Король Муравьев

Глава 20: Переговоры

Когда я встал с земли, аккуратно и медленно, пытаясь выиграть немного времени, несколько секунд я стоял, пытаясь придумать хоть что-нибудь. В голове пронеслось множество разных вариантов, из которых я не мог выбрать лучший. Одной из мыслей было: «Может, это всё иллюзия?» Но это совсем не похоже на обман. К тому же один из них подошёл ко мне, прикоснулся и каким-то образом вернул мне голос. Когда я говорил, то чувствовал, как напрягаются связки, как шевелится язык, и звук выходит из моего рта. Тем более, они смогли обездвижить моё тело без особого труда, будто просто силой мысли. Нет, они точно настоящие. В сложившейся ситуации точно не хотелось бы враждовать с подобным врагом. Да и всё моё нутро предостерегало меня. Оставалось только импровизировать.

— Возможно, мы сможем прийти к какому-нибудь компромиссу… — начал было я, но меня вдруг осенило, и резко стал менять стратегию переговоров на ходу. — Одну минутку. Что-то тут не сходится.... Вы могли поставить ультиматум под угрозой нашего полного истребления. Почему-то, находясь в позиции сильной стороны, вы всё равно готовы к переговорам.

Все три сущности будто переглянулись, цвета их шлемов стали переливаться пуще прежнего. Они явно что-то обсуждали.

— Нам бы хотелось избежать кровопролития, — сказал Луна спустя пару мгновений.

— Тогда почему вы явились только сейчас? Сами говорите, что наблюдали за нами и были здесь всегда.

Мудрец, всем своим видом показывая, что он словно погружён в свои тайные размышления, потерял интерес к разговору. Он медленно отошёл от остальных, его движения были плавными и лёгкими, будто он двигался вне времени и пространства. Остановившись у края каменистой площадки, он присел на ближайший камень, покрытый тонким слоем пыли, которая, казалось, светилась в тусклом свете. Его рука, покрытая едва заметными узорами, протянулась вниз, чтобы поднять горсть пыли — остатки того самого валуна, который он мгновенно превратил в ничто. Песчинки, переливаясь, как звёздная пыль, медленно скользили между его пальцев, будто сопротивляясь гравитации, и одна за другой осыпались на землю.

— А парнишка смышлёный. — эти слова он специально произнёс так, чтобы я его услышал, будто похвалил, и его голос звучал так же чётко, словно он не отходил никуда. — Мы хотели узнать кое-что.

— Давайте тогда начнём сначала. Если у нас есть то, что вам нужно, то я как минимум хотел бы понять, с кем общаюсь. — начал я, беря инициативу в свои руки. — И как вы разговариваете на моём языке?

Меня слегка смутило в тот момент, что мудрец назвал меня «парнишкой». Мне уже давно было за сотню лет, а если считать ещё моё бессознательное существование, то и более двух тысяч. Хотя, судя по их виду, мне показалось, что они могли прожить намного больше. И меня радовало, что есть то, что они могут не знать, значит, они точно не боги и не всезнающие.

— Мы из расы «Первородных» или «Древних». Нас по-разному могут называть. Мы исследователи, познаватели и собиратели. Самое долголетнее общество в нашей галактике, библиотекари вселенной. Уровень нашего развития давно ушёл от обычной формы биологической жизни. — Сияние говорил об этом просто, без всякой надменности и гордости, будто пытаясь подобрать слова так, чтобы я мог понять его. — Мы считываем сигнатуру твоего мозга, хоть и видно, что ты мыслишь не одной сущностью, но ты всё же человек или был им когда-то. С помощью нашей базы данных мы находим самый подходящий вариант общения с представителями разных форм жизни и нежизни, поэтому мы можем говорить на твоем языке используя прошлый опыт с подобными тебе.

По уточнению к "мыслить не одной сущностью" я понял, что им может быть интересна моя мыслительная активность в рое, что-то связанное с нашей сетью. Я пока не стал выкладывать все карты и потихоньку продолжал задавать вопросы дальше.

— Почему вам так важна эта планета? Что особенного в этой мёртвой пустыне?

— Это наш дом, колыбель нашей цивилизации. — ответил Луна.

— Странно, наши разведчики уже побывали практически во всех уголках планеты. Мы не встречали даже намёка на ваше существование, никаких цивилизаций, кроме синов.

— Мы и есть Сиенины, точнее, Сиенины — первые из нас, а мы их потомки. — теперь говорил Сияние, терпеливо отвечая на мои вопросы.

— Почему тогда их общество не развилось до вашего уровня? Их быт и внешний вид не напоминает мне даже близко всесильную расу существ, похожих на вас.

— Они ещё придут к этому, но намного позже. Сейчас они только начали постигать тайны разума, спешить некуда.

— Не понимаю, вы что, из будущего? — с лёгкой иронией спросил я, не ожидая оказаться правым.

— И да и нет. Для нас не существует ни будущего, ни прошлого. Есть только настоящее. Мы существуем в любой известный и возможный для нас момент. Ты воспринимаешь время совсем иначе — для тебя это прямая линия, стрела, летящая из прошлого в будущее. Но для нас это не так. Нет никакого путешествия назад или вперёд, есть только момент. Есть только реальность во всех её возможных итерациях, — произнёс Сияние, его голос стал звучать как эхо, разливающееся в воздухе, словно он говорил не только со мной.

Всё вокруг утихло словно давая мне время осмыслить сказанное, но я чувствовал, что моё сознание уже начало сопротивляться, пытаясь ухватиться за привычные понятия. Предвидя моё непонимание, Сияние продолжил, его слова теперь звучали мягче, но от этого не становились менее загадочными:

— Забудь всё, что ты знаешь о таком понятии, как время. Оставь свои привычные представления. Представь, что секунды, минуты и часы — это не отрезки, а пространство. Мыслить такими категориями тебе будет ближе. Каждый момент существует одновременно, как бесконечное множество слоёв, наложенных друг на друга. Каждое твоё действие, каждое слово, каждая мысль — это лишь одна из граней реальности, которая переплетается с другими, создавая бесконечный узор.

Эти слова висели в воздухе, словно тяжёлый туман, окутывающий всё вокруг. Я чувствовал, как моё сознание пытается расшириться, чтобы вместить эту идею, но она ускользала, как песок сквозь пальцы. Сияние, казалось, понимал это.

— Ты видишь только одну грань, один слой этой бесконечной реальности. Но для нас всё иначе. Мы видим их все. Мы существуем во всех них одновременно. Для нас нет «до» или «после», нет «раньше» или «позже». Есть только «здесь» и «сейчас». И это «сейчас» — бесконечно.

Он замолчал, снова давая мне время, чтобы хоть что-то понять его. Но чем больше я пытался понять, тем глубже погружался в пучину непостижимого. Каждая мысль, каждая попытка ухватиться за привычные логические конструкции разбивалась о невидимую стену, возведённую из знаний, которые мой разум не мог охватить. Это откровение, это самое знание, которое он мне открыл, не помещалось в рамки моего мироощущения. Оно было слишком сложным, слишком чуждым, словно пытаться втиснуть океан в маленький стеклянный сосуд.

Я до сих пор не понимал, как мгновение, которое было секунду назад, может существовать и сейчас. Ведь я не могу вернуться назад. Я не могу коснуться того, что уже ушло, как нельзя удержать в руках дым, рассеивающийся в воздухе. И будущее, даже зная, что оно наступит, остаётся для меня недоступным. Я ещё не нахожусь в нём, оно словно скрыто за плотной завесой, которую нельзя приподнять, как бы я ни старался. И какой смысл в этих стараниях? Если я узнаю, что будет потом, то могу поступить иначе, и изведанное мной будущее станет другим.

— Вы говорите о параллельных мирах? О других реальностях, существующих одновременно с нашей? — я пришёл только к такому выводу, пытаясь зацепиться хоть за что-то знакомое.

— Нет, даже не близко. Не вникай, всё равно не получится, — с долей усталости от разговора произнёс Мудрец. — Даже во всех языках вселенной нет слов, способных достоверно и точно описать всё это.

И ладно, мне глупость простительна, но ни Королева, ни Лилит, ни Адам со всеми объединёнными когнитивными возможностями роя не смогли в полной мере осознать сказанное. Я отложил попытки «понять», переключившись на иное. Мне теперь было больше интересно, что таким, как они, может понадобиться от таких, как мы. Но перед этим у меня был ещё один вопрос.

— Вы сказали, что я человек. Получается, вы могли встречать мою расу. Можете ответить, что с человечеством сейчас?

— Мы знакомы с человечеством, знаем людское начало и конец. Если всё же говорить понятными для тебя терминами, то люди, как и все другие живые существа, для нас — лишь секунда. Даже миллионы лет существования любого общества — не больше чем крошечная пылинка в этой пустыне. Поэтому мы точно не можем ответить тебе, что с ними происходит именно в этот момент. Искать нужную песчинку в бесконечном песке — крайне долго в твоем понимание. Мы потратим несколько твоих жизней на поиск нужного тебе ответа, — казалось, Луна даже не готов был пытаться, у него полностью отсутствовало желание влезать в подобную авантюру.

Это было очень обидное ощущение. Я будто стоял перед книгой со всеми знаниями мира, но не мог найти интересующие меня страницы. Это как понять бесконечность и знать, что ты в этой бесконечности в буквальном смысле — ничто.

— Ладно, думаю, нам пора возвращаться к делу. Теперь, понимая хотя бы долю ваших возможностей, мы сможем попытаться выторговать более выгодные условия для нас, — я решил говорить честно, не желая утаивать своих мотивов. — Что вам на самом деле нужно?

— Когда мы следили за вами, заметили, что у всех членов роя есть связь друг с другом. Мы не зафиксировали никаких волн, никаких всплесков, но точно знаем, что вы можете общаться и передавать свой опыт собратьям. Изучая каждую вашу особь, стало ясно, что вы сохраняете собственную личность существуя в едином рое. Эта связь полностью зависит только от активности мозга, — Луна говорил о мыслительной сети, они хотели понять принцип действия этой нашей особенности.

— Это нужно нам для перехода на следующий этап существования. Когда несколько из нас сливаются, пытаясь объединить весь накопленный опыт и знания, граница личности стирается. Получаемая сущность тонет в противоречиях и видит единственным верным выбором — существовать в бездействии. Проще говоря, она отключается от мира, погружаясь в саму себя, — добавил Мудрец, делясь наболевшим.

— Хорошо, мы расскажем вам об этом. Только не ждите, что я сильно много понимаю в том, как это работает. Думаю, Королева сможет больше вам рассказать, но её восприятие субъективно, имейте это в виду, — я почувствовал некую власть в этом вопросе, что дало мне повод диктовать свои условия, я даже старался также вычурно разговаривать как они. — Думаю, раз для вас сделка крайне важна, я имею право попросить кое-что взамен. Первое, чего мы хотим, — это остаться на этой планете.

Я понял, что близость к синам даёт нам некую безопасность и возможности. Лучше дружить с расой, особенно с таким бесконечным потенциалом.

— Вы сможете жить здесь, если согласитесь остаться на уже занятых территориях и не создавать больше новых колоний жуков, а также пообещаете не нападать на Сиенинов, — высказался Луна.— Это нас устраивает на данный момент. Остальное надо ещё обдумать, чтобы сформулировать другие условия. Надеюсь, вы не против подождать немного?

Когда я вернулся в улей, Королева первым делом стала изучать моё тело, а именно те изменения, которые дали мне возможность говорить. Произошедшее, хоть и было чем-то крайне неординарным, давало нам множество возможностей, оставалось только понять, как ими правильно воспользоваться. Я всё думал о том, что если мы остались на этой планете и остались надолго, эти древние точно должны были знать о нашем существовании. Да и множество парадоксов не давали мне покоя: если они существуют и в настоящем, и в будущем, то зачем идти с нами на компромисс? Если наша сделка пройдёт удачно, они узнают всё, что хотели в будущем, и им не придётся договариваться с нами в прошлом. С другой стороны, если бы они не стали идти с нами на контакт, мы бы ничего им не рассказали, и в этом самом будущем договорённости не будут соблюдены, следовательно, они ничего не узнают из интересующего. Эту идею можно крутить до бесконечности, так и оставаясь в вечной петле сомнений и непонимания.

— Это невозможно! Идеальная работа… Они изменили каждую твою клетку, поменяли информацию в ДНК. Никаких ошибок, никаких отклонений, мутаций — всё идеально сочетается друг с другом. И всё ради такого простого действия — просто говорить. По сравнению с ними я просто ребёнок, играющий в пазлы, — я впервые видел, как Фаэлира признавала кого-то, да ещё и говорила, что она где-то хуже.

— Ты не знаешь, что такое пазлы.

— Зато ты знаешь, — это прозвучало достаточно гневно, даже для её образа в моём воображении. — Я взяла это из твоих воспоминаний.

— Зато мы теперь знаем, что даже имея такие возможности, они не смогли понять нашу мысленную сеть, — с неким воодушевлением продолжал я. — Это может сыграть нам на руку. Я удивлен, что они не смогли понять это изучая нас. Я всегда думал, что наша сеть связана с биологическими особенностями. Странно, что они не нашли этого.

— Они точно знают, почему у нас есть сеть, знают, какие органы за неё отвечают и на что она воздействует, — Королева уточнила мои слова, чтобы мы лучше понимали, к чему идём. — У них вопросы к тому, как и почему она работает так, как работает. Повторить подобное с такими способностями не составит никакого труда, только вот они уже объяснили, с чем сталкиваются. Сознания сплетаются воедино при попытке реализовать собственную мысленную сеть.

— Получается, их волнует то, как мы можем сохранять свою личность и одновременно находиться в едином разуме?

— Да, я уверена, что они столкнулись именно с такой проблемой. Особенно если учитывать объёмы информации в каждом из них, задача и вовсе может оказаться нерешаемой, если не найти способ хранить информацию в чём-то размером с не самую маленькую галактику.

— Не думаю, что всё настолько сложно…

— Чтобы ты понимал всю масштабность проблемы… Мне, для того чтобы провернуть подобный «фокус» с твоим телом, идеально перебрать каждую частичку, клетку, цепочку ДНК, молекулы и оставить всё как было, только лучше, поменяв лишь одну маленькую функцию организма, и всё это сделать буквально за секунду, нужен мозг размером с эту планету. Это не преувеличение и не метафора. Нас даже близко сравнивать нельзя, серьезно — эти древние в буквальном смысле могут менять свойства атомов, не используя никаких вспомогательных технологий.

— Ты преуменьшаешь свои заслуги. У тебя получилось открыть антиматерию.

— Для этого я сталкивала частицы в огромном туннеле, в развёрнутом виде длиной более трёхсот километров. На это у меня ушли годы, и я до сих пор не знаю всех свойств этого «вещества», по сути открыв его практически случайно. Я просто пыталась понять, до какой скорости вообще можно разогнать частицы, чтобы перенять этот опыт для космических путешествий.

Была одна вещь, о которой мы не говорили, но я чувствовал в мыслях Фаэлиры что-то скрытое, неосязаемое. Я был свидетелем того, как в её мыслях родился тот самый идеальный вид, путь эволюции, ведущий к уровню, подобному древним. Она увидела в этих существах свой идеал, к чему она хочет стримиться.