Наномашины, Король Чудовищ! Том 12

Глава 9

Спустя несколько часов. Экстренное совещание. Ближайший город к месту крушения.

Несложно догадаться, как зовут мужчину, что первым сообщил о найденном теле — Джон. Почему несложно? Потому что американец. Как ещё его могут звать, если не Джон? В самом деле, глупый вопрос.

И как поначалу Джон радовался находке и возможной премии, так теперь и пожинал плоды своей глазастости.

Почему-то выслушивает всё тоже именно он.

— То есть вы утверждаете, что все внутренности Тесея были… расплавлены? Даже бекапов и логов не осталось, или что? — уточняет следователь по вопросам государственной безопасности, смотря на мнущуюся поисковую команду.

— Так точно, сэр. Мы думали, что там нет только головы, а там… вообще всего внутри нет. Будто всё растворили, кислотой выжгли! А голову забрали. То есть логов и бекапов… не нашли, да.

— И чем это можно было так ловко растворить тело не просто киборга, а самого Тесея? — генералу начало казаться, что над ним просто смеются, — Если вы скажете, что не…

— М-мы… не знаем…

— Ну конечно, бл*ть, вы не знаете… — выдыхает он, потирая переносицу стальными пальцами протеза.

У всех сжались булки.

Что лучше всего делать в этой ситуации? Ну конечно же начать оправдываться!

— Т-там совершенно не осталось никаких испарений и следов! Эта энергия, которой его плавили — она сама по себе исчезла! Мы с таким впервые сталкиваемся! Экспертиза показала, что это была жидкость! И ни следа!

— То есть давайте ещё раз, гавноеды, — поднимается мужчина в военной форме, — Вы ничего не обнаружили ни по камерам, ни по сканерам — значит Тесей заходил в самолёт один, так? И всё что у нас есть — это логи с самолёта и с ПВО. И весь вывод, который мы можем вынести: самолёт сломался просто так, а ПВО по приколу отработало по… чему, сраной летучей мыши?

— Эрм… воопще-то, летучей мыши-грифо…

— Кусок очкастого дерьма, ради Америки, закрой рот… — медленно повернулся генерал, — Вы что, говорите мне, что всё это устроила мышь? Летучая МЫШЬ⁈

— М-мы такого не говорим! Мы… эм… мы просто… у нас больше нет информации! Да это аномалия какая-то! — взбаламутился лидер поисковой группы, — Там вообще никаких следов, кроме подбитой мыши! Самолёт сломался, ПВО отработало по химере. Ну всё! Ну реально больше ничего!

— И бекап расплавила тоже химера? И голову унесла тоже?

— Ну…

— Скажи, ты ебл*н?..

Ответа не последовало — вопрос риторический.

Не, ну а что ещё им ответить? Там за первые несколько часов только такой вывод и может быть: за Тесеем не следовали, самолёт закоротило изнутри, ПВО стреляло по мыши. Всё! Всё что могло дать ещё данных — либо сгорело внутри самолёта при крушении, либо расплавилось внутри киборга! Всё что осталось — реально только следы мыши.

Очевидно, это диверсия, терроризм, заказное убийство или нечто подобное. Ну никак не сраная мышь! И кто бы это не сделал — он либо очень умён, либо везуч.

Либо всё вместе.

Потому что всё сложилось так, что по горячим его найти вообще нереально. Это какой-то анекдот, а не ситуация.

— Клянусь великой Америкой, если вы завтра не найдёте хоть ЧТО-ТО, с чем, сука, можно работать… — он сжал кулаки, — Я ВАМ ВСЕМ АУГМЕНТИРОВАННЫЙ ЧЛЕН ПО САМЫЕ БАТАРЕЙКИ В ЖОПУ ВСТАВЛЮ! И будьте уверены, бездари — ВИБРАЦИЮ ВКЛЮЧИТЬ НЕ ЗАБУДУ! — заорал он, указывая на выход, — ВОН!

В этот раз оправдываться они не додумались, и просто молча и быстро побежали на выход. С военной полицией и так шутки плохи, а конкретно с этим представителем — вообще атас. Типа, угроза про аугментацию в жопу — возможно и не блеф. Надо бежать пока при памяти!

Так поисковая группа и вышла из здания комиссариата. Переглянулись. Вздохнули.

Мда. Ну дела.

А что тут сделаешь? Их задача была прорыскать лес в поисках трупа, и они свою задачу так-то вообще идеально выполнили: нашли быстро, нашли всё что могли. Но почему-то ещё и отхватили. Обидно.

К поискам их вернут завтра — там другие люди сейчас копаются. Потому… можно сказать, им дали выходной.

Дело было в прибрежном городке Аляски — здесь ближайшая к России телепортационная стела, поэтому здесь часто можно встретить дипломатов и интеллигенцию. Соответственно, рядом же крушение и произошло.

Весна. На удивление хорошая погодка. Кроме как разойтись и отдохнуть ничего не оставалось, вот они все и попрощались. Каждый пошёл кто куда — кто в стриптиз, кто в мужской, кто в женский, кто пожрать, кто поспать!

Остался один Джон — встал как брошенный щенок перед дверью.

«И что делать?..», — вздохнул он.

Но кто бы знал, что приключения найдут его сами.

— Дядь, а где тут покушать вкусно? — послышался детский голос откуда-то снизу.

Джон недоумённо опускает голову и видит ребёнка с прикольными светлыми волосами розоватого оттенка. Он нагло смотрел яркими голубыми глазами, и был похож на проголодавшегося котёнка, который вот-вот начнёт кусать за ногу от недовольства.

А ещё он был босиком, и на плече таскал спортивный мешок для сменной обуви, который был чем-то наполнен.

— Что, прости? — не понял Джон.

— Кушать хочу. Бургеры. Одна девочка ими воняла, я тоже захотел. А это же Америка! Страна бургеров! — он явно с аппетитом облизнулся и огляделся, — Только посоветуй лучшие! Я абы что не ем!

Джон задрал бровь на такого наглого босоного пиздюка. Мужчина в военном пиджаке зеленоватого цвета тоже огляделся, и…

Да ему-то откуда знать⁈

— Не знаю, я тут по работе, сам ищу чем заняться, — вздыхает он.

— Что за работа?

— Поисковая группа. Самолёт недавно подбили, вот, искали.

— Мдаа, бро, жесть. Капец жесть, мда-а-а… — протянул он, — Ну так бургеры-то где?

— Да почем мне знать… — бормочет Джон.

Он постучал по виску и имплант в его левом глазу активировался. Стоило сфокусировать зрение на иконке карты, как бета версия приложения открыла обычную интерактивную карту города, а голосовой поиск позволил набрать нужный запрос. Открылась целая карта бургерных! Джон даже удивился, насколько их реально много.

— На следующей улице есть с оценкой четыре и восемь. Вон там, — указывает он.

— Спасибо!

И мальчик… не уходит. Он поворачивается в сторону бургерной и продолжает стоят.

— Что такое?.., — спрашивает Джон.

— У меня нет денег.

Джон вздыхает.

Что вообще происходит? Какого чёрта? Кто это вообще⁈ Какой-то бедняк? Беспризорник из детдома? Куртка порвана, штаны грязные, ботинок вообще нет! И правда бродяжка какая-то.

— Пошли куплю… — вздыхает Джон, — Всё равно делать нечего.

— Уо-о-о! Спасибо!

«На что я подписался…», — качает он головой.

Я шёл и большущими глазами оглядывался по сторонам. На эти низенькие домики, кучу крутых машин, разноцветных людей и даже редкие голографические билборды!

Америка, фак е!

Настоящая! Я её только по фильмам и видосам видел! И я в ней! Уо-о!

Культура тут — ну ваще другая! Конечно, много общего с европейской, но отличия и некая изоляция всё равно видна. Ну другие американцы, другие! Что архитектура эта их приземлённая, что сами люди… вообще не приземлённые.

Думаю со стороны я кажусь либо иностранцем, либо слегка отсталым ребёнком.

— А ты вообще кто? — спросил незнакомец, молодой мужичок, скорее даже паренёк, — Где родители?

— А вы кто? Почему мальчика ведёте кормить? Вы часто так делаете? Часто уводите мальчиков? — задираю голову, говоря на почти идеальном английском.

— Это ты на что намекаешь?.., — покосился он, — Много говорить будешь — сам покупай свои бургеры! Тц, что за дети пошли…

Здание, возле которого он стоял, находилось в центре, и я уже размышлял над кражей бургеров, когда вышел этот чувак. Да кого там… я уже решился! Откуда у меня эти ваши доллары заморские? Я похож на ребёнка с долларами? Да на бича я похож! Реально будто на улице уже год живу — моя крутая шапка с крутым помпоном сгорела ещё в самолёте, куртка и штаны порвались при падении, а про ботинки и так знаете. А телефон… там вообще анекдот.

Я ведь не глупый — понимал, что его могут отследить, пока я иду за Тесеем. Ну и проглотил, чо. Внутри меня то не отследят! Эдакий тюремный метод, только гуманнее, чем в ж… ну вы поняли.

Когда я уже отрезал голову Тесею и решил расплавить его внутрянку Эфиром Разрушения, я телефон выплюнул и положил в карман.

А карман дырявый.

И телефон просто выпал в Эфир. И расплавился. Всё.

Это настолько неуклюже и абсурдно, что я даже не поверил. Подумал прикол, пранк. А нет. Некому там прикалываться…

Ну короче я без связи, без одежды, без денег в чужой стране. Угум.

А ну и ещё таскаю башку тестя в мешке. Угум. Вот мешок я уже своровал, каюсь!

Благо голова Тесея без ядра отключена и не сканируется, и включается лишь когда я передам в неё чуточку энергии через касание. Прямо как… фамильяр.

Голова моего тестя — мой фамильяр. Приплыли, ёпта.

— Ну ты не ответил. Ты кто? — спросил мужик.

— Я… э-э… Джон. Джон… э-э… Джон Доу.

— Ну и юморок у твоих родителей, — покосился он, — Они же есть?

— Ага! Скоро заберут. Я не бездомный, если чё.

— Ну и хорошо… — облегчённо вздыхает он, — Я тоже Джон, кстати.

Хороший парень! Надеюсь, его не уволят из-за меня.

А Джон Доу в Америке — это как Иван Иванов в России. «Стандартное» имя. Так ещё обычно… неопознанные трупы называют. Вот тёзка так и отреагировал. Я это узнал из игр!

Пока мы шагали до бургерной с яркой вывеской, я слышал гул и будто… шум толпы? Я её не видел, но отчётливо понимал, что через район шумит куча людей. Митинг? Пикет? Что-то такое. Но там явно много возмущённых людей.

Тут же мимо проехала, очевидно, полицейская машина. Да, реально митинг какой-то. Ну Америка, ну не сидится на месте!

Я не стал спрашивать в чём дело, потому что мы как раз зашли в заведение. Один из сотрудников в это время подметал пол и тут же обратил внимания на мои босые ноги, затем на одежду, а потом глянул на Джона.

— Эм… — начал он.

— Всё нормально, я магический, — успокаиваю его.

Взрослые переглянулись.

— В каком месте ты магический? Как? — не понял Джон.

— Ну ядро согревает.

— Ты пробуждённый? А тебе сколько вообще⁈

— Мне… э-э…

Ой ёёёё, я же забыл, что пробуждаются обычно лет в тринадцать! А я выгляжу на шесть! И чем более странным я кажусь, тем быстрее спросят: «А что в мешочке у мальчика?». А там башка лидера всей вашей безопасности нафиг!

— Мне… а-а… мне двенадцать, — выпалил я.

— И ты такой маленький? — не переставал офигевать Джон.

— А я это, карлик.

— Ты ещё и карлик⁈

С выпученными глазами теперь стоял и бедолага кассир. Я лишь пожимаю плечами и как ни в чём ни бывало иду к кассам. Ну вот так как-то.

Блин, что вообще за жизнь у меня… я же несколько часов назад домой шёл борщ кушать, как я вообще теперь прикидываюсь карликом в Америке с головой тестя в мешке⁈

«Тяжело-м… тяжело…», — хотелось затянуться чем-то вредным и посмотреть вдаль.

— Ну ладно, выбирай что там тебе надо… детский набор? — Джон всё больше был неуверен в разговоре со мной.

— Детский тоже.

Тут была касса самообслуживания для детей, и я натыкал заказ там. В это же время послышался колокольчик открытой двери — кто-то зашёл.

— Сколько⁈ — схватился за голову опекун, — Да ну это уже наглость! Тебе куда столько, алё⁈

— Я хочу кушать… — пробубнил я.

Его услышала компашка зашедших офисных леди в юбках. Не сказать, что красотки, но вполне хорошие женщины из бухгалтерии в возрасте. Максиму не показывать.

Они обратили на нас внимание, посмотрели на меня, на Джона, и на заказ, а затем снова на меня.

— Молодой человек, ну вы посмотрите на него! Вам жалко купить мальчику еды? Какой из вас отец⁈ — повысила голос женщина.

— Ха? Я не отец! — опешил Джон.

Они подошли.

Так, включаемся. Когда-то я утратил этот козырь, но теперь я снова ребёночек! Мамочки всех стран, объединяемся!

— Я… я просто хочу кушать… — шмыгнул я, начиная жамкать порванную курточку, — Мне сказали, мне дадут покушать… я тут увидел красивые картинки… вкусные… и… и нажал случайно на всё… такое вкусное тут… — надул я щёчки и опустил глаза.

Женщины с яростью взбешённых тигриц медленно подняли глаза на Джона.

— СКОТИНА! — заорали они, — Мужланище! Спермобак жалкий! Да ты только на продолжение рода и годишься!

Бедолага аж сжался.

— Пойдём, сладенький малыш, мы тебе всё купим! — присели они, с улыбкой подзывая к себе, — Хочешь игрушку? И игрушку купим! Где твои родители? Давай мы покушаем, и отведём тебя! Пошли, что хочешь зака…

— Да куплю я ему эти бургеры, куплю! Агрх! — махнул руками Джон, подтвердил заказ и приложил запястье к терминалу, каким-то чудом списывая деньги.

— Стыд! Позор! — поносили его женщины в спину, когда он ушёл за дальний стол.

Чек тоже электронный был, так что я молча потопал следом. Запрыгиваю на стул. Как ни в чём ни бывало смотрю на Джона. Он смотрит в ответ.

— Ну и мелкая же ты скотина, Джон Доу.

— А что вы мне сделаете, я ребёнок.

Он закатывает глаза и устало расслабляется на стуле. Я же хмыкаю, и так же расслабляюсь.

Да уж…

В странной я ситуации.

Впрочем, как из неё выбраться я тоже прекрасно знаю — надо снова пробраться к телепортационной стеле. Иггдрасиль позволяет мне проворачивать разные штуки с пространством, и пусть я пока многое не умею, но вот замаскировать себя при телепорте по стеле — могу! Так меня и не палили, когда Тесей улетал из Российской Империи. А он именно улетал, да.

Я, конечно, мог бы в теории улететь хоть на Небеса, хоть в Бездну — но тогда Иггдрасиль меня спалит, и там два плюс два быстро свяжут. А они, увы, могут.

Ведь они уже знают, что я Трибунал. А там до связи со Зверем недалеко.

Точнее… либо знают ВСЕ, либо узнали БЫ, если Тесею бы удалось отправить сообщение.

Я не мог это позволить, понимаете? Я не мог ни спалить себя, ни допустить приказа похитить Катю, ни отдать чёртовы ДНК в их «Банк». А последнее и стало решающим в моём резком решении появиться!

Этот контейнер с пробирками мне странным ещё в лимузине показался, когда я туда быстро запрыгнул в невидимости. Решил подождать послушать-последить. Но сволочь молчала! Я думал, что он ну вот ща-ща-ща уже спалится, и пока ждал — мы аж в Америку улетели! Дальше я тупо из принципа за ним шёл. И только в самолёте он и спалился. Я бы и дальше не высовывался, но там сейф непробиваемый, и у меня был последний шанс уничтожить ДНК.

И вот чёрт его знает, обрёк я страну на войну, или наоборот спас от поражения.

«Рой, нам бы как-то подменять моё ДНК. А то не хочется, чтобы после битвы все сразу лезли меня изучать…»

«Это возможно и моими силами, но исходить из разговоров вашего отца, то проще будет научиться продвинутой магии крови — они могут такое маскировать. Не даром метаморфизм находится в особом регулируемом секторе, как и некромантия»

Эх, надо качать магию крови, надо. Вот ща до дома доберусь, и сразу к германскому деду!

К этому времени принесли еду. Четыре бургера, наггетсы, фри, куча колы, три десерта, куриные крылышки, ножки… да короче всё на что я хаотично тыкал. Всё вкусное! Всё хочу!

— Если ты всё это не съешь… — начал Джон.

— Съем.

— Нет, ты точно не съешь.

— А я возьму, и съем!

— Ты что, Обжорство?

— Хех. Своего рода.

Я всё съём. Я и Тесея съесть хотел! Но я подумал, если вдруг получу память отца Кати, то мне будет неловко её в щёчку целовать. Да и не факт, что мозги там остались, и Память Мяса сработает. А голова-то будет уже переварена! И чо делать, и как выяснять зачем Америка собирает наши ДНК?

Понимаете теперь? Я импульсивный и не самый опытный, безусловно, но этот риск стоит провёрнутой авантюры. Что-то происходит, и знание об этом может помочь в захвате мира! А мне надо — это ведь теперь моя новая цель!

Тем временем, пока я поглощал бургер за бургером под шокированным взглядом Джона, гул и шум толпы усилился, будто они шли в эту сторону. И я мало того, что слышу их мутированными ушами, так ещё и дверь в кафе открылась, отчего гомон ворвался вместе с зашедшим человеком! Ну и звоночком.

*Динь-динь*, — раздался характерный звон.

— У-у-ух, ну и толпень! Хрен пробьёшься! — слышу… смутно знакомый голос, — Я ща сдохну с голода! Эй, девочка — лучшее блюдо у вас! Мне сегодня чертовски не везёт, пора исправлять!

Мы сидели рядом с кассами, отчего стоило мне повернуться с уляпанным в соусе ртом и комично здоровым бургером в маленьких ручках, как я сразу же встретился взглядом с…

Максимусом.

— Да ты смеёшься?.., — обречённо пробормотал он.

Максимус. Вы помните его? Поцелованный удачей, с татуировкой трёх семёрок на руке. Сначала всё мне испортил, потом нехило помогал своим присутствием рядом.

Он отработал своё и куда-то пропал, и я, честно говоря, про него вообще забыл!

А он тут! Чё за…

— Твою мать, ты чё скукожился-то?.., — почему-то первое, что спросил он.

— А ты почему весь грязный как бомж, в ссадинах и репейнике?.., — пробормотал я.

Джон на нас недоумённо посмотрел. Ну отлично, теперь рядом с ним уже два бомжа.

— Вы знакомы? — спросил он.

Я чуть не выпалил, что он мой папа.

Ну, будем честны, Максимус меня бы без проблем отвёл до дома! Ноооо… что-то во мне щёлкнуло, и мозг сообразил, что не просто так «Самый Удачливый Человек на Земле» весь подбитый. Мало ли что, и лучше пока что с ним поменьше связей иметь!

— Виделись на улицах Детройта, — киваю.

— Хэ?..

— Так ты что тут забыл? — решаю взять лидирующую позицию в диалоге, чтобы этот придурок не взболтнул ничего лишнего.

Максимус облизывается, тяжело сглатывает и садится за стол, нагло беря бургер! Эй, сволочь! Это я за него платил!

Он глотает кусок, едва не пищит, и с огромной улыбкой приступает к рассказу.

— Да это вообще абсурд! — махнул он руками, — Летел себе спокойно в Вегас телепортом, а тут бах, и аномалия! Меня выкидывает посреди пути. Оказываюсь в лесу. А дело к утру уже, но темно! Оглядываюсь, смотрю — на меня алые глаза уставились. Из пещеры, прикинь! Магию света поднимаю, а там… сраная химера! Мышь летучая с четырьмя орлиными лапами! Как запищит! Ну и я дёру от неё. Отстала только когда светло стало — заснула под деревьями.

Мне едва хватило сил не выпучить глаза.

Так это из-за НЕГО та мышь оказалась рядом? Которую подбили, которая остановила моё крайне опасное падение, и которая помогла скрыть следы в лесу своими ловкими прыжками по деревьям⁈

Вот из-за НЕГО⁈

Как теперь всё сходится! А я-то думаю, почему никого другого по пути не встретил? А не было! Эту мышь сюда привели.

*Динь-динь*

— А в Вегас-то что летел? — спрашиваю.

— На пенсию зарабатывать. Я-ж завязал. Поднял бы кэша, да дальше по девкам и курортам. А тут, твою мать, мышь эта… — бормочет он, запивая МОЕЙ колой, — Хорошо что хоть город рядом. Но протесты эти…

— Да, кстати, а что за протесты? — реально было интересно.

— Да рабочие бунтуют. В Америке технологическая революция — роботы, компьютеры, механические трупы. Гуманно, не гуманно, человечно, не человечно. Запутался народ. Цена резкого прогресса, — пожимает он плечами.

— Впервые слышу! Почему этого нет в новостях⁈ — удивляюсь я, — В Америке такой кризис?

— Цензура. Зачем миру об этом полноценно знать? Про Россию думают, что там вообще надо родственника Князеву сдать для зомбификации, чтобы аристократом стать. Но неправда же. Ну… не полная. Вот и про Америку знают не…

К нему сзади из неоткуда подошло три амбала в военной форме и резко положили руки на плечи.

— Ха⁈ — дёрнулся Максимус, — Э? Вы кто?

— Этот? — прогудели они.

— Этот. Он привёл ту мышь, — встаёт Джон, чей левый глаз подозрительно мерцал.

— Молодой человек, просим вас пройти с нами.

— Что? Ха? Что⁈ — закрутился «везунчик», но мощные протезы на плечах не давали ему вырваться, — Я не виноват! Вы чё, угараете? Как психушка⁈ Да я случайно тут оказался! Я не при делааааах!

И с воплем, Максимуса буквально утащили из кафе, оставив меня с открытым ртом.

Сраный Джон… бедный Максимус…

Вхууух, вот же мне повезло додуматься не болтать лишнего! Как знал! Джон этот ещё!

Вхууух!

Ну, Максимус парень удачливый… вроде… был. Так что как-нибудь выпутается! Голову-то тоже включать надо и при вояках не трещать лишнего!

Но меня вот смущает… что третий бугай всё ещё здесь.

Пришло трое, а вот ушло только двое. И последний…

— Что такое, коллега? — спросил Джон.

Что? Он тоже не понимает? Тогда дело так себе!

Радужка глаз у бугая загорается синим, и он внимательно меня осматривает. Буквально с головы до пят! Хмурится.

А затем его взгляд падает на мешок.

— Что внутри? — резко спрашивает он.

— Ч-что? — слегка растерялся я.

— Что в мешке? Фиксирую выключенную электронику. Что там⁈

Джон хмурится, смотря то на меня, то на коллегу. Он не понимает, на чью сторону вставать, и кто себя неподобающе ведёт или вёл.

Я же… очень напрягся.

Они ищут Тесея, это очевидно. И лишь сейчас я понимаю, что банально мог проглотить его голову и приказать Рою не переваривать, чтобы сканеры не фиксировали! И я так и сделаю, когда пойду к стелам! Но…

Чёрт. Чёрт! Сейчас-то что делать⁈

— У меня там… вещи мои… — неуверенно говорю.

Чёрт, Михаэль, ну что за отстойная игра⁈ Да кто тебе поверит⁈ Ты же можешь лучше!

Амбал хмурится ещё сильнее.

— Показывай, — подходит он.

— Ч-что? С-стойте, нельзя! — резко спрыгиваю я со стула, преграждая путь, — Там… там личные вещи! Мои последние! Там… бельё там… и… и сбережения… там всё что у меня осталось!

— Мне неинтересны подробности. Я посмотрю и уйду.

Твою мать, твою мать!

— Н-нельзя! — повышаю детский голосок, — Я… я вас боюсь! И мне стыдно! Там… там грязное всё! И трусы там! Не лезьте! Нельзя! Вы всё заберёте! У меня всё все забирают! П-пожалуйста! Пожалуйста, не забирайте у меня!

Ему плевать.

Он уже тянется.

— Я лишь проверю что…

— А ну. Отвали. От ребёнка! — и тут я слышу… крик той женской троицы.

И рука киборга замирает. Он выпрямляется и медленно поворачивается на голос.

— Гражданки, не мешайте следствию. Я имею полное право на…

— Какому следствию? Да это бедный РЕ-Бё-НОК! Ты вообще слышишь, что несёшь? Что он мог сделать? Главу Совета убить? Ты на него посмотри, ему кушать не на что, у него одежды нет! — кричали они, — Ты, урод, а ну убрал свои руки! Я ведь снимаю. Я всё снимаю!

Одна из них действительно держала телефон. А почему не глазной имплант?

Впрочем, я тут же понял почему.

— Ты! Такие как ТЫ и приведут к ситуации, что КАЖДЫЙ ребёнок будет бояться за последние пожитки! ВЫ, уроды, приведёте страну к такому! — в ярости указывает другая женщина, — Подстилки правительства. Из-за вас у людей отбираю работу! Потому что ВЫ защищаете режим! Из-за таких как ты, возможно, этот ребёнок и голодает! Трусы, которые дальше носа не видят!

— Дамы, я просто делаю свою…

— Радуйся, пока она у тебя есть! — в них копился Гнев, — Людей вышвыривают на улицу, заменяют бездушными машинами, а тебе лишь бы свою жопу устроить! Весь наш штат уже заменили! Мы на очереди! Чем нам кормить НАШИХ детей? Что НАМ делать? Ваша сраная «Оптимизация» машины выше людей поставила! Да ты взгляни на улицу, сколько бездомных и безработных, сколько недовольных! — указала она на дверь.

Толпа как раз шла рядом. Слышались лозунги. Топот. Недовольство. Митинг был мирный, но… не просто так за ним следит полиция.

Всё на грани. И это озеро Гнева я ощущаю отчётливо.

— Вы забрали работу у нас, взрослых, так хоть имей грёбанную совесть оставить в покое ДЕТЕЙ! — крикнула она, — Не смей его трогать! Не смей. Его. ТРОГАТЬ!

Амбал, что явно был просто модифицированным человеком, очень нервно и злобно смотрел на женщин. Он водил глазами, сканировал лица каждой, не решаясь что-либо сделать.

Но когда он повернулся на меня и увидел, как я прижимаю спортивный мешочек…

— Тц, — цыкает он, разворачивается и идёт на выход, — Нахер вас.

И всё моментально успокаивается. Моё колотящиеся сердце, мои готовые к бою мысли, мои вспотевшие руки — всё словно выдыхает вместе со мной.

Спасён.

Я… спасён.

Это было крайне близко. Критично близко.

— Малыш ты как, всё хорошо? Не испугался? — подошли добрые женщины, — Бедненький…

— …

Но я же, однако… молчал.

Я продолжал смотреть в сторону двери, в спину ушедшему военному амбалу. Видел через окна шествие по дорогам города. Слушал их лозунги. Как они требовали вернуть работу. Поставить человека впереди машины. Как искусственный интеллект разрушит жизни. Как они боятся. Как некоторым нечего есть и нечем платить за жильё.

Я лишь молча смотрел туда. В толпу. На дверь.

А затем… я со всех ног просто побежал.

— Мальчик, стой!

Я едва не выбиваю дверь плечом. Толпа справа, гвардия слева! Вижу амбала. Слышу, как его освистывают, как оскорбляют власть! Шум толпы давит уши, голоса смешиваются в голове!

Шаг. Второй. Бегу. Ускоряюсь, прижимая мешок к груди! Всё замедляется. Концентрация на пределе.

И оказавшись посередине дороги, ближе к толпе и напротив бугая…

Я делаю последний шаг, смотря ему в спину.

«Дуэль Легионера!»

Энергия срывается, и мужик останавливается. Разворот. Прицел.

Выстрел.

БАХ!

И резиновая дробь влетает мне прямо в грудь. Я выкашливаю кровь, расслабляюсь и отлетаю прямо к ногам застывшей толпы.

И тогда… тишина.

Гробовое молчание воцарилось на улице. Да какой там — во всём городе. Лишь эхо выстрела с протеза в руке разлеталось по застывшим улицам, но больше… больше звуков не было.

Всё в этом мире будто застыло.

Я лежал. На небе сгущались тучи. Люди замерли.

*Динь-динь*

Я слышу очень громкий, шокированный вздох от выбежавших женщин. Даже гвардия, следящая за порядком, будто заморозилась, даже не осознавая, что сейчас произошло.

Людей просто парализовало.

Они просто не верили.

— Кха… кха-кха!

И тогда я закашлял. Лежавший до этого словно труп, я пару раз дёрнулся и кашлянул, начиная медленно подниматься. Опираюсь одной рукой. Второй. Кашляю. Жмурюсь от боли.

Но не сдаюсь и поднимаюсь.

И вместе со мной, казалось, начала оживать и толпа.

— Мальчик… эй… мальчик… т-ты… — ужас от увиденной смерти ребёнка начинал спадать.

— Они… уже… по детям стреляют… — прохрипел я, поднимаясь.

Парень с флагом Американской Коалиции, что и решился ко мне обратиться, и что сейчас тянул руку, снова застыл.

— Они у мамы работу забрали… — шептал я, — Они у вас забрали… они всё забрали…

Поднимаюсь. Вижу телефоны, камеры.

*Туд-дум*, — бьётся сердце Терры, взывая к двум конкретным животным.

— Они не слушают. Им на всех плевать… — мой шепот усиливается, — Им плевать. На нас плевать! На всех плевать! Н-но они… они… — шмыгаю, хватаясь за грудь, — Они теперь в детей стреляют!

Толпа начинает медленно переводить взгляд с меня на гвардию.

— Мне больно… мне больно! Я голодаю! У меня ничего не осталось! — сжимаю кулачки, — Вы голодаете. У вас не осталось! Вам больно! Всем нам больно! Почему… почему… — и тут я кричу, — ПОЧЕМУ ВЫ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕТЕ⁈

Флаги и постеры мирного протеста начинают опускаться.

Толпа молчит, и слышно лишь её ускоряющееся глубокое яростное дыхание. Но ей и не надо говорить.

Сейчас устами революции… говорю я.

— ДА СКОЛЬКО МОЖНО ЖДАТЬ⁈ — кричу я, — СКОЛЬКО МОЖНО ТЕРПЕТЬ⁈ Нам так не выжить! Нам. ТАК. НЕ ВЫЖИТЬ!

Военный киборг, что в меня стрельнул быстро попятился, смотря на людей за мной.

Я слышу, как скрипят зубы. Как трещит флагшток в сжатых кулаках.

— Люди, обычный народ — и есть страна! И есть Америка! Долго ещё Америка будет терпеть⁈ Долго мы будем страдать⁈

— Хватит… — процедил кто-то.

— Хватит! — сказал ещё кто-то.

— Хватит!!! — крикнуло несколько.

Из толпы полетела бутылка на дорогу. Флагшток сломали об колено, делая дубинку. Мусорку перевернули, беря крышку как щит.

— Сегодня последний день! — ору я, — Последний день, когда мы даём себя унизить! Хватит! Мы не мясо! Мы люди! Мы — и есть Америка! Страна свободы. Будет. Свободной! Сегодня последний день! Сегодня — чудесный день!

И флаг Америки развивается по ветру, падая на мои плечи!

— НУ ЧТО ЗА ЧУДЕСНЫЙ ДЕНЬ ДЛЯ РЕВОЛЮЦИИ!

И белоголовый орлан пролетает над моей головой, издавая громкий клич настоящей свободы!

*Куа-а-а-а!*, — звук демократии пробирает до костей его верных граждан!

— АМЕРИКА! ФАК Е!

— Ыа-а-а-а-а! — и толпа… с воплем срывается вперёд.

Спустя пару часов. Город N.

Анна Кайзер устало села в кресло, наконец расслабляя ноющую спину. Как мы давно уже знаем — она любит посидеть в телефоне. Молодая девушка! Современная!

Вот и сейчас решила немного поскролить ленту.

— Та-а-ак, что там в Тик-Таке, — с улыбкой открыла она приложение, — У-у, а чё там у Американцев такого? Какая там у них опять рево…

«Лицо Американской Свободы»

Американский гимн, переделанный под фонк, показывал эдит из картинок, где Михаэль держит в одной руке пулемёт и летит стоя на орле в небесах цвета американского флага.

Матушка застыла.

— Это… что… за… — сзади подошёл Марк, который об исчезновении сына как раз уже знал.

Анна медленно поворачивается на мужа.