Любовь и бытовая магия

В город!

Заскочив домой, я оставила бумаги и захватила деньги. Тетушка всегда боялась мелких воришек, хотя в моем городе с преступностью было туго. Последнего домушника изловили лет пять назад, и то он оказался залетным, приехавшим к родственникам на постой. Местные хорошо друг друга знали и верили в человеческую порядочность, оставляя открытыми входные двери, потому как все понимали: если кому-нибудь взбредёт в голову воспользоваться доверчивостью соседа, тому грозит не просто тюремное заключение — пинать его будут единодушно все добропорядочные граждане в праведном порыве возмущения. Юдит же приехала издалека и все ещё надеялась на встречу с криминальными элементами, поэтому, выходя в город, она прятала деньги в нательное белье на своей необъятной груди. При этом она любила приговаривать, что "деньги — это враги, от которых стоит скорее избавиться, но, пока они с тобой, держать их надо как можно ближе".

Я, подумав, все же не стала предпринимать тетушкины меры предосторожности: рядом с боевиком мне никакие воры не грозят, поэтому положила кошелек в любимую кожаную сумочку. Список для покупок я составила заранее и теперь точно знала, что мне понадобятся канцтовары, материал для будущей одежды, продукты и обувь.

Капелька любимых цветочных духов, и я, послав портрету Киприото воздушный поцелуй, выпорхнула из дома.

Мэтр уже ожидал меня у ворот, прячась от жары в тени высоких деревьев. Он одобрительно оглядел мой наряд, стараясь не сильно глядеть в область декольте, кокетливо прикрытую прозрачной вставкой.

— Прекрасно выглядите, госпожа Вэлис, — сделал мне комплимент боевик, и я зарделась от удовольствия.

— Можете называть меня Ляля. Мне так привычнее, — отозвалась я. — Ещё раз огромное спасибо за вашу помощь. Не вмешайся вы вчера, не знаю, чем бы все закончилось.

— Не стоит благодарности. Мне было не сложно, — ответил боевик. — Я уже провел воспитательно — разъяснительную работу среди своих студентов. Думаю, ни сил, ни желания обижать девушек у них не возникнет ещё долгое время.

— Могу представить. Надеюсь, все живы, — попыталась пошутить я, на что маг серьезно сказал:

— Все строго наказаны. Мужчина должен заботиться о слабых, а не упиваться властью и наслаждаться чужой беспомощностью. На каждую силу всегда найдется противодействие, а за свои поступки надо платить: чем быстрее молодые маги усвоят эту истину, тем лучше для них. И ещё, — внезапно сказал боевик, — буду благодарен, если вы станете меня звать по имени.

— Договорились, Квит, — и я легонько хлопнула его по плечу, как старого знакомого.

— Ну что же, тогда вперёд! Пора показать вам Торнтон. Предлагаю начать с магазинов, а после заглянуть на продуктовый рынок. Как вам такой план? — спросил боевик.

— Отлично, — поддержала я, и мы отправились на встречу новым впечатлениям.

Я наслаждалась прогулкой и разглядывала прохожих, которые в ответ изучали удивлённо меня, но вели себя корректно: никто пальцем не тыкал и глаз не закатывал. Возможно, их сдерживал уверенный вид моего спутника или, отлично на нем сидящая, военная форма Академии. В любом случае, рядом с магом я чувствовала себя в безопасности. Мы петляли по городу, и я пыталась понять, нравится ли он мне. Мне было с чем сравнивать. Пусть я не была заядлой путешественницей, но, видимо, беспокойный дух отца передался мне, заставляя мечтать о других мирах. Тетушка была права, говоря, что на Гайо для меня нет перспектив. И дело даже не в том, что я не смогла бы устроиться: любого бытового мага в моем мире ждала бы уважаемая работа и достойный уровень жизни, но ещё лет пять — и я бы затосковала. По натуре я не домохозяйка, как ни парадоксально это звучит для бытовика. Я люблю свежие впечатления, новые лица, и то, что я так долго оставалась на одном месте, целиком заслуга тётушки. Не люби я ее так сильно, давно бы махнула телепортом на другую планету. Да, надолго мы с Юдит не расставались, но это не мешало мне посетить все окрестные достопримечательности. Во время учёбы я ездила в гости к друзьям, первой вызывалась на практику в отдаленные уголки нашей планеты. Немного скопив денег, я потратила их на то, чтобы увидеть горы Кретеса, где мы с группой из Института проводили каникулы, Гелес (родину рогатой секретарши) с горячими источниками, соседние миры Зорн и Вальдис, песчаный Ррэс. Тетушка моих увлечений не разделяла: боялась космических перелетов, а на телепорт у нее с возрастом возникла нездоровая реакция, после которой нужно было отлеживаться неделю. Рэй я видела мельком. Он произвел на меня благоприятное впечатление своей архитектурой и насыщенной жизнью. Торнтон же был особенным. Здесь чувствовалась история в каждом строении, в изгибе мостов и арок, в классических скульптурах, фонтанах и памятниках, отражающих страницы жизни мира. Внезапно я вспомнила, что меня удивило:

— Подскажите, Квит, может, вы знаете, почему город и мир носят одинаковое название? Мне кажется, это не совсем удобно, — задала я вопрос, который меня интересовал с момента приезда.

— Не хочу вас расстраивать, Ляля, — предвкушающе улыбнулся боевик, — кроме этого города, ещё около двадцати значатся на карте как Торнтон. В переводе это слово обозначает "самый лучший", и, конечно, жители считают именно свое поселение самым лучшим, отсюда и такое количество одноименных населенных пунктов.

— Неужели никто не путается?

— Свои уже давно приспособились и знают, что Торнтон большой — название мира, Торнтон на воде, к примеру, лежит на западе. Мы находимся в Торнтоне младшем — это новейший из построенных городов. Кстати, во время войны, бывшей лет эдак семьсот тому назад, эта неразбериха здорово мешала захватчикам. К примеру, перехватывают информацию, что войска защитников стянулись под Торнтоном, а где конкретно — нет понятно. Мол, ждите, ребята, где хотите. И пока армия неприятеля мечется, торнтонцы атакуют важные позиции врага. Так и победили.

— Да уж, хитро придумано, — улыбнулась я, подставляя лицо теплым солнечным лучам и невольно восхищаясь находчивостью местных жителей.

Мы шли по запутанным улочкам, и я похвалила себя за предусмотрительность, выбрав для прогулки удобные туфли без каблука, так как дорога представляла собой полотно из мелкого красного камня. Эта порода была мне незнакома. Как оказалось, она имела вулканическое происхождение, обладала особой прочностью и стойкостью к перепадам температуры.

— Это замечательный материал в условиях здешнего климата. Не поверите, самая большая проблема, с которой сталкивается неподготовленный человек, приезжая на планету, — именно погодные сюрпризы, — продолжал просвещать меня Квит.

— Да? А мне на Рэе говорили, что климат на Торнтоне просто шикарный, — ответила я, невольно вспоминая старичка из Центра распределения.

— Врали безбожно. Здесь нужно быть всегда наготове: никогда не угадаешь, что сегодня тебя встретит — ласковое солнце или град. Это ещё отголоски все той же войны. Намудрили тогда маги с экспериментами. Хотели создать климатическое оружие, но, как обычно, что-то не сложилось, и теперь последствия аукаются до сих пор: за день может осуществиться переход от тропической жары до заморозков. Ливни меняются на солнечную погоду с такой скоростью, что маги-погодники давно махнули рукой, пытаясь угадать, что сегодня порадует население: гроза или ясное небо.

— А как же прогноз погоды? — уточнила я.

— Уже давно, чтобы не вводить в заблуждение местных, сообщают, что на пятьдесят процентов дождь пойдет, на пятьдесят процентов — будет солнечно, и никто не в обиде, — весело сказал Квит и добавил: — Вам, Ляля, ещё повезло: сейчас более-менее устойчивый период, но продлится он недолго, так что советую подготовиться к переменам, — и маг указал мне на прохожего.

Присмотревшись, я заметила на поясе пожилого мужчины небольшой футляр. Как мне пояснил Квит, там находились непромокаемый плащ и зонт. Боевик тем временем продолжал:

— Обязательно купите такое устройство, не пожалеете. Здесь только стихийникам и погодникам магия позволяет игнорировать климатические неудобства, остальным, увы, приходится не сладко. Но, зато всегда есть о чем поговорить. Любая беседа в обществе традиционно начинается с погоды и ее коварства. Так что, можно сказать, Ляля, мы с вами общаемся вполне в духе торнтонского общества.

Мы вышли на центральную улицу, где располагались магазины. Я с любопытством вертела головой, пытаясь рассмотреть все и сразу, чем, казалось, забавляла своего спутника. Дома были невысокими, располагались хаотично и представляли мешанину разных эпох и стилей. Вот простые колонны Срединной эпохи, а рядом древний особняк Золотого века, через дорогу модный магазин в современном стиле соседствовал с уютным домиком из бревен. Все муниципальные здания было легко заметить — они были красного цвета: и ратуша, и судебная коллегия, и казначейство, и даже часовня, мимо которых мы проходили. Квит взял на себя роль экскурсовода, живо пересказывая мне истории создания и годы постройки главных архитектурных памятников города. Жители Торнтона, которые попадались нам по дороге, производили двоякое впечатление. Мне импонировало их спокойствие; люди никуда не спешили, двигались с достоинством. С другой стороны, складывалось ощущение, что они застыли в прошлом веке, особенно это касалось одежды. Мужчины носили костюмы с жилетками, повязывали шейные платки, брали с собой трости и цилиндры, от которых давно отказались в Союзе магических миров. На женщин смотреть было больно: редкая модница позволяла себе открыть носок обуви; юбки и платья были в пол. В качестве украшений использовали броши-камеи. И самое главное — цвета — невыразимо скучные и практичные. Да, Сонею с ее мышиным нарядом смело можно было причислить к иконам стиля здешней моды. Радовало только качество тканей, преимущественно натуральных, однако смущала плотность материала и его грубость. В общем, я затосковала, представляя себя в одном из таких мешков, но делать было нечего, нужно было слиться с обществом, чтобы не провоцировать неприятности, как вчера. Однако у своего спутника я все же решила уточнить:

— Подскажите, пожалуйста, Квит, почему здесь не носят яркую одежду?

— Все просто, Ляля. Во-первых, это связано с мировоззрением жителей: немаркие цвета призывают не выделяться, а согласно торнтонским верованиям, гордыня и тщеславие — наихудшие из зол. Во-вторых, и это кажется мне самой главной причиной, местные просто не умеют окрашивать ткани. Для одежды используют магическое растение сорс, которое является символом планеты, — и боевик, дурачась, начал говорить менторским тоном, будто диктуя параграф учебника: — Сорс — однолетнее вьющееся растение и вторая тема для беседы в любом приличном обществе. Ни одна достойная дама не обходится без знаний о ботанике, — я прыснула со смеха, а боевик продолжил обычным голосом: — Знаете, Ляля, иногда просто забавно слушать. Настоящей информацией владеют непосредственно фермеры, а рассуждают горожане, видевшие растение только на монетах. Помню, на одном вечере, один такой индивид рассказывал, как он пилил сорс на участке, хотя на самом деле — это трава. Хуже всего, что все остальные с умным видом кивали и поддакивали. Поэтому, мой вам совет, — весело добавил он, — не вздумайте ходить в гости, не выяснив, как выглядит, где растет сорс, и, конечно же, сколько его собрали этим летом.

Я улыбнулась, пообещав, что займусь этими вопросами в ближайшее время, чтобы ему не пришлось краснеть за меня. Опять живое воображение подкинуло мне видение: зал учебной части, все педагоги во главе с ректором собранные и серьезные. Я стою в центре в одиночестве, и мне объявляют коллективный выговор:

— За незнание местных реалий, неумение вести беседу о природе и погоде Лялянара Вэлис лишается зарплаты за полгода, — и ректор довольно потирает пухлые ручки, разразившись демоническим хохотом. Я тряхнула головой, вынырнув из фантазий, и незаметно скрутила на тетушкин манер пальцы, чтобы не сбылось: от мэтра Кориуса можно ждать любой подлянки, если дело касается денег. А боевик тем временем продолжал:

— Если серьезно, то сорс славится своими великолепными качествами: ткань из него не мнется, хорошо сохраняет тепло, но не перегревает в жару. Мало того, материал обладает влагоотталкивающими свойствами: в общем, идеально подходит для жизни на Торнтоне. Главный минус — он не подлежит окраске. При использовании пигмента изделие после первой же стирки приобретает первоначальный цвет. Поэтому окрас ткани зависит только от сорта растения и колеблется в пределах оттенков коричневой и черной гаммы. И да, обрабатывать материал не просто.

Я задумчиво кивнула, глядя на все по-новому. Мне захотелось изучить эту проблему и как-то помочь. Уверена, местные дамы вряд ли рады такому "разнообразию" в одежде. Они могут прикрываться практическими или нравственными причинами, довольствуясь тем, что имеют, но в природе женщины заложено желание нравиться, стремиться к красоте, а значит, выделяться. Думаю, если бы одежда стала разноцветной, это было бы принято с одобрением. Мысли стали крутиться над способами решения этой интересной задачи.

— Скажите, а есть у вас знакомый алхимик? — спросила я после продолжительного молчания.

— Я уже думал, что потерял вас, Ляля, — усмехнулся Квит. — Да, в Академии работает мэтр Бравен Граа — наша "алхимическая звездочка", как его называет ректор. Мэтру Кориусу стоило огромных трудов переманить Бравена из Кадраса, где он заведовал сразу двумя кафедрами: алхимии и артефакторики. Думаю, глава нашей славной Академии до сих пор просыпается в поту, вспоминая, сколько средств он был вынужден вложить в лабораторию, которую запросил Бравен, а ещё реактивы, оборудование… Когда все привезли и посчитали общую стоимость, мы думали, что ректора просто удар на месте хватит. Вы когда-нибудь видели седого гнома, которого трясет в припадке? Редко какой волколак воет так душевно, как завывал наш уважаемый мэтр. А его глаза при выдаче строителям мешков с деньгами, полные боли и ужаса. Натурального ужаса, Ляля, вы представляете? Это при том, что гномы запросто охотятся на драконов и об их бесстрашных воинах слагают легенды!

Я улыбнулась, в красках представляя Главу Академии и заочно уважая неизвестного коллегу, заставившего раскошелиться старого скрягу.

— Поэтому Бравен вызывает у ректора двоякое чувство, — подвёл итог боевик. — Глава гордится, что переманил светило современной науки и магии, и в тоже время испытывает душевную боль при воспоминаниях о финансовых потерях. Хотя, поверьте, самому Граа от этого ни холодно, ни жарко: он как запрется у себя в лаборатории с новой идеей, так его и не выманишь. Но я попробую вас познакомить. Мы с ним неплохо ладим, но захочет ли он помочь? — задумчиво протянул Квит. — Бравен, в некоторой степени, как ребенок: делает только то, что ему интересно, поэтому, Ляля, подумайте, чем его увлечь — специалист он замечательный, поверьте, лучше него вы никого не найдете.

— Отлично, попробую подобрать ключики к вашему сокровищу. Будем давить обаянием, — шутливо отозвалась я, надувая губки и быстро моргая.

— Лялечка, вы — прелесть, — расхохотался боевик. — К сожалению, Бравен не падок на женские чары. Вы не представляете, сколько студенток ищут его внимания. Мой друг всегда остаётся невозмутим и равнодушен. Его считают самой завидной добычей в Академии, как, впрочем, и меня, — и Квит приосанился.

— О, в этом я не сомневаюсь, — поддержала я его. — Берегитесь, мэтр Несс! Женщины — существа коварные: сначала такие все невинные, а потом — обманный маневр, и вы уже, незаметно для себя, отвечаете: "Да, дорогая, конечно, дорогая," — шутливо предупредила я.

— Светлые боги, госпожа Вэлис! Вы просто открыли мне глаза! Как же теперь жить с этими знаниями? — в притворном ужасе боевик замахал руками. — Буду ходить и бояться: вдруг какая-нибудь студентка набросится на меня в темном парке и будет просить помощи. Сразу вспомню ваши слова и буду бежать со всех сил, пока она меня не догнала. Увидев, что мое лицо помрачнело, Квит поспешил извиниться:

— Простите меня! Я сказал, не подумав. Не хочу напоминать вам о вчерашних событиях, — произнес он, останавливаясь и глядя прямо в глаза.

— О, не беспокойтесь, — как можно легкомысленнее отозвалась я, — все неприятности уже забыты, — и немного кокетливо добавила, — со мной вы можете ничего не бояться. Я не собираюсь охотиться на вас: у меня есть любимый человек, с которым через пять лет мы обязательно поженимся.

— Вот так всегда! — с притворной грустью вздохнул боевик, возобновляя наше шествие. — Всех лучших девушек разбирают, пока ты где-то воюешь на благо Родины.

— Да ну вас, Квит! Встретите вы ещё замечательную женщину и будете счастливы, я просто уверена в этом, — поспешила ободрить мужчину.

— Тогда я спокоен: будущее уже не рисуется мне таким безнадежно одиноким, — и маг, наконец, прекратив дурачиться, так заливисто расхохотался, что я не могла не поддержать его.

— Ну что же, — отсмеявшись, продолжил Квит, — вот и торговые ряды. Госпожа Вэлис, вас ждет увлекательнейший мир красоты и чудесных, а главное — очень нужных находок. Ну а меня, я так предполагаю, — часы пыток. Но, как истинный мужчина, я готов на любые жертвы во имя прекрасной дамы, — и он вывел меня на улицу, где, поблескивая витринами, выстроились рядами всевозможные магазинчики. Какая женщина может устоять! И, сгорая от нетерпения, я с предвкушением толкнула дверь первой лавки.