Наномашины, Король Чудовищ! Том 12

Глава 6

Теперь, стоит рассказать, что в это время происходило в остальном мире.

Через три дня после сражения Лже-Зверя и Зверя. Американская Коалиция. Зал совещаний.

Собрался круг очень важных людей. Мейсон Хоппер стоял в центре круговой трибуны и походил на осужденного, вокруг которого заполнялся суд присяжных.

Предстояло решить… очень важную проблему.

— Но ведь никто не пострадал! — говорил громко директор технологического развития Коалиции.

— Какая. К чёрту. Разница⁈ — заорал директор внешней политики Коалиции, — ученики Академии всё засняли, видео с битвой уже по всему интернету! И сын одного из акционеров этого вашего «Бога» был в тот день в разгромленном классе! И из-за поднятой им бучи теперь ВСЕ знают, что это НАШ проект! И кто будет отвечать за произошедшее? Заместитель Директора Академии ждёт ответ, акционеры из других стран планируют забрать средства, а покупатели оружия предупреждают о неготовности продлить контракты! — орал он, — Я ещё раз спрашиваю, кто за это ответит⁈

Ситуация патовая. Достижение, которое они презентовали как «Рукотворное Божество» — просто к чертям разгромило часть Великой Академии!

И ладно бы чудище ПРОСТО убило людей во время презентации — это была бы проблема только Коалиции. Но чудище пробилось в место, где учатся отпрыски ВСЕХ важных людей мира! И теперь единственные, кто не имеет претензий к Америке — чёртов Сёгунат, потому что только их людей в академии и нет!

Это провал. Это позор. Здесь нет оправданий, и гнев мирового сообщества оправдан, и все это понимают — отвечать за это Америке.

— Это чудо… грёбанное чудо, что появилась та вторая огромная тварь, и вместе с Архонтом Клинков они не дали убить НИКОГО! — продолжал директор по внешней политике, — Все в мире задают справедливый вопрос — а где гарантии, что следующая наша тварь никого не убьёт? И мне, господа, ОЧЕНЬ интересно, что им отвечать и кого выставлять виноватым, потому что оправдываться, бл*ть, ТОЖЕ МНЕ! — ударил по столу мужик, на которого и посыпались все вопросы и обвинения, ибо для мира он и есть лицо страны, — И я очень хочу теперь услышать как же так вышло!

И протяжно выдохнув через нос словно бык, он садится обратно за круглый стол, где собрались важнейшие шишки страны.

Да. Настолько ситуация патовая. Это как скинуть атомную бомбу на школу, но она бы оставила только кратер, и никого не убила. Вопросов, твою мать, всё равно не меньше!

В Коалиции власть держало восемь директоров: Северного блока, Центрального блока, Южного блока, безопасности, экономики, внешней политики, внутреннего развития и технологического развития. И сейчас все они сидели здесь — кто-то лично, кто-то дистанционно. Но ЭТО собрание пропустить никто права не имел.

Мейсон Хоппер понимал — смотрят на него. Не просто так он стоит словно осуждённый, по делу которого и выносится решение. Ведь Лже-Зверь — его творение. Целиком и полностью. И сорвался он на его презентации.

Вот и поставили его виноватым просто уже автоматом.

— Можно мне сказать? Я… — попытался ответить Мейсон.

— А разве есть варианты, по чьей вине это происходит? — и тут поднялся директор безопасности, — Контракт и главная позиция в проекте были поручены Мейсону Хопперу. Разве могут быть ещё виновные в научном проекте, кроме как главный учёный и руководитель проекта? — оглядел он коллег, а затем перевёл злобный взгляд на мужчину, — Ну как? КАК мог сорваться… МЕХАНИЗМ? Разве при поломке компьютера мы виним продавца? Разве при баге в программе мы виним производителя жёсткого диска? Или в плохой скорости интернета виним игру, в которой это заметили? Нет! — ударил он по столу, — Винить надо создателя, проглядевшего самосознание! Было чёткое условие — никакой личности! Мейсон, вам есть что ответить⁈

Коллеги переглянулись и зашептались. Давление десятка взглядов упало на учёного, сотворившего чудище такой силы, что оно оказалось способно не просто пробить неприступный барьер Академии, так и всухую уничтожить Архонта. Да, Лонгвей в первую очередь защищал детей и сдерживался, но тем не менее — это чёртов Архонт! Полубог воплоти! И его размазали.

Политика — дело сложное. И порой без козла отпущения не обойтись. Миру нужен виновный. Миру НУЖНО, чтобы кого-то прилюдно наказали!

И Мейсон… не знал что ответить. На самом деле, будь он в адекватном состоянии — без проблем бы нашёл прорехи в логике и защитил себя. Но сейчас он не мог.

Три дня назад мужчина чудом избежал смерти, а проект его жизни поставил под удар всю страну. И теперь он, гордый учёный, живущий наукой, стоит словно мелкий пацан. Стресс, шок, разочарование в себе и своём детище — сейчас он просто не мог здраво мыслить.

Сейчас Мейсон просто груша для битья. И что ответить он не знал.

— Простите. Не знаю, что ответить. Всё… всё было идеально, мы перепровери сотни раз! И… и если… — он бледнел, понимая, какая судьба его ждёт, — Если бы не предательница…

— А нам-то какое дело до проблем ВАШЕГО отдела? — крикнул директор безопасности, — Ответственных за конкретные провинения мы ещё найдём, но миру нужен виновный, и безликую толпу они не примут!

— Но… — сердцебиение Хоппера ускорялось.

— Что «но»⁈ Забираясь на такую позицию вы ожидали, что вас ждёт только слава⁈ — давил директор, — Об ответственности что, думать не надо⁈ Вы забылись в своей гордыни, Мейсон! И ваша самоуверенность привела к фатальной ошибке! Мой коллега прав — жертв нет только ЧУДОМ! И это чудо, чёрт возьми, принадлежит не Америке!

Мейсон опустил взгляд, а директор безопасности замолчал, яростно смотря в затылок подчинённому и ожидая ответа.

— Мне… нечего сказать. Простите, — прошептал Мейсон.

Всё. Конец.

Что тут скажешь? Лже-Зверь — его. И сбежал он с его поводка. Всё. Что тут сказать?..

Казалось бы.

— Эм… прошу прощения, но можно вставить слово? — и тут послышался неожиданный голос.

На самом деле сидели здесь не только директоры, но и редкие допущенные до совещаний этого уровня. Например, правые руки директоров и прочие их приближённые помощники или заместители.

И поднял сейчас руку считай, что ученик директора безопасности — возможно, через лет так десять, следующий директор.

Алекс Тесей — первый из воскрешённых механической некромантией людей. Буквально первый.

— Говорите, Тесей, — созвавший совещание директор внешней политики поднял ладонь, разрешая сидящему в темноте мужчине подойти к столу.

Директор безопасности нахмурился, видя как подходит его ученик — он к этому никакого отношения не имел и без понятия, что сейчас будет.

— Спасибо, что разрешили посетить совещание, коллеги, — кивает наполовину механический Алекс, — Слушая доводы своего начальника и анализируя ситуацию, я… заметил некоторые упущения в логике.

Все внимательно на него смотрели, а Мейсон Хоппер поднял глаза.

— Хоппер ведь изначально лишь доложил о возможности и идее после прибытия в лагерь сектантов, так? Изучить и воссоздать чудовище поручило ему руководство, а точнее — уважаемый директор научного развития, — указывает он на женщину в очках, — Мейсон — лишь исполнитель и учёный. Даже в этом проекте — он не высшее звено! Хоппер — учёный! Ему сказали — он сделал что сказали. Всё.

Все переглянулись. Мейсон же не сводил глаз со своего первого проекта и одного из нескольких друзей.

— Вот только… — хмурится Алекс, — Проект был столь важен, что я отчётливо помню, как мой уважаемый начальник прямо сказал: «Передайте охрану мне». Безусловно, это укрепило его позиции и принесло много благ, но охрана на предприятиях — его часть, не так ли?

— Ч-что ты… — процедил директор, сжимая кулаки, — Чудище вырвалось из-под контроля! Ты на что намекаешь⁈

— Нам же известно, что чудище имело особый контакт с женщиной-программистом. Мы не слышали разговора, но есть видео, — несмотря на яростный взгляд начальника, Алекс стоит прямо, — Коллеги, я предлагаю не спешить с выводами. Хоппер — руководитель, «голова», а не «руки». Он должен был вести учёных, а не следить, предатели они или нет.

— Сука… — прошептал директор.

Все вновь переглянулись.

— Дайте время. Ещё несколько дней. Нужно выяснить, виновата ли та женщина, и насколько. И если да — по чьей вине она проникла на один из важнейших объектов учёной отрасли. Там уже и виноватый будет найден, — закончил Тесей.

Все молчали.

Сказать здесь нечего. Скорее всего, к этому решению бы пришли позже, или может сразу после речи директора безопасности, но быстрее всех встрял именно Алекс, так что какая разница?

Так и есть. Всё верно! Хоппер — учёный-руководитель. Да, чудище сорвалось, но надо копнуть по чьей вине.

— Тогда я разберусь, — поднимается директор безопасности, — Пара дней и…

— Сидите, коллега, — резко отвечает глава внешней политики, — Алекс, возьмитесь. Ваш начальник временно отстранён от ведения этого дела. Найдите виновного.

— Слушаюсь, — кивает он, — Приступаю сейчас же.

Медленно, словно резко проржавевший и заклиненный, его начальник поворачивается на своего ученика с глазами полными ярости.

Только глупец не понял, что здесь произошло.

Через несколько часов. Комната отдыха того же здания.

— Мда уж… — устало падает Алекс в кресло, потирая оптические линзы, — Вот это пиз*ец я выслушал от начальника…

Рядом стоял Хоппер. Он здесь ждал друга — отпустили его почти сразу. Что от него требовать? Итак понятно — сиди и жди решения.

Но просто уйти и не поговорить с Алексом он не мог.

— Я… я не знаю что тебе сказать Алекс, — не находил он слов, смотря на уставшего киборга, — Спасибо. Ты вытащил меня из жопы. Я… совсем голову от стресса потерял. Вообще не работала, — под конец он бормотал, чувствуя разочарование от себя.

— Не стоит, — вздыхает зеленоглазый блондин, — Ты же понимаешь, что не только в тебе дело.

Мейсон медленно кивнул. Да все это поняли.

Алекс просто слил своего начальника. Переступил через его голову, и уже готовится продавить череп ногой, взбираясь выше. Настоящий серпентарий — либо ты, либо тебя. Алекс решил, что пора ему подниматься.

А что до начальника…

— Либо я его сливаю, либо он тебя. Не просто так он спешил всё на тебя скинуть. Виновен же, — Алекс потирает механические пальцы, — Ты спас меня, я спас тебя. Квиты.

— Ты был моим проектом. Твоё спасение заказали, — хмыкает в ответ Хоппер, — Всё ради карьеры.

— Ну вот видишь, квиты, — с ухмылкой разводит он руками, — Ладно, пойду. Посмотрим, кто это дерьмо допустил. Надеюсь, правда не ты — не хотелось бы директором за твой счёт стать.

И кибернетический труп поднимается, линзы на его искусственных глазах сужаются, говоря о корректировке интерфейса, и он начинает уходить.

Учёный смотрит в спину человека, тело которому когда-то создал, сознание и душу которого когда-то сохранил. Мейсон понимает… прекрасно понимает, что Алекс сольёт и его, если вина учёного подтвердится. Друг не друг, спаситель не спаситель — Алекс идёт по головам, и даже родственника он сольёт.

Но если нет…

— Алексей… — напоследок обращается учёный, — Если тебя директором сделают — протолкнёшь меня на позицию развития? — улыбается Мейсон, — С другом в совете всяко безопаснее, нет?

И Алексей Синицин поворачивается, смотря механическими глазами на своего «спасителя». Того, кто не дал ему умереть, но подписал на вечный долг перед чужой страной, из которой он даже не может выехать.

Не сможет, пока не станет первым лицом всей сферы безопасности — перед которой у него долг и висит.

— Посмотрим, — хмыкает он, окончательно разворачиваясь и уходя.

Спустя два месяца от сражения Зверя и Лже-Зверя.

В кабинет, где сидело двое мужчин и одна молодая девушка, заходит блондин в костюме. Шаги его тяжелого тела продавливали пол до скрипа, а мониторы на миг утратили в яркости, впрочем, быстро её вернув.

— Здравствуйте, господа. Алекс Тесей, рад знакомству. Джессика, — кивает он и дочке Мейсона, — Я выбран советом как новый директор безопасности Американской Коалиции. Прошлый… отстранён. Говорить теперь будете со мной.

Глава рода Розваль и глава Франш-Конте переглянулись, а затем встали и протянули руки. Алекс подошёл и жёстким холодным хватом кибернетической руки пожал ладонь каждому.

— Я послан Коалицией для расследования и предотвращения повторной ошибки, — говорит он холодно, словно и сердце у него из металла, — Встречу с вами организовал Совет. У вас есть информация по поводу битвы в Академии?

Троица села.

Стоит отмотать немного назад, чтобы понять происходящее.

Когда Джессику поймали на том шоссе — её реально припахали искать кумира! И после недолгого допроса молодой рыжей девушки, выяснилось, что ВОЗМОЖНО — он связан и с кейсом «Трибунала».

И пусть формально содействовала она нейтральной службе Европы, но естественно и там были свои люди от каждого клана. Был человек и от Розвалей. А Розвали — главные в поиске Трибунала. Логично полагать, что информация о связи Трибунала и школьника с шоссе быстро дошла до главы, и Джессика резво перекочевала из одного кабинета в другой.

— Это понятно, — кивает Тесей, — А вы что здесь делаете, господин Франш-Конте?

— Мой сын просто всё видел, и мне есть что добавить, — пожимает плечами шатен.

Киборг кивает.

Да. Теперь Алекс Тесей — новый глава. Виновный был найден — всё скинули на его начальника, и план Алекса удался полностью. Всё. Теперь он директор.

Но расследование не закончилось, и теперь нужно понять другое…

Если Механический Бог был ТАК силён, то что, твою мать, размазало его с такой лёгкостью? Америка хочет знать, как победить эту тварь. И под предлогом «исправления ошибок» они Алекса и отправили.

В Академии появилось настоящее ЧУДИЩЕ в рамках силы. И если оно принадлежит какой-то стране…

— Здесь даём слово Джессике, — кивает Розваль.

— Оки! — выходит рыжая девушка в очках, — Короч, вот я что заметила! Есть крутой Трибунал, да? Характерные черты: нимб, жижа, пафос, крутость, — она включила проектор и начала указкой показывать слайды, — Есть кейс с аварией и сожранными мозгами на шоссе. Характерная черта — машины ехали ИЗ Академии, и любитель мозгов догонял их оттуда же! — переключает слайд, — И появляется кейс Чудовища. Характерные черты: нимб, жижа, пафос, крутость… и неожиданное появление в Академии! — она обводит указкой кадры белого монстра.

Зрачки Алекса сужаются, стоит только презентации показать кадр, где присутствует…

Его дочь.

Да. Пара таких было. Камеры уловили её лежащее тело, которое тащила другая девочка. И вокруг Кати искажалось пространство и кружили магические создания.

«Значит пробужденная? Да не простая. Интересно», — мигом промелькнули мысли.

— Мой сын был там. Его меч одолжили, и побежав за оружием, он всё видел воочию. Чудом выжил, — кивает Франш-Конте, — После долгого изучения он уверяет, что часть характеристик Трибунала совпадает с увиденным в Академии. То есть очевидец и правда не отрицает, что их можно детально сравнить.

Алекс переводит взгляд с презентации на людей.

— Мы предполагаем, Трибунал — и есть это чудище, — кивает рыжая девушка в очках, — Это ученик Академии, и у него меняются формы. Трибунал, людоед с шоссе, Монстр — одно лицо в разных масках.

Киборг внимательно сканирует лица присутствующих. Да. Он увидел их взгляд, увидел как те переглянулись!

Недоговаривают. Они знают что-то ещё.

— У вас ведь есть имя, не так ли? — прямо спрашивает он.

— Нет! Иначе бы мы уже давно его чекнули! — задирает пальчик рыжуля в очках, — Мы бы убедились и… — она замечает, — И… и мы… погодите, чё, рил есть?

И пока девушка недоумённо вертела головой, мужчины сидели в тишине и внимательно следили за реакцией друг друга.

И тут.

— Мы запрашиваем личную встречу с главой совета Коалиции по дальнейшему обсуждению этого вопроса, — неожиданно говорит Франш-Конте.

Алекс переводит взгляд на Розваля. Тот кивает. У этих двоих союз. Но почему?

— Я владею полномочиями решать вопрос за главу, — говорит американец.

— Это вопрос отношения наших стран, — настаивает Иоганн.

— Тогда тем более. Я — первый, кто должен узнать причину встречи. Такова моя задача — убедиться, что риск того стоит, — не прогибался холодный расчётливый разум киборга.

И Франш-Конте вздохнул, глядя на Розваля. Тот, задумавшись на несколько секунд, посмотрел в ответ и молча кивнул.

— Мы… действительно имеем подозрения на конкретного человека. Неподтверждённые. Мы так же подозреваем, как именно зовут саму форму чудища, и кто это на самом деле. И… подозревая это, мы подозреваем ещё и его связь с конкретными странами, — сказал Франш-Конте.

— Возможно речь идёт о скорой мировой войне, господин Тесей.

Через месяц.

Кортеж главы безопасности едет по улицам Города N. Мужчина без интереса смотрит в окно — на дороги, улицы и людей когда-то родного его города, когда-то родной его страны. Всё это не вызывает у него тёплых чувств, не вызывает ностальгии. Он… давно уже ничего такого не ощущал.

Что Князев, что его Храмовники прекрасно знают о его визите. Сто процентов сейчас один из Храмовников приставлен для слежки. Но теперь, грубо говоря, когда Алекс сам себе начальник, кто ему запретит вернуться на родину?

Кто ему запретит… вернуться к жене и дочери?

Кортеж останавливается, и киборг в костюме выходит из машины. Механические глаза с едва заметным характерным звуком фиксируются на крыше, окнах, а затем воротах. Подходит. Касается пальцами каменных стен.

Воспоминания нахлынули. Он их ставил, эти ворота. Лично закладывал первый камешек, когда они с женой купили их первый участок. Вот только стены…

«Новые…», — отводит он руку от теплых камней.

За ним вышли его люди — модифицированные солдаты Коалиции. Они здесь просто для сопровождения… ну и демонстрации.

Алекс нажимает на кнопку звонка. Старческий голос на той стороне просит представиться и спрашивает что нужно, однако никаких доводов он не понимает, и просит посмотреть в камеру на звонке.

И дальше была тишина. Конечно. Ведь голос принадлежал дворецкому, которого так же нанимал когда-то Алексей. А выглядит киборг точно так же, как выглядел и глава рода.

А затем… дверь в доме резко открывается, а вместе с ней и автоматические ворота.

И Алекс видит её. В дорогом белом платье, которые она так любила. С теми же золотыми волосами и зелёными глазами. Роскошной фигурой. Всё столь же прекрасную, пусть и более зрелую женщину.

Он её видит вживую. Впервые за двенадцать лет.

«Света…», — механические зрачки сузились, фиксируясь на обеспокоенном лице, — «Как же это было давно».

Женщина едва не выбегает, но на полпути замирает, как только видит человека в открытых воротах. Она останавливается, а обеспокоенное лицо застывает. Казалось, будто у неё прекратилось даже дыхание. Лишь глаза, что раскрывались всё больше, говорили, что она вообще жива.

Механические нейроны говорили выдать улыбку. Губы Алекса дёрнулись.

Но застыли, лишь стоило другому мужчине выйти из тех же дверей, что и Синициной.

— Л-Лёша… — прошептала он дрожащим голосом, — Это… ты?..

Киборг быстро переводит щёлкающие от механизмов глаза с высокого незнакомца в балаклаве на жену.

— Привет, Свет, — говорит он холодным голосом, — Давненько не виделись, да? — он оглядывает дом, — Ремонт доделала? Хороший. Даже лучше, чем мы хотели.

Она стояла на месте. Её лицо побледнело. Сквозь чуть приоткрытые красные губы срывалось глубокое дыхание.

— Т-ты… ты же… умер… — не верила она, — Ты умер! Мне сказали, что от тебя ничего не осталось! Ты умер!

— Меня спасли. Теперь я жив. И лучше, чем когда-либо был, — он протягивает руку ладонью вверх, — Я вернулся, дорогая. Иди ко мне.

Женщина беззвучно ахнула, прикрывая рот дрожащей ладошкой.

Мужчина, подошедший сзади, внимательно и хмуро смотрел на Алекса. Они встретились взглядом. Сразу понятно — военный. Но не обычный. Какая-то спецура — Алекс насмотрелся на таких на новой должности.

Но тут… незнакомец в балаклаве подходит к Свете и аккуратно касается её плеча, и не ближнего, а дальнего, практически её приобнимая.

— Всё в порядке? — спрашивает он, и голос искажается, будто он не хочет его демонстрировать, — Света, что не так?

— Лёша… он умер… он был мёртв… — шептала женщина, указывая пальцем на мужа и от шока не обращая внимания на перемену в голосе военного, — Мой муж Лёша… он умер, я видела показания! Он пришёл… муж пришёл.

— У нас всё в порядке, и мы разберёмся сами, — холодный голос Алекса усиливается, — Прошу оставить нас. Это не твоё дело, и находиться ты здесь не будешь.

— Это решать хозяйке дома, — холодно отвечает Хоук.

— Я — его хозяин. И тебе здесь не рады. Прочь отсюда.

— Корабль уже разобрали и пересобрали, и тем же самым он не является. Твоего дома уже нет, — совершенно уверенно говорит здоровяк в балаклаве, — Света осталась одна, как и хозяин у дома тоже теперь один.

Мускулистый мужчина совершенно не боялся и не переживал, он говорил твёрдо и чётко. И ответив Алексу, он…

— Я вижу, что у Светы что-то не так. Я её не оставлю. И либо она говорит уйти, либо я остаюсь, — смотрит он сверху вниз на киборга, — Это ты здесь гость. И не пытайся запугать — не выйдет.

Тело женщины чуть дрогнуло от услышанных слов. Она снова резко и тихо вздохнула, а следом, казалось бы, та шокированная дрожь, словно у промёрзшей на морозе девушке… начала утихать.

— Где ты был… — прошептала она, поджимая руки, будто начиная согреваться, — Где ты был столько лет⁈ — её голос набирал силы.

— Я… не мог вернуться. Такова цена спасения, — Тесей перевёл взгляд с мужчины на жену.

— Цена спасения? И что, даже не мог хотя бы сообщить, ха? Это тоже входило в цену? ДА Я ТЕБЯ ПОХОРОНИЛА! Я дочери сказала, что у неё нет отца! У Кати. Не было. ОТЦА! — едва не крикнула она дрожащим голосом, махнув рукой, — Пока он что? Сидел в сраной Америке? Зарабатывал на кортеж⁈

— У меня были обязательства. Я не мог приехать, — говорил он холодно, смотря в наполненные слезами прекрасные зелёные глаза, — Но я сделал это сейчас. Я приехал за тобой и дочкой. Всё теперь будет иначе, — и он снова протягивает руку, — Света… пожалуйста, иди со мной. Я вернулся. Теперь всё изменится, и у Кати будет отец, а у тебя — муж, которого ты любила.

Та теплота, которую Светлана ощутила от слов и прикосновения Хоука, вновь исчезла под напором шока, страха, и обычной неуверенности обычной страдавшей девушки. Её дыхание сорвалось.

И Хоук обеспокоенно глянул на женщину.

— Зачем?.. Зачем тебе это?.. Если даже Я свыклась, даже Я нашла силы двигаться дальше, то ты и подавно мог всё начать заново… — обречённо прошептала она, — Зачем, Лёша?.. Почему ты хочешь всё вернуть?.. Зачем ты вернулся?..

— Потому что я тебя люблю.

Синицина распахнула глаза, и её тело невольно дёрнулось. Оно не могло не дёрнуться.

Хоук беззвучно выдыхает.

— Пошли со мной, дорогая. Я заберу вас. Тебя, Катю. В страну, где я УЖЕ один из главных! Тебе не придётся всё тянуть на себе, вы больше не будете одни! Где таланты НАШЕЙ дочурки оценят по достоинству!

— … — её дыхание ускорялось.

— Я понимаю, ты была одна. От одиночества нашла чувство безопасности в нём. Да, я понимаю, что он не просто гость! — кивает Алекс на Хоука, — Я понимаю. Надеюсь поймёшь и ты. Поймёшь, что я вернулся. Что твой муж и отец Кати — здесь. Вот он. И я зову вас с собой.

Светлана дрожала. Её едва зашитое сердце разбивалось вновь. Женщина, что двенадцать лет растила дочь одна, двенадцать лет ненавидела весь мир вокруг, что ТОЛЬКО научилась жить и даже нашла мужчину, с которой ей приятно, который кажется надёжным, с которым они вместе лечили свои сердца… теперь не понимала, во что ей верить и что делать.

Она вновь превратилась в ту молодую вдову, что стояла с дочкой на руках перед пустым гробом.

Она не понимала, как ей жить. Оставаться здесь, или бросить всё и забирать Катю в совершенно другую страну, но возвращая ей отца.

— Лю… бишь?.., — прошептала она.

— Да. И всегда любил. Тебя и дочь. Поэтому я и приехал, как только смог. Я хочу вернуть эту любовь себе, — улыбается он.

Повисла тишина. Хоук не смел вмешиваться. Он был готов защитить свою женщину, но только если та того желает. Но в разговор и её решения он не лез — у него достаточно уважения к себе и к ней, чтобы дать ей полную свободу.

Ну а Света же дрожала, смотря на мужа. Дыхание было глубоким и прерывистым, но будто выравнивалось, потому что потрясения спало, и настал момент размышлений.

Да. Смотря на мужа, она думала над его словами.

Над его предложением. Над новой жизнью. Над фигурой отца в жизни Кати. Над тем, как он сказал столь желанное, и уже забытое: «Люблю». То, что Света хотела от него услышать все двеннадцать лет.

Он… всё ещё её любит? Он правда…

— Лживый уебан, — сказал детский голосок за спиной.

Киборг поворачивается, и… видит ребёнка с отпитой бутылкой отбеливателя в одной руке, и мороженным во второй, а на голове у него шапка с помпоном.

И он внимательно смотрел на Алекса голубыми глазами с розовым оттенком.