Обреченные судьбы

46

Фростфолл, Королевство Кейдена — две недели спустя

Саманта

Пиршественный зал Фростфолла гудел от суеты и гулких голосов. Смеющиеся и кричащие лисы-оборотни соревновались с теми, кто пытался подпевать арфисту или отбивать ритм его песни на столе.

За несколько недель, прошедших после падения стены, сюда вернулась почти вся деревня, несмотря на середину зимы.

— Нам показалось неправильным не быть здесь на зимние праздники, — объяснила Селена.

Лисы-оборотни отремонтировали свои дома, затем сожгли мертвых фейри и монстров, погибших в битве на равнине. Слишком громоздкие, чтобы убрать, и слишком влажные, чтобы сжечь, они оставили разрубленную виноградную лозу на лето, зловещее напоминание о том, как близко подобралась королева.

Мы с Кейденом помогали им, как могли, привозили еду и припасы из Камня Теней. Радостное возвращение, конечно, потребовало пира. И, как всегда, это означало бы похмелье для всех.

Мое сердце было переполнено, когда я наблюдала, как Селена порхает взад-вперед, как пчелка. Я предложила ей место за высоким столом, но она отказалась, предпочитая быть в центре внимания. Когда-то я чувствовала то же самое, старые привычки бармена постепенно исчезали, но теперь мое положение супруги Темного Бога Волков требовало, чтобы я играла другую роль.

Мы рассказали Аурену и нашему ближайшему кругу правду о том, что произошло в Колодце Жизни. Ходило множество безудержных слухов, и жители деревни знали, что Кейден и я победили королеву, но не о том, кем я стала — хотя никто не скрывал новую силу, которая исходила от меня.

К счастью, ни у кого не хватило смелости спросить. Я хотела держать свое превращение в тайне как можно дольше. Я еще не осознавала то, что вообще значит быть богиней, не говоря уже о том, как я должна себя вести. Сейчас я была счастлива просто быть Сэм. Быть со своей парой и своими друзьями. Быть со своим народом и окруженной его радостью.

Над нами были развешаны венки из оленьих рогов, и мы с Кейденом сидели как король и королева, наш совет был рядом с нами. В то время как я все еще чувствовала себя неловко в своей роли, Кейден полностью владел залом, идеальный король для этого дикого места и людей. Тени, которые текли к нему, танцевали в теплом свете камина, и я могла видеть его довольство, несмотря на стальной стиснутый подбородок.

Забыв о полных тарелках кореньев и оленины, Клык обдирал Вулфрика в кости, пока я вела светскую беседу с Мел, моей постоянной спутницей.

Аурен, полупьяный и развалившийся в своем кресле справа от Кейдена, заорал на весь зал:

— Нет, я не буду помогать тебе восстанавливать этот проклятый судьбами город фейри. Это твой беспорядок. Ты его и разгребай.

— Ну же, брат, — прогрохотал Кейден. — Тебе больше нечем заняться, и ты это знаешь.

Аурен усмехнулся и заложил руки за голову.

— У меня полно дел, и все начинается с пары нимф и бочонка вина, которое я приберегал для особого случая. Я и так достаточно для тебя сделал.

Я подняла брови и вмешалась.

— Ах да, как ты выследил королеву и практически победил её в одиночку? Кажется, что-то такое слышала.

С момента его приезда по городу начали распространяться несколько довольно приукрашенных историй, и я не сомневалась в их первоначальном источнике.

Кейден ухмыльнулся и поднял свой кубок.

— А, тогда давайте выпьем за моего брата, великого охотника.

Я тоже подняла тост.

Выражение лица Аурена исказилось от раздражения.

— Я спас тебя от того, чтобы виноградные лозы не иссушили тебя во время битвы, не так ли?

— А разве это было не наоборот? — спросила я, затем отправила в рот кусок сочной оленины.

Аурен опустил ноги и наклонился вперед.

— Вы двое пропали бы без меня, и вы это знаете. Судьбы, это последний раз, когда я делаю что-то бесплатно.

— Я отдал тебе гребаный топор нашего отца. Ты не можешь жаловаться на компенсацию, — проворчал Кейден.

— Это произошло из-за девушки, — Аурен указал на меня вилкой, как на кусок мяса. — В любом случае, эта чертова штука — сущий кошмар. Я собираюсь повесить его у себя на каминной полке, чтобы каждый раз, когда ты приходишь, любоваться выражением твоего лица. Вот, пожалуй, и все, на что он годится.

Кейден бросил на него яростный и полный ненависти взгляд, которым могли владеть только братья.

Аурен оттолкнулся от стола и встал.

— В любом случае, я знаю, когда мне не рады. Сегодня утром одна из твоих служанок украла мои ботинки и оставила вместо них живую рыбу.

Он поднял бровь, глядя на меня.

— Ты ведь ничего об этом не знаешь, не так ли?

Я покачала головой, но было невозможно сдержать намек на улыбку.

— Я так и думал, — проворчал он и допил свой бокал с долгим удовлетворенным вздохом. — Я буду скучать по медовухе из этого заведения, не говоря уже о медоварке.

Его взгляд скользнул через комнату туда, где Селена разливала вино и весело смеялась, одарив ее абсолютно похотливым взглядом.

Я ткнула в него ножом.

— Держись подальше. Здешние люди — не твои игрушки.

Аурен ухмыльнулся, затем неторопливо направился через пиршественный зал в ее сторону.

— Твой брат — абсолютный осел, — сказала я Кейдену.

— Он всегда был таким. Боги никогда не меняются, ты знаешь?

Я взяла его за руку и сжала.

— Я рада, что ты изменился.

Он нежно провел большим пальцем по костяшкам моих пальцев.

— Ради тебя, волчонок, я бы изменил сами звезды.

Хотя он был окутан тенью, его присутствие было солнечным светом в зимний день, а его голос — как прохладная вода, стекающая по моей коже. Мое сердце было полно и пылало, как огромные очаги в центре зала.

Он боролся ради меня с самой смертью, даже когда думал, что надежды нет. Он дал мне время выбрать свой путь. Чтобы стать той, кем мне нужно было быть.

В глубине души я знала, что выбрала его задолго до того, как впервые вырвала золотую нить нашей связи из рук Судеб. Мы всегда были созданы друг для друга, лунный свет и глубокая тень.

Кейден вынул свою руку из моей и откинулся на спинку стула, указывая на другой конец зала.

— Кто-то положил на тебя глаз.

Сигрун пробиралась между столами, длинные седые волосы развевались, в поднятой руке она неуверенно держала полную до краев кружку медовухи.

— Я рада, что на этот раз у тебя хватило ума сесть за высокий стол, — сказала она, поднимаясь на помост.

Я ухмыльнулась крепкой старой лисице-оборотню.

— Я видела твой дым. Ты выдержала все — даже когда армия королевы была практически у твоего порога.

— Я верила, что ты справишься, — сказала она, подмигнув единственным глазом.

В том, как она это сказала, было что-то большее, чем похвала, глубокая вера, которая согрела мою душу. Она фыркнула, затем указала на Кейдена своей кружкой.

— Я немного больше беспокоилась об этом, но, в конце концов, я полагаю, он все сделал правильно по отношению к тебе.

Я нахмурилась. Что именно она имела в виду? Мы никому, кроме советников Аурена и Кейдена, не рассказывали о том, что произошло в Колодце Жизни. Она была — по общему мнению — провидицей или что-то в этом роде, так могла ли она видеть, кем я была?

Я открыла рот, чтобы спросить, но Сигрун пренебрежительно махнула рукой и жестом пригласила меня следовать за собой.

— У нас будет достаточно времени, чтобы поболтать позже. У меня есть старый друг, который хочет поговорить с тобой. Пойдем.

Извинившись перед Мел, я встала и последовала за старой лисой-оборотнем через главный холл к боковой двери. Ночь была тихой и холодной, и тысячи звезд пронзали чистое небо.

Я остановилась как вкопанная, в груди у меня все сжалось.

Луна стояла на склоне холма, вырисовываясь силуэтом на фоне горизонта, закутанная в белый перламутровый плащ, с перекинутыми через плечо льдисто-белыми волосами.

Я напряглась и сделала шаг назад, но Сигрун слегка надавила рукой мне на спину, пригвоздив меня к месту.

— Я думаю, что некоторые мосты нужно наладить.

Я оглянулась в зал на Кейдена, сидящего за высоким столом.

— Это касается только вас двоих. Это не имеет к нему никакого отношения, — сказала она, а потом хмыкнула. — Ну, то есть, конечно, он тут как раз очень при чём… но разбираться в этом вам двоим. Как Луне с Новолунией.

Откуда она знала Луну? Кто, черт возьми, такая Сигрун?

Она легонько похлопала меня по плечу.

— Удачи, дорогая.

Затем она захлопнула дверь, и я осталась под темным небом, наедине со звездами и Луной.

Я глубоко вдохнула холодный ночной воздух, затем медленно направилась к молчаливой женщине в белом. Я призвала струйку лунного света вокруг себя, сменив обувь на зимние ботинки и накинув на плечи плотную белую парку. Луна могла блистать элегантностью в своём изысканном плаще сколько ей вздумается, но мне хотелось уюта… желательно — у камина и как можно дальше от неё. Но, похоже, не судьба.

Белый снег захрустел под моими ботинками, когда я обогнула низкую стену и направилась вверх по склону холма.

Луна наблюдала за моим приближением холодным, оценивающим взглядом.

— Я вижу, в Стране Грез появилось Новолуние.

Было невозможно прочесть ее эмоции. Я почти чувствовала, как они скрываются на грани ощущений. Ярость. Негодование. Печаль.

Но на ее лице ничего не отразилось.

Когда я не ответила сразу, она вздохнула и посмотрела на заснеженную равнину, позволяя своему взгляду скользнуть по следу из мертвых лоз и догоревшим погребальным кострам рядом с ними. Ее губы сжались с едва заметным намеком на негодование.

— Может быть, ты справишься с присмотром за этим местом лучше, чем я.

Что бы она ни чувствовала, у нее было больше контроля, чем когда-либо было у меня. Но опять же, у нее были тысячи лет, чтобы практиковаться.

Надеюсь, она была здесь, чтобы помириться. Может быть, если бы она простила меня, то помогла бы мне учиться.

— Как мне присматривать за ними? — спросила я. — Я не уверена, что это значит — быть Новолунием или богиней.

Ее взгляд устремился к звездам над головой.

— Это означает, что когда люди поднимут глаза и будут молиться о помощи, они будут обращаться к тебе, а не ко мне.

Я сглотнула. В этом заявлении был серьезный подтекст.

— Я их услышу?

— Ты почувствуешь это здесь, — сказала она, касаясь своей груди. — Их убеждения, их надежды и мечты. Все это. Но тебе придется научиться слушать.

— И я должна ответить?

Она покачала головой, затем встретилась со мной взглядом.

— Твоя работа не в том, чтобы отвечать на молитвы. Ты — зеркало, созданное для того, чтобы отражать их собственную силу и напоминать им, что они не одиноки. Что за ними кто-то присматривает.

Жесткая линия ее идеальных губ слегка изогнулась в намеке на улыбку.

— Кажется, мне следовало больше присматривать за тобой.

— Ты с ума сошла?

— Я в ярости, — сказала она. Ее голос был мягким и уверенным, но это слово вонзилось в меня, как нож. Не все было забыто или прощено.

— Теперь твоя проблема — Темный Бог. Ты освободила его, и тебе придется иметь дело с последствиями.

— Он не тот, за кого ты его принимаешь. Он защитник этого места. Он дал клятву никогда больше не угрожать миру бодрствования.

Я выпрямила спину и, не раздумывая, поставила ногу в боевую стойку.

— Я не позволю тебе посадить его в тюрьму.

Она вздохнула с ноткой раскаяния.

— У меня больше нет ни сил, ни желания. Я никогда не хотела сажать его в тюрьму, но я верила, что он никогда не изменится. Я думаю, что это была настоящая тюрьма, которую я создала для него.

Намек на ее эмоции проскользнул сквозь щели. Гнев, конечно, — но на себя в той же степени, что и на меня. Сожаление и вина. Грусть.

— Я понимаю, почему ты это сделала. Ты пыталась защитить свой народ. Своих детей.

— Так ли я их защитила? — спросила она, хотя я сомневалась, что вопрос был адресован мне. — Я думаю, что, возможно, я лишила мир голоса, в котором он нуждался, этого страха перед дикой природой. Может быть, теперь, когда он вернулся, все изменится. Ты изменила его к лучшему — мы все должны поблагодарить тебя за это.

Она сложила руки перед собой, и, несмотря на безупречную маску, которую она носила, я могла видеть, что она устала и эмоционально истощена.

— Ты взвалила на себя тяжелое бремя, знаешь ты это или нет, и я тебе не завидую. Страны Грез и их жители теперь твои. Присматривай за ними. И за ним.

— Я так и сделаю.

Луна повернулась и пошла прочь по снегу.

— Приходи ко мне, если тебе когда-нибудь понадобится совет. Мы никогда не станем сестрами, но я научу тебя всему, что смогу.

Мороз пробежал по моим щекам, когда она медленно исчезла, навсегда оставив Страну Грез в моих руках.

Это было сложно, но я знала, что готова. Это был путь, который я выбрала не только из-за Кейдена, но и ради себя. Быть защитницей. Сделать все, что в моих силах, хорошего в этом безжалостном мире.

Этот шанс стоил такого бремени.

Жар взгляда Кейдена согрел мою кожу, когда я вернулась к пиршеству. Окутанный клочьями темноты, он был почти неразличим в полумраке большого зала, если не считать яростного блеска его голубых глаз.

— Прячешься от кого-то? — спросила я, не в силах сдержать ухмылку, появившуюся при этой мысли.

Он вышел, набросив темноту на плечи, как плащ.

— Почему? Я должен беспокоиться? — он усмехнулся, но я услышала малейший намек на тревогу.

Я сморщила нос.

— Наверное, нет. Но я не думаю, что нас пригласят на ужин в ближайшее время.

Я направилась обратно к теплому свету из открытой двери, но он взял меня за руку.

— Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

Мы добрались пешком по снегу до опушки леса, до места, где сходились два хребта. Мы спустились на небольшую поляну, в центре которой возвышалась каменная арка. Я провела пальцами по рисунку преследующих волков, вырезанному на холодном темном базальте, и почувствовала низкое гудение его магии. Это был портал.

— Куда он ведет? — спросила я.

— В Мэджик-Сайд.

Я подняла брови.

— Разве ты не говорил что-то о том, чтобы оставить реальный мир в покое?

Темный Бог Волков издал едва уловимый смешок.

— Возможно, я припоминаю что-то подобное.

Игривость частично исчезла из его глаз, когда он взял меня за руку.

— Я не могу исправить то, что я сделал, или вернуть людей, которых я убил, но, возможно, я смогу дать им это.

Он указал на долину перед нами, а также на равнины и горы за ними.

— Твоим людям нужно место, где можно бежать, место, где можно дышать воздухом, каким он когда-то был, и сбежать из бетонной тюрьмы, которую они построили вокруг себя. Пока они уважают землю, эта долина принадлежит им.

В свете звезд все было чисто и прекрасно. Я вдохнула, наслаждаясь ароматами сосен и кустарника, чистым ночным воздухом и свежевыпавшим снегом. Я представила, как Джексон, Саванна и стая могут бегать так далеко и свободно, как им захочется, без машин, от которых нужно уворачиваться, и без того, чтобы их что-то сдерживало. Пробежать весь путь до гор, если бы они захотели, и научиться любить это место так, как любила я.

Я встретилась взглядом с Кейденом.

— Им может потребоваться время, чтобы поверить, как и фейри.

— Они будут доверять тебе. Приведи их, когда они будут готовы, — он сжал мою руку. — Ради меня, пожалуйста.

— Я так и сделаю.

Он повернул меня лицом к себе и улыбнулся мне сверху вниз.

— Страна Грез всегда будут твоим домом, но я никогда не буду удерживать тебя здесь. В Камне Теней для тебя есть еще одна дверь. Используй ее, чтобы посетить это место или Мэджик-Сайд в любое время, когда пожелаешь.

Мысль о том, что я снова увижу свою стаю, наполнила мою грудь радостью. Я могла бы присутствовать при рождении близнецов Сэви. Я могла бы быть тетей Сэм и, возможно, даже забирать их на выходные. Я могла бы наблюдать, как они растут и…

У меня сжалось горло.

Я знала, что однажды потеряю своих друзей. Это было частью цены. Но я смогу присматривать за ними и их детьми для всех грядущих поколений. Я могла бы отплатить им за любовь и доверие, которые они мне оказывали, тысячу раз.

Я поблагодарила Судьбы за подарок, который они мне преподнесли.

Мое зрение слегка затуманилось, и я отвернулась.

— Может, нам вернуться в холл?

— Нет. Лисы-оборотни никогда не пируют всего один день, — сказал Кейден с веселым видом. — У нас будет время выпить, потанцевать и на похмелье позже. На данный момент нет ничего, чего я хочу больше, чем быть со своей парой.

— Тогда куда пойдем?

Кейден медленно притянул меня в свои объятия.

— Пойдем, побегаем со мной, мой маленький волчонок. Стена исчезла, и есть места, которые я не видел тысячу лет. Места, которые я любил, и места, которые находятся за пределами твоих мечтаний.

Он нежно коснулся своими губами моих и поцеловал меня.

— Я хочу увидеть их всех снова, с тобой, в первый раз.

Тени сгустились вокруг него, когда Темный Бог Волков принял свой истинный облик, и лунный свет заплясал, когда я приняла свой. Свет и тень, мы проскользнули в ночь и оказались на землях, которые поклялись защищать вечно.