щупальцами в ботинки и заставлял желать как можно скорее вылезти из этой мерзости. Не теряя времени, мы запрыгнули в ближайший двор.

Внутри нашлась отважная шавка, решившая напасть на Гоба. Но тот упал на четвереньки и зашипел словно змея. Шавка, поджав хвост, забилась в будку и заткнула свою пасть.

Зелёномордый провёл меня к сараю, после чего мы поднялись на его крышу. Он находился на пригорке, откуда открывался прекрасный вид. По узким улочкам шастали патрули, по два человека в каждом. Во многих окнах виднелись красные точки тлеющих сигарет. Дачный посёлок не спал, а ждал гостей. Приятно, когда тебя встречают.

Гоб указал когтистым пальцем на одноэтажный домишко в центре посёлка.

— Словно крысятина, он затаился там,

Я уведу охрану и шанс напасть тебе отдам.

Всё провернём как нужно, а потом.

Пойдём пожрём, — довольно оскалился Гоб.

Я хохотнул от очередного забавного стиха. Вот же проглот. Похоже, пора открывать столовую, в которой будут обслуживать только Гоба.

— Как закончим, накормлю так, что ты подняться из-за стола не сможешь, — пообещал я. — Вперёд. Прокладывай дорогу.

Гоблин сиганул с крыши в темноту дачной улочки. А я тем временем использовал чёрное кольцо, сделав наши шаги бесшумными.

Гоб свернул за угол и нос к носу столкнулся с патрулём железнодорожников. Не сбавляя хода, он вонзил два кинжала в грудь патрульного, а после развернулся и рванул в обратную сторону, голося:

— Поганых тварей буду рвать,

Меня вам, гады, не догнать!

Всех перережу без проблем,

Ну а потом я ваши трупы съем!

Оставшийся в живых патрульный не сразу понял, что случилось, да и, судя по всему, он не успел рассмотреть гоблина. Замешкавшись, он достал из кармана свисток и громко дунул в него.

— Братва! На нас напали! — закричал парень. — Шнырь побежал на Казначейскую!

Округа засветилась десятками фонарей, то и дело бьющих в небо. Со всех сторон послышались крики, а через пару секунд кто-то завопил от боли. Видимо, Гоб подрезал ещё одного патрульного. Но вопли бедолаги заглушили выстрелы.

— Он там!

— Эта сука прыгнула во двор!

— Обходите, пацаны!

— Не дайте ему уйти!

— Ты видел⁈ Это же карлик!

— Карлики не могут так прыгать!

— Лови его!

— Вон там эта тварь!

Орали десятки голосов, постепенно затихая. Гоб увёл за собой если не всех, то очень многих. Выждав пару минут, я стал перебираться из двора во двор, пока не добрался до дома, на который указывал гоблин.

— Забавно. Тесак явно не любитель уюта, — прошептал я, оценивая покосившуюся халупу.

Впрочем, этот дом отличное укрытие в случае, если нужно залечь на дно. У забора крутилась парочка охранников с ружьями. В глубине двора были ещё двое. Лёгкая цель.

Использовав руну «родэ», я рванул к калитке, перепрыгнул через неё. Едва мои ноги приземлились, я нанёс удар слева направо. Два раскроенных пополам тела глухо упали на дорожку, которая была усыпана щебёнкой. Я вонзил клинок в покойников, пожирая их кости, и услышал за домом слева приближающиеся голоса.

— Петруха. Чё там у вас? Вродь карлика в угол загнали, — лениво сообщил коренастый мужчина с пистолетом в руках, когда показался из-за угла. Его взгляд упёрся в кровавые лужи. — Ох ё…

Но договорить он не успел. Клинок со свистом снёс ему голову.

Я затаился в ожидании четвёртого. Но он не спешил выходить. Поэтому я продолжил пожирать кости, создавая из них полный доспех.

После того как процесс формирования брони был завершён, я вынырнул из-за угла и побежал туда, где в последний раз видел последнего бойца.

Обегая дом вокруг, я наткнулся на оскаленную морду уголовника, направившего на меня двустволку. Оглушительный выстрел выбросил в мою сторону сноп искр вперемешку с крупной дробью. Свинцовые шарики забарабанили по груди и осыпались на щебень.

— А как это…? — только и успел сказать стрелок, прежде чем распрощался с жизнью.

Печально, что он успел пальнуть. Через пару минут здесь будут все железнодорожники, которых увёл Гоб. А значит, нельзя терять времени.

Разбежавшись, я сиганул в окно. Стекло жалобно зазвенело, разбиваясь о мой доспех. Я кувыркнулся и оказался в самом центре халупы, которая состояла всего лишь из одной комнаты. Внутри никого.

Я повернулся направо, налево, заглянул под стол, под кровать, перевернул диван, содрал все ковры. Никого нет!

— Гоб, твою мать! Ты же сказал, что Тесак здесь! — выругался я в сердцах и услышал глухой хлопок.

Ставни резко закрылись. Снаружи послышался топот десятка ног, и запахло бензином. Какого чёрта? Меня решили спалить?

Догадка оказалась верной. С улицы раздался голос Тесака:

— Ну что, мелкий ублюдок? Попался? Ты, наверное, думал, что самый умный? Ха-ха-ха. Вилы тебе! — выкрикнул он и добавил, уже тише: — Поджигайте.

Снаружи вспыхнуло яркое пламя. Через щели в ставнях внутрь дома поползли струйки едкого дыма, постепенно заволакивая помещение.