Хождение по мукам

Глава 8

Наконец-то настал тот день, когда я смог получить долгожданные уроки от Петра. Раны зажили достаточно, чтобы я был готов к новым, и множество шрамов на теле были тому подтверждением.

— Завидую я тебе, малец, такая красотка ухаживала за тобой, — сказал, смеясь, Петр, но, услышав звук ножа, что сильно ударил по доске, тут же добавил громче: «Но моя женушка все равно лучшая

— Да, наверное, так и есть, — так же улыбаясь и предвкушая тренировку, добавил я.

Петр вручил мне черенок от лопаты и предложил начать тренировку. Осмотрев свои показатели живучести и силы, я бросился в атаку, целясь в область живота. И едва успев сделать пару шагов в направлении своего тренера, с невероятным кульбитом перелетев через него, растянулся на земле.

— Эко шустрый какой! Давай еще раз и не смей умирать! — Зажегшийся огонек в глазах наставника не предвещал ничего хорошего.

Спустя сотню синяков, а также пару вывихов и растяжений, получив в очередной раз черенком по лбу, я растянулся на траве, не в силах встать. Петр был беспощаден, он лупил с такой силы, что кишки просились наружу, а от боли ударов темнело в глазах. Но оно того стоило, перед глазами маячило заветное сообщение о приобретении профессии воина. Тяжело дыша, я сел на задницу и с освещенным улыбкой лицом смотрел на любопытных наблюдателей. Фрея и Ринья, попивая что-то из кружек, сидели на лавочке у входа на кухню и с интересом наблюдали за моим избиением. Кажется, я уловил довольную улыбку на лице богини.

— Молодец, пацан, вытянул на тройку! Ха-ха, — довольный своей разминкой Петр протянул мне руку, чтобы помочь подняться.

— Я выжил, — поддержал я шуткой его веселье.

— Сегодня размялись неплохо, приходи завтра, преподам тебе настоящий урок! — Крепче сжав мою руку, добавил Петр, и улыбка сошла с моего лица.

Кое-как закинув в себя еду после целого дня избиения, я вернулся в комнату и замертво упал на кровать. Не успел я подумать о том, что стоило бы раздеться, как рубильник переключился в состояние «вкл», и сознание померкло. Проснулся я уже утром, я ожидал, что тело просто откажется двигаться после таких побоев, но, кажется, все повреждения за ночь улетучились. Я повернул голову и увидел дощечку с сообщением, написанным красивым почерком от Фреи. Всего пара слов «я лечить» прояснили загадку моего выздоровевшего за ночь тела.

В те дни, пока я выздоравливал, я не вставал с постели целыми сутками. Когда мне наскучивало наблюдать за красивыми тенями на занавеске, я пытался завести разговор с Фреей, используя дощечку. Однако выяснилось, что она не понимает русский язык, а я не знаю её родного. Так неожиданно выяснилось, что писать на местном мы не умеем, хотя читаем вполне неплохо. Это нельзя было назвать чтением, скорее как осознание. В дни бесконечных перерождений я не видел в этом ничего странного. Мне казалось, что это лишний способ поиздеваться надо мной. Кое-как Фрея с видом полного превосходства объяснила мне, что раз ее интеллект больше, то ей будет проще изучить мой родной язык. Также, как она объяснила, это было более безопасно для нее. Раз за несколько дней я научил богиню простым словам, которые позволяли ей хоть как-то передать простым перечнем то, что она хотела мне сказать.

Встав с постели и размяв мышцы, я представил, что меня ждет, и, сжав свои яйца в кулак, решил быть мужиком и честно вытерпеть уготованное. В целом выбирать было не из чего, либо так, либо смерть. Жить как-то хотелось больше.

Я очнулся оттого, что почувствовал, как кто-то склонился надо мной. Не успев открыть глаза, мои инстинкты, что были натренированы наставником, возобладали. Резко подорвавшись, мы столкнулись лбами. И, успев схватить того за талию, завалился с ним обратно на постель. Открыв глаза, я увидел Фрею. Она лежала на моей груди и с паникой хлопала глазами. Я почувствовал дополнительную мягкость на своем теле, и от этой мягкости температура в местах соприкосновений начала расти. Фрея попыталась подняться, но я крепко прижимал ее за талию к себе. Ее талия была такой мягкой и теплой, что не хотелось отпускать.

— Прости, — я быстро опомнился и отпустил ее.

Богиня с красным лицом медленно слезла с меня и, взяв табличку, сверкая взглядом, написала причину своего визита: «Я. Лечить. Вижу. Больше. Не. Надо!» — ткнув ее мне в лицо, она, хмыкнув, развернулась и пошла прочь из комнаты. Фрея вливала в меня дозу лечения дважды в день, выжимая свою ману досуха. Благодаря чему мои мышцы успевали восстановиться, и это придавало мне сил. Такой способ ей подсказала Марта, так как в ее племени все шаманы, что обладали магией природы, помогали воинам в тренировках, наполняя их энергией и быстрее заживляя раны. «Нужно будет как-то извиниться», — подумал я. Хотя она сама странная: то добрая, то агрессивная, черт ее поймешь.

С начала моих тренировок прошли уже две недели. Как оказалось, тренировки на грани жизни и смерти с целителем под боком приносят свои плоды куда быстрее, и даже опыт потихоньку начислялся. Таким образом я преодолел первый рубеж и поднялся на одиннадцатый уровень, вложив все очки в ловкость. Богиня тоже не сидела все это время на месте. Как я выяснил, леча мои раны, она также получала опыт и вкладывала все в интеллект. А постоянная концентрация на лечении открыла в ней какой-то навык, названия которого она сказать не могла.

Закончив приводить себя в порядок, я, позавтракав под взглядом обиженной богини, вышел на свою ежедневную экзекуцию. Петр сегодня выглядел немного иначе и без слов протянул мне ставший уже родным черенок. Я попытался было спросить, что случилось, но Петр лишь махнул рукой в сторону, показывая, чтобы я занимал позицию для тренировки. Как только я встал и поднял черенок в атакующей стойке, наставник сорвался с ошеломляющей скоростью в атаке, целя мне в лицо. То, что происходило дальше, мне трудно описать, но я понимал только то, что эта тренировка может стать для меня последней во всех смыслах. Наставник бил жестче, целился исключительно в смертельные точки и не сбавлял темпа. Все, что мне оставалось, — это уворачиваться и отступать. С каждым его ударом на моем теле появлялась новая царапина, а выносливость кончалась с невероятной скоростью.

Мир сузился до нашей тренировочной площадки. Все лишние мысли были вытеснены из головы. «Кувырок. Парирование. Уворот. Блок. Блок. Блок. Уворот» — мои мысли захватили простые действия. Спустя еще полчаса безумного и смертельного танца мир сузился еще сильнее. Липкий страх, что притаился на краю сознания, овладел моим сознанием полностью. Я до последнего не верил, что могу умереть, но лицо, полное ярости и жажды смерти, моего наставника вселяло ужас и отчаянье. «Я не сдохну тут, как побитая собака», — в сознании зажглась единственная мысль. И поднимавшиеся из глубины ярость и злость наполняли мою душу энергией в ответ на боль каждого удара наставника, что достигал цели. На меня было жалко смотреть: множественные повреждения органов причиняли боль при каждом шаге. Кровь текла из рассеченного лба, заливая глаза. Единственное, что заставляло меня держаться, — это желание жить и отомстить за эту боль. В какой-то момент что-то внутри треснуло, и сознание окрасилось в красный. Мои движения стали быстрее, и сила удара возросла. Температура тела резко подлетела, сжигая последние остатки сил. Я перестал обращать внимание на боль, ее просто не было, усталость, казалось, исчезла так же бесследно. Я видел только цель перед собой. В последней решающей попытке я попытался вырвать свою жизнь из холодных лап смерти, что махала мне с той стороны. Я подпрыгнул и из последних сил опустил черенок на выставленный блок наставника. Дерево, как и моя рука, не выдержали такого удара и совместно предательски треснули. Впрочем, оружие наставника тоже было сломано, что вызвало удивление на его лице, но мою ярость было не остановить. Перехватив обломок уцелевшей рукой поудобнее, я бросился в последнюю лобовую атаку навстречу обломку черенка наставника, что был направлен в мое горло.

Взяв кружку заваренного кофе и сев на лавочку у заднего входа на кухню, я решала понаблюдать за тем, как из этого развратника в очередной раз будут делать отбивную. Моему возмущению не было предела, как он посмел так со мной обойтись. Хотя, когда я ощутила тепло его тела, то было даже чуточку приятно, но это не имеет значения. Облокотившись на стену, я ожидала, как всегда, насладиться криками боли и созерцанием побоев, но что-то пошло не так. С самого начала вроде все начиналось как обычно, но спустя мгновения смертный отлетел на пару метров после сильного пинка в живот хозяина таверны. Затем тот обрушил на смертного шквал атак, каждая из которых почти достигала цели и могла проткнуть его насквозь. Я даже чувствовала сильную жажду убийства, что исходила от него. Улыбка и горящие яростью глаза на лице Петра внушали ужас. С каждой секундой Петр наращивал темп, совершая всё более и более смертельные атаки. Через час одностороннего избиения на смертном уже не было живого места. Все лицо было залито кровью, а страшные синяки покрывали почти все тело. Я не могла больше на это смотреть. Как только я попыталась встать, чтобы прекратить это побоище, на мое плечо легла рука Марты. Она силой вернула меня назад.

— Сиди! — грозно приказала она.

Я попыталась вырваться, ведь еще пара ударов, и он точно помрет. Я не понимала, что происходит, а хватка Марты не давала встать. Внезапно с площадки обдало жаром. Смертный стал двигаться в разы быстрее, и звуки ударов черенков были громче. Петр уже не так рьяно наступал, и бой переставал казаться односторонним. В какой-то момент смертный подпрыгнул и, заревев во всю глотку, с оглушительной скоростью, что даже воздух щелкнул, нанес удар сверху. Их импровизированное оружие треснуло, но бой не прекратился. Было видно, что рука смертного сломалась, по тому, как она повисла плетью. Он перехватил остаток черенка в другую руку и бросился на Петра с звериным ревом, от которого у меня по телу прокатился холодок. Затем Петр в последнюю секунду, нанося ответный выпад, увернулся и ударил по затылку смертного. Удар лишил смертного сознания, и тот, пролетев еще пару метров, упал лицом в траву. В ту же секунду Марта отпустила мое плечо.

Я бросилась к израненному телу своего Дэна. Было страшно смотреть на его раны, но он все еще дышал. Я зло посмотрела на Петра, что стоял сбоку и потирал одну из шишек.

— Так надо было, потом спасибо скажет! — загадочно произнес он, улыбаясь, и, подобрав обломки палок, пошел к бочке с водой.

— Старый дурак… Опять за свое, — на выдохе сказала подходящая Марта. — Давай помогу.

Марта помогла донести Дэна до корыта в сарае-лазарете. Затем Марта, оставив меня наедине с ним, вышла. Я принесла ведро воды и, кое-как стащив пропитавшуюся кровью одежду, смывала кровь. Раньше я бы смутилась за таким занятием, но, кажется, это начинает входить в привычку. За последний месяц мои навыки целителя сильно возросли, и даже открылся навык контроля маны. Я оценила тяжесть ран и начала вливать ману в те, что казались самыми серьёзными, исцеляя их. В который раз я так сижу перед ним, пока он валяется без сознания, я уже не помнила. Метод тренировок, на который он согласился, казался мне слишком жестоким. Хотя в глубине души я понимала, что сама виновата в этой дурацкой системе, что открывала навыки только в моменты сильного напряжения или опасности на грани смерти. Если бы я только слушала наставницу на лекциях, а не игралась с зверушками. В очередной раз без конца ругая себя, я продолжила залечивать его раны.

Я очнулся только вечером. Кажется, я начинаю привыкать к тому, что умираю, а потом воскресаю в постели, может, у меня сменилась точка возрождения? Было бы весело, но, к сожалению, я понимал, что это не так. Сев на постель, я поёжился от боли в суставах по всему телу. Затем, посмотрев на тумбочку, увидел записку от Фреи: «Ты! Хорошо! Сил! Мало! Извини!» Из записки было понятно, что на полное лечение у неё не хватило сил. «Кажется, я больше не могу на неё злиться за всё, что было раньше», — подумал я и встал. Под запиской лежала аккуратно сложенная одежда. Переодевшись в чистую одежду, что пахла цветами, я вышел из комнаты и направился в общий зал.

Зал был уже наполовину заполнен посетителями, что пропивали своё скудное жалование или удачно заработанные барыши на охоте. В дальнем углу за столиком сидел Пётр и потягивал пиво, закусывая хрустящим беконом. Как только я его увидел, воспоминания накрыли меня с головой, и я ощутил непреодолимую жажду убийства, что всё ещё бушевала внутри. Кажется, он что-то почувствовал и, поперхнувшись, посмотрел в мою сторону. Наши взгляды встретились, и он поманил меня рукой. Я быстро дошел до его столика и сел.

— Что это было? — начал я.

— Выпускной, — спокойно ответил он. — И мой подарок.

— Что за подарок еще? — возмутился я.

— Навыки свои почувствуй, дурень, ничего не появилось? — захохотал хозяин.

Я слегка смутился, но решил посмотреть на свои навыки.

Навыки: Бег, Увороты, Фехтование, Боевые рефлексы, Ярость, Из последних сил.

— Как тебе? — Увидев мои округлившиеся глаза, ехидно заметил он. — Впечатляет, верно? Теперь так просто не помрешь, пацан! Ха-ха-ха! — Уже не в открытую смеясь, продолжил он издеваться.

— Спасибо, — я стыдливо опустил голову, и когда всё встало на места.

Верно, в этом мире боевые навыки открывались только путем преодоления пределов или хождения по грани. Вся эта игра с явным намереньем убить была лишь обманом. Но я поверил, и серьезно поверил, раз открылись последние навыки.

— Гордись, пацан! Не каждый выдержит тренировки по системе орков, — похлопал он меня по плечу.

Вот это действительно подарок так подарок. Я и не мог рассчитывать на такое в своих предыдущих прохождениях.

— Если бы не она, то сам понимаешь, — сказал Петр, показывая на Фрею, что вышла с кухни, неся поднос с тарелками. — Так что теперь ты ее большой должник, пацан.

— Понимаю, — я медленно кивнул в ответ.

— Тогда иди и сделай, что должен! Она же ждет! Так заботилась о тебе, плакала- Он посмотрел на меня с загадочным выражением лица.

Я кивнул хозяину, который не переставал лыбиться, и встал. Затем, перехватив Фрею у барной стойки, я обнял ее за талию и прижал к себе. Румянец окрасил ее щеки, а фиалковые глаза непонимающе моргали. Адреналин ударил в голову, и я попытался поцеловать ее. Но как только я приблизился достаточно, чтобы это сделать, мое лицо уперлось в поднос, что предательски пролез между нами. Я ослабил хватку, и Фрея ловко высвободилась из захвата. Она убрала поднос и, сердито фыркнув, надула щеки, повернулась и ушла. Я же так и остался стоять с губами, сложенными трубочкой, под хохот посетителей. Красный как рак, я вернулся на свое место, где Петр, хохоча, чуть ли не плакал.

— Ну ты и дурень! А-ха-ха-ха! — кажется, что еще вот-вот, и он бы взорвался от натуги.

Мне было особо нечего сказать, за всю свою жизнь, что тут, что в прошлом мире, с отношениями у меня особо не ладилось. Моя эмоциональность чуть живее кирпича в вопросах сердечных не добавляла уверенности. Не то чтобы у меня вообще их не было, но все отношения были недолгими и больше походили на секс без обязательств.

— Ну ты и дурашка, ня! Кто ж так лезет-то при всех! Муженек, ня! — Ринья, что принесла пиво и закуску, решила не отставать от остальных и указала на мою ошибку.

— Ладно, выпей, и все пройдет! — уже успокоившись, добавил Петр.