Осколки миров: Новые дороги

Глава 18 По пути в столицу

Утром нас разбудил слуга и мы спокойно привели себя в порядок, снова надев доспехи. Единственное послабление — как и вчера, мы сняли перчатки и шлемы, положив перчатки в шлемы, а сами шлемы пристегнув к поясу. Да, при движении это все грохотало, но уже лучше звякать при каждом шаге, чем париться в этих кастрюлях. Могучий организм высокоуровневых воинов может выдержать и не такое, но зачем? Мы позавтракали, слава Богу, попроще, чем был вчерашний ужин и в сопровождении графа вышли на улицу, где нас уже ждала карета… без лошадей. Когда вчера граф сказал про двигательные артефакты, я сначала не понял, о чем идет речь. Но сейчас эти слова всплыли в памяти. Я обошел карету — на том месте, где должен был располагаться кучер, все так же имелась длинная скамья с обивкой, на которой смогли бы расположиться трое человек, но было и кое-что нестандартное, а именно — рычаги в количестве двух штук и толстый велосипедный руль. По бокам скамьи имелись еще две рукояти, видимо, для удобства пассажиров при маневрах. Сзади кареты также имелась скамья на троих человек, но там ручки были и у среднего пассажира. Вообще, карета имела довольно солидные размеры — где-то два на пять метров. Я заглянул в салон — два дивана с изрядно заваленными назад спинками, расположенные друг напротив друга и шторки, прикрывающие обзорные стекла. Стекла, кстати, были не лучшего качества — в целом, прозрачные, но с пузырями и парой немного замутненных участков. Но самое главное было под каретой — там были самые настоящие рессоры! Да, это были пластины из дерева и металла, собранные вместе, но они были! Это точно тянет на восемнадцатый век, а значит, здесь должны быть и паровые машины! Не могут не быть!

— Александр, любуетесь? Да, понимаю, такого, наверное, ни в одном мире не увидишь!

— Доброе утро, граф. Да, крайне интересный экземпляр. — поддакнул я графу, не став говорить о том, что на Земле подобное вышло из употребления еще сотню лет назад.

— О, вы знаток подобных механизмов?

— В некотором роде. — ответил я, вспомнив, как дед отдал мне свою десятку на восемнадцатилетие и как мы с братом вдвоем ее крутили в гараже, потому что на нормальный сервис денег не было, а катать девчонок надо было здесь и сейчас. Десятка была продана через три года, уйдя армянам за сто двадцать тысяч, а я добавил еще сто тридцать и купил себе более-менее свежий солярис. Вот это был для меня успех… Успел буквально за месяц до скачка курсов валют. На лицо выползла улыбка от воспоминаний более чем десятилетней давности. Может, благодаря тому солярису я на Насте и женился…

— В таком случае немного расскажу вам об этой замечательной конструкции. Гении инженерной мысли! О, такие кареты мастерская собирает только на заказ для действительно богатых людей. Всего их, сейчас, шестнадцать на всю империю! Двойной движитель, мягкая подвеска, которая проглатывает все ямы на дорогах, буде они встретятся нам на пути! Богатая отделка салона, окна забраны стеклом, а комфорт внутри поддерживается набором артефактов — для обновления воздуха, для охлаждения и для нагрева, если придется заехать в холодные осколки. На этом чуде мы достигнем столицы всего за четыре дня, если в дороге ничего не произойдет. Из минусов — только повышенный расход энергии, но для того мы и берем с собой шестерых ветеранов, обученных управлению этой машинерией.

— И сколько же стоит такая карета для заказчика?

— Около шестисот золотых. Если же заменить медные энерговоды на золотые, что позволит увеличить скорость еще на одну пятую, то цена составит восемьсот золотых! Таких мы сделали всего три. Эта карета с медными энерговодами, потому скорость будет меньше быстрого галопа лошади. Только лошадь в таком темпе может идти несколько минут, а моя карета — ха, часов восемь! Пока окончательно не устанут наши охранники и источники энергии.

— Звучит неплохо. А измеритель скорости вы пока еще не придумали?

— Хм. Нет… А вы знаете, как его сделать?

— Что-нибудь придумаю. Можно ведь просто считать обороты вала, если знаем длину окружности колеса, то откалибруем.

— Звучит, как что-то очень простое, но мы такого не используем. — задумчиво сказал граф.

— Сделаем. Расскажите мне про привод?

— О, это интересная придумка! Двести лет назад один монах у наших соседей проводил опыты и выяснил, что тонкая, отполированная до зеркального блеска пластинка очищенного серебра отталкивается потоком энергии, хотя через то же самое дерево энергия жизни, она же прана, она же ци, она же фохат, вигор… куча названий у разных народов, проходит почти без потерь, но и не нанося ущерба препятствию. Золото же умеет впитывать и проводить прану, это факт был известен давно. На пятьдесят лет об этом забыли, но потом была попытка использовать это для кораблей во внутреннем море, так как ветры, достаточные для использования парусов, над ним дуют редко, а весла весьма накладны для перевозок. Расход оказался слишком велик, но эта попытка привлекла внимание моего отца. «Раз двигать целый корабль — дорого, то что насчет телеги?» — подумал он. И попробовал… Спустя сто пятьдесят лет ты видишь плоды его трудов! Ах да, так вот, движитель. Их здесь два, посмотри на задней оси. Видишь две коробки?

— Вижу, конечно.

— На оси сделаны лопасти, куда прикреплены серебряные пластинки. Из специально подготовленного камня праны исходит узкий луч энергии, который самому камню передается по энерговодам из меди с малой примесью золота. Я, кстати, говорил, что замена энерговода на чистое золото уменьшает потери при передаче вдвое и позволяет увеличить скорость?

— Да, говорили, десять минут назад.

— Ага. Ну, как говорил мой прадед, когда ему стукнуло сто тридцать: «Я имею право на склероз!». Так вот, исходит поток энергии и давит на пластинку, заставляя ее сдвигаться. Лопастей с пластинками восемь. В другом движителе то же самое. Мы пробовали разные варианты, остановились на синхронном расположении. Если сдвинуть расположение лопастей на втором движителе, немного возрастет максимальная скорость, но будет хуже начало движения. Особенно важно, если заехал в грязь. Ну а в коробе они, чтобы меньше попадало грязи. Простая защита от пыли и брызг.

— Я удивлен, что вы додумались до концепции крутящего момента, пусть и в таком странном виде. И пусть такой метод передачи импульса мне, с учетом моих знаний технически продвинутого мира, кажется варварством… он имеет право на жизнь.

— Охо-хо! — старый граф потер руки, глядя на меня со странной улыбкой, — Я очень хочу получить от тебя все твои знания о машинерии! Чтобы ни один конкурент не посмел вылезти на мое поле!

— Я подумаю, что можно сделать в ваших условиях, но надо будет сначала ознакомиться с мастерской. И я возьму нескольких человек, обладающих специфичными знаниями. Думается мне, ваши вопросы с проводкой тоже имеют решение. Об изоляции вы тоже не слышали… А она тут напрашивается вот прямо с ходу, особенно учитывая свойства серебра. Короче, разберемся. И да, о продольной и поперечной устойчивости тоже поговорим. В этой связи у меня вопрос к колесам. — я положил руку на колесо шириной всего сантиметров семь, — Откуда вот это мягкое покрытие?

— О, это мне доставляют из Салума. У них есть дерево, дающее застывающий на воздухе сок.

— Каучук, натуральный. Прекрасно, просто прекрасно… Да, ваше сиятельство. Мы сможем сделать карету комфортней, экономичней и быстрее.

— Знаешь… у меня есть доступ к записям, которые остались от первого поколения, которое приходило к нам четыреста лет назад. Там говорится, что они пытались сделать неимоверно быстрые машины с огнем внутри и стреляющее огнем оружие. Машина у них тогда получилась, хоть для ее работы им пришлось пустить почти все вино в городе на какую-то вонючую жижу, а вот с оружием не вышло вообще ничего, хотя они точно делали все правильно, с их же слов. Так вот. Если ты задумал что-то такое — попробуй, конечно. Но того черного масла в земле тут нет. Они обыскали вообще все, но так его и не нашли. А без него их машины не ездили…

— Что-то еще от них осталось? — с интересом спросил я.

— Да, конечно. Королевский Арсенал работает на их водяных машинах, создавая по полсотни комплектов доспехов в день. И делая топоры, алебарды, копья. Справные мечи у них не выходят, там другой подход нужен. Саша, предлагаю продолжить разговор в карете, чтобы не задерживать отправление.

— Само собой! Леди! — шутливо поклонился я, подавая руку Насте и помогая войти в карету, после чего запрыгнул сам. Граф сел спиной по направлению движения, мы с женой напротив него. Диван оказался довольно мягким и приятным на ощупь. Даже пожалел, что одел доспехи, но сразу же одернул себя: «Мы на незнакомой территории! Никаких послаблений!». С небольшим толчком карета сдвинулась с места и покатились вперед, иногда подергиваясь. «Или водитель неопытный, или те приборы управления, которые есть, далеки от совершенства. Скорее, второе» — решил я для себя. По городку карета двигалась со скоростью около десяти километров в час, а сидящие впереди солдаты постоянно орали на людей, чтобы они освободили дорогу. Прибавили мы только спустившись вниз и выехав на четырехметровой ширины дорогу из утрамбованного щебня. На удивление, дорога была вполне сносной. Был бы я тут на своем тигго, спокойно бы ехал пятьдесят, а то и шестьдесят. На карете же мы разогнались до сорока километров в час, по ощущениям.

— А? Ну, каково? Отличная скорость и никакой усталости!

— Высокоуровневый воин может бежать быстрее. — возразил ему я.

— Ну не все же перевалили за пятидесятый уровень и развивали выносливость, чтобы бежать с такой скоростью несколько часов. Да и не солидно это — бегать аристократу, как простому гонцу.

— Да, ваша правда. — сказал я старику. Не хотел его расстраивать историями типа: «мы проехали пятьсот километров от МКАДа до Воронежа за четыре часа с транспондером, потому что летели не меньше ста пятидесяти и притормаживали только перед камерами и на проезде через пункт оплаты». Пусть думает, что его кареты — самый быстрый транспорт в мире. А я чуть позже натравлю на его мастерскую Михалыча с Электриком — пусть устроят им там «Тачку на прокачку».

— Саша, возвращаясь к нашему разговору… Не обещай ничего такого императору. Ты пообещал мне — и этого достаточно. Те люди плохо кончили — они не смогли дать королю то, что обещали, но потратили кучу средств. В гневе король отправил их на границу, откуда спустя пять лет вернулся только один. Он и создал, впоследствии, Арсенал. Король потом пожалел о своем решении, но спустя десять лет, когда ничего уже нельзя было исправить. Не окажись на их месте. И не ставь под угрозу мой замысел!

Мы выехали из осколка спустя еще пятнадцать минут и попали на Большую Землю. Я выглянул в окно и удивился — на небе были облака, чего не наблюдалось ни в одном посещенном нами осколке.

— Граф, здесь идут дожди?

— Не очень часто, но случаются. Чем больше осколок — тем больше он похож на настоящий мир. Но никогда не стоит забывать о том, что это не так. Хотя, для нас — он и есть весь мир. Теперь я буду рассказывать вам о правилах поведения, некоторых традициях и законах. Обо всем, что может потребоваться при визите к императору. Но сначала я выдам вам деньги, которые понадобятся при знакомстве со столицей и в дороге. Смотрите. — он достал три маленьких мешочка, — Это — империал. Большая монета, для удобства расчетов между дворянами. В нем — пятнадцать золотых.

Он показал нам крупную золотую монету, сантиметров четырех в диаметре и в толщину миллиметра четыре. На одной стороне было изображение мужчины, на другом надпись «15 золотых. Алхимическое золото. Империя Нортумбрия».

— До провозглашения империей таких монет у нас не было, это придумка нашего императора. Золото дополнительно очищено, потому монеты легко гнуться, но все равно очень ценятся и даже гнутые легко ходят. Дело в том, что такое золото очень хорошо для артефактов и потому многие практикующие маги просто берут монету, очищают ее от внешних загрязнений и пускают в дело. Сложно сказать, на что рассчитывал император, но после выпуска империала артефакты немного подешевели. Весу в ней — как в десяти золотых, но там больше примесей, так что одно к одному и идет. Держите.

Монетка оказалась весьма увесистой — грамм сто, похоже. Передал ее Насте и взял мелкую золотую монетку, буквально пару сантиметров в диаметре и толщиной миллиметра в полтора. Весу в ней было не больше десяти граммов.

— Это один золотой талер. Из-за большого количества примесей приходилось много времени тратить на очищение золота или покупать уже очищенное, так что ценность империала, на самом деле, даже чуть выше, чем номинал. Один здоровый простолюдин-мужчина, работая в полях целых год, способен заработать около пяти талеров. Если у него есть семья и трое детей — он потратит все эти деньги, ничего не отложив. Так что ценность одной такой монетки довольно велика, помните это. За десяток талеров простолюдин готов практически на все.

Дальше в мои руки попали две серебряных монеты. Одна в диаметре сантиметра три, вторая — два. Толщина была примерно одинаковая, первая была вдвое тяжелей второй.

— Это лира и полулира. Медяками мы не рассчитываемся, привыкайте. За полулиру можно получить неплохой ужин в таверне с кружкой молодого вина. Ужин в ресторации будет стоить от трех лир до пяти золотых, зависит от запросов и от места. Лиру стоит ночевка в придорожном постоялом дворе в обычной комнате. В столичных гостиницах для аристократов нет номеров дешевле десяти лир. Но нас это не касается, у меня там есть дом в пятистах метрах от дворца императора. Поначалу рассчитывайтесь только лирой или полулирой. Держите, тут в общей сложности почти на сотню золотых. Кошелек с золотом спрячьте за пазуху, серебро можете подвесить на пояс или сложить в карман. И опасайтесь воришек — в столице их полно, в городе с миллионным населением очень легко спрятаться.

— Хм. А что с грабителями и убийцами?

— Грабителей отправляют на рудники, десятую часть от заработанного ими передается пострадавшему, остальное забирает государство. Убийцы идут на границу. Впрочем, грабители иногда тоже. И оттуда они уже не возвращаются. Согласно законам, писанным при основании королевства, человеческая жизнь не может быть отнята человеком. Наказание — границы и искупление вины. Но, как я уже говорил, десять лет в передовых частях из преступников не выживал практически никто. Такие случаи можно пересчитать по пальцам.

— Кстати, а что по поводу армии? Каждое графство и герцогство справляется само?

— Не совсем. Мудрый первый король знал, в каком положении мы находимся. Мне не присылают подкреплений, я сам отказался — ведь их обеспечение легко бы на мои плечи, а у меня своих, вместе со всей стражей и фортом, под тысячу человек. Попробуй их прокорми и одень, рассели, лечи. Хорошо хоть жалование в форте временно платила казна. Так что и своими силами продержусь пару недель, а там и подкрепления от соседей подойдут. Остальные регулярно получают пополнения. Каждый мужчина должен уйти служить и отдать на это три года. Возвращается примерно половина, чуть больше. До трети гибнет, некоторые остаются в армии. Служить уходят на двадцать пятом году жизни. Не идут служить те, кто к двадцати пяти имеет троих сыновей и четвертого к тридцати. Дворяне идут служить все без исключения, идут сразу после академий. Из служивого дворянства на службу идут и более половины женщин. Из наследного — только пятая часть. Редко они идут на передовую, чаще в снабжение, госпиталя, их учат этому с самого детства. Но немало и тех, кто имеет сильную боевую магию и служат на стенах крепостей наравне с мужчинами. И даже женщины-простолюдины могут пойти в армию, там всем найдется место.

— Это сколько же, выходит, погибших…

— Можешь не считать. Я могу ответить точно. Мы теряем порядка трехсот-трехсот пятидесяти тысяч человек в год в войнах с орками, абисситами и некрондом. И если бы не тот факт, что у нас принято иметь много детей, люди давно бы закончились, Саша.