Жена по требованию, или Мы так (не) договаривались!

Глава 8

Я не заметила, как вернулась домой: меня одолевало столько мыслей, что едва голова не разорвалась. Создавалось впечатление, что Верховная хочет от меня слишком многого. Сама-то она как часто убивала светлых? Думается мне, её правление пришлось на спокойный период, и принимать таких решений ей не приходилось.

Фиакр остановился перед крыльцом дома, и я невольно коснулась спрятанного под воротом платья кулона с секретом. Занятная вещица, конечно, но нервировала она меня страшно. Надо бы куда-то припрятать.

Первое что я услышала, когда вошла в дом – оживлённую беседу, которая доносилась из гостиной. Кажется, у нас были гости, и по звуку голосов сразу можно было догадаться, кто именно. Я прошла чуть дальше, стараясь не шуметь, и заглянула в комнату – так и есть! Харск. Сидит себе на диване, закинув ногу на ногу и даже бровью не ведёт, до того его не волнует то, что он натворил! Раньше он не так уж часто удостаивал дом Яттари своим присутствием, а тут озаботился и вёл себя, судя по всему, так обходительно и вежливо, что сумел убедить всех его выслушать.

И куда только смотрел Нэйас! Думала, он на порог Харска не пустит.

В общем-то эта тактическая неудача действительно очень расстраивала братца: он единственный сторонился гостя, стоял у окна и рассерженно хмурился, глядя через окно в сад. Остальные же, включая, конечно, Велву, собрались вокруг Харска и слушали его россказни, как самую увлекательную историю на свете. Что вообще странно, учитывая, что рассказчик из моего жениха не очень. Ну, вот не отмерила ему природа таланта красноречия, в отличие от его мамаши.

– Кей! – первой меня заметила мама. – Как хорошо, что ты приехала! Как прошла встреча с Верховной?

Я стараясь игнорировать Харска, прошла дальше. С некоторых пор он для меня пустое место, пусто хоть на голову встанет. Вернусь из поездки на Пепел, и сразу разорву помолвку!

– Так же, как и любая другая встреча с ней, – невозмутимо ответила матери. – Она дала мне важное поручение и отчитала за то, что я слишком капризна и не приняла извинения Харска с такой готовностью, как вы, – проворчала под одобрительным взглядом Нэйаса. – Ой! Так он же передо мной не извинялся! Так что всё нормально!

Я уставилась на тёмного в упор, пытаясь через взгляд донести до него всё своё недовольство.

– Может быть, просто нужно было его выслушать? – фыркнула Велва.

– Да ты что? – повернулась я к ней. – Сейчас, вату из ушей выну.

– Кейлет! – строго одёрнул меня отец, но я не стала вступать в спор с ним. Чаще всего это было бесполезно. Джаспур Яттари – человек старой закалки, он даже заклинания новые принимает с подозрительностью и всегда ищет в них подвох, так что к мнению молодых магов, пусть даже это его приёмная дочь, он относится с естественной снисходительностью. Чего бы оно ни касалось.

– Уходи! – я махнула рукой на дверь, посмотрев на Харска. – Я ещё не готова так долго видеть тебя перед глазами. Сегодня было уже достаточно!

– Перестань, мы всё обсудили! – внезапно вступилась за него мать.

Что тут происходит? Он что, тоже опоил их чем-то? Если меня пытался, то почему бы и с ними не попробовать!

– Всё в порядке, – смиренно ответил Харск, вставая. – Я всё равно уже собирался. Благодарю, что выслушали меня и попыталась понять.

Покровитель, я сейчас просто расплачусь! Чтобы Харск стал строить из себя побитую жизнью дворнягу – никогда такого не видела. Это было настолько на него не похоже, что я начала подозревать неладное, у него точно нет температуры? Последние дни он действительно вёл себя очень странно. Раньше я не замечала за ним агрессии и всегда считала его довольно безобидным посредственным магом. Я не была настолько важна для него, чтобы прилагать такие усилия для примирения.

Всё это вместе складывалось в тревожную картину. Тут явно есть какой-то подвох.

– Кей, надеюсь до твоего отъезда мы поговорим ещё раз, – произнёс Харск напоследок и наконец удалился с глаз моих вон.

Лакей степенно проводил тёмного до двери, а я даже не сказала ему “до свидания” – только поднялась к себе и проводила его экипаж взглядом через окно. Почти сразу вслед за этим ко мне постучала мама, и тогда сразу стало понятно, что сейчас он начнёт “вправлять” мне мозги.

– Сейчас мне кажется, ты слишком строга к Харску, – начала она почти с порога. – Мне показалось, он очень сожалеет о том, что случилось и что он не сумел удержать себя в руках. Да, его поступок отвратительный, но нам придётся взглянуть на него под разными углами и выслушать все мнения.

– Мне кажется, что ты немного не понимаешь, что произошло. Или считаешь, что дверь в мою комнату выломали зря? – я повернулась к ней.

– И что же ты, собираешься расторгнуть помолвку? – мама сложила руки на груди. – Харску здесь придётся нелегко, зная, что ты отправилась так далеко в сопровождении другого мужчины. Его эмоции можно понять. Не думаю, что он действительно причинил бы тебе вред. Скорее одумался бы вовремя. Уверена, это Верховная внесла смятение в его мысли.

– Считаю, любые эмоции можно удержать в разумных границах, – у меня не было сил спорить. И уж тем более Харск не был достоин того, чтобы на разговоры о нём тратили столько времени. – И что в любой ситуации нельзя прибегать к такой подлости, чтобы к чему-то меня склонить. И участие в этом Верховной ничуть его не оправдывает! Харску будет полезно подумать о том, как он поступил. Я не собираюсь расторгать помолвку сейчас – мне это невыгодно, скажу откровенно. Но и гарантировать её сохранения я не могу.

Поссориться с Верховной прямо перед отъездом – что-то ещё более глупое сложно было бы придумать, я ещё рассчитывала вернуть утерянные позиции по возвращении, а пока статус невесты её сына мне ещё пригодится.

К тому же он хоть немного будет держать в узде Мирэя – чтобы сильно не зарывался.

– Что ж, поступай, как знаешь. Мне просто кажется, что Харску действительно очень жаль…

– Время покажет, чего стоят его слова, – буркнула я.

– Ты права. Я не хочу на тебя давить. Просто прошу не торопиться в своих суждениях.

Мама тихо вышла из моей комнаты.

Но настроение после визита Харска она подпортила мне ещё больше. К тому же и разговор Верховной не давал мне покоя – похоже в последнее время она увлеклась разными подлостями, будто хотела выяснить реальные границы дозволенного ей. Я сразу сняла выданный мне кулон: носить его на себе было неприятно и страшно: всё-таки чувствительность метки светлого велика, со временем он может что-то почувствовать. Да и вообще мне больше нравилось думать, что эта вещь не понадобится.

Хотя выполнена она, конечно, мастерски. При виде на неё никто сроду не догадается, что в ней скрыто. Любопытствуя, я нажала на крошечную кнопочку сбоку, которая выглядела как часть орнамента, и остриё тут же выскочило мне навстречу. По спине пробежал холод. Нет! Даже думать об этом не хочу!

Я убрала кулон в шкатулку с драгоценностями и заперла её на ключ. Но даже тогда не сразу смогла избавиться от мыслей о нём и всей этой опасной ситуации.

* * *

Мирэй

– Зачем вы позвали меня сюда? – возмутилась Атика, как только я вошёл в небольшую приватную комнату ресторана, которую Фалаэль оплатил по моему поручению – как раз для важного разговора.

Она была надёжно отделена от общего зала и предполагала полную уединённость.

Девушке явно неудобно было здесь находиться, хоть она, судя по тому, что я успел о ней понять, старательно создавала вокруг себя образ этакой оторвы, которой всё в этом мире нипочём. Однако, полагаю, в своей жизни она успела увидеть ещё меньше, чем Кейлет.

– Потому что ты отправляешься с нами в трудное и довольно длительное путешествие, очевидно, – сразу пояснил я. – Мы отплываем уже послезавтра, и нам нужно кое-что обсудить, так сказать, на берегу, чтобы потом не случилось недопонимания.

Атика надулась и покосилась на Фалаэля, который сидел в самом затенённом углу и наблюдал за ней. Его глаза поблескивали, отражая довольно скупой свет, который испускали лишь магические огоньки стоявшего на стол светильника. Его присутствие здесь явно было не по душе аметистовой, и вообще отношения между ними обещали сложиться непростые.

– Скорее я подумала бы, что вы хотите меня запугать, ведь я знаю о ваших махинациях с меткой, – попыталась она отыграть очки.

– Что не удивительно, раз ты дружишь с Кейлет много лет. Если бы она не рассказала тебе, я, пожалуй, плохо о ней подумал бы.

Мой ответ её удивил – она точно рассчитывала на другой эффект от своего довольно прозрачного шантажа.

– И что ещё вы хотите мне сказать? Тем более в таком странном месте, как это. Можно было бы встретиться в Цитадели.

– Официальный статус встречи тут совершенно не нужен, – вставил Фалаэль. – И даже вреден.

– А где Нэйас? Он ведь тоже будет с нами, – ещё больше нахмурилась Атика.

– Вот как раз по этому поводу я и попросил тебя сюда приехать, – я проследил за реакцией девушки. Она закатила глаза с видом “всё с вами ясно”. – Дело в том, что есть один момент, который нам придётся от него скрыть.

– Я в этом не участвую! – сразу пошла она на попятный. – Нэйас точно до всего докопается. Его не проведёшь, а потом всё это придётся расхлёбывать нам с Кей. Вы-то исчезнете на своих островах.

– Подожди! – одёрнул её Фалаэль. – Ты можешь помолчать хотя бы немного? – и пожаловался: – Она едва с ума меня не свела, пока мы тебя ждали, клянусь Драконом. Мне хотелось выбить дверь и сбежать!

Девушка громко цыкнула и демонстративно от него отвернулась.

– Я надеюсь, ты поможешь мне провернуть всё так, чтобы он не узнал, – вернулся я к важному вопросу. – В этом нет ничего особо опасного. Нам с Кейлет придётся пожениться. Временно.

Вот теперь воцарилось вожделенное для ладерсийца молчание. Атика похлопала ресницами, перевела взгляд с него на меня и обратно и не сразу нашлась, что ответить.

– Это шутка такая, да? Вы меня разыгрываете… – наконец вымолвила она, явно ошарашенная услышанным.

– Это необходимость, – я развёл руками. – Кейлет знает обо всём с самого начала, а вот для Нэйаса всё должно остаться в тайне. За то время, что мы с ним знакомы, я успел понять, что он человек ответственный и достаточно прямой. К тому же он старшина в личной гвардии Верховной. Не известно, какие личные распоряжения она успела ему отдать. Боюсь, он не оценит нашу задумку и по соображениям совести решит о ней доложить.

Атика пренебрежительно фыркнула и сложила руки на груди.

– А почему вы решили, что я, например, не доложу об этом дяде?

– Потому что у тебя и самой рыльце в пушку, – Фалаэль встал, подошёл к столу и развернул на ней карту. – Судя по твоим знакомствам, ты любишь не совсем легальные знания и постоянно суёшь нос, куда не следует. Так что уверен, нас поддержишь. В назначенный день нам с тобой нужно будет отвлечь Нэйаса и не допустить его надзора над сестрой. Чтобы Кейлет и Мирэй провели необходимый ритуал.

– И где вы планируете его проводить? – внезапно заинтересовалась Атика.

Получается, я в ней не ошибся – заговорщица она та ещё и точно поддержит подругу во всяких тайных делах.

– На Лазуритовом острове, – коротко сообщил я. – Он дальше всего находится от взора Даории Ласгален. На Аметисте гораздо больше вероятность попасться на глаза её верным приспешникам. но прежде чем туда попасть, нам придётся посетить пару важных мест. Прежде всего, конечно, твой дом. Думаю, твоим родственникам нужно знать о наших намерениях. А затем мы заглянем на один остров…

– Я не хочу, чтобы вы своими махинациями причинили Кейлет ещё больше бед, – внезапно перебила меня девушка.

– Я не собираюсь ей вредить!

– А когда ставили метку, тоже не собирались? – прищурилась она. – Чего вообще можно ожидать от вас после такого?

Эти её слова окончательно сбили меня с правильных мыслей. Глупо было бы утверждать, что чрезмерная активация метки ничуть меня не беспокоила и что мне не было жаль Кейлет, которой пришлось пережить всё это.

Представляю, какие это были ощущения! Никому не пожелаешь нарочно. Светлая магия, внедрённая под кожу, самый жгучий яд для тёмных. Да и наоборот – тоже, иначе мне не понадобилась бы её помощь, чтобы отправиться на Пепел.

Шесть лет назад это казалось мне забавным фактом, шалостью, о которой мы когда-то окончательно забудем. А теперь вдруг стало понятно, что вместе с моей силой возросла и сила метки – до очень опасного уровня. Тут я просчитался. Получается, тёмная теперь под вечным моим присмотром, можно даже сказать, покровительством.

Да, метку можно было убрать, но ситуация в Расколотом Королевстве сложилась настолько мутная, что я просто не мог себе этого позволить. У меня должны остаться хоть какие-то рычаги воздействия на эту бестию. Иначе она точно обведёт меня вокруг пальца, ведь ещё неизвестно, насколько много о делах Верховной и Владыки она знает.

Поэтому я старался держать себя в руках и не выказывать явных сожалений насчёт того, что случилось. Это слишком большая роскошь в обстановке вечных интриг, присущих совершенно любому двору – хоть светлому, хоть тёмному.

Когда всё это закончится, я с облегчением освобожу Кейлет и свою совесть от этой тяжести. Главное не сближаться с ней, хоть порой мне очень хотелось узнать её чуть лучше, выйти за рамки официального досье, что сейчас лежало в столе моего отца. Это было тревожное по своей силе стремление, оно накрывало меня волнами в самые неподходящие моменты, но ему нельзя позволить расцвести ещё больше.

– Я не буду оправдываться за то, что произошло, – я взглянул на Атику прямо, не пытаясь ничего скрыть. – Но и свою часть вины не отрицаю. Мне очень жаль, что так вышло, и могу сказать только, что это больше не повторится. Я не допущу.

Девушка покусала губу, посмотрела на карту – наш маршрут действительно выглядел масштабно. На всём его протяжении случиться можно что угодно.

– Хорошо, я прикрою вас, – наконец согласилась она. – Но если вы причините хоть какой-то вред Кейлет, знайте, что даже высокое положение Паладина не спасёт вас от моих заклятий. Не советую меня недооценивать.

– Я и не думал.

Мы все обменялись солидарными взглядами и вернулись к обсуждению плана наших действий, которые должны были оградить Нэйаса от нежелательных знаний. Всё складывалось вполне хорошо, пока меня вновь не укололо знакомое чувство. Я смолк на полуслове и прислушался к собственным ощущениям. Атика и Фалаэль вопросительно на меня уставились.

– Что? – нетерпеливо гаркнул ладерсиец, чем вернул меня в реальность.

– Кажется, с Кейлет что-то случилось.

* * *

Кейлет

Ночью мне не давали спать тревожные мысли, а утром спозаранку прямо сквозь сладкий сон через открытое окно я услышала, как к дому подъезжает тяжёлый экипаж, явно не городской и словно бы чем-то гружёный. Затем внизу отдалённо раздались голоса, и вскоре вверх по лестнице загрохотали шаги. Всё это я слушала, не открывая глаз, и вместе с тем в груди нарастала смутная тревога. Неспроста такая суета с самого утра!

Каждый день новые сюрпризы – и они уже начали меня утомлять.

А когда в мою дверь несколько раз требовательно стукнули кулаком, стало понятно, что мои дела совсем плохи.

– Потише! Что вы вообще творите? – раздался вслед за этим голос матери.

Я подскочила с постели, как ошпаренная, и сразу накинула халат. Те, кто стоит там, явно не будут ждать долго, а дверь в мою комнату на днях уже один раз выламывали. Разориться можно. Поэтому я просто пошла открывать, стараясь при этом не впадать в панику заранее.

– Что случилось? – хладнокровно спросила у двух плечистых мужчин в форме личной гвардии Верховной. Чёрные кители с нашивками в виде копья Всадника на рукавах и вороте, длинные плащи, подбитые фиолетовым сукном – их узнавали издалека.

Но пояснений сразу за моим вопросом не последовало. Мужчины протолкнули меня внутрь и прошлись по комнате, напрочь забыв хоть о каких-то правилах приличия. Что они искали, не известно, но в голове промелькнула мысль, не может ли это быть связано с тем кулоном, который Верховная всучила мне накануне?

Может, это какая-то подстава с её стороны? Не удивлюсь.

– Его тут нет, – бросил один из гвардейцев напарнику. Тот выглянул из ванной и согласно кивнул. Матушка стояла бледная, прислонившись плечом к дверному косяку.

– Немедленно объяснитесь! – рявкнула я так, что даже в горле запершило, хотя с представителями закона и порядка спорить обычно было опасно.

Мать побледнела ещё больше.

– Приказ Верховной! – сразу отчеканил гвардеец. – Вам следует немедленно явиться к ней! Под стражей.

– Я не понимаю, что происходит, Кей! – выдала мать с истерическими нотками в голосе. – Они мне ничего не объясняют!

Да и мне, похоже, не дождаться достаточных подробностей.

– Будьте добры хотя бы вкратце сказать мне, кого вы тут ищите и по какому поводу мне положено такое сопровождение, – с огромным трудом мне ещё удавалось сохранить самообладание. – Мы с Верховной виделись только вчера, и никаких обвинений мне не вменялось!

Может, они рассчитывали найти здесь Мирэя? Судя по словам Даории и её сыночка, нас с ним подозревают в самой ближайшей связи. Возможно, гвардейцы ожидали увидеть в моей комнате какое-то подтверждение этому. А светлого, кстати, я не встречала со вчерашнего вечера.

– Вас подозревают в причастности к исчезновению Харска Ласгалена! – гвардеец нарубил слова, словно поленья и все они просыпались мне на голову.

– Что?! – я запахнула халат сильнее и воинственно затянула пояс. – Вы с ума сошли? Проверьте городские бордели! При чём тут я?

– Приказ Верховной! – повторил стражник так, будто это было единственным веским аргументом, объясняющим их вопиющее поведение.

Он шагнул ко мне и схватил за локоть, явно собираясь выволочь из комнаты прямо так, в халате.

– Пустите! – веско уронила мать, хоть я и понимала, каких усилий ей стоило не впасть в истерику.

– А ну уберите руки! – я вырвалась. – И выйдете вон! Дайте одеться! Это какой-то беспредел!

С этими словами я захлопнула дверь, впустив в комнату только мать. Стражники удивительно безропотно остались стоять снаружи.

Как только они пропали из вида, матушка сразу растеряла всю свою невозмутимость и драматично заломила руки.

– Я не понимаю! Что могло случиться с Харском, что он пропал?! – она немного подумала и продолжила: – Нет, Верховная не стала бы поднимать шум из-за ерунды. Но я уверена, это какое-то недоразумение! И как назло все мужчины сегодня уехали в город на сбор ежемесячного совета.

– И Мирэй?

Кстати, его я не видела со вчерашнего вечера, как будто он нарочно от меня скрывался.

– И он тоже. Сказал, ему нужно встретиться со своим другом. Фалаэлем, – кажется, матушка уже была близка к тому, чтобы захныкать.

Может, и хорошо, что светлого тут нет. Какие бы претензии не возникли ко мне у Верховной, присутствие тут Паладина только всё усугубит, а так он хотя бы не попался на глаза гвардейцам. Внутренне себя успокаивая, я тихонько вынула из шкатулки спрятанный туда кулон и надела его обратно. Пусть будет.

Матушка, которая всё это время наблюдала за моими сборами, только нервно расхаживала по комнате и время от времени прислушивалась к тому, что творится снаружи. И этим начала немного меня утомлять.

– Не волнуйся! – я остановила её, взяв за плечи. – Сейчас я поговорю с Верховной, и мы всё выясним. Может, за это время Харск уже объявится. Не удивлюсь, если он решил выказать свою обиду и просто загулял на всю ночь. Он любит изображать страдания.

Почему-то мне легко было представить, как мой так называемый жених всю ночь слоняется по разного рода заведениям в компании таких же безалаберных дружков и беспрестанно жалуется им на меня. Не удивительно, что Даория заволновалась, когда сыночка вовремя не вернулся к ней под крылышко.

– Всё это очень нехорошие признаки, – покачала головой мать. – Она никогда не вела себя так.

Тут она была права. Действительно, Верховная обычно предпочитала действовать более хладнокровно и скрытно, подобные скандальные выходки ей несвойственны.

Однако, несмотря на общую ситуацию, которая выглядела очень тревожной, в Цитадель я отправилась вполне спокойно, считая, что это недоразумение очень скоро будет улажено. Даже хмурый вид сопровождающих меня гвардейцев почти не смущал – разве что было немного не по себе. Но я тёмная ведьма, в конце концов, в любой опасной ситуации я каждого из них могу стереть в порошок. В буквальном смысле. Думаю, они тоже это понимали, поэтому предпочитали и вовсе не сталкиваться со мной взглядами.

Однако стоило мне подойти к кабинету Верховной, я сразу почувствовала тяжёлую атмосферу её страшного недовольства. Значит, на данный момент Харск так и не нашёлся. Но город большой, в порыве “любовного” отчаяния он мог забиться в самый дальний его угол.

Двери передо мной распахнулись сами – Даория порой любила прибегнуть к подобным совершенно бестолковым, но эффектным фокусам. Стража благоразумно осталась снаружи, а я ступила в ожидающее меня внутри пекло – в страшную смесь тёмной магии и истеричной злобы Верховной. Казалось, этот коктейль можно потрогать руками, до того он был плотный.

– Ты! – рявкнула Даория, как только за мной закрылись тяжёлые створки. – Отвечай мне, где Харск!

Да если бы я знала, уже давно рассказала бы – невелика ценность этой тайны. Но как назло ответить мне тут было совершенно нечего, кроме самых банальных предположений, которые уже и без меня проверили.

– Может, вы мне объясните, что всё-таки случилось? – решила я придать немного рациональности разговору, который явно начался не с той ноты. – Я совсем ничего не понимаю. Почему я должна знать, где он?

Даория медленно выдохнула, сверля меня переполненным раскалённой тьмой взглядом. В такие моменты гораздо лучше становилось видно, насколько она сильна.

– После того как он поехал к тебе, чтобы отвезти письмо, я больше его не видела! – грянула она, стремительно ко мне приближаясь. Казалось, сейчас она окутает меня, как грозовая туча, и просто убьёт молнией. – Мне доложили, что пока мы с тобой разговаривали, он решил посетить твой дом и пробыл там до вечера. А затем не вернулся в Цитадель и вообще пропал!

На языке вертелись выражения вроде “ему же не три года, чтобы потеряться в городе” или “может, он уже имеет право не ночевать дома?”, но я изо всех сил старалась удержать от того, чтобы ляпнуть это даже случайно.

– Но он же не пешком до Цитадели шёл! – возразила спокойно. – Кучер должен был…

– Он отпустил кучера, чтобы потом поймать экипаж в городе.

Даория остановилась напротив, зло сверкая глазами. Обычно ухоженная и приглаженная, сегодня она выглядела непривычно встрёпанной. Пожалуй, она и правда испугалась.

– А заведения города? Вы проверяли? Единственное, к чему я могу быть причастна, это к нашей ссоре! Вполне вероятно, что после неё он решил немного расслабиться или даже забыться!

– Я проверила все закоулки Хоглифа. Особенно заведения, где он появлялся чаще всего. Нигде его не видели. Вообще! А ты… Я прекрасно знаю, как ты была настроена против него после того неприятного эпизода. В котором он перед тобой извинился!

Вообще-то не извинился, но сейчас это не имело большого значения. А указание на эту неточность лишь сильнее разозлит Верховную.

– Я не настолько безумна, чтобы вредить вашему сыну.

Но и этот разумный аргумент ни в чём Даорию не убедил.

– Думаю, тебе следует посидеть за решёткой, чтобы подумать над этим, пока поиски продолжаются.

А вот этого я совсем уж не ожидала… Однако сразу поверила, что Верховная вполне может пойти на такой шаг.

– А где хоть какое-то доказательство моей вины? – всё-таки не выдержала я и возмутилась достаточно громко.

И вообще почувствовала, как начинаю раскаляться. С каждым её абсурдным словом во мне взрывались маленькие жгучие снаряды, от которых тело начинало гореть нестерпимым огнём справедливости: да что я должна ей сказать, чтобы она наконец меня услышала?

– Доказательство твоей вины – твоё пренебрежительное отношение к моему сыну! Словно он какой-то дурачок, которому ты оказала огромную милость, когда обратила на него своё внимание! Думаешь, я ничего не вижу? Я закрыла на это глаза только из-за того, что Харск действительно хотел на тебе жениться! – голос Даории готов был сорваться в совершенно неподобающий визг.

И это действительно пугало. Раз она настолько не контролирует себя, то может совершить любое безумие. Да, и упечь меня в подземелье – тоже.

– А постели всех жаждущих его общения девиц вы тоже проверили? – я всё-таки сказала это и тут же пожалела.

– Что?! Ты считаешь, что Харск мог изменить тебе, ещё имея надежду на примирение? – шея Верховной побагровела от злости. – Такого ты о нём мнения? Да, у меня всё больше оснований считать, что ты уже давно делишь постель с Паладином. И, возможно, это ваши совместные проделки!

Вообще-то я уже давно поняла, что упоминание имени Паладина ни к чему хорошему не приводит, поэтому почти не удивилась, когда в тот же миг в спину мне словно бы дунуло ледяным ветром. В кабинете стало гораздо светлее, на окнах колыхнулись портьеры, будто их тронуло сквозняком. Затем двери резко распахнулись, и серебристым вихрем внутрь ворвался Мирэй Брандир.

Даже не знаю, рада я была его видеть или нет. Возможно, его появление сделает только хуже.

– А вы что здесь забыли, пресветлый? – сразу накинулась на него Даория.

Ожидаемо. Однако Мирэй и бровью не повёл, будто всю свою жизнь имел дело с такими змеями, как она.

– Так случилось, что я узнал, какие абсурдные обвинения вы предъявили Кейлет и, очевидно мне – пусть и за моей спиной, – вихрь магии вокруг Мирэя утих, и он снова принял свой обычно невозмутимый вид. – Поэтому я приехал так быстро, как смог, чтобы не допустить неправомерных поступков с вашей стороны.

– Все мои поступки правомерны, – рявкнула Верховная. – И очень большая уступка с моей стороны, что вы вообще смогли переступить порог Цитадели!

– Не смейте разговаривать со мной в таком тоне, – хладнокровно осадил её Мирэй. – Не усложняйте и без того сложное положение. Вы хоть понимаете, что ваши действия вызывают всё больше подозрений? Ещё немного, и я уверяюсь в том, что вы пытаетесь помешать нашей поездке на Пепельный остров. Почему?

– Вы вздумали угрожать? Здесь? В стенах Тёмной Цитадели? – в тоне Верховной внезапно проступила зловещая насмешка. – Вам лучше уйти. А со своей ученицей я вольна делать всё, что посчитаю нужным.

Она выбросила руку вперёд, не коснулась меня, но мою шею сразу же скрутило невидимым жгутом, а из глаз брызнули слёзы. Я попыталась вдохнуть, но не смогла пропустить в лёгкие ни капли воздуха. К тому же моя связь с собственными силами вмиг оборвалась. Это заклинание блока было мне хорошо знакомо, и с ним не так-то просто справиться, надо унять первый испуг и взять себя в руки!

– Я уверена, что она виновата в исчезновении Харска! – повторила обезумевшая женщина.

– Прошло меньше суток, и ему не пять лет! – Мирэй двинулся на неё.

Я так и представила, как в его руке вновь возникает светящееся копьё, словно небесная молния.

Если сейчас произойдёт столкновение светлой и тёмной магий, это будет просто катастрофа. Для Мирэя. Владыка не потерпит столь агрессивного проявления противоположной силы в стенах Цитадели. Ему и так чудом спустили нападение на фантом Всадника.

Мне всё-таки понадобилось несколько мгновений, чтобы отойти от первого потрясения. Наконец я снова нашла соприкосновение с собственным телом, которое внезапно оказалось в тисках чужой магии. Нахрапом Верховная была сильнее меня, но она знала меня слишком плохо, чтобы ожидать подвох. Это был случай совсем не похожий на происшествие с меткой светлого, ведь в тёмной магии я была подкована несравнимо лучше.

Пока Верховная препиралась с Мирэем, я нащупала слабину в её заклинании и надавила в ответ. Тиски треснули неожиданно резко. Высвободившейся энергией ничего не подозревающую Верховную отбросило на несколько шагов от меня. В окнах тихо звякнули стёкла.

– Очнитесь! – проорала я неожиданно громко и схватилась за освобождённое горло. – Я не знаю, где Харск и что с ним случилось! Уверена, скоро он объявится, и вы сами поймёте поспешность своих обвинений.

Верховная оттолкнулась от стола, на который её бросило, и с такой яростью, которой я в ней никогда не видела, посмотрела на меня исподлобья.

– Может быть, но ты отсюда не выйдешь, пока я не выясню всё о вчерашнем дне.

– Пока нет доказательств её вины, Кейлет будет оставаться дома, – уверенно заявил Мирэй.

– Вас тоже следовало бы запереть до прояснения ситуации, – мстительно припугнула его Даория.

Она сложила ладони вместе, затем разомкнула их, и между ними растянулся плотный жгут тёмной магии. Таким, пожалуй, можно даже Паладина обезоружить достаточно надолго. Вряд ли Даория осознавала, что в таком случае ей тоже придётся несладко. За подобное обращение со своим послом светлые отыграются по полной!

– Хватит! – рявкнули со стороны двери.

Мы все так были увлечены личным конфликтом, что даже не заметили, как в кабинете появился кто-то ещё. Впрочем, сказать “кто-то” тут было совсем неуместно – потому что голос Владыки я знала хорошо, и он вызывал во мне гораздо больше трепета, чем гнев Верховной.

Даория мгновенно свернула приготовленное заклинание и опустила руки. Мы с Мирэем обернулись, я присела в книксене, а он почтительно кивнул правителю.

– я не успела объяснить вам, Владыка, – начала было лепетать Верховная.

Как удивительно резко её тон сменился с угрожающего на смиренный.

– Я всё знаю, – мрачно ответил тот, проходя дальше. – И то, что ты тут устроила, совершенно неприемлемо!