Искатель Ветра. Полет

Глава 23 (присутствует откровенная интимная сцена)

Остаток ужина прошёл в молчании. Девушка расстроилась из-за выволочки, которую ей устроил супруг, а Ричард над чем-то крепко задумался. После еды она ушла в душ, чтобы привести себя в порядок, сняв, наконец, свой облегающий тело костюм, дав отдых нервам. Когда она вышла, по кожепробежали мурашки от холода. Распахнув окно, Генар сидел на подоконнике боком и смолил подозрительного вида самокрутку. Лина запахнулась в тёплый мужской халат, обнаруженный в ванной. Масляный запах сгорающего "табака" подтвердил её подозрения. Подойдя ближе, она облокотилась о мужское плечо и поинтересовалась:

— Ну и где ты взял эту дрянь?

— Заначка из старых времён. Была в нычке за голопроектором. Кто бы ни обыскивал эту квартиру, её он либо не обнаружил, либо решил не тревожить, — Рич крепко затянулся, и папироска истлела разом наполовину. Подхваченный ветром пепел полетел в комнату, но Лина перехватила его молниеносным взмахом руки и отряхнула ладошку в окно.

Не обратив никакого внимания на неодобрительный взгляд супруги, парень спокойно продолжил:

— Забавное это дело — взросление. Тогда мне казалось, что мир рухнул, а я заперт в ловушке. Ты была права, я был избалованным мальчишкой, не способным даже понять, насколько мне повезло. У меня были деньги, возможности, дом, ресурсы для исследований, связи. Всё то, чего нет у большей части ребят моего возраста. А я продолжал проклинать отца и судьбу, не зная, как всем этим воспользоваться.

— Экак тебя разобрало, уже на саморефлексию потянуло. Я думала, ты забыл это всё.

— А я забыл. И сейчас смотрю на прошлое со стороны, анализирую психотип владельца дома по расположению мебели, неудалённым сообщениям, тайникам и личным вещам. Это уже чужой человек. Тот я. Нынешний посчитал бы его смешным и жалким.

— Ты никогда не был жалким или смешным. Как тогда, так и сейчас, — девушка потянулась губами к косяку, но Рич быстрым движением выкинул его в окно. Лина пожала плечами и пояснила: — Самовлюблённый и избалованный — да. Но в тебе всегда был крепкий стержень. Его и заметил Гермес. И я.

— Поговорим про тебя и мой крепкий стержень позднее. Я это не для того, чтобы ты меня утешала, — ухмылку жены Ричард проигнорировал. — У меня есть возможности, талант и ресурсы повлиять на ситуацию в мире после того, как этот кризис закончится. И я собираюсь всем этим воспользоваться.

— Хочешь сойти на берег после того, как Астер будет повержен? — подобравшись, спросила Лина.

— В Вайрне возникнет вакуум власти. Народ будет в панике, корпорации дискредитированы, а Дарланд живёт лишь ради уничтожения Ненависти и после этого потеряет волю к борьбе. Наступит кровавый хаос, где все будут против всех. Я могу это предотвратить и перехватить рычаги управления вполне человеческими методами, не становясь для этого богом, — в холодных стальных глазах мужчины Искательница сейчас видела пламя, похожее на то, что замечала у его отца. Это немного пугало.

— Зачем? Только не говори, что тебе не плевать на возможные жертвы. Пока ты не увидишь плачущих детей своими глазами, даже с дивана не встанешь. Как я поняла, на помощь малышам у тебя пунктик, — отойдя от мужа и сложив руки на груди, спросила блондинка.

— Никаких "пунктиков", у меня просто есть принципы. Но мы оба изменились, Лина. Почему ты не допросила и не кончила того маньяка прямо в машине? Для чего были все эти сложности? Подумай и ответь на мой вопрос, а я затем отвечу на твой, — Ричард поднялся и, закрыв окно, встал напротив своей женщины.

— Мне захотелось понять, что им движет. К тому же я не была уверена, что это настолько скучный парень. Оставался шанс, что он из тусовки твоего папани. Но даже в таком случае мне хотелось взглянуть на его логово, чтобы проверить, остался ли там кто-то в живых, и спасти их. А не убила я его, потому что стало брезгливо. Это недальновидно и непрофессионально. Раньше я бы так никогда не поступила. Но у меня была возможность переложить эту задачу на Элмер, и я ей воспользовалась, — искренне ответила девушка, не отводя взгляд. — Твоя очередь.

— Управляя Искателем Ветра, я понял, что люди, идущие следом, вдохновляют. Мне хочется о них заботиться, отслеживать их мораль и потребности, делать их жизнь лучше. Потому что чем сильнее они, тем могущественнее становлюсь я. Да, я тиран, но мне не плевать на свой экипаж. Я не гребу всё под себя, и тебе это известно. В той смуте, что грядёт в Вайрне, нужен именно такой человек. Моих возможностей на это хватит. Вместо одного корабля я хочу взять на себя ответственность за целый город. Иначе стану жалеть, — подняв длань в украшенной рунами перчатке, капитан сжал кулак, заставив скрипнуть выделанную кожу. — Но для этого мне нужна правая рука. Мне нужен символ, способный перечеркнуть опороченное имя отца и объединить чужие надежды. Мне нужна ты.

— Только для этого?

— Ну почему же? Ещё ты будешь греть мне постель, рожать детей и тихо убирать неугодных.

— Абьюзер.

Девушка вздохнула. Ещё когда на крыше она предложила обсудить дальнейшее мирное будущее, которое им предстояло отвоевать, она подозревала, к чему всё идёт. Хорошо, что он это озвучил. Ей не хотелось покидать небо, но и оставлять его одного ради лишь собственных желаний она не собиралась. Обойдя мужа, Лина подошла к окну, опёрлась руками о подоконник и, вскинув голову вверх, вгляделась в окутанное аметистовой дымкой чёрное солнце, что проглядывало сквозь кромку Заслона. Эта недавно возникшая аномалия вызывала много вопросов в сети, но о настоящем, пугающем значении никто не подозревал.

Ричард подошёл сзади, обнял супругу за плечи, проследил её взгляд и спросил:

— Сколько у нас ещё есть времени?

— Астра сказала две-три недели. Соврала. Она не сломается и не прогнётся. Даже всего холода вселенной не хватит, чтобы потушить её страсть к нашим мирам и людям. А потому уничтожать клинок и обрывать с ней связь я не собираюсь. Во-первых, Спящие давно отказались от нашего цикла. Вполне возможно, сейчас лишь она за ним наблюдает. Во-вторых… я её бросать не хочу. Есть иное решение, и в этом наши с тобой интересы совпадают, — синие глаза девушки сейчас отражали далёкое аметистовое сияние.

Объятия мужчины стали плотнее. Ричард опустил щеку ей на макушку и потерся щетиной о светлые волосы:

— Не тяни котика за хвостик, рассказывай, — хрипло произнёс он.

— Сейчас лишь я с ней связана. Есть ещё один мир, где Астру считают богиней, что даёт ей силы противостоять Пустоте. Но в нашем цикле есть только я. Когда я умру, эта ниточка оборвётся, а вместе с этим может рухнуть и всё остальное. Чтобы это предотвратить, я должна повторить её путь. Прожить эту жизнь так, чтобы оставить после себя легенду, а затем уйти туда. В небеса. И унести с собой взгляды всех, кто будет помнить меня, — Лина кивнула на чёрное солнце и сжалась в ожидании взрыва.

— Лицемерная стерва. Кое-кого ты хотела спасти от похожей судьбы, не так ли? — неожиданно ласково откликнулся Ричард. — Договорились, но с поправками. Я клянусь сделать всё, чтобы о тебе не забыли потомки даже спустя тысячи лет. Но взамен ты отдашь мне свою любовь, свою ласку и всю себя. А когда наступит наш срок, я облысею и начну путать ночной горшок со шляпой, а у тебя обвиснут сиськи, мы уйдём за Заслон вместе.

— Ты понимаешь, что вообще предлагаешь? Эта судьба — хуже, чем смерть, — вскинула в удивлении бровь Лина.

— Более чем. Я видел тысячи твоих жизней, любимая. И ни в одной Воин не пошёл за тобой. Пора это исправить, — объятия стали ещё крепче, окончательно избавив тело и сердце блондинки от холода.

— Потому что ты не Воин. Астра считала им Гермеса, — откликнулась Лина, нежащись от ласки, и сразу пожалела об этом. Но Рич ничуть не расстроился.

— Она ошибалась. Это архетип, как и "Экзарх", объединяющий схожие по характеру души. И, связав свою жизнь с тобой, в этом цикле я принял на себя эту роль. Но только мне решать, что со всем этим делать. А я решил. Ты наконец согласна стать моей правой рукой? — требовательно, но нежно спросил седовласый юноша.

— Да, — коротко ответила Лина и зажмурилась. Из глаз сами собой побежали счастливые слёзы.

— Ну, как же иначе. Я всегда своего добиваюсь, — самовлюблённо усмехнулся Рич, а затем подхватил возлюбленную на руки. — А сейчас в кроватку и баюшки!

— У тебя нет здесь кровати, только диван, — весело рассмеялась блондинка.

— Ужас, нормально поспать, похоже, не выйдет. Значит, придётся всю ночь трахаться! — хмыкнул Генар, распахнув ногой дверь спальни. Лина от изменений в планах не сильно расстроилась, хотя и сомневалась, что их на ночь хватит.

***

Звукоизоляция в доме была не слишком хорошая. Помня об этом, а также о том насколько Лина бывает громкой в такие моменты, Ричард присел на диван и уложил блондинку себе на колени. Первым делом он крепко зажал девушке рот перчаткой на правой руке, а затем левой развязал на ней пояс халата. Вздрогнув всем телом от его прикосновений, Лина попыталась расслабиться, доверчиво глядя на своего мужа. Мужчину которому она решила принадлежать.

Распахнув края одеяния, он неторопливо пробежался ладонью по ее гладкому животику, нежно сжал рукой грудь изучая пальцами вставший сосочек. Искательница крепко закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущению доверия и безопасности. Когда его пальцы двинулись в обратном направлении и опустились на гладкий лобок, девушка сдавленно всхлипнула. Благодаря генетическим модификациям она была избавлена от необходимости там бриться и ее половые губы были полностью беззащитны перед вторжением. Обхватив кончиками пальцев бусинку ее клитора, Ричард его нежно потер, наслаждаясь тем как вздрагивает зажатое в его руках тело.

Ему нравилось ощущение этой мягкой власти над нахальной и своевольной красавицей. Кажется впервые со времени их знакомства, они смогли преодолеть все разногласия и достигли гармонии. Ощущение обладания пьянило еще сильнее от этих тихих всхлипов и стонов, блондинка пылала и таяла от каждого движения. Покорная и послушная, как он всегда мечтал. Ему много пришлось отдать и совершить, чтобы сделать ее такой. Но парень ни о чем не жалел, ничуть не сомневаясь что ему никогда не наскучит ее мнимая слабость. Это была игра где не было победителей и проигравших и каждый получал что хотел. Девушка выгнулась дугой и едва не закричала когда его средний и указательный палец оказались внутри, но сквозь перчатку донесся лишь приглушенный писк. Ричард погладил ее изнутри, нажимая на стенки влагалища и заботливо произнес:

- Тише, девочка, тише. Ты так всех соседей разбудишь. Мы же не хотим доставлять людям проблем?

Лина распахнула глаза и прилежно кивнула, Рич разжал ладонь и поцеловал ее алые уста, а затем вошел в нее еще глубже, вырвав сквозь них негромкой оргазмирующий стон. Их дыхание на пару мгновений слилось воедино, а руки блондинки скользнули по его груди, расстегивая пуговицы на рубашке одну за другой. Лина торопилась, словно боясь что он ускользнет лишив ее наслаждения. Разум, освобожденный от страхов и тревог взорвался вспышкой сверхновой:

- Дева. Я должна буду стать Девой. - шелест шепота ожог губы седовласого, едва лишь поцелуй прекратился.

- Заткнись, ты не умрешь молодой, придется как минимум довольствоваться Матерью. - покинув лоно возлюбленной, парень подхватил ее двумя руками и усадил на себя, их губы вновь слились в поцелуе, тягучем и сладком как патока.

Блондинка прижалась к нему всем телом, гулкие удары его сильного сердца порождали вибрацию, что проходила по всему ее существу. Тонкие пальцы девушки, расстегнули капитанские брюки, она приподнялась и вновь опустилась. Тонкий, девичий вскрик был заглушен мужскими губами, с нежным толчком он ворвался, выбив из головы все лишние мысли. Полная доверия безмятежность, вот что такое любовь, в ней нет места привкусу крови. Они оба наконец-то это смогли осознать. Этой ночью они любили друг друга как в первый и последний раз. Так, могут лишь люди что живут на краю, когда потери и смерть идут рука об руку, а вместе с этим и страх умирает. Больше не осталось места конфликтам, подозрениям и соперничеству. А секс стал скрепляющей клятвой союза и в жизни, и в смерти. Всегда.

***

В этот раз Лина проспала. После момента близости они отправились в ванную, где, утомленная, она заснула в теплой воде, лежа на могучей груди своего мужа. Проснулась она уже от лучей юного солнца, пробивающихся сквозь жалюзи спальни, лежа на продавленном и пострадавшем диване. Ночь определенно у них удалась. Потянувшись, девушка огляделась и не обнаружила Ричарда рядом. Судя по звукам на кухне, он варил кофе, чей пряный запах наполнял небольшую квартирку. Скинув с себя одеяло, блондинка поднялась на ноги и принялась разыскивать свою одежду. На коммуникаторе уже было больше десяти сообщений, и все от Кейлин. Сестричка беспокоилась из-за их внезапной пропажи и уже начинала планировать розыскные мероприятия. Истина была неугомонна и, похоже, совершенно неисправима.

Успокоив паникершу и пояснив, что они с Ричардом просто решили взять небольшой отдых, пока собирается флот Зефира, девушка направилась на кухню. Пластиковый стол — с левой части помещения. Газовая плитка, небольшая раковина и холодильник — с правой. Ричард. Большой, надежный и немного смешной. Он пробовал наполнение старой жестяной банки на вкус, похоже, пытаясь понять, сахар там или соль. Улыбка. Яркая, немного юношеская и такая… Он никогда ей так раньше не улыбался. Сердце пропустило удар, блондинка всхлипнула и бросилась ему на шею. Все стало иначе, не так как раньше. Теплые руки, глаза, губы. Жить хотелось, безумно. Лина проанализировала свое состояние, вывод был очевиден. Человеку нужен человек, чтобы быть завершенным.

— Всё, кончай телячьи нежности, садись, кофе попьём и на работу, — наконец отстранился парень с долей смущения.

Он и сам ощущал изменения, и это сильно сбивало с толку. Седой юноша понимал, что они прошли какой-то барьер, после которого все его анализы ситуации и взаимодействий уже не работали. Но это не пугало, а наполняло надеждой. Лина прилежно уселась за стол, вздохнув полной грудью. Эта обыденность давала ей силы жить и сражаться. Путь, противоположный “Абсолюту Одиночки”. Закинув ногу на ногу, она тепло улыбнулась и произнесла:

— Трудоголик. Ну за то и люблю. Кейлин тебе тоже писала?

— Ага. Обещалась прибить, если я с тобой что-то сделал. Вот сейчас боюсь последствий, — ответил мужчина с широкой улыбкой.

— Она меня и правда любит… — выдохнула блондинка и улыбнулась. — Рич, тот наш вчерашний разговор… Ты правда меня никогда не оставишь?

Сверкающий в солнечных лучах парень с поседевшими волосами, призрачной рукой и глазами стылой стали ответил незамедлительно и без капли сомнений:

— Не будь идиоткой. Ты уже обошлась мне столь дорого, что терять инвестиции я не собираюсь. Больше не задавай этот тупой вопрос и никогда не сомневайся. Я люблю тебя, а потому — не откажусь. Даже если ради этого придётся пожертвовать ещё парой конечностей, торсом, головой, парой глаз и душой. — Ричард немного помедлил, заметив, что взгляд жены сместился в сторону чистого утреннего неба. — Скажи лучше… Что потеряла ты?

— Ничего. Мне сейчас многого не хватает. Учителя, наставницы и друга… Но я не потеряла ничего. Они — во мне. И ты, твоя любовь — тоже. Даже если окажется, что всё, что было после ухода Астры, — это очередной сон во сне, я не остановлюсь. Даже если останусь одна — продолжу сражаться. Потому что настоящее — это точка зрения наблюдателя. И пока ты смотришь на меня, я буду жить, даже если тело рассыплется, а душа отправится в Пустоту.

— Даже, даже, даже. Как много допущений. Я хочу от тебя одного, — Рич прочистил горло, наполнил чашки горячим кофе, поставил их на стол и продекламировал:

— Не уходи безропотно во тьму,

Будь яростней пред ночью всех ночей,

Не дай погаснуть свету своему!

Хоть мудрый знает — не осилишь тьму,

Во мгле словами не зажжёшь лучей —

Не уходи безропотно во тьму.

Хоть добрый видит: не сберечь ему

Живую зелень юности своей,

Не дай погаснуть свету своему.*

Лина знала эти стихи. Они пришли издалека, из того мира, что был, а потому она уверенно продолжила, обращаясь к мужу:

— А ты, хватавший солнце налету,

Воспевший свет, узнай к закату дней,

Что не уйдёшь безропотно во тьму!

Суровый видит: смерть идёт к нему

Метеоритным отсветом огней,

Не дай погаснуть свету своему!*

Закончили они уже вдвоём, переплетая призыв и голоса воедино:

— Отец, с высот проклятий и скорбей

Благослови всей яростью твоей —

Не уходи безропотно во тьму!

Не дай погаснуть свету своему!*

В этом цикле эти строчки не существовали. Как и автор, что их написал. От всего этого не осталось в их мире даже пепла. Но информация, воспоминания — они вечны.

— Автора я не знаю. Но… Запало в душу, — смущенно, произнёс капитан, глядя в сверкающие от алмазов счастливых слёз глаза любимой.

— Томас Дилан, один из поэтов Первого Цикла. Он жил ещё задолго до смерти вселенной. Откуда, Ричи? — ошеломлённо спросила блондинка.

— Я же говорил. Я видел все твои жизни. Хотя скорее — смерти. Ты… любила эти стихи. Люди — уходят. Мысль — вечна. Видишь, даже конец мира не остановил эти слова, — задумчиво ответил парень с бездонными глазами старика, а затем он залпом допил чашку и поднялся. — Заканчивай и пойдём. Мы ещё успеем всё понять и обсудить, у нас есть будущее.

***

В день вылета Ричард решил устроить смотр с самого утра. Небо над верхней палубой сияло всеми оттенками лазури, почти не обременённое облаками. Тёплый ветер разносил запахи топлива, оружейного масла и стали — запахи, которые навсегда запечатлелись в памяти Лины как символ её настоящей жизни. Экипаж был построен на верхней палубе и приветствовал возвращение старпома и капитана дружным криком. Ричард проследовал мимо ряда своих людей до замыкающего, коим оказался, разумеется, Найт. Магимат твёрдо взглянул в стальные глаза командира и доложил:

— Мы готовы. Припасы погружены, Джек пошёл хвосты крутить на "Грезы", все оружие проверено и заряжено. Нас в Зефире как долгожданных родичей приняли, только разве что в задницу не целовали.

— А по тому делу, что я просил разрешить? — хмуро и негромко спросил Генар, пока его жена и главная любимица всего экипажа, с превеликой радостью обнималась с Солардом в десятке метров.

— Я лично связался. Он “посоветовал” атаковать через южные врата, там почти не должно быть оскверненных синтов. Каменные Сады полностью оцеплены, а на Мраморных Причалах повсюду проклятые. Но со стороны Плимута Вайрн не ожидает атаки, у Гильдий нет флота, способного на штурм укреплений, — чётко ответил магимат. Затем ещё больше сбавил голос и спросил: — Рич, что за долбанное шапито? Не похоже, что это ловушка, но зачем ему...

— Тише. Она знать не должна, — коротко и холодно отрезал капитан "Искателя Ветра". — Хватит с неё и того, что нести проклятый меч больше попросту некому. Не хочу добавлять сожалений. Сейчас всё просто: есть злой злодей и героиня, что желает защитить свободу. Все это так и видят. Пусть так и останется.

— Зря ты это, кэп. Лина не дура, а что если она поймёт всё в ненужный момент? — с сомнением спросил Найт.

Ричард задумался, бросил быстрый взгляд на любимую, что вместе с Солардом и Барой в нарушение устава валялись на сверкающей палубе, наслаждаясь теплом горячего южного солнца, а затем тихо ответил:

— Он делит со мной всё, включая и... эмоции. Это одностороняя связь, управлять ей я не могу, но почти уверен что он что-то придумает. Действуем по этому плану. Даже если она поймёт, то сделает то, что нужно. Просто это будет немного тяжелее.

Карие кошачьи зрачки и взгляд из цельного адаманта встретились. Магимат с сочувствием покачал головой и позволил себе панибратски хлопнуть друга по плечу, отчего сомнения и сожаления капитана стали чуть легче.

Найт уже всё знал. Ричард рассказал ему, и только ему, что именно задумал его отец. К которому, разумеется, ничего, кроме неприязни, седовласый парень уже не испытывал. Десять лет ненависти, слияние через кристалл и поход в посмертие, встреча с Ротенхаузом — ну конечно же, ничего не изменили. Найт, видя непреклонную решимость в глазах цвета божественной стали, только тяжело вздохнул. Магимат уже давно понял, что эта странная парочка из неземной красоты женщины и похожего на голема мужчины — не просто наследники "Искателя Ветра", но и идеалов Гермеса. Каждый взял на себя свою часть.

— Капитан на борту! — оглушительно крикнул он, вскинув вперёд руку и пугая задремавшую в объятиях Лины Барочку. — Всем по местам! Тридцать минут до отправки!

Рядовые заметались по палубе, а Лина, наконец отлипнув от Сола и Бары, направилась к своему отряду, с которым она вскоре вновь пойдёт в бой. Там её ждали всё те же знакомые лица. Привычный, сухощавый и до одури скучный Смертник, которому давно было пора вести в бой отряды самому, но Рич решил оставить его ей, в усиление и чтобы не рушить слаженный коллектив накануне страшной битвы. Шольм стоял навытяжку, прижав правую ладонь к сердцу. В узнаваемом солетадском жесте, когда блондинка подошла, он склонил голову и с достоинством произнёс:

— Лёд, кровь и холод, сестра. — Это было приветствие гасильщиков, приветствие одиночек, Лине оно было известно.

— Тепло в наших сердцах, — откликнулась девушка, положив руку на плечо друга. Рич был неправ, крупно неправ. Не три с половиной, а минимум семеро.

— Я рад, что вы снова будете командовать. Скучал, — уже скорбно и буднично, без пафоса добавил северянин с вытянутым, унылым лицом.

Следующим был Уголь. Чёрная кожа и широкий проём серебряного оскала, которым можно было бы пугать детей, да вот только этот парень был одним из самых добрых людей на корабле. Во время путешествия к Зефиру Лина почти не покидала капитанскую каюту, общаясь лишь с Ричардом, Аделой и Солардом, пока приходила в себя. Лишь пару раз она встречалась с ребятами из отряда которые обладали необычными силами, Уголь в их число не входил, чему был рад. Это немного пугало. Здоровяк уверенно пробасил, отдав честь в знак приветствия:

— Леди-босс, мы солдаты. И мы за вами пойдём даже во мрак. Не забывайте.

— Я больше не стану всё оставлять на себя без оооочень серьёзной на то причины! Честно! — весело воскликнула Лина, вспомнив их разговор в лесах Плимута. — А ты ещё больше поздоровел!

— Ну… Пока Кошка и Смертник занялись этой странной магией, нам с этим, — чернокожий кивнул на следующего из отряда, — заняться больше было нечем, так что железо тягали.

Тем самым «следующим» был Рован с позывным «Грубиян». На правой половине его лица всё ещё виднелся плохо заживший алый ожог. Кожа немного бугрилась и была исчерчена рытвинами, но лицо молодого парня это ничуть не портило, скорее добавляло суровости, особенно с учётом его взгляда пронзительных, чудом не пострадавших от пламени глаз. Родом из Зефира, он сейчас испытывал странные чувства, глядя на пейзаж города из своего детства.

— У меня хорошая память, старпом, — прохрипел Рован. Горло после того пожара тоже ещё не полностью восстановилось, и голос юноши стал значительно ниже, жутким и угрожающим по тембру. — Сейчас я знаю, чем Искатели отличаются от корпоратов, — выпрямившись и встав ровно, он, как и Смертник, отдал приветственно честь.

— Те пацаны… Я их использовала в итоге, — поморщилась от неприятных воспоминаний Лина.

— Все обошлось. Слишком малая пешка, чтобы их убирать. Короче, Генар расщедрился и их оставил в покое. Все живы, я проверял, — успокоил её мужчина.

Последней была темноволосая магиматка, которая без приветствий и предисловий просто по-женски бросилась к Лине в объятия. Блондинка обхватила её плечи, сейчас одетые в контур волокна силового костюма. В глубине зрачков Зары она видела сверкание Геи. Наверное, это был единственный Спящий, которого Лина никогда бы не назвала «паразитом». Жизнь искренне, как мать, любила своих детей и не давала их никому мучать, забирая себе под крыло даже в посмертии. Искательница прижала подругу к груди, как и до этого ядовитую Аделу. В отличие от последней Зара ответила на объятия с огромным удовольствием:

— Аадве. Ты дома, — негромко и ласково сказала она.

— Да. Вы, вы все — и есть мой настоящий дом. Не небеса и даже не корабль, нет. Вы, — выдохнула блондинка.

* Стихи принадлежат авторству Томаса Дилана.