Око ужаса

Око ужаса

Баррингтом Бейли

Око ужаса

Eye of Terror

Часть первая

КРИК ПСАЙКЕРА

— Это он? — спросил космодесантник-библиарий.

— Это он, лексиканий, — подтвердил техномат-охранник спокойным, ровным голосом. — Его привезли тридцать дней назад. Отправлен Схолой Псайкана.

Библиарий мысленно простил охранника за ответы на вопросы, которые не были заданы. Техномат имел только рудиментарную личность. Его разум был очищен за какие-то преступления, неправильное поведение, или, возможно, его просто вырастили в лабораторном чане для служения Администратуму, поэтому он выполнял только самые простые установленные функции и знал только их. Он, конечно, просто не мог осознавать тонкостей протокола при разговоре с высокопоставленным лицом.

Сквозь мерцающее силовое поле в амбразуре двери библиарий мог смотреть в камеру. Бледный молодой человек внутри жался на грубой скамье. Он был одет в простую поношенную одежду из кожи какого-то животного, с бахромой на штанах и рукавах — одежду первобытного мира, из которого он и был, скорее всего, забран. Даже снаружи библиарий ощущал охвативший юношу страх.

— Выведите его.

Глаза охранника под капюшоном потускнели, переключившись на инфракрасный спектр, используемый при конвоировании заключённых. Грубая чугунная дверь с клацаньем открылась. Здоровенный техномат неуклюже прошаркал внутрь, поднял юношу на ноги и вытолкнул его в коридор.

Библиарий в черной броне и дикарь в кожаных обносках оказались напротив, разглядывая друг друга: один с отстраненным любопытством, другой с опаской. Библиарий знал, что молодой человек имел плохо контролируемую психическую силу, и что это пугало его всё больше. Юноша не знал, зачем его привезли сюда. Не знал, кем или чем был библиарий. Он не понимал своего предназначения. И не было смысла пытаться успокоить его. Если бы этот дикарь узнал, что ему предстоит, его ужас, скорее всего, заставил бы его сердце остановиться.

— Идём. — Библиарий повернулся и пошёл по длинному, плавно поднимавшемуся коридору, сопровождаемый охранником, время от времени удерживавшим от падения пленника, колени которого подгибались каждые несколько шагов.

Характерной чертой Марса, родины Адептус Механикус, было отсутствие единого стандартного уровня технологий. Наиболее развитые, то есть наиболее доисторические, технологии располагались бок о бок с самыми грубыми из современных творений. Визуальные сканеры для слежения за камерами заключенных были изготовлены молодыми послушниками в качестве пробных упражнений, повсюду стояли использованные дисковые батареи для сканирующих экранов, приводимых в действие электричеством. В конце длинного коридора, железные стены которого из-за вечной влаги покрылись зеленой плесенью, а за рядами чугунных дверей томились в тишине пленники и враги Адептус Механикус, стояла лифтовая клетка со складывающимися бронзовыми ограждениями. Ворота лифта с протяжным скрипом открылись. Трое людей, столь отличавшихся друг от друга, шагнули внутрь. Техномат закрыл ворота и передвинул тяжелый рычаг. Раздался стук, грохот, потом, с громким напряженным воем, подъемные тросы натянулись. Клеть пошла вверх.

Вверх, вверх и вверх. Подъём казался бесконечным.

На вершине самой высокой башни в этой части Марса толстые, изношенные от непогоды панорамные окна на сотни миль вокруг открывали вид на ландшафт планеты, все еще называемой Красной. Когда-то, давным-давно, основной причиной красноватого оттенка вокруг были охристые пустыни планеты. Сейчас цвет давала ржавчина. То, что лежало под башней, больше походило на буйные, разлагающиеся джунгли, бесконечно разраставшиеся и расширяющиеся вдаль. Вот только естественными эти джунгли не были.

Они состояли из гигантских машин, как новых, так и покинутых; городов-ульев, как недавно возведенных, так и заброшенных; колоссальных инженерных сооружений, странно изгибавшихся, частично разрушенных, покрытых туманом и смогом. Таков был результат почти сорокавекового правления Культа Механикус, поклонявшегося Богу-Машине. Именно здесь, и только здесь, наука была сохранена для человечества в долгие тёмные века анархии, когда сама Земля впала в варварство. В то время адепты Марса редко удосуживались очищать завалы и заброшенные производственные площади. Всегда занятые священной задачей создания нового, техножрецы Бога-Машины рассматривали работы прошлых веков как святые реликвии. Так машинерия Марса разрослась, как опухоль, покрывая поверхность планеты.

Кое-где, однако, участки первоначальной пустыни всё же были видны. И когда поднимался ветер, древний песок взметался над творениями человека, разъедая и истачивая ржавые поверхности, оставляя на металлических конструкциях налет древней красной марсианской пыли. Но сейчас погода стояла спокойная, бледное солнце безмятежно светило сквозь розовые небеса. На небе можно было увидеть длинные сверкающие объекты, медленно и непрерывно ползущие от горизонта до горизонта, следуя друг за другом, подобно бесконечному поезду. Это двигались орбитальные доки и фабрики, которые также входили в марсианский промышленный конгломерат, производя корабли для линейного флота сегментума Соляр, и другие специализированные конструкции, для создания которых требовалась невесомость.

Наверху, у шахты лифта, троих мужчин встретил лексомат-секретарь, проводивший их в кабинет магоса-техникус Ипсиссимуса. Техномагос был очень стар. О том, сколько веков он прожил, знали очень немногие, в основном его личные техножрецы и магосы-биологис, работавшие над модификациями его тела. Облаченный в алую мантию магос, сидя за инкрустированным сапфирами столом из электрума, совещаясь с приехавшим посланником главы Инквизиции, одного из Верховных лордов Терры. Усталое, покрытое морщинами старое лицо одного из владык Марса выдавало его сильную тревогу, казалось, он едва заметил появление заключенного.

Эмиссар, одетый в богато отделанный синий костюм, внимательно слушал слова техномагоса.

— Прошло сто семьдесят восемь лет, — говорил Ипсиссимус, — с тех пор, как Инквизиция посылала нуль-корабль в Око Ужаса. Причина проста. Из предыдущих двадцати отправленных кораблей-разведчиков ни один не вернулся и не смог отправить обратно какую-либо полезную информацию.

— Око — чрезвычайно опасное место, — спокойно заметил представитель Инквизиции. — Многие считают, что его лучше оставить в покое.

— Ха! — Ипсиссимус раздраженно взмахнул руками. — Оставить в покое! Чтобы ничего не знать о бедах, которые оно может принести? Да, я знаю, люди по-разному относятся к опасности, которой является Око... не всё можно предать огласке. Но вы, инквизиторы, должны знать лучше, чем кто-либо другой, что на самом деле это величайшая опасность, с которой сталкивалось Человечество. И не надо хмуриться! Я не хотел проявить неуважение к Инквизиции... Бессмысленно отправлять людей и корабли на верную смерть. Тем не менее, проблема оставалась, что меня давно раздражало. Так что я думал об этом последние несколько десятков лет. И занялся разработкой нового типа нуль-корабля. Он имеет в десять раз больше защитных экранов, чем старая модель, уверен, он сможет пересечь Око из конца в конец, не будучи обнаруженным! И даже если его обнаружат — корабль лучше вооружен, больше по размеру, может нести больше бойцов, это пригодится. Как же всем нам повезло, что я так напряжённо работал над этим!

Эмиссар проигнорировал похвальбу техномагоса — у возраста были свои преимущества.

— Возможен ли такой корабль? — задумчиво спросил он. — Возможно ли подобное вообще? Я вспоминаю трудности со старыми нуль-кораблями. Они были скорее актом отчаяния, чем чем-либо ещё, а считались лучшим из всего, что можно было построить.

— Вы можете спокойно отринуть сомнения в изобретательности Адептус Механикус и, в частности, моей. Мы не любим проигрывать из-за каких-либо проблем и трудностей. Это ставит под сомнение нашу преданность Богу-Машине!

Заключенный в кожаной одежде захныкал. До этого он хранил молчание, стоя у дальней стены огромного кабинета, крепко придерживаемый за руку охранником-техноматом, и таращился в толстые пласталевые окна, глухой к разговору, ведущемуся поблизости. Перенестись из глубин мрачной темницы на самый верх этой башни, возвышавшейся на три имперских мили над поверхностью планеты, стоять под настоящим солнечном светом, глядя на панораму внизу — всё это донельзя ошеломило его.

Он съёжился, когда окружающие повернулись к нему, и слова на малознакомом устрашающем диалекте готика начали достигать его слуха.

— Этого юношу должны были сжечь как колдуна на какой-нибудь Императором забытой планете, — сказал Ипсиссимус, — но его нашли агенты Адептус Телепатика. Он очень сильный псайкер, один из самых сильных из когда-либо существовавших. Было решено, что он перегорит слишком быстро, чтобы его можно было обучить на астропата, поэтому его отправили служить Астрономикону. Даже там его отвергли из-за его нестабильности — у Астрономикона есть свои требования, как ни странно. Его вернули в Схолу Псайкана для проверки и принесли бы в жертву Императору, как любого «дикого» псайкера, если бы не видения, о которых он рассказал. Поскольку видения имели отношение к моему проекту нуль-корабля, я перевёл его сюда.

— Для человека, рождённого с таким недугом, ему, кажется, необычайно повезло, — сказал эмиссар, криво улыбнувшись, — он каждый раз избегает смерти.

— Хм. Это не совсем так, — пробормотал техномагос — Что ты о нем думаешь, библиарий?

Библиарий внимательно посмотрел на юного псайкера.

— Похоже, он не поддался демонической одержимости в какой-либо форме, что необычно для такого продвинутого таланта… Возможно, дело действительно в его необычной удачливости. Он измучен и очень нестабилен, в основном из-за того, что живет в постоянном страхе. Страх, да... Пусть он расскажет нам о своих видениях Ока Ужаса.

Услышав знакомые слова в разговоре, которого он почти не понимал, глядевший на ландшафт внизу псайкер вдруг закричал: — Дверь! Дверь! Бежать! Дверь открывается!

— Дверью он называет Око Ужаса, — серьезно сказал Ипсиссимус эмиссару. — Поэтическая фраза. Космическая дверь в варп. Его видения фрагментарны, но Схола Псайкана убеждена, что он действительно видел — там происходит что-то значимое. Что-то, о чем нам необходимо знать. Поэтому я предлагаю отправить новый нуль-корабль в Око. На разведку.

Он поднял руку.

— Позвольте мне представить библиария-эпистолярия Мерштурмера из Адептус Астартес, орден Пурпурных Звёзд. В случае вашего одобрения он будет сопровождать миссию и действовать как астропат — если возникнет необходимость отправить сообщение из Ока. — Хриплый голос магоса смолк.

Эмиссар перевёл взгляд на библиария и кивнул с холодным, но искренним уважением. Ко всем космодесантникам из-за древней, хотя и косвенной связи с Императором, относились с некоторой долей трепета, признавая их почти сверхчеловеческие качества.

В этот момент псайкер одним судорожным движением вырвался из хватки техномата. Он бросился на колени перед престарелым техномагосом и заговорил сдавленным, отчаянным голосом с акцентом его родной планеты, искажающим гласные: — Благородный господин, умоляю вас, не убивайте меня!

— Убить тебя? — повторил его слова магос, приподняв густые брови. — Мы не собирались убивать тебя.

Надменно скривив губы, эмиссар главы Инквизиции смотрел на пресмыкающегося пленника.

— Что бы вы хотели, чтобы с вами сделали, молодой человек?

— Лиши меня сознания, пусть я стану как овощ, но сохрани мне жизнь! Не дай мне жить, но не дай умереть! Если я умру, моя душа уйдет за дверь!

— Он имеет в виду варп, мои лорды, — предположил библиарий. — Он увидел варп и боится того, что видел.

Подавшись вперед, почтенный техномагос взял псайкера за руку и осторожно поднял на ноги.

— Мужайся. Ты должен оказать Империуму услугу. У тебя будут отважные товарищи. Вам предстоит войти в Око Ужаса, место, которое ты называешь Дверью. Твои таланты там пригодятся. С помощью людей, подобных тебе, если будет на то воля Императора, ты узнаешь, что происходит там на самом деле.

После этих слов тело перепуганного псайкера начало подергиваться, напрягаясь. Он дико выпучил глаза.

С глухим стоном библиарий-эпистолярий Мерштурмер отшатнулся и схватился руками за голову, как будто ему нанесли физический удар. Эмиссар главы Инквизиции и техномагос тоже вздрогнули. Ибо, хотя псайкер не издал ни звука, он издал крик мысленный: психический крик, пронзивший все живое сознание вокруг него. Дикий, рвущий душу мысленный вой абсолютного ужаса, ужаса и отчаяния.

Часть вторая

УЖАСНАЯ МИССИЯ

На взгляд обычного человека гигантский водоворот, состоявший из близко расположенных звезд, именуемый в Империуме Оком Ужаса, напоминал именно то, что подразумевалось в названии: зловещий светящийся глаз, сверкающий во тьме космосе. Совсем издали он выглядел как злой драгоценный камень, расположенный на северо-западе Галактики. Для большинства знания об Оке на этом и заканчивались. Среди бесчисленных триллионов людей в Империуме немногие знали историю появления Ока. И лишь единицы понимали истинную природу этого другого царства, альтернативной, нематериальной Вселенной, которую называли имматериум, или просто варп, благодаря которому создаваемые техножрецами варп-двигатели могли быстро перемещать огромные космические корабли между звёзд.

Дело было не в том, что знания о варпе были скрыты, официально его существование просто отрицалось. Знание не распространяли. И поэтому для многих даже образованных людей истории о том, что варп был Царством Хаоса, населенным духами, монстрами и демонами, считались либо невежеством, мифами и легендами, либо суеверием. Да, Око Ужаса, которое также носило множество других имен в окружающих его регионах, считалось опасным местом. Навигаторы Навис Нобилите всячески избегали его. Это был варп-шторм, величайший в Галактике, войти в него означало потерять жизнь.

Для рационально мыслящих людей на некоторых планетах даже Культ Императора, официальная религия Империума, не всегда понимался буквально. Некоторые утверждали, что раз не существует никаких нематериальных сущностей, то очевидно, что Император не может быть тем, кем его провозглашали, и кем он был на самом деле, а именно величайшим из богов. В таком повсеместном невежестве могла быть причина. Возможно, безграмотность людей устраивало власть — Администратум Империума. Слишком многие люди были психически чувствительны к варпу. Получая даже крохи знаний, некоторые, зачастую невольно, открывали путь сущностям из варпа в материальный мир. Последствия были ужасны как для них самих, так и для окружающих, нередко и для целых планет. Таким образом, даже люди, живущие на мирах, окружавших Око Ужаса, не знали, что самые дикие слухи о происходящем в Оке могут быть реальны. Ибо в самом сердце этого водоворота из звёзд было расположено то, что называлось Биссос, дыра в веществе космоса, через которую в реальность непрерывно изливалась хаотическая энергия варпа, психическая эманация нематериального мира, видоизменяющая и разрушающая все, чего она касалась.

Более того, вокруг этой зияющей трещины в реальности, вплоть до самого края ужасного варп-шторма, который существовал тысячи лет и не подавал никаких признаков к ослаблению, находились бесчисленные звездные системы. Миры в них подверглись порченому влиянию Хаоса, демонов и одержимых Хаосом людей — смертельных врагов Империума Человечества.

Одна маленькая группа людей, не питающая иллюзий относительно природы Ока Ужаса, была экипажем безымянного, тайно построенного имперского нуль-корабля. Перенесенный транспортным звездолетом с Марса на безвоздушную луну, находящуюся в совместном владении Адептус Механикус и Инквизиции, он прошёл последние испытания. Затем, удерживая поля психического экранирования на максимальном уровне, он прошел через Кадийские Врата, единственный безопасный путь в Око. Попав в звездный водоворот, корабль оказался за пределами Империума, среди адских миров, плывущих по пьянящему морю мерцающей нематериальной энергии, где варп и реальное пространство накладывались друг на друга.

Внешне нуль-корабль выглядел причудливой мешаниной отсеков корпуса, турелей и антенн. Адептус Механикус уверяли, что корабль был невидим для психического и материального зондирования сил Хаоса. Тесные отсеки разведывательного корабля освещались только тускло-зеленым свечением экранов и фосфоресцирующими лампами, а единственными звуками были тихие голоса на фоне гудения двигателей. На борту находились техножрецы, которые строили нуль-корабль, два навигатора, три инквизитора, один из которых был капитаном корабля, половина отделения космодесантников ордена Пурпурных Звёзд, в том числе библиарий Мерштурмер, и специально обученная команда псайкеров, чьей задачей была разведка и наблюдение за мирами, обнаруженными в Оке.

Один из псайкеров экипажа был зафиксирован креплениями в глубоком кресле — полубезумный, бьющийся с пеной у рта от ужаса осознания силы варпа, разлившейся вокруг. Мрачный молодой юноша, чья неконтролируемая психическая сила сделала его жизнь несчастьем, посылая ему видения Ока, теперь оказался здесь, чтобы увидеть то, что происходит, что-то, опасное для Империума. Теперь он должен был стать проводником экспедиции.

Библиарий-космодесантник опустился на колено рядом с молодым человеком и ввел ему успокаивающее лекарство. Псайкер обмяк в кресле, когда Мерштурмер тихо спросил его: «Куда?» Заключенному не было нужды говорить словами. Вся команда псайкеров настроилась на его разум. Никто из них не видел одного и того же, нервная система каждого псайкера интерпретировала то, что чувствовал дрожащий молодой человек, несколько по-разному, но они также дрожали вместе с ним. Ни у кого из них раньше не было опыта ощущения такой силы психической энергии, распространявшейся на световые годы во всех направлениях, проникая в пространство, которое они занимали, смешиваясь с воздухом, которым они дышали. Для псайкеров это было похоже на утопление в кислородной пене. Не все из них смогли бы описать то, что чувствовали. Для большинства это было похоже на огромное разноцветное пространство, состоявшее из абстрактных форм, блоков, кубов, кружащихся сфер, все эти детали постоянно формировались и распадались.

«Дикий» псайкер закрыл глаза

— Дверь... — пробормотал он. — Они собираются открыть Дверь.

Псайкеры экипажа увидели, к чему стремился его разум. Они передали инструкции. Два навигатора совещались, сгорбившись в тесной кабине в носовой части нуль-корабля. Один из них обратился к капитану-инквизитору.

— Астрономикон едва заметен, господин. Двигаясь вглубь Ока, мы полностью потеряем его.

— Значит, потеряем, пусть это произойдёт. Мы пришли сюда не для того, чтобы останавливаться. Мы знаем, что рискуем.

Навигаторы кивнули, подумав, зачем они вообще решили сообщить командиру корабля о своем беспокойстве. Отчасти это был... простой рефлекс. Без Астрономикона, величайшего психического навигационного маяка, созданного Императором и опирающегося на силу десяти тысяч сильных псайкеров, Империум не мог бы существовать. Без него было невозможно путешествие по варпу на расстояние более нескольких световых лет. Навигаторы Навис Нобилите видели маяк всегда, его постоянное присутствие они осознавали с рождения. Когда их назначили на эту миссию, они знали, что впервые в своей жизни могут потерять свет Астрономикона из виду. Возможно, им впервые в жизни придется прокладывать путь самостоятельно.

Они двинули корабль вперёд, погрузившись в варп.

Астрономикон мигнул и исчез. Навигаторы потеряли путь.

Свет Астрономикона мог вернуться. Чудовищный варп-шторм, которым было Око Ужаса, отличался от других подобных космических бурь тем, что он был больше, намного больше. Свет Астрономикона все ещё мог пробиться сквозь него, местами и временами, проходя между неоднородными потоками бушевавших нематериальных энергий. Навигаторы боролись с паникой, управляя кораблем, руководствуясь только видимыми ими экстравагантными формами, формирующимися и растворяющимися в Оке.

Мимо них проплывали звёзды и планеты. Не те нормальные миры, которые можно найти в более спокойных регионах Галактики. Нет, это были странные миры, миры кошмаров, миры, не имевшие смысла ни с точки зрения астрофизики, ни с точки зрения ментального восприятия. Это выглядело, как если бы темные, тесные внутренности нуль-корабля были железной пулей рациональности во вселенной безумия. Казалось, что их корабль не имеет права здесь находиться, фактически, так оно и было. Несмотря на крепчайший адамантий, из которого был построен корабль, корпус скрипел при продвижении все глубже в Око, как подводная лодка, погружающаяся слишком глубоко, и находящаяся под невыносимым давлением. Только давление было не физическим — оно было психическим. Защитные психоэкраны стонали, пытаясь сдержать порывы сильнейшего натиска чужеродных энергий.

— Здесь. Вот место, которое я видел.

Эта мысль пришла от дикого псайкера громким предупреждением, голосом ребёнка, плачущего по своей матери.

Настал момент максимальной опасности. Чтобы разведывательная команда могла четко исследовать окружающее, нужно было на короткое время отключить психоэкраны, блокировавшие и искажавшие энергии варпа вокруг, делая нуль-корабль видимым для демонов или псайкеров-отступников, которые могут смотреть в его сторону. Кроме того, опасность нынешнего положения корабля была в том, что снятие экранирования среди особенно сильного варп-потока могло погасить разумы всего экипажа, как свечи на ветру. Поэтому нуль-корабль некоторое время дрейфовал, позволяя течениям энергий унести его в относительно «спокойную заводь». Там он вышел из варпа, насколько это было возможно в здешней безумной мешанине нематериального и реального пространства.

Экраны отключились.

Для псайкеров это было похоже на протирание стеклянного окна от грязи и жира. Они получили четкий обзор на расстоянии пятидесяти световых лет вокруг, их взору открылись самые странные и извращенные умы на мерцающих планетах вокруг. Но это было еще не всё. Были обнаружены и труды этих умов. Работы умов, рук и маниакально искаженных машин.

Взору псайкеров открылась шокирующая панорама. Они увидели верфи для межзвездных боевых кораблей, на континенте за континентом, на планете за планетой. Для тех боевых кораблей, что были слишком массивны для подъёма с планеты, тянулись бесчисленные строительные доки на орбитах или в том, что казалось миазмами, плавающими в каком-то странном пространстве, которого, казалось, вообще нигде не могло существовать.

Линейные корабли! Сотни линкоров, их было слишком много, чтобы сосчитать, огромная военная мощь, для создания которой могла быть только одна причина — бросить вызов Имперскому Флоту!

Готовилась армада, большой флот вторжения.

— Это невозможно! — протестующе вскрикнул инквизитор-капитан, когда ему сообщили ужасные новости. Его недоверие было понятно. Миры Хаоса никогда не могли организоваться в больших масштабах — единственной крупной слабостью царств варпа было то, что он был хаотичен. Война всех со всеми в Оке была постоянной. Как бы ни ненавидели человеческий Империум боги Хаоса, иные демонические создания варпа, или их последователи, они не могли сотрудничать друг с другом, объединяться для достижения каких-либо практических целей. Да, были зафиксированы случаи применения нескольких новых боевых кораблей. Но в основном легионы предателей по-прежнему использовали те же корабли, на борту которых они бежали в Око много тысяч лет назад.

Психозащитные экраны были отключены всего на несколько минут. Но ближе к концу этого времени псайкеры почувствовали кошмарный взгляд какого-то злобного разума. Веселый, гулкий голос эхом пронесся по их сознанию. Казалось, звучал сам адамантиевый корпус нуль-корабля.

— ПРИВЕТСТВУЮ, МОИ МАЛЫШИ!

— Вытащите нас отсюда! — взревел капитан-инквизитор. Даже он чувствовал, как демонический владелец ужасного голоса проникает в его разум.

Навигаторам не требовалось подсказки. Они погрузили корабль обратно в варп-пространство. Нуль-корабль летел, двигаясь в нематериальных течениях, как рыба, уносимая приливом.

— Мы не видим свет Астрономикона, капитан.

— Просто уходим отсюда, как можно дальше, двигайтесь, пока не увидите свет.

— Да, господин.

Не зная, куда выходить… Это было удушающее чувство подступающей паники. Стараясь не обращать внимания на мерцающие вокруг них ужасы, навигаторы просто гнали разведывательный корабль вперёд по бескрайнему нематериальному пространству. Нет! Этого не могло быть! Им начало казаться, что они тонут. Варп становился все плотнее, сквозь него все труднее было смотреть. Многие навигаторы умели видеть в более чем трех измерениях, понимать формы и лабиринты в четырех, пяти и даже шести измерениях, но здесь было другое. Сейчас вокруг них тянулся извивающийся лабиринт, но это был лабиринт, по крайней мере, в сотне измерений. Ни один человеческий разум не мог его разгадать.

«Куда двигаться? Где правильный путь?»

— Да заткните кто-нибудь этого идиота! — рявкнул капитан-инквизитор. Он указал на «дикого» псайкера, у которого, казалось, исчезли последние остатки здравомыслия. Молодой человек обвис в кресле, к которому был прикован, с закрытыми глазами, из открытого рта доносился непрерывный блеющий звук. Навигаторы коротко посовещались. Оба пришли к выводу, что нужный путь выбрать невозможно. Все зависело от чистой случайности. Довернув нуль-корабль, они наугад выбрали направление и снова начали разгонять корабль. Библиарий Мерштурмер вставил кляп в рот дикого псайкера. Теперь напряженное дыхание людей было самым громким звуком, который можно было услышать. Ощущение присутствия демона исчезло. Как далеко было исчадие Хаоса, когда оно взывало к ним? Возможно, в световых годах от них, если считать в реальном космосе. Здесь же, в Оке Ужаса, где реальность переплеталась с Хаосом, понятия времени и расстояния теряли свой смысл.

В конце концов тащивший корабль многомерный вихрь расплющился. Безумные дополнительные измерения исчезли, свернувшись, как космический карточный домик. Затем навигаторы вздохнули с облегчением. Издали в их видение варпа пробилось слабое жемчужное сияние, чистый свет священного маяка. Свет Императора! Сияет даже здесь! Мысленно произнося благодарственные литании, звездоплаватели снова повернули нос корабля, ища обратный путь к Кадийским Вратам.

Затем, без предупреждений, нуль-корабль самопроизвольно выпал из варпа.

Они оказались в реальном пространстве, или в том, что считалось реальным пространством в этой адской области Галактики. Попытка техножрецов снова завести сдвоенные варп-двигатели не дала результата. Корабль упорно отказывался переходить в варп-пространство.

После осмотра приборов члены экипажа вопросительно переглянулись. Была ли это какая-то неописанная особенность варпа? Может ли это быть тем, что случилось с предыдущими нуль-кораблями? Или это была необычная поломка? А может быть причина в действиях врага?

В полной темноте раздался механический голос: — Приближается неизвестное судно.

Бледная фосфоресценция осветила лица навигаторов, когда они склонились над экранами сканеров. Судно, направлявшееся к ним, несомненно, было кораблем Хаоса, и оно было близко. С такого расстояния можно было оценить его размер. Хоть он и не был большим — ненамного больше, чем сам нуль-корабль — он вызвал восхищенный трепет у наблюдателей.

Заговорил техножрец.

— Странно… Несмотря на все эти, эм… можно сказать... украшения, я узнаю этот дизайн. Корабль спущен на марсианских орбитальных верфях, предположительно, десять тысячелетий назад. Выпуск судов этого дизайна был прекращен после Ереси Гора. И все же он выглядит совершенно новым. За исключением, конечно, украшений…

Украшения, как он их назвал, были довольно ужасающими. Казалось, небольшой космический крейсер, подобно живому организму, заболел раком или мутировал, образовав выпуклости, похожие на опухоли плоти. Кое-где он казался сдавленным, где-то раздутым. В передней части располагалась пара гигантских клешней кораллового цвета. Покрытие корпуса, хвостовые и боковые плавники, ярко окрашенные в зеленый, лавандовый и алый цвета, придавали основной части корпуса вид экзотической рыбы.

Пилот-навигатор подал энергию на двигатель реального космоса. Ничего не произошло. Крейсер Хаоса продолжал приближаться. Нуль-корабль не имел внешнего вооружения, но, с другой стороны, приближающийся корабль не подавал никаких признаков того, что он намеревался использовать свое собственное. Он просто надвигался, выставив огромные клешни.

— Готовьтесь к отражению абордажа! — приказал капитан-инквизитор.

Он уже догадывался, что должно было случиться, несмотря на кажущуюся невозможность этого. Изображение корабля Хаоса расширилось и заполнило обзорный экран, как будто на него смотрели через увеличительное стекло. Раздался оглушительный хруст, сопровождающийся щелкающими звуками, за которым последовало шипение выходящего воздуха, когда изогнутая стена длинного узкого внутреннего отсека нуль-корабля разорвалась.

Клешни вражеского крейсера прорезали чистый адамантий корпуса.

Все, кроме Астартес, поспешно потянулись за шлемами для дыхания. Космодесантникам они были не нужны — они и так были в полностью герметичной броне, дававшей им полную защиту и в вакууме. В любом случае, масок не понадобилось. Когда крейсер Хаоса прижался к нуль-кораблю, схватив его своими огромными клешнями и прорвав брешь в его корпусе, он также запечатал края дыры и предотвратил дальнейший выход воздуха.

Неловко пробираясь сквозь разрыв в корпусе, появилась неуклюжая фигура в малиновом силовом доспехе. Подобно кораблю, с которого он шёл, его доспех, казалось, каким-то образом видоизменился, местами покрывшись сияющими наростами и омерзительными рисунками. Чужак создавал странный контраст с космодесантниками, чья собственная силовая броня, хотя и была почти такой же громоздкой, была гармонична и чиста. Вторгшийся враг, казалось, знал о готовящейся встрече. Ручной огнемет почти в упор ударил струёй пламени в грудь ближнего космодесантника, прожигая и его доспех, и черный панцирь, охватывавший его грудную клетку, сжигая сердце и лёгкие. Когда космодесантник рухнул, один из Астартес отомстил за него, прорезав зловеще украшенную броню атакующего взревевшим цепным мечом, и сильно вбив другой рукой силовой топор в разрез брони хаосита.

Пурпурные Звезды не использовали болтеры. При стрельбе был велик шанс, что выпущенные болты или их осколки могли отрикошетить от адамантиевых стен, попадая в членов экипажа. Их оружием были цепные мечи и силовые топоры, и поэтому с криками ярости они бросились к абордажной пробоине, где другие звероподобные захватчики уже пробирались сквозь созданную дыру. Проделанное отверстие подсвечивалось багровым сиянием, из которого, как будто выходя из печи, шли воины Хаоса в искаженных, изуродованных доспехах. Мерштурмер понял, что не может определить по знакам на вражеской броне, каким из Губительных сил служат хаоситы, если вообще служат — не все отступники присягнули в верности какому-либо конкретному мерзостному божеству. За ними сновали существа, которые когда-то могли быть людьми и были полностью обнажены. Они махали длинными клешнями вместо рук, у них были копыта вместо ступней, козлиные ноги и морды рогатых зверей. Оружия, как у космодесантников, у них не было. Их клешни и сабли на месте рук были остры, как бритва. Удар их копыт мог дробить кости человеку, что они быстро доказали.

Рвавшиеся на абордаж хаоситы не стеснялись использовать болтеры и огнеметы в замкнутых помещениях, и они принесли с собой ад. Псайкеры оборонявшегося экипажа съежилась, видя, как космодесантники, сомкнувшись, сражаются рука об руку с почти вдвое большим числом одоспешенных воинов Хаоса, демонстрируя железную стойкость. Астартес помогали техножрецы, сражавшиеся с потоком зверолюдов цепными топорами, старясь дать Пурпурным Звездам свободу действий. И погибли первыми, монстры Хаоса одолели их количеством. Техножрецов посекли на куски, чудовища визжали от восторга, когда Механикус падали, крича и истекая кровью.

Бронированные слуги Хаоса тоже выли, сражаясь, выли от радости и боли, когда под грохот болтеров в их тела врубались силовые топоры, цепные мечи рвали броню и плоть под аккомпанемент шипения извергаемых огнеметами струй пламени. Ренегаты Хаоса безжалостно рвались в нуль-корабль, а смертельный бой, казалось, был для них игрой. Замкнутое пространство внутри быстро заполнилось кровавым туманом, кровь была повсюду.

Затем ещё одно существо выпрыгнуло из вражеского корабля, существо, чью форму трудно было разглядеть, которое шипело и стреляло брызгами синей энергии, с визгом прыгая по переборкам, неся смерть всем, кого касалось.

Библиарий Мерштурмер знал, что эта тварь была материализовавшимся варп-существом. Отшвырнув от себя полумёртвого зверочеловека с разбитыми клешнями, он сконцентрировал свой разум, и стрелой чистой психической энергии выпустил в тварь полный заряд своей духовной силы. Тварь варпа взорвалась, как шаровая молния, и исчезла.

На этом все стихло, из звуков остались только стоны раненых и умиравших. Все космодесантники, кроме него, погибли. Девять или десять отступников Хаоса также были мертвы, как и дюжина голых чудовищ с клешнями. Погибли все техножрецы. Сам Мерштурмер был сильно обожжён, попав под струю пламени тяжёлого огнемета.

Корабль Хаоса расцеплялся, отрывался, его когти высвобождали нуль-корабль. Раздался грохот, корпус снова частично разгерметизировался, недолгое время воздух с шипением хлестал в пустоту, прежде чем защитные системы нуль-корабля заполнили рваную пробоину аварийным герметиком из систем жизнеобеспечения. Кислородные баллоны мягко зашипели, возвращая давление воздуха в норму.

Было странно видеть, как друзья и враги лежали вместе в таком узком пространстве, кровь, смешавшаяся в схватке, лужами покрывала палубу. В воздухе чувствовались вонь сгоревших приборов, обожженной плоти и крови. Мерштурмер, стараясь оставаться в сознании, окинул взглядом отсеки корабля, ища кого-нибудь еще, кто мог бы быть жив и как-то способен действовать. Впереди, в носовой части корабля, он увидел одного из двух навигаторов с расплющенной в лепешку головой. Рядом с ним лежал второй навигатор, одна рука которого была кровавой изувеченной массой. Навигатор приподнял голову, его лицо исказилось от боли, когда с отчаянием он посмотрел на библиария.

Взглянув на внешний обзорный экран, библиарий Мерштурмер увидел уходящий рейдер Хаоса.

— Запускай двигатели... — выдохнул он.

Навигатор с трудом смог сесть в кресло пилота. Здоровой рукой он потянул вниз рычаг запуска, бормоча молитву сквозь стиснутые зубы. Корабль провалился в варп-пространство.

— Вытащи нас отсюда, — приказал Мерштурмер слабым хриплым голосом. — Верни нас на Кадию.

Он не знал, сможет ли навигатор оставаться в сознании достаточно долго, чтобы выполнить этот приказ, и выживет ли он вообще. Стоны вокруг звучали всё реже, умирали последние тяжело раненые.

Среди них был и дикий псайкер, бедный парень, который избежал сожжения как колдун на своей примитивной родной планете, избежал смерти от рук Адептус Телепатика, избежал принесения в жертву Императору для подпитки Его энергии. Никто ни разу даже не удосужился спросить, как его зовут... А теперь его должна была постигнуть судьба, которой он боялся больше всего. Кровь текла из его разбитой грудной клетки. Псайкер издал слабый, последний вскрик отчаяния, когда почувствовал, как его душу затягивает в ад.

— Грядет Черный крестовый поход!

— Невозможно! Не было ни одного за последние полтора тысячелетия.

— Такого никогда не было!

Личный кабинет лорда-командующего милитант Имперского Флота сегментума Обскурус был местом, где обычно царили тишина и покой. На покрывавших стены деревянных панелях были вырезаны сцены из славного прошлого флота — сражения, покорение миров, уничтожение планет, корабли помощи, приходившие в, казалось бы, невозможных условиях. Там же были вырезаны мрачные фигуры командующих прошлого, в парадной форме, увешанные орденами и медалями. Казалось, они выглядывали из шероховатого дерева, словно грозно напоминая нынешнему флотоводцу о серьезности его долга.

Вместе с командующим за столом из красного дерева, инкрустированным платиной, сидели его адмиралы в парадных френчах с высокими воротниками-стойками. Он только что закончил доводить до них ту информацию, которая была получена вернувшимся из Ока Ужаса поврежденным нуль-кораблем, посланным туда Инквизицией при помощи Адептус Механикус. Лишь один человек вернулся живым на поврежденном разведывательном корабле, внутренняя часть которого напоминала склеп. Это был уцелевший навигатор, который привел судно обратно к Кадии. К счастью, библиарий Мерштурмер из ордена Пурпурных Звезд записал полный отчет о произошедшем, прежде чем скончался от полученных ран. В последнем акте беспримерного мужества ему даже удалось удалить прогеноидные железы из искалеченных тел своих павших товарищей для пересадки новобранцам ордена.

Отчет библиария все ещё тщательно изучался и оценивался, но решение по нему должно было приниматься именно командующим вооруженными силами Империума в сегментуме Обскурус, лордом Дрангом. Око Ужаса находилось внутри Обскуруса, одного из шести сегментумов, на которые делился Империум. Линейный флот сектора, силы, которые должны были быть задействованы для противостояния опасностям Ока Ужаса, базировался вокруг центральной планеты, мира-кузни Кипра-Мунди.

Судя по доставленному из Ока отчету библиария, меры действительно должны были быть приняты, причём в ближайшее время.

Никто не знал, сколько населенных людьми миров находится в Оке Ужаса. Возможно, их было столько, сколько было в самом Империуме Человечества. И, возможно, эти миры были столь же густонаселенными. Иногда Око называли Империумом Хаоса, хотя это было неправильное название — потому что это сущность Ока не могла быть Империумом, порядком. Силы в Оке были хаотической смесью. Если силы Хаоса наконец научились организовываться, тогда перспектива была действительно ужасной. Империум окажется под угрозой разрушения. Десять тысяч лет страданий, на которые Император обрёк себя ради спасения человечества от ужасов Хаоса, будут напрасны.

— Господа, — мягко сказал командующий Дранг, — о намерениях врагов догадаться нетрудно. Уже много раз они выходили из Ока в Черные крестовые походы, на завоевание окружающих звездных систем. Такие набеги всегда сдерживались и громились в прошлом. Но то, что раскрыто сейчас, имеет другой масштаб. Враги строят боевой флот, достаточно большой, чтобы сокрушить Кадию, стража Кадийских Врат. Оттуда они смогут, развивая наступление, вторгнуться во все миры, окаймляющие Око, и далее, на юг Галактики. Эти миры дадут им базу для начала крупной войны в сегментуме Обскурус и за его пределами. Они, конечно, проиграют эту войну. На самом деле я не верю, что они смогут вырваться из нашего сегментума. Но наш долг — сделать так, чтобы такой войны не было. Господа, мы должны определить стратегию.

Дранг остановился, поднял чашу и глубоко вдохнул пары, исходящие от смеси тлеющих в ней сладких трав. Остальные, следуя его примеру, дышали из чашек, стоявших перед ними.

Самый молодой из его адмиралов, который, возможно, еще не научился воздерживаться от вопросов, когда говорит командующий, воспользовался возможностью, чтобы заговорить.

— Мой лорд, можем ли мы доверять надежности полученных данных? Ни один Черный крестовый поход ранее не было един. И все, что у нас есть, это отчеты псайкеров, а не веские доказательства.

— После получения этого отчета в Око был отправлен ещё один нуль-корабль, старого образца, правда, без космических десантников на борту, — сказал Дранг. — Он не вернулся. Однако самые могущественные псайкеры Империума направили свои взгляды в Око. Они подтверждают, что там что-то происходит, что-то беспрецедентное и очень опасное.

Медленно выпуская травяной дым из ноздрей, Дранг оглядел собравшихся адмиралов. Вместо правого глаза у него был имплантирован монокль, выступавший на добрых два дюйма из его правой глазницы. Адмиралы стоически смотрели в ответ, встречая взгляд. Никто не вздрагивал и не отводил глаза. Использование улучшающих зрение моноклей было чем-то вроде традиции во флоте Обскурус, но этот, который носил имперский командующий, был другим: он был заменой, а не подспорьем. Все знали историю о том, как он потерял правый глаз, когда был молодым капитаном флота, в бою с орочьими налетчиками. Он легко мог заменить глаз другим естественным. Вместо этого он решил установить настоящий протез. Он считался уникальным и незаменимым. По поводу этого монокля даже ходили какие-то мрачные слухи. Некоторые говорили, что он был сделан гениальным техножрецом, которого Дранг убил после установки монокля, чтобы сохранить его уникальность. Другая версия истории говорила об инопланетном происхождении монокля, после чего Дранг якобы приказал уничтожить всю планету, чтобы удовлетворить свое желание владеть чем-то уникальным. Какова бы ни была реальная история создания монокля, было известно, как Дранг хвалился, что, стоя на верхней обзорной башне линейного корабля в открытом космосе, он мог обнаружить вражеский военный корабль на расстоянии до полутора световых лет.

— Вот мое предложение, джентльмены, — сказал лорд Дранг. — Мы послужим Императору, устранив угрозу в зародыше. Это будет поступок, аналогов которому раньше никогда не было. Вторжение массированных сил флота в Око, цель которого — уничтожить флот вторжения, пока он находится на строительных верфях. Мы войдём через Кадийские Врата и ударим по ним, прежде чем они поймут, что происходит, а затем отступим так же быстро.

Он пожал плечами.

— Жаль, что мы не сможем высадить наземные войска и укрепить еще несколько планет, это действие запрещено вышестоящим командованием на Терре. Око Ужаса — самое странное место во всей Вселенной, вы все это знаете. Адептус Терра считают, что риск заражения Хаосом и мутаций слишком велик, чтобы позволить силам Империума оставаться там длительное время.

Когда Дранг делал предложение, все присутствующие знали, что он отдает приказ. Это был план, граничивший с безумием, но желающих спорить с лордом-командующим не было. Обсуждение ограничилось способами и средствами достижения цели, обозначенной Дрангом.

— Линкоры типа «Готик», поддерживаемые в основном тяжелыми крейсерами типа «Стикс» и «Гадес», составят основную часть оперативной группы, — продолжил он. — Все суда в линейном флоте Обскурус, кроме тех, которые должны находиться в резерве, будут отправлены в атаку. И после того, как я посоветовался со своим хорошим другом, лордом-командующим милитант Инвистиконом, я уверен, что мы можем с уверенностью ожидать, что значительная часть линейного флота Пацификус также присоединится к нам. — Дранг безрадостно улыбнулся. — Инвистикон не захочет оставлять всю славу мне.

Слуги принесли еще сушеных трав, чтобы наполнить золотые чаши. Воодушевляющее настроение мрачной решимости охватило совещание адмиралов. Разговор о планировании продолжался далеко за ночь и после следующего рассвета.

Часть третья

УЖАС ВАРПА

Межзвездный торговец Мейнард Руголо очень хотел, чтобы ноги его никогда не было в этом несчастном городишке под названием Гендова. Он страшно жалел, что не отвернул нос своего корабля от гадкого мира, называющего себя Апекс V, являющегося пятой планетой от тусклой, тлеющей звезды, непонятно почему названной Апексом на звездных картах. И солнце, и планета, и город выглядели одинаково мрачными, тусклыми. Руголо хотелось втянуть голову в пальто, как черепахе, прячущейся в панцирь. Даже красноватые лучи мрачного местного светила, когда им действительно удавалось просочиться сквозь дымное небо, выглядели, как светящие через тюремные решетки.

Этот мирок вообще был совершенно нетипичен для окрестных систем здесь, на Периферии, близкой к великой варп-буре, которую некоторые называли Оком Ужаса. Влияние Империума в этих регионах было слабым, поскольку Око представляло опасность для кораблей и людей, и в целом преобладала пограничная атмосфера. Руголо слышал истории о темных налетчиках, нападавших из Ока ради грабежей и разрушений, потом угонявших пленных в рабство в свои дьявольские логова. Правда, Руголо не знал никого, кто лично видел подобное, все знали о таких рейдах со слов других людей.

Независимо от того, правдивы были эти истории или нет, правитель Апекса V прибыл с самой далекой Терры, и был очень ортодоксален. Истово верующий, он насаждал Имперский культ по всей планете. Повсюду были прокторы, следящие за тем, чтобы граждане соблюдали строгое единообразие в одежде и поведении. «Наверное, тут можно попасть в тюрьму, — мрачно подумал Руголо, — просто за то, что пукнул».

Он сидел в кофейне, чуть ли не единственном месте встреч в Гендове. Тут подавали красный фолианский кофе, сладкий, липкий, довольно тошнотворный горячий напиток, который был ближе всего к возбуждающим напиткам, разрешенным в городе, хотя все, что он позволял — это не дать человеку уснуть, когда он хочет заснуть. На возвышении в углу сидел местный проктор, который через свою батарею софт-динамиков и микрофонов прослушивал всё, что говорится в комнате.

Руголо лебезил перед навигатором своего звездолета Дэном Абруту. Вдвоём они представляли странную пару. У Руголо было слишком красное от загара лицо, лицо человека, который стоял под множеством солнц, он легко узнавался как свободный торговец или странствующий авантюрист — тип человека, совсем обычный на периферийных мирах, и не особенно приветствуемый на Апексе V. К тому же, его черная бородка с усиками, и темные, постоянно бегающие глаза придавали ему немного пиратский вид, а его бордовая куртка с алой тесьмой и светло-зеленые бриджи до колен с серебряными пряжками на сапогах выделялись как пылающий маяк среди серо-черно-коричневой одежды, которую носили все гендоване.

Абруту, с другой стороны, производил впечатление человека, избегавшего солнечного света любой ценой — настолько он был бледен. Как и большинство представителей его мутации, он носил одежду приглушенных тонов. Его взгляд был опущен, когда он слушал Руголо, красный платок на голове скрывал его варп-глаз во лбу.

— Все наладится, обещаю!

С сожалением нахмурившись, Абруту вежливо, но решительно покачал головой.

— Прошу прощения, капитан. Ты слишком много раз говорил это раньше. Все, к чему ты прикасаешься, превращается в пыль. Ты не платишь мне почти год.

— Я заплачу тебе всё, что причитается! Я уже получаю следующий контракт! Отдам всё, даже если это оставит меня ни с чем!

— Это ты тоже слишком много раз говорил. Иногда мне кажется, что ты сознательно не платишь мне, чтобы я оставался с тобой. Но теперь я решил смириться с потерей недоплаченного. Предложенная новая работа идеально мне подходит.

— На скучной регулярной линии. С пожизненным договором? Под командованием капитана, который не может торговать где-либо еще, даже если захочет? Где твоя жажда приключений?

— У меня её нет, — спокойно заявил Абруту. — Это ты любишь приключения. Если можно так выразиться, всё дело в том, что это единственное, что есть у тебя в жизни.

Руголо неслышно застонал.

Все рушилось. Он вообще не мог работать без навигатора! Все, что сейчас у него было — это его корабль, «Странствующая звезда», к которому он испытывал глубочайшую привязанность, несмотря на преклонный возраст судна, что, скорее, было даже плюсом. Это и, конечно же, патент вольного торговца, его торговая лицензия.

Он помотал головой, словно отгоняя мух. Об этом не следовало слишком много думать. Похоже, что и «Странствующая звезда» у него ненадолго. Благодаря предательству Абруту он оказывался в очень затруднительном положении. К тому же именно сейчас гендовский торговец подал на него претензию с требованием компенсации за испорченную партию яблок и персиков, экзотических, очень дорогих фруктов, которые загнивали в течение нескольких минут, если их не хранить при точной температуре в восемнадцать с половиной градусов. Откуда Руголо знал, что терморегулятор в его трюме неисправен? К черту правителя Апекса V и к черту его скрупулезные законы!

Чувствуя свою вину, Руголо огляделся. Наблюдавший за всеми проктор поднялся на ноги, и надменно зашагал через комнату к столу Руголо. В феске и жесткой черной униформе он выглядел очень зловеще, наклоняясь к паре с сердитым выражением лица.

— Вы двое разговаривали в этой кофейне последние двадцать минут, — прогремел он, — и за это время я ни разу не слышал, чтобы вы славили Императора!

— Ах! Э-э... Он всегда присутствует в наших сердцах и мыслях, сэр, и каждое слово, которое мы говорим, выражает благодарность Ему. — Руголо снисходительно улыбнулся. — Он действительно является источником всего хорошего и достойного в нашей жизни.

— Не держи меня за дурака, иномирянин. Следите за своей речью в будущем, вы оба!

Абруту медленно поднялся и поклонился блюстителю закона.

— Позвольте мне выразить свою благодарность, сэр, за то, что вы поправили наши манеры. Поскольку я намерен сделать Гендову своим домом, я, со своей стороны, приму ваши слова во внимание.

Слегка улыбнувшись, он кивнул Руголо и вышел из кафе. За ним, хмурясь, вернулся на свое рабочее место наблюдающий проктор.

Руголо остался один. Он задумчиво оглядел посетителей кафе. Они выглядели... скучными, как и положено всему в этом унылом городе. Их удручающе тусклая одежда закрывала все, кроме лиц — кое-кто даже носил перчатки, как будто и руки показывать было неприлично. Как же можно было застрять в таком месте!

Затем его медленно скользящий взгляд внезапно замер. В другом конце комнаты сидел худощавый бледный молодой человек, нервно играя со своей чашкой с кофе. И в его взгляде было что-то хорошо знакомое...

Взгляд навигатора!

Правда, третьего, мутировавшего глаза на лбу не было. На молодом человеке не было платка, и кожа его высокого лба была гладкой. Но Руголо это не обмануло. Уже не первый раз он сталкивался с подобной ситуацией, и знал, что навигаторы могут прикрывать свой третий глаз синтетической кожей, пытаясь замаскироваться и скрыть то, кем они являются на самом деле.

Руголо украдкой изучил незнакомца. Его скромная одежда на первый взгляд хорошо вписывалась в местные обычаи, но навигаторы никогда и не одевались броско. Единственное, что противоречило созданному незнакомцем образу — это убогость одежды, которую он носил. Местные жители были трудолюбивы и носили прочную и качественную одежду, пусть она и не была стильной. У этого же молодого человека явно было мало денег, его одежда была дешёвой.

Одно это отличало его от местных жителей.

Бросив взгляд на проктора, Руголо встал и бочком подошёл к столу, за которыми сидел незнакомец.

— Слава Императору! — сказал он достаточно громким голосом, чтобы проктор мог его услышать даже без подслушивающих микрофонов. Затем, более тихо, добавил: — Позволите присесть?

— Хвала Ему.

Руголо быстро сел, не давая незнакомцу возможности высказать свое очевидное желание остаться в одиночестве. Молодой человек избегал его взгляда, неловко ерзая и не обращая внимания на натянутую улыбку Руголо.

— Что-то мне подсказывает, что ты не уроженец Апекса V…

— Почему это? — нервно сглотнул незнакомец.

— О, я немного разбираюсь в людях. — Улыбка Руголо стала более расслабленной. Он был на правильном пути. — Меня зовут Мейнард Руголо. Я торговец. Могу я узнать твоё имя?

— Гм, Каллиден. Пелор Каллиден.

Руголо подумал, действительно ли это его имя. Он подался вперёд, чтобы лучше рассмотреть молодого человека в полумраке кафе. Ему показалось, что он увидел небольшую шишку посреди лба. Это должен был быть его варп-глаз.

— У меня есть для тебя предложение. Поговорим здесь, или выйдем на улицу?

— Предложение?

— Да. Оно касается твоей профессии.

Неподдельный испуг, промелькнувший в глазах парня, доказал Руголо, что его предположение было правильным, он нашел навигатора. Того, кто по какой-то причине не хотел, чтобы было известно, что он навигатор.

Голос Каллидена почти дрожал, когда он ответил.

— Император — источник всех моих благостей. Мне нечего скрывать. Не понимаю, чем могу быть вам полезен.

— Как и моих. — Руголо наклонился ближе и заговорил низким заговорщическим голосом. Если Каллидену было все равно, что слышал проктор, то и ему тоже.

— Я торговец. У меня на космодроме стоит корабль — «Странствующая звезда», моя гордость и радость. Мне нужен навигатор. Я хорошо заплачу тебе.

Молодой человек снова сглотнул. Казалось, он в панике. Он озирался, как будто искал способ бежать.

— Я не знаю, чем вам помочь. Не знаю никаких навигаторов. Идите в управление флотом, узнавайте там!

Если бы Руголо мог нанять навигатора по официальным каналам, он бы сейчас здесь не сидел.

— О, я предпочитаю не столь формальные пути. А теперь давай не будем вилять — для меня совершенно очевидно, кто ты.

— Вы ошибаетесь. Я ничего не знаю о пилотировании, я летал только пассажиром.

Взглянув на проктора, Руголо увидел, что тот сидит на возвышении с опущенными глазами. Ему показалось, что он с интересом слушал их разговор.

— Император — источник всей правды и мудрости, — решительно сказал он. — Что бы с нами было, если бы не Его руководство и защита? Следуя Его словам, мы все должны стараться жить честно и говорить искренне, не так ли? — Он сделал паузу, а затем добавил с надеждой: — Тебя может заинтересовать хотя бы один перелёт? Какой бы ни была твоя нынешняя жизненная ситуация, это не отнимет у тебя слишком много времени.

Он многозначительно посмотрел на изношенную одежду собеседника.

— Я уверен, что гонорар тебе пригодится.

Каллиден не успокоился. Его тонкий голос вырос почти до крика, заставляя оглядываться на них других клиентов.

— Я не навигатор, Император мне свидетель! Оставьте меня в покое!

В спешке, чуть не опрокинув стол, он бросился из кофейни. Руголо мрачно улыбнулся и, в свою очередь, поднялся на ноги.

— Тебя просто нужно убедить, друг мой… — пробормотал он себе под нос и отправился за беглецом.

На Гендове сгустились сумерки, придавая серым зданиям более тёмный оттенок. Отходить в такое время далеко от дома становилось небезопасным. Городские арбитры требовали, чтобы все, у кого не было особого разрешения, были в своих домах через час после наступления темноты, а через полчаса — в постели.

Ранее в тот же день Руголо случайно прогуливался по центральному парку Гендовы, где проповедник Адептус Министорум, или Экклезиархии, как эта организация называлась по-другому, проповедовал перед прихожанами. Учитывая, что планетарный правитель был фанатиком Экклезиархии, требующим от всех абсолютной веры в то, что Император был повелителем и Спасителем всего человечества, ни один проходящий мимо Гендованец не осмелился бы поступить иначе, кроме как остановиться и слушать. В то же время Руголо был поражен тем, насколько тихой и воспитанной была толпа, которая лишь вежливо хлопала в ладоши, когда проповедник повторял проповедь снова и снова. Он прекрасно понимал, почему руководство местного приходского духовенства не включило в свои ряды духовника, одного из тех мастеров управления массовыми эмоциями, чьи проповеди почти всегда заканчивались истерическими линчеваниями при малейшем подозрении в ереси. Такое дикое поведение просто не соответствовало менталитету гендованцев.

Стоя и слушая вздор проповедника, Руголо снова с неудовольствием подметил, насколько выделяется здесь его одежда, хотя, по собственным меркам, он оделся весьма сдержанно. Окружающие всё чаще поглядывали на него с неприязнью и подозрением. Но из-за того, что среди толпы неспешно прохаживались прокторы, он счёл неразумным последовать первому порыву и уйти — пришлось задержаться почти на час.

Теперь улицы были заполнены людьми, спешащими домой. Руголо внимательно смотрел по сторонам и на прохожих, и вовремя заметил знакомую, одетую в темное фигуру, быстро вышедшую из-за угла. Похоже, это был тот самый замаскировавшийся навигатор, старавшийся идти в тени. Руголо последовал за ним быстрым шагом, стараясь не переходить на бег. Внезапно он оказался в пустом тупике, Каллиден впереди пропал.

Торговец добежал до конца узкого тупика, и обнаружил проход, идущий под прямым углом, параллельно главной дороге. Его добыча, должно быть, надеялась удрать этой дорогой — а это означало, что навигатор подозревал, что Руголо идёт за ним. Идя по переулку, Руголо думал о причине странного поведения молодого человека. Может быть, он был изгоем, изгнанным из Навис Нобилите за какое-то преступление или проступок? Может быть, ему даже запретили заниматься своей профессией? О радость! Одинокий, брошенный звездопроходец, изгнанный из своего дома! Без возможностей заработать на жизнь! Это именно то, в чём нуждался Руголо.

Руголо находился на планете не первые сутки, и был готов к тому, как быстро наступила ночь — сгустилась тьма, последние несколько мрачных лучей света Апекса не смогли проникнуть сквозь покрытое сплошными облаками небо. Их место заняли тусклые уличные фонари, слабо разгоняющие мрак, но через час даже они должны были отключиться.

Руголо дошел до конца проулка и увидел, что он разделяется на два направления. Он грязно выругался — навигатор был потерян.

Затем откуда-то справа, на уходящей во тьму дорожке между домами, он услышал сдавленный вскрик. Руголо поколебался, разрываясь между необходимостью и осторожностью. Вытащив крошечный пластиковый пистолет из тонкой кобуры, спрятанной за поясом под одеждой — ношение любого оружия было незаконным в Гендове — он двинулся вперед, стараясь держаться ближе к одной из стен.

Впереди под слабым янтарным светом уличного фонаря боролись четыре фигуры. Одним из них был молодой человек, назвавший себя Пелором Каллиденом. С его лба была сорвана синтетическая кожа, обнажая третий глаз навигатора, варп-глаз. Трое нападавших, к удивлению, Руголо, оказались гендованами. Как и Каллиден, все они были молодыми людьми. Вероятно, они считали свою одежду вызывающей и даже противозаконной — на их мрачной, обычной черной одежде было одно или два крошечных пятна приглушенного, красновато-коричневого или темно-синего цвета. Неудивительно, что такие «бунтари» держались самых темных переулков.

Двое держали Каллидена за руки, а третий кричал ему в лицо.

— Смотрите! Это он! Мы так и думали — мы за тобой наблюдали!

— Нет… — простонал Каллиден.

— Да! И теперь ты доставишь нас в Око!

— Давайте вытащим его отсюда.

Насколько мог судить Руголо, хулиганы были безоружны. Он спокойно вышел под свет лампы, спрятав в ладонь крохотный пистолет.

— Что тут происходит? Я думал, что граждане Апекса V идеальные джентльмены. Вижу, ошибался. И теперь давайте дождемся прокторов.

Каллиден, которого перестали держать под руки, упал, а его похитители уставились на Руголо. Они могли прятать оружие, поэтому торговец решил не рисковать. Он поднял правую руку и дважды выстрелил из пластикового пистолета. Первая пуля попала молодому человеку, оскорблявшему Каллидена, в грудь. Другая ударила в живот одного из державших навигатора. Глаза обоих выпучились от боли и шока, отброшенные назад, они рухнули.

Руголо отступил чуть в сторону, меняя линию огня, чтобы выстрелом в третьего преступника не задеть Каллидена, но в этом уже не было необходимости, тот бросился бежать во тьму.

Каллиден чуть пришёл в себя. Его трясло.

— Спасибо… вам! — выдохнул он.

Руголо с интересом посмотрел на варп-глаз молодого звездоплавателя, видневшийся в середине лба. Зрачок был довольно большим и темным, почти пурпурным, с мягким блеском. По нему была видна его молодость и тот факт, что им мало пользовались. Чем старше и опытнее навигатор, тем больше увеличивался зрачок. За годы, проведенные в космосе, Руголо видел навигаторов, у которых в третьем глазе белый цвет исчез совсем. По общему мнению, находиться рядом с такими навигаторами было опасно: они могли убить человека одним взглядом.

Точно так же третий глаз Каллидена производил на Руголо то же впечатление, что и варп-глаза всех звездопроходцев: инопланетный, немигающий взгляд. Это совсем не походило на естественный орган, скорее на что-то искусственное, приживленное.

— Не навигатор, да? — насмешливо спросил он.

Молодой человек виновато приложил руку к третьему глазу, ощупывая порванную синтетическую кожу. Затем он полез в карман за платком, который поспешно завязал, прикрыв лоб.

— Я сказал правду! — пробормотал Каллиден дрожащим голосом. — Я не навигатор!

— Вот зачем продолжать лгать, отвергая очевидное?

— Я не навигатор!

Руголо цинично усмехнулся.

— Конечно, нет. Ты только под него замаскировался. А потом замаскировал маскировку. Давай, нам лучше двигаться. Скоро комендантский час.

Каллиден в ужасе уставился на два распростертых тела.

— А что насчет них?

— Что насчет них?

— Вы убили их! Разве они это заслужили?

— О, да всё они заслужили! Но они не мертвы. — Руголо разжал правую ладонь и показал маленький пистолет, аккуратно уложенный в ладони. — Он стреляет низкоскоростными тупоконечными пулями. Они убьют человека только в случае, если ему не повезет. Пули не повреждают кожу, они просто впрыскивают через нее нейтрализующий препарат. Эти головорезы проснутся примерно через двадцать часов с множеством внутренних ушибов. Возможно, они даже смогут снова встать через пару недель.

— Терпеть не могу насилие!

— Тем не менее тебе его причинили, навигатор.

— Я не...

— Знаю, знаю, ты не навигатор.

Каллиден посмотрел на крошечный пистолет.

— Почему ты вообще вооружен? Оружие здесь запрещено. С ним не выйти из космопорта.

Руголо восхищался наивностью молодого человека.

— Он сделан из пластика. Детекторы космодрома его не видят.

Он сунул пистолет обратно в кобуру и кивнул, направляясь обратно на главную улицу. Улицы пустели и в тусклом свете уже казались безлюдными.

— Чего от тебя хотели эти парни? — спросил он у Каллидена.

— Как и вы, они думают, что я навигатор. Вы знаете о великом варп-шторме? Том, который они называют Оком Ужаса? Здесь ходят слухи, что миры внутри него содержат невероятные сокровища. Некоторым безумцам приходит в голову идея отправиться на поиски этих сокровищ. Они хотели, чтобы я провел их в Око.

Руголо задумчиво посмотрел в небо. В этой части Галактики Око Ужаса, или, на высоком готике, Окуларис Террибус (у него были и другие названия: Водоворот Ада, Циклон Хаоса и тому подобное), был виден невооруженным глазом в виде огромного вихря звезд, как миниатюрная галактика. Он не был уверен, обращено ли это полушарие Апекса V на Око Ужаса днём, и в любом случае ночное небо обычно было закрыто облаками, но идея космической сокровищницы, подвешенной над головой, была интересной.

— Я думал, что невозможно попасть в Око. Из-за варп-шторма.

— Войти туда всегда можно. Вот выбраться оттуда — это совсем другое дело. Хотя это тоже можно сделать. — Голос Каллидена упал до бормотания. — Я должен поблагодарить вас за то, что пришли мне на помощь. А теперь я лучше пойду к себе на квартиру. Не хочу, чтобы меня поймали на улице.

Руголо с удовлетворением отметил, что Каллиден говорил как специалист в навигации.

— Тебе нужно беспокоиться не о прокторах, — сказал он. — Твои добрые приятели, которые только что пытались тебя похитить, несомненно, найдут того, кто знает, где ты живёшь. Ты не можешь вернуться в свою квартиру.

На самом деле Руголо считал маловероятным, что юноше угрожала опасность. Он избавился от гендованцев слишком легко, похоже, они были лишь неопытными любителями. Его главным мотивом было завлечь Каллидена на «Странствующую звезду», где он мог снова попытаться убедить его согласиться стать корабельным навигатором.

Увидев, что испуганный Каллиден колеблется, он добавил: — Тебе действительно лучше пойти со мной.

— Ну, если только до завтра. А потом я поищу корабль, чтобы улететь отсюда.

«Интересно, есть ли у него деньги на билет?» — спросил себя Руголо, искренне надеясь, что нет. Неприкаянный навигатор, казалось, находился в трансе, идя рядом с ним в космопорт. Улицы Гендовы, теперь почти полностью опустевшие, были узкими, дома с высокими скатными крышами, отводившими частый дождь, стояли, тесно прижавшись друг к другу. Город был похож на своих жителей, замкнутый, без света и цвета. Прокторы исчезли, ночью их место заняли обычные стражи правопорядка, арбитраторы. Медленно поехали патрульная машина. Проезжая, она замедлилась, арбитратор в шлеме внимательно рассмотрел пару. Несмотря на разрешенный для передвижения час после наступления темноты, арбитраторы не хотели никого видеть во время своей работы.

Возможно, именно чужеземная одежда спасла их от задержания.

Они прошли через большую арку, обозначавшую пределы города, и дошли до выкованных из железа врат космодрома, распахнувшихся после того, как Руголо показал свои документы охраннику. Прежде чем они смогли попасть на само поле космопорта, им пришлось пройти через сканирующую машину, которая искала запрещённые к проносу предметы. Руголо подмигнул Каллидену — сканеру снова не удалось обнаружить его пластиковое оружие.

Никто из сотрудников космодрома не стал спрашивать данные Каллидена. Бандана и бледный изможденный вид производили впечатление, что он был навигатором Руголо.

В ярком свете башенных фонарей перед ними лежал космодром Гендовы. Это место было похоже на какую-то причудливую гигантскую свалку, усеянную неуклюжими зубчатыми формами, похожими на рушащиеся металлические замки. Это были грузовые и пассажирские суда разных типов. Их витиеватые, причудливые формы не имели смысла с точки зрения аэродинамики — это было не важно, мощь двигателей космических кораблей позволяла вытолкнуть их за пределы атмосферы — замысловатые турели, барочный декор и злобные горгульи были неотъемлемой частью таинственного техноволшебства Империума.

Даже самый большой из стоявших кораблей имел скромные размеры по сравнению с кораблями, летавшими между звездными системами. По-настоящему большие грузовые корабли в любом случае не могли приземляться или переправлять свои грузы на парковочную орбиту и с неё. Но большие корабли вообще не потрудились бы прийти на такую удаленную планету, как Апекс V.

Среди кораблей возвышались еще более высокие мостовые краны — единственный способ доставить товары в трюмы корабля — а дальше, почти вне поля зрения, в темноте, находились ремонтные верфи.

Пар и едко-пахнущие испарения клубились вокруг Руголо и Каллидена, когда они пересекали залитое бетоном поле. Со смесью гордости и смущения Руголо в конце концов указал на свой корабль, «Странствующую звезду».

— Вот он! — объявил он, придавая голосу веселье. — Наконец-то мы дома!

Каллиден нахмурился, критически осматривая грузовой кораблик Руголо. Это была приземистая, глыба, затмеваемая почти всеми окружающими кораблями, и определенно очень старая. Корпус с зазубринами и вмятинами, как будто сгнивший от ржавчины, рифленые колонны, закрывающие вентиляционные отверстия двигателя, были потрепаны и помяты. Его линии были ровнее и аэродинамичнее, чем у других кораблей на поле. Такая простота была знаком дешевизны постройки. Морды горгулий на корпусе стерлись от времени, и были едва заметны. Задачей изображений была помощь в отражении демонических созданий варпа, но Руголо скептически относился к их эффективности и никогда не удосуживался наносить новые или хотя бы очищать имевшиеся обереги.

«Странствующая звезда» была не выше девяноста футов в высоту. Уроженцу Гендовы эта высота показалась бы огромной — корабль был выше любого здания в городе. Для Руголо и любого другого астронавта корабль был мал. Обычно такого размера делались вооруженные разведывательные катера. Если бы у него был корабль побольше, ему бы жилось куда легче.

Как бы то ни было, из-за небольшого трюма корабля Руголо был вынужден перевозить дорогостоящие товары небольшого объема, что приводило к новым проблемам. Либо ему приходилось покупать такие товары самому, на что у него не всегда были деньги, либо, если это не удавалось, ему приходилось искать торговца, который доверил бы ему их перевозку, что не всегда было легко. Часто ему приходилось перевозить грузы, которые едва покрывали его текущие расходы.

«Как эти проклятые яблоко-персики», — с сожалением напомнил он себе.

По его настоянию они поднялись по корабельному трапу, прошли через шлюзовую камеру и вошли в небольшой трюм, занимавший большую часть корабля, затем по внутреннему трапу поднялись к помещениям экипажа в носовой части судна. Они состояли из кабины навигатора и немного большей каюты.

Каллиден заколебался и задрожал при одном взгляде на клаустрофобно тесную кабину управления. Казалось, он собирался запаниковать, пока Руголо осторожно вводил его внутрь. Из трех электролюменов, которые должны были давать свет, работал только один, с латунным креплением, потускневшим после долгих лет эксплуатации, дававший очень тусклый свет. Потолок был вогнутым, с открытыми рёбрами жёсткости и опорными арками, покрытый свисавшими проводами и трубопроводами. Он был настолько низким, что почти касался их голов. В воздухе стоял затхлый удушливый запах.

Руны и сигилы, окружавшие сиденья двух пилотов, призванные успокаивать, оказали на Каллидена противоположный эффект. Он почувствовал себя полностью отрезанным от мира, как будто они уже были в варпе, или — хотя это было бы не так уж плохо — как будто они были на одном из тех странных судов, о которых он слышал, но никогда не видел, которые ныряли на многие мили в глубины океанов или в туннели глубоко под земной корой. Здесь не было даже успокаивающего аромата ладана Министорума, который большинство космических капитанов жгли, чтобы получить благословение Императора.

Руголо давным-давно отдал каюту своему бывшему навигатору Абруту и навсегда перебрался в кабину управления. Поэтому тут царил беспорядок: даже панели управления полетом были завалены всяким хламом, вроде щеток для обуви и кусачек для ногтей. Поддон, лежавший на полу, был местом для сна. Ему удалось даже найти место для небольшого стола и двух стульев с прямой спинкой.

Торговец жестом указал Каллидену на один из них. Покопавшись в шкафу, он достал хрустальный графин и два хрустальных стакана — предметы, которые он держал в стороне от обычной посуды, — и поставил их на стол.

— Будем надеяться, что ни один чокнутый, поклоняющийся Императору фанатик не сможет шпионить за нами здесь! — весело сказал он и налил в бокалы бледно-зеленый ликер местного производства, протянув один Каллидену. Молодой человек осторожно отпил, а Руголо залпом проглотил содержимое своего стакана, затем снова наполнил его.

— А теперь, — сказал он тоном следователя, — скажи мне, почему ты притворяешься, что ты не навигатор.

— Потому что я не он! — сердито возразил Каллиден.

— Не придуривайся, а? И скажи, почему, будучи навигатором, ты не занимаешься своим делом? Должна быть причина. Возможно, у тебя проблемы с твоим домом? Расскажи мне. Я пойму.

Несчастный Пелор Каллиден вздохнул и немного расслабился, съежившись на стуле.

— Я не навигатор, — медленно сказал он, — по той простой причине, что я не умею ориентироваться в варпе.

— Не можешь ориентироваться? — Руголо недоуменно уставился на него. — Не можешь ориентироваться?

Он поджал губы. Мог ли ген навигатора дать сбой в этом молодом человеке? Было ли это обратной мутацией? Ошибкой в генах? Родиться навигатором, но не уметь смотреть в варп? Если так, то неудивительно, что его выгнали из семьи — но нет, этого не могло быть. В этом случае они бы скорее тихо его усыпили, чем выбросили на улицу. Неуправляемый сын дома навигаторов был бы плохой рекламой для всего Навис Нобилите, ветви Империума, которая ревностно охраняла свою репутацию.

— Ты… слеп к варпу? — мягко спросил он.

— Нет, нет, совсем нет. Проблема в том, что я слишком хорошо вижу!

Внезапно свернув с темы, Каллиден откинулся в кресле и довольно наглым тоном спросил, зачем торговцу нужен навигатор и куда делся предыдущий навигатор корабля.

Руголо уклончиво пожал плечами.

— О, он был скучным парнем, который не любил путешествовать. Принял предложение о переходе на другой корабль. По пожизненному договору! — едко сказал он.

Осмотрев дёшево и плохо обставленную, пахнущее плесенью помещение, Каллиден скривил губу и явно не был убежден словами торговца.

Лишь гораздо позже, когда Руголо смог снова и снова подлить ему зеленого ликера, Каллиден рассказал свою историю.

— Это правда, что я опытный навигатор, — признал он впервые. — Но я позор своего дома! У меня отняли лицензию, мне запрещено заниматься проводкой судов через имматериум. Хотя я бы не смог этого делать, даже если бы мне разрешили. — Он взялся за голову руками и некоторое время молчал. Затем он продолжил мрачным голосом. — Обучение навигатора долгое. Дело не только в способности видеть течения варпа. Знание того, как найти путь через них и как использовать их для достижения отдаленного пункта назначения, является одновременно наукой и искусством. К концу обучения мне исполнилось тридцать, что, кстати, для навигатора еще очень мало. Мы живем дольше вас, обычных людей, не имеющих гена навигатора. Я должен был совершить свой первый полноценный полет, а мой учитель присутствовал только в качестве наблюдателя. Это было всего через три дня после... после смерти моей матери. Я был очень близок с ней, и ее смерть сильно на меня повлияла. Выйдя замуж за моего отца, она перестала работать навигатором, поэтому у нее не было большого опыта нахождения в варпе. Во всяком случае, вскоре после того, как мы вошли в варп...

Каллиден снова закрыл лицо руками. Его тон стал мучительным.

— Я увидел её! Я увидел её! Вне корабля, в варпе! Она царапала корпус, пытаясь проникнуть внутрь, умоляя меня помочь ей! Я будто сошел с ума, — бормотал он. — Я бросил управление, вылез из навигационного кресла и попытался добраться до внешнего люка, чтобы открыть его и впустить мать. Экипажу пришлось силой тащить меня обратно. Мой учитель, конечно же, сразу же взял на себя управление кораблем и под арестом отвёз меня обратно в дом. Я был в полном шоке. Там меня осмотрели и признали непригодным для работы навигатором и для управления кораблем. В конце концов, отец позволил мне покинуть дом. С тех пор я бродяжничаю с места на место. Большую часть времени я почти не знаю, где нахожусь. Но с тех самых пор я ни разу не использовал свой варп-глаз. Сама мысль об этом...

Он помолчал.

— Итак, поймите, вы никогда не сможете сделать меня своим навигатором. Это просто невозможно, кроме того, это противоречит законам Империума.

Теперь Руголо понял, с какой заблудшей душой он столкнулся. Бедняга жил в состоянии патологического ужаса, ужаса от мысли о том, какие муки терпит душа его матери.

— Тебе приходило в голову, что горе из-за смерти твоей матери может быть причиной того, что ты, как тебе показалось, увидел? — спросил он настолько мягко, насколько мог. — Ты ведь понимаешь, что это не могла быть твоя мать, не так ли?

— Это то, что все медики пытались мне сказать, — возразил Каллиден. — Но они лгали, или были просто дураками. Это была она. Конечно, ее душа, а не тело. Любой, кто знаком с имматериумом, сразу может сказать вам, что такое возможно.

«Очевидно, ничто из того, что я могу сказать, не могло бы освободить Каллидена от его заблуждений», — подумал Руголо. Если, правда, это было заблуждением.

— Но каждый раз, когда ты пассажиром путешествуешь на корабле с одной планеты на другую, ты должен проходить через варп, если только корабль не остается в пределах одной и той же планетной системы, — отметил он. — Как пассажира тебя полет через варп не пугает?

— Нет, — ответил Каллиден после долгой паузы. — Защитные психоэкраны корабля, поле Геллера, это достаточная защита, иначе полет через варп был бы вообще невозможен. Я не думаю об этом больше, чем пассажир океанского корабля думает о глубинах, над которыми он плывет. — Лицо Каллидена приобрело задумчивое выражение. — В схоле Навис Нобилите это описывали как парадокс: материальный объект, движущийся через имматериум… Все происходит милостью святого Бога-Императора! — добавил он с внезапной страстью.

— Ты действительно веришь, что Император — бог? — с любопытством спросил Руголо.

Каллиден, казалось, снова обрел самообладание. И он снова выглядел как ничтожество.

— Конечно верю. А ты?

Руголо издал короткий смешок.

— Только когда рядом проповедник. Вообще эта тема меня не волнует, я об этом не задумываюсь. Насколько я знаю, он мог бы быть Богом, но если я серьезно в это поверю, то мне придется начать верить и во все эти истории о плохих богах. И в демонов. Я не верю в демонов. По крайней мере, я о них не знаю.

— Да, — сухо сказал Каллиден, — я понял, что вы не веруете, просто взглянув на состояние внешнего корпуса вашего корабля. Советую очистить защитные образы и обереги, и снова освятить их. Они были нанесены не зря, что бы вы ни думали. Что касается Императора, — продолжил он, — он определенно является Богом. Любой навигатор может сказать вам это, даже такой, как я, лишенный лицензии.

Руголо решил, что пора сменить тему. Он задумчиво подергал бородку, вспоминая, что Каллиден сказал об Оке Ужаса. Никто никогда не говорил ему, что на этом можно заработать. В основном репутацией этого региона было место обитания демонов. Руголо действительно не верил в демонов, как он и сказал. К тому же он не мог серьезно относиться к рассказам о невероятных торговых возможностях в том регионе. Несомненно, внутри Ока были обитаемые миры, недоступные для Империума из-за варп-шторма, но, скорее всего, они были примитивными и нищими.

Но с другой стороны...

— Эти молодые подонки, от которых я тебя спас, — небрежно заметил он, — я был удивлен, обнаружив таких откровенных преступников в таком строго контролируемом городе, как Гендова.

— Апекс V не всегда был таким. Он стал жёстко контролироваться с тех пор, как тут воцарился нынешний владыка. Здесь кое-где ещё сохранилась преступность, хотя в основном они стали тише воды и ниже травы.

— То, что ты сказал об Оке Ужаса — это правда?

Каллиден настороженно посмотрел на него.

— Сдаётся, вы мало знаете об этом регионе, — прокомментировал он. — Вы не очень долго пробыли в сегментуме Обскурус? Если на то пошло, как давно вы стали свободным торговцем?

К этому времени Мейнард Руголо был уже довольно пьян. Ночь была уже поздней, он наполовину допил вторую бутылку «мастеза», густого зеленого ликера, который ему явно нравился. Он икнул, выпрямился и заговорил со всем достоинством, которое только мог создать.

— Я не «свободный торговец». Я вольный торговец.

Каллиден моргнул, затем запрокинул голову и громко засмеялся.

— Вы вольный торговец? — пробормотал он. — Кажется, я не единственный, кто путешествует скрытно. А где тогда ваш флот? Ваша личная армия? Ваши специалисты и техники? Если вам нужен навигатор, почему бы вам не пойти прямо к владыке этой планеты с вашим патентом, и не потребовать, чтобы он предоставил вам навигатора?

Для скептицизма Каллидена были веские причины. Вольные торговцы считались высокопоставленными людьми, имевшими видное положение в Адептус Терра, и располагали значительными ресурсами. Они находились вне юрисдикции Экклезиархии. Обычно они действовали на границах Империума или за их пределами, исследуя, торгуя, сражаясь, вступая в контакт с неизвестными инопланетными расами. Он были Законом сами для себя. Короче говоря, они совершенно не походили на блефующего, но, очевидно, неудачного обычного торговца, сидевшего здесь.

— Интересно, а вы вообще свободный торговец? — продолжал Каллиден, проворачивая нож в ране. — Если мое предположение верно, вы безлицензионный капер, зарабатывающий себе на жизнь, как десятки тысяч других, покупая и продавая все, что угодно, и где угодно.

— Ты так думаешь, да?

Разгневанный тем, что в его слово усомнились, Руголо вскочил на ноги и нетвердо зашагал к деревянному сундуку, привинченному к палубе. Распахнув крышку, он начал рыться внутри. Странные вещи — предметы одежды, безделушки, различные мелкие инструменты — летали через каюту, пока он яростно копался в сундуке, ища что-то. Найдя, он достал пергаментный свиток, перевязанный шелковыми шнурами, который швырнул в своего обвинителя.

— Вот мой патент!

Каллиден поднял упавший на пол свиток, развязал шелковые узлы и, развернув, внимательно его изучил. Это был действительно впечатляющий документ, написанный вручную чернилами трех цветов: золотого, серебряного и пурпурного. Надпись была выполнена в старинном элегантном стиле. Если предположить, что это не подделка, то это действительно был патент, лицензионный документ вольного торговца, изобилующий десятками положений о расширенных правах и возможностях.

Была только одна ошибка. Каллиден взглянул на Руголо, затем снова на свиток.

— Этот документ выдан не вам. Он выдан на имя Хансарда Руголо. Ты сказал мне, что тебя зовут Мейнард. Кроме того, патент датирован пятьюдесятью годами ранее, когда, я полагаю, ТЫ ещё не родился.

Руголо глубоко вздохнул и кивнул, опустив глаза.

— Ну, иногда это срабатывает.

— Так кто такой Хансард Руголо?

— Мой отец, — устало сказал Руголо. — Он был вольным торговцем. Впечатляющий мужчина. Мальчиком я сопровождал его в экспедициях. Это была прекрасная жизнь! Я был молод, когда его убили в одной из экспедиций, к тому времени я уже привык к такой жизни и не хотел терять ее. И… Я попытался занять его место. Стал самозванцем, выдавая себя за него каждый раз, когда общался с Администратумом. Какое-то время это срабатывало. Бывшие сотрудники моего отца какое-то время работали на меня из верности к его имени. Но у меня не было его чутья. Дела пошли наперекосяк, и через несколько лет все наши люди исчезли, забрав с собой большую часть кораблей, чтобы заняться, в основном, пиратством. В конце концов, у меня остался только один корабль с четырьмя членами экипажа, и они тоже хотели уйти. Корабль был слишком большим, чтобы я мог справиться с ним в одиночку. Так что я выменял его на «Странствующую звезду». — Руголо вызывающе ухмыльнулся. — Итак, как ты понимаешь, я был в некотором роде вольным торговцем, точнее, да, им был мой отец. Некоторые патенты наследственны, не так ли? Почему в моём случае не должно быть этого? Насколько мне известно, патент никогда не отменялся — о смерти моего отца не сообщалось — так что, насколько мне известно, я все ещё являюсь вольным торговцем.

— Тогда все как я и думал, — мягко сказал Каллиден. — ты работаешь вообще без лицензии.

Руголо надул щеки.

— Ну, это всего лишь твоя точка зрения.

Каллиден недоумевал, почему Руголо не совершил обмана серьёзней, взяв имя своего отца и, возможно, состарив свой облик. Потом он понял, что Мейнард был слишком свободолюбив, чтобы позволить загнать себя в такие рамки. Он не был похож на вольного торговца. Риск его разоблачения был бы слишком велик, и в этом случае у него не было бы выхода.

— Похоже, мы оба — пара мошенников, — сказал Руголо. Он выпил последний глоток «мастеза». — Давай поспим.

Бывший навигатор должен был поставить его на ноги, чтобы Руголо показал ему каюту и указал на кровать. Затем Руголо пробрался в кабину пилота и рухнул на свой поддон.

Проснувшись, Руголо приподнял голову и затуманенным взглядом уставился на экран внешнего обзора, который оставил вчера включенным. Огни космодрома смешивались со слабым светом темного беззвездного неба. Затем, совершенно неожиданно, сквозь словно покрытый сажей густой облачный покров пробились полосы света. Светало.

Руголо заставил себя подняться. Болела голова. Шатаясь, он подошел к ящику, открыл его и вытащил изодранный фолиант, переплетенный в пятнистую кожу какого-то безымянного животного. Это был сборник древних молитв и заклинаний. Он торопливо перелистывал страницы, пока не дошел до широко используемого ритуала лечения похмелья, бормоча себе под нос древние слова, хотя, в принципе, он и так знал их почти наизусть.

А вот примечание совсем вылетело у него из головы. «Использовать вместе со змеиным маслом Сатурна!» Бросив гримуар обратно в ящик, он, спотыкаясь, подошел к шкафу и нащупал склянку. Скривив лицо, он проглотил один-единственный глоток сиропа с тошнотворным привкусом. Было ли это результатом заклинания, или змеиного масла, или того и другого, но ему действительно полегчало, похмелье отступило. Он плеснул водой на лицо и провел пальцами по волосам.

С Каллиденом надо было что-то делать… Должен был быть способ вернуть его к работе!

Он собирался найти что-нибудь поесть, когда заметил в космопорту движение, которое теперь было хорошо заметно — день на Апексе V наступал с той же быстротой, с которой уходил. Так было на всех мирах этой системы из-за малых размеров Солнца Апекса. Кованые ворота космопорта были открыты, и группа людей в черных шляпах целенаправленно шла через них, направляясь к «Странствующей звезде». Увеличив изображение, Руголо сразу узнал одного из них. Торговец Тустог, должно быть, действительно встал очень рано и поспешил на улицу в ту самую секунду, когда это было разрешено. А с собой он явно вёл судебных приставов, тоже вставших ни свет ни заря, один из них держал под мышкой пачку документов.

Они пришли отнять у него корабль!

— Клянусь Императором! — Руголо затравленно огляделся. Затем бросился в кресло пилота и начал процедуру предпусковой проверки, щёлкая переключателями и переводя взгляд с руны на руну и с экрана на экран почти в панике.

Миллионы адов, на это не было времени! Он должен уходить немедленно! Руголо прекратил проверку. К счастью, он потратил последние деньги на топливо для корабельных двигателей. Торговец подал на них питание. Еще до того, как это стало безопасно, он открыл каналы дюз, не сводя глаз с экрана внешнего обзора. То, что сначала выглядело как пар, поднимавшийся из вентиляционных отверстий в основании корабля, быстро стало сиять люминесцентным светом, когда раскалилось добела. Тустог и его спутники бросились врассыпную в поисках укрытий.

«Странствующая звезда» с грохотом взлетела, подрагивая в воздухе из-за трясущихся рук Руголо, вцепившегося в рычаги управления, и стала ускоряться.

Через несколько минут корабль оказался вне атмосферы планеты. Звезда Апекс, маленькая, белая и яркая, сияла в темноте, на фоне других звёзд. Когда его взгляд сместился в сторону, Руголо смог разглядеть диффузную туманность, большое нечеткое яркое пятно: Око Ужаса. Он на мгновение уставился на него, вспоминая различные легенды, которые о нём слышал. Потом он задумался, что же теперь делать дальше. Ему еще нужно было выходить на дальнюю орбиту Апекса V, хотя шансы на то, что его будут преследовать, были минимальны — конечно же, силы обороны планеты не будут мобилизованы по желанию местного торговца Тустога!

Руголо вёл корабль параболическим курсом, который, если его не скорректировать, заставил бы его снова сесть на поверхность. А он больше никогда не сможет приземлиться на Апексе V, теперь здесь его ждал немедленный арест. Но это была единственная обитаемая планета во всей системе Апекса. Системе, которую он не мог покинуть, потому что у него не было варп-навигатора. Или был?

Он позволил «Странствующей звезде» приблизиться к апогею своей траектории. Медленно, но верно, он нашёл решение.

Было время, когда Руголо работал без навигатора. Тогда он торговал между тремя обитаемыми планетами в одной звездной системе. В навигаторе не было необходимости, если не было нужды в переходе из одной звездной системы в другую.

Фактически, невозможно было вообще перейти в варп, если не выйти за пределы «варп-острова» звезды, сферы диаметром в несколько десятков миллионов миль, в зависимости от размера звезды. Так что он привык к пилотированию в реальном космосе. На самом деле это было легко. Все вычисления производили когитаторы корабля. Все, что нужно было сделать — ввести координаты пункта назначения и внести некоторые коррективы к концу полета. Плюс посадка и взлет, конечно. В данном случае это была сама простота. Ему нужно было отойти на определенное расстояние от Апекса V. Расстояние небольшое, Апекс был маленькой звездой.

Руголо принялся за работу, выбрав направление наугад, лишь бы в сторону от звезды, и включил двигатель реального космоса. «Странствующая звезда» устремилась прочь от Апекса V.

Он встал, прошёл к каюте и осторожно заглянул внутрь. Каллиден все еще спал. Даже взлёт его не разбудил.

«Спасибо, без сомнения, старому доброму ликеру — мистеру Мастес», — с удовлетворением подумал Руголо.

Чувствуя усталость, он лег и задремал. Проснулся Руголо через три часа. Двигатель реального космоса выключился. Корабль вышел на дальнюю орбиту вокруг Апекса. Дверь кабины осторожно открылась. Каллиден прокрался внутрь, оглядываясь вокруг, его лицо стало еще бледнее, чем раньше. Взгляд навигатора упал на экран внешнего обзора, на котором был виден один звездный фон. Он выглядел сначала озадаченным, затем встревоженным.

— Где мы?

— Примерно в двадцати миллионах миль от Апекса.

— Почему? — завизжал Каллиден. — Да что ты творишь?

Во время разговора Руголо переместился со своего поддона к панели управления. Уверенно улыбнувшись Каллидену, он потянулся через сиденье пилота, схватился за рычажок с правой стороны панели и потянул его вниз.

Они оба почувствовали, как тянет внизу живота. Звёзды на обзорном экране исчезли. Осталась только кружащаяся серость разных оттенков. Внешние сканеры не находили ничего, на чем можно было бы сосредоточиться. «Странствующая звезда» перешла в варп-пространство. Раздался воющий звук, когда заработавший варп-двигатель начал перемещать грузовой корабль в имматериуме.

Руголо пригласительно указал Каллидену на место пилота и выпустил кокон навигатора. Кокон вздулся в странную форму, в ожидании своего обитателя. Каллиден казался парализованным, бессмысленно пялясь в пустоту.

— Прекрати! Вытащи нас из варпа!

— Сейчас уже слишком поздно, — заметил Руголо. — Мы в пути. Только боги знают, где мы выйдем. В световых годах отсюда. Может быть, прямо в центре Ока. Мы безнадежно потеряны без навигатора.

— Выведи нас из варпа! — Каллиден бросился к пульту управления и потянулся к тумблеру варп-перехода. Руголо перехватил его руку. Двое мужчин недолго боролись, но худощавый молодой навигатор не мог одолеть крепкого торговца. Вскоре Руголо уже сидел на нём сверху.

— Выбор за тобой! — крикнул он. — Мы умрем, если ты не будешь делать свою работу!

Он медленно встал с Каллидена, позволив молодому человеку подняться на ноги. Оба уставились друг на друга.

Затем Каллиден снова посмотрел на вращавшееся изображение на экране. Он начал истерически кричать высоким голосом, закрыв глаза и заткнув уши руками, чтобы не слышать ругавшегося на него Руголо.

Терпение торговца лопнуло. Он схватил Каллидена, сорвал с него бандану и толкнул его к креслу пилота с открытым коконом.

— Навигатор! Посмотри в варп, иначе мы погибнем!

Каллиден перестал кричать и начал рыдать.

— Смотри в варп, — повторил Руголо, на этот раз твердым, настойчивым голосом. Он почувствовал, как тело молодого человека напряглось под его пальцами.

Стоя словно в трансе, Пелор Каллиден призвал свою психическую энергию, направил ее в свой третий глаз — и посмотрел. Он смотрел не на внешний экран, ему это было не нужно. Для его варп-взора реального мира не существовало. Он смотрел сквозь корпус корабля прямо в море небытия, сквозь которое «Странствующая звезда» неслась подобно призраку. Того, что он видел, Руголо не знал. Каждый навигатор видел варп по-своему, так как его мозг выстраивал смысловые формы из того, что, по сути, было бессмысленным.

— Мы заблудились, — пробормотал он. — Мы идём без управления.

— Очень хорошо. Это то, за что я заплачу тебе. Возьми на себя управление.

— Не могу, — простонал Каллиден.

Тем не менее он подошёл к креслу навигатора. Подойдя, протянул руку, отворачивая кокон навигатора.

— Я не хочу туда, — пробормотал он. — В коконе я чувствую себя в ловушке.

Руголо промолчал. Кокон был амортизатором, защищающим носителя. Навигаторы иногда начинали метаться из-за того, что они видели в варпе, но, если Каллиден хотел обойтись без этого, это было его дело.

Руки Каллидена дрожали, когда он потянулся к штурвалам управления кораблем. Руголо надеялся, что он действительно знает, что делает. Он не был уверен, что Каллидена изгнали из дома навигаторов только из-за психической нестабильности — от мог быть некомпетентен в навигации. Торговец стоял рядом, склонившись над дрожащим молодым человеком. На плате управления была установлена плоская пластина, на которой мерцали разные символы, когда корабль двигался через варп. Только навигаторы могли читать такую табличку. Каллиден, однако, даже не взглянул на нее. А вот это было редкостью — навигатор, полагающийся только на свое варп-видение!

Каллиден смотрел не только вперёд, но и по сторонам, вверх и вниз. Внезапно он издал пронзительный крик и вскочил на ноги, указывая на стену капитанского мостика, его лицо исказилось.

— МАМА!

Руголо посмотрел туда. Он ничего не видел.

— Она там! Мама! Мама! Мы должны ей помочь!

Каллиден обрёл силу сумасшедшего, когда сражался с Руголо в попытке добраться до люка. Руголо не знал, что произойдет, если на корабле открыть внешние люки, находясь в варпе. Это была настолько безумная идея, что он никогда раньше даже буквально не задумывался об этом. Но выяснять это он не собирался. На мгновение Каллиден вырвался из его хватки. Вместо того, чтобы бежать за ним, торговец подскочил к пульту управления и сдвинул рычаг варп-прыжка. С затихающим стоном варп-двигателя корабль выпал из имматериума.

Может быть, это было вызвано неприятными ощущениями в животе, сопровождавшими такой переход, но Каллиден остановился как вкопанный. Он обернулся.

— Она ушла.

— Ее там никогда не было.

— Она была. Я ее видел.

— Твоя мать умерла. Ты просто заблуждаешься.

— Я? Нет, ты не понимаешь… — Каллиден выглядел сбитым с толку. — Где мы?

— Ты навигатор, — сказал Руголо. — Ты мне скажи.

Словно во сне, Каллиден подошел к пульту управления и изучил экраны, сравнивая диаграммы с видимыми звездами. Он печально покачал головой

— Мы стоим в открытом космосе. В пустоте. В нескольких световых годах отовсюду.

— Конечно. Мы ослепли. Нам повезло, что мы не врезались в один из тех астероидов, которые дрейфуют между звездами. Тебе придется вытащить нас отсюда.

— Но я не могу.

— Хорошо, мы просто будем стоять здесь, пока не кончится воздух.

Каллиден закрыл лицо руками.

— Это была она, знаете ли, — обвиняюще сказал он после долгого молчания.

— Откуда ты это знаешь? Ты не в состоянии судить. Скорее всего, это было ментальное заблуждение. Или, возможно, это было что-то реальное, но совсем не твоя мать. Возможно, это был один из тех демонов, о которых ты говорил. Демон заставляет тебя думать, что это она.

Руголо ни на мгновение не верил своим словам — демонов не существовало ни в варпе, ни где-либо еще, — но он был готов сказать что угодно, если это поможет вывести Каллидена из его состояния. И судя по всему, навигатор серьезно отнесся к его словам. Он хмурился.

— Демон… Я не думал об этом…

— Да, и чем больше ты думаешь, что это твоя мать, тем слабее ты будешь перед демоном. Он проникает в твой разум и манипулирует твоими эмоциями. Руголо подождал, пока его слова будут осмысленны навигатором, а затем добавил: — Давай, пусть под нами окажется какая-нибудь планета!»

Со страдальческим выражением лица Каллиден стиснул кулаки. Он медленно сел за пульт управления, осторожно снял с него щетку для обуви Руголо, кусачки для ногтей и кучку мятой, грязной одежды, а затем сел, изучая панель, неуверенно проводя руками над приборами.

Руголо отошёл в заднюю часть рубки, подальше от Каллидена. Теперь тот сам должен был преодолеть свою слабость.

Каллиден смог взять над собой контроль. Его руки потянулись к панели управления, он снова воспользовался варп-видением. У Руголо опять что-то дёрнулось внизу живота, как при падении на скоростном лифте — корабль вернулся в варп.

Каждый навигатор видел варп по-своему. Кому-то он напоминал бескрайний зеленый пейзаж, обозначенный лугами и лесами, усеянный озерами, а кое-где — высокими дворцами. Другой мог увидеть нагромождение стальных балок, похожее на бесконечный трехмерный город. Третьи видели иерархии Небес и Ада, наполненные извращёнными обитателями. Однако для большинства навигаторов варп казался кошмарной пляской безумных цветов и абстрактных форм, не обязательно в трёх измерениях — иногда только в двух, иногда в четырех, пяти или шести. Но всегда были две постоянные особенности. Первая заключалась в том, что все постоянно двигалось, колебалось, закручивалось в ответ на прохождение токов варпа. А второй был Астрономикон, чистый белый свет психической силы Императора, который исходил из одного места, светил как маяк в отдалении, и пронизывал всё нематериальное.

Пелор Каллиден видел варп как пышные тропические джунгли. У них не было ни земли, ни неба, ни каких-либо границ. Под его управлением корабль отталкивал пышную листву, пробираясь между огромными стволами, ветвями и спутывающимися лианами. Эти видимые им джунгли были населены. Злобные лица странных животных, людей и существ, что могли быть демонами, смотрели на него из мясистых лепестков сочных орхидей, пока «Странствующая звезда» величественно пролетала мимо них. Ничто из видимого не могло закрыть свет Астрономикона. Это было похоже на постоянное свечение, которое просачивалось сквозь всё, открывая свой источник, божественный свет, бывший источником глубокой веры каждого звездопроходца.

Мейнард Руголо, конечно, ничего этого не знал. Он видел только, что Пелор Каллиден смотрел, словно находясь в трансе, и что его руки искусно двигали рычаги и тумблеры рулевого управления. Внезапно Каллиден заговорил, но на этот раз остался в кресле пилота.

— Она снова там.

— Это не она, Пелор.

— Она там. Она хочет войти.

— Не обращай на это внимания. Это вовсе не она.

— Она умоляет меня. Она говорит, что я могу спасти ее, если действительно захочу.

— Это демон, который хочет, чтобы ты отключил защитные экраны, чтобы прорваться на корабль и погубить наши души в варпе.

Чувствуя, что они окажутся в смертельной опасности, если Каллиден снова потеряет самообладание, Руголо старался говорить как можно убедительнее, стараясь даже сам поверить в собственное изобретение. Он увидел, как тело навигатора напряглось, когда он боролся с собой. Каллиден заговорил снова, его голос прерывался рыданиями.

— Ее снесло с корпуса. Она отстает, протягивает руки и умоляет меня…

— Продолжай бороться!

На этот раз Каллиден повиновался, хотя по его лицу текли слезы. Он искал клочок тьмы. В варпе для него это всегда означало местоположение звезды. Время шло. Редко было возможно предсказать, сколько времени займет путешествие сквозь варп. Это зависело от того, насколько быстрыми были потоки имматериума, а также от навыков и опыта навигатора, который их использовал. Каллиден, как признал Руголо, не имел опыта. Торговец сел на свой стул с прямой спинкой и молчал.

Наконец Каллиден заговорил.

— Хорошо, мы где-то в звездной системе. Ты хочешь выйти в реальность?

— Можно.

Каллиден передвинул рычажок. Произошел рывок, варп-двигатель замолчал. На главном экране появились звезды, отличавшиеся от прежних. И космическая туманность, мрачный водоворот света и тьмы, слабо видимый на небе Апекса V, выглядел теперь намного больше и ярче.

Повернувшись в кресле, к своему похитителю, Каллиден сказал: — Итак, я оказал вам требуемую услугу.

— Это я оказал тебе услугу, — возразил Руголо. — Вылечил тебя от твоей фобии. Не хочешь меня поблагодарить?

— Благодарить за что? За то, что заставил меня бросить маму?

Руголо снисходительно махнул рукой.

— Ты все ещё переживаешь об этом? — парировал он. — Я тебе объяснил! Это была не твоя мать. Это был демон варпа или что-то еще в твоей голове. Забудь об этом.

Лицо Каллидена выглядело обеспокоенным.

— Возможно, вы правы. Но я все ещё верю, что это была моя мама, даже если она ушла навсегда, теперь, когда я ее покинул. Вы понимаете, что это значит? Когда мы умираем, мы все попадаем в варп.

Он вздрогнул, и следующие слова сказал вымученным тоном.

— Какой смысл жизни, если нас ждёт вот это в конце?

— Ты справишься, — нетерпеливо сказал ему Руголо. — Поймёшь, что я прав. Кстати, где мы?

— По ближайшей звезде, которую я смог найти. — Каллиден взглянул на инструменты позади него. — Мы ближе к Оку, чем раньше. Фактически, на самом краю. В этой системе пятнадцать планет, одна из которых населена, но население немногочисленно. Номинально числится в Империуме, но планетарного командующего нет. Мир называется Калигула. Пограничный мир.

— Звучит интересно. Отведи нас туда.

Каллиден послушно повернулся к пульту управления. Про себя Руголо улыбнулся. Он нашел навигатора.

Каллиден взял курс. С кашлем и ревом ожил двигатель реального пространства. Они устремились к планете Калигула.

Часть четвертая

СТРАННЫЕ ТОВАРЫ

Их посадка на Калигулу, пятую планету звезды, имеющей только номер в имперских картах, была необычной для любого, кто разбирался в жизни Империума. Никаких свидетельств планетарной обороны не было. Через коммуникатор не прозвучал голос, требующий опознания или запрашивающий их право на посещение, или предупреждающий о том, что на корабль уже нацелено лазерное орудие. Не было даже трансляции обращения местного имперского командующего — действительно странное упущение. Казалось, что мир внизу, с его сияющими белыми облаками, греющимися в свете его яркого солнца, был девственным и нетронутым человеком.

Это было не так, хотя планета была далеко не густонаселенной. Только когда Пелор Каллиден ввёл «Странствующую звезду» в атмосферу, обнаружилось несколько поселений среднего размера.

— Найди самый большой, — сказал Руголо.

Они приземлились возле полузаброшенного городка на берегу ярящегося штормом океана. Тут даже не было космодрома, было только большое холмистое поле голой земли, выжженное и оплавленное двигателями когда-то приземлявшихся и взлетавших кораблей. Некоторые из них сейчас лежали на поле, разбитые и поврежденные, или стояли накренившись, прижав свои опорные стойки к земле. Были и такие, которые явно никогда больше не взлетят, не подлежа ремонту — перевернутые на бок, полуразломанные, оттащенные в сторону от поля и оставленные гнить. Каллиден ухмыльнулся, увидев это.

— Многие пилоты привыкли садиться на пласталь или, по крайней мере, на скалобетон, — сказал он. — А это поле даже не выровнено. Это как приземлиться на склоне холма. Похоже, некоторые люди забыли, как это делать.

— Или они садились пьяными, — пробормотал Руголо. Он с сожалением вспомнил случай, когда ему тоже пришлось сажать свой корабль на неровную поверхность, и он чуть не разбился.

Тут не было ни таможни, ни каких-либо административных зданий, только грунтовая дорога, ведущая в город. Каллиден вздохнул и покачал головой.

— Им что, все равно, кто сюда прилетает?

— Очевидно, да. Как раз то место, которое мне нравится! Пойдем наружу и посмотрим.

Они спустились к главному люку, который Руголо по выходу закрыл, тщательно проверив замки. Здесь не было охраны, а значит, и защиты от воров или, что еще хуже, от угонщиков. Затем он спустился по выдвинутому корабельному трапу и присоединился к Каллидену на земле.

Навигатор с ужасом смотрел, как торговец собрался уходить.

— Нет-нет, клянусь всем, что свято! Ты должен сделать больше!

Он чуть не оттолкнул своего товарища в спешке, дотянувшись до рунической пластины у подножия корабля и положив правую ладонь на инкрустированный защитный знак. Закрыв глаза, он произнес защитную литанию, пока Руголо стоял рядом с циничной улыбкой. Завершив обряд, навигатор со вздохом повернулся к нему.

— Неудивительно, что ты такой неудачник! Ты не делаешь вообще ничего, чтобы удача повернулась к тебе лицом.

Руголо пожал плечами.

Они огляделись. Небо было светло-голубым, с прожилками белых облаков на большой высоте. Воздух был теплым, приятным и пах смолой. Дул легкий ветерок. В этом месте «Странствующая звезда» не выглядела неуместно. Многие корабли вокруг имели вид, как будто они были собраны из частей других кораблей, скрепленных болтами — что, вполне возможно, так и было. То, что на кораблях Империума было традиционным декоративным убранством, было разрушено и искажено, горгульи-охранители в некоторых случаях вообще отсутствовали. В целом, мир определенно производил впечатление самого края Империума. Границы. И все же он находился глубоко внутри сегментума Обскурус, одного из пяти сегментумов-майорис, на которые был разделен Империум. Око Ужаса имело свои границы.

Взгляд Руголо случайно остановился на корабле у самой границы поля, не похожем ни на один другой из тех, что он когда-либо видел. Первым удивлением был его цвет — не вытертый до металла или тусклый серо-черный, как у любого имперского корабля, путешествующего в космосе, а жемчужно-белый, переливающийся разными мерцающими оттенками. Как будто корабль прошел сквозь радугу и облился ее красками. Трудно было понять, как такое покрытие выдерживает суровые условия космоса. Второй удивительной особенностью была его форма, без применения болтовых соединений и заклёпок, как у любого другого нормального космического корабля. Он был гладким, словно отлитым в форму, и каким-то… удлиненным, чем-то напоминал изящную птицу, готовую взлететь.

Проследив за его взглядом, Каллиден напрягся.

— Это не может быть корабль Империума! Это должно быть… инопланетянин. Здесь инопланетяне! Мейнард, кажется, нам следует уйти. — сказал он, понизив голос.

Руголо снова улыбнулся. Только что преодолев свой худший страх, сейчас Каллиден был готов снова отправиться в варп, лишь бы не столкнуться с инопланетной формой жизни. Правда, для обычного человека перспектива встречи с инопланетянином была до крайности пугающей. Инопланетные разумные формы жизни — все инопланетяне — считались смертельными врагами человечества.

— Наберись смелости, друг. Я общался с инопланетянами и выжил.

Они повернулись лицом к поселку. Вдали располагалось множество наспех возведенных металлических конструкций и больших палаток, части которых развевались на ветру.

Городок, в который они пришли по единственной грунтовой дороге, действительно состоял из трущоб. Каллидена часто приходилось подгонять, он постоянно останавливался, разглядывая ходивших повсюду жителей, грубых, суровых людей, неприязненно смотревших, одетых в самую разную одежду, с оружием, носимым не в кобурах, а в руках или небрежно засунутым за пояс или в карманы, как будто они были готовы применить его при малейшей возможности. Здесь не было ни следа закона, ни арбитраторов, ни прокторов, никаких правоохранителей вообще. Если даже имперский командующий планеты вообще существовал, он, вероятно, проживал на другой планете и мало интересовался миром без законов, которым он номинально правил. Эта планета была оставлена авантюристам, охотникам, шахтерам-фрилансерам и, возможно, пиратам.