Осколки миров: Новые дороги

Глава 16 Переговоры и неожиданное предложение

На воротах нас задержали ненадолго, быстро узнав офицеров форта и пропустив без лишних вопросов. Особой толкучки, кстати, не было, но это объяснялось тем, что мы пришли в середину местного «дня», начало, середину и конец которого отбивал колокол на храме всех богов, как нам объяснил капитан.

— Обратите внимание: сразу за воротами по правой стороне находятся казармы стражи! — указал капитан на узкое трехэтажное здание с плоской крышей. Впрочем, они все тут были узкие. Вообще, слово «узкий» здесь было основным прилагательным для любого объекта — улицы, дома, повозки… хорошо хоть люди были вполне нормальных пропорций.

— Это постоялый двор «Встреча», он принадлежит графу, а потому самый большой и чистый в городе. Расположен, как видите, сразу у ворот, чтобы гостям графства было удобно!

«Ага, а еще казармы под боком, если что — гости в безопасности. Или гостям наваляли, если это плохие гости» — подумал я.

— Трактир «Пинта», тоже принадлежит графу. Постояльцы «Встречи» имеют там скидку на завтрак и обед! И рядом сразу же конюшенный двор, где все приезжие оставляют своих лошадей. Дальше в город на верховых животных нельзя! Мы поддерживаем чистоту и порядок, у нас даже есть канализация в городе! — сообщил, как о чем-то великом, капитан.

Мы с Настей переглянулись. Если канализация у них — это верх цивилизации, то нам будет тяжеловато, с нашими-то представлениями о комфорте.

— Самый большой магазин в городе, «Дары Винланда» — это даже не магазин, а торговый дом, где можно заказать товары со всей Империи, если их нет на складах! Доставят в короткие сроки! — продолжал экскурсию капитан.

Вообще, городок и правда выглядел аккуратно — все дома из простого кирпича или камней, верхний этаж зачастую из дерева, обмазанного белой глиной. Почти все крыши плоские, вроде, на них даже что-то растет, но снизу было плохо видно — узкие улочки не способствовали обзору. Нет, серьезно! Четыре метра ширины для центральной улицы — это полная ерунда. Особенно с учетом того, что время от времени на улице вставали лоточники, продавая мелкую утварь, посуду, обувь и одежду. Еду продавали очень мало, и только готовую — булки, какие-то мясные шарики на шпажках и компот, на деле оказавшийся разбавленным ягодным вином — видимо, так удобней хранить, а разбавлять водой уже перед продажей. Я специально остановился у одного такого лотка, вызвав недоумение сопровождающих:

— Ваше благородие, зачем? Граф обязательно предоставит вам множество блюд на выбор, согласно законам гостеприимства! — спросил Янсен.

— Так надо, не мешайте… Уважаемый, — обратился я к лоточнику, — Дайте мне, пожалуйста, пару шариков, вот эту булочку и стакан компота. Такую оплату принимаете?

Я протянул ему малый желтый камень. С округлившимися глазами мужичок в районе пятидесяти ответил мне:

— Ваше благородие, у меня сдачи не будет. Откуда ей взяться-то? И я не продаю живчик стаканами, а наливаю во флягу покупателя… Так берите, сколько хотите, из уважения… — стушевался под конец мужичок.

— Александр, вы предлагаете ему чрезмерно много. Пара шариков, мы их называем фалафы, одна булка с картошкой и луком и порция живчика обойдется примерно в восемь-девять меди, это обычный обед мастерового — плотника, например. Вы же предлагаете ему три золотых — да он такие деньги только за два года заработает, не меньше! Я заплачу, если хотите попробовать, хотя портить аппетит плебейской едой перед визитом к графу выглядит странно. — вставил свои пять копеек Янсен.

— Ладно, не надо. Я зайду позже — сказал я лоточнику и повернулся к нашему почетному эскорту: — Тогда, пока идем, расскажите о деньгах и ценности камней.

— Это и я могу! — На этот раз первой ответила Элизабет, — Простаки рассчитываются медью и серебром. За медяк можно купить чашку муки, не больше. За двадцать пять медяков семья бедных горожан с одним ребенком может есть один день. Самая простая работа для взрослого мужчины приносит по тридцать меди в день. Те, кто имеют профессию, получают по одной-две серебрушки в день. Кто имеет свою мастерскую, те уже хорошо живут — у них и по десять серебра в день может выходить, но обычно три-пять. У тех и золото уже водится. Кто знатного рода, те рассчитываются золотом, редко когда по мелочам серебром, так не принято. И вот у них уже в ходу камни. В итоге выглядит все вот так: пятьдесят меди дают одну серебрушку, пятьдесят серебра — один золотой, малый камень — от трех до шести золота, тут зависит от камня и от дефицита. Средний — уже от двадцати до пятидесяти, по тем же причинам. Большие почти не продают, но там не меньше трех сотен золотом, а скорее, все пять-шесть.

Я же с трудом подавил свой вопрос: «А великие?». Есть вероятность, что эти люди среагируют неадекватно, оно мне надо?

— Мы пришли. — сказал капитан, остановившись перед двухметровой оградой, которая закрывала от взглядов небольшой, судя по ее размерам, дворик. Соток на девять-десять, не больше. «Маловато, как для графа, особенно с учетом дома, который занимает половину участка…» — подумал я.

— Серж, извести графа о неожиданных, но очень важных гостях. Есть срочные новости для его сиятельства! — обратился капитан к одному из двух стоящих на воротах стражников.

— Вы тут что, все друг друга знаете? — удивился я.

— Нет, не всех, конечно. Но стража, кроме новичков, мне знакома вся. Население графства не так велико — чуть хлипче десяти тысяч человек.

Я при этих словах вспомнил прикинутый мной «на глаз» диаметр осколка и понял, что тут на квадратный километр приходится около четырнадцати-пятнадцати человек. Плотность не ахти какая, но всем этим людям надо что-то есть. Отсюда и обширные поля, и малая плотность населения. Не удивлюсь, если большая часть живет именно в этом маленьком городишке, в этих домах-пеналах в три этажа, слепленных друг с другом. А они вообще думали о пожарной безопасности, например?

— Граф готов вас принять! — стражник вернулся буквально через пять минут и пригласил нас внутрь. И уже отсюда я смог разглядеть территорию участка, плотно засаженную плодовыми деревьями и клумбами вдоль дорожек. Из интересного была беседка рядом с крохотным прудиком с искусственным водопадом, что меня озадачило. Я легко мог сделать такой дома, но как поступили здесь с циркуляцией воды — не понимал. Сам дом был именно домом, усадьбой, но никак не замком, как я мог себе представить раньше. Примерно двадцать на пятнадцать метров, в три этажа, украшенный декоративными башенками, фигурной кладкой кирпича и имеющий арочные высокие окна и двери. «У нас в некоторых коттеджных поселках побогаче строят» — подумал я, глядя на этот дом. Он был хорош, добротен, но, все-таки, с особняком графа у меня в голове никак не вязался.

(Простите, но в целом виде даже модели особняка Гурьевых под Калугой я не нашел, но именно эта усадьба выступила прообразом дома графа! Кому интересно — все есть на яндекс картах!)

Мы вошли в дом и сразу поднялись на второй этаж по крепкой дубовой лестнице. Вообще, весь дом был именно крепким, кроме довольно простой лепнины на потолках и затянутых тканями стен я особых украшательств не видел. На первом этаже была гардеробная и несколько дверей, больше ничего не разглядел. На втором этаже по правой стороне было несколько дверей в какие-то небольшие, судя по планировке, комнаты, слева же — большие двустворчатые двери. Стояла пара диванчиков и вазонов с цветами.

— Прошу, проходите. Граф ожидает Вас! — сказал слуга в ливрее, открывая перед нами двери. Странно, я думал, будет какой-то церемониал…

Сам граф, оказавшийся глубоким стариком, сидел на кресле за длинным столом в достаточно большом зале, чуть больше сотни квадратных метров. Стены драпированы красной тканью, занавески на шторах тоже красного цвета, на стенах картины, вдоль стен стоят кресла и маленькие столики. Видимо, балы здесь не в ходу, это больше похоже на приемную. Мы прошли к столу, за которым сидел граф и тот встал с кресла при нашем приближении, уперев костлявые руки в подлокотники.

— Давненько я не видел новых лиц. Позвольте представиться — Флоки Винландский, десятый граф Винланда. С кем имею честь? — голос оказался под стать внешности, немного с хрипотцой, уже надтреснутый, но все еще довольно твердый и громкий.

— Меня зовут Александр, это моя жена — Анастасия. Приятно познакомиться, граф.

— Что ж, садитесь… Торвальд, мальчик мой, как служба? Надеюсь, повод оставить свой форт у тебя был весомым, не так ли?

— Более чем, ваше сиятельство! Их благородия Александр и Анастасия…

— Вот как? — граф повернулся к нам, — Вы представились без титулов, почему же?

— Я не считаю себя дворянином, в нашем мире вообще почти не было дворян, пережиток прошлого.

— Ах вот оно что! Не думал, не думал, что по старости лет увижу появление новых осколков и людей из нового мира. А раз Торвальд обращается к вам именно так, то он следует эдикту сто пятого года от Основания «О праве дела». Похвально, похвально. А теперь расскажите мне всё.

И я рассказал. В общих чертах о том, как был устроен наш мир и чего мы достигли, кем я работал, чем мы занимались прямо перед Расколом, я назвал это событие так. Как сражались и как росли в уровнях, как получали новые силы. Какие осколки нам встретились, с какими противниками мы дрались на них. О текущем положении дел и о том, что мы успели смахнуться с демонами, уничтожив их крепость. О том, что некоторые вещи нам известны заранее благодаря видениям при поглощении камней и полной неожиданностью для нас происходящее не стало. Даже упомянул о своем разговоре со святой, чем привел графа в восторг, потому как он оживленно заерзал на своем кресле.

— Как-то так. Вроде, все вспомнил. — сказал я спустя час и взял со стола кувшин с водой, налив себе полный стакан и медленно выпил, успокаивая пересохшее горло.

Граф и наши сопровождающие сидели молча, с задумчивыми лицам. Наконец, спустя минуту, граф отмер, хлопнул ладонями об стол и начал:

— Сейчас, молодой человек, я расскажу вам немного о нашем королевстве… Тьфу ты, империи Нортумбрия. Непомерные амбиции нынешнего короля потребовали от него увековечить его имя, выделившись из рядов предыдущих королей, и кто-то вытащил на свет это название. Этот небольшой рассказ нужен вам для того, чтобы вы составили верное представление о происходящем у нас. Итак, начну с того, что основная часть нашей империи не столь велика, как могло бы показаться со стороны. В настоящий момент радиус Большой Земли, как мы ее зовем, составляет порядка тысяча двухсот пятидесяти километров, с общей площадью около пяти миллионов квадратных километров. Значительные территории занимают горы, озера, реки, болота, леса, даже пески. Пригодных к возделыванию земель не более одной четвертой. Текущее население — около тридцати миллионов человек. Давно могло бы быть больше, но, увы, война не прекращается ни на минуту. Честно говоря, если бы эльдар решили ударить нам в спину — люди бы пали. Но они никогда этого не сделают, потому как тогда на них навалятся еще и орки с абисситами. Нас спасает еще и то, что орки так же самозабвенно режутся с абисситами, как и с нами, распыляя силы. И, как мы предполагаем, существует некоторое число проходов между Некрондом и орками, потому как дохлые зеленокожие неоднократно были замечены в рядах мертвых. Говорят, что за абисситами и орками есть еще большие осколки, но мы практически ничего не знаем о тех местах, так как разведчики могут хоть как-то передвигаться лишь по территории абисситов, орки же их вычисляют очень быстро. Но даже так, дойти до другого конца осколка абисситов, пусть он и меньше нашей Большой Земли, практически невозможно.

— Пока вырисовывается не очень приятная картина. Люди между трех огней?

— Именно. Теперь позволь рассказать тебе о наших землях. В середине располагаются коронные земли — там спокойно и почти не чувствуется дыхание вечной войны, пока границы держатся. Коронные земли занимают порядка сорока процентов территорий. Дальше идут пять герцогств. Герцогства юга, как мы их называем, богатые и успешные, находящиеся далеко от войны. Но есть и минус — всех их жителей, включая знать, император обложил налогом в треть любого дохода, и даже от наследства он забирает себе десятину. Земли запада, на границе с эльдар, отданы на кормление служивой знати — король забирает с них треть доходов себе, награждая верных людей небольшими наделами, которые может забрать, если наследники не пошли по стопам предков и не несут службы. На западе есть одно исключение — великое графство Суррей, которое держит проход в Некронд. После начинаются земли севера, включающие в себя два герцогства и два великих графства. Они держат проходы к оркам. Там идет постоянная рубка. Редко выдается месяц, когда с той стороны никто не лезет. А такого, чтобы не атаковали сразу все четыре прохода, не было вообще никогда на моей памяти. По словам редких вернувшихся с той стороны разведчиков, осколок орков превосходит наш в разы. Там даже есть восходы и закаты их красного-оранжевого солнца. Поэтому количество орков, живущих там, не поддается никакому исчислению. Но их больше нас раз в десять-двадцать, это точно. Потому все четыре правителя всегда выступают единым фронтом и друг друга поддерживают. Ну и, наконец, земли востока, к которым относимся и мы. Тут два великих графства Копт и Салум, которые держат другие проходы к абисситам, графство Бенди, знаменитое своими храмами и монастырями Матери и управляемое ее же церковью, и мы. Графство Винланд, статус великого не получившее из-за самого длинного и самого неудобного прохода к абисситам. Но я не жалуюсь, всего хватает. И надел, который принадлежит Винланду на Большой Земле, вовсе не мал. Собственно, в наделе и проблема. — старый граф замолчал, взяв паузу на то, чтобы перевести дыхание и попить воды.

— А какие у вас отношения с соседями по восточному блоку? — спросил в этот момент я.

— С восточниками-то отличные отношения. Владислав и Бапото мои старинные друзья. Про церковь Матери и говорить нечего — они регулярно отправляют нам на стажировку своих сестер и воинов-храмовников, а если того требует ситуация — их войска, обученные сражениям с абисситами, прибывают в течение пары дней. Проблема кроется в другой стороне, на юге. На мои наделы на Большой Земле точит зуб герцогство Анжу. Они уже сейчас владеют самым большим куском земли в империи, разумеется, после коронных земель. И я точно уверен, что они его получат через несколько лет. Все мои виноградники, все мои поля и рудники, земли предков. Отличнейший кусок земли размером шестьдесят на сто двадцать километров достанется ленивым прохиндеям, которые очень любимы императором за то, что треть всех доходов его казны приходится на них. Ты, наверное, хочешь спросить меня, каким образом они его получат? — граф глянул на меня остро, и я кивнул, — Просто я умру. Так получилось, что наследников у меня не осталось — жена подарила мне двух сыновей и умерла. А потом война забрала и обоих сыновей. Новую жену я так и не взял, не смог, а потом уже было поздно. Согласно завещанию, графство должно перейти Хролу, одному из двух баронов графства, с которым у нас есть и родственные связи — сестра моей бабки вышла за его деда. Дело-то обычное, не первый раз рода уже прерываются, оставалось только получить разрешение императора, которое он дал бы мне в счет былых заслуг. А их за девяносто лет службы накопилось изрядно! Но тут вмешался герцог Анжу. Мол, слишком много земель для Винланда, которые даже не умеют ими толком управлять. И нет никакого смысла оставлять земли тылового обеспечения тому, кто почти не воюет с абисситами. Даже, вон, пять лет назад продавили указ о передаче пограничного форта в ведение короны, забрав его у меня из рук! «Для облегчения ноши заслуженного воина» — тьфу! И пусть будет хоть малая возможность урезать наследство — они это сделают. А передача графства барону может таким поводом стать.

— Погодите… вы сказали девяносто лет службы?

— Так и есть. В сто одиннадцать лет меня уволили со всех должностей в армии, отправив в почетную отставку с присвоением звания генерала фронта. Уже, считай, пятнадцать лет прошло… И осталось мне считаные года. Может, еще пяток протяну, да и все на том.

Мы с женой переглянулись — интересно тут все устроено, особенно интересен возраст этого старика. Насколько я знаю, таких долгожителей на Земле не было вообще ни разу.

— А такой возраст, сто двадцать шесть, это нормально здесь? — задал я вопрос.

— А чего ненормально-то. Если дорос до пятьдесят пятого — то, считай, до ста десяти еще ничего так будешь, бодреньким, молодым еще жару дашь. А потом — все… Тело дряхлеть быстро начинает. Еще лет двадцать-двадцать пять протянешь и хорош. Те, кто выше поднялся, до семьдесят пятого — те и до двухсот дожить могут, хоть под конец уже урюк сушеный напоминают, ха! Ну а кто до сотни добрался — те и триста протянут, но таких было всего двое за всю историю. Много кто из тех, кто до сотого уровня поднялся, потом исчезали при странных обстоятельствах. Но теперь давай вернемся к делу. Готов слушать? Серьезный вопрос!

— Всегда готов, как пионер! — сказал я, приложив руку ко лбу.

— Не знаю, кто это, да и не важно. Важно вот что: согласно королевскому эдикту триста двадцатого года «О мужах достойных», гаснущий род может усыновить и передать наследство в полной мере, далее цитатой: «юноше неблагородного происхождения, добившегося небывалых успехов в делах ратных и познании сил магических». И вот передо мной юноша, добившийся успехов и в ратном деле, и в осознании Великого Дара. — последнее он произнес как-то с придыханием, — Я предлагаю тебе все, что у меня есть. Взамен ты возродишь род, не дашь уйти землям предков в жадные лапы торгашей и лизоблюдов. Я уверен, мои предки будут рады тому, что я передал свой надел достойному человеку, да еще и из первого поколения.

— Звучит хорошо, но есть нюанс — я уже не юноша. И как вы вообще поняли, что я достойный человек?

— Ты говорил с духом Святой. У тебя есть Великий Дар. Этого достаточно, поверь. Этого будет достаточно вообще для всех. А то, что ты не юноша… ошибаешься. Какой у тебя уровень сейчас и возраст?

— Пятьдесят третий уровень и тридцать два года…

— Юношей по нашим законам ты будешь считаться до тридцати пяти лет. А если наберешь еще уровней, а ты наберешь, то и больше. Так вот все устроено — треть от периода, пока ты «в силе» — считается юношеством. Так каково твое слово, Александр?

Дорогие друзья! Половина книги за спиной, надеюсь, моя история остается для вас интересной!

Подписывайтесь и ставьте лайк!