Горькое дыхание джунглей

Глава 15

Я несколько секунд молча смотрел на Чебурашку, потом спросил:

— Что здесь произошло?

— Мезабы, — ответила Идоуу, словно название племени мне абсолютно всё должно было объяснить.

— И что мезабы? Когда напали, где всё племя?

Идоуу затараторила так быстро, что мне пришлось её прервать.

— Говори медленно.

Звучало на самом деле это так: «Говори голосом черепахи, которая идёт откладывать яйца».

Не поверите, даже представить не могу, чем отличается голос черепахи, решившей отложить потомство, от той, которая просто щиплет травку, выбравшись на бережок, поскольку видел этих пресмыкающихся только на картинках и фотографиях. Наверняка беременная ползёт гораздо медленнее, но какая разница? Они все имеют короткие конечности и двигаться быстро априори не в состоянии. Что-либо говорят при этом? И кто ставил подобные эксперименты в XVII веке? Фантастика. Поинтересовался у Нии, где она видела этих животных и оказалось, живут в Холодном озере. Их даже ели, и яйца употребляли в еду. А когда я попросил показать длину тела, выяснилось, что самая большая черепаха, которую девушке удалось лицезреть собственными глазами, была не больше 30 см в длину. Понятное дело, не океаническая, а обычная, как их называют, болотная черепаха и не уверен, что появиться желание пробовать на вкус.

Товарищ рассказывал, что как-то на промысле выловили нехилую такую рептилию, которая потянула почти на 600 кг. Вот в той реально мяса немало и наверняка съедобная.

Идоуу заговорила медленно, и даже проявился прибалтийский акцент. Едва сдержал хохот от такого сравнения. Встречались слова незнакомые, но подставляя подходящие по смыслу, удалось полностью восстановить картинку происшедшего.

Мезабы пришли вчера утром, с севера. Никто не ждал их оттуда, потому как считалось, что там непроходимые болота. У них были большие лодки и много людей из племени они сразу увезли. Кто сопротивлялся, тех просто-напросто убивали. Сколько осталось в живых человек из общины, Идоуу не знала. Её и тех, кто рядом лежит, схватили здесь на берегу. Но она видела много людей мезабы и, наверное, сегодня придут другие лодки, чтобы их забрать. Более или менее количество врагов Идоуу не назвала. Много и сколько это, иди гадай на кофейной гуще. Где находится вождь, девушка тоже не знала. Порадовало, что не всё племя здесь, а в целом ничего не узнал. Пришли мезабы.

Размахивать топором в темноте бесполезно, так как очки ночного видения мне особое преимущество, как выяснилось, не давали, и, значит, нужно было ждать рассвет.

Минуту помолчав, Идоуу поинтересовалась слегка треснутым голоском, когда я её убью. У меня даже дыхание спёрло.

— Зачем? — с удивлением спросил я.

— Идоуу женщина принца Алекса. Мезабы много, принцу не справится с врагом. Значит, Идоуу должна умереть, чтобы не достаться никому.

Ещё одна с бзиком. Назначила её бабка моей женщиной. Неужели в XVII веке никаких торжественных церемоний не было?

И логика шикарная. Походу здесь такие порядки, вот девчонка и решила, что я пришёл именно за этим, раз не развязываю и не спасаю. Но я и не собирался их пока освобождать, не хватало только, чтобы они попали под мои же шальные пули. Если врагов действительно много, то и отбиваться придётся всерьёз. И честное слово, совершенно не чувствовал угрызений совести. От подобных соседей нужно избавляться, раз и навсегда. Сейчас наступит день, и поглядим, что здесь за воинство собралось. А Идоуу просто сказал, чтобы сидели как мыши и ждали меня.

— Принц Алекс не сможет победить. Он один, а мезабы много. Как листьев на дереве. Пусть принц Алекс убьёт Идоуу и уходит. Его жизнь гораздо важнее.

Вот разговорилась. Прямо не терпится умереть. Попросил её заткнуться и перебрался к охранникам, потому как заметил лёгкое шевеление.

При моём приближении ближайший ко мне парнишка поднял голову, и я увидел на его лице неописуемый ужас. И что это значит? Он меня увидел, что ли? Надо признать, с напяленным на голову ПНВ я представлял для него до чёртиков неприятное зрелище.

Приподняв очки левой рукой, убедился в правильности суждения. А вот вам и предрассветный полумрак. Снять очки не успел. Уж не знаю, что привиделось моему врагу, но он зажмурился и громко заорал. Страшно так, протяжно. У самого холодок по спине пробежал. Пришлось успокоить крикуна, загнав нож ему в район шеи, но из-за этого грёбаного прибора, который ничем не поддерживаемый, упал на глаза, вероятно промахнулся. Не совсем — кричать товарищ перестал, но при этом из горла стали вырываться очень громкие хрипы, которые безусловно, не могли не долететь до ушей остальных мезабы.

Кое-как содрав с себя чёртов гаджет, добил противника, сделав два удара в шею, и повторил со вторым ту же процедуру. А потом, высунувшись из-за дерева, глянул, не подскочил ли кто, и негромко прокашлялся. Не далее, как в ста метрах на берегу стояла толпа, и как казалось, дружно пялились в нашу сторону. Количество человек установить, ясное дело, нереально, но то, что стена состояла из чёрных тел, догадаться было несложно.

Я, прильнув к стволу бамбука, замер. Не слишком светло, чтобы уже начинать боевые действия.

Кто-то громко заорал и вроде как нотки в голосе вопросительные.

— Змея, — крикнул я в ответ, — убил!

Судя по всему, мой голос прозвучал не убедительно, во всяком случае от общей массы отделилось несколько фигурок и резвым шагом направились в нашу сторону. Я распластался на земле и, подхватив за руку труп негра, перекатил тело за ствол бамбука. Потом то же самое проделал с его напарником, после чего подтащил обоих к лежащим девчонкам и пристроил рядом. С ходу и не разобрать, что ребята уже не дышат, вот только кровь натекла. Ну кровь может быть откуда угодно, мало ли, может, одна из пленниц была слишком строптивой и её прирезали. Практикуют аборигены подобное в XVII веке? Ну а почему нет? В цивилизованной Европе такое и в XXI веке делается.

Вернулся и, прильнув к бамбуку, слился с ним воедино. Бамбук зелёный, и в предрассветных сумерках меня точно за ствол можно принять. Метров за двадцать я отчётливо различил четырёх бегущих негров, завёрнутых ниже пояса в широкие лопухи, как и те, которых я приговорил несколько минут назад. Причём бегущих налегке, кроме последнего, у которого в руках была длиннющая палка. Создалось впечатление, что поверили и теперь спешат на помощь.

Они остановились в метре от моего укрытия и тот, у которого была палка, что-то проговорил. Я для себя перевёл как: «Ау, вы где?» и высунулся из-за ствола. Народ не стал разбегаться, стояли как манекены и тупо таращились на моё появление. Свалил всех четверых на землю так, что даже не охнули и присев рядом воткнул нож каждому в шею по два раза. Для верности.

После этого вытереть бы об одежду лезвие, вот только никакого материала на противнике не имелось, не научились ещё шить себе костюмы, вот и бегали голыми, прикрываясь листиками.

Чтобы не демаскировать себя раньше времени, на полусогнутых подобрался к воде и тщательно отмыл лезвие, вытер о брюки и убрал в родное место.

После оглянувшись только хмыкнул. Народ вообще ничем не озадачивается. Отправили четверых поглядеть, что творится там, откуда кто-то истошно орал и завалились дальше спать, потому как на пригорке ни один человек не наблюдался. Вроде за холмиком небольшая низина, но не до такой степени, чтобы человек стоял в полный рост, а я даже макушки не видел. Или их так много, что по этому поводу вообще не беспокоятся?

Вернулся к своему укрытию, то бишь бамбуку. На улице пасмурно и создавалось впечатление, что сумерки замерли, не желая уступать место законному дню. Светало, но так слабо, что с трудом можно распознать наступления утра. Как-то неправильно. На экваторе сумерки очень короткие, потому что проекция пути солнца на Землю совпадает с экватором и восход должен происходить под прямым углом к линии горизонта. Мы ещё не на экваторе, но до сих пор наблюдалось это явление постоянно.

Прошло ещё несколько минут, и небо наконец-то посветлело настолько, что я решился. Двинулся туда, где ещё недавно видел толпу. Сто метров не расстояние для автомата, вот только первые ямы шагах в тридцати, а если народ гурьбой бросится ко мне, то карманная артиллерия мне не помешает. Вполне возможно, люди из племени мезабы знают, что такое огнестрельное оружие, если даже Ния о нём сохранила какие-то обрывки, и на выстрелы не отреагируют должным образом, решив, что один в поле не воин. Не факт, что это то же самое племя, которое мы встретили на Прозрачном озере. Весьма вероятно, всех террористов в XVII веке в Африке называют мезабы, но лучше всё предусмотреть. Поэтому надеялся, что взрыв от гранат должен отрезвить даже самых храбрых, а потому место нужно было найти такое, чтобы юркнуть от осколков поглубже.

Меня заметили, когда я оказался у ближайшей ямы, и огласили окрестности таким воем, что я машинально остановился, вглядываясь в мгновенно оказавшуюся на ногах толпу. Шагов семьдесят, вполне себе достаточное расстояние, чтобы вступить в переговоры. Но, увы, беседовать со мной дикари явно не собирались, а десятка два бросились в мою сторону, потрясая короткими копьями.

Ну ладно, ребята, сами напросились. Я, передёрнув затвор и уткнув приклад в плечо, навёл ствол на приближающуюся группу. Сбил их с ног, и так как основная масса не ринулась ко мне, а замерли, уставившись, как на что-то невразумительное, двинулся им навстречу, периодически отстреливая самых ретивых короткими очередями. Как ни странно, негры убегать не пытались, раненые кричали, катаясь по земле, а остальные метались по берегу вокруг своего расположения.

Магазин закончился внезапно. Мелькнула мысль, что слишком быстро, но думать некогда было, и я, выдернув его, бросил на землю. Рожок на шестьдесят патронов не поместиться ни в один карман. Со временем что-нибудь придумаю. Вставил на 45, резво дёрнув затвор и, чертыхнувшись скатился в яму, прячась от града стрел. И какого я попёр навстречу? У этих чудиков масса луков. И от выстрелов на землю просто так никто не упал, а ведь сплошь и рядом про это читал. Или мезабы неправильные, или автомат слишком тихо стреляет. Или они за своими криками не услышали треска. Отжав усики на двух гранатах и высунувшись, увидел в сорока шагах стену из чёрных тел. Это же нужно так вляпаться. Две эфки одна за другой ринулись в эту беспорядочно несущуюся лавину. Пригнувшись, выдернул ещё пару гранат и, как только прогремели взрывы, отправил в полёт новую партию. Бахнуло дважды и я, выглянув из импровизированного окопа, мгновенно выпустил весь магазин по враждебно настроенному пушечному мясу, прекрасно понимая, неважно куда стрелять, в кого-то да попаду. Перезарядив, высунулся. Всё. Поднявшись на ноги и опустив автомат дулом вниз, выбрался на поверхность. Вот теперь я увидел всю толпу. Сотни три и все дружно неслись по берегу в сторону джунглей, быстро увеличивая расстояние.

Слишком много этих мезыбы, слишком много. И оставлять такую толпу у себя за спиной? А к ляху вас.

И уткнув приклад в плечо, направил ствол в спину убегающим. Поменял магазин и снова, и снова брал на прицел чёрные фигуры, пока внезапно понял, что снаряжённых больше нет.

Ещё не веря в это, перебрал пустые магазины, достал обоймы, но торопиться уже было некуда. Часть дикарей, оставшихся в живых, достигла леса и исчезла в листве. Кто-то пытался ползти, кто-то кружил на одном месте, кто-то пробовал подняться на ноги, но, не удержавшись, снова падал.

Я точно знаю, что наш мозг способен распознавать происхождение звука и его значение. Существуют звуки, которые заставляют нас подозревать, что восприятие — очень сложное явление, и его труднее определить, чем кажется. Но то, что я слышал, не поддавалось моим барабанным перепонкам для распознавания вообще. Какое-то бессмысленное, хаотическое нагромождение, от которого хотелось убежать и спрятаться.

Больше четырёх сотен метров побережья было усеяно этими шевелящимися и орущими телами.

Наверное, я поставил своего рода эксперимент над живыми людьми, чтобы иметь возможность, если таковая появится, пожаловаться на недостаточное останавливающее действие пуль 5,45 миллиметров. По сути, остановить противника мне всё же удалось, вот только большая часть этой копошившейся массы осталась живой, и теперь им предстояло узнать все ужасы медленно надвигающейся смерти. И эти крики, вопли от боли, не самое тяжёлое из того, что их ждало впереди.

Я снарядил три магазина, поглядывая вокруг, мало ли, вдруг среди негров окажется герой и захочет швырнуть в меня чем-нибудь или запустить стрелу из лежачего положения. Интересно, а это вообще возможно? Не помню подобного, но мало ли, умельцы жили во все времена.

Передёрнув затвор, не торопясь, прошёл несколько десятков шагов до места, где рванули лимонки. Здесь трупов было больше всего, словно кто-то специально снёс их на общую кучу, а рядом несколько десятков агонизирующих тел, как будто залитых яркой красной краской.

Нет, конечно, не краской. Пахло настоящей человеческой кровью с тяжёлым, характерным запахом металла и органических соединений.

Четыре гранаты и магазин на 45 патронов хорошо постарались.

Внезапно метрах в ста выше по косогору взметнулось вверх человеческое тело, и я едва удержался, чтобы не всадить в него очередь.

Ко мне со всех ног, спотыкаясь и падая, что-то громко крича, будто он собрался в самом деле переорать те звуки, которые неслись отовсюду, мчался Мобуту. Порадовался за мальчишку, хоть кто-то жив из тех, кого однажды уже спас. И, возможно, расскажет больше, чем это сделала Идоуу. Он ведь не в лесу прятался, и всё происходило у него на глазах.

Налетев на меня и едва не сбив с ног, обхватил двумя своими ручонками и при этом, продолжая гнать из себя нечленораздельную тираду. Почему не смог разобрать ни единого слова, я в принципе, сразу догадался. Нижняя челюсть мальчугана тряслась, плечи судорожно вздрагивали, а пальцы рук с остервенением царапали брюки от горки, словно он пытался разорвать их в клочья. С трудом удалось отцепить мальчишку, после чего, слегка встряхнув и глядя ему в глаза, сказал:

— Мобуту, ты мужчина, не женщина. Мне нужен помощник, а ты плачешь как маленький ребёнок. Ты меня слышишь?

Мальчишка кивнул, но поток его красноречия при этом не уменьшился.

— Или ты прекратишь кричать, потому что я ни слова не понимаю, или иди и залезь обратно в ту яму, из которой ты вылез.

Это его проняло. Всхлипывать и трясти головой он не перестал, но нечленораздельные звуки, льющиеся из его гортани, смолкли.

— Ты знаешь, где ещё живые есть? — спросил я, в то же время внимательно оглядываясь по сторонам.

Мобуту снова кивнул и указал направление, откуда, только что примчался.

Правда, не понял. Всё-таки живые или всех истребить удалось этим уродам. Защемило внутри, когда вспомнил Нию, Акоко и Таонгу. Потом перед глазами всплыла Мирана, бегущая к маме и бантики. Белые бантики, словно два маленьких пропеллера.

— Ну, пойдём, показывай, — я взял его за плечо и подтолкнул вперёд.

Как выяснилось, племя мезабы охраной пленников себя не заморачивало. Совсем. В этом я успел убедиться и ночью, но увидев на дне нескольких ям крепко связанные лианами тела, понял, что у них подобное мероприятие поставлено на поток. Спиной друг к другу и без единого шанса на побег.

Пленников расположили в 16 ямах, складывая чуть ли не валом, друг на друга. По нужде их, разумеется, никто не водил, и потому запах стоял зловонный. И надо так думать, что те, кто лежал внизу, шансов на жизнь вообще не имели.

Тысячи чёрных мух взметнулись вверх, встав над ямой грозовым облаком. Наверное, дурацкое сравнение, но выглядело в тот момент всё именно так.