Хождение по мукам

Глава 20

ФРЕЯ! — Закричал Петр, ускоряясь по направлению к огромной трехметровой твари, что склонилась над Дэном.

Крик Петра вернул меня к реальности. Я подняла посох и, сжав кулон, вложила в него всю свою силу, создавая огромную сосульку. Сформировавшись, она стремительно понеслась к телу монстра, пробивая толстую шкуру. Тварь только накренилась от удара, но была все еще жива и, завыв от боли, отпрыгнула от тела Дэна. Петр в несколько прыжков оказался перед ее мордой и рубанул мечом сверху вниз. Монстр совершил еще прыжок назад, уходя из под удара. Алиса, присев на одно колено, начала стрелять, целясь по глазам монстра, но прямо перед попаданием те закрывались плотными чешуйками на веках, и стрелы отскакивали. Эльфийка ругалась как сапожник, но продолжала стрелять. Семен, Болт и Ринья заходили монстру за спину, сражаясь с оставшимися тремя хвостами. Я же готовилась совершить второй залп, перезаряжая амулет маной из камней.

— А теперь все разом! — Крикнул Петр, и мы начали совместную атаку.

Я создавала сосульки поменьше и швыряла их в голову твари, замораживая части ее морды. Стрелы Алисы начали достигать своей цели. Петр не давал твари развернуться и привлекал внимание на себя, совершая выпады и подрезая передние лапы. Ребята кромсали замедлившиеся хвосты. Через десять минут нашей совместной атаки тварь испустила предсмертный вой и с грохотом рухнула, истекая вонючей кровью. Все тяжело дышали, не веря, что зверюга сдохла. Петр проткнул череп твари, чтобы быть до конца уверенным в ее смерти. И, убедившись в этом, пошел туда, где лежало тело Дэна. Подойдя, он проверил тело и улыбнулся.

— Живой! — Крикнул он нам, привлекая внимание.

Я подбежала и упала на колени рядом с его телом. Пожалуй, я начинаю привыкать к такому виду своего героя. Лицо напоминало месиво из лоскутов порванной кожи, запекшейся крови. Один глаз заплыл и не открывался, а второй зло смотрел на меня. Из груди среди множества кровоточащих ран торчало сломанное ребро.

— За… [.чем](fix::%D0%B5%D0%BC)? Я бы-ыл та-а-ак бли-и-зок! — Прохрипел Дэн, когда моя мана начала поступать в его тело, придавая сил.

— К смерти ты был близок? Совсем дурак, ня! — Крикнула Ринья, севшая с другой стороны.

Я воткнула ему в рот лечебный шарик со снотворным, видя, что он собирается хрипеть дальше, и продолжила вливать ману в его раны. Я держала одну руку на его груди, а вторую на дощечке с магическим кругом. Ринья подкладывала туда камешки, которые мы добыли с монстров. Это требовалось делать каждый раз, как они исчезали, полностью зарядив мой амулет. Остальные же встали вокруг и наблюдали за тем, как магия вливается в тело Дэна, исцеляя раны.

— Магия дорого, — Почесал затылок Семен, наблюдая за бесконечно исчезающими камнями.

— Не то слово, — Согласилась с ним Алиса.

— Хватит там стоять и слюни на магию пускать, лентяи! Не мешайте целителю работать! — Прикрикнул Петр на зевак.

Пока мы с Риньей занимались лечением, остальные разделывали тушу монстра. Разрезав тело, они вытащили оттуда огромный камень раза в три крупнее того, что был в предыдущем боссе уровня.

— За такой камешек, ребятки, и небольшой особняк в городе купить можно, — порадовался со всеми Петр. — А если учесть предыдущий, то, может, и два выйдет, но спален на пять каждый.

Все радостно запрыгали от такой новости. Не каждый день удается получить такой ценный предмет.

— Или обновить снаряжение и стать сильнее, — прищурив глаза, добавил Петр, обводя всех взглядом.

После его слов компания радующихся поутихла, задумавшись. Все осмотрели свое снаряжение, которое после пары дней походило скорее на рванье, которое и за пару медяков никому не продашь. Крутой плащ ассасина Болта был изорван во множестве мест и напоминал обмотки, один из кинжалов же давно сломался. Лук Алисы имел небольшую трещину, и из тетивы торчали лопнувшие жилки. Все сапоги были перемазаны засохшей кровью чудишь, и вряд ли их можно было бы отмыть. Топор Семена треснул посередине лезвия, а кольчуга была порвана во множестве мест. Щит же раскололся, и его было решено бросить. Короткие мечи Риньи также нуждались в немедленном ремонте. Мое снаряжение пострадало меньше, но все равно ткань была порвана в парочке мест. Единственный, у кого все было в идеальном порядке, это Петр. У него даже заплечная сумка была чиста, как будто только из магазина. Когда все заметили чистоту и порядок в его снаряжении, то разошлись в стороны с вытянутыми лицами. Петр же весело смотрел на грустные лица своих подопечных и покусывал неизвестно откуда взявшееся яблоко.

Я закончила лечение своего героя, и мы погрузили его на носилки, которые сделали ребята под чутким руководством Петра. Попутно они обыскали всю пещеру, но так ничего и не нашли. Я хотела сказать, что тут пусто, но вовремя спохватилась. Петр достал компас из кармана и под наши удивленные взгляды скомандовал ему «домой». Над его рукой всплыла стрелочка, которая указывала направление к выходу. Когда мы перестали удивляться, Петр пояснил, что это простой артефакт для детей, чтобы они не потерялись. Он создан, чтобы указывать дорогу к дому, но не многие знают, что он способен вывести из подземелья. Затем, подмигнув, он добавил, что это большой секрет. И мы с отвисшими челюстями двинули в путь, следуя указаниям детской игрушки.

Спустя пять часов мы увидели выход из подземелья. Лучи рассветного солнца осветили наши грязные и усталые лица. Оказалось, что если не блуждать по его закоулкам, сражаясь с монстрами, то бодрым шагом можно довольно быстро найти выход. К нашему удивлению, на поляне был разбит целый лагерь из стражи города. Нас тут же заметили, и в нашу сторону поспешил высокий мужчина.

— Миша, ну зачем, а? — Расстроено крикнул Петр подбежавшему.

— Ваше благородие! Вас уже пару дней не было, а наш долг вас защищать! Мы никак не могли иначе! — Оправдывался капитан стражи.

— Сворачивай балаган этот и повозку нам для раненых давай, раз приперлись. — Петр снял сумку и бросил ее в капитана.

— Ринья! А кто такой господин Петр? — Шепотом спросил Семен.

— Как кто, ня? Хозяин города, ня, наш граф он, ня! — Вздернула носик Кошка и пошла следом, увлекая меня за собой.

После этого крыша дворфа и эльфийки окончательно уехала и даже не обещала вернуться. Болт, кажется, знал, ну а я догадывалась, что он не простой человек и что-то скрывает. У нас забрали носилки с спящим Дэном и отвели в палатку. Где мы смогли умыться и снять испачканные и порванные вещи. Как мы привели себя в порядок, стражник отвел нас в другую палатку, где стояли тарелки с теплой похлебкой и кружки с чаем. После того как мы поели, все окончательно расслабились и развалились на лавочках.

— Ринья, а почему граф живет в таверне? — спросила Алиса.

— Потому что хочу и могу, — ответил Петр вместо Риньи, входя в палатку. — Попрошу больше не подымать эту тему и в городе не распространяться, всем ясно? — Петр сделал акцент на последнем слове.

Мы хором ответили, что ясно. Он позвал нас следовать за собой и привел к телеге. Мы погрузились в нее и спустя время под скрип колес дружно уснули. Нас разбудили, когда мы уже заехали на задний двор таверны. Марта надела белую шапочку с красным крестом и стояла, скрестив руки.

— Долго! — сказала она, глядя на Петра.

— Они все сами, я только наблюдал, — оправдался, улыбаясь, Петр.

— Ну хорошо, — Марта сузила глаза и обвела нас взглядом. — Думаю, больницу тут открыть, маму привезти, она как раз знахарка, да и есть постоянные гости, — сказала она, ухмыляясь, глядя на носилки с Дэном.

— А он не больной, просто спит, да? Верно же, Фрея? Верно? — Петр моляще посмотрел на меня.

— Да, он просто устал, сам встать не может, — подыграла я Петру.

— Ну ладно уж, заносите спящего тогда, — снимая шапочку, сказала улыбающаяся Марта.

Видимо, Пётр не очень хорошо ладил со своей тёщей, подумала я и отправилась за ребятами с носилками. Дэна положили на кровать, и я попросила Ринью принести цепочку с наручниками. Кошка сначала удивилась, но, поняв мои намеренья, быстренько сбегала и принесла мне их. Я приковала себя к Дэну и, расслабившись на мягкой постели, заснула.

Я проснулся в своей кровати в таверне. Сбоку сопела Фрея. Снова в бинтах, снова живой. Снова в объятиях этой мучительницы, которая даже помереть спокойно не дает.

— Ммммхмф… — вырвался стон моей боли, и я повернулся к ней спиной.

Я посмотрел на руку и увидел тонкую цепочку, что тянулась к запястью моей мучительницы. Она серьезно думает, что может меня удержать такой цепочкой? Как же это глупо с ее стороны, зачем они за мной поперлись?

— Дэн, — моей спины коснулась ее ладонь.

— Что? — спросил я.

— Повернись, пожалуйста, — попросила Фрея.

— Что ты хочешь от меня? — я повернулся обратно.

Мы лежали друг напротив друга с разных концов подушки и смотрели друг другу в глаза.

— Прости, — тихо сказала Фрея.

Ее рука коснулась моей щеки.

— Что ты делаешь?

— Просто…

— Что просто, Фрея? Просто уничтожила твой мир? Просто заставила меня страдать? Что просто? Что? Я даже умереть сам не могу, чтобы разнести весь этот ваш божественный балаган!

— Прости… — богиня съежилась под натиском моего гнева.

— Да т… — Я хотел сказать ещё много слов, но её мягкие и нежные губы не позволили мне этого сделать. Закрытые глаза и слегка дрожащие веки. Теплое дыхание на моей щеке. Мгновение растянулось на минуты, минуты на часы, часы на годы, и мир вокруг остановился. Фрея отстранилась, а мой гнев улетучился, и только тепло поцелуя распространялось, согревая тело.

— Не уходи, прошу, — сказала она, глядя в мои недоумевающие глаза.

— Хорошо, — вырвалось как-то само собой.

Фрея уткнулась мне в грудь и тихо заплакала. Я же просто лежал, обняв ее, и гладил по спине, размышляя о своем. Все же она даже сейчас эгоистка и не хочет меня отпускать. Сначала призвала и издевалась, вечно перерождая сразу после смерти. Затем увязалась за мной в город, сев на шею. Теперь вот вообще не пойми что делать. Я, конечно, не железный и под влиянием случая все же делал знаки внимания, да даже поцеловать пытался, но сейчас… Я посмотрел на маленький калачик у себя под боком. Сейчас это что-то другое. Слишком сложно, а у меня мало интеллекта. В следующий раз точно вложу все в интеллект, а то уже голова пухнет от этих бесконечных мыслей. Фрея затихла и уснула.

Я поднял руку с цепочкой и аккуратно разогнул звено, высвобождаясь. Осторожно выполз из объятий богини и встал с кровати. У меня возникло непреодолимое желание подышать ночным воздухом, что-то звало меня на улицу. Я тихо вышел, аккуратно закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить богиню. Быстро спустился и вышел через черный ход на кухне. Посмотрев на звездное небо, глубоко вдохнул, и прохладный ночной воздух попал в мои легкие.

— Ну, доброй ночи, юноша, — раздался сбоку голос.

— И вам не хворать, уважаемый, — ответил я мужчине сбоку.

— Выпьем? — Мужчина показал на место рядом с собой.

— Почему бы и нет, — выпить хотелось очень сильно, я бы даже сказал бы нажраться до беспамятства.

Я сел сбоку и принял протянутую мне кружку с алкоголем. Чокнувшись с незнакомцем, я сделал несколько больших глотков. Алкоголь обжигал горло, разнося тепло по телу.

— Позволишь, я расскажу тебе историю? — спросил незнакомец.

Мне не хотелось говорить и думать, так что я просто махнул рукой, соглашаясь.

— Однажды в великом нечто появилось семя. Оно тихо плыло в неизведанном направлении. Спустя миллионы миллионов лет, в течение которых малейшие крупицы материи, разбросанные в бесконечности, врезались, обволакивая, в его скорлупу, семя обрело сознание. Оно наконец смогло пустить корни и осознать себя в бесконечности. В течение следующих миллионов лет семя прорастало, вбирая в себя все больше и больше крупиц материи на своем пути. Однажды росток стал настолько велик, что пустил дополнительные побеги, и процесс сбора материи ускорился. Так в вселенной появилась первая твердь и жизнь. Спустя следующие миллионы лет росток, превратившийся в древо, рос все быстрее и быстрее. Он становился все больше и больше, и в какой-то момент его бесконечный полет прекратился.

Обрётшее сознание древо задавалось вопросом, почему оно одно в этом бесконечном мире, и, не найдя ответа, возжелало осветить свой мир в поисках товарищей. На кончиках его листьев зажегся свет, и в пустоте появились миллионы маленьких звезд, которые так и манили к себе, освещая путь для крохотных частиц. Частицы стали собираться вокруг огоньков на кончиках листьев, и когда их становилось слишком много, они, врезаясь друг в друга, скатывались в маленькие шарики. Древо удивилось такому поведению крохотных частиц, которые раньше служили ему пищей, и решило усилить эффект. На его массивных корнях, которые уходили далеко в пустоту, зажглись мириады таких же огоньков. Результат оказался тот же: частички сбивались в небольшие шарики и медленно, весело кружились вокруг огоньков.

Спустя время древо поняло, что оно одно в этой пустоте, и вновь заскучало. В какой-то момент один из бесчисленных шариков врезался в свой огонек. После того как их грани соприкоснулись, яркий свет озарил пустоту. Когда свет пропал, на листе лежало что-то, чего древо еще не видело. Это повлекло его внимание, и древо начало наблюдать. Шарик, что до этого был пустынным и безжизненным, покрылся такими же ростками, которым себя помнило древо. Только все было во тьме и неразличимо. Древо создало новый огонек, чтобы рассмотреть получше, и, к его удивлению, ростки начали тянуться к свету. Древо радовалось, что теперь, возможно, оно будет не одно, и попробовало сделать так еще с другими шариками, и у него получилось. Множество новых миров вспыхнули в недрах его кроны.

Древо продолжало зажигать все новые и новые миры, наблюдая за ними. И спустя сотни тысяч лет на первом шарике среди деревьев показалась хрупкая фигура девушки. Она робко вышла из леса и смотрела в небо на бесконечно мигающие звезды. Сотканное из желаний и магии древа существо обратилось к нему. «Кто я?» — спросило оно. «Ты — часть меня», — ответило древо. «Зачем я появилась?» — задало следующий вопрос существо. «Чтобы не быть одной», — ответило древо, и рядом с существом начали появляться первые его сородичи. И вот так во вселенной зародилась жизнь.

Закончив свой рассказ, мужчина встал и медленно пошел к калитке, что вела на городскую улицу. Я проследил, как мужчина вышел и закрыл ее за собой. Я посмотрел на место, где сидел мужчина, и маленький желудь с золотыми прожилками сиротливо лежал по центру скамейки. Что-то устал я от всего этого божественного за сегодня. Я вернулся в комнату и, воткнув желудь в один из пустых горшков, лег рядом с Фреей.