Око ужаса

Помимо малых кораблей, выстроенных на летной палубе, крейсеры и фрегаты, словно ракушки, цеплялись за борта флагмана, в то время как мрачно-выглядящие таранные корабли и тяжелые линейные крейсеры, двигаясь своим ходом, окружали огромное судно со всех направлений. Остальная часть объединённого флота была бы невидима невооружённым глазом — хотя, конечно, не для монокля Дранга. Однако экраны уменьшили расстояние и представили весь строй. Флагманы Дранга и Инвистикона были двумя звеньями огромного эшелона в форме направленного вперёд конуса.

Два флота вышли из варпа, чтобы создать строй. Двигаясь с субсветовой скоростью, они оказались у точки входа в Кадийские Врата, ведущие в Око. Позади них лежала планета Кадия. Формация была готова снова войти в варп.

Дранг уже стоял на обзорной палубе и использовал свой монокль, чтобы зондировать фронтальный вид. Другой конец Врат стерегли корабли Хаоса — они были здесь всегда — которые могли попытаться атаковать их в варпе. Это удавалось редко, кораблям обычно приходилось выходить в реальное пространство, чтобы вступить в бой.

Тем не менее, он был рад, что враги там были. Они предупредили бы более крупные силы в Оке. Элементы флота, который он пришел уничтожить, смогут развернуться и сражаться.

Без битвы не было славы!

На его личном экране появилось покрытое шрамами и украшенное лицо Инвистикона, его товарища-командующего, иронично улыбающегося.

— Всё готово, брат-командующий. Вы подадите сигнал?

— Я сделаю это, брат-командующий.

Дранг поднял палец. Адмирал, стоявший позади него, отдал приказ. С флагмана разнёсся сигнал.

Вся формация флотов перешла в варп и рванулась сквозь Кадийские Врата.

Из-за аварии, сотрясшей космос, атакующий флот проявился в Оке Ужаса, спонтанно покинув варп. Все варп-двигатели беспричинно вышли из строя. Псайкеры застонали. Технические специалисты переглядывались в ужасе. Это была совершенно неожиданная катастрофа.

И все же флот продолжал мчаться вперёд со скоростью, будто он двигался в варпе. Это было невозможным! Глядя в пустоту, которая была не совсем тем пространством, которым должно было быть, которое было скорее голубоватым, чем черным, используя все свои навыки и инструменты, адепты вскоре нашли ответ.

— Милорд-командующий, это не реальное пространство, каким оно должно быть! Скорость света здесь не конечна! Мы идём со сверхсветовой скоростью без использования варпа!

И Дранг, и Инвистикон мыслили достаточно гибко и широко, чтобы принять эту новость.

— Модификация Хаоса, — прокомментировал Дранг. — Очаровательно.

Как было бы полезно, если бы Империум смог освоить это изменение физической реальности!

Небольшие корабли Хаоса, стоявшие возле Кадийских Врат, были почти мгновенно сметены, они исчезли, когда флот Империума устремился к пяти мирам, где, согласно отчёту нуль-корабля, строился флот вторжения Хаоса. Они должны были быть сбиты с орбиты, а затем сокрушены полумиллионом имперских гвардейцев, которые нёс флот — единственное изменение, которое Верховные лорды внесли в первоначальный план кампании Дранга.

Псайкеры с кляпами во рту, заглушавшими их крики, изо всех сил пытались заговорить. Адепты Схола Псайкана, которые читали их мысли — смягчающий защитный экран от ужасов Хаоса — передали поразительное сообщение.

На орбите обозначенных миров не было верфей. Никаких громадных стапелей и фабрик на поверхностях планет. Флот пришел уничтожить то, чего просто не было. Псайкеры на борту нуль-корабля были обмануты. Они уловили только мысленные образы.

На мгновение Дранг был ошеломлён. Он чувствовал, как его мечта о славе ускользает.

И все же… И все же… Он переключил свое внимание на монокль, изготовленный пришельцами. Это Устройство никогда не обманывали его. Он видел образы, смутные призывы к будущему. Великая битва!

Но с кем, или с чем?

— Отчёт о демонической активности! — рявкнул он.

Вскоре пришёл ответ: — Меньше, чем можно было бы ожидать от этого региона, командир.

Это само по себе было подозрительно. На экране были отображены пять миров. Они образовали кольцо, все они делили одну и ту же орбиту, что было невозможно в небесной механике Вселенной за пределами Кадийских Врат. Каждый мир имел разную форму. Один была вытянутым, как капсула, другой — кубическим с закругленными краями, третий — спиральным, как штопор.

Псайкеры и группы наблюдателей сообщали о человеческих жилищах, а также о присутствии демонов. Дранг проконсультировался с Инвистиконом, и они приняли решение. После короткого, но разрушительного лазерного обстрела половина полков Имперской Гвардии была высажена на пять планет. Дранг почувствовал лишь мимолётные угрызения совести, когда увидел, как на планеты стекают дождем десантные капсулы, катера и транспорты. Никогда прежде Империум не вторгался на миры внутри Ока Ужаса. Оккупация будет кратковременной, гвардейцы в конечном итоге обречены, хотя и не подозревают об этом. Это было упражнение, эксперимент. Всё равно любой, кто сможет вернуться оттуда после ухода флота, будет сначала исследован на предмет заражения Хаосом, а затем уничтожен.

В том, что Великий Изобретатель объединил варп-пространство и реальное пространство воедино, было ещё одно преимущество. Поскольку скорость света была бесконечной, связь была мгновенной. Радиолокационные станции флота могли видеть на световые годы вперед.

Крик исходил одновременно от техноадептов и адептов Схолы Псайкана.

— Командующие! Приближается огромный боевой флот!

Дранг восторженно выкрикнул.

— Вперед!

Четыреста линкоров класса «Готик» двинулись вперед, погружаясь все глубже в Око. Корабли класса «Готик» проектировались так, что с носа все судно выглядело как схематичная эмблема в форме неумолимо надвигающегося императорского орла. Линкоры сопровождали тысячи тяжёлых линейных крейсеров и столько же таранных абордажных кораблей. Из ангаров «Готиков» потоком стартовали «Кобры» и «Роковые огни». Лёгкие и средние крейсеры отделялись от удерживающих кронштейнов.

В ответ на брошенный вызов из имматериума возникло почти триста «Джаггернаутов» Хаоса — чудовищных огромных кораблей, построенных по собственному проекту Великого Изобретателя как ответ линкорам «Готик» — вместе с тысячами крейсеров классов «Иконоборец», «Идолопоклонник» и «Неверный». Все приводились в движение чистым белым ослепляющим светом небес, формой энергии, рядом с которой вырывающаяся из сопел плазма двигателей кораблей Имперского Флота казалась тусклой и неэффективной.

Это была иллюзия. Обе стороны обладали равной скоростью и маневренностью. План Чи'хами'цанн Цунои работал идеально. Во-первых, камуфляж пятерки планет, чтобы заманить силы Империума в Царство Хаоса. Затем из его великого изобретения, недавно созданной материи, был создан флот, чтобы проверить новую стратегию и одновременно ослабить силы флотов Империума.

Он даже создал арену для битвы, смешав воедино варп и реальное пространство. Но на создание и продвижение его боевого флота потребовались немалые усилия. Всего несколько часов назад он набрал дополнительную рабочую силу с планет Родониуса, если бы это считалось линейным временем Империума. Но в варпе, где время ничего не значило, рабы с Кластера Роз и их потомки трудились в адских кузницах более века. Некоторыми из их потомков на теперь были укомплектованы линейные крейсеры Хаоса.

Сближаясь, два огромных флота открыли огонь из огромных лазерных пушек. Корабли уничтожались, когда флоты все еще находились далеко друг от друга, выплескивая свое содержимое в распространяющийся туман.

Затем флоты сблизились, добавив огня из плазменных пушек и запуская плазменные торпеды. Правда заключалась в том, что флот Хаоса был превзойден по вооружению. Повелитель Перемен не уделял вооружению такого же внимания, как самим кораблям, радуясь их массивности, как ребенок, играющий с новой игрушкой — материей! Но у него был козырь, о котором Империум ещё не знал. У него была другая стратегия: таранить!

«Джаггернаут» и «Готик»! Миллион тонн встречает миллион тонн при скорости миллиона миль в секунду! Вспышка, вызванная таким взаимным уничтожением, освещала весь сегмент Ока.

После первого столкновения, в результате которого возникли десятки таких вспышек, два флота снизили скорость и вступили в бой более обычным образом. Таран действительно был фактически частью обычной тактики — все корабли Имперского Флота имели таранные носы — но не на такой скорости, чтобы уничтожить атакующего. Лазер, плазма и таран!

БЕЙ МОЛОТОМ БЕЙ МОЛОТОМ! Визг и скрежет истерзанного металла, треск адамантиевой брони, разорванные на части миллионы тонн раскаленных обломков взрываются в космосе! Грубо выглядевшие таранные корабли Империума рвали «Джаггернаутов», как псы, травящие оленя, добавляя свои удары к проникающим лазерным импульсам и испаряющейся плазме. Корабли Хаоса тоже таранили, когда могли, не обращая внимания ни на какой урон себе. Если им удавалось вскрыть корпус, полчища зверолюдов бросались в пробитую брешь на абордаж.

Каждый раз, когда корабль Хаоса разрушался или разбивался, мириады бессмысленно бормочущих демонических сущностей вырывались из него в пространство, прежде чем исчезнуть обратно в варп, как будто выскользнув из самого металла корабля.

По мере развития битвы она распространилась на световые годы. Несмотря на колоссальные разрушения, военный флот Империума одерживал верх. Он поддерживал связь и все ещё мог менять тактику. Флот Хаоса этого не сделал. Его капитаны — чемпионы Хаоса — служили либо Тзинчу, либо Кхорну, и презирали любое сотрудничество друг с другом.

Так что только благодаря его собственному мастерству и смелости чемпион Тзинча сумел бросить свой «Джаггернаут» в сторону «Праведности», несмотря на то что его корабль был почти выведен из строя залпами лазерного и плазменного огня из башен и пуансонов ещё на подходе. В боку линкора класса «Готик» образовалась глубокая рана. Башни в стиле барокко рушились и валились в разные стороны. Взорвались раздавленные контрфорсы. Многие пуансоны исказились и оторвались. Целые внутренние отсеки разлетелись в космос вместе с тысячами членов экипажа. Среди них был и ремонтник-механик третьего класса Грагш, который до этого момента не знал наверняка, что корабль, на котором он служил, находится в бою.

Коралловые наросты «Джаггернаута» тоже рухнули, рассыпались и разлетелись кружащимися кусками. Обездвиженные гигантские громады мертво дрейфовали и вращались в космосе, сцепившись, в то время как между двумя командами разворачивалась жестокая война. Лорд-командующий Дранг, к своему ужасному раздражению, обнаружил, что все коммуникации прерваны. Он не мог связаться с остальной частью флота — оставив лорда-командующего милитант Инвистикона единоличным командиром!

Шипение и вой сирен предупредили, что мостик теряет воздух. Дранг взглянул на широко расползшиеся обломки на обзорных экранах. Он активировал устройства своей фуражки, превращая её в космический шлем, защитив себя от надвигающегося вакуума. Потом взял из оружейной пирамиды лазвинтовку и абордажную саблю, жестом приказал своим офицерам сделать то же самое, и двинулся навстречу врагу.

Шёл четвертый день космической битвы, когда тайна Пернатого Владыки раскрылась.

Его техника создания материи из энергий Хаоса еще не была доведена до совершенства. Это была ложная материя, виртуальная материя. В этой специально подготовленной части Ока Ужаса такая ложная материя могла сохраняться в течение нескольких дней, прежде чем снова раствориться в имматериуме. В другом месте Ока это могло длиться всего несколько часов. В нормальном пространстве-времени созданная им материя разлетелась бы и растворилась в считанные минуты.

Боевой флот Хаоса, построенный ценой такого труда и страданий, сделал все, что мог. Оставшиеся корабли вместе с разбросанными обломками исчезли в течение дня или около того, оставив человеческие экипажи гибнуть в космосе.

Чи'хами'цанн Цунои был очень доволен этим экспериментом. Он показал, что может создавать материю и уничтожать могущество Империума, чего нельзя было сделать по-другому. Он усовершенствует метод, и сделает ложную материю устойчивой для любых условий. Тогда будет возможно почти все. Можно будет создать настолько огромный боевой флот, что человеческий Империум будет сокрушён. Целые миры возникнут из ничего. Хаос восторжествует.

Примерно половина флота, в том числе более сотни линкоров «Готик», все еще могла двигаться после исчезновения врага. Несмотря на тяжелые потери, командующий Инвистикон остался доволен результатом. Боевой флот Хаоса был решительно побежден и почти полностью уничтожен. Даже если он все еще присутствовал где-то, он больше не мог угрожать какой-либо части Империума. Он посчитал исчезновение флота Хаоса признанием поражения.

Он не упустил из виду еще одну особенность действий противника. Некоторые из кораблей Хаоса начали сражаться друг с другом, очевидно, конфликтуя друг с другом при выборе цели. Ну или не в силах соблюдать командную вертикаль. Хаос обнаружил свою самую большую слабость.

Флот перегруппировался. Проведено сканирование для поиска пропавших без вести или оставшихся без связи кораблей. Некоторые были найдены, и им можно было помочь. Большинство же повреждённых кораблей были либо уничтожены, либо находились вне зоны досягаемости. Время, которое можно было потратить на спасательные операции, было ограничено. Линкор «Праведность» не отображался ни на одном поисковом приборе.

Флот готовился к отходу, сначала приблизившись к кольцу пяти миров, бывших первоначальной целью. С расстояния в половину светового года службы связи флота начали связываться с сигнальными устройствами на каждой планете.

Ответа от имперских сил на четырех планетах не было. Ответ с пятой, штопороподобной планеты, настолько встревожил офицеров связи, что они передали его напрямую лорду-командующему милитант Инвистикону.

На экране связи он увидел лицо комиссара. Его внешний вид Инвистикона потряс. Фуражка с высокой тульей была сбита набок, жесткий кожаный плащ был расстегнут и растрепан. По лицу стекал пот, глаза полнились ужасом.

— Помогите нам, милорд командующий! Ради человечества, помогите нам!

Выражение лица Инвистикона стало ледяным.

— Где твой командир полка? — рявкнул он.

— Сошёл с ума! Все, кто не умер, безумны! Нас окружают демоны! Люди не должны умирать вот так…

За комиссаром Инвистикон увидел очертания комнаты с изогнутыми розовыми стенами. Вдруг задняя стенка вздулась. Она превратилась в гигантское злобное лицо с зелеными глазами ромбовидной формы. Выскочил огромный язык. Комиссар издал сдавленный крик, почувствовав, как тот обвивается вокруг него. Затем изображение комнаты на экране за миг изменилась. Инвистикон понял, что комната превратилась в огромную пасть с зазубренными зубами на месте дальней стены и красным языком, который катал по ней булькающего комиссара. Он разорвал соединение и приказал группам связи прекратить любые дальнейшие усилия по поиску уцелевших. Затем приказал одному из адмиралов отправить отряд для вирусной бомбардировки всех пяти планет — хотя не знал точно, что это будет эффективно против демонов.

Победоносный флот отправился к Кадийским Вратам.

Дрейфуя все глубже в Око, линкор «Праведность» все ещё оставался ареной ожесточенных боёв между экипажем и ордой зверолюдов, прорвавшихся на борт с уже исчезнувшего «Джаггернаута». Лорд-командующий милитант Дранг считал, что ему удалось сбежать от убийцы храма Каллидус. Он был полон решимости умереть, управляя своим флагманом, не обращая внимания на то, что корабль уже превратился в мертвую громадину.

Часть семнадцатая

КРОВЬ ДЛЯ КРОВАВОГО БОГА!

Каллиден начал понимать, что он, как и Руголо, потерял рассудок.

Они оба были в похожей на сон фуге, пытаясь отгородиться от реальности, но мир, с которым они столкнулись, вовсе не был реальным. Это было искаженное извращение всего, что они когда-либо знали. Здесь они находились внутри трансформированного Хаосом звездолёта, пилотируемого одержимой демонами женщиной, которая уже пыталась выпотрошить одного из них — но они вели себя так, как будто им ничего не угрожало.

Закрыв голову руками, Каллиден мучился из-за мыслей о матери. Руголо не соглашался с его знанием о том, что она помогла ему освободиться от оков на винокурне. Его версия заключалась в том, что веревки, должно быть, размокли и ослабли от жидкости в чане, возможно, его просто плохо связали. Каллиден же думал иначе. В конце концов, душа его матери была в варпе, в этом не было никаких сомнений. Он перебрал возможности. Возможно, сначала это была его мать, а затем демон выдал себя за нее…

Эгелика оттолкнулась от пульта управления.

— За этим движением стоит великий демон, — сказала она. — Я ничего не могу сделать. Нас втягивает в Кластер непреодолимая сила.

— Здесь все так темно, моя дорогая сестра, — буркнул Гундрам, его брови двигались вверх и вниз. — Темные звёзды, горящие светом!

— Они излучают темный свет, брат. Это форма сияния Хаоса.

Одержимая присоединилась к ним за элегантным столом в центре кубрика. На нём стояла бутылка, содержащая блестящую жёлтую эссенцию. Гундрам взял бутылку и с благодарностью посмотрел на нее. Оставалось лишь небольшое количество жидкости.

— Ах, Квайлер! Наш добрый друг Квайлер! Я любил его. И что может быть лучше, чем запомнить его, как…

Каллиден убрал ладони от лица. С ужасом он смотрел, как Гундрам откупорил бутылку и налил остатки ликёра в четыре крошечных стакана. Густой напиток сочился медленно, блестя на свету.

Поджав губы и выпучив глаза, Гундрам проглотил свою порцию.

— Ах! Дорогой друг! Так приятно снова тебя узнать! — Он вздрогнул и с мрачным удивлением взглянул на шокированных Руголо и Каллидена. Тем временем Эгелика смаковала свою порцию.

— Пейте напиток! Вы раньше не пили нашего друга Квайлера? Не оскорбляйте его сейчас!

Они опустили взгляды на капли жизненной сущности, которые Гундрам излил для них, предчувствуя удовольствие, которое принесёт их неестественное потворство своим слабостям. Гундрам был прав. Смиренно, после ироничных прощальных слов торговца Хаоса, они подняли бокалы в знак тоста, затем поднесли ко ртам остатки Квайлера.

Раскрашенный космический корабль разогнался по пути в Кластер Роз, словно прыгая, но в конце концов замедлился и лёг в дрейф. Все звёзды здесь были похожи. Руголо и Каллиден восхищенно разинули рот, не в силах понять, почему эти звёзды казались такими яркими, когда они не излучали света. Объяснения Гундрама и Эгелики не имели смысла.

Эгелика снова взяла на себя управление. Быстро изучила табулятор. Они находились в планетной системе, местное солнце выглядело как сверкающий шар из обсидиана. Каллиден ожидал, что она снова попытается вылететь из скопления, чтобы найти путь из Ока. Он забыл, что такая прямота противоречит её способу навигации. Она управляла верой, чувством, послушанием странным путям Хаоса, и Хаос направил её в это скопление. Изумрудно-зеленые глаза одержимой демоном девушки затуманились. Она направилась к ближайшей планете, казалось, состоящей из гагата или черного дерева, залитого черным светом обсидианового солнца. Пока раскрашенный космический корабль скользил сквозь атмосферу, в поле зрения появлялись мерцающие красные пятна. Корабль пролетел над полуночным ландшафтом, где, подобно вспышкам паяльной лампы, извергались вулканы.

Эгелика осторожно опустила корабль. Каллиден испуганно вскрикнул, когда она потянула за рычаг, чтобы спустить рампу и открыть входной люк, не проверив качество наружного воздуха. Но ни ядовитые пары, ни смертельные споры не поднялись по шахте лифта, проникая на корабль, только запах серы. С любопытством все они последовали за Эгеликой, остановившейся на верху пандуса, глядя на пустынный пейзаж.

— Бодрит! — выдохнула она, затем спустилась по пандусу странной подпрыгивающей поступью и потерла босыми ногами странную, похожую на шлак почву, из которой постоянно высовывались и прятались обратно извивающиеся, похожие на червей щупальца. — Вот это место! О, брат мой, мы входим в темную ночь души! Неописуемое удовольствие!

Она начала танцевать, размахивая руками в воздухе, а зловещие вспышки извержений далеких вулканов придавали ее телу розовое сияние среди угольно-черных солнечных лучей. Её лицо оживилось, изумрудные глаза заблестели. Руголо стряхнул с себя руку удерживавшего его Каллидена и последовал за ней по трапу. Он снова впадал в транс. Никогда еще Эгелика не выглядела более экзотической, более притягательной, с ее вздымающейся грудью и полным задом, казалось, рвущимся из её одежды. Он протянул руки и подошел к ней.

— Нет, Мейнард! Нет! — Каллиден сбежал с трапа, схватил Руголо и оттащил его. Но Эгелика даже не посмотрела на них.

— Это черный свет, брат! — воскликнула она.

— По корням моего желания! — заревел в ответ Гундрам.

Теперь она издала восторженный вопль и, казалось, вырвалась за пределы своей природы. Она снова стала демонеткой, дщерью Слаанеша. Её зеленые глаза стали раскосыми, увеличившись в размерах. Густые зеленые волосы ниспадали с головы на плечи. Руки превратились в длинные острозубые клешни. Из позвоночника вытянулся длинный толстый зазубренный хвост, ступни превратились в птичьи когти.

Но самое поразительное преобразование было в ее красоте. Это была красота, вызывающая у смотрящего восторг, красота, перед которой было невозможно устоять, и в то же время она была крайне омерзительна. Теперь Гундрам стоял на пепельной земле, завороженно глядя на сестру. Выражение его лица было необычным даже для него, как будто он совсем перестал быть человеком и превратился в какое-то инопланетное существо с другим набором эмоций.

Затем Эгелика ударила его. Одной клешнеобразной клешней она схватила брата за шею. Другой клешней осторожно и ловко сорвала с него темную одежду и начал играть с обнаженной кожей — поглаживать, дразнить, резать… рвать. Потекла кровь. С хрустом она прорезала ребра и удалила их, обнажив легкие и сердце, в которые игриво вонзилась ее клешня. Гундрам не оказал никакого сопротивления, разве что экстатически махал одной рукой. Он издавал непрерывный улюлюкающий крик агонии, удовольствия и ободрения.

— Верно, сестра, правда, это то, к чему всё должно было прийти? Клянусь моими корнямиии, сестра-рррр, моими кооОООрнями!

У Каллидена с собой всё еще была мелта-пушка. Он выхватил её, несмотря на то что помнил, какой слабый эффект она оказала прежде на демона, намереваясь хотя бы прекратить мучения Гундрама. Руголо схватился за ствол оружия и поднял дуло вверх. Его лицо обезумело от страсти.

— Оставь её в покое! Теперь моя очередь!

Вспышка энергии ушла в воздух, на мгновение осветив сцену белым сиянием. В тот же момент демоническая Эгелика подняла коготь и элегантно разорвала тощий живот своего брата, затем нырнула внутрь и пощекотала его кишечник, как будто обрызгав пальцы ног водой. С каждым новым ощущением боли вопли Гундрама становились все более радостными. Конечно, одна боль не могла этого сделать! Какие невероятные прелести добавляла Эгелика к невыносимым ощущениям? Одним рывком она вытащила кишки Гундрама в кровавом клубке, вырвала его всё ещё бившееся сердце и отбросила в сторону подергивающееся изувеченное тело. Демоница выглядела очень довольной.

— Он идет к Слаанешу! Какой лучший подарок сестра могла бы сделать своему брату? — Почти нормальным тоном она добавила: — Сегодня день рождения Гундрама!

Демоница шагнула к ним, протягивая все ещё окровавленный коготь.

— Теперь… ты тоже мне нравишься, Мейнард…

Руголо сделал шаг назад, вздрогнув, вздохнул, и спотыкаясь, побрёл ей навстречу. Когда Каллиден попытался остановить его, он с неожиданной силой отшвырнул навигатора на землю.

— Эгелика… — простонал он.

Каллиден не мог использовать мелта-пушку на Эгелике, не испепелив Руголо. Он снова выстрелил в воздух.

Яркая вспышка высветила две фигуры, стоящие неподалеку, ранее незамеченные в негативном черном свете. Всё, что должно было случиться между Руголо и Эгеликой, прекратилось. Что-то в манере поведения демонической Эгелики, казалось, изменилось.

Обе фигуры были огромными и выглядели неповоротливыми, в сияющих доспехах, заметных даже в черном свете, которые полностью закрывали их, как скафандры, но намного больше. Каллиден поднялся на ноги. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кем должны быть эти двое. Он никогда не ожидал увидеть героев Империума, но смотрел пропагандистские драмы Администратума, изображающие их подвиги. Это были космодесантники!

По крайней мере, тот, что слева, выглядел как космодесантник. В другом он не был уверен. Как будто броня космодесантника заболела раком и образовала неконтролируемые новообразования. Над шлемом выступали два больших рога. Остальную обшивку его доспеха покрывали завитки и странные выступы.

Каллиден повернулся к космодесантнику, который был больше похож на воина Империума. В самом деле, казалось, навигатор мог различить имперского орла… Пелор сдёрнул с головы платок, чтобы показать, что он навигатор.

— Помогите нам, сэр! Мы заблудились, и мы в опасности!

Никто не обратил внимания на его слова. Космодесантники расходились в стороны, всё своё внимание уделяя Эгелике. Из-под забрала космодесантника в поражённом опухолями доспехе раздался сильный мрачный баритон.

— Осторожно! Она твой враг, дитя Слаанеша, Подательница неописуемого восторга, Приносящая радостную деградацию! Она развратит тебя, если сможет. И не смотри, что у неё нет оружия. У неё есть силы, которых нет у нас.

Эгелика прошла мимо Руголо. Она ткнула в сторону космодесантника Империума клешней. Её голос стал злобным, когда она заговорила.

— Хотя он несет печать Тзинча, он направляется к Кхорну. Мы не любим Кхорна!

Капитан Абаддас поднял болтер.

— Не угрожай нам, развратница. Я поклялся помочь моему боевому товарищу найти свою судьбу. И хотя я остаюсь человеком, у меня есть некоторые дары от нескольких мастеров, я не уступлю легко. Так что не гневи Кровавого бога, отказывая ему в будущем принце.

Лицо Эгелики исказилось от ярости.

— Я больше не хочу эту форму! — выплюнула демонетка.

Она скорчилась и внезапно снова приняла человеческую форму — но только на мгновение. Демон появился снова, но, казалось, вырвался из человеческой женщины, как змея, сбрасывающая кожу. Внезапно появились два существа: обнаженная человеческая женщина, которая без чувств упала на землю, а демонетка в странном платье стояла над ней, сверкающая, полная роковой красоты и прекрасной злобности.

По сигналу Абаддаса Магрон выхватил свой болтер из крепления. Но демонетка — теперь её нельзя было называть Эгеликой — не атаковала. Она подняла обе клешни в воздух.

— Я знаю, кто меня сюда привел! Мне есть куда пойти!

Что-то ещё содрогнулись во тьме, сполох, вспышка тьмы в темноте. Внезапно, к еще большему удивлению всех, кроме Абаддаса, женщина-демон оказалась верхом на скакуне. Он был двуногим, со страусиными ногами и длинным телом, похож на рептилию, покрытый зеленым и бледно-лиловым мехом. Существо имело длинную вытянутую морду. Из пасти этого чудовища постоянно выскакивал, покачиваясь, длинный язык, похожий на собственный язык демонетки, но большего размера.

— Йии… Пошёл! — По ее приказу странный скакун с огромной скоростью зашагал вдаль. Потом показалось, что он взбирается на невидимую гору, устремляясь к небу. Невозможно было сказать, что произошло дальше, слились ли всадник и его скакун с чернотой темного неба, или просто исчезли.

— Это конь Слаанеша, — объяснил Абаддас Магрону. — Демон низкого ранга, на котором часто ездят демонетки. Пойдем, брат. Мы близко к цели.

— Разве мы не должны помочь этим несчастным, которые обратились к нам за помощью?

Абаддас посмотрел на выжившую пару. Для него было очевидно, что они были извне Ока. Иногда торговцы проникали внутрь в поисках легкого богатства. Обычно они попадали в неприятности, как и эта пара. Очевидно, женщина отдалась во владение демонетке, позволив ей пробраться в Галактику за пределы Ока. Демонам не требовался физический носитель в Оке Ужаса — они могли проявлять себя напрямую. Но он не мог объяснить этого Магрону. Он сказал ему иное.

— Пусть им поможет кто-нибудь другой. Мы на Пути судьбы. Пойдем. — Он зашагал прочь, Магрон неуклюже двинулся за ним.

Когда они ушли, Руголо и Каллиден осторожно подошли к тому месту, где на усыпанной пеплом земле лежала Эгелика. Она была совершенно мертвой. Руголо был сбит с толку. Он вспомнил неконтролируемое эротическое влечение, которое она вызывала в нём. Но женщина, которую он видел сейчас, никогда не смогла бы этого сделать. Она даже не была молода. На вид старше Гундрама, с обвисшей плотью вместо прежней пухлой упругости. Сейчас её лицо изменилось. Черты лица были совершенно другими, без вампирического магнетизма, которым обладала бы прошлая Эгелика даже после смерти.

Руголо показалось, что тело принадлежало разочарованной стареющей деве. Неудивительно, что она была готова отдать себя демону удовольствия.

Они отступили, стараясь не смотреть на останки Гундрама. Обескураженный и пристыженный, Руголо взглянул на космический корабль. Его радужные оттенки превратились в полосы различных оттенков черного — обсидиан, уголь, черное дерево, соболь, — в которых можно было различить оттенки предыдущих цветов корабля.

— Корабль у нас, — сказал он. — И товары Гундрама! Одни ликёры стоят целое состояние! Никто другой никогда не получит ничего подобного!

Каллиден уставился на него.

— Ты не можешь их продавать! Они сделаны из убитых людей!

Руголо поднял руки ладонями вверх и пожал плечами.

— Оглянись вокруг! Это сложная вселенная, Пелор. Их жертва должна принести пользу. Тебе нужно доставить нас обратно в Империум.

— Астрономикон отсюда не видно. Я не смогу нас вернуть. Поэтому мы и следовали за Эгеликой.

— Конечно, можешь! — настаивал Руголо. — Помни, что сказал нам Квайлер. Имей веру. Теперь нам некому помочь.

— Мы должны похоронить этих двоих, — пробормотал Каллиден.

Он отступил подальше от трупов. Гундрам и его сестра Эгелика заплатили ужасную цену за путешествия в Око Ужаса. Какая глупость.

Навигатор задавался вопросом, почему он здесь. Какая беда привела его сюда? Возможно, это было как-то связано с его матерью. Она начала с мольбы о помощи, которую он не смог оказать. Но в конце концов она помогла ему. Казалось, круг замкнулся. Эта мысль успокоила его.

Он бросил взгляд в ту сторону, где исчезли двое воинов в доспехах.

— Может быть, найдется кто-нибудь, кто сможет нам помочь, — сказал он. — Эти двое — космодесантники, ну, по крайней мере, один из них. Он носит имперского орла. Здесь он должен был оказаться по какой-то важной причине. Возможно, у него есть корабль с навигатором, который знает маршрут.

— А как насчет наших товаров?

Но Каллиден уже шёл через пепел. Руголо неохотно последовал за ним.

Новообразованный поток лавы образовал посреди равнины мутную красную реку, льющуюся из грубого конуса молодого вулкана. Как это ни парадоксально, его свечение лишь затемняло конструкцию перед двумя космодесантниками, которая в остальном выделялась резко и ясно в негативном свете.

Впереди возвышалась полукруглая колоннада. Внутри были устроены четыре широких алтаря, на каждом из которых стояли разные гротескные идолы, на заднем фоне которых возвышались различные символы. Сбоку от колоннады стояло небольшое каменное здание. Перед ним на каменной скамье неподвижно сидел могучий человек с суровым лицом. Он носил простую одежду четырех цветов: красного, синего, желтого и пурпурного. Когда Абаддас приблизился к нему в своей гудящей силовой броне, он поднялся и сделал знак благословения, узнав бывшего Темного Ангела.

— Я привёл к вам просителя, капеллан. Посвятите его. Он предназначен для Кровавого бога.

Магрон почти не заметил его слов. Он стоял ошеломленный, уставившись на алтари, очарованный аурой величия и мощи, исходящей от колоннады. Фигура слева сияла неестественной красотой, напомнив ему очаровательного демона, с которым они только что столкнулись.

Она была бисексуальна, мужчина с одной стороны и женщина с другой. Две пары рогов поднимались из распущенных золотистых волос. Идол был одет в кольчужную рубашку с бахромой, в руке он держал нефритовый скипетр.

В крайнем правом углу колоннады стоял идол совершенно противоположного характера. Сильно раздутая, со следами разложения, фигура сидела на корточках на алтаре. Она выглядела кучей расползающейся плоти, узкоглазая, с огромным ртом, невыразимо отталкивающая выражением и внешним видом. Статуя сочилась зелёным и жёлтым гноем из покрывавших её язв, гнойничков и гангренозных ран, через которые виднелись омертвевшие внутренние органы. Постоянный исток жидкости заставил Магрона сначала подумать, что статуя жива, прежде чем он понял, что она действительно неподвижна.

Он перевёл взгляд на внутреннюю пару алтарей. Рядом с поражённым болезнью идолом, которого он опознал как Нургла, стояла фигура, которая по-своему выглядела почти столь же уродливо. Морщинистое лицо без шеи было прижато к паре широченных плеч, из которых тянулись изогнутые рога. Тут была своя магия: постоянно меняющиеся лица ползли по обнаженной коже фигуры, ухмыляясь и насмехаясь. Неясная фантасмагория витала вокруг головы идола, путаница мгновенных образов.

Но больше всего внимание Магрона привлек четвертый кумир. Он выделялся среди других тем, что был выше и сидел на причудливом медном троне, который, в свою очередь, покоился на холме из черепов. Мускулистая гуманоидная фигура в искусно обработанных пластинчатых доспехах, с лицом, наполовину скрытым крылатым шлемом. Но что это было за лицо! Магрон достаточно хорошо видел его с того места, где стоял. Лицо абсолютной звериной жестокости. Красные глаза смотрели прямо на него, требуя — и ожидая — всей его храбрости, всего его воинского рвения и беспрекословного повиновения. Вот лицо, ведущее на войну! Он внезапно почувствовал, что всё в его жизни вело к этому моменту.

Капеллан Несущих Слово разговаривал с капитаном Абаддасом.

— Я вижу, вы привели брата-космодесантника. Но…

— Он только что прибыл, — сказал Абаддас, зная, что капеллан опознал почти неизменённые древние доспехи Магрона. Он предостерегающе поднял перчатку.

— Но больше не говори об этом, иначе он свернёт с предначертанного пути. Подготовь его к посвящению.

Магрон посмотрел на капеллана. Он увидел, что тот несёт на себе все признаки космодесантника: большие рост и вес, воинственное лицо, боевые шпильки на лбу. Он увидел потемнение под шелковистой тканью, выдающее черный панцирь, изменивший грудную клетку.

Абаддас надеялся, что он не заметил даров Хаоса капеллана, скрытых под его одеждой в виде щупалец, на концах которых были предметы поклонения.

Капеллан встал.

— Сними шлем. Кровавый бог захочет увидеть твое лицо.

Магрон сдержался.

— Я все ещё чувствую некоторую преданность Императору, — признал он. — И новое положение вещей кажется мне беспорядочным и непонятным.

Капеллан Несущих Слово кивнул, не обращая внимания на опасения Магрона.

— Здесь принято говорить несколько слов о шаге, который ты собираешься сделать. — Он указал пальцем на колоннаду. — Вон там святилища четырех великих Сил Хаоса. Несущие Слово поклоняются Хаосу неделимому. Как и твой капитан, Абаддас. Но большинство воинов должны служить одному господину. Так должно быть. Ты говоришь о беспорядке и бессмысленном кровопролитии. Верно, что последователи Хаоса совершают жестокие поступки. Но они лишь отражают грубость и жестокость человеческой психики. Разве ты не видишь, что боги Хаоса — творения человеческого сознания? Все это часть эволюции Галактики. Это этап, через который Человечество должно пройти, чтобы достичь духовной зрелости. Любой, кто попробует это остановить, потерпит неудачу.

Проповедь Несущего Слово развеяла последние сомнения Магрона. Он снял шлем. Красные глаза Кхорна сверлили его, когда капеллан проводил его к алтарю. Хотя это был всего лишь идол, это был идол в мире, благословленном энергиями Хаоса. В нем чувствовались присутствие самого божества, и Абдазиил Магрон оказался лицом к лицу с Кровавым богом.

Капеллан начал читать молитву на неизвестном Магрону языке, языке с длинными протяжными гласными. С каждым припевом идол Кровавого бога издавал леденящее кровь рычание. Зрение Магрона словно заволокло красным туманом. Обещания! Обещания славы!

Капеллан прервался и мягко заговорил с ним.

— Пока ты останешься неизменённым физически. Но твой бог будет подавать знаки о своей готовности принять тебя посредством отметин на твоих доспехах.

Мгновение Магрон чувствовал себя так, как будто по нему нанесли хлёсткий удар. Его охватила ярость. От идола загрохотал гром. Абдазиил посмотрел на свою броню. Все имперские знаки окончательно исчезли. На их месте была кроваво-красная эмблема Кхорна, три перемычки, соединенные крестом. И из каждого нарукавника выросло то, что поначалу выглядело как струи крови, но на самом деле это были крючковатые когти, сжимающиеся и разжимающиеся, как если бы они хотели разорвать плоть.

Отведя его от алтаря, капеллан заговорил менторским тоном, используя имперский готик: — ОТРЕКАЕШЬСЯ ЛИ ТЫ ОТ ИМПЕРАТОРА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА И ПОНОСИШЬ ЛИ ЕГО? ДАЕШЬ ЛИ ТЫ КЛЯТВУ КХОРНУ И ПРИНИМАЕШЬ ЛИ ЕГО МИЛОСТЬ И НАКАЗАНИЕ?

Сердце сержанта Магрона охватило смятение. Он знал, что, приняв этот обет, он навсегда отвернется от своей старой жизни и навечно останется с Кхорном.

Что-то в нем все ещё сопротивлялось. Какое-то упрямое внутреннее я, которое желало скорее умереть, чем измениться. Он загнал это упрямое ядро глубже в себя и открыл рот, чтобы дать требуемый ответ.

В этот момент его отвлёк крик. Из темноты появлялась стройная, одетая в черное фигура. Это был навигатор, которого он видел раньше. В одной руке он держал мелта-пушку. За ним брёл, спотыкаясь, его спутник с остроконечной бородкой, умоляя его повернуть назад.

Разъяренный Пелор Каллиден потерял всякую осторожность и страх от возмущения словами, которые он только что услышал. Он громко заорал на Магрона.

— Как ты можешь участвовать в этом богохульстве! Ты, космодесантник! Ты присягал Императору и человечеству! Где твоя верность? Где твоя честь!?

— КХОРН предлагает славу и почести! — взревел Магрон в ответ, недовольный тем, что его так оскорбили. Ты дурак, твой Император мертв уже два столетия, убит магистром войны Гором!

Капитан Абаддас обнажил свой короткий меч и шагнул вперёд, намереваясь немедленно покончить с непрошенными гостями, но Магрон остановил его, подняв руку.

— Ведь это так, капитан?

— Это действительно так, — прорычал Абаддас. — И эти двое осквернили священный обряд! Убей их за наглость и самонадеянность, сержант. Это приказ!

После этих слов паникующий Мейнард Руголо обнаружил, что его мозг заработал быстрее. Он мало знал об истории Империума, но на некоторых планетах людям, имеющим хоть какое-то образование, рассказывали о великой гражданской войне, когда предатели во главе с мерзким Гором попытались узурпировать власть Императора. Он поспешно переводил взгляд с одного космодесантника на другого и уловил причину обмана. Торговец указал на воина в доспехах причудливой формы.

— Он лжет тебе! Гор был побежден, а Император все ещё жив! Мы живём в сорок первом тысячелетии!

— Убей лжеца! — загремел Абаддас. Но сам не двинулся с места.

Магрон повернулся к нему. Выглядело так, будто с его глаз спала пелена. Поняв это, Абаддас с горечью осознал, что иллюзия, которую он с любовью сотворил для сержанта Магрона, рассеялась, и что больше он не сможет помочь Тёмному Ангелу. Он поднял свой короткий меч и вытащил болтер.

Магрон же вспомнил святость своей долгой жизни в качестве Тёмного Ангела. Его непоколебимая вера в Императора вернулась к нему. Вид вокруг стал омерзителен, четыре идола Хаоса внезапно показались гнусными и отвратительными.

— В чём правда? — спросил он Абаддаса.

— Истина, — резко сказал Абаддас, — в том, что твой путь привёл тебя к Кхорну. А сейчас ты лишил себя вечной жизни!

В тот момент, когда капитан Абаддас направил на него дуло болтера, борьба за душу сержанта Магрона была окончена.

— Я не оставлю Императора, живого или мертвого! — воскликнул он. — Но я узнаю правду!

И он бросился на своего капитана, отклоняя дуло болтера, когда тот запел свою песню смерти.

Его напор был неожиданным, выбив Абаддаса из равновесия. Оба космодесантника рухнули на землю, раздробив под собой корку пепла, и перекатились, сцепившись, Магрон оказался сверху. Загудели силовые кабели. Керамитовые пластины скрипели. Арморум Феррум, как иногда называли доспех третьего поколения, носимый Абаддасом, обладал большей силой, чем доспех четвертого поколения Магрона. Магрон знал, что не удержит капитана. Но он знал, где проложены силовые кабели. Сержант потянулся к своему болтеру.

К ним шагнул капеллан. Он произнес слова и поднял руку, сотворяя магический знак. В этот момент Каллиден навел на него свою мелта-пушку и выстрелил, надеясь, что в сильно истощённом резервуаре все ещё есть топливо. Капеллан повернулся к нему лицом, когда его охватил палящий жар. Он не сгорел и даже не упал. Казалось, его окружал защитный пузырь.

Каллиден снова выстрелил, не останавливаясь. Потом в третий раз, но ничего не произошло. Резервуар был пуст.

Капеллан Хаоса, пугающая сверхчеловеческая фигура для Каллидена и Руголо, стоял, глядя на напавшего на него простого человека пустыми глазами, прежде чем упасть недвижимым. Даже его одежда не была обуглена.

Раздался повторяющийся громкий грохот. Стреляя в упор, сержант Магрон приподнялся так, чтобы взрывы боеприпасов болтера на его собственной броне не оставили ничего, кроме ожогов краски. Пробиваясь сквозь раковые наросты на доспехе, взрываясь между пластами тяжелых броневых пластин, болты разорвали силовые кабели доспеха третьего поколения, причинив серьезные повреждения закаленному телу космодесантника под ними. Абаддас теперь был так же неподвижен, как и Магрон, когда он спустился на планету Родониус. Магрону не нравилось так обращаться с братом Тёмным Ангелом, но он уже убивал космодесантников раньше и был готов сделать это снова, если они идут против Императора! Он расстегнул и снял клиновидный шлем противника. Капитан Абаддас даже не попытался посмотреть на него. Его лицо было таким же мрачным и невыразительным, как всегда, когда он терпел свою боль и свою беспомощность.

— Прости меня, брат, но я должен знать правду!

Руголо и Каллиден в ужасе смотрели на то, что произошло дальше. Силовая перчатка сержанта Магрона протянулась и разбила череп капитана Абаддаса. Затем он наклонился вперед, вытянув шею, и впился зубами в заднюю часть обнаженного, окровавленного, живого мозга капитана.

Для них это выглядело как какой-то ужасный, непристойный обряд или акт каннибализма. Они не могли знать, что среди имплантированных органов космодесантника была омофагия, позволяющая ему поглощать воспоминания другого человека, поедая его мозговую ткань. Сержант Магрон хотел быстро получить информацию, а это означало съесть мозг, пока его владелец был ещё жив, хотя это и была отчаянная мера…

Торговец с навигатором не осмелились приблизиться к месту ужасного пиршества или хотя бы что-то сказать. Они попятились и побрели прочь.

Капитан Абаддас знал, что с ним происходит, хотя человеческий мозг не обладал сенсорными нервами, поэтому ощущений не было. Однако он не протестовал, когда сержант Магрон поедал его мозг. Вскоре он потерял способность произносить слова. Сержант Магрон глотал и глотал кусок за куском. С каждым укусом Абаддас чувствовал, что его личность опустошается, пока не осталось лишь смутное присутствие без какой-либо памяти, незаметный шепот из варпа. А после и вовсе ничего.

Магрон оторвал свой окровавленный рот от опустошённого черепа и встал на ноги. Омофагия быстро извлекала память. Магрон впал в транс, разбирая кавалькаду образов, из которых состояла необычная жизнь Жебдека Абаддаса, позволяя ей катиться мимо него в беспорядочной мешанине. Наконец он ухватился за то, что ему было нужно. Ересь Гора. Теперь он узнал правду о том, что на самом деле произошло с Тёмными Ангелами. И правда была невероятной. Ибо уже тогда, когда рота Магрона принимала участие в атаке на межзвездную базу Пожирателей Миров, Лютер, замещавший командующего Ангелов, убедил оставшийся гарнизон на их родном мире Калибан встать на сторону мятежников. Теперь, испытав на себе соблазны Хаоса, Магрон понимал, что только духовная инфекция Хаоса могла вызвать такую поразительную нелояльность. Он жил так, как будто воспоминания были его собственными: бомбардировка верных Ангелов и последующая битва, превратившая Калибан в кусок голой скалы. Капитан Абаддас был среди предателей. Магрон пережил с ним его воспоминания о том, как его спасли Губительные силы, забросив в варп и поместили где-то в другом месте. Был убит Гор, а не благословенный Император. Абаддас ничего не знал о судьбе Льва Эль'Джонсона, духовного наставника Магрона. Но восстание Хаоса не увенчалось успехом. Галактика не превратилась в Царство Хаоса. Хаос доминировал только в нескольких небольших его частях, таких как та, в которую был затянут Абаддас — и Магрон. В Оке Ужаса было всего несколько Тёмных Ангелов — Падших Ангелов, как иногда называли этих ренегатов. Большинство же из них было разбросано по всей Галактике.

Это была трагическая история, которая поразила Магрона, особенно когда он узнал о том, сколько времени прошло. Он дрейфовал в космосе десять тысяч лет.

Он также узнал, почему Абаддас так старался обмануть его и завлечь на тот путь, который он считал правильным. Не только потому, что они оба были Тёмными Ангелами. Но и потому, что они были космодесантниками десять тысяч лет назад. Капитан презирал космодесантников современных, считая их слабыми и низкородными. Он считал, что они выродились, утратив большинство сверхчеловеческих способностей, дарованных космодесантникам Первого Основания.

Магрон проверил капеллана Несущих Слово, которому почти удалось обратить его в Хаос. Капеллан выглядел мертвым. Но теперь Магрон увидел четыре щупальца, выходящие из-под его мантии, на каждом из которых проступали разные символы Темных богов.

Он огляделся в поисках двоих людей, которые вовремя спасли его от духовного растления. Они ушли. Но ему понадобится их корабль, а также навигатор, чтобы вернуться в свой легион. Он взял свой шлем, собрал с тела капитана Абаддаса запасные магазины с боеприпасами и уже собирался отправиться в путь, когда его внимание привлекло движение. К нему на своем необычном быстром носителе мчалась демоница, которую он видел ранее. Он выхватил болтер и выстрелил в неё очередь, опасаясь подпускать её слишком близко — однажды он уже чувствовал ее ужасное влечение.

Болты разорвались на ее груди и животе, не причинив вреда. Она восторженно рассмеялась.

— Будь у меня свободная воля, сержант Магрон, я бы доставила тебе удовольствие до смерти, как многим другим. Но я здесь не для этого.

Ее контральто было теплым и обманчивым. Откуда она узнала его имя? Ее следующие слова стали объяснением.

— Меня послал тот, кто стоит выше меня, Хранитель Тайн, который слышит все, что говорится где угодно, в любое время и в любом измерении. У тебя есть задание, сержант. Надень шлем, потому что ты не должен показывать свое лицо. — Она спешилась и поманила его. — Пойдем со мной, Абдазиил.

То, что она назвала его по имени, заставляло сержанта ещё больше не доверять ей. Но Магрон надел свой шлем, больше для собственной защиты, чем для чего-либо ещё. Она не могла возбудить в нем похоть, потому что его модификации означали, что он не испытывает никаких чувств к женщине. Но вид ее пухлых ягодиц и выступающего зазубренного хвоста, когда она отвернулась от него, вызвал у него такое же странное очарование, что он испытывал и раньше. Несомненно, это был демон, способный порабощать умы людей.

Он сделал всего один или два шага, прежде чем вид изменился. Зараженная тьмой планета роз исчезла. Исчез черный свет. Перед ним простиралась огромная зеленая равнина, на которой стояло бесчисленное множество воинов, их численность должна была составлять миллионы человек. Он увидел одного или двух космодесантников-предателей, их доспехи были сильно и красочно изменены, но большинство здесь было воинами низших уровней, ужасно мутировавшими, одетыми в цветные тряпки, они кричали и прыгали, размахивали оружием и ревели от радости.

Он понимал, что за шаг мгновенно перенёсся в какое-то другое место. Около половины из тех, кого он видел, несли эмблему, которую он теперь носил — эмблему Кхорна. Остальные несли на знаменах, доспехах и одежде различные версии странно изогнутого и извилистого символа, который он видел во время нападения на розовый город и который, как сказал ему Абаддас, был знаком Тзинча.

И действительно, над равниной возвышались две демонические фигуры, появившиеся тогда: одна — пернатое чудовище, другая — рогатый красноглазый воин с волчьим лицом в черно-красных доспехах. Теперь они были не выше пятидесяти футов ростом, с копытами и когтями, стоящими на траве.

Он услышал, как пернатый демон обращается к толпе, его курлыкающий голос доносился повсюду:

— Победа за нами! Мы изгнали силы Империума! Путь к полной победе ясен — победе в Долгой войне!

Его слова встретили громкими криками. Демон поднял коготь, призывая к тишине. Он начал говорить о вещах, которые Магрон едва понимал. Демон говорил о какой-то материи варпа, из которой был построен большой боевой флот, «виртуальной материи».

— Мое изобретение было усовершенствовано и стабилизировано, — прокурлыкал он, — нет предела тому, что может быть достигнуто. Мы создадим боевые флоты, чтобы сокрушить человеческий Империум. Мы можем создавать из ничего миры, дублировать существующие миры. А что, если мы сумеем удалить Императора и его дворец и заменить их точной копией, находящейся под нашим контролем?

Магрон пытался понять услышанное. Он всегда знал, что варп и физический мир — это противоположности во всех смыслах — материум и имматериум. Демон, казалось, хвастался созданием способа вызвать то самое ниспровержение физического мира, которое описал Абаддас!

— Но, — прорычал демон, — мы должны набраться терпения. Терпение — мать стратегии. И как нам это удастся? Благодаря нашему пакту! Между мной и моим братом Жаждущим Крови!

Другой демон смотрел на него в ярости, ему как будто не нравилось, что орлиноголовое существо Хаоса называет его братом. Рука, держащая его огромный боевой топор, дернулась.

Калейдоскопический шквал вспышек закружился вокруг головы демона Тзинча. Если бы кто-нибудь смог прочитать этот калейдоскоп — а не мог никто — он бы увидел, что большая часть плана Повелителя Перемен заключалась в том, чтобы создать долгосрочный союз между Тзинчем и Кхорном. Вместе они могли сокрушить две другие силы Хаоса, а также сокрушить человеческий Империум, как только он сделает виртуальную материю стабильной. Когда все это будет сделано, нужды в Кхорне, конечно, больше не будет.

Магрон почувствовал, что договор, о котором говорил демон, имел решающее значение. Не всем это нравилось. В частности, поклонники Кхорна начинали нервничать, услышав речь — им не понравились слова о терпении, что они понимали как призыв к бездействию.

Демон Тзинча повернулся к своему партнеру и издал громкий крик: — Наш договор продолжается, брат?

Ответом Жаждущего Крови было угрожающее рычание, произнесенное с угрюмым негодованием. — Да!

Наступила тишина. Все смотрели на двух демонов. Магрон понял, что это решающий момент. Если все пройдет без происшествий, союз будет заключен.

Но баланс сил всегда должен оставаться неизменным.

Даже не задумываясь, он громко проревел, так, что от его крика, казалось, содрогнулась земля: — КРОВЬ ДЛЯ КРОВАВОГО БОГА!

Его голос эхом разнесся в тишине. А потом он как будто включил движитель войны. Магрон услышал лязг брони. Снова поднялось оружие. Он слышал, как его крик разносится по постоянно расширяющемуся кругу.

— КРОВЬ ДЛЯ КРОВАВОГО БОГА!

— КРОВЬ ДЛЯ КРОВАВОГО БОГА!

— КРОВЬ ДЛЯ КРОВАВОГО БОГА!

— КРОВЬ ДЛЯ КРОВАВОГО БОГА!

Оружие лязгало, грохотало и извергалось, когда обезумевшие поклонники Кхорна, не в силах больше подавлять свою жажду крови, обратились к своим традиционным врагам. Жаждущий Крови встряхнулся и повернулся к своему союзнику.

— Император и все его вассалы с вашими хитроумными замыслами! Кхорн не будет ждать крови!

Демоны вступили в бой, сокрушая шагами сотни своих подданных. Место встречи превратилось в арену битвы.

За все войны, которые он видел, Магрон не сталкивался с таким бешеным кровопусканием, как это. Зелёный дёрн почти сразу превратился в малиновое болото. Три чемпиона Тзинча бросились на него, желая удостоиться чести убить космодесантника Кхорна. Он отражал их натиск цепным мечом, чуть отступил…

И снова оказался на пепельной земле под черным солнцем. Шум битвы стих, как будто щелкнул выключатель. Восхитительное контральто раздалось рядом. Он повернулся и увидел, что демонетка всё ещё ждала его.

— Слаанеша не устраивает заключение союза между ненавистным Кхорном и силами Тзинча, — сказала она ему. — Поэтому Хранитель Секретов дал мне хороший совет. Твоё вмешательство положило начало другой войне между ними, которая охватит всё Царство Хаоса, насколько я могу судить.

Она медленно подошла, протягивая длинные изящные клешни.

— Слаанеш награждает тех, кто послужил ему.

Магрон быстро отступил.

— Нет!

— Тогда пусть твоей наградой будет то, что ты продолжишь свой путь без помех, космодесантник.

Не сказав больше ни слова, она поднялась на своего коня, и он унёс её вдаль своей странной, неровной походкой.

Магрон очень хотел добраться до космического корабля, прежде чем он взлетит без него. Он поспешил обратно и обнаружил Руголо и Каллидена, которые сваливали пеплоподобную грязь на тела Эгелики и Гундрама, выскребая мелкие могилы осколками камня.

Они нервно отступили, опасаясь его, но Магрон не хотел спорить.

— Пойдемте. Мы должны вернуться в Империум.

— Я не могу выбраться отсюда, — возразил Каллиден. — Это Око Ужаса, Царство Хаоса.

— Ты смог войти, сможешь и выйти, — просто сказал ему Магрон. — Верь в Императора.

Возвышаясь над ними, он загнал их на корабль.

Часть восемнадцатая

НА БОРТУ ЗВЕРОПОДОБНОГО КОРАБЛЯ

Сержанту Магрону категорически не понравился космический корабль причудливой окраски как за его внешний вид, так и за его интерьер и обстановку. Его не удивило, что он был изменен Хаосом. Такая неестественная чистота линий была оскорблением. Он снова снял шлем, но решил остаться в костюме. Он стоял в задней части мостика, нависая над испуганной парой, торговцем и навигатором. Он был космодесантником. У них не было возможности спорить с ним, или противоречить. Но кое-что ему пришлось объяснить. Объяснение заключалось в том, что на данный момент нельзя было перейти в варп, и для этого не нужно было выходить из зоны гравитационной тени черного солнца. Вскоре Магрон смог сам увидеть это явление, когда Каллиден на сверхсветовой скорости повёл корабль через бывший Кластер Роз. Таинственная сила, втянувшая их в него, больше не проявлялась.

— Это очень опасный регион, — сказал он Руголо. — Найдите скафандры для себя и навигатора на случай нападения.

Руголо так и сделал, воспользовавшись возможностью для краткого осмотра своего недавно приобретенного судна, и особенно содержимого трюма. Он вернулся и обнаружил, что Каллиден взволнован. Они отошли от Кластера Роз на расстояние, в несколько раз превышающее его диаметр. И он нашел космические следы, эквивалент следов в варпе. Многие из них вели в одном направлении. Магрон вспомнил рассказ демона о большом космическом сражении. Неужели Империум действительно пытался вторгнуться в Око?

— Следуй по этим следам, — приказал он. — Они могут привести нас в нормальный космос.

Каллиден повиновался. Мимо проплывало Око с его необычной окраской пространства, удивительными образованиями из звёзд и газовых туманностей. Он чувствовал себя неловко из-за отсутствия кокона и какой-либо обычной иконографии звездолёта. Минимализм в оформлении внутренностей корабля был почти кощунством, отрицанием святости. Откуда-то на дисплее раздался приятный музыкальный перезвон, не похожий ни на один стандартный предупреждающий сигнал и сбивший с толку присутствующих. В конце концов Каллиден обнаружил, что звук должен был привлечь его внимание к табулятору контактов. Они на огромной скорости сближались с неизвестным кораблём.

— Одевайтесь, — приказал Магрон, узнав об этом. Пока они натягивали скафандры, он шагнул вперёд, чтобы посмотреть на обзорный экран. Корабль показался в поле зрения сначала через телескопирующее устройство, но уже вскоре он оказался рядом с ними, нависая над маленьким кораблем, его гигантские размеры стали очевидны. Это был военный корабль, что-то вроде линкора, но его построили не на территории Империума. Турели следовали какому-то безумному плану, выступая под непонятными углами. Нос представлял собой огромный отбойник, предназначенный для тарана, имеющий форму молота, а не клиновидную, как будто предполагалось, что корабль должен уничтожить себя вместе с противником, хотя их раскрашенный космический кораблик он бы смахнул, как муху. Без сомнения, это было судно Хаоса. Руголо и Каллиден замерли, а Магрон вздохнул с молитвой, когда к ним повернулся орудийный пуансон.

Но выстрела не последовало. Вместо этого разыгралось невероятное зрелище. Огромный военный корабль начал распадаться. В нем появились рваные дыры. Замысловатые турели провисли, куски и осколки разлетелись прочь. Судно растворялось в пространстве. Менее чем через минуту оно было похоже на тушу, разорванную на части падальщиками. С ужасом они смотрели, как тысячи членов его экипажа оказались выброшенными без защиты в пустоту, задыхаясь в космосе.

Затем что-то вырвалось из огромного отсека в брюхе военного корабля, самого большого, большего, чем изрисованный космический корабль. Вырвавшееся создание казалось сделанным из сияющей бронзы, и больше походило на зверя, чем на корабль, с корпусом из живого металла, который мог сгибаться и поворачиваться. В головной части были вставлены куполообразные глаза, как у насекомых, фиолетового цвета — вероятно, смотровые окна, подумал Каллиден. Короткие лапы высовывались из его корпуса или тела. Он бросился на их кораблик.

— Уклонение! Надевайте шлемы! — рявкнул Магрон.

Было слишком поздно. Атака бронзового корабля была свирепой и быстрой, но без применения какого-либо оружия. На мгновение его внешняя оболочка надвинулась на обзорный экран, на вид она состояла из металла, которому, казалось, позволили растечься, а затем застыть без использования формовки. Затем раздался оглушительный хруст. Маршевый двигатель завизжал и остановился. Все огни погасли. Отсеки начали разрушаться. У Каллидена создалось впечатление, что корабль Хаоса пожирает их корабль, как если бы он был добычей. По корпусу прошла огромная судорога. Пощипывание и хруст. Наконец всё стихло. Снова появился свет. Навигатор обнаружил, что лежит на теплой неровной поверхности. Рядом лежали Руголо и космодесантник. Они находились в длинном, похожем на пещеру пространстве с тускло-желтыми стенами, грубыми и неровными. Фрагменты частей раскрашенного корабля были разбросаны по всей пещере — разбитая каюта, смятые куски грузового трюма, его баки и ящики из трюма, лежавшие кучей. Не было никаких признаков экипажа. Казалось, что корабль действовал сам по себе.

Каллиден рванулся вперед. Он обнаружил, что смотрит сквозь пурпурный окна-купола изнутри. Он увидел остальные обломки изрисованного космического корабля: раздавленный корпус, разорванные крылья, разбитые двигатели. Казалось, подобно голодному хищнику, чудовище пожрало самые вкусные внутренности своей жертвы, а именно жилые помещения и трюм, хотя Каллиден понятия не имел, как ему это удалось сделать без видимого рта. Он взглянул вниз. Был узнаваемый, снова минималистичный пульт управления. Его поразила странная мысль. А может, этот зверокорабль искал себе команду? Сзади послышался воющий звук. Звук маршевого двигателя на холостом ходу. Руголо бессмысленно хихикнул, увидев захваченный груз раскрашенного корабля. Магрон подошел к Пелору.

— Ты можешь объяснить, что произошло, навигатор? — спросил он Каллидена. Каллиден покачал головой.

— Здесь, в Оке, в произошедшем с нами нет ничего особенного.

— Это же корабль? Ты сможешь его пилотировать?

— Думаю, да.

Магрон кивнул. Раньше он уже путешествовал на зверокорабле, видимо, этот подобен.

— Тогда давай продолжим наш путь.

Кресел здесь не было. Каллидену придется пилотировать стоя. Он взялся за рычаги управления. Взревел двигатель. Корабль рванулся вперед.

Бои на борту «Праведности» закончились. Изрезанные и продырявленные трупы бесчисленных зверолюдей выбрасывались в космос через щели и пробоины в корпусе линкора.

Необъяснимым образом, линкор Хаоса, протаранивший «Праведность», растворился в пространстве. Это явление должно было бы стать предметом анализа позже. На данный момент главной целью было выбраться из Ока Ужаса. Лорд-командующий милитант Дранг, разгоряченный азартом рукопашных схваток, вернулся на мостик и обнаружил, что битва дошла и досюда. Его адмиралы и почти вся команда мостика погибли, защищая навигаторов, без которых не было возврата домой. Один из них выжил. Похоже, никого не волновало состояние псайкеров. У одного был разбит череп; остальные были живы, но представляли из себя пускающих слюни идиотов.

Тараном корабль Хаоса пробил огромную дыру в борту «Праведности». Командующий Дранг начал получать отчёты. Механики сообщили, что достаточное количество основных инженерных систем, которые передавали энергию через конструкцию корабля, остались неповреждёнными. По их мнению, линкор мог оставаться единым целым во время полета, при условии, что сначала будут отрезаны ослабленные секции. Генераторы варп-полей подлежали ремонту. Подача электроэнергии уже была восстановлена.

Основное беспокойство вызывали двигатели. Их ремонт занял трое суток. Наконец Дрангу сказали то, что он хотел услышать. Два из четырех двигателей реального пространства и один из пяти двигателей варп-пространства теперь работали.

Все навигаторы, которых привел с собой Дранг, были особенными. Они знали, как найти Кадийские Врата.

Искалеченный, но непобежденный, линкор «Праведность» двинулся в обратный путь.

Каллиден обнаружил, что зверокорабль может достигать в здешней смеси между варпом и реальным пространством той же скорости, что и «Странствующая звезда».

Но без яркого следа боевого флота Империума он, вероятно, никогда бы не нашел путь к Кадийским Вратам. И он бы не осмелился пройти через них, если бы не настойчивость космодесантника. Он всё время ожидал, что на них нападут корабли Хаоса. Этого не происходило, но потому ли, что они сами путешествовали на корабле Хаоса, или потому, что боевой флот — если Магрон был прав и это был боевой флот — уже расчистил путь, он не знал. Его беспокоила еще одна вещь. Был ли у зверокорабля варп-двигатель? На панели был рычаг, который вполне мог задействовать его, но Каллиден не мог прочитать несколько рун и символов, которые были на доске. Они были незнакомы, на них трудно было смотреть. Руны Хаоса.

Корабль послушно мчался через окрашенное в синий цвет пространство. Он больше не проявлял собственной воли. Время шло. Руголо спал, Каллиден и Магрон — нет. Затем корабль задрожал. Руголо проснулся, испугавшись, что он может ожить, но происходило другое. Табулятора скорости, который бы сообщал Каллидену их скорость, не существовало, но он инстинктивно чувствовал, что они замедляются, замедляясь до обычной «медленной» скорости, ниже скорости света.

Не было и экранов внешнего обзора, смотреть можно было только просто смотреть черед иллюминаторы-окна в носовой части корабля. Он посмотрел сквозь одно из них. Трудно было сказать из-за их пурпурного оттенка, но ему показалось, что легкая голубизна космоса снова становится черной. Еще одна дрожь, скорее даже, содрогание, на этот раз жесткое, прошло по корпусу судна. Они, похоже, выходили из области смешения реального и варп-пространства.

Пришло время перейти в варп. Каллиден взялся за рычаг и потянул. Ничего не произошло. По крайней мере, он ничего не почувствовал. Рычаг, похоже, не работал. Если и был варп-привод, он не работал. Навигатора охватил страх. Застрять в межзвездном пространстве без варп-двигателя! Но оказалось, всё было куда хуже. Хриплый крик раздался от Руголо: он приложил руку к стене зверокорабля, чтобы не упасть. Рука провалилась в стену.

— Она не прочнее бумаги!

Практически в то же мгновение рычаги управления, которые Каллиден держал в руках, оборвались, и он замер от изумления, тупо глядя на рукоятки в своих руках. Потом, спохватившись, он с ужасом посмотрел на своих товарищей. Корабль растворялся, распадался.

— Шлемы! — выкрикнул Магрон, прежде чем ударить по кнопке герметизации своего бронированного шлема.

Процесс одевания шлемов был невероятно быстр. Не успели они пристегнуть свои шлемы к удерживающим кольцам костюмов, которые они давно носили, как в стенках корпуса появились рваные дыры. Воздух вырвался наружу. Материал, из которого был сделан корабль, клубился и исчезал, как бумага в огне. Не прошло и полминуты, как корабля вообще не стало. Трое его обитателей вместе с несколькими обломками корабля Гундрама и большей частью его торговых грузов парили в космосе. Маленькая группа осталась вместе. В краткосрочной перспективе ничто не могло их разлучить. Все молчали. Руголо и Каллиден были слишком шокированы, чтобы говорить. Они смотрели на огромный водоворот, который создавал варп-шторм Око Ужаса, источник всех их несчастий.

Что касается Магрона, он подумал, что уже бывал в этой ситуации раньше. Будет ли он снова затянут в Царство Хаоса? Но он не стал снова вводить себя в анабиоз. Ещё рано.

Однако это был ещё не конец. Прошел час. Затем движущаяся тень закрыла блеск звёздного света. Во второй раз в поле их зрения появился гигантский военный корабль.

Часть девятнадцатая

ОКОНЧАНИЯ И РАССЧЁТЫ

Маленький корабль Хаоса был замечен, когда повреждённая «Праведность» с трудом подходила к Кадийским Вратам. Линкор немедленно изменил курс, намереваясь испарить врага, прежде чем он достигнет Империума. Однако получилось так, что имперский флагман повернул только для того, чтобы увидеть, как вражеское судно самопроизвольно исчезает, как исчез до этого «Джаггернаут» Хаоса.

К месту исчезновения выслали погрузочный катер с досмотровой группой, для осмотра и изучения плававших в космосе останков корабля. Там же были обнаружены трое выживших членов экипажа. Двоих из них немедленно поволокли сквозь грохочущую суматоху разбитого космического левиафана, все еще усеянного следами недавней бойни, для допроса в отделение разведки флота. Поначалу казалось, что они не могут говорить, даже помещённые в пыточные кресла. Только после введения успокаивающих лекарств и сыворотки правды они смогли рассказать свою изумительную историю.

С космодесантником же дело обстояло совершенно по-другому. Перед ним все отступили в трепете.

Лорд-командующий милитант Дранг бросился к нему, узнав, кого подняли на борт. Когда доставленный заявил, что был космодесантником Первого Основания, и что ему было десять тысяч лет — это утверждение подтверждалось доспехом, который он носил — их благоговение выросло в сто раз.

Но на этой броне также были следы Хаоса. Разведка флота не решалась проводить допрос, а на борту не было ни одного представителя Инквизиции. Сержанта Магрона лишили оружия и доспехов и заперли в специально построенном кубрике, из которого даже он не мог вырваться. Было решено, что по возвращению он будет передан Адептус Астартес, ордену Тёмных Ангелов.

Накормив и дав отдохнуть, Руголо и Каллидена снова провели к офицеру флотской разведки. Он не был одним из тех двух офицеров, которые допрашивали их ранее. Очевидно, ему тоже нужно было поправиться. На его руке была повязка, рана на голове была обмотана бинтом. Двигался он неуклюже и осторожно, что свидетельствовало о наличии у него и других травм. Но он был безупречно одет во френч, штаны и сапоги.

Они слышали, что линкор скоро прибудет на базу линейного флота Обскурус. Офицер заставил их ждать в тишине, пока он медленно читал протокол допроса — не в первый раз, как они были уверены. Затем он смог сформулировать свое мнение.

— Кажется, вы оба находитесь в весьма затруднительном положении.

Руголо кивнул, сжав кулак.

— Я потерял свой корабль, — сказал он, всхлипнув. — Я потерял все, что у меня было! Конечно, если бы вы могли вернуть мой товар…

— Полученный в Оке Ужаса, — резко прервал его офицер. — Вам известно наказание за такие перевозки?

Руголо надеялся, что флот, будучи чисто военной организацией, не будет интересоваться торговыми законами.

— Ну, э-э, нет, не совсем…

— А вы, навигатор Пелор Каллиден, вам удалось найти путь в Око и даже снова выйти наружу. Впечатляющий подвиг.

Каллиден промолчал. Офицер разведки откинулся на спинку стула, глядя на них обоих с непроницаемым выражением лица.

— Линейный флот может пойти вам навстречу, и предоставить новый корабль, — сказал он Руголо, — при условии, что навигатор Каллиден останется вашим партнером.

— Правда?

— Конечно. Позвольте мне сказать это так. Вы двое пережили события, которые свели бы с ума большинство людей. Тем не менее, если не считать излечимой психической травмы, вы относительно незатронуты. Возможно, потому что…

Он не закончил фразу. По его мнению, эта парочка выжила только потому, что у них не хватило ума оценить весь ужас того, с чем они столкнулись.

— Разведка флота находит применение таким, как вы, людям, способным пробираться в Око. Короче говоря, нам нужны агенты. Мы отправим вас обратно.

— Нет! — запротестовали оба. — Нет! Нет!

— Выбор, конечно, за вами, — вежливо сказал офицер. — Но речь идет не только о торговле незаконными товарами. Как известно, любой, кто контактировал с… кем-то из Темных сил, передается Инквизиции и предается смерти. Возможно, до этого не дойдет. За отказ от воли императора, сформулированной его верными офицерами, человека предают смерти более неприятным способом.

Руголо застонал. А Каллиден уставился в пространство.

Лорда-командующего милитант Дранга мучило любопытство. Первый помощник капитана сообщил ему, что с растворяющегося космического корабля были извлечены не только три человека, но и множество артефактов Хаоса.

Он решил исследовать их сам. Первый помощник привёл его к месту, где хранилась добыча, в камере, которую только что сделали герметичной. Ботинки лязгали по палубам, пока они шли. Вокруг них конструктивно ослабленный корабль зловеще скрипел и стонал, пока его неустойчивые двигатели толкали его через варп.

По дороге он ненадолго заглянул в свой монокль. Странно. Его предстоящая вторая встреча с убийцей храма Каллидус, которая так долго показывалась ему там, больше не было. Вместо этого было что-то ещё, что-то яркое и необъяснимое.

Неужели указ о его казни был отменён за проявленную им храбрость?

— Подожди здесь, — сказал он первому помощнику, — за дверью камеры.

Дранг вошёл. Комната была сырой и тускло освещенной. Стояло несколько корзин с открытым верхом и ряд закрытых ящиков. Он подошёл к одной из корзин. Она была заполнена небольшими выпуклыми бутылками из ребристого стекла с жидкостями разных цветов. Он поднял одну, осматривая ее. Его монокль на мгновение вспыхнул, реагируя на бутылку, показывая, что внутри что-то кружится — какой-то напиток. Он осторожно положил бутылку обратно.

Потом он нашел металлический ломик и вскрыл первый ящик. В нем было нагромождение предметов. Тетраэдр, который изменил форму, когда он поднял его, вылетел из его руки и загремел по полу на другую сторону камеры. Сверкающая карусель, которая начала вращаться, когда он ее поднимал, несла неузнаваемые фигуры и верховых животных, которые все время менялись и мутировали; это наполнило его отвращением, и он позволил безделушке упасть.

Дальше было что-то знакомое: филигранный цилиндр, немного похожий на телескоп. Он поднес ее к своему естественному глазу. Перед ним открылась сцена. Огромный неф, более обширный, чем любой из тех, что он когда-либо видел, настолько обширный, что в нем находились два огромных титана, окруженных суетой, а в дальнем конце…

Он убрал инструмент, его лицо окаменело от шока. Нет! Этого не могло быть!

Мгновение он не осозновал, что «телескоп» вырвался из его руки, оставшись у глаза. Только тогда его поразило, насколько он похож на увеличенную версию его монокля. Когда живой глаз и чудовищный инструмент слились воедино, он попытался вырвать новый монокль из глазницы, но его руки, казалось, натолкнулись только на податливую жидкость.

То, что он мог видеть через совмещенные инструменты, теперь вселяло в него такой ужас, которого он никогда раньше не чувствовал.

В глубине его существа раздался ласковый голос. «Вот к чему всё это привело, командующий. Это был настоящий смысл твоей жажды славы. Твоя мать никогда не говорила тебе не покупать ничего инопланетного?»

Лорд-командующий милитант Дранг в этот момент очень желал встретить смерть от рук доброго убийцы храма Каллидус. Живой и в полном сознании, он, кричащий и брыкающийся, был втянут в варп.

Лорд-командующий милитант Инвистикон думал о Дранге, отдыхая в своей каюте на базе Пацификус. Он думал, что так и не получил удовольствия от финальной дуэли. Тем не менее, он был уверен, что Дранг встретил свой конец, как он хотел, с силовой саблей в руке.

Линейный флот Пацификус вернулся в док за несколько дней до этого. Он представил свой отчёт Верховным лордам. Теперь он ждал их последнего сообщения.

Он протянул руку, чтобы снова наполнить свой бокал вином из бутылки, которую хранил десять лет. При этом он заметил движение в другом конце комнаты. Там стоял молодой человек, хотя на этот раз он не был нагим.

— Вот и ты… — пробормотал Инвистикон. И улыбнулся.

Чи'хами'цанн Цунои, Пернатый Владыка, взъерошенный и изодранный после кровавой битвы с Жаждущим Крови, упал и бился в ярости, пока другие Повелители Перемен кружились вокруг него, издеваясь и насмехаясь над ним.

— Великий Изобретатель!

— Ткач разваливающихся стратагем!

— С помощью одного космодесантника Император сорвал все твои планы!

— Творец материи!

Один из насмешников встал перед ним.

— Ты думал, что ты первый сделал ложную материю? Её нельзя сделать стабильной! Космическое равновесие не так легко нарушить!

Великий Изобретатель, Ткач разваливающихся стратагем, был молодым великим демоном Тзинча. Он совершил грех чрезмерной самоуверенности.

И за это он должен был быть наказан.

— Ты рассердил Великого Заговорщика! Он дал нам власть над тобой. Он раскрыл твое тайное имя!

И пока они насмехались, произнося непроизносимые слоги, лишавшие его силы, Пернатый Владыка увял и бежал в дикие земли, населенные только бессмысленно бормочущими демонами, появлявшимися и исчезавшими за мгновение.

Если Тёмный Ангел поддавался Хаосу и становился Падшим, у него был только один конец, когда он попадал в руки своего ордена. Привезенный в большую крепость-монастырь на «Скале», единственном оставшемся фрагменте Калибана, родного мира Тёмных Ангелов, Абдазиил Магрон провел много месяцев в холодной темнице, допрашиваемый капелланами и библиариями великого ордена. Допросы был исчерпывающими. Они использовали любые доступные средства в случае, если подозревали, что Магрон может скрывать информацию или утаивать мысли.

Магрон полностью признался и раскаялся в потере веры в Императора. Более жестокие методы, примененные к нему, не вызвали у него никаких жалоб. Он ничего не сказал в оправдание своего греха. Но, в конце концов, ему было разрешено Исключительное помазание, были предложены последние благословения и дана быстрая смерть.

Есть секреты, неизвестные даже Внутреннему кругу Тёмных Ангелов, и последний секрет известен только самому Богу-Императору. Глубоко-глубоко внутри «Скалы», в центре того, что когда-то было планетой Калибан, находится запечатанная, недоступная камера. Здесь спит примарх ордена, Лев Эль'Джонсон, унесённый Смотрящими-во-тьме в тот ужасный день, когда орден Тёмных Ангелов развалился на части.

Только Бог-Император и, возможно, спящий разум примарха, через который действовал Бог-Император, знали, что подтолкнуло и направило замороженное тело сержанта Магрона в его долгом путешествии в Око Ужаса, сделав его секретным оружием, нацеленным в средоточие Хаоса.

Только они — и, возможно, еще одна сущность.

В высоком, уединенном дворце далеко в варпе поистине древний Чи'кхами'цанн Цунои кивнул и моргнул, восхищаясь Императором Человечества.

Чи'кхами'цанн Цунои был одним из первых, кто был создан величайшим Повелителем Перемен, и некоторые считали его почти таким же мудрым и хитрым, как сам Тзинч. Именно он манипулировал молодым, неопытным Великим Изобретателем — а затем отказался от него. Он понял, что Император был сам по себе богом, достойным быть союзником самого Тзинча, настолько велико было его предвидение, настолько тонко он был способен определять точки пересечения, которые при малейшем толчке могли повернуть события в другое русло. Он даже использовал силы Хаоса, чтобы вывести своих акторов на нужные позиции.

Но игра все еще шла и будет продолжаться тысячелетиями. Император манипулировал Хаосом, но великий демон, в свою очередь, манипулировал Императором. Это были манипуляции внутри манипуляций, и тот, кто не видел их всех, проигрывал.

Император был великим лордом, но он был прикован к оболочке своей материальной формы, поддерживаемой смертными, которые боялись потерять своего защитника. В конце концов их усилия потерпят неудачу. Оболочка умрет, и Император сможет попасть в небесные царства.

Тогда начнется настоящая война. Император приложит все усилия, чтобы уничтожить четыре силы Хаоса и объединить их в разумное и гармоничное целое, тем самым гармонизируя психические силы человечества. Но небесные властители не хотели быть поглощенными таким образом. Что такое здравомыслие по сравнению со славным безумием отдельных богов Хаоса, вечно воюющих друг с другом?

Древний демон был терпелив, как и положено стратегам. Его конечной целью была физическая смерть императора. С этой целью он привел в действие импульсы, которые никто, кроме него и самого благословенного Тзинча, не мог видеть.

В своем высоком, уединенном дворце Чи'кхами'цанн Цунои наблюдал и ждал.