Король Муравьев

Глава 22: Космическая Эра

Вот, пожалуй, и подошла к концу самая загадочная и непостижимая часть моей истории. Договор с Древними был заключен без единой заминки. Они даже удостоили меня именем — «Арвум Корв», что на их языке означало «Муравьиный Король». Королеву же они нарекли «Арвум Кирв» — Муравьиная Королева. Нашему роду они дали общее имя — «Арвум», что переводилось как «Муравьи». Так нас и стали называть во всех уголках галактики, от далеких звездных систем до самых глухих космических окраин.

Мы выполнили свою часть договора с Древними. Они получили возможность исследовать наш рой, сканировать меня и других особей во время общения в мысленной сети. Их особенно интересовали данные, связанные с активностью мозга. Мы пытались объяснить им, как это работает, на пальцах, если можно так выразиться. Самым важным для них оказалось то, что мы в рое не объединяемся в единый разум, а скорее используем общую, грубо говоря, базу данных. Основная часть информации хранится в жуках-мозговиках, но это, как и многое другое, вы уже знаете.

Древние, в свою очередь, выполнили свою часть договора, и мы уже готовились к отбытию. Королева оставила одно из своих тел на этой пустынной планете, выразив желание продолжить местное, хоть и скудное, развитие. Она пообещала не создавать новых колоний, жить в гармонии с синами и развиваться лишь на занятых территориях. Это было важно для сохранения баланса, который так ценили Древние.

Адам и Лилит выразили желание полететь вместе с нами. Пустынная планета, выжигающая их белоснежную кожу, не вызывала у них особого восторга. Каждый день под палящими лучами двух солнц был испытанием для их нежной, почти альбиносной кожи, которая, казалось, была создана для более мягких миров. Хотя общение с синами и скрашивало их пребывание здесь, оно не могло полностью компенсировать дискомфорт от постоянного зноя и сухости, которые царили на этой безжизненной пустоши. Сины, с их загадочной мудростью и спокойствием, были единственным источником утешения в этом мире, где даже воздух казался враждебным.

На подготовку к отбытию ушел год с небольшим. За это время мы завершили все необходимые приготовления: закончили сканирование и исследования с Древними, пополнили запасы и провели последние переговоры с местными обитателями. И именно перед самым отлетом я заметил первую странность в поведении Адама, на которую стоило обратить внимание еще тогда. Он всегда был задумчивым, но в последние дни его отстраненность стала более явной. Он часто уходил в пустыню, подальше от роя и мысленной сети, и проводил там часы, наблюдая за песками, которые переливались под лучами заката, или за звездами, которые начинали появляться на темнеющем небе.

Застал я его под вечер, когда два палящих солнца уже скрывались за горизонтом, окрашивая небо в багровые и золотые тона. Он сидел на песчаном бархане, наблюдая, как созданные им маленькие существа из быстрорастущих клеток летали вокруг него, словно феи из какой-то древней сказки. Эти существа напоминали птичек колибри, но вместо перьев их тела покрывал хитин, блестящий в последних лучах заката. Я чувствовал, что в его душе зреет что-то важное, что-то, что может изменить не только его, но и всех нас. Но тогда, в тот вечер на бархане, я еще не понимал, насколько глубоки его сомнения и как они повлияют на наше будущее.

— Очень мило, у тебя уже хорошо получается, — сказал я, садясь рядом с ним. Песок подо мной был еще теплым, но вечерний ветер уже начал приносить прохладу.

— Да, только это все бессмысленно, — с легкой грустью и отстраненностью произнес Адам. — Это просто бездушные игрушки. Их жизнь скоротечна, в отличие от моей.

В следующее мгновение четыре маленькие птички, летавшие вокруг него, начали увядать на глазах. Из них будто высосали всю влагу, и они превратились в пыль, растворившуюся в воздухе.

— Ты долго уже думаешь над этим? — спросил я, зная ответ и чувствуя его сомнения. Мне хотелось вывести его на диалог, понять, что творится в его странном, бессмертном сознании.

— Не особо. Я просто не все могу понять. У нас с Лилит очень странное место или роль в этом мире. Я чувствую близость по духу к синам, мне нравятся те образы, что остались у тебя в памяти, связанные с людским родом… Но также я чувствую семейные узы с роем. Разве у нас есть свобода воли на самом деле? Сможем ли мы уйти, если захотим?

— А ты хочешь уйти? — спросил я, стараясь говорить мягко, но прямо.

— Нет, сейчас не хочу…

— Тогда и не заморачивайся по этому поводу, — с легкостью в голосе произнес я. Мне нравилось говорить с Адамом в реальности, без мысленной сети. — Когда я был человеком, у меня тоже не было полной свободы, как и у всех в моем роде. У людей придумано множество законов, правил, ограничивающих свободу, но призванных для порядка и комфортной жизни общества. Большую часть детства мы живем с родителями, потом вырастаем и ищем свой путь. А вы только начали познавать этот мир, вам еще рано рваться к самостоятельной жизни.

— Получается, вы с Фаэлирой — наши родители? Занимаетесь нашим воспитанием и безопасностью, как в людских семьях с детьми?

— В каком-то роде да. Хоть вы и довольно умные, но все еще дети. У вас дар бессмертия, еще будет возможность пожить самостоятельно за вашу долгую жизнь.

— Не уверен, что это можно назвать даром… — закончил разговор Адам этой фразой, а мне нечего было ответить.

Используя жука-шаттла, мы поднялись на наш жукоподобный космический корабль находящийся на орбите пустынной планеты. Простившись с эти сухим клочком земли, мы отправились в путь. Где-то в глубине бесконечной тьмы, недалеко от нас, ожидали космические врата. Путешествие заняло лишь пару месяцев, но ожидание неизвестного растягивало это время...

Возле космических врат нас ждали еще семь кораблей роя. Их присутствие здесь не было загадкой — Древние перенесли их сюда. Корабли стояли в идеальном порядке, их хитиновые корпуса, покрытые тонкой сетью биолюминесцентных узоров, мерцали в темноте космоса, словно живые. Они были похожи на огромных жуков, замерших в ожидании, их формы одновременно пугали и завораживали. Не самый мощный флот, но это уже было что-то. Каждый корабль дышал, пульсировал, как будто был частью единого организма, и в этом была своя странная красота.

Когда мы приблизились к вратам, черная сфера Древних, которая до этого момента оставалась почти незаметной, резко начала пульсировать. Ее поверхность, казавшаяся абсолютно гладкой, вдруг покрылась сетью тонких, едва заметных трещин, из которых пробивался тусклый, холодный свет. В мгновение ока перед нами появилась космическая карта, как в прошлый раз — не просто голограмма, а нечто большее. Звезды мерцали, планеты вращались, а туманности переливались всеми оттенками фиолетового и синего. На карте было отмечено наше местоположение — крошечная точка в бескрайнем космическом океане.

Я робко прикоснулся к ближайшей системе, и врата начали постепенно оживать. Сначала это было едва заметное дрожание в пространстве, словно воздух перед грозой. Затем появился туннель — не просто портал, а нечто странное, энергетическое, пульсирующее, словно вена в теле гигантского космического существа. Он был соткан из энергии, отливающей фиолетовым, местами ярким, почти ослепительным, а местами уходящим в глубокие, почти черные оттенки. Внутри туннеля что-то двигалось — тени, формы, которые невозможно было разглядеть, но которые вызывали странное чувство, будто за нами наблюдают.

На другой стороне нас ждала необитаемая система с пятью планетами, две из которых были пригодны для жизни. Одна представляла собой сплошные каменистые равнины из черного и темно-серого камня, вторая была сплошь покрыта зеленью. На второй планете было множество самых разных растений и несколько видов насекомых, другие формы жизни отсутствовали. Сорок процентов поверхности покрывали моря и океаны — идеальные условия для развития нового роя. Я назвал ее «Зеленый Рай», ведь на ней до нас не было никого, только своя экосистема, состоящая из растений, грибков, плесени и водорослей. Никакой развитой расы, захватившей своими технологиями все вокруг. Или бесконечно растущего роя, превращая любую жизнь в биомассу. Там мы и основали нашу колонию, которая в будущем стала сердцем всего роя, столицей жуков и опорным пунктом нашего вида.

Лилит смогла придумать новое применение для быстрорастущих клеток, и это стало настоящим прорывом для нашего роя. Ее открытие было подобно вспышке света в темноте — внезапным, ярким и невероятно важным. Она обнаружила способ создавать твердую биомассу, которая была так необходима нам для строительства, без долгого и утомительного ожидания созревания специализированных жуков. Это был не просто новый метод — это был ключ к ускорению нашего развития, к преодолению тех ограничений, которые сдерживали нас раньше.

Процесс был одновременно простым и гениальным. Лилит использовала быстрорастущие клетки, которые обычно применялись для создания временных структур или мелких организмов, и научилась направлять их рост в нужное русло. Под ее контролем клетки начинали делиться с невероятной скоростью, формируя плотные, устойчивые слои биоматериала, который по своим свойствам не уступал хитиновым оболочкам, выращенным естественным путем. Эти слои были прочны, как сталь, и при этом легки, как перо. Они могли выдерживать экстремальные температуры, космическую радиацию и даже мощные удары, что делало их идеальными для строительства кораблей и других конструкций.

Теперь нам не нужно было ждать месяцы, а то и годы, пока жук-корабль полностью созреет и нарастит свою твердую оболочку. Вместо этого мы могли использовать быстрорастущие клетки, чтобы буквально за недели создать ту же самую оболочку, но с гораздо меньшими затратами времени и ресурсов. Это открыло перед нами множество возможностей. Мы могли строить быстрее, эффективнее и масштабнее. Корабли, которые раньше требовали огромных усилий и времени, теперь собирались словно по волшебству. Их корпуса, покрытые слоями новой биомассы, блестели под светом звезд, готовые отправиться в путь.

Но это было не все. Лилит также обнаружила, что быстрорастущие клетки можно использовать для ремонта и модификации уже существующих структур. Поврежденные корабли, которые раньше приходилось бы долго восстанавливать, теперь могли быть отремонтированы за считанные дни. А если нужно было добавить новые элементы — например, усилить броню или установить дополнительные орудия — это тоже стало возможно сделать быстро и без лишних усилий. Что особенно важно, эти клетки не отторгались организмами в рое.

Это открытие не просто сэкономило нам уйму времени — оно изменило наше восприятие возможного. Лилит, с ее тихим, но упорным характером, доказала, что даже самые сложные задачи можно решить, если подойти к ним с творчеством и терпением.

За десяток лет мы освоили всю нашу новую систему, даже начали потихоньку создавать небольшую живую космическую станцию, этакий порт в галактическом море. За эти годы мы стали частенько встречать новые расы, прибывавшие к нам на своих космических кораблях. Такое явление редко происходило чаще чем раз в год. Чаще всего к нам захаживали разные отбросы: пираты, мелкие торговцы черного рынка и разношерстные преступники, прятавшиеся от закона на краю галактики. К ним относились с осторожностью, как и они к нам. Особенно их пугал наш внешний вид, поэтому за дипломатию стали отвечать Адам и Лилит, чей облик вызывал меньше всего вопросов.

Но самым впечатляющим достижением стала небольшая, но уже многофункциональная живая космическая станция, которую мы начали создавать на орбите Зеленого Рая. Это была моя идея, вдохновленная воспоминаниями о человеческом прошлом, о тех временах, когда люди строили огромные орбитальные станции, служившие им домом, лабораторией и портом в бескрайнем космическом океане. Наша станция, конечно, была другой — она была живой, дышащей, словно огромный организм, плывущий в темноте космоса.

Станция, которую мы назвали «Арвум-Нексус» — «Муравьиный Узел», — была похожа на гигантский цветок, раскрывший свои лепестки в вакууме. Ее центральная часть, напоминающая сердцевину, была окружена множеством изогнутых, плавных структур, которые расходились в стороны, словно щупальца или ветви дерева. Эти структуры были покрыты тонкой, полупрозрачной оболочкой, сквозь которую просвечивали пульсирующие сосуды, наполненные биолюминесцентной жидкостью. Внутри них текла жизнь — питательные вещества, энергия, информация, все, что нужно для поддержания работы станции.

Каждый «лепесток» станции выполнял свою функцию. Один служил доком для кораблей, его поверхность была усеяна причальными узлами, которые могли адаптироваться под любой тип судна, от крошечных разведчиков до массивных грузовых транспортов. Другой лепесток был лабораторией, где Лилит и ее помощники проводили эксперименты с быстрорастущими клетками, создавая новые формы жизни и совершенствуя технологии роя. Третий лепесток был жилым модулем, где могли разместиться гости станции — торговцы, исследователи или даже случайные путешественники, решившие заглянуть в этот уголок галактики. Внутри модуля стены были покрыты мягкой, теплой биомассой, которая излучала мягкий свет и создавала уютную атмосферу, несмотря на холод космоса за иллюминаторами.

Но самым впечатляющим был центральный узел станции — место, где сходились все ее «лепестки». Здесь находился командный центр, откуда мы управляли станцией и координировали действия роя. Пол был покрыт живой тканью, которая реагировала на прикосновения, а стены были украшены сложными узорами, напоминающими карту звездного неба. В центре зала возвышался огромный кристалл, созданный из биоматериала и наполненный энергией. Он пульсировал в ритме станции, словно сердце, и через него проходили потоки данных, связывая станцию с кораблями, колониями и даже с мысленной сетью роя.

Новости о нашем появлении быстро разнеслись по всей галактике. «Новый Галактический Авионский Союз» (НГАС) быстро отреагировал и отправил к нам своих переговорщиков. Они не особо доверяли рою разумных насекомых и долго присматривались к нам, стараясь убедиться, что мы не станем враждебным видом. Они ясно дали нам понять, что при любой проявленной агрессии пойдут на нас войной. Мы же, в свою очередь, старательно тянули время в переговорах, пока набирали свою боевую мощь.

Хотя другие развитые расы узнали о нашем существовании, никто не хотел связываться с нами, особенно основывать мирные и торговые соглашения. Благо всегда находились самые жадные и гнусные вольные торговцы, которые не чурались работать даже с нами. Найти ходовой товар не составило труда. Даже здесь ценилось золото, особенно как украшение или отличный энергетический проводник с податливой структурой. Для роя золото не имело особой ценности, поэтому мы спокойно добывали и продавали его. Еще в обиход пошла антиматерия, но Королева едва могла производить ее, поэтому масштабы торговли в этом направлении были невелики. Торговцы же привозили к нам оружие, несколько видов списанных боевых кораблей для изучения и прочие технологии.

Большинство говорило на вольном языке. Он был легок в изучении и состоял в основном из двух-трех слогов. Например, «Роу-рим» означало «один», «Роу-Рум» — «два» и так далее: «Роу-ром», «Роу-рам», «Роу-рэм», «Роу-рин», «Роу-рун», «Роу-рон», «Роу-ран», «Роу-рэм» — от одного до десяти включительно, где десять, «Роу-рэм», могло означать и ноль. А если нужны были более большие числа, то говорилось так: «Роу-рун-рэм-ран» означало число семьсот пятьдесят четыре. Обычные слова: «Привет» — «Ри-ров», «Спасибо» — «Рук-ра», «Пока» — «Рив-ров». На самом деле очень легкий язык. Я его крайне быстро изучил и смог худо-бедно на нем общаться буквально за пару месяцев учебы. А Адам и Лилит освоили его еще быстрее и уже спокойно и свободно на нем разговаривали. Писался он черточками, крестиками и закорючками, обозначающими каждый звук и слог отдельно, как буквы в других языках.

Оружие, которое мы скупали, с легкостью «бионезировалось», буквально сращиваясь с биомассой в рое. На его основе создавались жуки-пушки, зачастую стреляющие плазмой либо твердыми хитиновыми снарядами в форме спирали, способными пробить даже сталь.

Развивая нашу боевую мощь, мы взяли за основу общепринятую формацию НГАС, а именно: во главе находился авианосец с множеством маневренных истребителей, его прикрывали два фрегата, составляющие тяжелую артиллерию, основную огневую мощь, и с десяток легких корветов для поддержки.

Так началась новая часть нашей истории. Теперь мы вышли на уровень развития, где нас ждали новые трудности совсем иных масштабов.