Место встречи

ГЛАВА 16

Организатор мероприятий была рада вернуться в комнату управления.

Она держала там пару туфель и всегда радовалась возможности соскользнуть с каблуков и опуститься в кресло.

Напротив нее два оператора управления переключали экраны между различными камерами. По всему залу было расставлено несколько сотен камер, и поскольку у них было всего восемь экранов, чтобы следить за всеми, это был сложный танец прокрутки каналов, чтобы попасть на самые интересные фрагменты.

Они начали с шестидесяти четырех гостей.

Трое гостей получили иммунитет и находились в зеленой комнате.

Девять гостей были признаны погибшими.

Еще десять или около того получили травмы, которые, вероятно, были несовместимы с жизнью.

Но это все еще были низкие цифры. Ночь будет длинной.

Она обнаружила, что на вечеринках, состоящих в основном из американцев, кровопролития не было. Но, по крайней мере, они не причиняли большого ущерба объектам. Она вела неофициальный список всех окон и мебели, которые нужно было заменить, а также всех дыр, которые нужно было залатать. Это был пустяк.

Она взглянула на экран. Невеста, похоже, наслаждалась происходящим, хотя она не улыбалась и не смеялась. Она казалась почти роботом, когда ножом для стейка перерезала шею какой-то женщины.

Это займет некоторое время, - подумала организатор мероприятий.

Невеста сделала паузу, чтобы перевести дух. Шея была уже чуть меньше половины, и все хрящи начали забивать зазубренное лезвие. В комнате было множество других предметов, способных одним движением отсечь эту голову, но невеста, похоже, была из тех женщин, которые любят доводить начатое дело до конца, даже если это дело включало в себя перепиливание человеческой шеи пятидюймовым[5] ножом для стейка.

Планировщица мероприятий не совсем понимала, как невеста собирается перерезать кости шеи, но это была ее проблема. В какой-то момент ей, вероятно, придется оторвать всю голову.

Это было бы забавно посмотреть, - подумала организатор торжеств.

Жених, с другой стороны, пытался найти себе занятие по душе. Он потягивал латте, который, по мнению организатора мероприятий, сейчас был бы очень даже кстати. Ей бы не помешала порция кофеина.

Но в остальном энергия жениха, казалось, пошла на убыль. Организатор отметила, что ей, возможно, придется перенести некоторые другие мероприятия на более раннее время.

- Гости в спортзале, возможно, пытаются снять свои контрольные устройства, - сказал один из операторов.

Четверо гостей, прятавшихся в спортзале - трое Холгейтов и одна Ямадзаки - были первыми, кто выбежал из бального зала. После этого две другие группы также направились в спортзал в поисках убежища, но когда они увидели, что он занят, то ушли, не сказав ни слова. Ни криков, ни мольбы, ни драки.

Им не нужно было разбивать кому-то голову штангой, чтобы защитить свою территорию. Им удалось оставить весь спортзал за собой, не пролив ни унции крови.

Это будет именно такая ночь. Бригаде отделочников предстояло проделать огромную работу по зачистке здания и избавлению от тех, кто не погиб от детонации контрольного браслета.

В данный момент группа "физкультурников" сгрудилась возле тренажера для жима лежа. Они осматривали контрольный браслет на одной из молодых женщин. Планировщица мероприятий вспомнила, что ее имя начиналось на букву "М".

- Включите звук. Давайте послушаем, - сказала организатор мероприятия своим операторам. - Будьте готовы сделать предупреждение.

Эми заглянула через плечо отца.

Он был занят изучением браслета Марико, держа ее запястье в одной руке, а другой двигая очки вперед и назад в попытке создать некий увеличительный эффект.

Кэндис, тем временем, наблюдала за дверью.

Часть Эми хотела усмехнуться при виде своей милой матери с обнаженными зубами и грифом для жима лежа в руках. Кэндис не хотела быть той, кто отпугивает всех, кто входит в дверь. Будь на то воля Кэндис, она бы приветствовала всех, чтобы они могли спрятаться все вместе. Черт возьми, она бы сварила им кофе и испекла печенье, если бы у нее было все необходимое.

Это Эми заставила ее быть злобной, угрожающей сукой.

Единственные люди, которым Эми доверяла, были на расстоянии вытянутой руки.

Все остальные могли казаться милыми, но Калеб и Лилит явно выбирали своих гостей с определенной целью. "Убийственные наклонности и жестокость" могли и не быть написаны в приглашении, но это должно быть объединяющей характеристикой среди гостей. Если Калеб - милый, неловкий Калеб - мог быть такой змеей, то, конечно, его родители, кузены, коллеги и друзья по колледжу тоже могли.

И как бы эти друзья и родственники ни умоляли о порядочности сейчас, как только часы приблизятся к полуночи, все ставки будут сделаны.

Марико и Роджер согласились с Эми.

Несмотря на свои возражения, Кэндис, в конечном счете, была командным игроком и согласилась с мнением большинства. Когда стало ясно, что ее семья не заинтересована в союзе с чужаками, она быстро взяла на себя роль мамы-медведицы, защищая берлогу от всех посторонних.

Это позволило остальным сосредоточиться на снятии браслетов.

Потому что если они не смогут...

Ну...

Согласно объявленным правилам (если им можно было верить), оставался только один выход:

Убить кого-нибудь.

Кого угодно.

Эми мысленно начала составлять список из четырех человек, которыми они могли бы пожертвовать. На первом месте были родители Калеба. В любом случае, они были частично ответственны за это. Следующей была бы сестра Лилит, Трина, поскольку у той, кто имеет кровное родство с этой психопаткой, должны быть свои проблемы. А потом, возможно, миссис Большой О. Она вытолкнула отца Лилит из-под стола на верную гибель. Она не заслуживала никакого сочувствия, несмотря на то, что ее собственный муж только что был убит.

Список можно продолжать, но Эми старалась не думать об этом слишком много. Она понимала, что это было немного фантазией. По всей вероятности, им придется выбирать жертв, исходя из возможностей.

Была ли она готова убить случайного человека, если бы это означало спасти себя?

Возможно.

А ее мама?

Эми пришло в голову, что лучшей возможностью для них было бы побродить по бальному залу и прикончить кого-то, кто уже умирал. Конечно, это соответствовало бы требованиям. Возможно, было еще не слишком поздно. В бальном зале могло быть четыре человека, которые были в нескольких сердечных толчках крови от смерти.

Четыре билета на свободу.

Это было бы просто. Совесть Эми может быть чиста.

Она ухватилась за эту мысль, ожидая подходящего момента, чтобы убедить свою семью в том, что их единственный выход - проскользнуть обратно в бальный зал и тихо прикончить кого-нибудь. Кого-то, кто, возможно, даже заслуживает смерти.

Но пока ее отец и Марико решили попытаться снять браслеты, не лишая себя жизни (или руки).

- Корпус держится на винтах, но все они находятся на внутренней стороне, - сказал Роджер. - Даже если бы у нас был доступ к ним, у меня нет отвертки.

- Можем ли мы, не знаю, сделать что-нибудь, чтобы поглотить взрыв, - сказала Эми. - Я имею в виду, насколько сильный взрыв может быть в этой маленькой штуке?

На мгновение никто не ответил ей. Возможно, потому что сам вопрос заставил вспомнить единственное доказательство взрывных возможностей устройства - воспоминания о том, как руки людей распадались во вспышке света.

- Нам нужно их снять, - наконец сказала Марико. Она закусила губу и сделала глубокий вдох. - Прикройте лица.

С этими словами она схватила свой браслет и попыталась стянуть его с запястья. Быстро стало ясно, что так просто он не снимется.

- Осторожно, Марико, - сказала Кэндис.

Роджер вздохнул и отступил назад.

- Нам нужна какая-то смазка, - сказала Эми, оглядывая зал. - Если бы мы только могли попасть в комнату и взять кондиционер или что-то в этом роде.

Марико издала звук, прочищающий горло, и выплюнула комок слюны на запястье.

- У меня во рту пересохло. Не поможешь? - обратилась она к Эми.

Эми не могла не усмехнуться. Марико была самой чистоплотной в их отношениях. Гермафоб. Та, кто религиозно протирала дом дважды в течение недели. Когда они дурачились, Марико всегда настаивала на том, чтобы после этого принять душ, что сначала показалось Эми немного оскорбительным.

Но это была просто Марико.

Хотя, по правде говоря, приходя домой после трех занятий танцами, Эми часто покрывалась приличным слоем пота и грязи. И у нее была привычка оставлять свои носки, лифчик и трусы везде, где она их снимала, будь то на кухонном столе, диване или подушке Марико - что, конечно, было способом Эми поддразнить ее, когда она обнаружила, как сильно это беспокоит Марико.

И вот, по настоянию Марико, язык Эми зашарил по ее рту в поисках новой слюны, чтобы броситься на руку ее бывшей подруги.

- Хорошо, - сказала Марико, размазывая слюну по запястью свободной рукой. - Эми, ты тянешь.

Марико села на пол. Она уперлась ногами в одну из стоек с гирями и протянула запястье с браслетом к Эми.

- Тяни изо всех сил.

У Эми не было никакого желания хвататься за эту штуку. Но Марико предложила свой собственный прибор для экспериментов, и Эми не хотела, чтобы ее родители думали, что Марико готова пожертвовать ради семьи большим, чем Эми. Поэтому она глубоко вздохнула и схватила браслет.

Она приняла широкую стойку, упираясь ногами в пол.

- Хорошо. Один.... Два... три!

Она потянула за браслет так сильно, как только могла.

- Осторожно, девочки, - сказала Кэндис, на всякий случай переместившись за другую стойку с гирями.

Эми продолжала тянуть.

Браслет уперся в основание большого пальца Марико. Марико скривила лицо от боли, но не сказала ей остановиться. Эми выгнула спину, уперлась ногами и потянула сильнее. Она чувствовала, как сухожилия большого пальца Марико раздвигаются.

Но они не двигались достаточно.

Эми покачала головой. Она отпустила браслет Марико.

Они все смотрели друг на друга, пока Марико потирала свой больной большой палец и запястье.

- Возможно, нам придется отрезать руку кому-нибудь, - сказала Эми.

Она потянулась в карман своего платья и достала нож для стейка.

С минуту они стояли молча, глядя на нее.

- Давайте попробуем, - наконец сказал Роджер. - Сделай это на мне.

Он опустился на колени у одной из скамеек.

Эми схватилась за нож.

- Эми, это глупо, - сказала Кэндис. - Роджер, поднимись.

- Сделай это, Эми, - сказал он.

- Какой у тебя план, Роджер?

- Я накладываю жгут, - сказал Роджер, снимая галстук и обматывая его вокруг руки. - Эми отрезает мне руку, и я снимаю браслет.

- И что потом?

- Потом я выбегаю через парадную дверь.

- И?

- За помощью.

- Куда?

- Я не знаю.

- О, Роджер. Мы добирались сюда несколько часов. На лимузине. Ты будешь истекать кровью, в шоке, спотыкаясь, спускаться с темной горы, искать незнакомый тебе город, жители которого говорят на незнакомом тебе языке. К тому времени, как ты вернешься, ночь уже закончится.

- Тогда я возьму вас всех с собой.

- О да, конечно. Четверо ампутантов вместе спускаются с горы. Это будет намного легче.

Роджер вдруг встал.

- Ну, и что ты хочешь, чтобы я тогда делал?! Смотреть, как вы все умираете?!

Он посмотрел на Кэндис, но она ответила ему тем же.

Эми никогда раньше не видела такого от своих родителей. Их взгляды устремились друг на друга, как два взрослых лося, сцепивших свои рога в схватке, пытаясь столкнуть друг друга.

- Я хочу, чтобы ты не был проклятым дураком, - наконец сказала Кэндис сквозь стиснутые зубы. - Нам нужно держаться вместе. Так мы сильнее.

Роджер, как бы бросая вызов, обмотал галстук вокруг предплечья, чуть выше браслета. Он засунул один конец галстука в рот, а другой взял в свободную руку, готовый затянуть его.

Он опустился на колени и положил руку на скамью, обнажив запястье.

- Сделай это, Эми, - сказал он.

Эми взяла нож и встала на колени напротив отца.

- Эймс... - начала Марико, но кроме этого у нее больше не было слов.

- Этот маленький нож для стейка никогда не прорежет твою руку, - сказала Кэндис. - Тебе придется сломать кость, а потом еще придется пилить всю кожу, мышцы и нервы. Это будет дьявольски больно.

Эми посмотрела на своего отца. Он закусил губу, уставившись на свое запястье. Она видела, как на его лбу выступили капельки пота. Его лицо побледнело, он торопливо дышал, быстро глотая воздух.

Она почувствовала, как желчь поднимается ко рту (на вкус это были ребрышки и пино нуар). Она попыталась вытеснить все мысли из головы, но не могла не представить себе медленное движение пилы взад-вперед, которое потребуется, чтобы перерезать запястье отца. Образ заполнил ее голову, воспроизводимый по кругу. Она не думала, что сможет сделать это без рвоты.

Хотя она знала все имеющиеся в их распоряжении приспособления и оружие - в основном гантели и нож для стейка, - ее глаза метались по залу в поисках чего-нибудь еще, что можно было бы использовать. Топор. Или мачете. Что-нибудь с хорошим лезвием, которым она могла бы одним ударом перерубить руку отца.

С быстрым ударом, как ей казалось, она могла справиться. Хирургическая ампутация с помощью столовой посуды - нет.

- Может, ты просто раздавишь его руку одной из этих гантелей, - предложила Марико, похоже, в ответ на мысли Эми.

Это прозвучало не как твердое предложение, а как идея, вылетевшая из ее открытого рта.

Все посмотрели на нее.

Казалось, она чувствовала необходимость уточнить, хотя все были согласны.

- Если ты просто раздавишь все кости в его руке, то сможешь снять браслет, - сказала Марико. - Возможно, тогда даже жгут не понадобится.

У Марико была манера продолжать говорить и давать советы, когда она нервничала.

- Это... это хорошая идея, - сказал Роджер.

Даже Кэндис замолчала в этот момент.

- Используй ту двадцати пяти фунтовую[6] гантель, - сказал Роджер Эми, указывая на стойку с гантелями.

Эми роботизированно встала и подошла к стойке. Она подняла ее, но тут же напряглась, потому что неправильно оценила, насколько тяжелы двадцать пять фунтов.

Роджер тем временем снял руку со скамьи и положил ее на твердый пол. Он склонил голову, избегая смотреть Эми в глаза.

Она перенесла груз, но рука вдруг стала слабой, почти несуществующей. Казалось, что гиря просто свисает с ее плеча на веревке.

Склонившись над рукой отца, она закрыла глаза. Она попыталась представить себя маленькой девочкой, которой отец приказывает убраться в комнате или выключить телевизор. Меньше всего ей хотелось разочаровать его в критической ситуации.

- Сделай это, Эми, - сказал он, протягивая руку.

Даже когда он склонил голову, Эми могла видеть, что его веки были сомкнуты. Мышцы на его лице уже напряглись в гримасу, готовясь к боли, которая обязательно должна была прийти.

Эми подняла гирю и выровняла ее над его рукой.

- На счет три, - сказала она.

Это прозвучало шепотом, хотя она не собиралась этого делать. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

- Один... - сказала она, поднимая гирю.

- Два...

Она собиралась сделать это. Она собиралась раздробить все кости в руке своего отца.

- Три!

Она опустила гирю. Ее глаза непроизвольно закрылись, когда она это сделала. Вес, казалось, двигался со скоростью, не превышающей обычную. Она практически ощущала каждый дюйм воздуха, проносящегося мимо ее руки, когда она устремлялась вниз.

Где-то в это мгновение до ее слуха донесся крик отца:

- Нет, нет, нет! Подожди! - донесся до ее ушей.

Но она не могла остановиться.

Гиря ударилась о твердый пол, посылая ударные волны по кисти, руке, плечу и, наконец, зубам Эми. Резкий звук металла о пол рикошетом разнесся по залу.

Она открыла глаза.

Рука ее отца не прошла под весом. Он отдернул ее в последний момент. Теперь он сидел на коленях, прижимая руку к груди, и дрожал.

- Мне жаль, - сказал он. - Мне так жаль. Я струсил. Давай... давай попробуем еще раз. На счет три.

Он положил руку обратно на пол.

Эми покачала головой.

- Все в порядке. Мама права. Нам нужно держаться вместе. Мы придумаем что-нибудь еще. У нас есть время.

Комната отдыха персонала всегда была тесной и тусклой. Некоторые сотрудники предполагали, что это, вероятно, была общая секция старого бомбоубежища, построенного под зданием "Места Bстречи".

Бильярдные столы и диваны заполняли центр помещения. Вдоль одной стены стояли двухъярусные кровати с занавесками для сна - разные профессии требовали длинных смен и позднего вечера. В другом конце комнаты отдыха находился бар и несколько столов, куда кухня приносила еду на время приема пищи.

На дальней стене был установлен массив экранов, на которые транслировались записи скрытых камер, установленных в зале.

Для большинства сотрудников это было мертвое время. Формально они работали, но на самом деле им нечем было заняться, пока гости развлекались.

Некоторые играли в бильярд или пинг-понг в углу. Другие перекусывали оставшимися после ужина ребрышками. Но большинство сидели на диванах, поджав ноги и расправив жилеты и галстуки, и смотрели на большие экраны. В зале управления циклично передавались интересные для них события.

В данный момент все наблюдали, как девушка в гимнастическом зале (гость номер 45) опустилась на пол и обняла своего отца (гость номер 48).

Никакой ампутации. Никаких раздробленных костей. Никакой возни с браслетом, достаточной для детонации.

Персонал поднял хор освистываний. Некоторые бросали попкорн в экраны. Другие заключали пари на то, пройдет ли гость через ампутацию или нет.

Экраны переключились на новое шоу.

Крупный мужчина сидел в холле, спрятавшись за растением. Каким-то образом ему в руки попала маленькая отвертка. Его браслет был достаточно свободен, чтобы он мог подвести отвертку под основной корпус браслета. По четверти оборота за раз он начал откручивать винты.

Среди сотрудников поднялся ропот, когда они наблюдали за этим человеком.

Деньги переходили из рук в руки.

Планировщица мероприятий скрестила руки.

Она стояла за своими операторами в комнате управления, наблюдая за тем, как мужчина отстегивает свой браслет. Поскольку никто на этой вечеринке не был особенно агрессивен в отношении правила "убей кого-нибудь к концу ночи", у него были все шансы покинуть помещение невредимым.

Этому человеку не следовало так сильно ослаблять браслет. Начальнику смены следовало быть более бдительным, когда он сканировал гостей в начале приема. Достаточно было просто быстро сжать запястье человека, чтобы "случайно" затянуть браслет, как она неоднократно показывала менеджеру.

- Должны ли мы вынести предупреждение гостю 18? - спросил один из операторов.

- Известно ли нам, откуда у гостя 18 взялся этот инструмент?

Второй оператор просмотрел записанные кадры с мужчиной. Он перематывал различные видеозаписи, на которых мужчина был на стойке регистрации, на службе, и, наконец, весь путь назад, к тому моменту, когда мужчина одевался в своем гостиничном номере.

- Набор для ремонта глазных стекол, - объявил оператор. - Он затянул несколько винтов на своих очках, положил отвертку в карман пальто и забыл о ней.

Планировщица мероприятий кивнула. Это было достаточно хорошее объяснение. Она не верила, что кто-то из ее сотрудников передал бы ему инструмент. Слава Богу, никто не оставлял набор инструментов без присмотра.

- Было ли в правилах четко указано, что контрольные устройства нельзя снимать? - спросила она.

Наверное, ей следовало бы знать ответ, но она устала. Все эти хлопоты с клиентами в номере для новобрачных нарушили ее график.

Вторичный оператор вывел на экран видеозапись, на которой жених объявляет гостям правила. На экране также появилась расшифровка.

- К вашему сведению, все, у кого к полуночи не будет крови на руках, будут наказаны, - прочитал оператор. - Кроме того, каждый, кто попытается покинуть "Место Bстречи" или снять браслет слежения, понесет такое же наказание.

- Хорошо, - сказала организатор мероприятия. Она была рада, что жених действительно сказал это вслух. Эта пара была настолько эмоциональной и рассеянной, что она не удивилась бы, если бы они пренебрегли такой простой задачей, как объяснение правил своим гостям. - Вынести предупреждение.

Основной оператор набрал несколько команд на своем терминале.

- Выношу предупреждение гостю 18.

На экране загорелся браслет мужчины. Он мигал красным светом, очень похожий на одно из тех устройств оповещения "Ваш стол уже готов".

Мужчина выронил отвертку и вскочил на ноги. Казалось, он не знал, что делать, поскольку одновременно хотел убежать от собственной руки и одновременно хотел притянуть ее к себе, чтобы защитить.

- Гость 18, двадцать секунд до детонации. Девятнадцать... восемнадцать... семнадцать...

В конце концов, все, что мужчина смог сделать, это замереть на месте. Он уставился на мигающий браслет на своем запястье. Его глаза оставались широко раскрытыми, а лицо напряглось, как будто все его мышцы пытались отпрянуть от взрыва.

- Нет, нет, нет! - закричал он, обращаясь ни к кому конкретно.

- Это должно быть достаточным предупреждением, - сказала организатор мероприятий своим операторам. - Обезвредить.

- Значит... взорвать? - ответил основной оператор.

Планировщица мероприятий посмотрела на него, на ее лице отразилось замешательство.

Основной оператор покрутился в своем кресле и широко ухмыльнулся.

- Что не понятно? "Обезвредить". "Обезоружить". Типа, "обезвредить его"?

Он пантомимически отдернул руку, пока говорил.

Вспомогательный оператор покачал головой и захихикал.

На лице организатора мероприятий появилась широкая ухмылка. Она крепко хлопнула обоих своих операторов по плечу.

- Обезоружить! О, Боже. Почему мы никогда раньше так не шутили?

Экран озарился вспышкой, смывая все изображение. Камерам потребовалось мгновение, чтобы перестроиться. Когда изображение вернулось, мужчина лежал на боку, половина его тела была обожжена. Руки не было. Кровь вытекала из культи руки, стекала по затирке на кафельном полу, ускоряясь, как будто это была ее собственная жизненная сила, все еще пытающаяся выбраться наружу.

Планировщица знала, что ей следовало бы побеспокоиться о том, чтобы предупреждение переросло в детонацию, но было уже поздно, а немного юмора для поднятия боевого духа среди персонала никогда никому не повредит. За исключением случайных гостей.

- Обезоружить... - повторила планировщица мероприятий, покачав головой. - Ну, ребята...

Она поняла, что, вероятно, находит это таким забавным, потому что глубокая усталость одолела ее. Большинство сотрудников видели в ней только чопорность и правильность, но дома, выпив пару рюмок поздно вечером, она была склонна хихикать.

Сегодняшний вечер, похоже, был одним из таких.

Она издала еще один смешок, перешедший в фырканье.

Операторы оба улыбнулись.

- Мне нужен кофе, - сказала она, потирая глаза.

Но прежде чем она успела уйти на кухню, что-то на одном из экранов привлекло ее внимание.

- Так, так, так. Спящая красавица проснулась, - сказала она, указывая на камеру из женского туалета.

Конечно, гостья номер 32 - планировщица мероприятий полагала, что ее зовут Тиффани - медленно подняла голову с сиденья унитаза. Она выплюнула несколько оставшихся кусочков рвоты изо рта в унитаз. Затем она схватила несколько квадратиков туалетной бумаги, поднесла их к носу и выдула комок наполненных желчью соплей.

- О, это будет хорошо, - сказал основной оператор, отправляя видео на главный экран.

Тиффани, которая выпила три рюмки перед началом свадебной церемонии, сразу после ужина отключилась на унитазе. Тем временем три другие туалетные кабинки заполнились испуганными, прячущимися гостями.

Но Тиффани проспала все это. Помогло и то, что остальные гости хранили полное молчание.

Организатор мероприятия не спускала глаз с Тиффани. Она не хотела, чтобы кто-то из ее сотрудников пропустил это открытие.

Это должно быть весело, - подумала она.