Мертвецкий круиз 5: Маршируя в ад

Глава 20

Жизнь, даже такая, как у нас, не стоит на месте. Наоборот, в сравнении с днём сурка, когда каждый день мы проживали, словно под копирку повторяя предыдущий, теперь всё казалось чем-то неправильным, странным, противоестественным. Каждый день, хочешь ты этого или нет, что-то происходило. На мелком, бытовом уровне у людей, которые просто хотели нормально жить, рано или поздно заканчивались бытовые принадлежности. Отключалось электричество. Пьяный сосед не давал выспаться перед тяжёлым рабочим днём и взятой миссией по работе в порту. А ведь там часто выдавали премии… Нестандартные. Вот из Колумбии в Мариель прибыл торговый караван. Все работники получили по ветке бананов и килограмму кофе. Чем плохо? Понятие радости изменилось, желания людей тоже поменялись. Произошла переоценка ценностей. Но они жили. И испытывали всю гамму чувств, пытаясь забыть о том, что мир когда-то был… проще.

Эти изменения, словно течение спокойной реки, неминуемо толкали тебя вперёд, где бы ты ни трудился. Кем бы ты ни был. Врачи были вынуждены ломать головы, пытаясь вылечить простуды, для которых аптечки не полагались. Ведь фармацевтические фабрики не работали. Не так много было производств на планете, восстановить которые мы не могли полноценно. Голый энтузиазм тут не помощник. Медицинское оборудование — слишком сложное, и почти всё повсеместно вышло из строя. Каждый старался как мог, и каждый день врачи сталкивались с новыми вызовами.

Полиция, грузчики, добытчики, рабочие, инженеры… Все они жили день за днём, надеясь, что те, кто сидят у власти, придумают что-нибудь, чтобы завтра жизнь стала ещё лучше.

А такие, как я, олицетворяющие собой слово «власть» в глазах простых людей, опираясь на силу армии, стремились найти решения, которые сделают жизнь чуточку лучше и безопаснее.

«Война на Земле никогда не кончится» — так говорили люди в прошлом. Многие говорят так до сих пор. Я же и мои избранные соратники, знающие всю подноготную произошедшего вторжения и планируемого, были с ними не согласны.

Очень даже она кончится, если мы проиграем. И ради победы, ради увеличения наших шансов, ради экономии очков достижений мы шли на всё. Хитрость, обман, подкуп, прямое вторжение, устранение неразумных правителей, отринувших наши предложения сотрудничества. День за днём мы отдавали приказы, сталкиваясь с многочисленными вызовами. Груз ответственности давил. Моральные дилеммы накапливались и тянули наши души в бесконечно глубокий омут.

Я был готов к этому испытанию, давно пройдя все стадии отрицания, гнева, торга, депрессии и принятия. Но мои верные люди, прошедшие со мной огонь и воду… Не у всех получалось мыслить так же, как мне. Я видел эти потухающие взгляды. Каждый раз, когда из-за их решений гибли люди, они винили в этом себя, судьбу, эдарианцев, кого угодно. Но в первую очередь — себя. Среди моих людей не было тех, кто наплевательски относился к жизням людей. Наверное, поэтому они и стали моими людьми.

День за днём, неделя за неделей. Радость и счастье от хороших новостей и побед сменялись пустыми взглядами после очередного дня самокопания, стоило им ради нашей общей цели отдать приказ, который тяжело назвать праведным. Правильный — да. Но не праведный. Особенно горько было осознавать, что крайними от этих спорных решений остались дети, старики, матери и отцы. Мы идём вперёд ради светлого будущего. Но идём и оставляем за собой кровавый след.

Очередной месяц войны за право управлять этой планетой и называться вершиной пищевой цепочки прошёл мгновенно. Я, как обычно, был завален отчётами и внутрифракционной работой, радуясь, что Роберто взял на себя самую сложную из всех предстоящих операций. У нас остался главный, финальный босс в Латинской Америке, и мы копили наши силы и резервы, активировали связи и давние контакты, подкупали и договаривались с одними убийцами, чтобы прикончить и занять место других — более кровавых, безбашенных и жестоких. План был даже несколько коварным, так как мы пытались всеми силами показать нашу слабость и невозможность вторгнуться в эти земли. Даже часть армии в отпуск отправили из числа нанятых в Панаме и соседних странах бойцов.

Зомби больше не считались какой-то угрозой и преградой. Они были теми, кого мы встречали с улыбкой, снятым с предохранителя пистолетом и вытянутым из ножен клинком. В Мексике они всё ещё оставались. Слишком высокая конкуренция среди картелей привела к тому, что попытки отправиться на охоту за зомби большими силами обязательно превращались в попытку одной банды захватить районы с терминалами, а иногда и целые города охотников другой. Поэтому убивали их медленно, осторожно, пытаясь вырастить глаза на затылке и предвидеть ходы других банд. Кто-то один хапнул много хорошего — будь готов к тому, что три твои соседа объединятся против тебя и завтра попытаются убить, взорвать, заминировать твою машину, пальнуть из снайперской винтовки, ударить по твоей вилле артиллерией или ракетами.

Но когда на территории картелей придём мы — внешний враг, скорее всего, все эти многочисленные и жестокие ублюдки объединятся. Если только они не будут в этот момент заняты чем-то ещё более важным. По этой и сотне других причин мы не спешили и действовали осторожно, шаг за шагом, собирая под своим крылом всех амбициозных, но маленьких диктаторов. Нам нужна Мексика, её люди и её ресурсы. Но нам не нужны многомиллионные жертвы. Операция будет сложной и показательной. Насколько мы готовы к реальным вызовам этого мира.

— Господин, вы не заняты?

— Да, Афина, я, как обычно, занят, но для тебя найду время всегда. Ведь ты никогда не беспокоишь меня по пустякам, — ответил я вслух, сидя в своём кабинете штаба цитадели и оторвавшись от бесконечных таблиц с данными о состоянии дел в нашей экономике.

Сейчас я по её реакции пойму, что она мне принесла в этот раз. Хорошая новость или плохая?

— У нас произошло чрезвычайное происшествие.

Ого! Без прелюдий! Сразу в лоб заявила, а значит, дело серьёзное.

— Рассказывай, — полностью отвлёкся я от всех прочих мыслей и сосредоточился на своей помощнице.

— Здесь лучше не рассказывать, а смотреть… Загружаю на ваш монитор.

Передо мной появилась картинка, снятая на шлем, который могли получить только мои офицеры. По первым же кадрам я понял, что речь идёт о моей дипломатической миссии, отправленной к новоявленной фракции Лас-Вегас, появившейся на другом конце США.

То, что я увидел с первых секунд, мне не понравилось. Конечно, Афина убрала все прелюдии и оставила лишь самую суть… Эта суть длилась почти час, и когда я закончил просмотр, велел собрать на срочное собрание всех старших членов фракции, входящих в регулярный совет. Это было несколько большее собрание, чем то, в котором участвовали посвящённые в вопросы вторжения эдорианцев соратники. В него входило на данный момент сорок восемь человек. Управленцы, генералы, руководители ведомств и служб.

Срочные собрания вроде этого были редкостью. Я очень не любил отвлекать людей в разгар рабочего дня. Но, увы, в этот раз у меня не оставалось другого выбора.

Десяти минут хватило, чтобы все подключились и надели шлемы либо прибежали из своих душных кабинетов в Цитадели в наш просторный зал для собраний при штабе.

— На повестке голосование, и я хочу, чтобы каждый из вас принял самостоятельное решение. В этот раз я поступлю так, как решит большинство. Чтобы понять суть вопроса, посмотрите на экран либо переключитесь на отправленный видеофайл.

Свет в зале собраний померк, и все сорок восемь человек принялись смотреть то же самое, что и я.

Улицы Лас-Вегаса, столицы одноимённой фракции. Фракции, что вышла из этого города и сумела объединить несколько крупных общин, после чего дошла до соседнего и куда как более многолюдного и богатого штата Калифорнии. Лос-Анджелес был лакомой целью для многих, но склонился он именно перед этой группировкой. Быстро расширяя своё влияние жестокими методами, оружием и принуждением, эти свободные жители Америки распространили своё влияние слишком далеко и приняли под своё крыло множество людей. Казалось бы — обычная история, но, как и всегда, дьявол кроется в деталях.

Когда они впервые появились в списке фракций, я удивился и решил направить к ним своих разведчиков. Призраки как раз шли в сторону Аляски со своей миссией, и короткая остановка в Лос-Анджелесе дала понять, что мы имеем дело с очередной крупной полубандитской группировкой с очень большим аппетитом. Такие обычно не взлетают. Но в данном случае они, почему-то, смогли преодолеть те рамки, которые для таких, как они, обычно являются непроходимым препятствием. Призраки мои спешили и донесли лишь одну вещь, которую позже проверила Афина. Могущество этих людей основывалось на влиянии, силе и власти одного единственного человека. Альфреда Тигуллы. По крайней мере, всё выглядело именно так, а во внутренние дела их фракции времени погружаться не было. Об Альфреде до начала апокалипсиса у Афины не осталось никаких данных. Но сейчас, заинтересовавшись его персоной, она выяснила, что этот человек — гигант ростом в два метра и двадцать сантиметров. Он довольно жесток, он подчинил и захватил Лас-Вегас, добился тотального контроля в нём и создал множество банд и рейдеров, которые грабили и вытаскивали всё ценное, что только есть в ближайших городках. Так он возвысился и получил первые ресурсы. Они не стеснялись убивать людей. А сам он не стеснялся убивать провинившихся подчинённых. Руки этого человека и его ближайшего окружения были по локоть в крови. Но таких, как он, действительно много. И они почему-то статус фракции не получали.

Детальный анализ показал, что он обладает по меньшей мере несколькими высококлассными эксклюзивами. Силовая броня, тяжёлый двуручный электромолот, прекрасно работающий как против обладателей костюмов, так и против зомби. Об обычной электронике и сложном современном оружии и вовсе речи не идёт. Оно у них было. Редкие и ценные символы власти. А ещё Лас-Вегас окружал пятнадцатиметровый забор с лазерными турелями… Которые, по оценкам Афины, прекрасно справлялись как с наземными целями, так и воздушными, низколетящими объектами. Другими словами — дронами.

К ним отправился один из наших лучших дипломатов вместе с группой прикрытия. Проверенные бойцы, опытный переговорщик. Мы не беженцы, не кочевники, не захудалая банда, а фракция. И фракция сильная. О нас за прошедшее время, благодаря Суперцентрам связи и радиосообщениям, уже знали, пожалуй, во всей Северной Америке и всей северной части Южной Америки.

Мы смотрели за тем, как мой человек вышел вперёд, представился, обозначил свой статус дипломата, что во все времена означало неприкосновенность и гарантии от других правителей. К нему вышел мужик в боевой броне, улыбнулся, и через миг мой дипломат оказался на земле. Все, кто смотрел за этим видео, стали свидетелями жестокого избиения безоружного дипломата. На фоне в это же время Афина демонстрировала статус трёх бойцов сопровождения. Менее чем за десять секунд их имена покраснели, затем почернели и исчезли… Смерть.

И это было лишь начало видеозаписи. Шлем всё это записывал и передавал основной группе, что осталась на побережье, и они, здраво оценив разницу в силах, решили отступать. Корабль, на котором они приплыли, в это же самое время взяли штурмом, и моих моряков и офицеров на корабле пленили либо убили. Всё, что успели сделать оставшиеся бойцы, — разбежаться и выбраться с боем из оцепления и окружения, а один даже успел добраться до работающего здания с радиостанцией и зашифровать для Афины сигнал с видео сообщением, что продолжало записывать всё это время. Она же его во время очередного сканирования и забрала, после чего передала мне…

Дипломат же оказался за воротами, ведущими в столицу азартных игр, и шлем передал всем нам суровую правду о том, во что превратился этот город. Думаю, чем-то таким стал бы и Майами, если бы китайские нацисты сумели его захватить…

Зрелище заставляло кровь кипеть даже у меня. Хотя я смотрел это уже второй раз. Мои люди полностью разделяли мои чувства. Дипломата тащили, били, пытались выковырять из шлема, но не могли разобраться с защёлками. Ему выстрелили в колено. Он не стал ничего говорить. И его потащили, как мешок с дерьмом, по грязным улицам в крупнейшее казино города. Альфред Тигулла превратил его в собственный дворец и украсил… по своему вкусу. Кажется, я когда-то видел кадры из одного фильма, вызвавшего много переполоха в общественности. Головы людей, насаженные на колья. Клетки с полуживыми людьми, рабы с цепями на шеях… Альфред Тигулла, видимо, попытался воплотить в жизнь всё то отвратное, что сценаристы сумели вписать в эту киноленту.

Пинки, страдания, плач, крики. Всё это было музыкой для ушей правителя ближайшей к нам фракции. Власть превратила его в психа. Аномального психа, которого почему-то до сих пор не убили более здравомыслящие члены фракции. Странно это… Он в своей броне смотрелся внушительно, но вместе с тем и отвращение вызывала его самодовольная рожа. Как и слова, что вылетали из его грязного рта.

«Не хочет снимать шлем? Дайте-ка я попробую его стянуть…» — сказал он в самом конце записи и протянул руку-манипулятор, которой можно было, пожалуй, вагон приподнять. Конечно же, шлем не выдержал. И имя моего дипломата стало чёрным, а затем исчезло с потемневшего экрана прервавшейся записи.

— Четверо убиты в Лас-Вегасе, шестеро в Лос-Анджелесе. Восемь человек попало в плен, и четверо сбежали, скрываются где-то на территории штата. Таков итог нашей дипломатической миссии о мире и процветании, торговле и взаимовыручке на западное побережье США к первой независимой фракции, сумевшей возвыситься на фоне многих других группировок. На повестку дня поднимается вопрос об объявлении войны фракции Лас-Вегас. Прошу вас всех проголосовать. Все, кто за, — поднимите руки, — произнёс я и прикрыл глаза.

Пять ударов сердца, и я вновь посмотрел на членов совета.

— Единогласно.

Двенадцать часов спустя…

Первая Тихоокеанская флотилия Круизеров собиралась у контрольной точки в порту Панамы. Основная масса кораблей были из числа прошедших проверку, ремонт и восстановление военных судов стран Латинской Америки и США. Люди рыскали повсюду, пытаясь найти, зацепить на буксир и притащить военные символы прошлого ради светлого будущего. Новоявленному адмиралу флота в усиление отправили несколько судов экспедиционной группы. Вернулся собранный на терминаловских верфях современный боевой фрегат из чилийской командировки. Отплыла основавшая аванпост на Гавайских островах боевая группа во главе с ракетным крейсером проекта «Тикондерога». Через вновь активную водную артерию, Панамский канал, на другую сторону континента для усиления флотилии продвигался всё ещё единственный авианосец Круизеров.

Кроме привычной боевой группы кораблей, при подготовке к войне Михаилу пришлось отказаться от покупки очередного эсминца. Хороший проект, достойный корабль, способный бороться как с подлодками потенциального врага, так и с многочисленной авиацией противника. Первая часть интересовала Круизеров в меньшей степени, но возможности этого корабля, что на десятилетие опередил развитие военно-морского флота Земли в части контроля неба, были невероятно важными. К сожалению, на него не осталось ОД. Ведь более трёхсот тысяч ОД понадобилось на покупку особого корабля сопровождения. Проект назывался «Щитовик», и по своим характеристикам корабль был ни рыбой, ни мясом. Не фрегат, и не эсминец. Даже не корвет. Какой-то новый тип, который так и решили обозначить «Щитовиком» или же более официально — щитовым-линейным кораблём поддержки. Его суть была очень проста… Это напичканная пушками и датчиками платформа занималась тем, что захватывала радарами и уничтожала быстролетящие объекты, угрожающие флоту. Что-то похожее на ПВО, только более специализированное, способное работать по низколетящим объектам и атаковать идущие близко к поверхности воды торпеды. Настоящий щит, прикрывающий флот. Один корабль по эффективности не должен был уступать семи-восьми кораблям с установленными системами ПВО последнего поколения.

Он был довольно крупным, закрытым и во многом автоматизированным. Его мы и решили испытать на практике, доставив обучавшихся в столице членов экипажа к нашей новой прелести. Вторую половину очков достижений мы потратили на одну очень интересную и полезную примочку, устанавливаемую практически на любой более-менее крупный корабль. А возможно, и на суше ей найдётся применение… Оценить её мы смогли не сразу, и если бы не наши спецы по вооружению, сидящие в капсулах по четырнадцать часов в день, так и не узнали бы о таком чуде расчудесном.

«Отражающая завеса» — это были по сути своей водные гидранты, создающие перед кораблём плотную завесу из воды и пара. К ним прилагались особо мощные лазерные проекторы, которые транслировали картинку, снимаемую камерами с другого, незакрытого борта борта корабля. Идя в лобовую атаку под этой завесой, противнику будет слишком тяжело сориентироваться и визуально разглядеть состав эскадры. В свете предстоящей войны с тварями подобная завеса становилась вдвойне полезной, особенно если суметь её настроить на куполообразную защиту. Скрыться с радаров врага — что может быть лучше? Даже если они и смогут нас заметить, у нас всё ещё будет хоть какое-то преимущество за счёт маскировки.

Солдаты поднялись на борт десантных кораблей. Техники заканчивали последние приготовления. Грузовые краны перебрасывали платформы с закреплёнными на них экземплярами силовой брони. Боевые молоты Круизеров были готовы.

— Пять тысяч человек. Маловато для десанта… — Подошёл ко мне Идрис Вульф, переучившийся на военного командира.

— Один боевой костюм равен десяти десантникам. Одна силовая броня — сотне. Нас намного больше, чем они выдержат.

— Ты командир, тебе решать… Я бы дождался переброски военной техники… — было видно, что он нервничал. Это первая подобная операция для него.

— Мы возьмём то, что великодушно купит для нас наш враг. Методы ведения войны изменились… У меня нет ни капли сомнений в том, что этих сил хватит с избытком. Тем более, что прикрывать нас будет целый флот. Ну и Афина поставит на паузу ряд проектов ради полноценного участия в войне. Мы изучили нашего врага. Знаем о нём всё. Поэтому… Мы отплываем. — дал я команду, и всё завертелось…

Тридцать один боевой корабль. Двадцать кораблей поддержки и сопровождения. Даже по старым меркам это была Армада. Я стоял на носу старенького, но крепкого и переоснащённого фрегата. Боевая броня была начищена, но не могла скрыть следов царапин и повреждений за множество проведённых мной сражений. В правой руке был мой новый шлем. Символ статуса и возможностей нового мира.

Мы плыли вдоль Мексики, её части полуострова Калифорнии. Вскоре должна была показаться земля, попавшая под влияние моего врага.

— Всё готово. — произнесла Наташа, проверяя, как закреплена камера.

Я оглянулся назад и увидел лишь странные блики, подобные миражам с видом на бескрайний океан. Завеса работала просто прекрасно.

— Включай камеру… Афина?

— Всё хорошо, я взломала его сеть. Картинка выведена… Звук включу в любой момент. Мне точно не перехватывать контроль над их ракетными установками в Лос-Анджелесе? — донёсся голос моей цифровой помощницы из нового шлема.

— Ну, мы же должны испытать Щитовик?

— Риск минимален, но не нулевой…

— Я видел результаты испытаний и отчёты из центра нейростимуляции.

— И всё равно, они могут разместить ракеты из терминала, а там…

Я закрыл глаза, понимая, что Афина права. Незачем лишний раз рисковать.

— Поступим иначе. Пусть они запускают ракеты, но перехвати контроль над пусковыми установками и направь удар рядом с нами, а не по нам. Щитовик сработает штатно, испытаем его в бою, и рисков минимум.

— Принято.

— Озвучь механическим голосом объявление войны для Альфреда Тигуллы и его последователей. Будь так любезна.

Минута ожидания и Афина с радостью вернулась с первыми новостями.

— Господин, он в ярости из-за взлома… Вам показать кадры разноса в так называемом дворце?

— Нет. Мне плевать… Пусть он и дальше видит, что я плыву к нему. Что возмездие неотвратимо. Включай звук.

Кадры в Лас-Вегасе показывали безэмоциональное лицо человека в алом боевом костюме, с шлемом в руках. Он просто молча стоял с самого объявления войны и смотрел вперёд. Словно сама неотвратимость…