Не время умирать

Глава 2

Рассвет в пустыне всегда был особенным временем. Ночной холод медленно отступал под натиском первых солнечных лучей, и воздух наполнялся странной, почти магической тишиной. Отряд Крида остановился на ночёвку у подножия небольшой скалы, защищавшей от ветра и песчаных вихрей.

Крид не спал. Сон был для него скорее роскошью, чем необходимостью, и в последние столетия он всё чаще предпочитал проводить ночные часы в размышлениях. Он сидел на краю лагеря, наблюдая за игрой теней и света на песчаных дюнах.

Именно тогда он почувствовал приближение чего-то иного.

Воздух над костром начал мерцать сильнее обычного. Языки пламени потянулись вверх, формируя причудливые узоры, и вскоре из огня начала проступать фигура. Сначала это были лишь размытые очертания, но постепенно они обрели форму — высокий, изящный силуэт, сотканный из живого пламени и раскалённого воздуха.

Элементаль огня материализовался полностью, когда первые лучи солнца коснулись горизонта. Его лицо было андрогинным, с чертами, словно высеченными из янтаря, а глаза пылали внутренним светом, более ярким, чем само пламя. Волосы развевались, как языки огня, переливаясь от золотого до алого.

— Приветствую тебя, Сын Времени, — произнёс элементаль голосом, напоминающим треск горящего дерева. — Давно я не встречал того, кто способен видеть меня без страха.

Крид кивнул, словно встреча с огненным духом была для него обыденностью.

— И тебе приветствие, Хранитель Пламени. Что привело тебя из твоих чертогов в мир смертных?

— Любопытство, — ответил элементаль, усаживаясь на воздух напротив Крида. Под ним песок начал плавиться, превращаясь в стекловидную массу. — Редко встретишь существо, которое несёт в себе отголоски первичного огня, но не принадлежит к моему племени.

За спиной Крида раздался приглушённый возглас. Один из воинов проснулся и увидел беседующих. Его глаза расширились от ужаса, рука инстинктивно потянулась к мечу, но он замер, не решаясь вмешаться.

— Смотри, — элементаль указал на небо, где последние звёзды всё ещё мерцали в предрассветной мгле. — Как прекрасна их агония. Каждое утро они умирают под натиском моего великого брата, Солнца, и каждую ночь возрождаются вновь.

Крид проследил его взгляд.

— Да, в этом есть своя красота. Вечный цикл смерти и возрождения. Звёзды принимают своё поражение с достоинством, зная, что оно временно.

— Ты понимаешь, — в голосе элементаля прозвучало удивление. — Большинство смертных видят в рассвете лишь начало нового дня. Но ты видишь космическую драму, разыгрывающуюся над нашими головами.

— Когда живёшь достаточно долго, начинаешь замечать узоры, скрытые от торопливых глаз, — ответил Крид. — Каждый рассвет — это маленькая война между светом и тьмой, и в этой войне есть своя жестокая поэзия.

Элементаль наклонился ближе, и жар от его тела заставил воздух заплясать.

— Скажи мне, Сын Времени, что ты чувствуешь, глядя на умирающие звёзды? Жалость? Печаль?

— Принятие, — без колебаний ответил Крид. — Они выполняют свою роль в великом представлении. Их смерть не менее прекрасна, чем их жизнь, потому что она позволяет родиться дню.

— Мудрые слова. Но применимы ли они к тебе самому? Ты тоже играешь роль в великом представлении, но сопротивляешься ей.

Крид усмехнулся:

— Ты хорошо осведомлён о моих проблемах.

— Огонь — это память вселенной. Каждое пламя хранит отголоски всех костров, что горели прежде. Твоя история написана в языках огня по всему миру.

Тем временем в лагере начали просыпаться другие воины. Первый шок сменился благоговейным страхом. Люди шептались между собой, не решаясь приблизиться, но и не в силах отвести взгляд от необычной беседы.

Танит поднялась со своей подстилки и медленно подошла ближе. В её движениях не было страха — лишь сдержанное любопытство. Она остановилась на безопасном расстоянии, но достаточно близко, чтобы слышать разговор.

Имхотеп тоже проснулся и, увидев происходящее, почтительно склонил голову. В его глазах читалось глубокое уважение — не только к Криду, но и к самой ситуации. Далеко не каждый смертный удостаивался беседы с элементалем.

— Посмотри на них, — элементаль указал на людей. — Они видят чудо и пугаются. А ты принимаешь мой визит как должное. Почему?

— Потому что чудеса — это вопрос перспективы, — ответил Крид. — Для муравья человек — чудо. Для человека чудо — ты. Для тебя чудом может быть нечто ещё более великое. Всё относительно.

— И тем не менее твои спутники трепещут.

— Они молоды, даже старейший из них. Им ещё не довелось увидеть, сколь разнообразен мир за пределами их представлений.

Элементаль рассмеялся, и его смех был похож на потрескивание смолы в костре.

— Сколько тебе лет, Сын Времени?

— Достаточно, чтобы понять: возраст измеряется не годами, а опытом. А опыта у меня предостаточно.

— И что этот опыт научил тебя о смерти?

Крид помолчал, наблюдая, как последние звёзды исчезают в лучах восходящего солнца.

— Что смерть — это иллюзия. Меняется форма, но сущность остаётся. Звёзды не умирают утром — они просто становятся невидимыми. Люди не исчезают со смертью — они переходят в другое состояние.

— А ты сам? Что ты есть — форма или сущность?

— И то, и другое. Форма моя неизменна благодаря проклятию, но сущность продолжает развиваться. Возможно, в этом и заключается истинный смысл бессмертия — не в сохранении тела, а в бесконечном развитии души.

Элементаль встал, и пламя его тела заплясало ярче.

— Ты начинаешь понимать. Это радует меня. Но скажи: если ты принимаешь смерть звёзд как естественную часть цикла, почему не можешь принять свою собственную жизнь?

— Потому что я не вижу цикла. Я вижу лишь бесконечное повторение одного и того же паттерна.

— Тогда измени паттерн, — просто сказал элементаль. — Звёзды не могут выбирать, когда умирать. Но у тебя есть выбор, как жить.

За их спинами раздался тихий шёпот. Воины всё ещё не решались приблизиться, но их страх постепенно сменялся изумлением. Они наблюдали за своим командором, который беседовал с существом из легенд, как со старым знакомым.

Танит сделала ещё один шаг вперёд. В её тёмно-зелёных глазах плясали отблески пламени элементаля, и Крид заметил, что она изучает не столько огненного духа, сколько его самого.

— Твоя спутница проявляет мудрость, — заметил элементаль, следуя его взгляду. — Она понимает, что истинное чудо не в моём появлении, а в твоей реакции на него.

— Она жрица. Для неё мистическое — привычная область.

— Нет, дело не в этом. Она видит в тебе то, чего не видишь ты сам.

— И что же это?

— Потенциал. Возможность стать чем-то большим, чем просто бессмертный воин. Ты можешь стать мостом между мирами, проводником для тех, кто ищет понимания.

Солнце поднялось выше, и его лучи стали ярче. Фигура элементаля начала терять чёткость, словно растворяясь в утреннем свете.

— Время нашей беседы подходит к концу, — сказал он. — Дневной свет ослабляет мою связь с этим планом бытия.

— Прощай, Хранитель Пламени. Спасибо за урок.

— Урок? — элементаль улыбнулся. — Я лишь напомнил тебе то, что ты уже знал, но забыл. Помни: красота смерти звёзд не в том, что они исчезают, а в том, что они освобождают место для солнца. Возможно, красота твоей жизни не в том, что она бесконечна, а в том, что она позволяет другим найти свой путь к свету.

С этими словами элементаль окончательно растворился в воздухе, оставив лишь небольшое стеклянное пятно на песке — след своего присутствия.

Крид встал и отряхнул тунику. Для него беседа была закончена, и пора было думать о дальнейшем пути.

— Командор... — робко начал один из воинов.

— Что? — Крид повернулся к нему с видом человека, который только что обсуждал погоду, а не беседовал с огненным духом.

— Это... это был...

— Элементаль огня, — спокойно ответил Крид. — Довольно разумное существо. Хорошо разбирается в астрономии.

Воин открыл рот, но так и не смог произнести ни слова. Остальные тоже молчали, поражённые простотой, с которой их командор воспринимал мистические события.

Танит подошла ближе и присела рядом с застывшим стеклом.

— Красивое прощальное послание, — заметила она.

— Ты слышала нашу беседу?

— Часть её. Достаточно, чтобы понять: ты не такой простой бессмертный воин, каким кажешься.

Крид взглянул на неё с новым интересом.

— А ты не такая простая жрица, раз можешь спокойно стоять рядом с элементалем и не дрожать от страха.

— Может быть, мы оба не такие простые, какими кажемся друг другу.

Имхотеп подошёл к ним, и в его движениях читалось глубокое почтение.

— Редко кому удаётся беседовать с элементалями как с равными, — сказал он. — Это требует особого... понимания природы вещей.

— Или просто достаточно долгой жизни, чтобы встретить всех и каждого, — пожал плечами Крид.

— Нет, дело не в этом, — настаивал жрец. — Элементали чувствуют суть собеседника. Они не станут тратить время на того, в ком не видят родственную душу.

— Родственную душу? — Крид усмехнулся. — С духом огня?

— С существом, которое понимает цикличность бытия. Красоту перемен. Необходимость принятия того, что кажется разрушением, но на самом деле является трансформацией.

Танит встала и отряхнула песок с платья.

— Элементаль был прав в одном: ты видишь больше, чем показываешь. Вопрос в том, готов ли ты действовать согласно этому видению?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты принимаешь смерть звёзд как нечто прекрасное и естественное. Но принимаешь ли ты свою собственную роль в великом цикле? Готов ли ты стать тем мостом между мирами, о котором говорил элементаль?

Крид задумался. Слова огненного духа отзывались в его сознании, заставляя пересмотреть многие устоявшиеся представления.

— Возможно, — наконец сказал он. — Но сначала нужно закончить то, что начато. Остановить Акилу, понять, что скрывается за границей миров.

— И тогда?

— Тогда посмотрим, смогу ли я жить согласно урокам умирающих звёзд.

Лагерь постепенно оживал. Воины, всё ещё потрясённые увиденным, начали собирать снаряжение. Но они то и дело бросали на Крида взгляды, полные смеси страха и благоговения. Их командор перестал быть для них просто опытным воином — он стал чем-то большим, чем-то непостижимым.

Танит седлала свою кобылицу, но её мысли явно были заняты не дорогой. Время от времени она поглядывала на Крида, и в её взгляде читалось растущее понимание того, с кем она имеет дело.

Имхотеп подошёл к застывшему стеклу и начертил вокруг него несколько защитных символов.

— Это место станет священным, — сказал он. — След присутствия элементаля всегда несёт в себе силу.

— Оставляем послание для будущих путешественников? — спросил Крид.

— Оставляем свидетельство того, что чудеса всё ещё случаются в этом мире. И что есть те, кто способен говорить с ними на равных.

Солнце окончательно взошло, озарив пустыню золотистым светом. Последние следы ночи исчезли, но память о беседе с элементалем осталась. Не только в застывшем стекле на песке, но и в изменившихся взглядах спутников Крида.

Отряд двинулся дальше, углубляясь в пески.

Третий день пути по пустыне начался так же, как и предыдущие — с медленного рассвета, окрашивающего песчаные дюны в оттенки розового и золотого. Отряд двигался неспешно, сохраняя силы для долгого перехода. Пустыня требовала уважения к своему ритму, и Крид, несмотря на своё бессмертие, понимал это лучше других.

Танит ехала впереди, изучая горизонт и время от времени останавливаясь, чтобы проверить направление по звёздам или едва заметным ориентирам. Её кобылица двигалась с удивительной уверенностью, словно чувствуя безопасные тропы в море песка.

— Здесь начинается истинная пустыня, — сказала она, когда они поднялись на высокий гребень дюны. — То, что мы прошли раньше, было лишь её преддверием.

Крид взглянул вперёд и понял, что она права. Впереди простиралась бескрайняя равнина из белого песка, настолько чистого и ровного, что казалось, будто они смотрят на застывшее море. Ни единого камня, ни кустика, ни признака жизни — только бесконечная пустота под палящим солнцем.

— Пустыня Белых Костей, — пояснила Танит. — Здесь песок перемалывал камни и кости тысячи лет, пока не превратил всё в эту идеальную белизну.

Один из воинов, молодой галл по имени Кассий, сглотнул.

— А почему она называется именно так? Чьи кости здесь перемалывались?

— Всех, кто осмелился пересечь её неподготовленным, — ответила Танит без улыбки. — Люди, животные, целые караваны. Пустыня не делает различий.

Они начали спуск по склону дюны, и тут произошло первое чудо. Песок под ногами лошадей зазвучал — низкий, протяжный тон, похожий на пение хора. Звук то усиливался, то затихал, создавая удивительную мелодию.

— Поющие пески, — объяснила Танит, заметив изумлённые лица воинов. — Здесь песчинки особой формы. Когда они трутся друг о друга, рождается музыка.

Имхотеп остановил своего верблюда и прислушался.

— В этой мелодии есть что-то знакомое, — сказал он. — Словно отголосок древней песни.

— Говорят, что это голоса тех, кто остался в пустыне навечно, — ответила Танит. — Они поют предупреждение живым или приветствуют новых странников. Кто знает?

Крид слушал неземную музыку и чувствовал, как что-то отзывается в его душе. В этих звуках была печаль веков, память о бесчисленных путешественниках, искавших что-то в бескрайних песках.

Они двигались дальше, и песок продолжал петь под копытами. Мелодия менялась в зависимости от скорости движения и направления ветра, создавая симфонию пустыни.

К полудню они достигли места, где характер местности резко изменился. Белый песок сменился красноватым, а на горизонте появились странные образования — высокие столбы из песчаника, выточенные ветром в причудливые формы.

— Сад Каменных Великанов, — объявила Танит. — Здесь нужно быть осторожными. Иногда эти статуи... движутся.

Как только она произнесла эти слова, один из каменных столбов действительно качнулся. Воины напряглись, руки потянулись к оружию.

— Спокойно, — поднял руку Крид. — Это просто ветровая эрозия. Камень нестабилен.

Но Танит покачала головой.

— Не только эрозия. Здесь тонка граница между мирами. Иногда духи пустыни вселяются в камень, оживляя его на короткое время.

Они проехали между каменными исполинами, и Крид чувствовал, как древние глаза следят за ними из пустых глазниц, выветренных в скале. Некоторые столбы действительно слегка покачивались, издавая скрежещущие звуки.

Один из них, особенно высокий, внезапно накренился прямо на отряд. Лошади заржали, воины выхватили мечи, но Крид остался невозмутим. Он поднял руку, и столб застыл в воздухе, как будто натолкнувшись на невидимый барьер.

— Магия крови, — прошептал Имхотеп с восхищением.

Крид направил поток энергии, и каменный гигант медленно выпрямился, возвращаясь в вертикальное положение.

— Впечатляюще, — заметила Танит. — Но лучше не тратить силы на такие мелочи. Впереди нас ждут более серьёзные испытания.

Они покинули Сад Великанов и оказались на открытой равнине, где пустыня показала своё истинное лицо. Здесь не было ничего — ни звука, ни движения, ни признака жизни. Только бесконечная пустота под беспощадным солнцем.

— Чувствуете? — спросила Танит через несколько часов пути.

Крид кивнул. Он действительно чувствовал что-то странное — словно сама жизненная энергия высасывалась из воздуха. Это было не просто отсутствие жизни, а активное её отрицание.

— Сердце Мёртвых Земель, — объяснила жрица. — Здесь когда-то произошла великая катастрофа. Вся жизненная сила была выжжена из земли, и теперь это место отвергает всё живое.

Лошади начали беспокоиться, фыркать и косить глазами. Люди тоже чувствовали давление — головные боли, тошноту, непонятную тревогу.

— Как долго нам идти через это место? — спросил Вителлий, утирая пот со лба.

— До заката, — ответила Танит. — Но есть одна проблема.

Она указала вперёд, где воздух начал мерцать не от жары, а от чего-то иного. Пространство словно рябило, искажая очертания дальних дюн.

— Здесь пустота настолько сильна, что начинает влиять на саму реальность, — объяснила она. — Можно заблудиться, даже двигаясь по прямой. Или того хуже — попасть в карман, где время течёт по-другому.

Крид нахмурился.

— И как ты предлагаешь пройти через это?

Танит достала из сумки небольшой компас, но вместо стрелки в нём крутился кусочек обсидиана.

— Камень жизни. Он всегда указывает туда, где жизненная энергия сильнее. Пока мы следуем за ним, мы не заблудимся в пустоте.

Они двинулись дальше, ориентируясь по странному компасу. Мир вокруг них стал ещё более сюрреалистичным. Горизонт расплывался, небо приобрело нездоровый желтоватый оттенок, а тени падали не в ту сторону, куда должны были согласно положению солнца.

— Командор, — прошептал один из воинов, — а что это там?

Он указал влево, где в воздухе висела... пустота. Не чёрная дыра, а именно ничто — место, где глаз просто не мог сфокусироваться, как будто там не было измерений.

— Разрыв в ткани реальности, — тихо сказала Танит. — Не смотрите на него слишком долго. Можете потерять рассудок.

Но некоторые воины не послушались. Молодой сакс по имени Торвальд остановил коня и пристально смотрел на аномалию.

— Там... там что-то есть, — пробормотал он. — Я вижу... дом моего детства. Мать зовёт меня домой...

Он соскочил с коня и сделал шаг к разрыву.

Крид мгновенно спрыгнул с седла и схватил воина за плечо.

— Очнись! — резко приказал он, вкладывая в голос силу внушения.

Торвальд моргнул, покачнулся и посмотрел на Крида растерянно.

— Командор? Что... что со мной было?

— Пустота пыталась тебя забрать, — объяснил Крид. — Больше не смотри туда.

Они продолжили путь, но аномалий становилось всё больше. То справа возникала миражная вода, в которой отражались лица давно умерших людей, то слева открывался провал в землю, из которого доносились голоса, зовущие вниз.

— Это место проклято, — прошептал один из ветеранов. — Здесь нельзя находиться живым.

— Потому и называется Мёртвыми Землями, — согласилась Танит. — Но у нас нет выбора. Других путей к землям Акилы не существует.

Крид ехал в раздумьях. Эта пустыня напоминала ему последствия катастрофы с философским камнем в Риме, только в гораздо больших масштабах. Что могло выжечь жизнь из такой огромной территории?

— Танит, — обратился он к жрице. — Что здесь произошло? Какая катастрофа могла создать такое место?

Она помолчала, словно решая, стоит ли отвечать.

— По легендам, здесь когда-то стоял великий город — Ар'Нагос, столица империи, которая правила половиной мира. Её маги пытались открыть портал в царство самой Смерти, чтобы договориться с ней о бессмертии для своего народа.

— И что случилось?

— Портал открылся. Но вместо Смерти через него пришла Пустота — первозданное Ничто, которое существовало до сотворения мира. Она поглотила город, его жителей, всю жизнь в радиусе сотен миль. И теперь это место существует как рана в ткани реальности.

Крид задумался. История была удивительно похожа на его собственные эксперименты с философским камнем.

— И портал всё ещё открыт?

— Говорят, что да. Где-то в самом сердце Мёртвых Земель. Но никто не может подойти к нему близко — Пустота поглощает всё, что пытается приблизиться.

— Кроме мёртвых, — добавил Имхотеп. — Именно поэтому Акила выбрал эти земли для своей столицы. Его армия нежити может безопасно существовать здесь.

Солнце клонилось к закату, окрашивая странное небо в болезненные оттенки фиолетового и зелёного. Аномалии вокруг них усиливались — теперь сама земля под ногами коней иногда становилась полупрозрачной, открывая вид на бесконечную пустоту внизу.

— Скоро мы выйдем из самой опасной зоны, — сказала Танит, но в её голосе чувствовалось напряжение. — Ещё миля, может две...

Внезапно компас в её руках задрожал и начал крутиться без остановки.

— Что это значит? — спросил Крид.

— Либо мы приближаемся к источнику очень сильной жизненной энергии, либо... — Она не закончила фразу.

— Либо что?

— Либо к источнику абсолютной пустоты. Камень жизни не может различить крайности.

Впереди воздух начал сгущаться, принимая почти материальную консистенцию. Лошади отказывались идти дальше, люди чувствовали, как их лёгкие сжимаются от недостатка не воздуха, а самой возможности дышать.

— Стой, — приказал Крид. — Дальше на конях не пройти.

Они спешились. Крид подошёл к границе аномалии и осторожно протянул руку. Его пальцы исчезли, словно их отрезало невидимым лезвием.

— Временный портал в Пустоту, — прошептала Танит. — Он откроется полностью с заходом солнца.

— И что тогда?

— Тогда эта аномалия поглотит всё в радиусе мили. Включая нас.

Крид отступил и оглядел отряд. Воины были на грани паники, лошади дрожали от ужаса, даже Имхотеп выглядел встревоженным.

— Есть способ обойти?

— Нет. Только сквозь. Но для этого нужно...

— Что?

— Умереть. Временно. Пустота не может поглотить то, что уже мертво.

Крид усмехнулся.

— Для меня это не проблема. А для остальных?

Танит достала из сумки флакон с тёмной жидкостью.

— Зелье временной смерти. Остановит сердце на час. Но риск огромен — не все могут вернуться.

— Есть другие варианты?

— Подождать до рассвета. Но за ночь могут открыться новые порталы. Мы можем оказаться в ловушке.

Крид посмотрел на солнце, которое уже касалось горизонта. Времени на размышления не было.

— Готовьте зелье, — приказал он. — Но сначала я пройду один. Если выберусь — последуете за мной.

— Виктор, — Танит коснулась его руки. — Там настоящая Пустота. Место, где никогда не было ничего. Даже твоё бессмертие может не сработать.

— Значит, узнаем, — спокойно ответил он. — Возможно, это как раз то, что я так долго искал.

С этими словами он шагнул в мерцающую завесу аномалии и исчез, оставив отряд в тревожном ожидании на краю Мёртвых Земель, где пустыня показала свою истинную, безжалостную сущность.

Шаг за пределы портала оказался шагом в ничто.

Крид почувствовал, как реальность исчезает вокруг него, словно тающий снег. Воздух перестал существовать, свет погас, звуки умерли. Даже понятие пространства утратило смысл — он не падал и не стоял, просто... был. Или не был. Граница между существованием и небытием размылась до неразличимости.

А потом пришла боль.

Не физическая боль — для неё нужно было тело, которое вдруг стало сомнительным понятием. Это была боль самого существования, агония бытия в месте, где бытие было невозможно. Пустота окружила его, проникла в него, начала пожирать изнутри.

Сначала исчезло дыхание. Лёгкие схлопнулись не от недостатка воздуха, а от отсутствия самой концепции дыхания. Затем остановилось сердце — не от смерти, а потому что Пустота отрицала саму идею жизни.

Крид почувствовал, как его кожа начинает отслаиваться полосами, сдираемая невидимыми когтями ничто. Мышцы следовали за ней, растворяясь в пространстве, которого не существовало. Органы исчезали один за другим, оставляя лишь скелет, обтянутый обрывками плоти.

Но проклятие Одина оказалось сильнее даже Пустоты.

Как только последний кусок мяса слетел с костей, оставив лишь голый скелет в разорванной одежде, регенерация запустилась с удвоенной силой. Кровь материализовалась из ничего, начиная восстанавливать сосуды. Мышечные волокна прорастали между рёбер, как кровавые лианы. Кожа натягивалась поверх восстановленной плоти.

Через минуту Крид вновь обрёл человеческий облик.

Пустота, казалось, на мгновение замерла от удивления. Затем атака возобновилась с удвоенной яростью.

На этот раз разрушение шло быстрее. Плоть слетала клочьями, кости трескались и крошились, сам скелет начинал растворяться в небытии. Но и регенерация ускорилась. Кости срастались быстрее, чем успевали раскрошиться. Мышцы нарастали со скоростью, превышающей их разрушение.

Начался жуткий вальс смерти и возрождения.

Крид умирал и воскресал раз за разом, каждый цикл становился всё быстрее. Пустота, казалось, входила в раж, пытаясь уничтожить то, что упорно отказывалось исчезнуть. Она сдирала с него кожу, вырывала мышцы, ломала кости, но бессмертное тело восстанавливалось снова и снова.

Сначала цикл занимал минуту. Затем тридцать секунд. Потом десять. Скоро разрушение и восстановление слились в единый процесс — Крид одновременно умирал и возрождался, его тело мерцало между состояниями живого и мёртвого.

Странное дело — с каждым циклом он чувствовал не слабость, а силу. Словно проклятие Одина не просто защищало его от уничтожения, но и училось, адаптировалось, становилось сильнее. Магия крови в его венах пульсировала всё мощнее, питаясь самой невозможностью его существования в этом месте.

После сотого цикла что-то изменилось.

Пустота попыталась коснуться его кожи и... не смогла. Невидимые когти ничто скользнули по его телу, не причинив вреда. Крид почувствовал, как вокруг него формируется защитная аура — не магическая, а нечто более фундаментальное. Само его существование стало настолько интенсивным, что начало отталкивать небытие.

Пустота отступила, как волна, наткнувшаяся на непробиваемый утёс.

Крид сделал шаг вперёд. Под его ногами материализовалась твёрдая почва — не потому что она там была, а потому что его присутствие заставляло реальность существовать. Ещё шаг — и вокруг него начал формироваться пузырь бытия в океане небытия.

Он шёл через абсолютное ничто, и его шаги оставляли за собой след реальности.

Постепенно пейзаж начал проясняться. То, что казалось абсолютной пустотой, на самом деле было пустошью — бескрайней равниной мёртвой земли под серым, безжизненным небом. Ни растений, ни животных, ни насекомых. Даже ветра не было — воздух стоял неподвижно, как в гробнице.

Но теперь это его не касалось. Аура жизни вокруг Крида расширялась с каждым шагом. В радиусе нескольких футов от него пустошь превращалась в обычную, хоть и безжизненную землю. Дальше простиралось царство абсолютной смерти.

Он обернулся, надеясь увидеть портал, через который пришёл, но там была только серая равнина. Пути назад не существовало. Оставалось только идти вперёд.

Крид двинулся через мёртвые земли в полном одиночестве.

Время здесь текло странно — то ли слишком быстро, то ли слишком медленно. Солнца не было видно, но свет исходил откуда-то сверху, ровный и холодный, как в склепе. Не было теней, не было перспективы — горизонт терялся в серой дымке, сливающей небо и землю в единое безликое полотно.

Но постепенно пейзаж начал меняться.

Сначала появились камни — не обычные валуны, а странные образования, похожие на застывшие крики. Их форма подсознательно внушала ужас, словно в камне запечатлелись последние мгновения чьей-то агонии.

Затем Крид увидел первые руины.

Обломки стен торчали из земли, как кости из могилы. Архитектура была одновременно знакомой и чуждой — явно человеческая, но построенная согласно принципам, которые человеческий разум с трудом мог постичь. Арки изгибались невозможными углами, колонны витые так, что глаз терялся, следуя их линиям.

— Ар'Нагос, — прошептал Крид, узнавая описания легендарного города из рассказов Танит.

Он подошёл к ближайшей руине — остаткам того, что когда-то было дворцом или храмом. На стенах сохранились фрески, но изображения на них менялись, когда он смотрел на них. То это были сцены пиров и празднеств, то ритуалы жертвоприношений, то нечто настолько ужасное, что разум отказывался это воспринимать.

Крид прошёл через разрушенные ворота во внутренний двор. Здесь стояла статуя — единственное, что уцелело полностью. Фигура человека в длинных одеждах, с руками, воздетыми к небу. Лицо статуи было обращено вверх, рот открыт в безмолвном крике или мольбе.

У основания статуи валялись кости. Много костей. Сотни скелетов лежали кругами вокруг памятника, словно люди умерли, пытаясь дотянуться до каменной фигуры.

— Они пытались спастись, — понял Крид. — Когда пришла Пустота, они бежали к своему богу или королю, надеясь на защиту.

Но никакой защиты не было. Пустота поглотила всё.

Он обошёл статую и увидел на её спине надпись на древнем языке. Потребовалось несколько минут, чтобы расшифровать выветренные символы:

"Здесь покоится Нех'Тан Великий, открывший Врата в Царство Смерти. Пусть его деяние будет предупреждением всем, кто дерзнёт нарушить границы между мирами."

Крид усмехнулся мрачно. Ещё один маг, ещё одна попытка превзойти естественные законы. И ещё одна катастрофа в результате.

Он продолжил путь через руины города. Постепенно разрушения становились всё более полными — сначала попадались отдельные здания, потом только стены, затем лишь фундаменты. А дальше не было ничего, кроме серой равнины с торчащими кое-где обломками камня.

В самом центре того, что когда-то было великим городом, зияла дыра.

Не яма, не провал — именно дыра в реальности. Идеальный круг диаметром в сотню футов, внутри которого не было ничего. Абсолютно ничего. Глаз не мог сфокусироваться на этом пространстве, разум отказывался его воспринимать.

— Портал, — понял Крид. — Источник всего этого разрушения.

Он подошёл к краю дыры. Земля здесь была странной — не обычная почва, а что-то среднее между стеклом и металлом. Видимо, сама материя изменилась под воздействием выбросов из портала.

Крид наклонился над пропастью ничто. Оттуда тянуло холодом — не температурным, а экзистенциальным. Холодом небытия, абсолютной пустоты, предшествовавшей творению.

И тут он услышал голос.

Не звук — звука быть не могло в этом месте. Скорее мысль, внедрившуюся в его сознание извне:

"Кто дерзает ступить в наши владения?"

Крид выпрямился. Голос шёл из портала, но был везде и нигде одновременно.

— Виктор Крид. Тот, кого не может убить смерть.

"Интересно. Мы видели многих бессмертных. Все они оказались не такими уж бессмертными, когда встретились с истинной Пустотой."

— Видимо, они встретились не с той пустотой.

Из портала начала подниматься тьма — не отсутствие света, а материализованное ничто. Она принимала форму, становилась почти гуманоидной, но оставаясь при этом принципиально нечеловеческой.

"Ты не понимаешь, что ты есть, дитя хаоса. В тебе течёт кровь древнего проклятия, но ты не знаешь его истинной природы."

— Просвети меня.

"Один не просто проклял тебя бессмертием. Он сделал тебя якорем реальности, точкой стабильности в океане изменений. Ты существуешь не потому, что не можешь умереть, а потому что твоя смерть разорвала бы ткань мироздания."

Крид задумался. Слова сущности из портала объясняли многое — почему его попытки самоубийства приводили к катастрофам, почему Пустота не могла его уничтожить.

"Мы предлагаем сделку, якорь реальности. Стань нашим слугой, и мы покажем тебе, как разорвать проклятие без вреда для мироздания."

— А взамен?

"Помоги нам открыть портал в твой мир. Мы хотим не разрушить его, а... дополнить. Внести в хаос жизни элемент абсолютного порядка."

— Под порядком вы понимаете смерть всего живого?

"Мы понимаем под порядком завершённость. Совершенство статичности. Мир без страданий, без борьбы, без изменений."

Крид посмотрел на руины вокруг, на мёртвую землю, на серое небо.

— Я видел ваше понимание совершенства. Не впечатляет.

"Ты отказываешься?"

— Решительно.

Тьма из портала взметнулась вверх, принимая форму гигантского существа с множеством щупалец из чистого небытия.

"Тогда мы возьмём то, что нам нужно, силой!"

Щупальца обрушились на Крида, но прошли сквозь его ауру жизни, как дым сквозь пламя. Сущность отшатнулась, явно не ожидая такого сопротивления.

"Невозможно! Даже якорь реальности не должен быть настолько стабилен!"

— Возможно, вы недооцениваете силу жизни, — спокойно ответил Крид. — Или переоцениваете власть смерти.

Он развернулся и пошёл прочь от портала. За спиной слышались нечеловеческие вопли ярости, но они быстро затихли. Сущности Пустоты не могли покинуть своё убежище — по крайней мере, пока портал не расширится.

Крид продолжил свой путь в никуда.