Корона Неимоверности

Глава 15: Я и не собирался становиться героем

Иван Удалой приподнял деревянную крышку колодца и выглянул на поверхность. Убедившись, что поблизости никого, он вылез на поверхность и отправился в продуктовую лавку, куда должен был заявится Дубыня. Пять минут ходьбы и он находился у здания с вывеской изображающей крендель.

Когда разбойник зашел в лавку, ее хозяин уже собирался закрываться. Увидав Ивана, глаза у него стали по пять копеек.

— Ванька, сукин ты сын, я слышал, что ты погиб! — лавочник был явно удивлен увидеть пришедшего.

— Погиб, но не до конца, — невнятно ответил Иван.

— Где пропадал? Как у тебя дела?

— У меня нет времени на болтовню. Я ищу кое-кого. К тебе должен был зайти за провиантом здоровяк, такой же старпер, как и ты, с бородой. И девка рыжая, молодая, как я. Они были?

— Девка да, была. Рыжая бестия. Она, кстати, тоже спрашивала про бородатого мужика. Но штука в том, что такого мужика не было здесь.

— Не было?

— Нет. А кто он? Зачем он тебе? А что за девка? Я ее раньше не видел.

— Много вопросов. Ты видел, куда дальше пошла та девка?

— А в чем дело? — поинтересовался лавочник, почесав плешь.

— Бля, ты можешь помочь мне и просто сказать в какую сторону она ушла?

— Кстати, мне тоже нужна твоя помощь, — признался лавочник. — Если я скажу, поможешь мне?

— У меня важное дело, твою мать, а времени мало!

— Если поторопишься, то много времени это у тебя не займет. Дело в Борове, он опять не платит по долгам. Сам я с ним не слажу, а связываться со стражей не хочу. Да и от них толку не будет. У тебя с ним разборки уже были, с тех пор он тебя боится. Ну так что, сходишь к нему?

«Ах, этот настырный хуй! Никогда просто так не поможет!» — возмутился Иван. Когда он в прошлый раз выбивал с Борова долг, тому пришлось два месяца ходить на костылях. Вряд ли он станет ему перечить. Это дело много времени занять не должно.

— Зачем ты опять дал ему в долг?

— Он клялся, что занесет деньгу позже. Я слышал, что он с людьми Лютогоста совершил удачный налет на один караван. Стало быть, деньжата у него должны были быть. Но этот мудак опять меня наебал.

— Ладно, я схожу к нему. Сколько он должен?

— Девять монет. Если при нем не будет деньг, забери его перстень, в качестве залога.

— Я пошел. Никому не говори, что я заходил. Понял?

— Понял.

Выходя из лавки, Иван взял с вешалки плащ лавочника. Он нужен ему, чтобы скрыть свою морду и меч, ведь оружие в этом городе могут иметь только люди, работающие на местную власть.

— Я его верну, — заверил лавочника Иван.

Выйдя из продуктовой лавки, Иван натянул на голову капюшон плаща и направился к жилищу Борова. Он жил неподалеку от лавки, в этом же бедном районе. Удалой шел по улицам, опустив голову, избегая взгляды не многочисленных прохожих, чтобы не быть узнанным. В голове у него крутились мысли о воеводе.

«Дуб не был в лавке. Что это значит? Заблудился? Влип в неприятности? Где его искать, бляха-муха?!»

В бедных районах этого города, в отличии от богатых, далеко не все улицы были мощенные, отчего после дождя они превращались в трудно проходимое грязевое месиво. Боров жил как раз на такой улице. И как раз накануне в Первограде прошел дождь. Ноги Ивана вязли в топкой грязи. На своем пути он обошел коз и перепрыгнул через пьяную свинью, спящую в луже. На улицах бедных районов не редко можно встретить разный скот (и речь не только про животных).

Комната, в которой жил Боров, находилась на третьем этаже доходного дома. У входа сидела старушка и ощипывала курицу. На проходящего мимо Ивана она внимания не обратила, бросив ему под ноги куриные перья, когда тот проходил мимо. Он поднялся по лестнице и постучал в нужную дверь.

— Эй, остолоп, ты дома? — не громко кликнул Иван. Никто не отозвался.

Не долго думая, он достал нож и вскрыл дверной замок. Внутри было тихо и темно. Он прошелся по заваленному хламом жилищу. Хозяина нет.

«И с какого хуя я решил, что это будет легко?» — спросил сам себя Иван.

Он стал думать, где Боров может быть. Самое вероятное его место нахождения, это трактир «Ощипанная гузка». Он там часто играет в кости, нещадно сливая свои монеты. Ждать его здесь Ивану не было смысла, в конце концов, у него в городе срочное дело. Он отправился в трактир.

Солнце опускалось к горизонту. Из-за плотной и высокой застройки на городских улочках уже стемнело, а вот крыши высоких домов горели красным. Эти кварталы хорошо знакомы Ивану. Он здесь рос, бегал по этим улицам еще озорным шкетом. С тех пор, здесь почти все осталось прежним, разве что людей стало меньше.

Проходя мимо многоэтажных жилых домов, в одном из окон Иван увидел старика. То был Кузьмич, Иван знал его с детства. Когда он был еще пацаном, Кузьмич уже был сварливым старикашкой. Он был одинокий, всегда хмурый и не довольный, постоянно ворчал. Маленькому Ивану и его дружкам нравилось злить старика. Он бы мог прочитать лекцию о том, как быстро и качественно достать соседа, взбесить его, довести до белого каления. Способов он знал много. Они мазали говном его дверную ручку, кидали в его окно гнилые овощи, воровали и прятали его трость, подкрадывались к нему со спины и пинали под жопу. В общем, эти мелкие твари измывались над стариком как могли.

Кузьмич не мог поймать прытких хулиганов, чтобы преподать им урок тумаками. А вот покрыть их грубым отборным матом было ему по силам, что он и делал с большой охотой. Озорных щеглов это веселило. Все матерные слова, которые Иван знает, он узнал из уст Кузьмича.

«Жив еще старый пердун. Ему, наверное, уже лет сто, — подумал Удалой, с теплотой вспомнив детство. — Этот перец, походу, всех переживет». Иван захотел было окликнуть старика, но опомнился, и пошел дальше, опустив голову.

Пройдя полпути до «Ощипанной гузки», он увидел стражника, идущего ему навстречу, и сразу свернул в темный закоулок. В этом закоулке сильно воняло мочой. Придется ему нюхать эту вонь, пока стражник не пройдет мимо. Иван присел и замер. Когда стражник шел мимо, свет от его факела позволил ему кое-что разглядеть. Напротив него, в грязи лежал человек. Это был тот, кого Иван искал — Боров. Он лежал в неестественной позе, скрюченный, как небрежно брошенная марионетка. Глаза его были открыты, а на голове у него сидела крыса. Не было необходимости проверять ему пульс, чтобы понять что тот мертв.

Стражник удалился и закоулок вновь погрузился во тьму. Иван вслепую нащупал перстень на пальце мертвеца. Вот так удача, перстень был на месте. Получается, Борова не пытались ограбить. Характер у него был скверный и за метлой он не следил. Видать, нарвался не на того. Плевать. Иван не собирался расследовать это убийство. Он вышел из закоулка и развернулся в сторону продуктовой лавки.

Внимание Ивана привлекли крики, доносящиеся с соседней улицы. Судя по всему, в «Ощипанной гузке» какой-то кипиш. Он бы забил болт на это, но до его ушей донеслось следующее:

«Сейчас бородатому хана!», «Будет резня!», «Против толпы у здоровяка нет шансов!»

И тут Иван подумал:

«А что если там…»

Вокруг трактира скопилась толпа. Разный люд расталкивал друг друга, чтобы заглянуть в окна. Стало быть, там происходило что-то интересное.

— Мебель попортят! — высказал обоснованное опасение коротышка-трактирщик. — Надо стражу звать!

— Не, давай посмотрим, — возразил ему один из зрителей, жаждущий кровавого зрелища. Не его же жизнь и имущество под угрозой.

Трактирщик, переживающий за свой трактир, побежал за помощью. Иван протиснулся к окошку. Он увидел Дубыню, окруженного местными приспешниками Лютогоста.

«Дуб, мать его так! Все-таки вляпался в дерьмо!»

— Что стряслось? — спросил Иван у одного из наблюдавших.

— Тот, здоровый бородач закусился с лютовцем, а потом проломил ему голову своей булавой. Теперь ему пиздец!

Драка началась!

Дубыня в бою был неплох, дрался как пес. Его соперники были пьяны, но их было несколько и биться они умели (все-таки бывшие витязи из дружины). Чтобы пропить эти навыки, надо постараться.

Дело могло повернуться плохо для воеводы, и то, что к бою подключился Удалой, было для него очень кстати. Вдвоем они разбили противников. Проломленные черепа, сломанные кости, рубленные и колотые раны и кровь, много крови. Сами Иван и Дуб отделались мелкими ранениями.

Кстати, опасения трактирщика оправдались — его трактир разнесли в щепки.

— Ты какого хуя здесь делаешь?! — вместо благодарности за помощь, наехал на Ивана Дубыня.

— А какого хуя ты здесь устроил?! — бывший витязь наехал на воеводу в ответ. — И зачем ты вообще сюда поперся?! Я же сказал, в какую лавку тебе надо было зайти!

Дубыня вздохнул и покачал головой. Он посмотрел на Ивана и спокойным тоном заговорил:

— Ты тупой? Ты ведь знаешь мою историю. О моей жене. Я знаю, что это сделали люди Лютогоста. И ты думал, что проходя мимо города, в котором он торчит, я не зайду к нему справиться о его здоровье?

Иван задумался, осмысляя только что услышанное. Дубыня продолжал рубить правду-матку:

— Я избавился от своих припасов сам, чтобы был предлог зайти в Первоград.

А ведь и правда, Если внимательно слушать его слова и обращать внимание на его поступки, то об этом можно было бы догадаться. Верно?

— Ты изначально не собирался нести Корону до горы?

— Только до этого вшивого городишки. Я взял тебя с собой, чтобы ты помог мне проскользнуть в город. Дальше Корону должны были нести вы с Лисой. Я не собирался становится героем, меня интересует только месть.

Откровения Дубыни были для Ивана полной неожиданностью.

— Тебе надо было это Лисе рассказать. Может, тогда бы она за тобой не поперлась.

— Она здесь, в городе?!

— Да.

— Почему ты ее не остановил?!

— Каким, блядь, макаром?! Она за тобой в печь полезет! Я ее отговаривал, но слов она не слушала.

Прильнувшие к окнам с улицы зрители наблюдали за спором с не меньшим интересом, чем за прошедшей дракой.

— Эх, Лиса, — покачал головой Дубыня. — Думал, вранье сработает. Не сработало. Я готов был здесь погибнуть, но вам погибать нельзя. Ее надо найти.

— Валим, сейчас сюда набежит стража.

Они бросились к выходу, перескакивая мертвые тела.

Когда Дубыня и Иван выскочили из трактира, зеваки, наблюдавшие за дракой, разбежались на безопасные расстояния (а то вдруг, им тоже прилетит). Трактирщик с подмогой были уже на подходе. Множество факелов мелькало всего в паре кварталов от трактира.

— За мной! — Иван схватил Дуба за рукав и рванул в переулок.

Иван хорошо знал город и скрыться от стражи не составило особого труда. Но они не были в безопасности, ведь их теперь будут искать.

Люди Лютогоста сохраняли в городе порядок. Таким, каким они его понимали. Грабить, насиловать и убивать, в целом, дозволено, но только им или с их разрешения. Иван и Дубыня разрушили трактир и убили несколько человек, которые наверняка были связаны с бандой Лютогоста. Такое на тормозах им, конечно, не спустят.

— Я тут, в подворотне наткнулся на своего старого знакомого, — намекнул Иван на дохлого Борова. — Твоя работа?

— Увидел, как он приставал к девочке, не сдержался, — ответил Дубыня.

Боров — отморозок. Никто по нему плакать не будет.

— Где Корона? — спросил воевода.

— В безопасности, в отличии от нас.

— Вас здесь и быть не должно было, вы мне обещали продолжить путь без меня.

— Разыскивают двоих. Ты не знаешь город и тебя хорошо запомнили. Без тебя мне будет проще. Возьмешь провиант и сваливай из города тем же путем, каким и пришел. Я разыщу Лису, и мы продолжим путь, — строгим голосом сказал Иван.

— Хрена с два! — возразил ему воевода. — Ты слышал, что я тебе говорил? Найдем Лису и вы продолжите путь на гору без меня. С вами я дальше не пойду.

— Как же это тупо.

— А мне плевать! Я пришел сюда, чтобы прикончить Лютогоста или сдохнуть, пытаясь это сделать! И я готов к любому варианту.

Переубеждать Дубыню пустая трата времени, он для себя все решил. Надо сосредоточиться на первоочередной задаче — поиске Лисы. И для получения информации облегчающей это, они направились в продуктовую лавку, где она засветилась.

По пути в лавку, Иван не смог сдержать свое любопытство и попытался уточнить суть отношений между охотницей и воеводой, несмотря на то, что Лиса уже дала ему ответ на этот вопрос.

— Что у вас с Лисой. Вы с ней, типа, пара?

— Нет, глупость. Она же мне в дочери годится. Мы с ней дружим, не более.

— Значит, между вами ничего не было?

— О чем ты, твою мать?

— Ладно, забей.

Иван и Дубыня ввалились в лавку. Удалой положил перстень на стойку перед лавочником. Он выполнил свою часть договора.

— Денег не жди, Боров приказал долго жить, — сказал Иван.

— Ты его прикончил? — без тени огорчения спросил лавочник.

В подробности Иван вдаваться не стал и лишь покачал головой.

— Плевать на него, а тебе спасибо. Вижу, ты нашел своего друга, — сказал лавочник, увидев Дубыню в компании Ивана.

— В какую сторону пошла девка? — Иван не хотел тратить время на лишнюю болтовню.

Лавочник почесал затылок, то ли вспоминая, то ли придумывая ответ.

— Вроде, — неуверенно сказал он, — на ту половину города.

— Вроде? — Иван не был удовлетворен ответом.

— Нет, точно. На ту половину, вверх, в сторону дворца. Я видел из окна, как она шла по мосту.

— На кой хер она туда поперлась? — бывший витязь был не рад этой информации. На той половине Первограда было больше лютовцев и их пособников.

— Значит, в сторону дворца? — уточнил Дубыня.

Лавочник кивнул, рассматривая полученный перстень. Информация не очень-то достоверная, но другой у них нет, придется отталкиваться от той, что получили. А из нее следует, что им придется подойти опасно близко к улью, кишащем злобными пчелами.