Лейтенант империи. Часть третья

Глава 2

Ночью в штабе оставался только вахтёр и немногочисленная охрана. Я прошёл через внешний пост. Кивнул дежурному за столом в холле и, никого не встретив, поднялся на командный этаж. Приёмная Меньшова оказалась пуста, и я, постучав, вошёл в его кабинет.

— Лейтенант Туров по приказу прибыл, — заявил я с порога и, отшагнув в сторону, замер возле стены.

В комнате, кроме Меньшова находился Клим Разумовский. Сидел в кресле для посетителей.

— Прибыл, хорошо, — кивнул Валентин Севович, — и…

Он прервался и замолчал. Я ждал.

— Хм, а на Вите сработало, — произнёс Меньшов.

Валентин Севович ещё не закончил говорить, как дверь открылась, и в кабинет вошёл Растеряшев. В руках он держал чехол с костюмом, на котором висела бирка из химчистки.

— Не смешно, — буркнул Виктор Маркович, проходя к шкафу, чтобы повесить туда костюм.

— Виноват, — я вытянулся во фрунт, но Растеряшев только махнул рукой.

— Шутники, — хмыкнул Меньшов и указал мне на кресло рядом с Климом, — проходи лейтенант, есть важный разговор.

Кресло чуть скрипнуло, когда я уселся. Соседнее, глубоко вздохнув, занял Растеряшев, и, я посмотрел на Клима.

Разумовский не подавал виду, что заметил меня и сосредоточенно сверлил взглядом стену перед собой. У меня от его вида стали закрадываться дурные предчувствия.

— Ростислав Драгомирович, — начал Меньшов, — знаю, что у тебя отпуск начался, но тут…

— Нет, — вырвалось у меня, и я сам замер от такой неожиданности.

— К сожалению, да, — поморщился Меньшов. — Сам не люблю, когда так выходит, но дело в следующем. Ознакомься.

Он нажал пальцем на свой инфопланшет, и на мой гаджет поступило сообщение. Развернул его и вчитался.

Речь шла о международных, показательных учениях морского флота под эгидой ТЖСЗ (Триады Жандармов Свободных Земель). Триада — это Российская Империя и её союзники. Изначально азиатская часть подковы нашей галактики и Французская республика. Но со временем от азиатского в ней остались лишь Китайская Империя, Китайская Народная республика и Японская Империя. А вот к центральному блоку, совсем недавно (полгода назад) присоединилась Германская Империя, герцогство Бар и, неожиданно, княжество Монако.

Причём герцогство и княжество присоединились после Германской Империи. У них не осталось выбора. Они как раз находились между имперцами, Французской Республикой и дикими землями.

Триадой же наш союз назывался потому, что в него входили страны всех трёх частей нашей галактики. Двух дуг и центральной.

Я прочитал постановление об учениях. Увидел резолюцию великого князя Михаила об участии, и дурные предчувствия усилились.

Только не это. Торпеду вам в дюзы! Лишь бы он не сказал…

— Учения пройдут через два с половиной месяца в звёздной системе свободных земель Виридис, — словно прочитав мои мысли, сказа Меньшов, — и мы, по настоянию премьер-майора Лесникова, решили отправить туда тебя и твой отряд.

Да… Чтоб коррозия пожрала ваш флот! Что за бред. У меня же свадьба! В поисках поддержки, я обернулся на Растеряшева, но тот развёл руками:

— Как глава безопасности флота в округе, я не возражаю, — Виктор Маркович провёл рукой по залысинам, — да ты сам в какой-то степени виноват. Слишком быстро вырос в званиях…

— По итогам трёх лет учёбы в академии, мы можем выпустить максимум старлея, — хмыкнув, перебил Растеряшева Меньшов, — потом несколько лет службы, и, при желании, учёба на замкомроты.

— А это уже академия при штабе, знаю, — кивнул я, — но…

— Но ты опередил учебный график, — не дал мне сказать Меньшов. — Шесть семестров, двенадцать званий. Одиннадцать, если не считать матроса, которого вы получаете сразу, но в правило «два звания за семестр» это укладывается.

— Так это в идеале, — не удержался я и возразил. — Нам так ещё на вводных занятиях говорили, что только так мы старлея и получим. Но это крайне сложно…

— Естественно сложно, — поморщился Меньшов, — дело же не только в индексе. Нам просто не нужно столько старлеев, потому и выпускаются многие в званиях капралов, старшин и мичманов. Они, а не летёхи, нужны флоту в гигантских количествах.

— Так я…

— А ты даже этот идеал перепрыгнул, — вздохнул Растеряшев, — даже у меня в СБФ на должности состоишь, хотя курсы ещё не до конца закончил….

— А зам главы академии по учебной подготовке оборвал мне все телефоны, — подхватил Меньшов, — Тебе, по итогам прошлого семестра, за отлично сданную сессию должны были дать старлея, но ты же не владеешь нужными знаниями. Да и потом, а что дальше? Диплом тебе выдавать? А третий курс?

Его слова дали ответ на мучившие меня мысли. После нового года все в моём отделении получили новые звания. Все, кроме меня. Досады не было, я и так белая ворона, но задуматься, почему так вышло, пришлось. Сам ответа я не нашёл, а задавать вопросы постеснялся.

— Поэтому предложение Лесникова я одобрил, — обронил, как отрезал Меньшов. — Он за время похода обещал экстерном прогнать тебя по всей программе. А мы, как раз, начнём подбираться к ордену в других округах, да и местные аристократы немного успокоятся.

— А они-то здесь при чём? — вскинулся я.

— Ты у них, как бельмо на глазу, — Меньшов, достал стопку листов и кивнул на Клима: — вот, твой друг предоставил данные по их тайным разговорам. Не любят тебя, и это мягко сказано.

— Ну, я их тоже не люблю, — протянул я.

— Вот и побудете пока далеко друг от друга. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон, — усмехнулся Меньшов и добавил, как отрезал: — Так что собирайся, учения начинаются в мае.

— В мае⁈

Я аж подскочил на месте, а в голове развернулась карта галактики. Я не навигатор, но начальный курс входил в подготовку. Мало ли в каких условиях окажется морпех.

— Виридис же в японской зоне влияния, так? — спросил я и тут же сам ответил: — так, а до них идти прямым маршрутом месяц с небольшим. — Я с надеждой посмотрел на Меньшова, — нам выходить не раньше середины марта.

— Мы так и собирались сделать, — кивнул Меньшов — после отпуска отправить тебя, но тут, — он указал рукой на Клима, — вмешались коллеги из тайной канцелярии.

Повернулся к Разумовскому младшему и тот вздрогнул. Дёрнулся при виде моего лица, а мне дико хотелось, чтобы здесь никого кроме нас не оказалось. Ох, я бы ему…

— Дело государственной важности, — промямлил Клим, и тут же, откашлявшись, продолжил нормальным голосом: — Дело первостепенной важности. Вражеский агент похитил секретные сведения и отправился в свободные земли. По нашим данным он прибудет в систему Либеро-5, и там продаст данные. Нам нельзя этого допустить.

— Эм, — я выхватил суть сказанного и немного поостыл. Повернулся к Меньшову: — а причём здесь мы с учениями и Либеро-5? Оно ж не по пути.

— Правильно, переходим к сути, — улыбнулся Валентин Севович, и, с довольным видом, скрестил руки на груди — вот это по-нашему.

Не совсем понял, это он так меня подбодрить пытается или, что?

— Ладно, — нахмурился Меньшов, — мне неприятно это говорить, но мы должны помочь Тайной Канцелярии.

Клим при этих словах вскинул голову, но тут же потупился.

— Разумовский меньшой запросил помощь по доставке его группы на Либеро-5, а у нас только один корабль сейчас готов к такому рейсу.

— Только не говорите…

— Сторожевой корабль «Злой», тот самый, на котором вы пойдёте на учения.

Его слова весь разговор падали на меня как гильотина. Лезвие оказалось тупым и не смогло с первого удара срубить голову. Потому вновь и вновь поднималось и падало. Поднималось и падало. С каждым разом ломая надежды. И вот, в этот раз…

— Он может…

— Нет, корабль не успеет вернуться, поэтому вам придётся отправляться сегодня. В шесть утра.

Его слова отзвучали, и у меня внутри что-то оборвалось. В голове поселилась пустота. Все планы рухнули… Да, хрен с ним с отпуском. Лира. Мы же всё сделали, всё. И церковь готова, и гости уже едут….

— Ну, я пойду собираться, — робко произнёс Клим и поднялся на ноги.

— Ростислав Драгомирович….

— Всё хорошо, я в порядке, — не дослушал я Меньшова, и тоже встал, — Клииим.

— Ростик, я спешу, — обернулся тот на ходу, — ты же понимаешь, служба, я не специа….

Бам — он налетел на дверной косяк и рухнул, как подкошенный. Растянулся на полу.

— Живой? — спросил я, останавливаясь над ним.

— Аха, — простонал Клим, держась за голову. Одна его ладонь закрывала половину лица.

— Ну-ка, покажи, что там?

— Синяк будет, — пролепетал он, убирая руку.

Вся левая половина лица пылала красным. Тут не синяк будет, а тот ещё фингалище. Прекрасно.

— Если сведешь в регкапсуле, я тебе новый поставлю, понял? — спросил я и, дождавшись его кивка, повернулся к генерал-адмиралу: — Ваше высокопревосходительство, разрешите начать подготовку к походу?

— Разрешаю, — кивнул Меньшов, и я, переступив через Клима, направился в пансион.

— Мне кажется, я знаю, почему у нас не получается сыграть свадьбу, — произнесла Лира и я, оторвавшись от инфопланшета, с удивлением на неё посмотрел.

— Вроде бы всё получается складно, — продолжила она, — но мне порой, кажется, что чего-то или кого-то не хватает. Потому и не выходит…

Она посмотрела на меня с таким выражением грусти в глазах, что я отложил гаджет в сторону и притянул её к себе.

— Понимаю, — прошептал я и провёл рукой по её волосам.

— Ощущение такое в груди… такое щемящее, — шептала Лира, уткнувшись лицом мне в шею, — охватывает всё тело и не даёт думать о чем-то другом. Будто, мы забыли о ком-то, понимаешь?

— Угу, — проворчал я, прижимая её сильнее, но она, вдруг, отпрянула и, подняв голову, посмотрела мне в глаза.

— Кажется, что вот-вот подойдёт к двери этот кто-то, ты откроешь её, и всё встанет на свои места. Паззл сложится, и всё получится. Всё станет хорошо. Будет счастье, а пока…. — Она всхлипнула.

— Понимаю, малыш, — я снова притянул её к себе, прижал голову к груди. Руки вновь заскользили по волосам, а губы коснулись её макушки.

На самом деле я не понимал. Кого или чего нам не хватает? Что это вообще значит?

Но, если она так говорит, значит, это важно. И какая разница, что чувствую я? Главное, она расстроена, и надо как-то это исправить.

Возможно, у неё просто тоска по дому и семье. Хотя, как тут можно сказать «просто»? Её отец и брат погибли на войне с Раксой. Никого кроме слуг не осталось. Кроме слуг и нас с Варюшкой.

Я видел, как любимая расцвела у нас дома, на Святогоре, в окружении моей семьи. И это после тяжелейших вестей о её родне. Когда я почти физически ощущал её боль: она так и плескалась в её глазах.

Здесь же, Лира помогала Ирине Викторовне, супруге Родиона. Они вместе готовили, занимались домашними делами, но это было не то.

Давно замечаю грусть в её взгляде. С тех пор как мы уехали со Святогора. Здесь, на Владивостоке для неё всё не то, а меня часто нет рядом…

— Душа моя, — прошептал я, отрывая губы от её волос, — давай ты поедешь к маме на Святогор, пока меня не будет?

— Думаешь? — впервые за весь разговор я почувствовал в её голосе намёк на радость, — а как же учеба?

— Возьмёшь отпуск по уходу за ребёнком, — пожал я плечами, — тем более у мамы ты большему научишься. Выправим все документы, и сегодня же поедешь с моими родителями обратно на Святогор.

— Нужно заявление подписать, — её глаза вспыхнули счастьем, но тут же погасли, — но сейчас ночь….

— Когда нас это останавливало? — хмыкнул я и посмотрел на часы.

Три ночи. Надеюсь, Меньшов ещё не спит.

Спал Меньшов или нет, я так не понял. Не получилось угадать по его лицу на экране инфопланшета. Но все бумаги мы выправили аккурат к четырём утра. Ещё полчаса заняли сборы вещей моих девчонок (покидали всё в безразмерные сумки), и поездка, больше похожая на бегство, началась.

Отделение ОМОНа дружно вышагивало за моей спиной. В этот раз мы отправлялись в полном составе.

Броня на подошвах пехотных доспехов выбивала глухой стук из пенобетона космодрома. В руках парни держали кофры с личными припасами и вооружением. Чуть позади всех, пилотировал гравиплатформу Фея. На ней возвышалась гора ящиков и контейнеров в защитной расцветке.

Что там внутри я не интересовался. Меня больше занимала Лира с Варенькой на руках. Она шла рядом и на лице её снова была грусть.

Всё изменилось, стоило темноту раннего утра пронзить огням орбитального шаттла. Стыковочный шлюз открылся, и на трап, опережая маму с отцом, выскочила Белка.

Сестричка тут же заметила нас, взмахнула руками и помчалась на встречу.

— Варрвара, — кричала она на бегу, — Иллира, как я соскучилась.

Грусть с лица любимой исчезла, на губах заиграла улыбка, а меня, наконец, отпустило беспокойство. Всё правильно я ей предложил. Дома ей будет лучше. С Белкой никакая хандра не страшна.

— Привет! — радостно воскликнула сестрёнка, подскакивая к Лире и обнимая её. — Варя, смотри, что у меня есть.

Белослава вытащила из-за пазухи бумажный цветочек и протянула его Варе. Доченька и так улыбалась встрече, а тут её глазки округлились и она, восторженно угукнув, потянулась к цветку ручками.

— Ой, братик, — на показ заметила меня Белка, — какой ты брутальный в этом костюме…

— Белослава, привет, — помахал ей фея с гравиплатформы.

— Ничего себе, — фыркнула Белка, — а мужчина-то похорошел, машинкой обзавёлся…

— Так, поросль зелёная, я тебе что сказал? Позади нас идти, а ты куда стреканула? — к нам подошли родители с Ладой и Дед. — Ростик, я не понял, ты зачем нас на военный космодром отправил? Чтобы встретить почётным караулом?

В темноте особо не разглядеть, но он, кажется, так и не сменил имидж после победы на выборах. Никакого мундира, привычная повседневная одежда, в которой он на охоту ходил. Папа с мамой, на его фоне, смотрелись, как гости императорского балла.

— Типа того, — улыбнулся я привычной с детства манере общения, на душе сразу же стало хорошо. — Только мы не вас встречать идём.

Я быстро объяснил ситуацию и передал Лирины сумки отцу, а мама уже нянчила внучку. Лира же стояла в окружении моей семьи, и лицо её выражало тихую радость.

— Ядрён батальон, снова кататься по космосу, — протянул Дед, и хлопнул меня по плечу, когда мы уже подошли обратно к их шаттлу. — Ничего, служба, она такая. Ты, внучок, не боись, приглядим за девочками.

— Здравствуйте, Клим Разумовский, — из темноты космодрома к нам вынырнул Клим.

Свет из открытого шлюза шаттла осветил полевую форму тайной канцелярии и шикарный фиолетовый бланш на его аристократичном анфасе.

— Ростислав Драгомирович, премьер-майор Лесников просил передать, что наш пилот ждёт, — Клим кивнул на соседний шаттл и, поёжившись от наших взглядов, отступил обратно в темноту, — не буду Вам мешать.

— Это он подсуропил? — буркнул Дед, глядя в спину Разумовскому.

— Угу.

— Красиво ты ему подсветил, внучек, аж гордость берёт, — хмыкнул Дед, поднимаясь на трап вслед за Лирой.

— Не, это не я, — мой взгляд провожал любимую с Варей, пока они не исчезли в салоне шаттла. — Но проконтролирую, чтобы синяк продержался подольше.

Наш шаттл стартовал через пять минут после Лириного. Мы поднимались параллельным курсом в атмосфере. Нам оказалось почти по пути и на орбите.

Я не обращал внимания на шум от бойцов. Смотрел в иллюминатор. Глупо, конечно, хотеть и пытаться увидеть её ещё раз, но я знал, что любимая также смотрит в мою сторону.

Наш транспорт сменил маршрут и пошёл на сближение с боевым кораблём. Я же смотрел, как шаттл Лиры полетел дальше, к космической станции. Он становился всё меньше и меньше, а потом исчез. Только редкие вспышки от двигателя говорили, что он, где-то там, в темноте космоса.

И, даже тогда я продолжал смотреть, а в груди у меня появилось странное чувство. Такое щемящее. Будто кого-то не хватает рядом. Только я знал кого, и мне сильно-сильно хотелось, чтобы вот сейчас, гермодверь открылась, и любимая вошла ко мне сюда с Варенькой на руках.

Вошла и всё это оказалось сном. И наступило счастье. И всё бы стало хорошо.

Шаттл содрогнулся. Мигнули бортовые огни, сообщая о стыковке. И гермодверь шлюза с шипением открылась.