MAYDAY 2

Глава 23.

23 июля. Кремль.

В лагере вовсю шли приготовления к переезду. Положительный ответ от командора они получили три дня назад, как и инструкции. Со дня на день должна прибыть колонна грузовиков с вооруженным конвоем для переправки гражданских.

Люди ожидали от переезда разное: одни уверяли, что все к лучшему, вторые опасались перемен, уверенные, что столкнутся с новыми проблемами. И только одному человеку, казалось, нет никакого дела до досужих разговоров и суматохи. Мужчина с утра до ночи мел асфальт самодельной метлой и был полностью погружен в свои мысли. На его покрытой густой порослью лице царило выражение крайнего сосредоточения. Избавление от грязи улиц, тротуаров, закоулков он считал своей особой тайной миссией. И не было в лагере дворника более исполнительного, работящего и столь самоотверженно выполнявшего свою работу.

В этом заросшем неопрятном мужчине уже мало кто узнавал бывшего ученого. И только сам Док продолжал верить: спасение есть, надо только еще чуть-чуть времени, и он непременно найдет ключик к разгадке этой тайны. Метла тщательно выметала пыль и грязь, но в его воображении вместо мусора представлялись изворотливые ДНК AVE. Они были повсюду: сплошным покровом устилали асфальт, землю, забивались в самые крошечные трещинки. Их хромосомы то соединялись в замысловатые узоры, то вновь распадались на сотни разрозненных частей, чтобы вновь соединиться в ранее неизвестную науке комбинацию. И только ему по силам разгадать ее и тем самым избавить мир от новой напасти. Столь же упорно и педантично, как мел улицы, в своей голове Док продолжал спасать человечество. И надо признать, у него это отлично получалось.

Наблюдая за ним из окон Штаба, Данил размышлял, как лучше поступить. Понятное дело, бросать Крамара на произвол судьбы никто не планировал. Но все же он был опасен. Кто знает, что в голове сумасшедшего и на какие крайности он способен. Они уже столкнулись с одним одержимым, чья жажда власти стоила лагерю пожара и несколько десятков человеческих жизней. Не хотелось бы из-за него огрести проблем на новом месте. Но вместе с тем оставалась надежда, что в «Протоне» найдутся достаточно компетентные специалисты, чтобы хоть как-то помочь или хотя бы остановить прогрессирующую болезнь.

– Док совсем плох, – словно прочитав его мысли, резюмировал Шальной и встал рядом.

Тень от его фигуры косым срезом легла на подоконник и застыла. Сбоку колыхалась зеленая занавеска, то надуваясь от порыва ветра, то вновь опадая. И эти движения в точности отражали творившиеся внутри Дэна качели. Невероятный подъем и облегчение от скорых перемен чередовались с приступами меланхолии.

– Как думаешь, это лечится? – спросил Дэн, вновь скользнув взглядом по ссутуленной фигуре на улице.

– Вряд ли.

Отвернувшись от окна, Вершинин встретился с умными и немного грустными глазами друга.

– Вещи собрал?

– Давно. Да, не волнуйся ты так. Все будет хорошо. – Шальной прекрасно понимал переживания друга, но не разделял их.

Едва вернувшись из «Протона», он сразу высказал свое однозначное мнение – надо ехать. База напоминала укрепленный форт-пост. В таком никакие визгуны не страшны, а кроме того, внутренний распорядок был продуман до мелочей, это дарило чувство стабильности и защищенности, которых кремлевцам так не хватало. Чего таить, все они до ужаса устали тащить лагерь на себе. И Шальной мечтал о временах, когда он вновь может быть просто солдатом, выполняющим приказы.

Возможно, в какой-то степени ему было жаль покидать Кремль, но разум твердо стоял на своем. И оба все понимали, поэтому избегали праздных разговоров, считая переселение почти свершившимся фактом.

На следующий день прибыла обещанная колонна, и ближе к полуночи первая партия кремлевцев отправилась навстречу новой жизни. Так, день за днем отбыл весь лагерь. Дэн не знал, по какому принципу командор распределил людей. Лишь одна треть гражданских уехала в «Теллур», а все прочие были направлены в «Протон».

В последний день, прогуливаясь по улочкам Кремля, теперь опустевшим, Данила вспоминал, переосмысливал последний год своей жизни. Жалел ли он теперь, что рванул на зов Рыжего и покинул остров? Ни капельки. Минувший год преподал ему множество уроков, научил видеть и слышать людей, которых он ранее по большому счету недолюбливал, научил сотрудничать, искать компромиссы. Помог окончательно принять новую реальность и отпустить былое.

Он больше не думал об острове. То место перестало манить своей обособленностью и скрытостью от внешнего мира. Его образ окончательно померк под натиском новых будней, людей и привязанностей, превратив былые воспоминания в едва различимое, размытое пятно. И как бы тяжело это ни звучало, в небо ему тоже путь отрезан. Ни один самолет больше не взлетит с этой планеты. Прежний мир с шумным гомоном международных аэропортов, расписанием вылетов и кабиной пилотов исчез навсегда. За плечами осталась пусть и тревожная, но удивительная насыщенная жизнь. Так что стоит поблагодарить судьбу за те годы и двигаться дальше.

Блестели на солнце купола соборов, посылая ему миллион золотистых искорок. Мол, не жалей ни о чем, старина. Прошлое, каким бы оно ни было, оставь здесь и не оглядывайся.

И Данила ушел. Последним запрыгнул в крытый кузов «Урала» и ни разу не оглянулся.

***

База «Протон».

Только оказавшись на месте, Вершинин наконец-то понял, почему побывавшие здесь ранее ребята, так отчаянно стремились вернуться. База производила столь же несокрушимое впечатление, как и «Аргон». И если верить разговорам, две другие базы были столь же неприступны. Помимо этого, между ними действовала система обмена и снабжения продуктами. В «Квантуме» в теплицах выращивали фрукты и овощи, в «Теллуре» держали кур и домашний скот, в «Протоне» и «Аргоне» было всего понемножку. Даже в случае непредвиденных обстоятельств базы могли вполне выживать автономно. Можно сказать, проживавшие здесь люди были как у Христа за пазухой.

Всех кремлевцев расселили по домам. Семьям досталось отдельное жилье, а одиноких солдат селили по двое-трое в один таунхаус. Дэн теперь жил вместе с Рыжим и Шальным. Но судя по тому, с каким энтузиазмом парни кинулись знакомиться с местными девчонками, не ровен час, тоже вскоре расселятся по отдельности.

У командующего базой Рокова были свои планы насчет Вершинина. Глупо разбрасываться кадрами с опытом административной работы. Кроме того, бывшего командира кремлевцев стоило держать поблизости. Поэтому, вызвав его в свой кабинет, Олег сделал, как ему казалось, самое разумное предложение.

– Должность моего заместителя, хороший оклад и отдельное жилье.

Как ни странно, посетитель радостным не выглядел. Отведя взгляд, Данила уставился на свои переплетенные пальцы. В этот момент он обдумывал, как бы поточнее сформулировать те мысли, что уже давно витали в его голове. А дело было в следующем. На посту командующего, его не покидало ощущение, что он предает ребят. Те продолжали выезжать за периметр, рисковали, бок о бок сражались с монстрами. А он в это время просиживал штаны в Штабе. Не по-мужски это и не по-братски. К тому же Вершинин обещал командору быть максимально полезным, а это значит…

Прочистив горло, он честно признался:

– Не стану скрывать, я по горло сыт кабинетной работой. И у меня было достаточно времени понять, это не мое. Если позволите, я бы хотел примкнуть к выездным отрядам. Поверьте, это получается у меня лучше всего.

Олег хмурился. Да, не такого ответа он ждал. Самоотверженное желание оставаться в строю вроде бы восхищало, но вместе с тем рождало вопросы. Зачем отказываться от безбедного и спокойного существования? Почему так стремится за периметр?

Точку в сомнениях поставил сам посетитель.

– У меня есть сплоченная команда. Мы почти год работаем вместе и неплохо справляемся. Помимо этого, мой личный пример поможет солдатам быстрее адаптироваться на новом месте.

Олег коротко кивнул.

– Будь по-вашему. Но мое предложение остается в силе, если вдруг передумаете.

С нескрываемым облегчением Дэн покинул кабинет начальства. Просто солдат, просто житель базы. Без регалий и званий. И эта роль максимально откликалась его душе. Отыскав своих, он немедленно поделился новостью и, заметив на лицах ребят неподдельную радость, окончательно выдохнул.

Роков долго не запрягал. Дал неделю на изучение новых правил и знакомство с основным составом, а на вторую назначил отряду совместный выезд с отрядом протоновцев.

Более легкую экипировку ребята оценили по достоинству. Все же щитки и комбинезоны были в разы удобнее, чем тяжеловесные и душные спецкостюмы. А вот огнеметы остались при них. Вновь прибывших ввели в курс дела про бешеное зверье и дали задание, в случае столкновения непременно испробовать против животных огонь.

В полночь все загрузились в два «Тайфуна» и выдвинулись в путь. За ними ехал «Урал», куда предстояло грузить добычу. Цель операции – добраться до склада кабельного завода и разжиться высоковольтными проводами. Как пояснил Роков, их тоже планировали использовать для защиты баз от хищников.

Поглядывая на знакомые лица ребят, Вершинин не сдержал улыбки. Все, как в старые добрые времена, только лучше. Ведь теперь все они – часть большой и сильной армии.

***

3 августа. База «Аргон».

Марк долго думал, как лучше поступить с днем рождения дочери. Учитывая, через что ей пришлось пройти, она его определенно заслужила.

Смущало одно. Не будет ли это выглядеть для окружающих, пиром во время чумы? Режим экономии вошел в полную силу, и люди роптали, а тут целый бал. Можно отмахнуться, сказать, что ему плевать на мнение окружающих, тем более это было недалеко от истины, но Марк всей душой ненавидел тех, кто злоупотреблял своим положением. Это претило ему, выворачивало от одной только мысли, что он стал одним из них.

Нет, надо найти компромисс между желаниями и совестью.

За двое суток до знаменательного дня, он наконец-то принял окончательное решение. Будет небольшая вечеринка. Только самые приближенные. Отдал соответствующие распоряжения, и к назначенному дню все было готово. Гостиную освободили от лишней мебели и поставили небольшие столики. Нашлись даже шарики для украшения. Никаких посиделок, ломившихся от угощений столов, излишеств. От всего этого он отказался. Вечер будет проходить в виде фуршета с легкими закусками. Самая тяжелая артиллерия – именинный торт со свечами. Но то святое.

Всех приглашенных оповестили заранее, и в четверг к шести часам потянулись первые гости. С самого порога их встречала изменница. В красивом платье и белокурыми локонами Рита очаровывала всех с первого взгляда. Марк стоял чуть поодаль от входа и приветствовал пришедших короткими кивками. Приехал даже Олег. Приблизившись к командору, он негромко сказал:

– Хватит стоять высокомерной статуей. Пойдем выпьем, что ли…

Марк ответил напряженным взглядом.

А причина была в том, что кое-кто непозволительно опаздывал. И этот кто-то с недавних пор занимал в его мыслях слишком много места.

Как только раздался очередной стук, статуя ожила и направилась к дверям.

***

По соображениям логики он позволил семи блохастым щенкам остаться в лагере. Но никак не ожидал увидеть одного из них в руках Кошкиной. Не нужно быть гением, чтобы понять, зачем и кому она притащила мелкую псину. Марк уже собирался хлопнуть дверью перед носом гостьи с блохастым подарочком, как вдруг за спиной раздался оглушительно-радостный вопль.

– Собака! У меня будет собака!

Твою ж мать!

– С днем рождения! – радостно воскликнула девушка и с улыбкой вручила Рите подарок.

На него она не смотрела, уже догадалась, беды не миновать.

Именинница прижала рыжулю к груди и умчалась хвастаться друзьям.

Кристина улыбалась из последних сил. Но как только Рита убежала, от улыбки не осталось и следа. Секунду назад в ней трепетали тысячи крошечных крылышек предвкушения, а теперь темным пеплом осыпались вниз. Стало ясно, подарок пришелся совершенно не ко двору. Командор смотрел на нее раздраженно и, кажется, едва сдерживал рвущиеся наружу ругательства.

И чего так злиться? Рита была счастлива до безумия.

– А другого подарка не нашлось?

– И чем вам не угодил щенок?

– Я в полном восторге. По утрам нарываться на фекалии и лужицы, что может быть лучше? Только пол, усыпанный шерстью.

Оглядевшись по сторонам, Кристина отметила, что все гости собрались в большой комнате, в холле остались только они.

– Ладно, скажу, как есть. Только, пожалуйста, выслушайте.

Далее по плану следовало откровение, которое едва ли оценит командор, а потому Кристина скрестила пальцы наудачу.

– Вы очень занятой человек. И Рита большую часть суток проводит с няней. Думаете, она так рвется ко мне, потому что ей интересно? Нет, ей просто одиноко. Да, вы и сами об этом знаете. Я подумала, что вашей дочери не помешает маленький друг.

– Применяйте вашу наблюдательность на службе, а не в моем доме.

Прозвучавшие слова ударили наотмашь. Окончательно растерянная и несчастная, девушка отвела взгляд. Стало обидно до слез. Она так старалась, предвкушала, выбрала для Риты самого красивого щенка. И ничем не заслужила такого отношения.

– Хорошо, я заберу собаку после праздника, – сглотнув ком в горле, пробормотала она и побрела в гостиную.

Гости кучковались вокруг столов, накладывая в тарелки закуски. Звучала приглушенная музыка. Радостными мячиками скакали дети. Рита купалась во всеобщем внимании и выглядела абсолютно счастливой. С ее кукольной мордашки ни на секунду не сходила улыбка. Все выглядело так, как и планировал Марк. Мысленно поздравив себя с успешно выполненной миссией, он подошел к столу с напитками и налил виски со льдом. Пора открывать праздник.

– Уважаемые гости, – при звуке голоса командора все, как водится, затихли и вытянулись по струнке. – Сегодня моей дочери исполнилось десять лет. Большая дата, – он серьезно посмотрел на Риту и продолжил, – хочу, чтобы ты запомнила простую истину: все, что не убивает, делает нас сильнее. Ты невероятно храбрая и сильная. Ты уже это доказала. Я горжусь тобой.

Поздравляем!!! – выкрикнул кто-то, и тут же возглас подхватили все присутствующие. А Марк поспешил скрыться с радаров.

Периодически к нему кто-то подходил, поздравляли, пытались завязать беседу. Марк неизменно держался вежливо, но отстранённо. Его взгляд то и дело цеплялся за Кошкину. Сегодня он впервые видел ее на каблуках. Шпильки, преступно короткое платье акцентировали внимание на длинных, стройных ногах, плавно переходящих к упругой… стоп. Идем дальше. Но стоило ей обернуться, как его внимание перетекло к каплевидному вырезу на груди и алым губам. То и дело на нее обращали внимание гости, а вот Кристина ни на кого. Вела себя спокойно, общалась, медленно потягивая из бокала коктейль. Но даже на расстоянии чувствовалась исходившая от нее грусть. Может зря он так резко с ней? Подумаешь, щенок. Ему доводилось перевоспитывать матерых бойцов, а тут всего лишь псина. Впрочем, Марк быстро избавился от непрошенных сантиментов и отвернулся.

Постепенно голоса становились громче, смех заразительней, а гости разбились на компании и, похоже, неплохо проводили время. Вынесли торт. Зажмурившись, Рита загадала желание и со всей мочи дунула на свечи. Все это время она не расставалась с блохишом ни на секунду. Так и таскала на руках.

Вечер с самого начала не обещал быть томным, шутка ли, тридцать гостей, в числе которых шебутные дети. А тут, кого-то черт дернул поинтересоваться, как Рита назовет щенка. Дочь всегда легко читала его настроение. И сейчас, глядя на нахмуренные брови, осторожно уточнила:

– Папочка, мы же оставим Лилу?

– Лилу?

– Да, я придумала ей кличку. Смотри, как здорово!

Рита принялась считать. Раз – указала на себя, два – на отца, три – на Кристину четыре – на Кирилла, и подытожила:

– Лилу – пятый элемент.

Марк изо всех сил сжал челюсти. Здоровее не бывает. Обхохочешься.

В гостиной повисло гробовое молчание.

– Тебе не нравится? – разочарованно прошептала именинница.

Она обожала этот фильм, просила Кристину пересказывать его снова и снова. И едва увидев рыжего щенка, точно знала, как назовет. Но папа выглядел таким недовольным, словно она сделала или сказала нечто плохое. Не зная, как реагировать, девочка виновато отпустила глаза.

Раздраженный взгляд мазнул по дочери, затем переместился на Кошкину. Бледная, ни живая ни мертвая от страха, она смотрела на свой бокал и потрясенно молчала.

Марк вновь сосредоточился на имениннице.

– Отличная кличка. Молодец.

***

Легкомысленно с исключительно детской непосредственностью Рита только что подписала ей смертный приговор.

Казнь через повешенье?

Удушение?

Четвертование?

Дыба?

Интересно, какой вариант выберет Страхов для нее?

Щеки пылали и выпитый коктейль тут был совсем ни при чем.

Откуда ж ей было знать, что детский мозг по-своему интерпретирует сюжет фильма? О том, что она – важный элемент в жизни Риты, Кристина догадывалась. А теперь предельно четко поняла, для кого она нежелательный элемент. Горькой полынью внутри разливалось разочарование.

Не став дожидаться конца вечеринки, девушка ушла домой. Стянула платье и со злостью откинула в угол. На праздник она собиралась со всей тщательностью. Лучшее платье, идеально чистые блестящие волосы и легкий макияж. Ах да, и миллион пульсирующих нейронов в голове. Она предвкушала, как обрадуется Рита подарку, и в глубине души мечтала, что Марк обратит на нее внимание.

Сейчас все ожидания, надежды выглядели смехотворными. А правда заключалась в том, что командору было совершенно на нее плевать. Раньше казалось, у него ледяное сердце, сейчас стало окончательно ясно – в его сверхмощной турбокомплектации вообще не предусмотрено этого органа. Вот и все.

Предательски защипало в глазах. Вдох. Выдох. Возьми себя в руки!

Натянув первую попавшуюся одежку, девушка вышла на крыльцо и некоторое время глубоко дышала.

Ночной воздух холодил ноги. Долетавший ветерок нес с собой запахи хвойного леса и влажной земли. Кутаясь в прозрачную шаль перистых облаков, одноглазым филином смотрела сверху одинокая луна. Откуда-то доносилась музыка, откликаясь в сердце девушки ноющей тоской.

Мысли тонули в страшном мраке… или мрачном страхе. Как ни играйся словами, это не отменяет главного. Марк Страхов пробрался не только в голову, сотней крючков он зацепил ее тело, а теперь вот захватил и сердце. Хватит отрицать очевидное – она влюблена в него по уши. И, увы, безответно.

Вернувшись в дом, Кристина смыла косметику и легла в кровать. Думала, быстро уснуть не получится, однако, стоило смежить веки, как ее тут же накрыл сон. Точнее не сон, а командор. Со всей своей охренительной возбуждающей бескомпромиссностью.

***

Под конец праздника Марк с Олегом заперлись в кабинете. Командор достал из шкафа два стакана и бутылку коньяка. Гость одобрительно улыбнулся и плюхнулся в кресло.

– Стоило мне уехать, как ты вляпался в роман.

Это было сказано таким тоном, словно вляпался Марк совсем в иное.

– Не говори ерунды. – резковато заметил командор.

Олег знал трагическую историю его брака и сколько нервов Марку стоил развод, а после и судебные тяжбы по поводу опеки над дочерью. Тяжбы, которые он проигрывал одну за другой. Как знал и то, что ее предательство ранило сильнее и глубже, чем могло показаться. И чтобы не допустить такого впредь, командор выстроил вокруг себя неприступную стену из подозрительности, жесткости и избегал любых привязанностей.

Но сегодня Роков с удивлением и затаенной радостью наблюдал совершенно другого командора – слегка рассеянного, поплывшего и взъерошенного от едва сдерживаемых эмоций.

– Ты бесишься, потому что без ума от своей кошечки.

– Умолкни, если не хочешь получить в зубы.

– Ого! Все гораздо хуже, чем я думал.

В его сторону метнулся острый как бритва предупреждающий взгляд.

– Лучше скажи, почему не доложил о молнии из Кремля.

– Не понимаю, о чем ты?

Марк вкратце рассказал о добытой Кожиным информации и выжидательно уставился на помощника. На лице друга не было ни единого проблеска понимания.

– Извини, видимо, упустил из внимания.

– Впредь постарайся не допускать подобных оплошностей.

Олег кивнул и отхлебнул коньяка.

– Марк, никто кроме меня не скажет тебе правду.

– А надо?

Друг задумался, получить в зубы совсем не хотелось, но между тем, оставаться в стороне не позволяло обустроенное чувство долга. Сомневался он ровно минуту.

– Надо!

– Хорошо, слушаю.

– А бить не будешь?

– Обещать не могу, все зависит от тебя.

Последовал удрученный вздох.

– На самом деле тебе плевать, что она соврала о родителях. С бегством из Кремля та же фигня. Что такого могла натворить двадцатилетняя девчонка? Перестрелять пол-лагеря? Ты сам-то в это веришь? Все эти «зацепки» нужны тебе лишь для одного – оправдать собственное поведение. Ты намеренно придираешься, ищешь причину, чтобы отказаться от нее, одновременно своей грубостью отталкиваешь ее. Думаю, ты и сам до конца не осознаешь свои действия. Как твой друг, позволю дать совет – отпусти ситуацию. Ты слишком долго был один, пора спрятать ножи.

Олег знал, что говорит. Весь вечер он следил за Марком, а тот глаз не сводил с девушки. Но защитные механизмы не позволяли принять правду.

Внешне командор оставался совершенно спокоен, даже расслаблен. Ничто не выдавало развернувшейся внутри бури: ни голова, откинутая на высокий подголовник кресла, ни руки, лежавшие на кожаных подлокотниках. Отхлебывая из бокала, Марк равнодушно слушал друга и… тихо бесился. Собеседник ступил на запретную территорию, личную, неприкосновенную, сплошь утыканную взрывными устройствами. Но Олег хорошо знал друга, слишком хорошо, а потому мастерски подбирал слова, обходя все снаряды с филигранностью опытного сапера. Но бесило не это. А то, что Роков был абсолютно прав.

– Принял. С этим все.

Они проговорили до поздней ночи, обсудив все насущные вопросы. Перед уходом гость все не сдержался, подлил кипящего масла на спину растревоженного монстра:

– Марк, твоя дочь сделала свой выбор. Теперь твой черед.

– Проваливай! – громыхнуло в ответ.

***

Поскольку большую часть суток она проводила в комбинезоне, в бар и на свидания не ходила, с недавних пор Кристина наряжалась на вечерние прогулки как на праздник. Это тешило самолюбие, создавало иллюзию нормальной жизни.

Сегодня выбор пал на блузку с принтом и красную расклешенную юбку. Довершал образ массивные босоножки, которые стоили ей целое состояние. Но отказаться от них было выше ее сил.

Особого плана прогулки не было. Вместе с братишкой они хотели просто пройтись по территории и насладиться совершенно сумасшедшим закатом. Но не успели выйти, как на пороге возник человек в военной форме и сообщил, что ее вызывает командор.

– Не могу. Мой рабочий день закончился.

Парень обалдело уставился на нее и не сразу обрел способность говорить:

– С ума сошла? Быстро к командору!

Кристина раздраженно выдохнула и обернулась к Кирику.

– Подождешь меня? Не думаю, что это надолго.

А после вышла из дома, громко хлопнув дверью.

Грубиян, тиран, самодур… ему шли решительно все ругательства. Подлецу, ведь все к лицу. Пока шла до административного корпуса, успела накрутить себя до максимально боевого настроя.

В этот час здание пустовало. И отзвук шагов эхом разносился по пустым коридорам. Поднявшись на нужный этаж, она дошла до массивной двери. Странно, но караульного не было. Оглядевшись, но так и никого не обнаружив, Кристина выждала минуту и тихонько постучалась. Поскольку никто не ответил, она вошла и огляделась. Кабинет пустовал.

И вроде не следовало хозяйничать на чужой территории, но азарт вкупе с любопытством – страшная смесь, толкающая людей на самые рискованные поступки. Приблизившись к стеллажам, она принялась читать названия на корешках.

«Поселенцы», «Расход боеприпасов», «Хранилища», «Личные дела командного состава», «Журнал донесений»…

По мере чтения росло и недоумение, пока не вылилось в шок от осознания масштабов. Это ж сколько командору приходится всего контролировать? Должно быть, управление базами требует нечеловеческой выдержки и усилий.

– Нашли что-то интересное?

От неожиданности Кристина чуть не рухнула на стеллаж. В дверях стоял командор и, пока она испуганно хлопала ресницами, сканировал ее пристальным взглядом.

– Определённо, да, – пробормотала она и тут же смутилась.

До того, как обозначить свое присутствие, Марк некоторое время наблюдал за ней. С каким любопытством она изучала содержимое полок, как приподнималась на носочках в попытке разглядеть верхние полки. Как при этом колыхался шелк короткой юбки, обнажая красивые ноги.

Приблизившись, он коснулся взглядом ее лица. Именно коснулся. Медленно обвел контур губ, скользнул по высоким скулам и остановился, провалившись в дымчато-серые глаза. Его множество раз пытались соблазнить. И только у нее это получалось столь невинно, искренне, что он почти поверил.

Кристина почти не дышала. Стоило ему приблизиться, как способность ясно и трезво мыслить исчезла. Идеальная осанка, черная футболка, не скрывающая, а, напротив, подчеркивающая рельефы, и привлекательное до чертиков мужественное лицо. Проклятие!

Просто не смотри на него – подсказал внутренний голос. – Узоры на полу гораздо интереснее.

Судорожно вздохнув, она потупила взгляд.

Марк подошел к столу, взял бокал с янтарной жидкостью и сделал большой глоток.

– Вчера я был непозволительно груб, – раздался глубокий, спокойный голос. – Приношу свои извинения.

У нее лопнули барабанные перепонки и напал столбняк. Если бы сейчас за окном опустился космический корабль и из него высадились разумные жуки, это произвело бы меньший эффект, чем прозвучавшие слова.

– Значит, вы не против оставить щенка?

– Занятно. – она вновь поставила его в логический тупик. – Можно по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз в жизни я извинялся. А все ваши мысли о собаке.

Собрав жидкие, как подтаявшее желе, мысли в подобие кучки, Кристина выпалила:

– Ошибаетесь. Мои мысли о Рите. Я знала, что подарок придется к душе, и было бы жутко обидно, если бы у нее отобрали собаку.

– Раз так, на свое день рождения я вас не приглашу. Страшно подумать, что вы притащите.

– Вам бы я подарила яйцо аллигатора. Питомцы должны походить на своих хозяев.

Слова вылетели прежде, чем она успела подумать. Стало страшно.

– Кошкина, я вас когда-нибудь придушу за дерзкий язык, – беззлобно кинул собеседник. Он присел на край стола и скрестил руки на могучей груди.

Ни тон, ни деланно расслабленная поза ее не обманули. Он смотрел ровно, тяжело, равнодушно, как палач на жертву. Чтобы затем с тем же спокойствием уложить ее на гильотину, заботливо поправить волосы и отпустить тяжелое лезвие вниз.

Так и вышло.

– Мне не дает покоя один вопрос… почему вы сбежали из Кремля?

Сдался ему этот побег! Кусая от досады губы, она лихорадочно соображала. Как вдруг ответ пришел сам по себе. Смело взглянув в глаза Страхову, она выдала:

– Я сбежала из-за домогательств. Один из командиров буквально прохода не давал, преследовал. И когда в очередной раз его команда ушла в рейд, мы с братом сбежали.

– Фамилия?

– Вершинин.

Марк нервно втянул воздух.

Ложь. Ложь. Ложь.

– Мы с вами уже обговаривали тему вранья.

– Я говорю правду!

Желтоглазый монстр рычал, выгибал спину со вздыбленной шерстью и скреб когтями пол. Однако это продолжалось недолго, словно по команде, он внезапно затих, облизнулся и, сверкнув хитрющими глазищами, ушел.

Объятый сомнениями, Марк чувствовал, как вспыхнувшее было раздражение стремительно отступает, освобождая месту чему-то другому, но вот чему?

– Что между вами было?

– Ничего.

А вот теперь похоже на правду.

Она стояла перед ним, затаив дыхание, очаровательная в своих попытках запудрить ему мозги, и нервно кусала губы. Но более всего притягивал взгляд. Два бездонных туманных омута манили таинственным сиянием, опасностью и риском. Пристально вглядываясь, в точности, как совсем недавно делала она, он искал ответ или хотя бы подсказку. Только в отличие от Кристины, Марку это удалось. Разница в возрасте и опыт, давал ему в таких делах неоспоримое преимущество. В глубине дымчатых глаз сияло настоящее сокровище. Сверкающая, усеянная миллионами звезд, любовь. Она притягивала и звала, нашептывая ему слова нежности, овевая молодыми ветрами и обещая весну.

Как же хочется откинуть все доводы разума, заткнуть треклятую логику и позволить себе безумство.

***

Марк на секунду замер, но лишь на секунду, чтобы затем обрушиться огненным вихрем. Изголодавшийся, выследивший и наконец-то поймавший свою добычу, тиран. Он более не сдерживал себя, притянул девушку к себе и поцеловал яростно, умопомрачительно сладко. Эта близость стала моментом его триумфа, маленькой, но желанной победой, и Марк вел себя соответствующе, забирая и присваивая себе все то, что давно хотел.

А дальше случилось то, что так настойчиво снилось ночами.

Не помня, как она оказалась сидящей на столе. Без белья, с разведенными в разные стороны коленками и задранной юбкой. Вмиг растаявшая, покоренная, оказавшаяся в его полной и безграничной власти. И эта открытая поза, покорность, воспринималось как самое естественное и желанное.

Вжикнула ширинка. В потемневших глазах Марка предупреждение, нет даже приказ об окончательной и бесповоротной капитуляции. А она и не думала сопротивляться. Плавно он двинулся вперед, позволяя привыкнуть и смириться с неизбежным. Внизу живота жаркими волнами расходилось возбуждение, требуя большего. Не в силах сдержать порыв, Кристина сжала ногами его бедра, и сама подтолкнула к последнему победному шагу. Он ворвался, большой и горячий, заполнил до краев. Не было притирки, медлительной осторожности, все это было не для них. Глубоко и жарко – именно так они узнавали новые грани друг друга, задевая такие точки, которые еще неизвестны науке, о которых не пишут в анатомических атласах. Просто, потому что, они были только у них двоих. Миллионы дрожащих пазликов соединялись, расходились, только чтобы вновь слиться в восхитительном экстазе.

Умопомрачительный, дикий, он совершенно точно знал как надо, чтобы она стонала и извивалась. Сильные ладони обхватили талию, притянули так близко, что между ними не осталось ни миллиметра. Кристина цеплялась за мускулистые плечи, гладила, сжимала, скользнула под футболку, ощущая под ладонями литые мышцы, и сходила с ума. Он задавал темп, по-хозяйски терзал ее рот, вплавлялся пальцами под кожу, и каждое головокружительное движение внутри, пробуждало еще больший голод.

Когда его руки легли под ее ягодицы и с силой сжали, Кристина почувствовала внизу живота огромную испепеляющую волну жара и взорвалась. Волны неистового наслаждения накрывали одна за другой, сотрясая ее тело. Она билась в его руках, вжимаясь в горячую грудь, и это стало последней каплей. Над ухом раздался глухой рык. Мир исчез, она исчезла, распалась на сотни искр. И невесомым облачком осела в его руках.

Кажется, именно так чувствуют себя люди, вышедшие из комы. Конечности ватные, а в голове обугленные проводки вместо мозгов. И не единой мысли, как собрать себя воедино. Марк помог слезть со стола и поправить одежду. Сам он на удивление быстро привел себя в порядок, и только потемневший взгляд выдавал, что сейчас он далек от привычного состояния спокойствия.

Не зная, что сказать и что делать дальше, Кристина не придумала ничего лучше, чем побыстрей убраться из кабинета. Ей необходимо время, чтобы осмыслить, понять, принять случившееся. И ему, наверно, тоже.