Место встречи

ГЛАВА 15

Калебу не в кого было стрелять.

Даже те, кто ползал по полу, стонал и истекал кровью, были, очевидно, недосягаемы.

Его сосед по комнате в колледже, Альфредо, пытался напасть на Лилит с мачете и в процессе получил удар по позвоночнику от ее молота. Пока он лежал на земле, парализованный, Калеб решил немного потренироваться в стрельбе, чтобы избавить его от страданий. Может быть, ему удастся выстрелить в голову с пятидесяти футов.

Он промахнулся.

Когда его стрела вонзилась в грудь Альфредо, Лилит бросила на Калеба взгляд. Она стояла в центре бального зала и кричала ему, что он проявляет слабость, проявляя милосердие.

Калеб поклялся, что это не так, но Лилит лишь плюнула в его сторону и ушла, пронзив ножом ногу какой-то корчащейся девушки, которую Калеб не знал. Лилит хотела, чтобы смерть была как можно медленнее.

В этом был смысл, - подумал Калеб. Они заплатили за ночь. Могли бы и получить по заслугам.

Но он не считал, что Альфредо, как никто другой, нуждается в чрезмерном наказании. Не так, как других. Раньше Альфредо ему нравился. Альфредо был первой попыткой Калеба переосмыслить себя. Они вместе пили, вместе ходили на вечеринки, вместе смотрели телевизор и порно. Альфредо определенно обладал харизмой, которая привлекала других соседей по комнате. Калеб стал ходить на вечеринки и заводить друзей, и все потому, что он был соседом Альфредо по комнате.

Не было какого-то одного момента, когда все изменилось. В конце концов, Калеб понял, что люди, которых он считал своими друзьями и друзьями Альфредо, стали общаться только с Альфредо. Когда Калеб собирал вещи на зимние каникулы, никто не заглянул к нему в комнату, чтобы попрощаться.

К весне Калеб стал проводить вечера пятницы в одиночестве, поедая пиццу и играя в игры. За исключением тех вечеров, когда он возвращался с занятий и обнаруживал носок на ручке своей двери - универсальный знак того, что Альфредо занят с кем-то и его нельзя беспокоить.

После этого Калеб и Альфредо продолжали общаться. На протяжении всего колледжа они махали друг другу руками, если проходили мимо на площади. Они дружили на Facebook, а затем и в Instagram. Альфредо женился и стал учителем для детей с особыми потребностями в Анн-Арборе.

Его жена казалась милой. Калеб впервые встретил ее на днях.

Альфредо и его жена вместе напали на Лилит. Это была хорошая демонстрация командной работы. Лилит пробила ей колено плоским концом своего молота, а затем ударила шипом в висок.

Калеб был рад, что жена Альфредо умерла быстро. Он не питал к ней никакой злобы.

Это было самое неприятное - разрешать людям приглашать с собой кого-нибудь.

Калеб даже не был уверен, что у него больше нет злобы к Альфредо. Во время их короткого общения в те выходные Альфредо казался дружелюбным и искренним; возможно, принадлежность к классу ниже среднего и работа с детьми с особыми потребностями смягчили нахального игрока в лакросс.

А может быть, это была та социопатическая игра, которую парни вроде Альфредо затеяли, чтобы избежать наказания за все их дерьмо. Возможно, он был из тех учителей, которые смеялись над своими умственно отсталыми учениками так же, как, Калеб был уверен, смеялись над ним за его спиной. Калеб смутно помнил, как Альфредо в шутку произносил злобный голос "инвалида", при этом стуча рукой по груди.

Вероятно, этот парень изменял и своей жене. Такая милая, доверчивая, мышонок? Как он мог не изменить? Конечно, она была привлекательной, но парни вроде Альфредо никогда не довольствовались одной привлекательной штучкой для траха. О, привет, милая. Извини, я поздно вернулся. Нужно было кое-что уладить с Шарлин. Что это? Думаешь, Шарлин красивая? Не замечал. В любом случае, я устал. Спокойной ночи.

Вот засранец.

Когда Калеб спустился по винтовой лестнице и ступил на пол бального зала, он не преминул пройти мимо распростертого тела Альфредо. Он наступил на шею своего бывшего соседа, чувствуя, как сухожилия скользят и лопаются под тяжестью его каблука.

Альфредо не двигался и не реагировал. Должно быть, мертв.

Жаль, - подумал Калеб. - Лилит была права. Такие парни, как Альфредо, заслуживали большего. Он не должен был быстро покончить с ним с помощью стрелы. Это была ошибка, которую Калеб не собирался повторять.

Еще немного покрутив ногой на шее Альфредо, Калеб побродил по бальному залу, стараясь избегать луж крови.

Он чувствовал усталость. Истощение.

Он убедил себя, что ощущение пустоты, словно какая-то черная дыра в груди, - это стресс, связанный со свадьбой. Ему нужно было взбодриться. Это должен был быть веселый день. Оставалось отпраздновать еще много свадеб.

Он повернулся и пошел обратно через бальный зал к бару. Ди-джей перешел к какой-то фанковой песне, которую Калеб слышал раньше, но не знал ее названия. Под нее Калеб начал подпрыгивать. Немного развязности и раскачивания.

Обычно Калеб был слишком застенчив, чтобы танцевать на публике. Он даже стеснялся предоставить ди-джею список своих любимых песен; он не хотел, чтобы о его музыкальном вкусе судили. Вместо этого ди-джей выбрал общий список свадебных песен.

Но сегодня Калеб почувствовал себя свободным, раскачивая бедрами и выкручивая руки в такт.

Его ботинки ступали по крови, сочащейся из чьей-то раны на животе. Она была скользкой. Калеб кружился в этой крови и использовал ее, чтобы помочь своим ногам в том, что, по его мнению, было чем-то вроде электрического скольжения.

Он оглянулся на Лилит, чтобы убедиться, что она его не осуждает.

Нет. Она была занята тем, что таскала Хейзел по комнате за волосы. Лилит сделала паузу только для того, чтобы ударить Хейзел по одной из ног, а затем снова принялась швырять визжащую и плачущую женщину по комнате.

Это надолго заняло Лилит.

Калеб, танцуя, подошел к бару.

Бармен улыбнулся из-за своей стеклянной стены.

- Что вам принести?

- Вы подаете кофе?

- Конечно.

- Можно мне латте с тройной порцией эспрессо?

- Сейчас сделаю.

Калеб задумался на мгновение.

- А как насчет кокаина?

- У меня есть порошковый, "фрибэйс", "крэк" и "спидболл". Выбирайте свой яд.

- Эм... только порошок. Две дорожки, пожалуйста.

- Сию минуту, сэр.

Калеб стоял и безучастно наблюдал, как бармен готовит эспрессо, нарезая две идеальные дорожки кокса на маленьком зеркальном подносе. Бармен вернулся к эспрессо, взбил молоко, а затем налил его в кружку. Эспрессо и пена сложились в форме сердца.

Бармен поставил весь заказ в маленькую кабинку в стеклянной стене - тип двухстворчатого отделения, которое, по предположению Калеба, можно встретить у банков в бедных кварталах.

Калеб открыл дверцу и взял свой кофе и кокаин. Он не знал, что хочет сделать первым, но определенно чувствовал, что ему нужно подкрепиться.

- Это все?

- Дорогая? - позвал Калеб. - Тебе что-нибудь нужно?

Он оглядел бальный зал. Хейзел, казалось, цеплялась за свои последние минуты жизни, и Лилит, похоже, почувствовала это. Лилит подняла ее с земли и шлепнула на один из столов. Она тянула Хейзел за волосы, пока ее голова не свесилась через край стола, затем взяла один из брошенных ножей для стейков и начала перепиливать шею женщины.

Выражение лица Лилит не менялось. Она не улыбнулась и даже не усмехнулась. Ее рот был просто приоткрыт, она переводила дыхание от напряжения. Калеб знал, что она ненавидит, когда ее отвлекают, когда она сосредоточена на физической работе.

Поэтому он некоторое время наблюдал за ней, не прерывая ее.

Некоторые пряди ее волос распустились и свисали вокруг лица, удерживаемые тонким слоем пота, который также блестел на кончике ее носа. Свадебное платье осталось на удивление чистым. Только нижний подол, а также манжеты у запястий были окрашены кровью. Это подчеркивало белизну. Он не знал, как, но Лилит удалось свести брызги к минимуму.

Потому что Лилит была совершенна.

Всегда совершенна.

И прекрасна.

И сильна.

Калеб почувствовал, что его сердце забилось быстрее.

- Милая? Могу я тебе что-нибудь предложить? - спросил он, чувствуя, что она остановилась на месте.

- Еще один колчан стрел, - ответила она.

Он снова повернулся к бармену.

- Колчан стрел. Пусть будет два колчана стрел.

- Два колчана стрел, уже иду!

Калеб полез в карман и достал рулон денег.

Он знал, что с чаевыми придется разбираться в конце, но ему было все равно. Он всегда верил, что чаевые нужно давать хорошо. Эти парни заслуживали этого.

Он положил тысячу долларов в отсек с крышкой.

Затем он отпил эспрессо, облокотился о барную стойку и стал любоваться прекрасными видами зала. Играл какой-то медленный танец из 80-х. В школе медленные танцы были единственными танцами, в которых Калеб чувствовал себя комфортно. Ты просто раскачиваешься.

Жаль, что у него никогда не было никого, с кем можно было бы потанцевать.

Но сегодня была его ночь. Поэтому он встал рядом с барной стойкой и покачивался в такт плавному ритму музыки.

И плавному ритму крови, хлынувшей из горла Хейзел.