Империя людей. книга 1

Глава 25

Школьная жизнь текла своим чередом. Закончился первый из трёх учебных триместров, начался второй. Школу номер тринадцать охватило искреннее стремление вести здоровый образ жизни — это если судить по посещению уроков физической культуры и уроков физиологии и здоровья. И вообще увеличилась тяга к знаниям — это уже судя по посещению других предметов. Да и отметки за триместр об этом говорили, очень хорошие, высокие отметки у всех старших классов, за исключением биологии: там встречались и откровенно низкие.

Ингвар активно общался со своими одноклассниками, которые всё больше и больше успокаивались и смирялись с вынужденным взаимодействием с Психом и его сестрой. Её тоже перестали избегать как чумную. Хотя к концу триместра опять возникла волна паники, но не из-за того, что Ингвар кого-то покалечил, а потому что Оно-э заметила других учеников и стала проявлять к ним интерес, пошла, что называется, в люди. Причём интерес этот мог проявиться в рассматривании, а мог и в прикосновениях, ощупывании. Первые жертвы изучений замирали в ужасе и шоке, а отвлёкшемуся Ингвару приходилось в срочном порядке их спасать, оттягивая Оно-э. Чтобы не плодить нервные срывы, Ингвар попросил в таких случаях сразу же звать его. Вот и раздавалась очень часто:

— Псих! Ингвар! Терминаторов! — Оно-э уже не очень хотела сидеть тихонько за партой, разглядывая тетрадку, или ручку, или линейку, или выключенный телефон.

По итогу все привыкли или смирились с террором Терминаторовых: один дружил, вторая давила зрительно и тактильно. Особенно доставалось Николаю Еремчуку. Чаще всего эта парочка родственников сопровождала его, всегда и везде, в том числе и в столовой: опять-таки и на завтраке, и на обеде. Мало того, что от них нельзя было отвязаться, они ещё отдавали Николаю свои порции. Здесь тоже отгремела своя война, в которой Еремчук опять проиграл. Порция взята, а то, что к ней никто не притронулся, никого не волновало — она выбрасывалась. Вот и пришлось Еремчуку спасать еду: Ингвар зачем-то брал порции себе и сестре, но сам максимум мог выпить чай или компот, Оно-э вообще ни к чему не притрагивалась. Поэтому и получалось у Коли наесться до отвала, причём в последнее время у него действительно был зверский аппетит, а ещё он даже начал вытягиваться в росте и набирать вес. Иногда к их компании присоединялась Скворцова, которая даже предложила Коле носить пищевые контейнеры и забирать еду себе на ужин, но тут он уже отказался на отрез, за исключением булочек, которые относил домой для мамы и сестры.

На уроке же физкультуры эта четверка была совсем неразлучна. В строгом соответствии с выданной программой Ингвар заставлял Колю заниматься растяжкой, бегать, прыгать, работать со своим весом, с отягощениями, Оно-э кривлялась рядом. Помимо этого Николай начал повторять большинство упражнений и дома, а также выходить во двор и заниматься на турнике и брусьях. Скворцов же первое время участвовала номинально — просто присутствовала рядом и ничего не делала. Вообще, она некоторое время назад была какой-то подозрительно тихой, подавленной и задумчивой, а потом опять расцвела и забила энергией. Причину таких метаморфоз знал только Джерри Дмитриевич Томов, которому она доложила сразу же:

— Иду сегодня в школу, выхожу из подъезда, а эти два брата-акробата уже ждут меня. Ну, думаю, буду тянуть время, как вы и говорили, прикидываться дурочкой, обещать скоро дать ответ. Только один из них протягивает мне визитку и говорит, что если начнут подкатывать Яростные, говори, что у тебя тёрки с Рукой, если не поверят — звони, подъедем перетрём мы, или кто из старших. Джерри Дмитриевич, вы волшебник! Не чар, а как в сказках волшебники, что могли сделать магией что угодно, хоть тучи разогнать, хоть хрустальную туфельку создать, хоть замок построить!

— К сожалению, я не волшебник, магией что угодно не могу делать, вообще ничего не могу создать: ни замок, ни даже фаербол. Зато знаю, что может — заулыбался Джерри.

— Хм… — задумалась Скворцова, — но сила колдунов и ведьм, вроде, тоже ничего такого не может создавать…

— Да забудьте вы уже этих ведьм и колдунов! Зачем чары, если людям нужны деньги, которые могут и замки создавать, и нанимать чаров с фаерболами. — стал серьезным Джерри. — Я решил вопрос, но это решение скорее всего временное, вернее, оно точно временное, поэтому, Катерина, не расслабляйся. Про деньги даже не думай, ты мне ничего не должна, пока, получается, это я тебе должен обещанное. А что касается этих разборок, то сроки не оговаривались, но пройдёт год-два, меня рядом не будет, соглашение забудется, тем более временные рамки и не оговаривались. А там или опять понадобится боец, или захочется ещё лёгких денег. Поэтому развивай свой дар, становись сильнее, ведь твоя личная сила — залог относительной свободы и самостоятельности. Никто не будет излишне давить на айчара, это чревато. Будут стараться договориться, купить, там уже можно будет обозначать приемлемые для себя условия, идти на какие-то компромиссы. А если станешь мегаайчаром, то сама сможешь творить всё, что захочешь.

— А кто такие мегаайчары? Вы их видели? Знаете?

— Да не знаю, это я так, только что сам придумал. — опять начал улыбаться Джерри. — Всё, вперед за учёбу и работу, кстати, вы с Наташей вообще молодцы, подумаю, как вам какое-нибудь дополнительное поощрение организовать.

С того момента Скворцова опять вернулась к заводским настройкам. Её кипучий разум и фантазия начали искать точки приложения усилий. И быстро нашли: она вспомнила, что обещала колдуну и ведьме заниматься единоборствами с Еремчуком, а до сих пор ничего не сделала. Галактика в опасности! Ведь в сказках богатыри и айчары, которые сходились в битвах с колдунами и ведьмами, ради победы не врали и не нарушали данного слова, преодолевая тяготы и лишения и в итоге повергая врагов, а она никак не тянет ни на былинного айчара, ни тем более на богатыря, поэтому не стоит злить и дразнить Зло — ей вообще не к лицу будет ранняя седина.

На очередной урок она принесла лапы и заявила Ингвару, чтобы тот рассчитывал выделить время и на её тренировку. Нужно отметить, что за всё прошедшее время за их четверкой очень пристально наблюдали, и не только одноклассники, но и физруки, особенно Николай Константинович, пожилой, но ещё очень крепкий, жилистый мужчина, в прошлом мастер спорта по борьбе. И если Скворцову он знал, вопросов по ней не было, то вот новенькие его почему-то очень заинтересовали. Девочка ещё ладно, а этот здоровый почему не со всеми занимается, а по бумажкам тренирует Еремчука. Причем несколько раз он подходил и поправлял Терминаторова и Еремчука, показывал правильные движения и положение тела. Терминаторов на секунду замирал, а потом соглашался, хотя один раз сказал, что всё они делают правильно, так нужно. Конечно, придумывал ответы Ингвар не сам, он консультировался с Селеной, но вот этот единственный отказ Ингвара очень сильно зацепил Николая Константиновича, тот принял его на свой счёт и начал понемногу узнавать у класса, а с чего этому коню такие привилегии, он там знаменитый мастер спорта или тренер, или что? На что ему прямо ответили, что хрен его знает, но однозначно он Псих, трёт с Ужасом, как со старым знакомым, да и реально здоровый. Мутант, одним словом.

Как бы физрук ни храбрился, но он сам с заучем общаться спокойно не мог, тут возразить было нечего, а вот сила новенького школьника всё не давала ему покоя. Вот и подошёл учитель к самостоятельной группе в начале урока:

— Терминаторов, а ты сам почему не занимаешься?

— Мне не надо, сильнее уже не стану, да и слабее тоже. — Ингвар тоже посещал уроки Селены и уже знал, что такое анаболизм и катаболизм.

— Вот прямо сильный? — не унимался Николай Константинович.

— Нууу, да. — чесал затылок Ингвар, не понимая причины такого внимания.

— А сколько раз подтянешься?

— … Не знаю…

— В смысле не знаешь?

— Никогда не подтягивался, это вот на турнике?

— Да, давай, попробуй.

Выдав очередное задание Еремчуку, Ингвар направился к перекладине, за ним потянулась и Оно-э, а там уже окружили турник и все пацаны из двенадцатого «Г». Перекладина очень сильно провисла от веса Терминаторова, хотя даже с учётом его габаритов, не должна была. На разе сотом тот резко отпустил перекладину, отчего она завибрировала как струна, издавая низкий гул.

— Не, я так до звонка с урока могу, а мне с Колей заниматься нужно, пусть эти вот подтягиваются. — указал Ингвар на одноклассников Николаю Константиновичу, очень впечатлённому результатами.

Только вот на турник полезли не одноклассники, а Оно-э, которой, видимо, очень сильно понравился гул перекладины, отчего та решила повторить за Ингваром, только вот силы не рассчитала, отчего перекладина была вырвана из проушин со страшным скрежетом разрываемого металла.

Красивая улыбающаяся девушка с разноцветными глазами тут же передала трофей ближайшему парню и спрятала руки за спину.

— Ну или пусть отжимаются. — в очередной раз почесал затылок Ингвар. — Я к Джерри Дмитриевичу сам подойду, закажем новый турник, покрепче.

— Это хорошо, это ты подойди… — не унимался физрук.

Сила это понятно, но хотелось доказать этому школьнику, что нечего выпендриваться, сила не всегда главное, важна и техника, а ещё он очень не любил проигрывать, даже если с ним никто не играл:

— А давай-ка с тобой поборемся!

Ингвар скептически осмотрел Николая Константиновича.

— Ты не зыркай, я и не таких шкафов валил с ног!

Отвертеться у Ингвара не получилось, только вот борьба закончилась очень быстро. Нет, физруку удалось совершить мастерский проход в ноги, как в молодости, соперник даже дёрнуться не успел, только вот было ощущение у Николая Константиновича, что он прошёл не в ноги, а в две железобетонные сваи, зарытые глубоко в землю, с которыми ничего не смог сделать, как ни напрягался.

— Я победил? Можно уже пойду?

— Идти. — кряхтя выпрямился физрук. — А вы чего расшушукались, как бабы на базаре, гуськом вокруг зала марш! — очень не понравился ему шёпот двенадцатого «Г».

Однако обсуждали совсем не учителя. По мере того, как пообвыклись с новыми закидонам Оно-э с ощупыванием, стали появляться и шуточки ниже пояса: мало ли за что она схватится. Причём уже был и первый счастливчик, Еремчук, его схватили за жопу, хотя больше счастливчиков было среди девчонок, почему-то их Оно-э изучала пристальней. Теперь было не до смеха, стало ясно, что мутанша могла легко оторвать с корнем и то, что не нужно, и то, что нужно. Придётся постоянно быть начеку и заранее звать Психа.

— Всё, Ерёма, заканчивай с этим. — схватилась за лапы Скворцова, — теперь позанимаешься со мной. Начнём с нескольких стоек, движений ногами, и хотя бы один удар поставим тебе до Нового года. А к лету вообще из тебя бойца сделаем! Хотя ты и так боец, а станешь бойцовским бойцом! Ты тоже, Ингвар, присоединяйся, а то ходишь как танк… Я в курсе, что у танков гусеницы и они ездят, но если бы у них были ноги, то ходили бы прямо как ты! А вот тебя, Оно-э, ничему учить не буду, а то ещё поубиваешь тут всех! Ингварчик, вот сама себе удивляюсь, но не могу не предложить: ты бы, может, ей кандалы какие купил и на руки, и на ноги, да потяжелее, и намордник, на всякий случай. Аааааа! Оно-э, я вообще-то не по девочкам, да и у тебя своя попа будет даже лучше моей, грудь тоже не нужно трогать, мне мальчики нравятся…

— А кто всё пытался узнать, как забеременеть от айцелителей и от … ну от женщины? — тут же продемонстрировал отличную память Николай Еремчук, наблюдая за тем, как Оно-э охотиться за легко ускользающей от неё Скворцовой.

И если сразу движения сестры Ингвара были больше неуклюжими, то очень быстро они стали такими же плавными и грациозными, как и у Кати. Догонялки перерастали в завораживающий танец, а урок переставал быть томным. Коле даже пришлось прочистить горло и отвернуться, так как Скворцова проиграла и тут же была заключена в объятья.

— Ингварчик! Спасай! Я очень нежная, хрупкая и ранимая! А вы семейка монстров, раздавите меня и мокрого места не останется!

Ингвар пошёл разнимать девушек, за которыми пристально наблюдала сейчас вся мужская половина двенадцатого «Г» и Николай Константинович, женская половина занималась в другом зале. Посмотреть было на что: на физкультуру девушки пришли ну в очень облегающих нарядах, хотя Оно-э в таких спортивных костюмах ходила всегда.

— Язык останется. С ним никаким силам не справиться… — не удержался Коля.

— Ах вот ты как заговорил, Еремчук! — упёрла руки в бока освобождённая Катерина, при этом улыбаясь. — Тогда отменяем на сегодня стойки, покажу тебе как работает проход в ноги, который хотел продемонстрировать Николай Константинович!

Были расстелены маты, на которые Екатерина и уронила Еремчука. Он попытался вырваться, но силы были пока не равны, Катя зафиксировала ему руки в области шеи, навалившись сверху.

— Ну что, можешь начинать умничать, чего молчишь?

Умничать Коля не собирался, да и вряд ли бы смог. Первый раз в жизни на нём лежала девушка, причем такая красивая, поэтому кровь начала отливать от мозга к другому органу, что не осталось незамеченным для Катерины, глаза которой широко распахнулись.

— Скворцова! Не придуши его там! — крикнул Николай Константинович, глядя как стремительно краснеет лежащий под Катей Еремчук.