Маразматичный старик хотел отдохнуть — II

Глава 11. Простые радости

Рога королевского мутированного оленя издавна считались ценным материалом для создания различных изделий. В частности, их часто использовали при производстве рукоятей для мечей. Со временем, при должных финансовых вложениях в артификацию, оружие из такого материала даже могло обрести собственную волю. Что делало обладателя такого меча поистине сильнее.

Но в данном случае рога были заряжены по самое не балуй. Монстр, жаждущий моей смерти, не жалел сил, напитывая своё главное оружие. С одной стороны, из такого материала уже не сделать умное орудие. С другой, это открывало возможность создать что-то более массовое — дешёвые в производстве, но эффективные защитные артефакты. Да и шанс на успех в данном предприятии сильно выше.

А я, как-никак, еще и сын кузнеца в прошлой жизни. Моё состояние во многом было построено на производстве всего, что приходило мне в голову. Опыт у меня был, и я собирался воспользоваться им прямо сейчас, пока у меня была такая возможность.

— Господин Максимилиан, позвольте полюбопытствовать, что вы собираетесь делать с рогами этого чудовища? — шедший рядом Святогор не удержался от вопроса.

— Хочу сделать защитные амулеты, которые могли бы уберечь от подобных угроз. — отвечаю. И тут во мне что-то словно щёлкает.

Моя душа будто вздрогнула, словно заныла. Необычное чувство — она явно чего-то ждала от меня. Но чего? Это были не мои мысли, не моё решение. Она пульсировала, будто задавая вопрос: Решай. Следовать своим планам или сделать так, как велю я?

Это было странно. Почему моя собственная душа имела мнение, противоположное моему? И почему я был готов с ней согласиться? Изначально я планировал сделать от ста до ста пятидесяти амулетов, оставить себе несколько, а остальное продать. На этой сделке я бы заработал столько, что с лёгкостью долетел бы до Ханова в первом классе. А после еще и осталось бы.

А тут со мной что-то происходит. Странно, но я отпустил ситуацию и выдохнул. Слова, которые я произнёс дальше, явно были продиктованы не разумом, а моей душой.

— Я хочу раздать амулеты детям, которых я спас. Также священнику, который защищал жителей своей шкурой и не дрогнул. Часть выделю вашей гвардии и тебе в частности, Святогор.

Капитан стражи остановился, будто вкопанный. Я сделал ещё пару шагов, затем развернулся к нему, не глядя ему в лицо, и продолжил:

— Если у меня всё получится, один такой амулет будет равен мне по силе. Он сможет защитить от тех угроз, которые, возможно, свалятся на ваш город в будущем. Я ведь не смогу быть с сами все время. Мне нужно двигаться дальше.

— Ваше благородие… — Святогор говорил медленно, будто подбирая слова. Я посмотрел на него и увидел его шокированное лицо. Немного неловко видеть, как взрослый человек, привыкший к крови и битвам, расчувствовался.

— Ваше благородие, вы… Вы другой. Для меня честь лично знать вас.

— Да я же ещё ничего не сделал. Пойдём скорее, Святогор. У меня ещё столько работы, а я ужасно устал.

— Конечно, ваше благородие. Конечно! Если хотите, можете отдохнуть у меня дома. Баньку растопим, жена моя Светушка накормит так, что век потом будете вспоминать. — с улыбкой предложил Святогор.

— С удовольствием приму приглашение, но сначала — дело.

В этот момент я увидел уцелевшую церковь. Она стояла немного на отшибе, а недалеко от неё на деревянной крыше в сумерках сияли срезанные рога Короля. Их голубой свет мерцал, словно дразнил. Я забрался наверх и подошёл к материалу, напитал руки духовной энергией и только тогда взял рога. Не хотелось сгореть от той враждебной мощи, что таилась внутри.

Святогор повёл меня дальше к кузнецу, когда я спустился. Мы направились на южную сторону города, где моё участие не потребовалось: нападение с двух выбросов произошло с противоположной стороны, и здесь было относительно спокойно. Хотя я успел заметить несколько трупов монстров — значит, и тут шли бои. Среди прочего, видел одну из телег с сорванным колесом и обломки чьей-то крыши. Похоже, отдельные твари пробивались через город, но их быстро остановили.

Мы подошли к небольшой речке, что брала своё начало в Вятке. На возвышенности стоял внушительный дом. Его фасад был сделан из добротных бревен, на окнах виднелись ставни с резными узорами, а крыша была крыта тёмной дранкой. У дома располагалась просторная кузница, судя по размеру трубы и толстым стенам, укреплённым камнем. Из дымохода валил густой дым, словно её только недавно разожгли. У входа стояли связки старых подков и инструментов: молоты, клещи, напильники, ржавые от долгого использования. Во дворе виднелись следы от копыт и лап — вероятно, сюда приводили лошадей или даже более крупных животных.

Мы прошли за ворота, распахнутые настежь, и тут нам навстречу выбежала большая мохнатая собака. Огромный волкодав мчался к нам с такой скоростью, что казалось, он собирался напасть.

Боковым зрением я заметил, что Святогор даже не дёрнулся. Поэтому и я остался стоять спокойно. Лишь когда до нас оставалось меньше метра, волкодав прыгнул на меня… И начал с энтузиазмом лизать лицо.

Думал, сожрёт, а он ласкается.

— У вас доброе сердце, ваше благородие. Даже Обуш это чувствует. — Святогор улыбнулся, будто подтвердил свои мысли.

А вот почему собака так тепло меня приняла, я не понял. С ними у меня всегда были непростые отношения. Ещё в далёком детстве одна из них напугала меня до чёртиков и гнала до самого дома. С тех пор я не питал любви к собакам, предпочитая кошачьих. И они, кстати, чувствовали это и отвечали мне взаимностью. А тут — странное дело.

— Привет, Обуш, привет. — Святогор потрепал волкодава по голове, перехватив внимание зверя на себя. Теперь уже его начали облизывать. — Ну хватит, хватит. Веди нас, как ты умеешь, к хозяину, Обуш.

Волкодав громко гавкнул и потрусил вглубь двора, а мы пошли следом. Вскоре вышли к просторной открытой кузне, где работал настоящий великан, значительно превосходящий всех остальных жителей города и меня в том числе.

Этот человек был ростом под два метра, а возможно, и выше. Широкоплечий, с руками, словно выкованными из стали, он двигался медленно. Мускулы перекатывались под обветренной кожей, покрытой мелкими шрамами и ожогами. Его короткие волосы были выжжены на концах искрами или жаром от печи, а густая борода, аккуратно подстриженная, обрамляла суровое лицо. Глаза светло-серые, с тяжёлым, проницательным взглядом. На нём была простая, но крепкая одежда: толстая рубаха, передник из кожи и рабочие сапоги, изрядно стоптанные.

Рядом с ним, на длинном столе, лежали молоты, клещи и другие инструменты. Один из молотов был необычайно велик, будто предназначался не человеку, а гиганту. Кузнец поднял его одной рукой, словно это было не больше чем палка, и начал постукивать по детали, которую держал другой рукой в клещах.

— Подождите здесь, ваше благородие. Никон — человек сложный. В отличие от Обуша, его расположение заслужить куда труднее. — сказал Святогор, поклонился и направился к кузнецу.

Они говорили долго, минут десять. Я быстро заскучал и переключил внимание на свою душу. Она теперь выглядела совершенно иначе. Не как безжизненная сфера, какой я её видел раньше. Сейчас она словно жила, пульсировала, излучая радость и тепло. Кажется, я всё сделал правильно, когда решил помочь жителям Вятки.

Потом я обратил внимание на рога Короля мутировавших оленей. Я внимательно их осмотрел. Этот заряженный энергией материал был идеальным для создания защитных амулетов. Ровный срез, никаких сколов или трещин. По состоянию рогов было понятно, что особь была зрелой, но ещё не старой. По всем критериям, это был идеальный материал.

Пока я занимался своим делом, Святогор завершил переговоры и помахал мне рукой. Подхожу к мужчинам и тут же удивляюсь. Кузнец, не колеблясь, протянул мне руку для рукопожатия. Это непривычно, ведь в отношении людей разных сословий такое не приветствуется. Лично меня это не заденет, но если бы это был какой-нибудь аристократ, для которого статус — это вся жизнь, то Никон мог бы поплатиться за это.

Я пожимаю ему руку, и Святогор, отойдя в сторону, начинает играть с собакой. Кузнец остаётся стоять и внимательно смотрит на меня. Похоже, он не особо разговорчив. Что ж, так даже проще. Я кладу рога на ближайший стол и говорю:

— Нужно аккуратно срезать куски в два пальца толщиной. — я продемонстрировал, отмерив пальцами нужный размер. — Для тебя один палец толщиной. Мизинец. Я покажу тебе это разок, потом пойду отдыхать. Вечер был тяжёлым. Хорошо?

Никон всё ещё молчит и просто смотрит на меня. Я отвечаю сам себе: «Хорошо» и достаю свой клинок. Лезвие немного перекорежено, не достается до конца, но этого хватает, чтобы работать. Я напитываю клинок энергией ветра и, аккуратно работая, срезаю нужный кусок.

— Если не получится, дождись меня. После отдыха вместе всё сделаем. Сейчас из этого куска сделаем наконечник стрелы. — я собирался убрать клинок в ножны, но Никон перехватил мою руку и забрал оружие. Я едва успел среагировать. Такое отношение немного ущемляет моё чувство собственного достоинства. В былые времена, после наставлений Акулы, мало кто мог сравниться со мной по чистой силе, особенно среди физиков. Обычные люди, вообще, даже близко не стояли на том уровне, что был у меня. А сейчас вон, раз и отобрали.

Он забрал клинок и сразу же взялся за рога. Я даже не успел дернуться. Его ладонь загорелась светом, и он не поморщился, словно это было для него естественно. Перенёс материал в сторону и продолжил слушать меня. Отряхивая обожженную руку. Я надеюсь, он не дурак.

— Теперь делаем наконечник стрелы, как я и говорил. Позволишь? — я показал на инструменты.

Здоровяк кивнул. Подхожу к столу и начинаю работать с кусочком рога, как с настоящим металлом. Материал был довольно плотным и крепким, но одновременно податливым. Он не ломался и не трескался при нагреве, что позволяло ему сохранять прочность и форму. Я аккуратно подогрел его, срезал лишние части и стал вытачивать наконечник стрелы.

Процесс был сложным. Я использовал специальные инструменты: зубчатые ножи, чтобы аккуратно срезать углы, и молоток с тисками для выравнивания формы. Это был такой же процесс, как работа с металлом, только здесь нужно было учитывать уникальные особенности материала. При нагреве рога начинали светиться синим светом, что являлось признаком того, что материал находится в нужной стадии обработки. После этого я продолжал точить и шлифовать наконечник до нужной формы, пока он не стал слегка закругленным и аккуратным. Напоминал по форме сердце.

Наконец, когда работа была завершена, я достал готовый наконечник стрелы. Он светился синим светом, и это было хорошим знаком.

— Если рог перестал светиться, значит, что-то было сделано не так. Заготовка испорчена. Тогда начинаем сначала. Не более пяти браков. Это важно. — я взглянул на Никона, чтобы он понял всю серьёзность. — И дополнительно затачивать его не нужно, это уже готовый предмет. Всё ясно?

Сторонний наблюдатель мог бы спросить, а чего это наконечник не нужно затачивать? То я бы ему напомнил, что это в первую очередь амулет для защиты. Им не будут стрелять, его будут носить на шее. И мне бы не хотелось, чтобы дети поранились им. Ну и еще, в данном случае, форма тоже важна. Мне еще заряжать и ставить активацию на предмет.

Никон так и не ответил мне. Он молча проводил взглядом, пока я вместе со Святогором выходил из кузницы, и лишь когда мы скрылись из поля зрения, наконец проявил хоть какой-то интерес к заготовке.

Я не мог оставить его без присмотра, поэтому рядом с кузнецом сидела Рыся. Она передавала мне процесс через связь. Никон был молчаливым, но не глупым. Это радовало.

Ночь опустилась на город, и те, кого атака монстров оставила без крыши над головой, нашли приют у соседей или в церкви. Единственными, кто не спал в эту ночь, была стража. Святогор поднял всех, и я понимал его. Даже одна затаившаяся тварь могла стать огромной проблемой под покровом темноты.

Пока мы шли, Святогор рассказывал о положении дел в городе. Запасы продовольствия были истощены, ведь часть складов уничтожили монстры. Многие жители лишились домов, а некоторым теперь предстояло жить впроголодь, пока не восстановится торговля. Основные дороги на север были сейчас опасны — наверняка слухи о выбросах начали отпугивать торговцев, и караваны не спешили двигаться в Вятку. Обычное дело.

— Вот баронов вокруг хватает, а помощи-то от них никакой. Ни одного гонца, ни одного солдата. Даже в город не явились. = Святогор говорил с явным раздражением. — А что бы их дворцы не тронули? У каждого усадьба с каменными стенами, кругом охрана. А про нас и думать не хотят.

— Почему не помогли? — спросил я больше для формальности.

— Да кто их знает, ваше благородие. Может, выбросы их тоже затронули. А может, и просто сидели у себя, ждали, пока всё пройдёт.

Бароны, судя по словам Святогора, действительно не помогли. Ни один из трёх крупных земельных владельцев в округе не прислал даже части своих сил. Их усадьбы были хорошо укреплены: массивные стены, склады с продовольствием, вооружённая охрана. А главное, бароны располагались слишком далеко от мест, где прошли выбросы. У них была возможность помочь, но по какой-то причине они этого не сделали.

Если бы мне было интересно, я бы навестил их и выяснил, что им помешало явиться на выручку. Но в данном случае я был просто истребителем монстров, и ничего толком сделать не мог. А жители… Жители всё равно остались бы наедине с этой проблемой.

Пока мы болтали, подошли к освещённому двору. Дом Святогора был простым, но добротным. Сруб из толстых бревен тёмного цвета, крыша покрыта дранкой, местами уже почерневшей от времени и осадков. У окон висели аккуратные ставни, покрашенные в зелёный цвет, а на крыльце стоял небольшой табурет с ведром воды. Во дворе виднелись дровяник и небольшой сарай. На стене дома висели инструменты, в основном плотницкие: топор, пила и рубанок. Освещался двор парой электрических ламп, которые стояли на деревянных столбах по обе стороны калитки. Судя по энергетическому следу, у Святогора был Мазовский генератор на случай обрыва линии.

— Вот и мой дом. Проходите, ваше благородие. — сказал Святогор, открывая дверь. — Сейчас отужинаем, а после, если позволите, я вас отпарю в баньке.

— Можешь обращаться ко мне по простому. На ты. Просто Макс. — ответил я. Святогор кивнул, и мы прошли внутрь.

Дом внутри был тёплым и уютным. Просторная горница с большим столом посередине. На полках у стены стояли глиняные горшки и миски, возле печи висели кухонные принадлежности. В углу горел керосиновый светильник, а пол был устлан домотканными половиками.

Остаток вечера прошёл тихо и спокойно, настолько, что я даже расчувствовался. Мне кажется, я давно так не отдыхал.

Жена Святогора оказалась красавицей и умницей. Она угостила меня блинами и борщом, а потом Святогор, немного смущаясь, достал самогон. Он явно не знал, стоит ли угощать меня. Я на вид молодой парень, но все еще подросток. Знал бы он мой настоящий возраст — охренел бы. Забавный он. Я отказался. Никогда не был любителем спиртного, а в новом теле травить себя — тем более. Мне и так было хорошо.

После ужина мы отправились в баню. Не самая лучшая идея после обильного ужина, но я не мог отказаться — пах я не лучшим образом. Час провели в парной, и у Святогора даже нашлась купель. Пусть небольшая, но после парилки — в самый раз. Хорошо! Я был доволен.

После бани меня уложили на печь, и я отключился, как младенец. Тепло каменной кладки и полная усталость сделали своё дело.

Утро выдалось тяжёлым. Всё тело болело, а когда я поднялся с печи, оказалось, что уже вечерело. Я редко сплю долго, но молодое тело требовало времени на восстановление. Раз уж выдалась такая возможность, то почему бы и не дать себе отдохнуть? Ведь именно этого я хотел, когда пожертвовал прошлым Максимилианом. Просто отдохнуть…

— Здравствуй, хозяюшка. — сказал я, проходя на кухню. Светлана в этот момент готовила пирожки. Запах капусты сразу ударил в нос. Она вздрогнула от неожиданности, но тут же улыбнулась.

— Проснулись, ваше благородие? Проходите к столу. Пирожки с пылу с жару. С капусткой.

— Сначала приведу себя в порядок, разомнусь, и обязательно попробую. А где Святогор?

— Так на службе. В городе бардак, нужны все люди. Вот он с утра и ушёл.

Кивнув, я вышел на улицу. Воздух был свежим, с лёгким привкусом свежеспиленного дерева. В городе сейчас активно шло восстановление. Потянулся всем телом, нашёл воды и умылся. Потом приступил к тренировке. Горячие пирожки, судя по всему, остынут, но это ничего — тренировка сейчас важнее.

Я потратил целый час, нагружая себя по полной программе, даже используя элементы духовного плана и души. Пресс, подтягивания, удары по воображаемым мишеням. Жаль, что у меня сейчас нет тренировочного костюма.

— Эх, было бы в самый раз. — подумал я, заканчивая упражнения и выливая на себя ведро холодной воды.

Проверив через Рысю, как дела у Никона, я удовлетворённо хмыкнул. Он справлялся. Мужчина уже сделал половину заготовок, и, честно говоря, я ожидал меньшего. Никон не обладал моей силой, но это не мешало ему быть мастером своего дела.

Вернувшись в дом, я встретил укоризненный взгляд хозяйки, но, невзирая на него, сел за стол и съел остывшие пирожки. Потом запил их чаем с мёдом.

— Вкуснотища! — похвалил я, поглаживая себя по животу. — Спасибо, хозяюшка. Накормила, так накормила.

— На здоровье, ваше благородие. — тепло ответила она.

Попрощавшись с ней, я направился к кузнице. Нужно было закончить работу с артефактами. Раз уж я пообещал, то доведу дело до конца. Я мог быть плохим человеком, но против своей чести никогда не шёл. Сдержу слово и продолжу свой путь и обучение у скоморохов.