Империя людей. книга 1

Глава 16

Селена опять сидела запершись в своём кабинете. Только теперь пряталась в основном от коллег-преподавателей, на восторженные перешёптывания школьников она не обращала внимания. Слухи, гуляющие среди учеников, естественно дошли и до учителей, которые бросились их проверять. На такой наплыв Селена отреагировала, вспомнив нравоучения Джерри и подходы к решению вопросов Ингвара, жёстким «нет». Вот и появились угодливые, несчастные, заискивающие взгляды и ненавязчивые разговоры о проблемах при любом удобном случае: проблемах с коленкой, поясницей, что-то уши закладывает, сердце побаливает. Преследовали даже в кабинете, находя разные предлоги и поводы для встречи с директором. Хорошо, хоть секретарь Люба, оказалась замечательным работником и самоотверженно встала на защиту непосредственного начальника своей внушительной грудью и отсекала её от нескончаемой вереницы страждущих.

Ну а Любовь, Любовь действительно была готова сражаться не на жизнь, а на смерть с этими попрошайками. В силу своей должности она успешно варилась в кухне сплетней среди преподавателей, а также её не особо замечали и не сторонились школьники. Поэтому и не удивительно, что она первой услышала предположения об айчаре-целителе, которые сразу же и проверила, благо сидели в соседних кабинетах и очень часто виделись и пересекались по служебным вопросам.

— Селена Александровна, школа гудит, все вам очень благодарны, такое ужасное проклятье, а вы спасли детей. — начала она петь дифирамбы издалека. — Теперь понятно почему вы всегда так замечательно и восхитительно выглядите, для целителей, а тем более айцелителей, поддерживать своё здоровье в хорошем состоянии легче легкого, а я вот всю жизнь борюсь-борюсь с проблемами кожи, но ничего не получается.

И скорчила очень грустную гримасу, ну а Селена, по доброте душевной, взяла да и решила за секунду все её проблемы с кожей. А потом Селену Александровну стали одолевать и другие желающие, некоторые даже приводили родственников и друзей, отчего Селена Александровна немного охренела и начала отказывать в резкой форме. Вот теперь и бросалась отчаянно Любовь на защиту нового директора, ведь у неё самой ещё было много планов на собственного айчара-целителя.

Селена, чтобы занять себя полезным делом или изучала внимательно местное законодательство, или терроризировала районный исполком, лишь бы не слушать печальные вздохи. Точнее она сначала изучала законы и нормативно-правовые акты, а потом ехала и доставала районную администрацию. По вопросам от благоустройства территории вокруг школы, спортивных площадок, пешеходных переходов до освещения в районе, ведь темнело всё раньше и раньше, и скоро дети будут идти со школы домой, подсвечивая себе дорогу телефонами. В администрации сначала напряглись от напора нового директора тринадцатой школы и обратились за консультацией в министерство образования, а там, не решаясь сильно беспокоить администрацию президента, ограничась небольшой консультацией у непонятно кого, разродились формальным ответом. В итоге, через третьи руки глава исполкома получил следующие вводные: задача нового директора это школа, а на все остальные действия можно не обращать внимание. Перед Селеной Александровной резко закрылись все двери, нужных людей не оказывалось на месте, хотя она чувствовала их в кабинетах, ей отказывали во встречах. И методов борьбы с этим бюрократическим произволом она не находила, не использовать же методы Ингвара, и эта ситуация опять отразилась в её эмоциях и поведении, в том числе и дома.

— Они же издеваются, открыто нарушают должностные инструкции и правила работы с гражданами! Нет, я всё-таки достучусь до них! — ходила она из угла в угол, периодически поглядывая на свою команду.

Оно-э усердно молчала, за ней прилежно повторяли и остальные. Не дождавшись, к огорчению, поддержки и сочувствия, а также, к радости, предложений по решению вопросов, Селена ушла к себе в комнату.

— Может помог бы ей? — обратился Джерри к Стигу.

— Каким образом? Мои действия, а тем более сила, могут нанести непоправимый ущерб — выйдет только хуже.

— А тебе и не надо ничего особо делать. — улыбнулся Джерри, вспоминая магическое слово «Шпак». — Ты просто чуууть-чуть ослабь экран, наведывайся в администрацию следом за ней. Не знаю, может какие документы возьми, которые она якобы забыла и ищи её в администрации, или вообще проходи в кабинеты под предлогом того, что Селена Александровна что-нибудь оставила.

— Свалила эта? — спросил начальник администрации секретаря.

— Да, Борис Петрович!

— Как же она достала, и не сделаешь ничего, а выслушивать эти её фантазии уже нет сил и желания. — думал про себя глава района.

А вскоре пришел ОН. С.С. Шпак. Борис Петрович хорошо запомнил этот день. Не успел он расслабиться и запустить пасьянс на компьютере, как раздался стук и дверь его кабинета открылась:

— Добрый день, извините, вы, наверное, помните, меня зовут Стиг Семёнович Шпак, я заместитель Селены Александровны по учебно-воспитательной работе, не могу с ней связаться, она должна была быть у вас, но я так понимаю уже уехала? — холодный замогильный голос заполнил помещение.

Борис Петрович вспомнил, как впервые увидел этого мутанта, как неприятно и тяжело было находиться рядом с ним, а теперь тот вперил в него свои нечеловеческие глаза и к тому же заговорил. Стало очень трудно дышать, застучало с перебоями сердце.

— Уехала. — сумел он выдавить из себя.

— Извините ещё раз за беспокойство, до свидания. — закрылась дверь за серым человеком.

Через несколько минут его немного отпустило, и он вышел в приемную.

— Ты почему его пустила, без разрешения??? — набросился он на секретаря, которая жадно пила воду.

— Я… я не знаю… не помню… — заблестели уголки глаз у той.

На следующий день опять пришла Селена Александровна, она вообще, как к себе на работу начала каждый день заходить в администрацию, и также ни с чем ушла. А Борис Петрович, направляясь вечером из здания администрации к своей машине напоролся взглядом на нечеловеческие серые глаза.

— Добрый вечер, Борис Петрович.

Душа Бориса Петровича ушла в пятки, ему показалось, что вот и пришла его смерть, остался последний вздох, однако Шпак направился в здание исполкома якобы по каким-то своим делам, более не обращая никакого внимания на главу. На этот раз отпускало немного подольше, а как отпустило, сразу возник вопрос, что делать. А сделать ничего было нельзя, люди из самой администрации, а звонить в министерство, чтобы те связывались с администрацией, чтобы что? Пожаловаться, что Шпак зашёл к нему в кабинет, извинился и ушёл, или что он поздоровался с ним на парковке?

— Или… принять Селену Александровну? — осенила его внезапная идея.

Возможно… это был выход, может быть, ему намекали таким образом… На следующий же день он встретился с ней, целый час выслушивал её пожелания, искренне заверил, что посмотрит, что можно сделать, ничего не обещает, но постарается выбить финансирование у города, у него, к сожалению, средств нет. Та, вроде бы, ушла со встречи довольной, только вот через час раздался стук в дверь и в неё вошел самый прескверный гость — серый человек.

— Добрый день, извините, Селена Александровна случайно не теряла здесь кольцо? Можно я поищу, может быть оно где-то здесь? — шёпот смерти заполнил его кабинет.

— Да, конечно! — еле выдохнул Борис Петрович.

Стиг начал медленно ходить по кабинету, глядя себе под ноги, а Борису Петровичу становилось всё хуже и хуже. Каждый последующий вздох давался с большим трудом, конечности наливались тяжестью и мелко подрагивали, сердце, такое чувство, хотело вырваться из грудной клетки, холодный пот заливал глаза, тёк по спине.

— Извините, ничего не вижу, но если вы вдруг найдёте, то позвоните пожалуйста, сообщите хорошие новости. До встречи.

На этот раз он отходил около часа и очень, очень сильно не хотел новой встречи. Намек был прозрачнее некуда, нужно сообщить Селене Александровне хорошие новости. И вообще уделить ей пристальное внимание, с другими экспериментальными группами и близко таких вопросов не возникало, а значит нужно дать команду, чтобы незаметно изучили и доложили, что там происходит в тринадцатой школе. И конечно же заняться вопросами, которыми пыталась озадачить его эта директор. Новости пришли очень быстро — ведь уже даже по району начали расползаться слухи, что новая директор тринадцатой школы айцелитель. Можно было верить этому или не верить, но дыма без огня не бывает. А ещё стала известна и кличка среди школьников одного из её замов — Ужас. О ком идёт речь, было не трудно догадаться. Но никакой конкретики. Однако Борис Петрович всё-таки решил выполнить всё, что сможет. Определив фронт возможных работ, он, как ему прозрачно и намекали, набрал Селену Александровну, долго и искренне уверял, что в этом году он сможет заняться только пешеходными переходами, осветить основные дорожки от школы, да пусть не каждый фонарь, но хотя бы через один, а на следующий год, он будет формировать бюджет исходя из всех её пожеланий, да, да конечно же не забудет и про её школу, конечно же нужно направлять любые предложения ему и принимать активное участие в жизни района, и он будет прилагать максимальные усилия, чтобы город эти бюджеты согласовал.

Селена дома вечером чуть ли не приплясывала от радости:

— Кто молодец? Я молодец! У меня получилось! Нет, конечно, не всё, что я хотела, но дело сдвинулось с мёртвой точки, будем кушать слона по кусочку. Нет, Ингвар, я не знаю вкусный ли слон… Никто его есть не собирается!… Это выражение такое!… Не порти мне настроение!!!

Джерри хитро смотрел на Стига, тот отвечал ему ничего не выражающим мёртвым взглядом.

— Молодец, молодец, — согласился Джерри. — Отблагодарила бы этого Бориса Петровича.

— В смысле?

— Ты немножко погружайся в среду, где живешь и работаешь! Здесь так принято! Пошёл тебе человек на встречу, принеси пакетик с виски или коньяком, ну или конверт.

— Это же взятка!! Нарушение закона! Статья!

— Вот что он противозаконного сделал…? Ничего…, ты же не просишь его сделать что-то, предлагая взятку, просто благодаришь! Но если тебе так это противно, то просто съезди и поблагодари словами, окажи внимание, нужно налаживать отношения, поддерживать коммуникацию, тебе ещё с ним работать и работать.

— Вооот! Учитесь! Джерри тоже молодец! В столовой порядок навёл, детишки уже с охотой бегают кушать, с поставщиками разобрался, всё с улыбкой, разумными доводами, по закону, субботник хороший провёл, отремонтировал зал и ребят вовлёк в общественную деятельность, и без запугиваний, и без мордобоя! Общение и хорошее отношение решают!

На следующий же день засобиралась в исполком, решая, как же отблагодарить Бориса Петровича. Нарушать собственные принципы не хотелось, хорошо, что Стиг так же собирался туда и предложил съездить вместе, у него возникли какие-то вопросы к заместителю главы по образованию в связи с программой физического воспитания. Он и предложил написать благодарственное письмо на официальном бланке школы: СШ номер тринадцать в лице… благодарит главу администрации… Бориса Петровича… за…. Оформить это красивой рамкой, вот и повесят у себя где-нибудь на стенках, или отсканируют и разместят на сайте. И не стоит ничего, и хоть маленький, но плюсик Борису Петровичу. Такое же письмо направить в городскую администрацию. Всё сделали очень оперативно и к вечеру, уточнив у секретаря, будет ли Борис Петрович на месте, выдвинулись туда.

— К вам Селена Александровна… — как-то задушено пискнула секретарь по селектору связи.

Потом открылась дверь кабинета и в неё лёгкой походкой, с очаровательной улыбкой на губах вошла Селена Александровна, а Бориса Петровича сковала нестерпимая боль в грудной клетке, отдающая под лопатку, ведь за директором школы номер тринадцать в дверь проскользнула и её серая тень.

— Здрааавствуйте… — радостное настроение Селены сменилось на озабоченность, ведь ей пришлось срочно вмешиваться и спасать главу администрации от инфаркта.

— Совсем вы не бережёте себя на этой работе! Как хорошо, что я здесь оказалась! Но теперь уже всё будет хорошо! — Селена подошла к Борису Петровичу, откинувшемуся в кресле, и наклонилась, дотронулась до плеча, заглядывая тому в глаза. — Как, уже лучше?

Сначала действительно стало лучше, правда начавшее фокусироваться зрение словило замершего в неестественной неподвижности у двери серого человека, поэтому и почудилась ему в заботливом прикосновении к руке — стальная хватка, а полные заботы и участия слова отозвались в голове скрежетом: «Только посмей, тварь, ещё раз…». И ему опять стало плохо.

— Да что же это такое! — воскликнула Селена и Бориса Петровича прямо-таки прошибло током силы. Стало действительно лучше, да так лучше, что он уже и забыл, что так прекрасно можно себя чувствовать.

— Вам бы в отпуск, отдохнуть от всего этого, ну или хотя бы поработать из дома, желательно за городом: лес, река, свежий воздух, мы с вами можем и дистанционно общаться, и решать все вопросы. Ладно, не буду отвлекать вас своими благодарственными письмами, передам его секретарю, вам только скажу огромное спасибо, что пошли мне на встречу. У нас получится сделать этот район, хоть немного, но лучше. Главное берегите себя! — направилась Селена на выход.

— Всего хорошего. — ожила и выскользнула за дверь серая тень

— И вам спасибо и всего наилучшего! — прошептал Борис Петрович.

Еще с десяток минут после того, как закрылась дверь, он просидел в неподвижности, тело наполняла легкость, голова была светлой и ясной, мысли — чёткими. Ему всё доходчиво объяснили и показали кто есть кто, и что будет, если он станет перечить или отвлекать Селену Александровну, вынуждая ездить и искать с ним встречи. Рука сама потянулась во внутренний карман, где лежал защитный артефакт. Да, он не был настроен на защиту от целителей, однако всё равно мог отобразить силу воздействия. Все десять шкал амулета горели ярким зелёным светом. Глава администрации хрипло рассмеялся: десятку в силе воздействия выдавал редкий айчар-боевик, а тут целитель. Целители тоже знатные убийцы, на близком расстоянии, но даже будь артефакт настроен и против целителя, такого сильного воздействия он бы не остановил. В этих случаях нужны массивные военные артефактные комплексы. Она с самого начала могла сделать с ним всё, что угодно, но предпочла действовать не напрямую, он проверял — артефакт не показывал чародейского воздействия или влияния серого человека, непонятно каким образом, но раскачивали морально и эмоционально, чередуя запугивание и мягкие просьбы, уничтожали, растаптывали психологически, чтобы потом так благородно вытащить с того света.

— Лицемерное чудовище, жестокий монстр, прячущийся за маской ангела. — усмехнулся он. — А, впрочем, чему я удивляюсь, кто ещё мог прибыть из администрации президента?