Жена по требованию, или Мы так (не) договаривались!

Глава 11

Мирэй

– Нужно было мне с ней поговорить, – с лёгкой иронией в голосе заметил Нэйас, когда я оставил Кейлет и подошёл к нему.

Экипаж для поездки в Каххаратский госпиталь уже ждал нас внизу. Я шёл, твёрдо впечатывая шаги в мраморный пол, злясь сам неизвестно на что. Если задуматься, Зулгар Мегзаар просто выполнял свои обязанности и проявил всего лишь немного вежливости по отношению к девушке. Но меня всё равно буквально подбросило и перевернуло в тот миг, когда я увидел его у входа в женскую часть Цитадели.

Внутрь меня не пустили в то время, когда он там явно побывал! И раз он тратил время, которое должен был провести в заботах о безопасности Верховного, на то, чтобы дождаться, пока девушка припудрится, значит, у него на это были веские личные причины.

Всё для меня стало очевидным.

– И часто она слушала тебя в юности? – спросил я покосившись на идущего рядом Нэйаса.

Тот задумался.

– Не очень-то часто.

– Значит, у меня было больше шансов на неё повлиять.

Тёмный пожал плечами. Признаться, я опасался, что он примется ограждать сестру от любого приближения мужчин, и от меня в том числе. Однако мне он как будто доверял. Возможно, на фоне того, как мерзко поступил с ней жених – и только.

Экипаж быстро доставил нас куда нужно. К счастью, нам удалось выяснить имя капитана “Селестии”, поэтому найти его оказалось несложно. Дежурная сестра в плотном закрытом одеянии со знаками служения Змею, проводила нас в большую общую палату, где проходили лечение несложные пациенты.

Нужный нам мужчина дремал на своей койке, сложив руки на животе, но открыл глаза, как только мы подошли. Его подозрительный взгляд в первую очередь впился в моё лицо.

– Капитан Сьюмак? – уточнил я.

– Верно… – протянул он и с трудом сел, переместив забинтованную ногу в более-менее удобное положение. – Что вам угодно, господа?

– Мы приехали из Аметистовой Цитадели, – строго и безэмоционально пояснил Нэйас. Я сделал полшага назад: мой вид явно нервировал капитана, даже не знаю, почему. Может, это какая-то личная неприязнь к светлым. – Меня зовут Нэйас Яттари, я начальник гарнизонной стражи. Нам поручено выяснить подробности случившегося с вашим кораблём несчастья.

Взгляд капитана сразу потух: скорей всего, “Селестия” – это всё, что у него было. А теперь от неё остались только щепки.

– С чего вдруг посланникам из Цитадели интересоваться обычным кораблекрушением? – сразу почуял он неладное.

Тут уж выступил я.

– К вам на борт утром зашёл один видный мужчина Харск Ласгален. Его судьба интересует нас в первую очередь. А события, предшествующие его исчезновению, помогут нам во всём разобраться.

– Да провалился бы в бездну этот ваш Ласгален! – внезапно разгневался капитан. – Зря я вообще пустил его на борт!

Мы с Нэйасом переглянулись: получается все неприятности он связывает именно с Харском. Уже интересно…

– Что он сделал? – я постарался придать своему тону чуть больше доверительности. Обычно на людей это действовало расслабляюще.

– И вспоминать не хочу, – внезапно надулся капитан. – Пойдите прочь. Надеюсь, этого Ласгалена уже сожрали рыбы на дне.

– Мы заплатим за информацию, – чётко отрезал Нэйас. – И тем больше, чем подробнее она будет.

– Тёмный мне уже заплатил, но эти деньги не принесли мне удачи! – хмыкнул мужчина.

– Может, тогда вы примете плату от светлого? – я шагнул вперёд и продемонстрировал ему плотно набитый кошель с монетами. – Чистейшее серебро с Хрустальных островов.

Эта волшебная фраза моментально стёрла с лица капитана последние сомнения. Он закатил глаза, изображая, будто делает нам огромное одолжение, и подался вперёд, упершись ладонями в колени.

– Сначала-то было всё нормально. Я выделил ему каюту, и он там сразу заперся. Вещей при нём никаких не было – ну мало ли, какие обстоятельства толкнули его в путь. Всяко бывает, – Сьюмак вздохнул. – Потом я позвал его в кают-компанию на завтрак. Всё ж он заплатил немало, еда в эту стоимость входила, хоть он даже не спросил меня об этом.

– И он вышел?

– Отказался! – всплеснул руками капитан. – Я подумал, ну и ладно. Нет аппетита. Но он не вышел и к обеду – только перед ужином нос высунул. И выглядел он странно: весь бледный, аж зелёный, даже похудел. Тогда мы с боцманом глянули на него и решили, что это просто морская болезнь – бывает. Да и от еды он снова отказался.

– И так три дня? – возмутился Нэйас. – Ваш пассажир ничего не ел и не пил, и вас это не удивило?

– Воду-то он пил. А кто я такой, чтобы силой его кормить? Он всё в каюте сидел, я уж и юнгу отправлял к нему, чтобы тот еду ему носил. И так было до последней ночи перед тем, как всё это случилось! – Сьюмак помолчал, собираясь с мыслями. – Тогда туман сильно разросся, мы обходили его как могли. Я поставил за штурвал самого опытного рулевого – чтобы ничего не случилось. Поздно было, пошёл спать. Воды на том участке опасные, мы целый день обходили скалы, лавировали, чтобы к туману не приближаться. Крюк большой пришлось заложить. Измотался. А потом сквозь сон чую – не то что-то. Вскочил, побежал на палубу, смотрю, вахтенные все спят, а мы уже зашли в туман!

– А куда рулевой смотрел? – уточнил я. – Тоже спал?

Пока что история складывалась гораздо сложнее, чем остальные. И гораздо страшнее. Нехорошее предчувствие нарастало во мне с каждым новым словом капитана. Это точно какой-то иной уровень воздействия.

– В том-то и дело, что рулевой был на месте! – воскликнул капитан так громко, что остальные пациенты в палате повернулись в нашу сторону. – Но он как будто сам вёл корабль не туда! Я бросился к нему, попытался остановить – и он отвалился, как кукла! Никакого сопротивления. Я сразу встал за штурвал, но в тумане сложно понять курс, там даже приборы не работают! И прямо перед тем, как киль налетел на скалы, я увидел, как ко мне вышел этот ваш Ласгален – глянул на меня так, что волосы дыбом. В голове у меня сразу страшно зашумело, я вообще перестал понимать, что происходит. Очнулся только когда меня уже тащили к шлюпке. От моей “Селестии” остались только обломки.

Капитан Сьюмак горестно вздохнул и опустил голову. Пожалуй, тех денег, что я собирался ему предложить, не хватит на возмещение всего ущерба. Однако временно они ему помогут.

– Больше вы не видели Харска Ласгалена? – тихо спросил Нэйас. Мы оба чувствовали, что разговор пора сворачивать, иначе обида капитана выплеснется и на нас тоже.

– Надеюсь, он ушёл под воду навсегда! Это он всё это устроил. Я уж не знаю, зачем. Но он как-то залез в голову к рулевому, я вам говорю! И усыпил вахтенных. Вы видели бы его глаза! Нечеловеческие! Да и сам он стал ещё страшнее с того мига, как последний раз выходил из каюты.

Какой силы должна быть магия, чтобы не только воздействовать на разум, но ещё и менять внешность? Сложно судить. Но теперь, выслушав все истории, я был почти уверен, что источник всех бед находится на Пепле. На любом другом острове его появление не смогло бы остаться незамеченным.

– Спасибо вам, – я подошёл к капитану Сьюмаку и вложил ему в руки кошель с серебром. – Берегите себя.

Мужчина ничего нам не ответил, но и от денег не отказался.

– Что ты думаешь об этом? – спросил меня Нэйас, как только мы вышли из госпиталя. – Всё это выглядит крайне скверно. Я не припомню ни одного похожего случая за всё время моей службы. Зато на лекциях по истории Катаклизма, пока я учился на военном факультете Объединённой Академии, рассказывали…

– Да, я тоже слышал. Но это просто невозможно.

– Мы не можем знать точно.

– Значит, нам нельзя больше здесь задерживаться, завтра же отплываем на Лазурит.

* * *

Кейлет

Пока Мирэй и Нэйас опрашивая капитана “Селестии” в госпитале, мы с Атикой и Фалаэлем тоже не сидели без дела. Рассказ мужа Назэды не больно-то хорошо объяснил нам то, что с ней случилось, хотя по сути отвёл обвинения от него самого. Ситуация по-прежнему требовала более детальных разбирательств.

Гвардейцы Верховного занимались поисками следов Назэды в Каххарате, а мы решили осмотреться в ближайшем её окружении. По приказу Халавира нам выдали ключ от её комнаты, чтобы мы могли поискать там какие-то знаки, которые могли бы указать нам на то, что же с ней случилось.

– Мне сказали, что гвардейцы уже обыскивали её покои и в Цитадели, и дома, – на всякий случай сообщил нам Фалаэль.

– Но они не знали мою сестру так хорошо, как я, – возразила Атика. – Возможно, мне всё-таки удастся найти что-то, что не бросилось им в глаза. В Цитадели она проводила очень много времени. И если её сознание в какой-то момент изменилось, это должно было найти отражение хоть в чём-то!

Когда мы вошли в комнату Назэды, первое, что заметили – что здесь очень мрачно и удивительно холодно. Да, толстые стены замка хорошо сохраняли прохладу, но тут стояла прямо таки могильная промозглость. Ещё немного, и изо рта пойдёт пар!

Я поёжилась, растёрла плечи ладонями, проходя дальше. Атика распахнула плотно задёрнутые на окнах портьеры, и вокруг стало хоть немного светлее и уютнее. Фалаэль остановился посреди комнаты и осмотрелся.

– В кабинете Загмара было ровно так же… – проговорил он. – Он тоже перестал любить свет, стал больше закрываться, и этот холод… Он как будто по-особенному пахнет.

– Я знаю, чем он пахнет, – для возникновения правильной ассоциации мне потребовался один маленький толчок. – После спада сильных заклинаний и развоплощения призванных существ в воздухе стоит такой же запах. От перенапряжения магического поля. Это высвобождается лишняя тёмная энергия. Но потом она растворяется в потоке остальной.

– Неудивительно, что Назэда здесь колдовала, – согласилась Атика, внимательно осматривая рабочий стол сестры. Я подошла ближе. – Вот её разработки. Возможно, она опробовала какие-то формулы как раз перед той ссорой с мужем.

Я присмотрелась к лежащим перед нами бумагам: с такими сложными магическими схемами чаще всего работали именно аметистовые маги. Их сильная сторона – зачарование, а это требует большой точности и соединения самых разных элементов. Причём зачарованию в таких случаях могли подвергнуться как неживые предметы, так и какие-то существа.

– Этот запах не может сохраняться так долго, – подумав, не согласилась я. – Он обычно быстро исчезает. А тут… Как будто заклинание было сотворено только что.

– Или напряжение магического фона было очень сильным! – добавил Фалаэль.

Он медленно обходил периметр комнаты, присматриваясь ко всем предметам, что ему попадались, но пока всё вокруг выглядело вполне обычно. Типичный творческий беспорядок увлечённого наукой человека, который вечно погружён в обдумывание сложных вопросов.

Мы заглянули во все ящики стола, в шкаф, небольшую ванную комнату. Обнюхали все флаконы и колбы – ничего странного. Похоже, всё, что здесь когда-то можно было найти, вынесли сыскари Верховного или подручные Зулгара. Тут наверняка проводился не один обыск.

– И всё-таки… Как им это удавалось? – наконец вздохнула Атика. – Исчезать без каких-то видимых следов и улик?

Я встала с колен и отряхнула юбку после осмотра пола под кроватью Назэды. Там тоже ничего не нашлось: никаких коробок или сундучков – просто пыльный пол. Задумавшись, села на кровать, и подо мной внезапно что-то тихо хрустнуло.

– Что там? – заволновалась Атика.

Фалаэль перестал разглядывать пустую вазу для цветов и подошёл ближе. Я встала, откинула покрывало, которое ровно, без единой складки, лежало на постели, затем одеяло – и вот под ним лежала тонкая стопка исписанных и торопливо изрисованных листов.

– Назэда увлекалась живописью? – спросила я на всякий случай.

– Да, она неплохо рисовала, но в последнее время у неё не было времени на это, – Атика вытянула голову, чтобы через моё плечо тоже увидеть, что же изображено на листках.

И чем дальше я листала, тем сильнее холодело всё у меня внутри. Это же мои недавние видения! Вот и Рубиновая Цитадель, в окнах которой горел неестественно красный свет, и безжизненные каменистые пейзажи, едва узнаваемые в неровных истеричных росчерках графита.

Фалаэль и Атика озадаченно и как-то даже ошарашенно молчали. Я перевернула последний листок – и перед глазами у меня всё качнулось. То самое лицо! Тот самый силуэт, который я почти не успела рассмотреть, но который явно отпечатался у меня в памяти. На рисунке Назэды он был изображён детальнее и не двигался, что давало возможность лучше его изучить. Это была худощавая девушка в платье с длинным разодранным в клочья шлейфом. Её белые волосы словно бы трепал яростный ветер, глаза светились страшным огнём, а кожи не было видно под толстым налётом странного тёмного вещества. Или, может, это были многочисленные жгуты, слившиеся в единый кокон.

Мне резко захотелось отшвырнуть от себя рисунок, от которого моё сердце словно бы сжалось в крошечный дрожащий комок, но я сдержалась. Лишь закрыла глаза, чтобы немного смягчить запечатлённый образ, и сунула пачку рисунков Атике. У той они вызвали лишь любопытство.

– Это всё она видела в своей голове?! – ужаснулась она. – Что это вообще?

Фалаэль присмотрелся к рисункам тоже и вынес вердикт:

– Это Пепельный остров, точно. Других земель, которые выглядели хотя бы приблизительно так же, в Королевстве нет.

– Почему она молчала о том, что её мучают такие видения? – недоуменно нахмурилась Атика.

Я лишь хмыкнула. Почему? Примерно потому же, почему я сейчас не торопилась рассказывать ей и ладерсийцу о том, что мне эти образы очень хорошо знакомы. Сейчас мне казалось, что впервые я увидела их даже не во время поцелуя с Мирэем, а гораздо раньше, только… забыла об этом?

– Думаю, она боялась, что её не поймут и сочтут сумасшедшей, – предположила. – Это сейчас стало известно о других похожих случаях, и можно связать их вместе. А она об этом ничего не знала.

– К тому же, если это было некое ментальное воздействие, ей просто могли приказать молчать, – правильно рассудил Фалаэль.

Мне же лишь осталось порадоваться, что до стадии голосов в голове я ещё не дошла. Ну что ж, моя совесть всё равно чиста: я рассказала о том, что видела, хотя бы Мирэю. Но не известно, что он подумает, когда мы покажем эти рисунки ему.

– Значит, Паладин всё-таки был прав, когда решил, что источник всех бед находится на Пепле, – Атика свернула рисунки в трубочку и окинула комнату сестры тоскливым взглядом. – Полагаю, нам придётся хорошенько зарядить свои защитные амулеты. Там нас ждёт вообще неизвестно что.

Мы забрали записи Назэды и заперли её комнату. Надежда на то, что её исчезновение всего лишь временный каприз, и она обязательно вернётся, окончательно растворились. Я вернулась в свою комнату, чтобы ещё раз перепроверить вещи перед отбытием на Лазурит, и пробыла там до самого вечера, всё прокручивая в голове обрывочные образы из недавних видений.

Если задуматься, симптомы тревожные. Возможно, у Назэды всё началось именно с образов, а затем уже она начала подчиняться каким-то сторонним приказам. Что она при этом чувствовала, и как понять, что всё – началось?

Мои не очень-то радостные размышления прервал стук в дверь. Я сразу подумала, что пришла Атика – ну кто ещё свободно мог оказаться в женском крыле Цитадели? Поэтому без задней мысли просто распахнула дверь, и обомлела, когда почти мне в лицо ткнулся огромный, пряно пахнущий букет цветов.

Вообще цветы для меня были элементом несколько чужеродным. Мне никогда их не дарили, я никогда не увлекалась их сбором и не мечтала о подобных знаках внимания. Могла лишь остранённо полюбоваться ими в саду или оранжерее, проходя мимо. Но тут этот букет двинулся на меня, я отступила, и тогда только заметила девушку, которая его, собственно, и держала.

– Сиэра Яттари, – приветливо поздоровалась она, явно желая пройти дальше. – Это вам.

Какая прелесть…

Я отошла ещё немного, и служанка бодро прошествовала через комнату, прижимая к себе охапку роскошных розовато-красных цветов так гордо, будто их подарили ей, а не мне. Да и сама она была похожа на яркий бутон – в ярко-сиреневом многослойном платье, настолько сложно накрученном на её хрупкую фигуру, что не поймёшь, где начало.

Но пришла она не одна. Следом за ней в комнату ступила ещё одна служанка – на этот раз с большим серебряным подносом, где аккуратной горкой лежали самые разнообразные фрукты. Некоторые я вообще видела впервые в жизни. Они своим ароматом сразу переплюнули букет, отчего я сразу почувствовала, что, пожалуй, проголодалась.

Но и это ещё оказалось не всё! Похоже, обед сегодня мне предлагалось провести в комнате, потому что за фруктами последовали подносы с накрытой клошами едой, которую просто расставили на стоящем перед окном столе, не спрашивала даже моего разрешения.

А я и слова сказать не могла от лёгкого потрясения. Что тут вообще происходит? Служанки не торопились давать мне хоть какие-то пояснения, будто всё это было само собой разумеющимся и самым обычным делом. Получается, хоть я знала о культуре Аметиста достаточно много, но явно не всё.

– Сиэра Яттари, – раздался за моей спиной вкрадчиво-бархатистый голос, пока я ошарашенно наблюдала за служанками. – Я могу войти?

А вот, похоже, и гвоздь это неожиданной программы! Я повернулась к остановившемуся в дверном проёме Зулгару Мегзаару. Сразу было понятно, что он, в отличие от многих, имеет свободный доступ в женскую часть Цитадели, но вот чтобы заявляться вот так, без предупреждения – не думала, что его полномочия настолько широки.

– Прежде объясните мне, что всё это значит? – сразу ощетинилась я.

Что мне нравилось меньше всего в мужчинах любых мастей, так это подобное самоуправство. Не спрашивая одобрения, они порой творили такое, что их немедленно хотелось пристукнуть на месте. И Зулгар, казалось бы, серьёзный человек – туда же! А ведь при первом знакомстве с ним я сроду не сказала бы, что он способен на подобные жесты.

– Просто сегодня у меня сложилось впечатление, будто вы несколько подавлены. И мне захотелось немного сгладить ваше состояние. Я думал об этом полдня, и решил, что не могу оставить столь очаровательную девушку в унынии!

Ну вот, это то, о чём я только что успела подумать. Он решил, что без его вмешательства мне будет совсем худо. Пропаду, несчастная! Обычная мужская самонадеянность. Впрочем, его намерения, кажется, были вполне безобидными. Пока что.

– У меня, если вы забыли, пропал жених. Возможно, при очень скверных обстоятельствах…

– Я понимаю! И очень вам сочувствую, – Зулгар всё-таки прошёл вперёд и, когда служанки одна за другой, выскользнули из комнаты, прикрыл дверь. Хорошо хоть на замок запирать не стал. Однако, ситуация со стороны всё равно выглядела двусмысленно.

И что-то подсказывало мне, что на самом деле он ничуть мне не сочувствует. Плевать ему на Харска.

– Что бы ни случилось с моим женихом, я по-прежнему помолвлена. И вы, как человек, воспитанный в довольно строгих традициях, должны понимать, что всё это… – я обвела накрытый стол взмахом руки, – как-то слишком.

А уж что скажет на это Нэйас, когда узнает, и подумать-то страшно! Несмотря на личную неприязнь к Харску, мой моральный облик он явно собирался блюсти довольно строго.

– Это всего лишь обед, – пожал плечами Зулгар. – А я, учитывая мой род деятельности, почти что евнух.

– Почти что, – я скептически хмыкнула.

Уж на кого, а на евнуха этот мужчина был похож меньше всего. К тому же в его глазах я не видела ни капли благочестия. Он даже не пытался его изобразить!

– Прошу, не отказывайтесь! – Зулгар, кажется, предпочёл не замечать мои сомнения. – Для вас лично по моей просьбе приготовили самые лучшие местные угощения и десерты. Вряд ли вы пробовали что-то подобное на Антраците. Тем более мне есть что вам рассказать, если пожелаете.

А вот тут мне стало интересно, я мигом позабыла о предложенных мне экзотических деликатесах и навострила уши.

– Что именно?

– Нечто о ваших настоящих родителях, – по губам Зулгара скользнула загадочная улыбка. – Правда, есть вероятность того, что вы и сами это знаете. Однако я склонен предположить, что вряд ли. Мне пришлось покопаться в архивах, чтобы это выяснить. Ну так что, позволите провести этот обед с вами?

Мысль о том, чтобы проводить с ним какие-то там обеды, мне категорически не нравилась, а вся эта аппетитная на вид еда сразу стала казаться подозрительной. Однажды меня уже незаметно опоили, потому испытывать нечто подобное ещё раз не хотелось.

В каждой Цитадели всегда ведутся свои игры, кто-то в них участвует добровольно, а кого-то заставляют самыми разными способами – при большом интересе, конечно. И падать в омут интриг Аметистовой Цитадели, тем более в такой неопределённый и опасный период моей жизни, я не собиралась. Проблем и так по горло. Пожалуй, даже по макушечку.

– Что-то у меня пока нет аппетита, – я изобразила наивность, граничащую с идиотизмом. С дурочки, которая в упор не видит никаких намёков и спрос меньше. – И чтобы его нагулять, предлагаю пройтись по саду. У вас, слышала, просто великолепные сады!

Ни одна мышца не дрогнула на лице Зулгара, поэтому понять, поверил он мне или нет, не удалось. Однако через мгновение он всё-таки улыбнулся – гораздо холоднее, чем раньше, и взмахнул рукой в приглашающем жесте.

– С удовольствием. Такому цветку, как вы, нужно соответствующее окружение, и я с удовольствием на него полюбуюсь.

Он отвернулся, а я закатила глаза: ох уж мне эти “завуалированные” комплименты аметистовых мужчин. Думала, на меня никогда не обрушится их сокрушительная мощь. Однажды я была свидетелем того, как аметистовый архимаг, прибывший в Тёмную Цитадель с какой-то научной миссией, пытался ухлёстывать за Верховной. Ухлёстывал он, а стыдно было всем вокруг.

– Атика много раз рассказывала о том, как она скучает по вашим садам. Природа Антрацита долго казалась ей мрачной, – продолжила я болтать в том же ключе, пока мы спускались во двор.

Зулгар молчал, просто шагал впереди, заложив руки за спину. Ведёт себя так, будто это я пыталась навязаться на совместный обед! Если я сейчас развернусь и уйду, то буду абсолютно права. Но его слова о том, что он может рассказать мне что-то о родителях, слишком сильно меня заинтриговали, чтобы бросить всё на полпути.

– Уверяю вас, проживи вы на Аметисте хоть немного дольше, и вам не захочется уезжать, – наконец ответил он и коротко посмотрел на меня через плечо. Затем мы всё-таки вышли в сад, и он со мной поравнялся. – И поэтому меня немного удивила ваша история.

– Почему вы вдруг вообще решили поинтересоваться моей жизнью? – я глянула на него искоса. Шагая по мощёной тропинке, я старалась сохранять между нами дистанцию, насколько это было возможно. Любой случайный взгляд со стороны, и сплетен не оберёшься.

– Это моя обязанность – выяснять всё что можно о тех, кто собирается посетить Цитадель с серьёзной миссией, – спокойно пояснил Зулгар. – О Паладине с Хрустальных островов я много чего слышал и был знаком с его досье. Атику я знаю с детства. Пришлось порыться в данных Нэйаса Яттари, Фалаэля Хорканна и в ваших, конечно. Прежде всего меня удивило, что вас после гибели родителей взяли под опеку не родственники, а семья с Антрацита.

– Наверное, потому что здесь у меня не было других родственников, – с лёгкой ехидцей в тоне заметила я. Это же очевидно! – Насколько я знаю, они были против того, чтобы мои родители были вместе и не одобрили их свадьбу. Вот те и решили уехать подальше от злого давления.

– Странно, что мне не попалась никакой информации о том, откуда они прибыли. Но как я понял, здесь они поселились уже после вашего рождения.

– Какая разница? – пожала я плечами. – Мне кажется, к моей личности это не имеет никакого отношения. Тогда я никак не могла повлиять на решения своих родителей, верно?

– Верно, – согласился Зулгар. Его тон стал гораздо живее, будто в нём проснулся азарт – разобраться в том, что ему удалось узнать обо мне. Хотя я пока не видела в этом ничего необычного или особо загадочного. – Затем мне попались заметки о том, что ваши родители несколько раз обращались к одному из городских магов, деятельность которого считалась сомнительной.

А вот этого я уже не знала и почему-то не помнила. Может, была слишком мала и ничего ещё не понимала? Зачем бы маме и папе обращаться к кому-то постороннему, если они и сами были довольно сильными магами и могли спросить совета или помощи в Цитадели, где и работали.

– И что же их к нему привело, известно?

– Подробности нигде не написаны, но точно известно, что обращались они по поводу вас и вашего некоего состояния то ли магии, то ли здоровья. Вам тогда было около десяти лет. Но раз тот маг не был лекарем…

– Ой, как будто вы не знаете, что у детей частенько бывают странные состояния, связанные с магией. Особенно когда она начинает просыпаться, – я попыталась придать голосу как можно больше беспечности.

Но на самом деле меня больше всего беспокоило то, что никаких воспоминаний о том периоде у меня действительно не осталось. Раз на тот момент мне было уже десять лет, хоть что-то я должна была запомнить! А потом вскоре после этого случилось наводнение. И родители пропали.

Может быть, от сильнейшего потрясения некоторые мои воспоминания просто стёрлись?

– И где сейчас этот маг? – я слегка нервно хихикнула. – Надеюсь, его не сгноили в казематах?

– Он уехал куда-то в пригород Каххарата, говорят. С тех пор о нём особо ничего не слышно.

Я задумалась было о том, как бы ненавязчиво и не вызывая подозрений продолжить расспросы о маге, но увидела впереди две очень знакомые фигуры. Нам навстречу, будто бы совсем не торопясь, шли Нэйас и Мирэй. Брат даже улыбнулся Зулгару вполне себе приветливо, а вот взгляд светлого метал в меня и в него поочерёдно такие яростные молнии, что удивительно, как мы сразу же не рассыпались пеплом.

Однако госпожа дипломатия на этот раз временно одержала верх. Мирэй не стал осыпать мне колкими замечаниями сразу – некоторое время мы вчетвером шли по аллее, спокойно беседуя на самые отвлечённые темы, будто никому не хотелось касаться той самой важной, которая занимала все без исключения умы.

Всё это время метка светлого на моей спине самым паскудным образом не давала мне покоя. Она то горела так, что мне хотелось окунуться в ближайший фонтан, то чесалась, вынуждая меня мечтать о том, чтобы потереться о ствол какого-нибудь дерева. В общем, Мирэй намеренно меня донимал, мстя за то, что я не вняла его ценнейшим указаниям насчёт Зулгара.

Однако когда эта напряжённая прогулка закончилась, Нэйас отправился к Верховному, чтобы обсудить новую информацию и снискать содействия в дальнейшем путешествии. Зулгар составил ему компанию – выбора у него всё равно не было, ведь он вынужден присутствовать на всех важных беседах Халавира с приезжими.

И вот мы с Мирэем остались вдвоём – как-то стремительно и незаметно.

– Ну, что, будешь отчитывать меня за то, что я всего лишь прошлась по саду с киэром Мегзааром? – решила я напасть первой.

Главное, сбить врага с толку до того, как он атакует, и нарушить его планы… Но на светлом это не сработало.

– Нет, что ты! – он саркастично фыркнул. – Я просто хотел узнать, чем ему удалось так легко тебя приманить? Или ты решила прогуляться с ним мне назло?

Самомнение на месте, всё в порядке.

– Кажется, ты переоцениваешь свою важность в моей жизни, – ответила я в том же тоне. – Просто вышло так, что он обладал полезной для меня информацией.

– Поделишься, или оставишь при себе? – тон Мирэя как будто стал серьёзнее. Поверил?

– Это касается моих родителей, но пока я не поняла, правда то, что он мне сказал, или нет. Помнишь моё видение, когда мы… – я едва не закашлялась, когда воспоминание о нашем поцелуе буквально застряло у меня в горле.

– Помню, – Мирэй беззвучно усмехнулся.

– Теперь я думаю, не связано ли оно с тем, что мои родители посещали некоего мага с неоднозначной репутацией незадолго до того, как пропали. Возможно, когда-то у меня уже были такие проблемы, и они хотели их решить?

– Ты считаешь, это действительно проблема? – светлый остановился под тенью развесистого дерева, крона которого была настолько плотной, что под ней, пожалуй, можно было бы спрятаться от дождя. – Может, это был… разовый случай?

– Мы с Атикой и Фалаэлем обыскали комнату Назэды и нашли там странные рисунки, – сразу решила я выложить все свои соображения на этот счёт. – И они в точности повторяют то, что я тогда видела. Похоже, перед тем, как с ней это случилось, она мучилась такими же картинками в голове. Только, наверное, чаще, чем я.

Теперь Мирэй окончательно помрачнел. Его метка заметно потеплела, словно он каким-то образом сканировал моё состояние. И результат его, видимо, удовлетворил. Однако сомнения остались.

– Тебя это пугает? – участливо уточнил он. – Понимаешь, дальше нам придётся гораздо сложнее, чем сейчас. И если тебе страшно…

– Ты снимешь метку и отправишь меня домой? – я сложила руки на груди.

– Разумеется, нет! – Мирэй иронично закатил глаза. – Но я готов подумать над тем, как тебе помочь.

И тут мне внезапно стало так странно тревожно, что я не сдержалась.

– Я боюсь, что это лишь первые симптомы того, что может случиться со мной дальше. А вдруг я однажды тронусь умом так же, как Назэда или Харск? Возьму и просто исчезну?

Светлый улыбнулся, пристально изучая моё лицо. Кажется, это занятие нравилось ему больше остальных. Порой от его внимания мою кожу словно бы начинало припекать, и я не понимала, с чем может быть связано такое въедливое изучение. Может, он каждый раз пытается увидеть признаки того, лгу я или говорю правду?

– Ого! – выдохнул он, выслушав меня. – Ты всегда казалась мне очень уверенной в собственных силах и стойкости.

– Раньше я не испытывала ничего подобного.

– Тогда я только могу пообещать, что не допущу, чтобы с тобой случилось нечто подобное, – заявил Мирэй. – Ты слишком важный участник этой экспедиции.

Вот это уточнение в конце было ну очень важным. Видимо, чтобы я случайно не подумала ничего лишнего. Это ощутимо меня задело, поэтому я удержалась от дальнейшего обсуждения своих тревог и просто пошла по дорожке к женскому крылу Цитадели.

– А почему ты не защитил принцессу Фенассу? – всё-таки задала мучивший меня долгое время вопрос. – Полагаю, вы были достаточно близки, чтобы присмотр за ней входил в твои обязанности.

Мирэй обречённо покачал головой. И если у него промелькнула мысль уйти от этого разговора, то он почему-то её отринул. Возможно, просто решил отплатить откровенностью за откровенность.

– Это хорошо, что ты говоришь о том, что тебя беспокоит. Значит, ты способна критически оценивать своё состояние, и на самом деле с тобой всё в порядке. Если же человек хочет скрыть свои проблемы, со стороны оценить его достаточно сложно, – он помолчал. – Мы с принцессой были помолвлены. Не скажу, что я испытывал к ней какие-то чувства, кроме дружеских, но мы не собирались идти против уговора наших родителей. Это казалось нам удобным. А потом я начал понимать, что Фенасса действительно меня любит. И знаешь… Эта мысль странным образом меня разозлила. Как будто она нарушила мой жизненный план.

– И вы поссорились… – догадалась я.

– Поссорились, – кивнул Мирэй. – В тот день, когда я встретил тебя в саду Цитадели. Они видела наш поцелуй. Просто пришла проведать меня на посту и увидела, как часто бывает по закону подлости. Потом через некоторое время она пропала.

– И ты винишь себя?

– Сначала винил. А когда начало твориться всё это, понял, что был виноват только отчасти, – Мирэй вновь придержал шаг и серьёзно на меня взглянул. – И мои слова о том, что я не допущу, чтобы с тобой случилось нечто подобное, вовсе не шутка или бахвальство. Ты поняла?

– Да, – я кивнула и внезапно почувствовала, как у меня нестерпимо запело щёки.

– Только было бы неплохо, чтобы ты мне помогла и перестала ходить на встречи с типами, которых плохо знаешь!

Ну вот, опять за своё! А всё как будто наладилось.

– Тебя я тоже плохо знала, но однако пошла с тобой неизвестно куда!

– Кей!

– Хорошо! Я буду осторожнее.

– Вот и отлично, – удовлетворённо кивнул светлый.

А я мысленно оставила за собой право обходиться без его мнения там, где посчитаю нужным. Для нравоучений мне хватает и Нэйаса.