Князь Пушкин

Глава 22

На фоне посещения церкви как-то незаметно прошло прибытие в Велье Николая и Максима, которых дед откомандировал мне в помощь. Кучер, что привёз пацанов на коляске, с первыми петухами отправился обратно в Петровское, а вот парни с раннего утра ходили по дому, как неприкаянные.

— Ну что, хлопцы, доедайте и пойдём вам рабочий инвентарь делать, — нашёл я Макса с Колей в кухоньке, с аппетитом уплетающих горячие пирожки.

— Вы перлы для нас сделаете, Ваше Сиятельство? — переглянулись между собой пацаны. — Так мы хоть сейчас готовы с Вами идти.

— А ну, цыц! — Подала голос Акулька, достав из печи очередную порцию пирожков. — Князь сказал доедайте, вот и ешьте. А то, ишь, не успели за стол сесть, так уже бежать куда-то собрались.

— Акулина, кстати, права, — кивком подтвердил я справедливость слов Акульки. — Колодцы никуда не убегут, а вы как доедите ко мне в кабинет загляните. Прохор вам покажет. Кстати, ты мне тоже нужен будешь, — посмотрел я на Поползня, оторвавшегося от чашки с чаем, стоило мне только упомянуть его имя.

Колодец в центре озера Чадо не давал мне покоя. Понятно, что для того, чтобы подобраться к источнику нужна лодка, но пока мы с Афанасием обследовали водоём на его берегу я не увидел ни одного корыта. Можно, конечно, поиском лодки Селивёрстова озадачить, но пока он сообразит у кого её взять, пока договорится, пока её на озеро приволокут — дня два точно пройдёт. Эти мысли я и высказал Прошке, как только он в компании Максима и Николая пришёл кабинет, отжатый мной у Никиты Иннокентьевича.

— Ты с местными пацанами более-менее сдружился?

— Не то, чтобы за своего у них стал — сразу такого никогда не бывает, но про лодку спрошу, — пообещал Поползень. — Когда она вам нужна, князь?

— Желательно сегодня и в дневное время суток, — определил я временные рамки. — Но в целом мне всё равно день на улице будет или ночь.

— Ну, а мы с вами, братцы, прогуляемся до озера Чёрное, — заявил я Коле с Максимом, стоило только Прошке выйти из кабинета. — Пора и вас личными перлами обеспечить.

Замысел мой был прост, как железный лом — никто ведь не заставляет плотника тачать сапоги. Поэтому, если пацаны научились оперировать воздухом с помощью перла Движения, то к чему ещё что-то мудрёное придумывать? Нужно просто дать парням то, с чем они уже умеют работать, а именно такой же воздушный артефакт, как и у меня.

— Личностную сущность, внутреннюю и внешнюю эссенцию вы чувствуете, а как с эссенцией колодца дело обстоит? — спросил я у пацанов на берегу озера, где ранее с подачи Афанасия обнаружил вполне мощный источник Движения.

— Так мы же не видим колодцы, Ваше Сиятельство, — смутился Максим.

Я очертил на земле носком сапога круг диаметром в метра полтора и кивнул на обозначенную мной фигуру:

— Бледно-розовые искры, как от костра, только как бы входящие в землю, в круге не замечаете?

Минут пять парни молча пялились на участок земли, но в результате сдались и заявили, что не видят ничего, кроме пожухлой травы и опавших листьев.

— Хорошо, — спокойно воспринял я неудачный эксперимент, и присел на корточки около колодца, — Тогда просто начнём делать вам перлы.

По мере работы, я описывал ребятам каждое своё действие, от старта формирования ядра и заканчивая вливанием эссенции в полученный конструкт.

— Ну вот и ваши инструменты, — протянул я Максиму с Колей первые в их жизни персональные перлы. — Сразу скажу, что в конструктах этих артефактов три четверти вашей личностной сущности. Не буду хвастаться, но это очень много. Для вас это означает, что используя те перлы, которые вам давали мы с Вениамином Петровичем, вы изначально были ограничены в мощности. Теперь это ограничение практически отсутствует. Попробуйте борозду пропахать в земле, как это вы делали в своём огороде с моим перлом.

Хм, я же борозду у них просил, а не окопы для стрельбы стоя на лошади…

— Кстати, парни, озеро изрядно заилено, — посмотрел я на водную гладь, по которой ветерок, словно кораблик нёс одинокий багряный кленовый лист. — Так что, если придумаете как ил со дна аккуратно на сушу вытащить, с меня премия. Только одно условие — ил не должен быть вперемешку с песком.

Вот я их озадачил! Но не насмерть. Сопят и размышляют.

— И куда его складывать, если чего надумаем? — спросил Макс.

— Да хотя бы вон на той полянке, — кивнул я на противоположную сторону ковша озера, — Там всё равно чересполосица.

«Любопытно, как пацаны ил собрались складывать, если это по сути жидкая грязь»? — ухмыльнулся я про себя.

С этими мыслями я оставил ребят на берегу озера, а сам направился в гости к отцу Петру. Интересно мне было, нашёл ли он чертежи колокольни, а если нашёл, то чем я могу ему помочь.

Уже знакомый дьячок провёл меня через диаконские двери в ризницу, а оттуда в небольшой кабинет иерея.

— Здравствуйте, отец Пётр, — поприветствовал я хозяина кабинета, разглядывающего на столе внушительного размера развёрнутый рулон бумаги.

— Добрый день, князь. Вот, как и говорил, нашёл я в бумагах чертежи храма и не построенной колокольни, — кивнул иерей на бумагу. — Изволь взглянуть.

Что я могу сказать, глядя на эскиз и чертёжи?

Одноярусная восьмигранная шатровая колокольня, стоящая на четверике, каких полно по всей России. Предполагаемая постройка грамотно привязана с левой стороны к церкви. На эскизе, да и на чертежах колокольня изображена отдельно от основного куба храма, что позволит в дальнейшем построить придел на месте нынешней деревянной звонницы. Другими словами, можно пока не сносить действующую колокольню и не торопясь строить новую каменную.

— Отец Пётр, а давайте посмотрим предстоящее место стройки, — предложил я иерею прогуляться на улицу.

Да уж. Вчера я не рассматривал досконально прилегающую к храму площадь, а сейчас обратил внимание, что вся земля рядом с колокольней поросла сорняком высотой по пояс.

Недолго думая, я скосил артефактом высохший сорняк и свалил его в кучу.

— Сами потом сожжёте или мне спалить мусор? — посмотрел я на опешившего иерея.

— Сегодня же дьячков заставлю заняться, — пообещал отец Пётр замахав рукой.

— Дело ваше, — согласился я с иереем. — Зато хоть видно, где стройка предстоит. Неплохо бы на зиму фундамент заложить. По весне осядет и устоится. Как думаете, святой отец? Вот только какой он нужен. Из чего у вас куб храма сложен?

— Из плитняка, что на разрушенном городище был, — очухался иерей. — Оно в четверти версты от церквы, потому её и построили всего за год.

Вполне может быть. Чего бы споро не строить, если крепостных драть, как сидоровых коз. Под свист кнута они тебе с городища на руках камни перетащат. Ну или в крайнем случае по цепочке будут передавать.

— Отец Пётр, у вас есть в приходе люди, которые разбираются в строительстве? Желательно такие, которые каменные дома строили.

— Есть такие, — кивнул иерей. — В Секирино и Зехново каменщики найдутся.

— Можете им передать, что я хотел бы с ними посоветоваться? Сразу всей артелью ко мне приходить не обязательно. Достаточно двоих, разбирающихся в фундаментах.

— Завтра же отца Дмитрия туда пошлю, — пообещал святой отец.

— Далеко деревни? А то я пока ещё слабо разбираюсь в местной географии.

— Да какой далеко. За озером Чадо обе деревеньки, — махнул рукой иерей. — До обеда обернуться можно.

— Вот и славно. Значит буду завтра ждать будущих субподрядчиков.

Не успел я дойти до дома, как за спиной послышались голоса пацанов:

— Ваша Светлость, — отдышавшись после пробежки, обратился Макс. — А вы премию за очищенный ковш дадите или за целое озеро?

— Какая премия? — не понял я.

— Вы сказали, что если дно озера от ила очистим, то премию дадите, — напомнил мне Макс моё обещание. — Вот мы с Колькой и поспорили обо всём озере речь шла или только о ковше.

— Помнится, я обещал вознаграждение за хорошую идею, а об объёме речи не было.

— Ну так мы придумали, как ил убирать, — начал объяснять суть дела Максим. — Даже опробовали в ковше, а Колька говорит, что надо было всё озеро сразу очистить, чтобы два раза к одному и тому же не возвращаться.

— Так. Я не понял. Вы ковш от ила очистили что ли или озеро? Там же площадь минимум двести пятьдесят десятин.

Тут я заметил на другой стороне улицы Селивёрстова и свистнул ему, привлекая внимание:

— Никита Иннокентьевич, мне намедни Пётр Абрамович ландшафтных дизайнеров прислал. Нет желания со мной прогуляться до Чёрного озера?

— А что интересного может быть на Чёрном озере? — Вполне резонно заметил Селивёрстов, но заметив моё хмурящееся лицо быстро поправился. — Нет, ну если работники дельные, то чего бы и не посмотреть на озеро. К тому же недалеко, да и погода располагает.

Хорошо Селивёрстову — он всей подноготной ещё не знает, а я шёл к Чёрному озеру, как на эшафот, поскольку совсем не представлял, что могли учудить два пацана, вооруженные мощнейшими артефактами.

— Твою мать, — присвистнул Никита Иннокентьевич, увидев на берегу высокие серые бурты. — Это что за горы?

— Насколько я понимаю, так выглядит сапропель, — охренел я не меньше своего управляющего. — Как думаешь, Никита Иннокентьевич, нам пригодится такое удобрение.

— Отличное удобрение, — не отрывая взгляд от ила кивнул управляющий, — Только откуда оно взялось?

— Со дна, вестимо. А вот как оно на берегу оказалось, мы сейчас у этих двоих гавриков узнаем, — кивнул я на пацанов, стоявших рядом с нами понурив головы, — Рассказывайте.

— Да здесь мелко, Ваше Сиятельство. Не так уж много ила мы собрали.

— Мне не важно сколько, мне интересно как.

— Сначала Колька рыбу из ковша в озеро воздушной сетью прогнал, а я в это время немного землю на берегу спланировал, чтобы вода стекала обратно в озеро, — начал объяснять Максим. — Потом Коля сетью перегородил протоку в ковш и на берегу мелкую сеть выставил, чтобы ил задерживался, а я по дну аккуратно ил собирал и по воздушной трубе вместе с водой на берег выкачивал.

— Ты представляешь, Никита Иннокентьевич, пацаны всего лишь несколько часов назад в руки перлы получили, а головной боли у меня уже на год вперёд. Они нам за месяц по всей волости озёра от ила очистят, и что они дальше будут делать? Куда же мы с тобой столько сапропеля денем?

— Болота осушать будут, — ответил управляющий. — А удобрений много не бывает. Лучше объясни мне, князь, почему ил не растекается по земле, а в буртах аккуратных лежит.

— Так мы воду из него выдавили, — вступил в разговор Коля, — Вот он и высох.

— Никита Иннокентьевич, — оттянул я за рукав управляющего в сторону. — Я пацанам не подумавши премию обещал за стоящую идею по очистке дна от ила. Как думаешь, по «красненькой» ребятам за выдумку хватит?

— За десятку в день, я и сам готов твоими перлами управлять, — хмыкнул управляющий.

— Так я не понял, десятка, это много или мало? — на всякий случай переспросил я.

— Это нормально, — услышал я в ответ. — Смело вручай парням деньги. А я им потом втайне подскажу, в какую избу им с этими деньгами стоит сходить. «Красненькой» им не на один раз хватит.

Вызов от Карамышева застал меня за обеденным столом, между первым и вторым. На второе сегодня была запечённая утка с яблоками, поэтому я решил долго не разговаривать, очень жаль будет, если такое чудесное блюдо успеет остыть.

— Александр Сергеевич, я был только что у пристава. Казнокрады во всём признались, так что Борис Антонович уже выслал за ними наряд полиции, чтобы провести дознание силами губернского управления.

— Ох, а он-то откуда узнал?

— От меня, откуда же ещё! — самодовольно заявил Предводитель губернского дворянства, похоже, решивший выжать из ситуации всё возможное, чтобы показать свою роль и участие.

Вот уж точно генерал, поднаторевший на составлении докладов и победных реляциях.

— И что теперь? — спросил я, отставив в сторону вилку.

Утка, конечно, оставалась на своём месте, но мысль о надвигающихся неприятностях не давала мне покоя. Мне своих забот хватает, а уж хлопот от этих двух старательных деятелей ожидается невпроворот.

— Теперь наш губернатор сам возьмётся за дело, — с уверенным тоном продолжал Карамышев, словно намеченные планы принадлежали только ему. — Я уверен, что розыск будет успешен. У нас есть улики, и кто-то обязательно подскажет, где их искать. У Адеркаса не забалуешь!

— Отчего вы в этом так уверены?

— О, так вы не знаете! Он же у вас в Петербурге полицмейстером служил до губернаторства. Так что службу дознания как никто другой ведает!

— А Борис Антонович, не переживает за должность? — поинтересовался я, налив себе вина, чтобы промочить горло. — Может ему не впервой с казнокрадами столкнуться, но такие дела всегда чреваты последствиями.

— Переживает, конечно, — согласился Карамышев, сделав многозначительную паузу, — Но он ведь не тот человек, который отступит, — добавил Карамышев.

Неловкая пауза повисла между нами. Утка остужалась, а за окном звенели поддужные колокольчики чьего-то экипажа, предвещая, что моё спокойное обеденное время подходит к концу.

— Акулина! — крикнул я, перед этим выглянув в окно, — Унеси утку. Потом разогреешь. И скажи, чтобы самовар несли и булочки к нему.

Судя по мундиру, ко мне дознаватель прибыл, с которым я вовсе не собираюсь делиться такой аппетитной уточкой.

— Так ведь совсем не то уже будет, — поморщилась ключница, с сожалением глядя на любовно приготовленное блюдо.

— Сам понимаю, но обещаю, что сам её съем, — порадовал я ключницу, которая явно расстаралась, чтобы меня побаловать.

— Проходите, ваше благородие, — запустил мой дядька дознавателя в обеденный зал, открывая перед ним дверь.

— Дознаватель полицейского управления Опочецкого уезда Шилов Пётр Максимович, — чопорно представился худой и высокий представитель власти.

— Князь Ганнибал-Пушкин, Александр Сергеевич, — спокойно ответил я, поднимаясь из-за стола, чтобы показать, что вежливость мне не чужда, в отличии от гонора, — Могу предложить чай, — кивнул я на только что внесённый самовар.

— С удовольствием приму ваше предложение… — замешкался служивый с титулованием.

— Можно просто по имени — отчеству, — усмехнулся я в ответ, жестом приглашая его за стол, — Князем я стал недавно и весьма неожиданно для себя. Так что к пышному титулованию пока в должной мере не привык.

— Так что у вас тут с бунтом?

— Если вы рассчитываете, что я выдам вам всю версию событий и её останется лишь записать, то зря, — равнодушно пожал я плечами, отдавая должное выпечке, — Но кого стоит опросить, конечно же подскажу. Кстати, вот и первую ведут, — заметил я двух вояк, которые сопровождали жену головы Бугрова, — По наущению мужа ложные слухи распространяла, чтобы крестьян на бунт подвигнуть.

Недаром я велел за его домом присматривать. Похоже, дамочка сбежать хотела, судя по немаленькому такому тюку, который нёс один из солдат.

Удивляюсь сельским информаторам. Слухи тут нарушают все законы физики, распространяясь быстрее скорости света.

— А вы ничего не расскажете? — выразительно глянул на меня дознаватель, — Это в ваших интересах.

— Вас же не устроит в роли видока малолетний пацан, от которого я узнал почти всё, что знаю сам? — пожал я в ответ плечами, — Как и меня не устроит, если местные узнают про моего посыльного. В остальном же я вам охотно помогу. Подскажу, кого и о чём стоит расспросить.

— Буду признателен, — кивнул дознаватель, вполне очевидно поняв, что поработать ему таки придётся.

Не успел я выпроводить незваного гостя, как у меня ещё один вызов.

— Князь Ганнибал-Пушкин слушает, — оповестил я абонента, нетерпеливо щёлкая пальцами, чтобы Виктор Иванович подсказал мне, как это человека зовут.

Есть в придуманной мной связи одно значительное неудобство — в ней нет списка контактов, с именами и фамилиями, а лучше, так ещё и с отчествами.

— Назимов Гавриил Петрович, помещик из Преображенского, — наконец-то сообразил тульпа, что я от него требую.

— Александр Сергеевич, Назимов вас беспокоит.

— Слушаю вас, Гавриил Петрович, — откликнулся я, опустив титулы, так как мой неплохо знакомый дворянин явно перед кем-то выделывался и мне не хотелось ломать ему игру.

— Я вот тут по-соседски к крестнику на именины заехал, и про все псковские новости рассказал. И знаешь, очень Елагин Пал Палыч заинтересовался, что же за перл такой ты своему деду соорудил, раз он с самой губернаторшей кинулся выплясывать, словно молодой. У Павла Палыча проблемы со здоровьем, оттого и интерес у него вовсе не шутейный.

— Можете сказать, что повезло ему нечаянно. Могу я нынче такой же перл создать, как у деда. Получше выйдет, чем я Кононову сделал. Но и стоить он будет немало.

— Немало — это сколько?

— В Питере на заказ он и за двадцать пять тысяч ассигнациями такой не купит, а я, по вашей рекомендации, да и из добрососедских отношений, готов ему за двадцать такой изготовить. Но есть одно ограничение. Мне уже скоро предстоит поездка в Петербург. Мало того, что у меня матушка вот-вот родит, так мне ещё и по некоторым личным вопросам перед Её Величеством пора отчитаться. Сами понимаете — есть вопросы первостепенной важности, которыми нельзя пренебречь. Завтра, много послезавтра я ещё могу в Велье Пал Палыча встретить и решить его вопрос, а потом лишь только когда вернусь. Но точной даты не назову. Может, лишь к началу весны получится.

— Хм, а двадцать тысяч не дорого? — озвучил Назимов явно не свой вопрос.

— А зачем мёртвым деньги? Они им не нужны. Я же никому не навязываюсь.

— Я вас понял, но беда в том, что у Елагина сейчас нет на руках нужной суммы. Урожай у него ещё не продан, — опять же пересказал мне Гавриил Петрович слова своего собеседника, голос которого я слышал на втором плане.

— А что у него в урожае?

— В основном рожь, ну и картопли голландской вдоволь, — отчего-то хохотнул Назимов.

— На половину суммы наберётся? И если да, то по какой цене? Мне бы в ассигнациях цены выразить.

Цены оказались на удивление хороши. И не удивительно. Это в Питере или Новгороде купцы торгуют, свой гешефт к цене добавляя, заодно и дальний извоз учитывая, а у нас тут всё рядом, так что две тысячи пудов картофеля, по рублю за пуд и столько же ржи, по четыре рубля, Елагин мне легко под расчёт пообещал, а вот по пшенице мы поторговались. Сошлись на полутора тысячах пудов, но по пять рублейдвадцать копеек. Всё остальное Елагин пообещал оплатить сразу. Там как раз так немного осталось, что хватит лишь на все налоги и карманные расходы.

А Сформировать перл… Так вон же она, ольховая рощица, из окна видна. Полыхает кумачом и багрянцем осенней листвы. Там и найден нужный колодец.

Прогуляемся туда пешком и создам я перл Елагину. Формирователь я или кто?

Обожаю этот мир!

В мире, где избранные сражаются на испытаниях, только я обладаю уникальной способностью — видеть подсказки.

Но какой ценой? Ценой всего.

https://author.today/work/374101