Иной мир. Бессмертные

Глава 7

Старушка Агнес уже и не помнила, как давно она попала в этот странный и опасный мир. Она многое не помнила и сейчас, в своем преклонном возрасте, даже не могла назвать точное число прожитых ею лет. Ей было где-то около восьмидесяти, может чуть больше. Память, по истечению шестого десятка, начала сильно подводить, и всё, что происходило с этого возраста, почему-то упорно забывалось. А вот то, что было до, наоборот помнилось даже лучше, чем хорошо. Особенно свежими были воспоминания детства и молодости, все это в голове старушки ощущалось так, будто происходило вчера.

Агнес была молодой и красивой, ей было двадцать два года, и она только что окончила университет по направлению педиатрии. Богатые родители, предсказуемое будущее, хорошая работа, красавец жених – у молодой девушки на тот момент было все, но она решила отдохнуть и, не сказав никому о своих планах, вместе с лучшей подругой Элли уплыла на край Света, в Южную Америку. И там в ее жизни случилось много всего такого, что в планы совсем не входило.

Почему-то в памяти Агнес не отложилось название страны, в которую они прибыли. Скорее всего по причине юности она просто не зацикливалась на этом и большую часть всего, о чем ей говорили, пропускала мимо ушей. Тогда ей и её подруге были нужны только две вещи – алкоголь и секс. И они делали все, чтобы эти вещи всегда у них были и никогда не заканчивались. А затем, одной ничем не отличавшейся от других ночью, случилось то, что им не могло присниться в самом страшном сне. На пляж, где они находились, налетела банда работорговцев, в ходе которого подруга Элли погибла. Испугавшись, она выскочила из хижины на звуки стрельбы и попала под лошадь. Попала неудачно, потому что одно из копыт раздавило её грудную клетку. Сломанные ребра пробили сердце, девушка умерла мгновенно и в будущем Агнес даже завидовала ей.

Банда была разномастной, состояла из негодяев всех возрастов и национальностей, и следующие три года Агнес провела в ней в качестве сексуальной рабыни. Чего только с ней не делали, и как не обходились. Не проходило и дня, чтобы она не мечтала о смерти. А еще, это случалось довольно часто, её заставляли вспомнить о том, что она врач, и тогда ей приходилось заниматься чем-то, что не вызывало у нее отвращения. И почему-то именно тогда она поняла, что лечение людей, даже тех, чьей смерти она желала, доставляет ей радость. Она, живя в страшнейших условиях, все таки смогла найти свое призвание.

Три года рабства закончились так же неожиданно, как и начались. Отыскались добрые люди, которым проблема существования банды работорговцев не давала покоя, и в одну из безлунных ночей случилось то, о чем Агнес мечтала. Большая часть негодяев была перебита, а меньшая захвачена живьем. Некоторые работорговцы сумели сбежать, но все они были пойманы, и спустя несколько дней от банды не осталось совсем ничего, всех они были повешены на деревьях и оставлены на радость зверей. А немногочисленные рабы наконец-то обрели долгожданную свободу. Но не у каждого из них получилось вновь вернуться к прежней жизни. Агнес это не удалось…

Возможность вернуться домой у девушки была, и она многократно задумывалась над этим, но вместо того, чтобы сесть на пароход и уплыть в Англию, она упрямо продолжала оставаться в Южной Америке. Нет, она больше не была рабом, она стала свободной, и теперь жила в городе Фейра-ди-Сантана. И занималась любимым делом, она лечила людей. И детей, и взрослых, и порой даже животных. Но помимо любимой профессии у девушки появилось хобби. Она сильно увлеклась огнестрельным оружием и, невзирая на скепсис мужчин, упрямо обучалась правильно с ним обращаться. Время, проведенное в сексуальном рабстве, все пережитые травмы и унижения, все это оставило на душе страшные рубцы и она была уверена, что в следующий раз подобного не повторится. Она лучше умрёт с оружием в руках, это самый желанный вариант окончания её никудышной жизни. И так англичанка врач прожила неполные пять лет, а затем все вновь изменилось.

Агнес была в составе группы, которая выехала на ликвидацию последствий наводнения. Людям требовалась помощь и оставаться в стороне она не могла. Они ехали вчетвером на старом внедорожнике, сделанном немцами еще во времена существования Третьего Рейха, когда случилось нечто совсем непонятное. Дорога, проложенная среди джунглей в один миг сменилась степью. Они, угодив в мерцание непонятного происхождения, переместились из Южной Америки в мир, о существовании которого до этого момента и не подозревали. И с этого времени жизнь девушки окончательно поделилась на две части.

Здесь, в новом мире, без возможности вернуться домой, Агнес продолжила заниматься любимым делом. И прожив пол века, она могла смело сказать, что её уже ничего не могло удивить в этой далеко не простой жизни. Этот дикий и опасный мир жил по своим, первобытным и варварским законам и смерть человека здесь была таким же привычным явлением, как смена дня и ночи. И тут, что было закономерно, сильно ценились и оберегались люди, которые умели лечить других людей. Слишком отличимый от родной Земли, этот мир неизбежно заселялся только землянами и они, люди, яростно тащили за собой все те же проблемы, которыми человечество болело на родной планете. Война за ресурсы, территории, цвет кожи и религию – всему этому в новом мире не было конца и края. Все это здесь только набирало ход…

А годы тем временем бежали все быстрее, здоровье преподносило новые сюрпризы, и старость сперва опасно приблизилась, а затем наступила неожиданно, но закономерно. И ставший привычным кочевой образ жизни пришлось сменить на более спокойный – оседлый. Поселок Двойка, находившийся на краю обжитых людьми земель, в котором Агнес оказалась в ходе случайности, как место, в котором она встретит старость, вообще не рассматривался. Но знать, что судьба уже давно всё решила, она тогда не могла.

Агнес было шестьдесят два, она была одинокой и бедной, и у нее начали проявляться первые синдромы склероза. И по причине сильной алкогольной зависимости совсем не было средств для существования. Да, она была хорошим врачом, и еще она умела неплохо обращаться со многими видами оружия, но вот репутация… С последним всё было плохо, а именно последнее было одним из важнейших пунктов. И поэтому на хорошую работу можно было даже не рассчитывать, а то, чем могла закончиться плохая, она прекрасно знала.

Четыре авантюриста хотели отправиться на край Света и найти что-то такое, что могло бы помочь им разбогатеть. Все нужное у них имелось, но не было врача, а без него, как известно, экспедицию было лучше вообще не начинать. Денег у тех еще довольно молодых парней почти не имелось и поэтому нанять кого-то серьезного они были не способны. Кто-то, для Агнес его имя осталось неизвестным, посоветовал им ее. Выбора не было, и давно немолодая врач была вынуждена согласиться на участие в авантюре. По сути её подкупило то, что юные искатели приключений были на коротком поводке с алкоголем. Они не просто любили выпить, без постоянного употребления крепкого эти ребята не представляли жизни. И одним утром, которое могло быть прекрасным, если бы не похмелье, пять алкоголиков отправились в долгий путь в надежде, что обратно они вернуться очень богатыми. Но старый американский внедорожник решил иначе и на одном из поворотов лишился переднего колеса…

Происшествие случилось на подъезде к поселкам, машина двигалась со стороны города Светлый, попала на затяжном повороте правым передним колесом в яму и, избавившись от колеса, опрокинулась набок, а затем, продолжая кувыркаться, улетела в кювет. Из пяти пассажиров выжили только двое, и их увезли в больницу поселка Двойка. В последствии один из двух выживших скончался, и Агнес осталась единственной выжившей. И провела на больничной койке почти год, прежде чем вновь смогла встать на ноги. И да, тогда ей пришлось заново учиться ходить.

По сути Агнес была безнадёжна, но ей повезло, происшествие совпало с присутствием в поселке одного толкового знахаря, он то её и выходил, и даже частично излечил другие болезни, включая склероз. Хотя правильно было сказать иначе, он притормозил скорость развития неминуемой болезни, имя которой было старость. Но главное, конечно же, было другое, немолодая женщина наконец-то победила свой худший недуг, зовущийся алкоголизмом.

Вот только о прежнем образе жизни ей так же пришлось позабыть. В поселке Двойка никого просто так не лечили и после всей помощи, что была оказана Агнес, ей выставили немалый счет и потребовали его оплатить. Но так как средств для оплаты не было, пришлось платить собственным временем. И Агнес, не особо этому противясь, стала работать врачом в больнице поселка Двойка. И, как и прежде, до алкогольной зависимости, её начали ценить и уважать за немалый опыт и умение делать правильные решения. Уже не надеясь, она все таки смогла найти на закате жизни место, в котором мечтала встретить старость и смерть.

Последние годы, когда зрение и слух стали совсем плохими, руки без конца трясущимися, а память до нельзя никудышной, Агнес прекратила заниматься врачеванием. Но жить без работы не могла, и поэтому стала подрабатывать в роли санитарки. Некоторым больным требовался особый уход, за который родственникам было проще заплатить. Не каждый человек был готов убирать за близкими, которые были совершенно недееспособны и ходили под себя. Агнес была готова, все это она прошла еще в прошлой жизни, на Земле, и удивить такой ерундой её было невозможно. Но больше двух пациентов она уже давно не брала, а последний раз вообще решила ухаживать только за одним. Силы совсем покидать стали, на себя их и то едва хватало.

Русскую девушку звали Ольга и она была главным доктором поселка Двойка уже несколько лет. Когда-то давно таким доктором была Агнес, а нынешние врачи ходили к ней за советами, но неизбежное течение времени все изменило и молодые заменили старых. Русская была хорошим человеком, добро она помнила, и потому не оставила старушку умирать в бедности, и по возможности помогала ей всеми способами. И одним из видов помощи была работа.

Именно Ольга приставила Агнес к неизвестному ей мужчине средних лет, который впал в кому, и которому требовался качественный уход. Да, мужчина так же был русским, и еще у него имелся богатый родственник, который к тому же не был жадным, и поэтому ухаживать за таким человеком было одно удовольствие. За предполагаемые три месяца ухода русская заплатила старушке столько, сколько та не зарабатывала и за несколько лет. Сколько заплатил Ольге богатый русский можно было лишь догадываться…

Пациент был полностью здоров, никаких физических отклонений, все его органы были идеальны, Агнес даже в таком престарелом возрасте видела это. Но вот что касалось мозга, то тут о здоровье речи идти не могло. Да, мозг функционировал, а вместе с ним и функционировало тело. Но вот если говорить о разуме, то скорее всего его в голове странного русского уже давно не было. Он был просто живущим овощем, его кормили, постоянно вертели и делали массаж, за ним убирали, но шансов, что он вдруг оживет, у него не было. И даже прислуга, во всем помогавшая Агнес, была полностью согласна с ней. Но деньги были заплачены и поэтому уход продолжался не прекращаясь. Вот только сама Ольга, которая куда-то уехала на неделю, по прошествию месяца не появилась, и это было довольно странно. А затем стали происходить новые странности.

– На его ноге недоставало одного пальца! – без конца повторял индус Чираг, который каждый день приезжал из поселка Заксенхаузен. Он был не лучшим массажистом, но и стоил совсем копейки, поэтому был нанят Ольгой. – На его ноге недоставало одного пальца! – повторял массажист, разбрызгивая слюну. – Агнес, при всей моей любви к вам, прошу не обманывать меня! Зачем эти глупые шутки? И куда делись шрамы? Зачем было менять пациента?

Агнес стояла рядом с кроватью, на которой лежал русский, и рассматривала его. Был на его ноге палец или нет, вспомнить такую мелочь она не могла. Но она прекрасно помнила другое. Шрамы, которых на теле этого человека хватило бы еще на пару-тройку мужчин, они были еще недавно, но сейчас их не наблюдалось и в помине. Все они куда-то делись. Случилась подмена!

– Чираг, я плохо слышу, но попрошу не кричать, – тихо сказала старушка. – Помню про палец, и про шрамы. Но пациента мы не меняли, он все тот же. Нужно вызвать управляющего, я спущусь и отправлю кого-нибудь за ним, пусть он решает, пусть он всё выяснит.

В отсутствии Ольги за всем присматривал немец Вайс, но был он человеком немногословным и когда приехал, то даже не соизволил дойти до комнаты, где лежал русский, чтобы хотя бы просто посмотреть на него. И вообще управляющей был крайне недоволен, что его вызвали по пустяку и поэтому потребовал, чтобы впредь из-за подобной ерунды его беспокоить не смели. И после этого инцидент был признан глупостью, и поэтому все о нем быстро забыли. И каждый продолжил делать свою работу.

А затем, по истечении пятой недели ухода за русским, в одну из безлунных ночей Агнес проснулась от звуков выстрелов, звучавших в комнате по соседству…

Жизнь в опасном и постоянно меняющемся мире научила Агнес главному – всегда имей при себе оружие. И поэтому даже в старости она не изменяла привычке и пистолет был с ней и во время сна. Да, она была далеко не простой бабушкой и когда этого требовала ситуация её трясущаяся рука могла ненадолго сделаться твердой, а сознание решительным. Но нет, убийцей она себя не считала, за всю жизнь ей ни разу не довелось убивать. Стреляла в людей, не раз стреляла, но при этом хорошо знала, как это нужно сделать так, чтобы человек был обезврежен, но остался жив. Трое – именно стольким когда-то «повезло» познать её меткость. И сейчас откуда ни возьмись взялся четвертый. Вот только условия и возраст сделали эту ситуации не совсем приятной.

Пистолет лежал между вторым и третьим матрасами, и был сильно холодным на ощупь. В коридоре уже слышались шаги, неизвестный убил Чирага, который из-за количества накопившейся работы решил заночевать в поселке Двойка. И теперь этот неизвестный освещал себе путь мощным фонарём и шел по деревянному полу, при этом сильно шаркая массивной обувью. И Агнес уже ждала, когда же он откроет дверь, чтобы затем встретить гада подобающе. Но убивать его она не хотела ни в коем случае, нет. Ранит в руку, не промахнется, она даже в таком возрасте была уверена в себе.

Дверь была открыта пинком и луч фонаря тут же ударил по глазам старушки и ослепил. Понимая, что все пошло не так, как хотела, Агнес нажала на спусковой крючок. Два пистолета выстрелили почти одновременно, и что странно – оба стрелка сумели попасть.

У Агнес не было возможности прицелиться, фонарь сбил её с толку и поэтому она выстрелила больше наугад. Пуля двадцать второго калибра без проблем останавливалась легким бронежилетом, и по счастливой случайности он у неизвестного имелся, но счастья не принес, потому что пуля попала не в тело, а в шею, и угодила не просто в позвоночник, а попала четко между пятым и шестым позвонками, и не оставила даже малейшего шанса на жизнь. Старушка, сумевшая прожить долгие восемь десятков лет, на закате жизни все таки стала убийцей. Но тот, кого она убила, в долгу так же не остался. Как и его напарник…

Оружие убитого было серьезнее – не смешного двадцать второго калибра. Девятимиллиметровый Глок с экспансивными пулями в магазине, его хозяин являлся настоящим извращенцем, и выпущенная пуля нашла свою цель, она попала в живот Владимира Росса, без сознания лежащего на высокой койке, и наделала с внутренностями множество нехороших дел. Но тот, кто выпустил эту пулю, уже ничего из этого не увидел, потому что умер мгновением раньше. А вот человек, который шел за ним следом, видел гораздо больше, и глупо подставляться не стал. И за то время, пока подстреленный падал, успел присесть и отыскать меткого стрелка, которым оказалась древнейшая бабуля, сидящая на кровати.

И эта бабуля, все еще освещаемая фонарем убитого напарника, крепко держала в своих морщинистых руках пистолет и её намеренья не подлежали сомнениям, поэтому второй не медля принял решение и пристрелил наглую бабку. Но стрелять ему пришлось наобум, потому что его напарник в этот момент окончательно свалился и фонарь, который был на его голове, по какой-то причине выключился.

Агнес не поняла, что произошло, и куда ушла пуля стрелка. Но после того, как тот начал падать, а голова его откинулась, ей стало ясно, что она не промахнулась. На тот момент в комнате еще оставалось довольно светло, но продлилось это совсем недолго, потому что человек окончательно упал и фонарь, который как оказалось был нацеплен ему на голову, почему-то отключился. А следом за этим недолго просуществовавшую тишину огласил грохот и вспышки пары выстрелов. В темноте дверного проема прятался еще кто-то и этот кто-то не промахнулся. Толчки в грудь и живот, которые старушка осознала уже падая обратно на кровать, были хорошими тому подтверждениями. «Этот гад, он убил её…» – это было последнее, о чем Агнес подумала, а затем потеряла сознание.

Включив фонарь и убедившись, что бабка продырявлена в двух местах и угрозы больше нет, второй убийца посмотрел на напарника и сказал:

– Зря ты не послушал меня, Донни… Вот теперь лежи тут мертвый, отдыхай, а я отправлюсь за наградой. Много золота нам пообещали, и все оно будет моим. Да, по сути ты выполнил работу, мой Донни, не я, но получу за неё только я, и от этого мне только веселее! – приблизившись к коматозному мужику, за смерть которого им дали немало золота, и пообещали ещё раз в десять больше, второй убийца хмыкнул: – А ты крепок, мужик, крови как с трех свиней набежало, а все ещё дышишь. Ну да ладно, времени уже в обрез, надо валить, поэтому вот тебе еще добавка!

Два пистолетных выстрела добавили в теле Владимира Росса два новых отверстия, одно строго по центру в груди, и второе немного правее и ниже. И еще имелось первое, которое было проделано умершим стрелком, та пуля вошла под большим углом в районе низа живота. Три столь сложных огнестрельных ранения и отсутствие медицинской помощи в ближайшие несколько минут гарантировали смерть на все сто процентов. Но и этого показалось убийце мало, и он для верности выпустил ещё одну пулю, решил сделать контрольный в голову. Но сам того не понимая почему промахнулся и ожидаемое в черепе отверстие появилось в районе локтевого сгиба руки. И второй убийца, довольно усмехнувшись, махнул на коматозного рукой и сделал подтверждающее, что работа выполнена, фото. И затем он поспешил как можно скорее покинуть пустой дом, чтобы затем добраться до реки и уплыть восвояси. А после доехать до города Светлый и получить обещанную награду…

* * *

– Алло, это Джон, я по поводу заказа, все исполнено как просили, – второй убийца, добравшись до гостиницы в Светлом, первым делом решил отчитаться. Он хотел получить награду как можно скорее, чтобы затем так же как можно скорее свалить из этих мест. Осторожность при его работе была важным пунктом.

– Я просил без имен, – ответил на том конце трубки хриплый голос.

– Имя вымышленное, оно для удобства, – соврал Джон, носивший это имя с рождения. – Что с наградой? Оговаривалось, что мы получим её сразу же, как выполним заказ. Аванс вы дали, но было обещано…

– Не торопись, а просто послушай меня, Джон, – перебил хриплый. – И не нужно говорить «мы», потому что я уже в курсе того, что в Светлый ты прибыл один. Что со вторым?

– Там была бойкая бабка, а Донни всегда любил… Ой, имена, забыл… Хотя и не важно, Донни уже труп, бабка завалила его, а я завалил бабку. И ваш коматозник тоже труп.

– Ты точно убил его? А фото на память сделал? Без него награды не будет, это было условие.

– Ну по сути его убил Донни, но я еще своих выстрелов добавил. В общем точно, коматозник дохлее дохлого, и если его не обнаружили, то уже начал тухнуть. Вместе с меткой бабкой! И да, фото я конечно сделал!

– Ты услышан, Джон. Спасибо за работу, награда ждет тебя в чемодане под кроватью. В твоем номере. Покидая его, не забудь оставить нам флешку с фотографией…

В трубке раздались долгие гудки и Джон повесил её. А затем, выскочив из комнаты для звонков и кивнув владельцу отеля, сидевшему за столиком, он поспешил в свой номер на второй этаж. И, когда заглянул под кровать, чуть не закричал от радости. Чемодан ждал, он манил скорее проверить содержимое. Первый замок, второй…

Стоило приоткрыть крышку и послышалось легкое шипение, а затем нос уловил сладковатый запах.

– Вот суки! – успел сказать Джон и стал судорожно хватать воздух ртом, будто выбросившаяся на берег рыба. Ядовитый газ, который он вдохнул, душил намного надежнее стянутой на шее удавки. Умирая, он безумно трепыхался и в какой-то момент стукнул ногой по чемодану. Крышка откинулась как по заказу, обещанное золото присутствовало. Вот только толку от него уже не было, потому что мертвому богатство было без надобности…

* * *

Владимир Росс проживал одну жизнь за другой. Его мозг был занят колоссальной работой, потому что воспоминания сыпались непрерывным потоком. Вся его память, некогда заблокированная искусственно, сейчас обрушивалась на разум будто штормовые волны океана на небольшой рыболовный траулер. Он держался из последних сил, переваривать такое количество информации удавалось с большим трудом и с каждой новой волной все сильнее хотелось увидеть конец этого шторма воспоминаний. Но не было ему ни конца, ни края. И способа проснуться из этой странной комы тоже не удавалось найти. Как бы ни хотелось, но он в своем нынешнем состоянии вообще ничего не решал. Его в это состояние поместили без его ведома и никаких инструкций, как со всем этим справляться, не оставили.

Здесь, в бесконечных потоках памяти, было почти невозможно как-то ориентироваться. И никакого понимания того, что сейчас происходило в реальности, тут так же не имелось. Владимир Росс был абсолютно отрезан от внешнего мира и никого понятия, как быстро или медленно в настоящем течет время, он не имел. Но он почему-то был твердо уверен, что время настоящее и неизменное течет значительно медленнее, чем время воспоминаний. Здесь, в накатах памяти, он прожил уже не одну сотню странных, но при этом собственных, жизней. Но все эти жизни, порой одинаковые, а порой невозможно безумные, все они были реальными. Именно в этом он не сомневался и теперь хотел лишь одного – извиниться перед Никитой. Племянник, он был в самом деле его племянником. И все то, что он говорил, и что Владимир называл бредом, оказалось реальностью. Ермаков не соврал…

Со временем, которого в воспоминаниях было всегда с избытком, младший Росс начал чувствовать некие изменения. Во первых, он перестал ощущать усталость, жажду и голод, которые в самом начале «пути воспоминаний» были главными проблемами. Но знать, что на самом деле его попросту начали качественно кормить и поить в реальности, он не мог и поэтому списал все на привычку и адаптацию.

А во вторых, это уже было значительно позже, Владимир научился понимать собственное тело и даже не имея связи с реальностью знал, что с ним происходило. Да, спустя время он уже мог чувствовать, когда его кормили, мыли или делали массаж. Это ощущалось в воспоминаниях, они начинали просматриваться в наложении, со сбоями, будто реагировали на вмешательство извне. А затем, это случилось резко, почти в краткий миг, его состояние кардинально изменилось и после этих изменений Росс легко научился ориентироваться во всех воспоминаниях, которые ему для какой-то цели демонстрировались.

Прожитых жизней было тысячи и большая их часть почти не отличалась друг от друга. Да, жизни были словно копиями, порой они менялись под конец, а порой обрывались по известным причинам – потому что их обладатель, Владимир Росс, он умирал различным из множества способом. Но были и жизни уникальные, не повторяющиеся, интересные в моментах, но в большинстве жестокие, полные крови и смертей. Младший Росс, изучая собственную память, все больше понимал, что ничего хорошего там не было. Его отец, Михаил Росс, обошёлся с сыном крайне жестоко, можно сказать вырастил его как «прибор» для определенных целей, который после выполнения поставленных перед ним задач становился ненужным и уходил на покой. Да, именно таким жестоким был и даже сейчас оставался его отец, и с этим ничего нельзя было поделать. Только смириться, что и решил сделать Владимир. Убивать отца, даже невзирая на всю ненависть к нему, он не собирался. Но и контактировать с ним тоже не планировал. А затем младший Росс дошел до особого «пакета» памяти и все его планы касательно отца и будущего в целом сразу же изменились.

Бегая по просторам памяти и одновременно с этим модернизируя свое тело для выполнения тех задач, которые ему поставил отец, Владимир Росс не сразу понял, что случилось что-то непонятное. Его тело начало каким-то образом слать сигналы опасности. В тот момент он проживал жизнь, в которой ему довелось быть командиром боевиков где-то на Востоке, и он не сразу понял, почему воспоминание стало качаться и пульсировать, а все вокруг залилось красным. А затем случились еще несколько волн и воспоминания совсем не стало, оно разрушилось на мелкие фрагменты, оставив лишь черноту и тяжесть. Догадаться, что там, снаружи, с его телом случилось что-то страшное, было не трудно. Но вернуться в реальность младший Росс по прежнему не мог. Отец, который сумел все разъяснить в одном из тщательно спрятанных воспоминаний, не додумался оставить инструкцию, как нужно выбираться из этого бесконечного фильма воспоминаний. Из странного кино, пленка которого вдруг оборвалась по пока что не выясненным причинам.

Ранение в живот, наверняка пулевое, имело негативные последствия, которыми были многочисленные повреждения брюшных органов, но особо выделялись венозное кровотечение печени, порванный кишечник и пробитая в двух местах селезенка. Владимир Росс еще не нашел способа очнутся, но продолжал его искать и уже вовсю ремонтировал себя. Модернизированная регенерация могла без проблем справиться с этими травмами. Единственное, чего стоило опасаться, это повреждения сердца и мозга. С такими травмами ему было бы не выжить, потому что восстанавливать именно эти органы он еще не научился. И, как показывала память, не научится никогда.

После того, как случилось первое ранение, скорость течения времени заметно изменилась. Все стало медленным, мысли потянулись, и воспоминания стали такими же, тугими и тяжелыми. Следующие ранения, они были получены с незначительной временной задержкой, совсем разрушили течение памяти. И вновь изменилась скорость ощущения времени. Все будто вообще остановилось, словно кто-то нажал на паузу. А тело, сильно поврежденное, продолжало терять кровь и теперь уже не доставало силы регенерации, чтобы справится с новыми ранами.

Новых пуль, которые прошили тело младшего Росса, было три. Две попали в грудь, и не прошли мимо легких, а третья разбила локтевой сустав. Возвращение в реальность стало острой необходимостью. Владимир, собрав всю имевшуюся в данном состоянии волю, заставил себя открыть глаза. И у него получилось. А затем он вновь познал, что такое боль…

Сколько времени прошло с момента, как он впал в кому, Росс не знал. И еще ему было неизвестно, где он сейчас находился. Какое-то темное помещение с окнами, в которые почти не пробивался лунный свет. Не осмотреть комнату было нельзя и только убедившись, что опасности нет, Владимир позволил себе заняться собственным телом. Которое, к несчастью, с каждой новой секундой все больше и больше приближалось к точке невозврата. Кровь, её требовалось остановить как можно скорее. И несмотря на значительно усилившуюся регенерацию, сделать это требовалось собственными руками. А точнее одной рукой, потому что второй, многострадальной, опять досталось…

Михаил Росс еще в детстве запрограммировал своего сына под одну единственную цель. Идеальный стратег, он выстроил систему, которая в определенные моменты всегда собиралась в единое целое, без потери фрагментов, почти без потери. И сейчас все сложилось как обычно хорошо, и младший Росс стал именно той деталью сложной конструкции, которую так долго и так тщательно создавал его отец.

Владимир Росс, сын Михаила Росса, получил по наследству прекрасную родословную. Его отец, имевший в своей ДНК особый код Основы, от обычного человека отличался так же, как компьютер от калькулятора. Благодаря технологиям и запрограммированному ДНК, каждый обладатель кода Основы мог стать носителем определенного набора способностей, так сказать стать сверхчеловеком. Но все люди от Основы, все носители её кода, не были словно собранные на конвейере, все они отличались друг от друга так же, как и обычные. Одни были выдающимися и могли освоить феноменальное количество способностей, а затем развить их уровень. А другие, в большей степени это зависело от стойкости характера, даже с одной способностью не могли совладать.

Хорошим примером влияния характера на сверхспособности были оба Росса и Ермаков. Все трое имели в себе код Основы, и у каждого он был базовым, то есть по сути все трое в момент рождения являлись близнецами по коду, хоть и родились в разное время, и состояли в родовой иерархии. И все трое в разных вариантах уже давно измененных и ныне не существовавших реальностей не один раз развивались до максимального уровня. Ермаков, рожденный последним, никогда не славился стойкостью характера и поэтому никогда не был выдающимся носителем сверхспособностей.

А вот с Россами все было уже иначе. Младший до старшего не дотягивал, но таким же тюфяком, как племянник Никита, никогда не был. У Владимира Росса, это не поддавалось оспариванию, в характере имелся довольно крепкий стержень, который было слишком трудно сломать. Но сломать его было реально, младшему Россу доводилось ломаться. Не ломался характером только старший – Михаил. Не известно, из какого металла был вылит его стержень, но за все пережитое и прожитое его не то чтобы сломать, его даже немного согнуть ни у кого не хватило сил. Михаила Росса можно было убить, он не был бессмертным и многократно умирал. Но сломать его было нельзя…

Да, до такого отца Владимиру было несоизмеримо далеко и если бы старший Росс оказался в подобной ситуации, то восстановил бы все раны за считанные секунды, а затем отыскал бы убийцу и наказал как следует. Или не наказал бы, потому что, как оказалось, убийца уже был наказан, лежал в дверном проеме и крови из его шеи натекло прилично много, целая лужа. А еще была бабка, которая хрипела совсем нехорошо. И можно было не сомневаться – она точно не жилец.

Младшему Россу было совсем плохо, поэтому он не обратил внимания на то, каким хорошим стало его зрение. Модифицированное, оно позволяло видеть в темноте без вспомогательных устройств. В полной тьме его нынешние глаза смотрели примерно так же, как глаза обычного человека в условиях плохой освещенности. Но именно сейчас от всего этого не было никакого толку, и будь у Владимира возможность, то он не думая отказался бы от ряда способностей в угоду регенерации. Несоизмеримо улучшенная в сравнении с простым человеком, она все же была не способна справится с полученным от четырех пуль уроном.

Простынь была старой и порвалась от малейшего усилия. Получилось легко справиться одной рукой, при этом помогая себе коленом. И эти полоски грязной ткани Росс использовал как затычки, он пихал их в свои раны, тем самым не позволяя выходить остаткам крови. Но в тот момент, когда дело дошло до руки, а каждый новый вздох сопровождался кашлем с кровью, силы полностью покинули тело, которое и без этого не особо хотело слушаться, потому что долгое время пробыло в состоянии покоя.

Рухнув на пол, Владимир попытался найти силы, чтобы замотать руку, но у него ничего не вышло. А с очередной попыткой встать он добился того, чего боялся больше всего – потерял сознание…

Неизвестно, сколько времени он пролежал и почему вместо того, чтобы умереть, очнулся и почувствовал себя довольно хорошо, но спорить с реальностью произошедшего было нельзя. Он, Владимир Росс, сейчас сидел на полу и на его теле не было ни одной раны. А из всех негативных ощущений, которые был способен испытывать человек, его донимали лишь жажда и голод.

Тело, пока он был без сознания, каким-то образом излечилось самостоятельно. В этом стоило разобраться, чтобы в будущем подобного не повторялось. Его бодрствующее сознание, оно что, как-то мешало регенерации? Возможно, но не факт. Быть может он просто не научился управлять этой регенерацией? А вот подсознание, оно ею управлять умело гораздо лучше, и оно вылечило тело почти сразу же, когда сознание ненадолго ушло на покой и прекратило мешать. Сложно, все было сложно, и надо было в этом разбираться.

Бабка издала хрип. Этого не могло быть! Он что, пролежал отключенным так мало? Или она настолько живучая? Сколько времени прошло? Час, два или три? Ночь по прежнему такая же темная, значит больше восьми-девяти часов точно не прошло. Так, обо всем могут сказать тряпки, которые он толкал в раны. В комнате тепло, даже за пару часов они бы успели подсохнуть. А за четыре-пять сделаться деревянными.

Тряпки были совсем мокрыми. И часа не прошло, как он пихал их в раны. Так, теперь следовало проверить еще кое-что. Дохлый в проеме, будет достаточно потрогать его. Если он ещё теплый, то…

Владимир Росс встал, переместился ближе к выходу, и проверил состояние трупа. Теплый, даже слишком теплый, можно сказать и не остыл ничуть, будто максимум минут десять-пятнадцать назад отъехал. И состояние крови, которой вокруг было совсем не мало, говорило о том же. Странностей становилось все больше, но странностями происходящее было только если не обращаться к памяти. А если к ней обратиться, то все сразу становилось на свои места, и получалось, что ничего удивительного по сути и не произошло.

Комната, в которой Россу повезло прийти в себя, была не слишком большой, а мебели в ней имелся самый минимум. Две кровати, его и бабки, и комод с висящим над ним двустворчатым шкафчиком. Все чем-то напоминало больничную палату и, наверное, это была именно она. Он, Владимир, довольно долгое время был в коме и именно здесь его тело поддерживалось в сносном состоянии. И наверняка этой непростой работой занималась та самая бабуля, которая сейчас умирала от пулевого ранения. Но бабуля, это не поддавалось сомнениям, была совсем не простой, потому что именно она сумела пристрелить убийцу, который выпустил в него, Росса, четыре пули. Или все таки не четыре?

Так, ранений было четыре, и от всех пуль его тело избавилось в процессе регенерации, и все они сейчас лежали на полу. Три были деформированы довольно похоже и были несомненно одного калибра, а вот четвертая отличалась, она была разрушена на несколько частей, потому что являлась экспансивной. И калибр, он отличался, экспансивная пуля была небольшой, наверняка девятимиллиметровой, и выпустивший её Глок валялся в комнате. А вот остальные три пули были уже покрупнее, либо сороковой, либо сорок пятый. Значит убийца был не один, этот вывод не поддавался оспариванию. Первый убийца, подстреливший Росса экспансивкой в живот, был убит бабкой. А второй убийца уже подстрелил бабулю, а затем он подарил ему, младшему Россу, еще три пули. И вот же сволочь, в постоянно страдающую руку попал…

Множество проблем требовали скорейшего решения. Нужно было во что-то одеться, чтобы не расхаживать голым. И надо было найти еды и наконец-то утолить голод. И отыскать воду, чтобы напиться вдоволь. И еще имелись другие проблемы, большое множество, но все они, как и перечисленное, не являлись чем-то остро необходимым. А вот наличие второго убийцы, который мог по прежнему находится в этой странной больнице, являлось проблемой серьезной, которую надо было решать в первую очередь. А второстепенной проблемой была бабка, которая вопреки всему оставалась жива. Ей, даже если она умрет в ближайшие минуты, следовало оказать помощь. Иначе Владимир Росс поступать не умел, его учили помогать, и он этим занимался всю жизнь. И сейчас поспешил сделать то же самое.

Странная больница оказалась вовсе не больницей, а простым домом, который к тому же был смутно знаком Владимиру. Не желая шарить по памяти, пытаясь понять, чьё это жилище, он быстро обследовал дом и убедился, что кроме него, бабки и двух покойников, ведь в соседней комнате обнаружился застреленный индус, в немаленьком строении больше никого не было. Убийца конечно же мог затаиться, но эта версия была бредовой и младший Росс просто выбросил ее из головы. Тот, кто выпустил в него три пули, и его мертвый напарник, они оба пришли сюда за одним, они хотели убить Владимира Росса. И тот второй, он уже ушел. Ушел с полной уверенностью, что задача выполнена. Вот только он не мог знать, что коматозник не совсем обычный человек и если его и можно было убить, то только выстрелив в сердце или голову. Росс, если ему доводилось выполнять подобные задачи, делал именно так. И старший, и младший, в этом они не отличались. Так не делал только Ермаков, который всегда любил полагаться на авось. Впрочем, порой и Россы не брезговали так горячо любимым русскими «авось».

Бабуля по прежнему оставалась жива, но уже хрипела не так громко. Владимир Росс, освоивший еще не весь спектр способностей, которые были ему доступны, в данный момент был не способен лечить сам себя, он пока еще не научился этому. Но зато уже знал, как оказывать помощь другим и мог без труда оказать помощь как маленькому мышонку, так и слону. Ну и человеку, соответственно. Вот только степень той помощи пока что была так же ограничена. Будь он развит по максимуму, то мог бы вылечить эту бабушку даже не приближаясь к ней. Но сейчас, когда все его способности уже были разбужены, но еще не доведены до высоких показателей, он сомневался, что сможет ей чем-то помочь. Но не попробовать сделать хоть что-то он не мог.

Сердцебиение на тот момент было довольно слабым, но сердце у бабули для её возраста являлось хорошим, и поэтому оно упрямо продолжало биться, пока что не сдаваясь. Но потеря крови делала свое дело и момент, когда должна была случиться остановка самой важной мышцы, был близок. Причиной кровопотери служили два пулевых ранения, одно в грудь, с пробитием правого легкого, и второе в левый бок по касательной, без урона внутренним органам. Росс, просканировав бабулю, даже улыбнулся. Вылечить её даже его сил было предостаточно, всё лишь с виду казалось серьезным, а на деле вышло, что раны пустяковые. Минут двадцать, и старушка будет как новая.

Очнувшись, Агнес не стала открывать глаз. Легкость в теле, впервые за много лет, она уже и не мечтала о ее возвращении. Да, все оказалось лучше, чем она думала, все совсем не так страшно, ей нужно было умереть еще лет пять назад, а не мучаться в старом теле. Рай, он существовал, и она попала в него.

– Бабуля, я вижу, что ты очнулась, поэтому можешь не делать вид, что все еще спишь. Давай, открывай глаза, нам нужно поговорить. – Владимир Росс сидел на стуле. Подходящей для себя одежды он не нашел, и поэтому замотался на манер римского патриция в одну из простыней, найденную в комоде.

Открыв глаза, Агнес уставилась на молодого мужчину, который почему-то был сильно измазан кровью и будто древний грек замотан в простынь. То, что она посчитала себя умершей, оказалось бредом. Комната была все та же, ничего не изменилось, разве что свет теперь зажжён, и все запачкано…

Да, все было просто залито кровью и в дверном проеме лежал мертвый мужчина, которого она совсем недавно застрелила собственноручно. Как? Как такое было возможно? Её застрелил тот второй, она хорошо помнила, как одна пуля ударила в район живота, а вторая в грудь. И её любимая теплая пижама это подтверждала, на ней были обширные следы крови, успевшей подсохнуть, и два отверстия, а может даже и четыре, пара входных, и пара выходных… Но что, Дьявол её забери, случилось? Почему вместо того, чтобы умереть, она жива и чувствует себя как никогда хорошо?

Нет, этого не могло быть, но однажды Агнес читала книгу про вампиров. Этот мужчина, он кровопийца, он сделал её такой же, он укусил! И теперь она тоже вампир и будет жить вечно в этом старом теле. О нет! Нет!

– Не-не, бабуля, ты не в ту сторону думаешь, я тебя не кусал, и я точно не вампир, – Владимир Росс, понимая, что ситуация крайне нелепа, показал на окно и добавил: – Вот сейчас утро наступит, будет солнце, и ты сама во всем убедишься.

Пытался заговорить её, отвлекал внимание, но Агнес так просто было не провести. Она стала щупать шею, укус наверняка был, заживают лишь простые раны, так было в книге, а вот укус держался несколько недель из-за особого яда…

– Нет там никакого укуса, и яда тоже нет, и заговорить тебя цели так же не было! Я Владимир Росс, а ты Агнес, которая работала у Ольги. Не помнишь меня? Я вот тебя вспомнил, и хочу поинтересоваться: где Ольга?

Снова пытался заговорить, но Агнес уже все поняла, её так просто никто не обманывал. Росса она никогда не видела, но знала, что такой человек некоторое время руководил поселками, а затем ушел войной на центр материка и где-то сгинул. Но Владимир Росс, она помнила это хорошо, был не молод, известный факт, а этому наглому вампиру было от силы лет тридцать. И её он зачем-то сделал именно старой вампиршей. Вместо того, чтобы омолодить! А она ведь в молодости была настоящей красоткой и если бы он увидел её, то точно бы не смог устоять. Надо срочно сказать ему, пока еще не поздно! Надо помолодеть!

– Я не вампир! – четко, громко и по словам повторил младший Росс. А затем, видя растерянность бабули, добавил: – Мне доступны некоторые способности, назовем это чудом и не будем вдаваться в подробности, но ни к каким пьющим кровь существам это вообще не имеет отношения. Я человек, а не монстр. Запомни это, бабка.

Прочитал мысли, он прочитал её мысли! Агнес от осознания этого факта чуть в обморок не упала, столь сильно закружилась у неё голова. Но зачем он ей соврал? Этот красивый вампир, зачем он соврал ей? Почему он не захотел сделать её вновь молодой? Или это было не так просто? Она была готова на всё, лишь бы вновь обрести утраченную красоту…

– Слышь, бабуля, ты меня задрала! – Росс решительно встал, сделал один мощный вдох, а затем быстро сказал: – Я тебя вылечил, старуха Агнес, вылечил от всех болезней, сейчас ты абсолютно здорова. Но лечить старость я не умею, и никогда не умел. И если бы даже умел, то не стал бы этого делать. За то, что ты ухаживала за мной, пока был в коме, считаю сделанное достойной благодарностью. Но, извини меня, тратить и дальше время на происходящую ересь не вижу смысла, и поэтому поступлю немного иначе. Копаться в твоем забитом всякой ерундой разуме у меня тоже нет времени, а это значит, что тебе придется отвечать на все мои вопросы, но не по своей воле. Начинаем!

Забраться в голову разумного человека, а затем сломать его волю – подобное хорошо умел Михаил Росс. А вот у его сына пока что с развитием способностей дела обстояли намного хуже, и поэтому, чтобы сломать волю бабули Агнес, ему пришлось неслабо напрячься. Труд разума отнимал много энергии, а с ней у Владимира Росса было по прежнему плохо, ведь он так и не поел. И, когда ему удалось на время сделать из бабки безвольную куклу, сам он от неё почти не отличался, и поэтому допрос проходил не так активно, как хотелось.

– Ольга Баркова, хозяйка этого дома, где она сейчас? – вопросов у Владимира было много, но начать он решил с простейшего.

– Я не знаю, где сейчас русская. Она уехала, но ничего не сказала.

– Что по слухам, кто и что болтает? У народа наверняка есть домыслы и догадки.

– Поговаривают, что русская в рабстве, но они наверняка болтают ерунду и по сути ничего не знают. Не буду утверждать что-либо, и тебе не советую болтовню слушать.

– Этот, – Росс кивнул на труп убийцы в дверном проеме. – И второй, что ушел, что-нибудь знаешь о них? Кто их нанял, как они нашли меня, и почему никто не озаботился охраной. Говори все, что тебе известно.

– Молодой русский привез тебя и дал русской много золота. Она наняла меня, я ухаживала за тобой. Про то, кто ты такой, ничего не знала и не знаю сейчас. И про убийц тоже промолчу. Я старая санитарка, а в прошлом просто врач. Не агент МИ-6 или Моссада. И вообще, какого черта ты творишь?!

Бабуля, проявив излишнюю прыть, схватила пистолет и тут же направила его Россу в лицо. Хмыкнув, Владимир при помощи телекинеза попытался отобрать оружие, но способность просто отказалась работать. Да, факт, что с подавлением воли у него большие проблемы, он был готов принять без возмущений, ведь даже на пять минут разум старушки не подавил. Но факт, что и телекинез вообще не работал, не позволяя двигать предметы одной лишь силой мысли, как это было в воспоминаниях, он принять был совсем не готов.

В том зашифрованном воспоминании отец говорил, что все способности легко вернуться, но они не вернулись. Неужели он соврал? Неужели он вновь обманул своего единственного сына? Или просто стоило не спешить и подождать? Дурацкие воспоминания, все смешалось, Владимир моментами начинал ощущать себя мальчишкой. Такими темпами и до раздвоения личности было недолго дойди. Оно ведь уже случалось, если верить памяти…

– Я тебя вылечил, бабуль, а ты на меня ствол направляешь, – Росс огорченно вздохнул. – Нехорошо так, убери пушку, и просто дай мне уйти. Я тебе не враг.

Агнес, к которой наскоком вернулась память, испуганно бросила оружие на кровать и забормотала:

– Не хотела, нельзя убить вампира обычным оружием, не надо! Я хочу стать молодой!

Последнюю фразу бабуля выпалила с полной уверенностью и отчетливым требованием в голосе. Росс, махнув на неё рукой, побрел к выходу. Что-то говорить заладившей об одном старухе и что-то ей доказывать у него вообще не было желания…

Агнес не успокоилась, стартанула следом за вампиром и продолжила убеждать его изменить дурацкое решение. Ей сильно хотелось помолодеть, и поэтому она была готова на все, лишь бы этот довольно красивый парень передумал. А он, вообще не слыша того, что она ему говорила, стал заниматься странными делами.

И первое, что сделал, это поел, чем сильно ввел старушку в заблуждении. Вампиры всегда пили кровь, от простой еды их выворачивало, но этот будто бы вообще никогда не слышал про тошноту и не успокоился, пока не сожрал вообще все, что имелось на кухне. Но ел он не без предпочтений, его интересовала преимущественно белковая пища. Финалом странного обеда стали яйца, которых в холодильнике было два десятка. Их вампир выпил все до одного сырыми, а затем запил молоком, которого было почти два литра, и еще к молоку была добавлена вода, так же не менее двух литров. И Агнес, после всего увиденного, перестала сомневаться в своих выводах. Только вампир мог сожрать так много и вообще не измениться. Еда в его желудке переваривалась слишком быстро, обычному человеку такое было вообще не под силу, раздулся бы и лопнул.

Реальные вампиры, этот вывод напросился бабке на ум сам собой, оказывается были способны питаться не только кровью, но и простой едой. И Агнес это пришло по душе, потому что покушать она всегда любила. Но она захотела выяснить еще кое-что, самое щепетильное, разузнать про алкоголь. Если и пить было можно, то вампиризм был лучшим подарком, и в таком случае она даже согласна остаться старой вампиршей. Но лучше было бы, конечно, все таки помолодеть.

После плотного завтрака, потому что на часах к тому времени было утро и рассвет должен был скоро начаться, вампир вновь не оправдал ожиданий Агнес и вместо того, чтобы лечь спать где-то в укромном и максимально темном месте, принялся рыскать по дому и искать что-то одному ему ведомое. Все вопросы, которые ему задавала старушка, он упрямо игнорировал, а затем стало ясно, что ему требовалось. В душ захотел, помыться сходил, всю кровь с себя смыл и, помолодев еще сильнее, стал расхаживать по дому в новой простыне и вновь что-то искать. А затем стало ясно, что именно он искал.

Одежда, кровопийца искал именно её, и она в доме имелась. У Ольги Барковой был большой дом, и порой некоторые комнаты она сдавала постояльцам. В одной когда-то жил немолодой искатель приключений, жил довольно долго, более года, и в один прекрасный момент, это было два или три месяца тому назад, его кто-то прикончил в одном из баров поселка, а все его вещи так и лежали там, где были оставлены. С тех пор комната никому не сдавалась, а до старого тряпья никому не было дела. Но именно сейчас среди тряпок нашлось то, что пришлось почти по размеру вампиру, и он не медля избавился от простыни и стал все больше походить на обычного человека. И даже его кожа, Агнес это хорошо видела, стала менее бледной и обрела «здоровый и живой» оттенок.

«Замаскировался, кровопийца, на люди выйти собрался, не хочет выделяться, кровь живую пить будет!» – подумала бабуля, когда увидела вампира в новом образе. И он, умеющий читать мысли, только смерил её безразличным взглядом и продолжил заниматься своими делами.

Бабуля, лучше бы её парализовало до вечера, не прекращала ходить за Владимиром Россом и называть его вампиром. Он, устав ей что-то объяснять, просто смирился с этим и делал то, что считал нужным. И за час умудрился поесть, попить, помыться и даже найти себе одежду. И все это происходило под непрестанным наблюдением старухи, упрямо продолжавшей считать, что он вампир.

И ведь что интересно – её в обратном не убедил даже солнечный свет. Владимир, закончив со всеми делами, спокойно вышел на улицу, чтобы затем воспользоваться старым Ниссаном Ольги Барковой. И бабка, словно хвостик, собралась ехать с ним. Вот только брать её с собой он не собирался и поэтому снова забрался к ней в голову и отправил её домой спать. А еще он поместил в её сознание небольшую «бомбочку сомнений», после срабатывания которой Агнес должна была начать сомневаться во всем, что видела. Его способности, после того, как он «немного» перекусил и тело получило порцию энергии, заметно ожили. Но заставить бабулю обо всем забыть хотя бы на время он пока что не мог, ведь так сильно его навыки еще не выросли и было вообще неизвестно, дойдут ли они когда-либо до подобных высот. Но в данный момент развитие продолжалось, шло умеренно стремительно, и младшему Россу это нравилось. А все потому, что без способностей все те задачи, которые перед ним поставил отец, выполнить было нереально.

Три поселка, они почти не изменились, были все те же, непохожие друг на друга, не знающие войны и внушающие доверие. Когда-то, это было совсем недавно, Владимир Росс был тут главным. При нем здесь кипела жизнь, развитие шло полным ходом, новые здания росли как грибы после дождя, торговля с другими поселениями не прекращалась ни на час, каждый день увеличивалось количество экспорта и импорта, а средства для дальнейшего процветания текли рекой.

Будущее могло быть славным и если бы не ошибки, то спустя двадцать-тридцать лет это место могло бы поконкурировать с крупнейшим городом этого мира – Иерихоном. Но все это могло случиться только в том случае, если бы он, Владимир Росс, остался у власти и вместо войны с сильными этого мира выбрал дружбу и мир. Но нет, прошлое уже было в прошлом, война была единственным вариантом развития событий, потому что таков был план старшего Росса – Михаила. По сути все было предрешено и поэтому всё, что можно было делать, это кусать локти.

Но и этого делать Владимир не видел смысла, потому что в шахматной партии, которую разыгрывал его отец, ему отвелось быть только фигурой на доске, но никак не советчиком. Да, к счастью не пешкой, минимум слоном или ладьей, но и это было лишь на время. В будущем, развившись, он планировал стать фигурой посерьезнее. Ферзь – самое желанное. А вот быть королем ему вообще не хотелось. В этой партии королём был Ермаков. Все внимание Основы в ключевом моменте должно было быть направлено на него, но контрольный удар должен был нанести тот, кто до определенного момента оставался в тени. Эту партию должен закончить Владимир Росс. Именно он в будущем поставит Основе Шах и Мат…

Да, то что было совсем недавно, успело как-то слишком сильно позабыться, и складывалось ощущение, что последний раз в поселках он был лет так сто назад, не меньше. И был он тут совсем другим человеком, с заблокированной памятью и приличным возрастом. В нынешнем его состоянии он от себя прежнего отличался, и чтобы узнать его надо было быть слишком внимательным. И поэтому Владимир Росс вообще не боялся, что его кто-то узнает. А значит и беспокоиться о безопасности слишком активно ему так же не стоило.

Узнать все, что было нужно, не составило труда. Надо было лишь запастись терпением, потому что слушать мысли других людей было крайне неблагодарным занятием. Девяносто девять целых и девять десятых процентов получаемой таким способом информации было сущим бредом, тупой бессмысленностью, и только десятая доля процента чего-то стоила.

Долгих три часа Владимир сидел в машине и осознавал всё, о чем думали прохожие, но просидел он не зря. Нужная информация была добыта. Маша, ему повезло узнать о ней довольно много. Девочка оказалась не промах, жила припеваючи. И она, можно было в этом не сомневаться, будет сильно рада, когда увидит, что «Старый» вернулся…

Когда-то он и Маша вместе работали в организации Темное Будущее и отправляли в этот мир различных людей. Одним из таких отправляемых был Никита Ермаком и во время его отправления все пошло не по плану, и им пришлось отправиться в путешествие вместе с ним. А дальше все закрутилось-завертелось, и было много всего, но в основном нехорошего. И было это будто бы не недавно, а тысячи лет назад. Да, все то прошлое, что он прожил заново в памяти, наложило на него сильнейший отпечаток и невольно изменило его восприятие. Очнуться прежним ему было не суждено.

Маша, увидев Владимира, первую минуту стояла и молча смотрела на него не моргая. В её глазах были хорошо читаемы сомнения и страх. Младший Росс хотел заглянуть в разум девушки и прочитать мысли, но он запретил себе это делать. Людям были свойственны нехорошие поступки и знать, что плохого о нем может подумать эта все еще маленькая для него девочка, он не хотел. И поэтому просто ждал.

– Дядя Вова? Это ты? Но ты ведь был в коме! Я ездила в Двойку, там бабка сказала, что без шансов! И почему ты так помолодел? Или это не ты? – Маша говорила слишком быстро. Не заметить как она располнела было сложно. А еще изменился голос, стал заметно грубее, она наверняка начала курить, курить невозможно много, и пить что-то крепкое.

Младший Росс, разведя руками, ответил:

– Думаю, что верить всем бабулям подряд точно не стоит. А еще не стоит держать меня на прицеле. Скажи охране, чтобы эти два олуха опустили пистолеты.

Маша резко повернулась и взмахнула рукой. Холл немаленького дома был большим и заставлен зеленью. За ней и спрятались два охранника, наивно полагавшие, что их не было видно. Услышав хозяйку, они послушно опустили оружие, но не ушли.

– Старый… ой, дядя Вова… ой, запуталась…

– Можешь звать меня Старый, я привык. – Росс добродушно улыбнулся и рассказал: – Сам не рассчитывал, что помолодею, это можно сказать приятная побочка, и от неё уже не избавиться, поэтому придется смириться. – Кивнув на порог, на котором по прежнему стоял, он осторожно спросил: – Мы же вроде не чужие, Маша, может ты уже пригласишь меня войти?

– Не могу, я должна проверить. Я задам один вопрос, и ты должен будешь ответить на него. Мальчики, если ответ будет неверным, вы его схватите. Но не убивайте, ни в коем случае.

Продолжая улыбаться, Росс сказал:

– Это правильно, что ты меня проверяешь. Моя школа, горжусь. Давай уже вываливай свой вопрос.

– Мы летали в Африку, частным рейсом, в Замбию. На выходе ты сказал мне одну фразу. Какую?

– В прошлый раз деревья были выше, а трава зеленее…

– Это правда ты! – взвизгнула Маша и буквально запрыгнула на Владимира. – Это ты! Ты все-таки вернулся! Я так соскучилась! Я так ждала…

Маленькая империя, которую он успел построить здесь, в трех поселках, конечно же не прожила долго и была благополучно разорвана на мелкие части. Шахты по добычи златия, которые являлись главным источником прибыли, больше не принадлежали местным, а были отжаты людьми из Иерихона и приносили прибыль только туда, на другой край материка. Жителей посёлка в эти шахты даже работать не брали, таковы были новые правила. И Владимиру Россу весь этот новый уклад сильно не нравился, но времени и сил, чтобы все вернуть в прежнее русло, у него не было. И поэтому единственным вариантом было принятие ситуации такой, какой она есть. Но душа, привыкшая помогать людям, от этого принятия болела только сильнее.

– Ты молодец, Маша. Я очень рад, что у тебя все в порядке.

Они сидели за столом в гостиной. Прислуга, которой поставили задачу хорошо накормить гостя, носилась сломя голову, спеша выполнить поручение. Пожилая тетка-негритянка готовила, а две белые девочки лет десяти-двенадцати шныряли туда-сюда, выполняя роль «принеси-подай и не мешай». От взгляда Росса не укрывалось ни одной мелочи, он внимательно осматривал обстановку и чем больше видел, тем больше убеждался – дом намного роскошнее, чем могло показаться изначально. Слишком много златия и золота, слишком много…

– Когда ты проигра… – начала говорить Маша и замолчала. А затем, найдя фразе «проиграл войну» более мягкий по её мнению синоним, все таки продолжила: – Когда ты потерпел поражение в войне против Иерихона и здесь об этом узнали, то тут сразу же началась дележка. Кому-то, кто был умнее, повезло, а кто-то отправился на корм рыбам. Ты ведь сам знаешь, что этот мир никогда не славился гуманностью. Мне пришлось выбирать. Либо съели бы меня, либо съела я. Второй вариант был более симпатичен…

Росс не показал эмоций, он был полностью спокоен. Но то, какой стала Маша, ему сильно не нравилось. Она изменилась не только внешне, но и характером. Да, от той девочки не осталось ничего, вообще ничего…

Оставаться в гостях было нельзя, потому что было неизвестно, опаздывает он, или в запасе было еще некоторое время, и поэтому отправляться в путь надо было как можно скорое. Маша не хотела, чтобы он уезжал, но на все уговоры остаться Владимир отвечал твердым нет. Но таким её мнение было ровно до тех пор, пока он не завел разговор о машине. Ему нужен был транспорт, но средств, чтобы его купить, у него не было, и поэтому просить помощи он мог только у неё. Было это за ужином, вечером того же дня.

– Тебе нужна машина? То есть ты хочешь, чтобы я купила тебе машину? – Маша смотрела на Росса как-то странно, взгляд был удивленно-агрессивным. – Старый, ты пришел ко мне только за этим? Если да, то я сильно недовольна! Лучше бы ты вообще не появлялся на пороге моего дома! – предпоследнее слово было выделено излишней громкостью.

Плохого отношения Росс не любил, и никогда не был тем, кто подобное терпит. Но и повышать голос тоже не стал, свои эмоции он умел контролировать в любых ситуациях. Да, в такой ситуации он мог бы сказать многое. Вся та роскошная жизнь, которой сейчас жила Маша, была всецело создана его, Владимира Росса, действиями. И главное, что это было чистой правдой, а правду люди, как известно, никогда не любили. И поэтому вызвать еще больше агрессии в свою сторону вообще не было проблемой, но вместо этого он крайне спокойно попросил:

– Маша, я стал выглядеть моложе, но по факту я все тот же Владимир Росс, и поэтому попрошу общаться как раньше, с уважением.

– С уважением? Ты помолодел, Старый, теперь мы одного возраста, поэтому как хочу, так и общаюсь. Не нужно было меня обижать, и тогда бы я общалась как раньше, с уважением!

– Ладно, как хочешь, так и общайся, на мне это все равно никак не отразится. И я скажу так, Маша, машина мне больше не нужна, мне от тебя вообще ничего не нужно, за исключением одного. Ты была беременна от моего племянника, от Никиты Ермакова. Все хорошо? Ребенок полностью здоров?

– Ребенок не Ермакова! – ответ Маши был слишком уверенным.

Но Росс, все равно посчитав, что это обычное проявление эмоций, решил нарушить данное себе обещание и проверить, ложь это или нет. И забравшись в голову много о себе возомнившей девицы, он увидел, что да, с ребенком все в порядке, но его настоящим отцом является другой человек, один из его подчиненных, который когда-то работал вместе с ними в Темном Будущем. Ермаков отцом ребенка не был.

– Ответ меня устроил, – Владимир Росс встал и слегка поклонился, а затем вышел из-за стола и направился к выходу. И услышал то, чего надеялся не услышать. Очередная точка невозврата их прошлых отношений была пройдена с поразительной легкостью. Будто и не было всего добра, что он для нее совершил.

– Просить надо было правильно, а не так, как ты это сделал, – крикнула Маша, оставшись сидеть на своем довольно роскошном стуле, который вполне можно было именовать троном. – Я думала ты и вправду любил меня, а тебе как и всем нужны только мои деньги!

Росс остановился и медленно повернулся. Помимо него и Маши в комнате был охранник, который сидел в тени небольшой пальмы у окна. И этот охранник, увидев взгляд Владимира, зачем-то потянулся к кобуре с пистолетом.

– Это было большой глупостью, – сказал Владимир. – Тебе надо поспать…

Уснув и поэтому расслабившись, парнишка спортсмен мягко сполз со стула на пол, но при этом ударился головой о горшок, в котором росла пальма, и звук от этого получился прилично громкий. Маша, оглянувшись, не смогла не удивиться, и громко спросила:

– Что ты с ним сделал? Это как вообще?

– Ничего не сделал, он просто спит. И тебе тоже не мешает вздремнуть. Да, Маша, ты не просто изменилась, ты стала совсем другим человеком, и мне жаль это понимать. Пока, Маша. И давай уже, садись на стул и засыпай…

Во внутреннем дворе дома имелось четыре единицы техники, среди которой был нужный ему внедорожник. Росс мог бы приватизировать себе прекрасно подготовленный для езды по бездорожью Лэнд Крузер 100, но не захотел этого делать. Репутация для него была важнее, и поэтому он не стал её портить таким глупым поступком, как кража. Транспорт он себе найдет уже сегодня, но другим, не криминальным, способом…

* * *

Странный заказчик общался с Дрэгом только по телефонной связи. Голос его был низким, каким-то искусственным, и складывалось ощущение, что разговор велся не с человеком, а со слишком хорошо развитым голосовым помощником. Но на все эти странности Дрэгу было глубоко наплевать, потому что заказчик был невозможно щедр и за работу, которую для него нужно было выполнить, платил лучшим платежным средством этого дикого мира – золотом.

Почти сотню килограммов отвалил авансом, и после выполнения заказа обещал закинуть еще два раза по столько же. Отказаться было просто невозможно. Но на тот момент, когда Дрэг давал согласие, он еще не знал, что все пойдет не так, как было запланировано, и в будущем из-за этого «легкого» золота погибнет большое количество людей.

Нет, глупым Дрэг не был, и с самой первой минуты, как получил странный заказ, в его голове возникли подозрения, что так просто за такую несложную работу никто не будет платить столь щедро. А это значило, что избежать неприятностей никак не выйдет, и нужно было заранее позаботиться о себе любимом и своих ребятах. Излишняя осторожность много раз спасала его, и поэтому сейчас, когда подвернулась слишком странная работенка, её следовало проявить особенно серьезно, быть не просто осторожным, а сделаться настоящим параноиком.

Дрэг и его банда работали по городу Светлый и окрестностям. Но далеко от города они ездить не любили, и поэтому чаще всего от удаленной работы отказывались. Поселок Двойка, который был не просто прилично удален, а столь далек, что они даже и не знали о нем, был тем местом, где нужно было выполнить заказ.

Будь оплата мизерной, Дрэг бы отказал, но оплата была щедрой, а дело пустяковым. Надо было просто поехать в Двойку, найти там одного человека, а затем убить его. Другой информации, кроме той, что человек безнадежно болен и за ним ухаживают, странный заказчик не дал, но она была и не нужна. Если за человеком ухаживали, то это значило, что он скорее всего лежачий и делать что-либо самостоятельно просто не способен.

То, что нужный человек находился в поселке, было известно заказчику наверняка, а народу там проживало не так много, поэтому вряд ли там было много лежачих больных. Ну два-три, от силы пять. За такое количество золота и сотню можно было смело упокоить, притом вообще не расстраиваясь. Да если бы Дрэг мог, то за триста кило золота он бы вообще весь поселок Двойка с лица этой планеты не моргнув стер. Или даже все три поселка, ведь рядом были странные Рог и Заксенхаузен. И еще там было какое-то Чистое озеро, и вроде там тоже что-то вроде поселка было построено, только элитного. А элиту их банда вообще не любила! Но, увы, уничтожать целые поселения они пока что не умели.

Всего трое – столько людей было в банде Дрэга, включая его самого. И работу они выполняли разную, начиная от банального воровства мелких ценностей, и заканчивая убийствами и похищениями людей. Работы в городе Светлый никогда не было в избытке, а конкуренция присутствовала, поэтому репутация у всех исполнителей была на первом месте. И с ней у банды было ни хорошо, ни плохо. Средне – так сказать было вернее всего. А всё потому, что к работе они подходили по особенному, почти ничего не делали сами, а выступали банальными посредниками. Если кого-то требовалось убить, то они искали конечного исполнителя, затем нанимали его, а потом рассчитывались с ним. И после этого рубили все связи, чтобы в дальнейшем не попасть под гнев родственников, напарников или друзей убитого, похищенного или покалеченного. А гнев случался довольно часто, ведь люди по своей натуре были довольно мстительны. И тем исполнителям, что попадали под раздачу, в таком случае оставалось пожелать либо удачи, либо легкой смерти. Вот только ни первого, ни второго им обычно не доставалось.

Сотня кило золота авансом – неплохое подспорье для начала работы, и поэтому банда приступила к выполнению задачи с большим оптимизмом. И за несколько дней сумела не выезжая из города Светлый разузнать обо всех больных поселка Двойка. И тогда-то и вскрылся первый подводный камень – данный поселок в той местности являлся чем-то вроде санатория и всех больных свозили туда на лечение. Одиннадцать лежачих, столько там было тяжело болеющих. Из них трое находились в коме, а остальные в сознании. И который их них был нужен заказчику можно было узнать только после того, как были бы сделаны фотографии, на которых цель заказа была убита выстрелом в голову. Да, заказ должен был быть выполнен именно так, пуля в голову и несколько в тело. У щедрого заказчика были немного специфические вкусы.

– Любой киллер ухлопает хоть три десятка инвалидов, Дрэг, если оплата будет достойной, – сказал Оскар. Именно он занимался сбором информации, потому что умел это делать лучше всех. – У Тони наверняка есть кто-то на примете. Да, Тони?

Загорелый и худой как щепка Тони сидел в кресле, завернувшись в теплый клетчатый плед. Их офис находился в подвальном помещении, и там всегда, даже в самую жуткую жару, было холодно. Страдавших ожирением Дрэга и Оскара это устраивало, и они можно сказать проживали тут, лишь иногда выходя на улицу. Но третий присутствовать в офисе не любил, и при первой возможности сваливал в места потеплее. И сейчас, вызванный напарниками для уточнения некоторых нюансов, он мечтал как можно скорее убежать из этого жуткого холода. Хотя, если подумать, в помещении было около восемнадцати градусов, а это не так уж и мало.

– На примете есть несколько хороших киллеров, как одиночек, так и работающих по двое и трое, – быстро, в своей привычной манере, ответил Тони. – Дело лишь в оплате, Дрэг. Ты все твердишь, что с оплатой все прекрасно, но так ничего и не сказал про сумму. А ты ведь прекрасно знаешь, что я такое не люблю, и начинаю сильно нервничать. А когда нервничаю, то худею, а худеть мне нельзя. И вообще, я скоро не…

– Да всё, всё, Тони, я тебя услышал, – поспешил сказать Дрэг, но тут же был перебит Оскаром.

– А что, я с ним полностью согласен, дело странное, работа в какой-то Двойке, а это вообще неизвестно где, за тридевять земель. И что, бесплатно, да? Или в долг? Дрэг, надо показать бабло, и тогда появится многократный стимул, тогда сразу нарисуется желание что-то делать. Шаришь?

– Я вам уже говорил, что оплата будет поделена поровну. А не показываю ничего только для того, чтобы избежать нежелательных казусов. Но раз вы не понимаете, то повторюсь: выполнив это дело мы сможем наконец-то уйти на заслуженный отдых. Навсегда, парни! Навсегда! Нам больше никогда не придется работать! Вообще никогда!

– Не, меня такое дерьмо не устраивает! Давай, кажи бабло, Дрэг! – Тони настолько вспылил, что даже встал и не заметил, что плед упал на давно не знавший уборки пол.

– Я с ним согласен! – Оскар закивал слишком энергично для своей заплывшей жиром шеи. – Показывай бабки, начальник!

– Ладно! – вместо того, чтобы показать, что он тут главный, и успокоить всех минимум до следующего дня, Дрэг решил сдаться. Достали они его порядком, постоянно об одном думают, и совсем не хотят работать. А работать нужно, работа совсем плохо двигается, не в обещанном заказчику графике. И поэтому стимулятор был сильно необходим.

Указав на четыре алюминиевых кейса, валявшихся среди всего остального хлама в углу комнаты уже много лет, Дрэг сказал:

– Часть нашей награды там, можете взглянуть на неё и успокоиться.

– Я эти прикольные ящики туда года два назад закинул, в них пусто, – скептически сказал Тони, который был создателем кучи барахла, потому что по характеру слыл настоящим «Плюшкиным» и тащил в офис всё, что ему приглянется. Осознав, что ящики могли служить хорошим хранилищем, он подозрительно спросил: – Или там не пусто? Ты что, туда теперь бабло прячешь? Хитро, хитро!

– В первый раз спрятал, – уклончиво ответил Дрэг и добавил: – И в последний, потому что после того, как сделаем дело, стопроцентно уйдем на покой.

– Ну дело сначала сделать надо… – полным уныния голосом сказал Тони и, снова закутавшись в плед, завалился в кресло. И только тогда обратился к Оскару: – Эй, давай глянь, что там, и мне покажешь, интересно же.

– А сам? – возмутился толстяк номер два. Именно номер два, потому что номером один был Дрэг, раза в полтора превосходящий его массой.

– А я замерз, я заболеть не хочу, – прохрипел Тони и еще больше сжался. – А ты мне поддакивал, вот и давай, гляди. И быстрее, я уже не могу тут сидеть, скоро свалю на улицу! Ну холодрыга, тут вообще невозможно находиться!

Оскар переваливаясь с ноги на ногу добрел до угла и потянул из кучи ближайший кейс. Был он совсем небольшим, в нем могли уместиться несколько книг, но не более. Вот только поднять кейс у толстяка получилось не сразу и он, взвесив его, озадаченно спросил:

– Вот же тяжелый! Дрэг ты что, туда кирпичей наложил?

– Похоже, что не кирпичей, раз тебе так тяжело, – сказало Тони, знающий массу кирпича не понаслышке, потому что раньше, в прошлой жизни, до попадания в портал, он работал на Земле каменщиком. – В этот ящик от силы два кирпича войдет, и это будет около восьми килограммов. А там все тридцать, судя по тому, как ты припотел. Дрэг, что там? В то, что там золото, я не поверю!

– Откройте, а затем вы увидите, что там, – небрежно, словно происходило что-то обыденное, отозвался толстяк номер один, что-то изучающий на экране планшета, который ему вместе с авансом прислал странный заказчик. Да, золото было доставлено в деревянном ящике прямо в офис, и планшет лежал там же. Это было странно, но при этом так удобно.

– Ух ты… – только и смог выдать Оскар, когда донес кейс до стола, открыл его, и убрал пока что непонятно зачем набитый туда пенопласт. – Но это… это ведь… а оно… а как бы это…

– Что там? – Тони, видя недоумение толстяка, снова спрыгнул с кресла и подбежал к столу. И обомлел, потому что как выглядят золотые слитки он знал прекрасно. С пробой и массой в тысячу граммов, и с серийным номером, они манили и завораживали, они тут же подталкивали согрешить, они вселяли мечты и надежды.

– Там двадцать пять штук. И столько их в каждом ящике, – Дрэг был спокоен как удав. – И это все наше, парни. Ровно сотня. Но это еще не всё, далеко не всё. Два раза по столько же, вот вся обещанная за выполнение задания плата. Мы уже богаты! Но будем еще богаче! Мы с вами все-таки победили эту жизнь…

Воодушевленные золотом и тем, что его станет еще больше, Оскар и Тони приступили к работе с энтузиазмом никогда не виданным ранее, что Дрэгу сильно понравилось. Киллер был нанят, и когда дело дошло до аванса, на связь вышел странный заказчик. Раньше он звонил по телефону, потому что до сотовой связи в этом мире еще не дошло, но на этот раз позвонил на планшет.

И обладатель машинного голоса будто знал, что Дрэг один, ведь именно в тот короткий промежуток, пока Оскар отлучился по делам на пол часа, и произошел «планшетный» разговор.

– Вижу, что вы нашли киллера и готовы заплатить ему. Есть условия, которых вам придется следовать. Без этого никак.

– Я ничего не понимаю… – Дрэг озадаченно чесал макушку. – А как можно позвонить на планшет? Или это что, какой-то фокус? В этом мире еще нет сотовой связи и интернета. Мы ведь не на Земле. Это точно не заранее сделанная и поставленная на таймер запись?

– Пусть это будет фокус, и мы его не будем обсуждать. А теперь к условиям. Киллеру вы платите строго золотом. И отдавать его будете в отеле «Форрест», его владелец наш человек, он вам поможет. Киллер, после того, как выполнит задачу, должен умереть, он будет отравлен газом. С этим вам поможет владелец Форреста, опять же, и за это ему платить не нужно, с ним мы рассчитаемся сами. Что-нибудь непонятно из сказанного?

– А… это… а как газом? Это вообще непонятно! А вот с Форрестом все понятно, там ведь владелец…

– Владелец твой друг, мы это тоже знаем. И именно он поможет с газом. Еще есть вопросы?

– А фотка, точнее фотки, их куда?

– Фотки нужно будет загрузить в планшет, и мы их сразу увидим. И поторопитесь, надо выполнить задачу как можно скорее…

По прошествию недели все одиннадцать безнадежно больных были убиты. Хватило одного киллера, который приехал в поселок Двойка и ночью прогулялся по местной больнице. Одиннадцать фотографий убитых выстрелами в голову и тело людей были у Дрэга и он не медля загрузил их в планшет. И, видя на лицах Оскара и Тони интерес, попросил их уйти, потому что ожидал звонка. Ожидал его сразу же, но просидел почти четыре часа и чуть ли не подскочил до потолка, когда услышал неприятный звон, которым разразился планшет.

– Его нет среди убитых! – рявкнул работодатель. Машинный голос впервые прозвучал слишком живым и стало ясно, что общение все же велось с человеком, а не с чем-то непонятным.

Дрэг от услышанного немного растерялся, но затем, встряхнувшись, выдал:

– Как нет? Мы для верности убили всех, он должен быть среди них!

– Но его нет, – владелец голоса вновь заговорил спокойно, вернулась намеренно показываемая искусственность. Неизвестно зачем показываемая. – Нужного нам человека нет ни на одной из представленных фото. Вам необходимо срочно исправить ситуацию. У вас не больше недели, спешите. Если не хотите повторить судьбу киллера…

Дрэг не хотел. И поэтому они вновь преступили к работе, которую не смогли сделать качественно с первого раза. И ровно через день их ждал сюрприз – оказалось, что безнадежно больных в поселке было аж шестнадцать. Еще пятеро находились на домашнем лечении. Да, не все получилось учесть с первого раза…

Неделя истекла быстро, потому что была продуктивной. Киллера нашли, он сделал работу, получил награду, благополучно надышался газом и отравился. Все фотографии с его смартфона были доставлены Дрэгу и он тут же отправил их заказчику. И тот позвонил сразу же, даже минуты не прошло. В этот момент Тони и Оскар были в офисе, и поэтому разговор случился при них.

– Пусть слушают, мне не жалко, а им полезно, – с ходу сказал заказчик все тем же искусственным голосом, и тем самым показал, что он довольно сильно осведомлен о том, что происходило в офисе.

– За нами секут… – невозможно тихо сказал Тони и жестом дал понять, что надо бы устроить большой шмон, чтобы найти все прослушивающие устройства. И у него уже были некие подозрения. Скорее всего прослушка была спрятана где-то среди золота. Очень хорошая прослушка!

– Пять убитых, но нужного человека среди них снова нет, – заказчик старался не показывать эмоций, но выходило это плохо. – Издеваетесь? Хотите, чтобы работу сделал кто-то другой?

– Как нет? – вспылил Дрэг. – А может это вы издеваетесь? Нет или да? Мы убили всех, там больше нет лежачих, коматозных и паралитиков! Мы скоро просто чихающих отстреливать будем! И чесоточных! Серьёзно больных там нет!

– Есть, – спокойно сказал заказчик, а затем более грозно добавил: – Я хорошо заплатил, но золота у меня много, поэтому новые исполнители найдутся легко…

– Нет, нет! Мы все сделаем, все сделаем! – поспешил успокоить испугавшийся Дрэг. – Дайте нам еще неделю, мы перешерстим весь поселок, мы убьем там всех…

Звонок был прекращен. Они снова взялись за работу…

Новая разведка, более качественная, но при этом и более опасная, потому что из-за случившегося большая часть поселка стояла на ушах, была проведена за пару дней. И нашлись еще два безнадежно больных, один парализованный наполовину дед, и мужик коматозник. Два киллера, согласившиеся выполнить заказ, немного оплошали. Дед жил один и его пристрелить было не проблемно, он и сам уже был готов в любую минуту на тот свет отправиться, поэтому это по сути был жест доброй воли. С двух пистолетов его расстреляли, в самое настоящее решето превратили. А затем пришла очередь убить мужика и с ним возникла проблема, потому что там была бабка и она одного из киллеров метко пристрелила. Но второй все таки доделал желаемое, и бабулю застрелил, и мужика тоже. А через день помер сам, потому что надышался странного газа, который умел убивать невозможно быстро.

– Третья попытка! – Дрэг отправил фотографии. – Надеюсь повезет!

Заказчик позвонил сразу же. В этот раз Оскар и Тони были так же в офисе. Прослушку, которую они искали с прошлого раза, так и не нашли, и были убеждены, что во всем виноват планшет. И поэтому вели себя тихо, будто их там не было. С самого начала вели. Но это не помогло.

– Вас трое, это замечательно. Первое фото промах, а вот на втором присутствует тот, кто нам нужен. Вот только я просил пулю в голову, что в этом было непонятного? Выполнить работу качественно разве было так сложно? Вам придется поехать в поселок и убедиться, что он мертв.

– Смеетесь? – Дрэг позволил себе короткий смешок. – Да в нем четыре дырки, он дохлее дохлого!

– И все же вам придется это проверить и скинуть фотографии, которые подтвердят смерть. И не забудьте про пулю в голову, даже мертвому она не помешает. Работайте, остаток награды только после выполнения…

– Как же меня всё это достало! – Тони даже запрыгал от недовольства. – Я прикинусь сотрудником СУП, знаю где купить форму и документы, и лично поеду в этот сраный поселок, чтобы убедиться, что этот гад сдох! И даже потребую не пулю в лоб, а вскрытия! Ух достали сволочи…

Поездка в Двойку отняла у Тони трое суток времени. В офис он вошел далеко не трезвым, с бутылкой дешевого виски, и тут же забрался в любимое кресло. Закутавшись в плед, он тихо рассказал замершим в ожидании толстякам все, что сумел разузнать. Рассказ был максимально кратким:

– Тот мужик не сдох. И бабка тоже. Я с ней разговаривал, он сперва сам ожил, а затем её оживил!

– Тони, ты того, рехнулся, да? – Дрэг покрутил жирным пальцем-сосиской у виска. – Мертвые не оживают, сказок не бывает.

– А он уже был мертв. И бабуля тоже мертвая теперь. Но они при этом живы. Вампир он, поэтому ему в голову надо было стрелять. И поэтому за это так щедро заплатили. Но все это еще не так страшно. Помните человека по фамилии Росс?

– Этот тот русский, что с Иерихоном воевать захотел? Тот идиот, который кипишь тут знатный навел? – спросил Оскар, проигнорировав услышанный про вампиризм бред. – Его вроде бы Владимир звали. Да-да, так.

– Да, Владимир Росс. Он вернулся, вернулся помолодевшим, ему сейчас лет тридцать от силы, и катается он на Тойота Прадо, который ему подогнала его бухгалтер по прошлой движухе, некая Алена Ревенко. – Тони на секунду замолчал, чтобы вдохнуть воздуха, а затем затараторил еще быстрее. – Но все ерунда, все ерунда. Он в Светлом, он уже в Светлом, и он уже был в Форресте, и завалил Джерома, он кровь его пил! Он вампир, парни, он вампир! И этот вампир совсем скоро придет за нами, а затем…

Дверь в подвальный офис, толстенная, из металла, с хорошими замками, которых было три, затрещала, и замки начали открываться сами по себе. А затем она распахнулась и по короткой лестнице в помещение вошел мужчина лет тридцати. Глядя на замершую троицу, он покачал головой и сказал:

– Бабка соврала, я не вампир. Но выжить вам сей факт всё равно не поможет…

* * *

Алена Ревенко когда-то была правой рукой Владимира Росса и то, что она находилась в поселке Рог, можно было назвать приятной случайностью. Женщина приехала решать неотложные дела, ведь значительная часть её бизнеса была тут, в трех поселках и, как это обычно происходило, без её личного присутствия эти дела вообще не могли решиться. Двое суток, столько она должна была пробыть тут, но быстро как всегда не получилось, и пришлось задержаться на целую неделю. И возвращение в город Светлый, который был постоянным местом жительства, само собой отложилось. А как выяснилось позже – командировка затянулась весьма удачно. Помочь тому, кто помог когда-то ей, было для неё одной из целей в жизни. И она уже и не думала, что сможет сказать многократное «спасибо» человеку, которого все давно похоронили, и который вопреки всему сумел вернуться.

Нет, сразу Алена Росса не узнала, с её стороны были подозрения, не обошлось без конфликта с охраной, но благодаря нескольким фразам легко удалось доказать, что он это именно он. А в последствии, после проверки, бывшая помощница окончательно убедилась в том, что перед ней был именно Владимир Росс, а не кто-то иной, выдающий себя за него. Вопросы, почему он вдруг помолодел, были неизбежно заданы, но внятного ответа на них он не дал и сослался на то, что сам не знал истинной причины внезапного отката в молодость.

Алена Ревенко как и Маша сумела остаться при приличном достатке, но в отличии от молодой дурочки жила не так роскошно, и большую часть времени отдавала работе. И в общении с Россом она повела себя совсем иначе. А все потому, что она была добрым человеком, и у нее была совесть.

Владимир Росс мог попросить много всего, даже половину бизнеса, и отказа бы он не получил, но из того, что несло большие финансовые затраты, ему нужна была только машина. И самая малость золота, на мелкие расходы, потому что именно этот металл являлся самым котирующимся платежным средством этого мира. И Алена просьбу выполнила, и добавила кое-что от себя. Как потом стало ясно – о большем в грядущей поездке можно было и не мечтать.

Поклониться в благодарность у младшего Росса не вышло, так как Алена сама была готова раскланяться перед ним, потому что все, что у нее имелось, было создано им и если бы не он, то ничего из того, что она сейчас смогла ему дать, попросту бы не было. И Владимир, испытывая приятное послевкусие после встречи со старым другом, отправился в город Светлый, чтобы сделать там одно небольшое дельце.

Нет, Росс бы не стал заезжать в эту помойку, гордо зовущуюся городом, проехал бы окраинами, если бы не один интересный мужчина, который выглядел слишком подозрительно. Не поковыряться в его мозгах было нельзя и после того, как Владимир залез в сознание этого слишком худого человека, ему стало известно много всего интересного. Но самое главное – он сам того не желая узнал о том, откуда росли «ноги», которые пожелали его смерти и наняли убийц. Алена Ревенко говорила ему, что если у него есть в запасе хотя бы сутки, то они могли бы встретиться в Светлом. Получается, что сутки теперь были. А может и все трое суток, или даже больше. Но лучше было бы не загадывать, ведь всякое могло случиться…

Худого звали Тони и он успел пообщаться с бабулей Агнес. И его мысли были полны страха, ведь он поверил во всё, что ему наговорила старуха. Он уверовал, что Владимир Росс вампир. И вместо того, чтобы вернуться в Светлый, этот глупый мальчик решил отыскать его, Росса, и установить за ним слежку. Игра обещала получиться интересной и поэтому не сыграть в неё было бы глупостью.

Аккуратно покопавшись в голове Тони и получив всю нужную информацию, Владимир Росс, сопровождаемый ничего не подозревающим информатором, отправился в маленькую гостиницу под названием Форрест, владельцем которой являлся некий Джером. Если бы не странный газ, которым травили всех киллеров, которые должны были убить его, Росса, то Джерому бы повезло, и он мог бы остаться в живых. Но именно в данной ситуации о каких-либо гарантиях вообще не могло быть и речи. Всех, кто был запачкан работой на Основу, ожидало далеко не светлое будущее. Раздвоение личности, та самая проблема, которой боялся старший Росс, она начала вновь проявляться. И младший Росс этого как обычно не замечал.

– Я маленькая лошадка, и мне живется не сладко, – пел пятнадцатилетний Вовка, входя в небольшое двухэтажное здание, находившееся в довольно чистом и богатом районе города Светлый. И криминальном, потому что именно этот район города был рассадником всего бандитизма. И этот рассадник по сути и вызвал смену личностей в голове Росса. Строгий, всегда осторожный, и при этом рассудительный и спокойный Владимир ушел в темноту и был заменен молодым парнем, которого все звали Вовка, и которого отец когда-то лишил детства. И сейчас этот Вовка хотел лишь одного – веселья. И он планировал его получить.

Хозяин гостиницы Джером несмотря на бандитский райончик на бандита не смахивал, а вот на байкера да, походил, потому что был длинноволосым, огромным как конь-тяжеловес, и носил только кожаную одежду. Но так как байка у него не было, а была лишь лошадь, то из байкеров его можно было выписать, и записать в ковбои. Но и тут, опять таки, появлялись сомнения, потому что для того, что бы быть настоящим ковбоем, нужна была шляпа, и шпоры на сапогах. И лошадь должна была быть не в загоне за городом, а под тобой. В общим ни байкером ни ковбоем не был хозяин гостиницы. Он был именно хозяином гостиницы, и на этом можно было поставить точку. Большую и кровавую!

– Мне трудно нести мою ношу… – Вовка остановился у стола, за которым сидел нужный ему человек, занятый курением сигары. Пододвинув стул, он сел в него и, как и хозяин гостиницы, закинул ноги на стол. А затем, когда сигара волшебным образом переместилась к нему в руку, закончил петь: – Настанет день, и я её брошу.

Джером, знавший русский язык и видимо опешивший то ли от увиденного, то ли от наглости странного посетителя, удивленно спросил, но уже на английском:

– Бросишь кого? Сигару? А зачем, если она новая?

– Да не сигару, а работу, – тоже на английском ответил Вовка и всё-таки выбросил сигару в сторону урны, стоявшей возле входа. И пока сигара, оставляя почти невидимый дымный след, летела с невозможной для ее веса траекторией и слишком низкой скоростью, он сказал следующее: – Это песня такая, она про лошадку, которой приходилось возить кокаин. Сигар там не было, если что, поэтому я её выкинул, неуместна она там.

Джером, вскочив слишком проворно для его массы и габаритов, уставился на идущий из урны дым и затараторил:

– Кто ты и что это за фокусы? И какой к черту кокаин? Ты что, под дозой? Или это пароль какой-то? Если да, то ты не по адресу, мужик, ошибка вышла, здесь кокаином не торгуют! И тебе придется заплатить за мою сигару, или я из тебя…

– Да-да, всю душу вытряхнешь, ты хотел сказать именно это, – Вовка намеренно тянул время, потому что ждал, когда же Тони, находившийся в машине, рискнет подойти к двери и посмотреть на все происходящее через специально оставленную щель. Но у того все не хватало смелости, чтобы решиться, и поэтому пришлось забраться в его голову и немного подтолкнуть его к этому решению. И еще пришлось погасить взрослого себя, Владимира, нудную вторую личность, которая вдруг решила вернуть себе контроль над телом.

Шоу началось сразу же, как Тони встал у щели, и принялся смотреть за происходящим. Вовка, успевший хорошо покопаться в разуме Джерома и найти там всю нужную информацию, не забыл изучить его биографию и на основе этих изучений пришел к выводу, что такому человеку будет лучше всего умереть максимально мучительно. Но мучительная смерть и грядущее шоу вообще никак не связывались с друг другом, и поэтому пришлось от мучений отказаться. Так сказать проявить гуманизм.

Подлая сволочь – если Джерома называли бы именно так, то это можно было бы считать ласкательной фразой. И потому Вовка не задумываясь использовал одну из своих способностей. И нож, имевшийся на поясе владельца гостиницы, покинул ножны, а затем легко подлетел к горлу хозяина и в один присест прорезал его до самого позвоночника, а затем просто упал с легким звоном на каменный пол. А следом упал его бьющийся в конвульсиях и заливающий округу кровью уже бывший обладатель.

Вовка, ничуть не запачкавшийся, спокойно встал и, облизнув сперва нижнюю, а затем верхнюю губу, громко сказал:

– А теперь можно и кровушки испить…

Кровь не имела большой питательной ценности и поэтому была совсем неинтересна Вовке. Ему было нужно лишь веселье и прочитав мысли сломя голову удиравшего Тони, он его получил. И, отправившись спокойным шагом следом за беглецом, Вовка уже знал, что скоро веселья будет еще больше.

Подпольный штаб банды располагался в подвальном помещении. Чтобы туда попасть следовало спуститься по грязной каменной лестнице, пройти вонючим коридором, затем снова спуститься по лестнице, и только тогда ты оказывался около достаточно прочной стальной двери, которая могла похвастаться наличием трех запирающих механизмов, два из которых имели электронное управление.

Рентгеновского зрения у Вовки не было, и поэтому увидеть устройство запирающих механизмов он не мог. Но зато у него был телекинез, при помощи которого можно было двигать предметы. И детали замка стали теми самыми предметами, которые он начал по очереди двигать в слепую. И, наученный опытом добытым из собственной памяти, он сумел открыть дверь всего за два с небольшим десятка секунд. И распахнув её, наконец-то увидел троицу негодяев, за которыми пришел.

– Бабка соврала, я не вампир. Но выжить вам сей факт всё равно не поможем, – сказал Вовка, потому что не прекращал читать мысли Тони и знал всё, о чем тот говорил.

– Да понятно, что все это бред, Тони всегда любил верить в сказки! – неожиданно бодро ответил сидящий на интересном кресле толстяк. Вообще в помещении было двое толстяков, но второй был так себе толстяк и он стоял, а вот сидящий в специальном увеличенном кресле был всем толстякам толстяк и фокус с дистанционным отпиранием двери его вообще не удивил. А еще, как выяснилось, жирдяй тоже был фокусником, потому что пистолет в его пятисосисочной руке появился каким-то волшебным образом.

Выстрел получился слишком громким, уши заложило у всех, кроме Вовки, а еще сильно завоняло чем-то кислым, видимо порох в патроне был не совсем качественным. Но на пуле это не отразилось, своё ускорение она получила, и попала в цель, прямо в живот. Толстяк именно туда и метился, и даже немного удивился тому, что попал так хорошо, потому что стрелком он был совсем никудышным. Но он не мог знать, что данный выстрел по сути был произведен под контролем извне и промах был полностью исключен.

– Ой, ты меня убил! – Вовка по театральному схватился за живот, отступил к стене, и начал плавно оседать по ней. – Этот толстый гад застрелил меня! О Боги, о как же больно, я умираю… Ааа!

– Я не понимаю, он умирает или нет? – спросил Оскар, который был весь бледный от увиденного. – Кровь, она же настоящая, правильно?

– О да, эта кровь настоящая! – вскрикнул Вовка, продемонстрировав свои запачканные руки. – Вот, вот она, смотри на результат своих действий, жирная тварь! Смотри и помни, что ты убил человека!

– Рана в живот… – Дрэг посмотрел на пистолет, а затем на того, кого он только что подстрелил. – Рана в живот – это скверно… И это наверняка больно, поэтому он точно не должен себя так вести…

– Да, эта та еще скверна! – крикнул Вовка. – Попробуй сам, тебе оно не понравится!

Дрэг, не ведая зачем, направил пистолет в свой огромный живот и, понимая что сейчас будет что-то жуткое, все равно вдавил спусковой крючок. И произошел жуткий выстрел, потому что оружие было буквально вмято в жировые прослойки, и все пороховые газы устремились в проделанное пулей отверстие. А сама пуля прошла все мягкие ткани и остановилась только в позвоночнике.

Жирдяю повезло, он потерял сознание и словно кусок слизи мягко сполз на грязный пол с большого стула. А затем его тело начало биться в конвульсиях. И Вовка даже расстроился, потому что вышло немного не так, как он планировал изначально. Но что-то изменить обратно уже было нельзя, и поэтому он продолжил развлекаться. И уже успев заживить рану на животе, задрал одежду и уставился на то место, где недавно была дырка от пули. И воскликнул:

– А всё, она куда-то делась, вот же фокусы какие! – и он, видя что Тони и Оскар с ужасом смотрят на него, показал на Дрэга и крикнул: – А вот у него не делась, у него не понарошку!

Тони не выдержал, сделал рывок и ловко подхватил лежащий на полу пистолет. Вовка, если бы тот попытался убить его, без труда успел бы забраться в голову стрелка и сбить прицел. Но вышло немного иначе, убивать кого-то худой не планировал. Пистолет он сунул себе в рот, сунул под нужным углом, будто всю жизнь тренировался как это делать, и содержимое головы взметнулось вверх и частично осталось на потолке. И второй толстяк, так и стоящий на ногах, от этого зрелища сразу же потерял сознание и упал головой вперед. И будто специально вскользь приложился виском об небольшой железный ящик, лишь отдалённо напоминающий сейф. И с раны, которая оказалась слишком приличной, сразу же пошла обильным потоком кровь.

– Да вот же черт! – Вовка начал злиться по настоящему. – Все через одно место, я вообще не это планировал. Но я все равно повеселюсь. В этом городе живет множество уродов. И все они заслуживают одного – мук и последующей смерти…

Владимир Росс осознал себя сидящим на холме. Была ночь, но в небе висела полная луна, а звезд было так много, что можно было не сомневаться, что там нет места даже самому маленькому облачку. И в свете ночного светила было хорошо видно машину, которую ему подарила Алена Ревенко, и на которой он приехал в город Светлый, чтобы затем найти владельца маленькой гостинцы Форрест, и посмотреть на чудо устройство, выпускающее отравляющий газ. И он даже помнил, как подъехал к той самой гостинице, но дальше всё, его память обрывалась. И было такое ощущение, будто её отсекли чем-то острым. Мечом, например.

Причина, по которой у него происходили подобные провалы в памяти, была известна Владимиру. Раздвоение личности, оно случалось почти всегда, когда его заблокированная память вновь становилась ему доступна. Вторая личность, он пятнадцатилетний, любитель изысканного баловства Вовка, жила собственной жизнью и он, истинный владелец этого тела, ничего не мог ей противопоставить. Вовка без труда гасил его сознание и начинал творить всё, что ему заблагорассудится. Тот разумный, который когда-то по просьбе старшего Росса изуродовал разум его сына и заблокировал большую часть воспоминаний и вместе с ними способностей, был не совсем опытен и сделал что-то неправильное. И это неправильное, какая-то наверняка незначительная ошибка, принесло плоды – неизбежное раздвоение личности. И изменить что-то уже было нельзя, потому что откат настоящего до нужной точки прошлого в данный момент был просто невозможен…

Помимо машины и самого Росса на холме было еще кое-что, что он заметил не сразу. Был большой колодец, сложенный из двухметровых бревнышек, похожих друг на друга как на подбор. И если кто-то бы зажег этот колодец, то вышел бы огромный костер, который было бы видно за многие километры. И даже пропитанные соляркой тряпки уже имелись и были вставлены в щели в самом низу, и оставалось лишь поднести горелку, которая так же была в наличии. Но устраивать огненное шоу Владимир не спешил, и на то были причины. Он не хотел, чтобы загорелись семь высоких крестов, окружавших колодец. Крестов, на которых висели распятые мужчины. Жутко изуродованные, испытавшие немало мучений, наверняка мечтающих о смерти, но при этом по прежнему живых.

– Эх Вовка, Вовка. Ну что же ты творишь, гаденыш… – тихо сказал Владимир и потянулся к горелке. Он знал, что вторая личность отдала тело не просто так. Она, в отличии от него, была способна наблюдать.

И сейчас пятнадцатилетний Вовка хотел, чтобы он, истинный Владимир Росс, закончил начатое. И безумный подросток получил желаемое. Пропитанные соляркой тряпки задались огнем и будущий костер стал медленно разгораться…