Любовь долготерпит (СИ)

Глава 37

Когда мобиль останавливается, понимаю, что мы находимся где-то под землёй. Длинные широкие коридоры с высокими потолками и множеством дверей.

Всё это напоминает то ли складскую зону, то ли что-то производственное. Чтобы не портить вид и не занимать дорогую территорию города, такие вещи давно уже прячут под землю.

Одна из дверей открывается, и оттуда выглядывает мужчина, по виду уже не молодой. Впрочем, определить по внешности возраст человека на Старом Айрине не так просто. Конкретно этот вполне может быть ровесником выглядящего на привычные 18–20 лет, но казаться старше из-за отсутствия доступа к регенератору.

Воруют у своих же целые десятилетия жизни, — проносится у меня в голове.

Лучше о своей судьбе подумай! — говорю я себе.

Встречающий мобиль человек приглашающе машет рукой и отходит в сторону, уступая дорогу.

— Извини, — слышу я, когда оказываюсь внутри обширного помещения, — вышло довольно грубо, но ничего плохого с тобой не случится. Просто нам нужна твоя помощь. Да, кстати, меня зовут Дик!

— Что от меня надо? — недоумеваю я.

— Ты телепат! К тому же, я знаю, вас там хорошо учат, как помочь раненому, чтобы сохранить ему жизнь до того, как получится добраться до регенератора.

— У вас что, медиков нет?

— Мы мало кому можем доверять. Сам видел, что творится в городе.

— Кто вы такие вообще?

— Какая тебе разница? Ты просто поможешь человеку и продолжишь жить своей жизнью. Ещё и деньги получишь.

— Это незаконно?

— Просто не думай об этом!

— Я... лояльный. У меня не получится!

— Я в курсе про наложения, но тебя никто не заставляет оказывать сопротивление органам власти!

Я не чувствую ничего такого. Почему бы и нет? После всего, чем я тут занимаюсь, это несерьёзно.

Дик открывает ещё одну дверь и мы выходим в узкий длинный коридор. Это точно какой-то склад. Вон и лифт грузовой впереди виднеется.

Я захожу в маленькую комнату.

На стопке больших листов картона устроена постель, где лежит человек. Явно без сознания. Судя по лицу, досталось ему крепко. От кого только?

Рядом с ним прямо на полу сидит молодая женщина. Судя по внешности и дорогой одежде, аристократка. Очень красивая! Супруга?

Но вид у неё какой-то помятый и совершенно измученный.

— Фиони, я привёл медика!

Она тотчас поднимается нам навстречу.

— Пожалуйста, помоги ему!

Я подхожу поближе и вглядываюсь в лицо раненого. Несмотря на травмы, почти сразу узнаю, кто это. Трудно не узнать того, чьи фотографии заполонили всю инфосеть. Дейн тен Заро!

Ну вот и всё. Я не выйду отсюда живым.

Я хочу жить!

На что я надеюсь? Зачем? После всего, что было, так даже лучше. Закономерный итог. Жирная точка.

— Я же сказал, я — лояльный!

— Ну и что, что лояльный! — возмущается Дик. — Человек ты или кто? Совесть-то у тебя должна быть? Он умрет без помощи!

Женщина, которую зовут Фиони, падает на колени и обращает ко мне отчаянный взгляд:

— Ради твоего Бога, помоги моему сыну!

Земля уходит из-под ног. Ни молиться, ни даже думать о Боге я не могу с тех самых пор, как позволил войти в своё сознание телепату службы безопасности.

Как будто это навсегда вычеркнуто из моей жизни. То ли действие наложения, то ли просто что-то сломалось в душе.

Кое-как заставляю себя собраться и опускаюсь на пол рядом с раненым. В конце концов, человек нуждается в помощи. Откидываю укрывающий его плед. Да уж...

— Давно он здесь? — спрашиваю я.

— Мне сообщили, куда подойти, и чтобы я сняла инт, иначе обнаружат сразу, а потом его привезли сюда, я даже не знаю, сколько времени прошло... — сбивчиво рассказывает Фиони.

— Позавчера это было! — отвечает Дик.

— Ему в клинику хорошую нужно, и срочно! — говорю я.

— Умник ты наш, они этого как раз и ожидают! — ядовито парирует Дик.

Я соображаю, что слышал как-то, и не раз даже, тут все медики по умолчанию являются осведомителями охраны порядка и службы защиты детства. Они обязаны доносить о всех подозрительных обращениях за помощью.

Как люди столь милосердной профессии живут с этим, непонятно. Впрочем, они тут другие. Говорят, их даже учат не принимать близко к сердцу страдания пациента. То-то в инфосети полно возмущённых отзывов, мол, относятся к человеку, как к куску мяса.

— У меня нет никаких лекарств, — продолжает Фиони. — Он мучился страшно, а я ничем, ничем не могла ему помочь. Даже боль убрать. Я проклинаю себя, что побоялась стать телепатом!

Она явно на грани срыва. А я вспоминаю вдруг, где её видел. Вся эта светская хроника, где она, обвешанная бриллиантами, открывает разные выставки и фестивали. Ещё у неё был какой-то благотворительный фонд, поддерживающий деятелей искусства.

Она валится набок и заходится в рыданиях. Вместе с Диком мы поднимаем её и укладываем на какие-то коробки, плотно составленные в ряд.

Я пытаюсь войти в её сознание. Наконец, получается. Она явно не в себе. Никогда такого не видел. Аж мороз по коже. Погружаю её в сон.

Надо будет сказать, чтоб хороший телепат с ней потом поработал. То ли у неё психика слишком слабая, то ли стресс слишком сильный.

Я опять склоняюсь над Дейном.

— Боюсь, я не смогу ему помочь! Похоже, у него уже заражение крови начинается.

— Держи! — говорит Дик. — Тут много всего!

Копаюсь в протянутой им сумке. Обнаруживаю антибиотики и иммуностимулятор. Может, и получится. Он же аристократ. Значит, здоровый и крепкий.

Я всей душой ощущаю вопиющую ненормальность и несправедливость происходящего. Умереть от заражения крови в эпоху межзвёздных полётов — это же абсурд полный, не должно так быть вообще!

Не имеет права существовать мир, где есть возможность перекрыть непокорным доступ к таким жизненно важным вещам, как лекарства и медицинская помощь. Я знаю, они лицемерно прикрывается лживыми разглагольствованиями: якобы всё это для блага людей, чтобы не наносили вред своему здоровью самолечением. Противно и жестоко...

Дверь из коридора приоткрывается, кто-то оттуда зовёт Дика. Тот выглядывает.

— Ну как, получилось? — спрашивает он.

— Да, удалось её уговорить.

— Это хорошо. Среди тен Норн нет причастных, так что мы не рискуем практически.

— Дина боится, в случае чего по флаеру легко на неё выйдут.

— Скажет правду, ну, приврёт, что заставили её, угрожали... Они к тому времени уже будут далеко.

— Не хотелось бы этого, конечно. Пусть как можно дольше думают, что мы всё ещё здесь.

Посмотрим! И ещё. Не говори Фиони про мужа! Спросит, скажешь: «Не знаю!»

Судя по моим ощущениям, уже давно ночь. Дик отводит меня в другое помещение. Даёт бутылку воды и запирает дверь снаружи. Некоторое время откуда-то издалека доносятся голоса, потом всё стихает.

Наверное, скоро для меня всё закончится. Я даже пробую молиться. Но не получается. Слова не идут на ум.

Моё сознание затапливает вдруг злая зависть к тен Заро. Как о нём заботятся! Жизнью рискуют. А я забыт и оставлен всеми. Меня презирают и проклинают. Мне нет спасения.