Аннулет. Книга 6 – Паладин II

Глава 1

Книга 6. Паладин Аннулета. Часть 2

Глава 1

После визита Шешковского мы достаточно быстро собрались и выехали из «Берлоги». Я ехал в автомобиле своего наставника вместе с Георгием. Дорога нам предстояла не близкая, часа четыре на машине по горным дорогам, а затем идти пешком с рюкзаками ещё пару часов до места стоянки.

Пётр Корсаков отправился обратно в Москву — рулить делами моего рода, а Давид и Сан Саныч поехали на второй машине вслед за нами.

Иван Грищенко долго молчал, задумчиво барабаня пальцами по рулю, но в итоге не выдержал:

— Да, Георгий, ты основательно попал. Что планируете делать дальше? — обратился он ко мне.

— Не знаю, — признался я. Всю дорогу раздумывал на эту тему, прикидывая так и этак. Не хотелось отдавать Спиридонова в лапы Шешковского. Но тот продемонстрировал кнут весьма внушительного размера практически не оставив нам выбора.

— Захар будет рад получить в собственность паладина Аннулета, — спокойно произнёс Иван и глянул на меня, ожидая реакции.

Я в ответ лишь слегка улыбнулся. Грищенко — опытный «мастер» с большими связями и приличным жизненным опытом. Ничего удивительного, что он знает наш секрет, но сыграть дурачка попробовать можно.

Длительное общение с наставником позволило мне получше узнать его. Он, конечно, резкий и действует достаточно прямолинейно, но это и хорошо — не люблю интриги и недомолвки. Тем более, долгая работа преподавателем оставила на нём свой отппечаток. Если прямо задать вопрос, Иван всегда старается максимально полно на него ответить. Хорошая черта.

— И давно вы знаете, что Георгий тоже паладин? — Я повернулся и глянул на Спиридонова, сидевшего на заднем сиденье. Тот безучастно смотрел в окно, не обращая никакого внимания на наш разговор.

— Это было не сложно. Ответь на простой вопрос, какие причины у него вступать в твой род, кроме как получения паладинства? Встречал я подобных людей. Сразу видно, что служение Аннулету для него — не пустые слова. Как и для многих сотрудников Геникона.

— Он мог вступить в мой род, чтобы служить мне. Я ж всё-таки паладин! — предположил я. В моей голове суетились мысли, если он знает о Георгии, то наверняка знает и император. На эту тему у нас был разговор с Сан Санычем и по его словам, это весьма не приятный сценарий, при котором моя полезность падает, а риск что от меня пожелают избавится — растет.

— Да не бзди ты, — усмехнулся Иван будто прочитав мои мысли, — ИСБ давно уже знает об этом. Такие вещи трудно скрыть. Это идиот Шешковский постоянно поёт свою любимую песню, что ИСБ прогнило и катится в пропасть. На деле всё не так уж плохо. В Москве достаточно высококвалифицированных сотрудников. А в регионах… тут где как. Но и при Шешковском было так же.

— За мной следят? Слушают? — решил уточнить я.

— Бывает, — спокойно пожал плечами наставник, — ты не только ценный кадр для Империи, но и можешь представлять опасность.

— Силы паладина… — понимающе произнёс я, — Император действительно настолько меня опасается, что может убрать с доски?

Всё-таки Иван знаком с ним достаточно близко, так что есть шанс получить правдивый ответ на этот важный для меня вопрос.

— Император трепетно относится к своей безопасности, и не без причины. Но не думаю, что он отдаст подобный приказ, — Грищенко покачал головой, — вполне достаточно держать тебя на расстоянии. Но и ты не совершай глупостей. Все эти хороводы вокруг тебя Шешковского, Демидова и Владимира Николаевича…

— Намёк понял, — согласился я с ним с облегчением. Получается я был прав: нет смысла убивать паладина, достаточно просто не подпускать близко.

— Вернёмся к нашим баранам, — Иван кинул взгляд в заднее зеркальце, посмотрев на Григория, — уверен, Императору не понравится, если у Шешковского появится личный паладин. Я вижу лишь один выход — принести вассальную клятву Николаю Алексеевичу.

— Так, вроде, об этом и шла речь? — удивился я. — Захар Леонидович говорил о клятве роду Романовых.

— Ты слушал, да слышал не то. Уверен, что клятву Георгию пришлось бы дать не просто роду Романовых, а главе Геникона. А кто у нас глава?

— Романов старший, бывший Император, — согласно кивнул я. Только сейчас до меня дошло. Прав Иван — Шешковский красиво всё придумал. И ведь не подкопаешься. Клятва роду Романовых отдаёт Григория в руки Шешковского.

— Молодец, ученик, — снисходительно глянул на меня Грищенко.

— Я не буду гробить алтари ради больного старика, — неожиданно выдал Григорий.

— Оу! — удивлённо протянул Иван. — Так, стало быть, вы всё знаете? — Он повернулся ко мне и внимательно посмотрел, ожидая ответа.

— Аркадий и Леонид уничтожали алтари, высасывая из них энергию, чтобы с помощью какого-то ритуала продлевать жизнь Алексею Петровичу, — согласно кивнул я с видом прилежного ученика.

— Хорошо, что вы в курсе, — выдохнул Иван, — мне не нравится вся эта ситуация, но посвящать в неё я бы вас не стал.

— Это всё противоречит духу Геникона. Это неправильно, так быть не должно! — уверенно заявил Георгий.

— Николай Алексеевич — поздний сын. Родила его третья жена Алексея Петровича. Ходило много слухов, что он не родной. Но алтарь его принял, значит, в нём есть кровь Романовых. Хотя некоторые считают, что для такого дела просто выписали дальнего родственника откуда-то с окраин Империи, — неожиданно решил поделиться с нами такими откровенными подробностями Иван Грищенко.

— Как там было на самом деле, я не знаю. Официальная версия гласит, что целитель восьмого ранга может творить чудеса, — он замолчал, а я не знал, что ответить на эту откровенность. — Я с Николаем познакомился в кадетском училище. Он был одним из моих учеников. Сам понимаешь, дети бывают весьма злыми, и Николаю перепадало немало насмешек по этому поводу. При этом он был старательным и талантливым. Я всегда выделяю таких ребят. За три года учёбы мы немного сблизились, так что Николай даже начал называть меня дядькой. К двадцати годам у него практически не было настоящих друзей и верных людей. Сам понимаешь, в какой среде он рос. Одни подлизы и зависники.

Я удивлённо посмотрел на Ивана. С этой стороны жизнь наследника Императора я не рассматривал, но, если подумать, это вполне ожидаемо.

— Нет, я не стал его другом, скорее, меня действительно можно назвать его человеком, но никак не псом, готовым бездумно выполнять любую команду, — похоже, его задевает это прозвище.

— Интересно, — кивнул я, — но почему вы решили это рассказать? Показать, что Николай Алексеевич — тоже человек? Я и так об этом знал. А жалеть или сочувствовать не вижу смысла. Да, думаю, подобное вряд ли порадовало бы Императора.

— Я не закончил, — Грищенко недовольно нахмурился, — Алексей Петрович был смертельно болен и не слишком хотел отдавать власть в руки молодого сына, которому на тот момент не было даже двадцати пяти лет. Проще было передать Империю брату с условием, что тот отдаст трон Николаю Алексеевичу через десять лет. Но тут возникает вполне объяснимое опасение, что подобное может и не произойти. Сам понимаешь…

Тут сложно было спорить. Уверен, за десять лет многое может произойти. Тяжело будет просто так взять и отдать корону, тем более когда ты только вошел в о вкус власти. Тут возникает много вариантов: наследник вдруг скоропостижно скончается или просто заболеет, исчезнет, откажется от правления…

— Генерал Геникона, который Леонид, отыскал ритуал, позволяющий продлевать жизнь, и пришёл с ним не к кому-нибудь, а к Николаю Алексеевичу. Тот позвал меня посоветоваться. Да, я был одним из тех, кто решил пожертвовать частью алтарей ради мира в Империи и сохранения прямой ветви династии на троне. Не забывайте, что Владимир Николаевич стар, и, если бы он стал Императором, в случае его смерти появилось бы слишком много претендентов на освободившийся престол. Это гражданская война, — сумрачно произнёс Грищенко, — да и внешние враги не спят, так и ждут, где кусок урвать. Империя не должна ослабнуть.

— Понимаю, — согласился я, — кроме внешних врагов, есть и великие княжества, которые вполне могут захотеть независимости.

— Всё так и есть. Так что решение было трудным, но единственно верным на тот момент.

Георгий с недовольным лицом слушал откровения Грищенко, всем своим видом демонстрируя несогласие.

— Я не буду уничтожать алтари! — упрямо произнёс он. — Все ваши умозаключения призрачны и притянуты за уши. Вы пошли по наиболее простому пути ради получения власти. И сейчас продолжаете использовать сослагательное склонение. Была БЫ война, пролилось БЫ много крови… Ищете оправдание?

— Возможно, — не стал с ним спорить Иван, — в то время мы считали, что поступили правильно. Да и по ритуалу не было подробностей. Сколько нужно энергии Аннулета, как часто она требуется? В Империи хватало умирающих алтарей, часть из которых были бесхозны. Ими можно было пожертвовать совершенно безболезненно.

— Сейчас таких не осталось, — сквозь сжатые губы проговорил Григорий.

— Да, тем более, у Империи есть целых два паладина, которые способны починить алтари. Но я не договорил! Секрет ритуала, скорее всего, утерян. Леонид не желал им ни с кем делиться и хранил только в своей голове. Возможно, в особняке имелись какие-то бумаги, но он выгорел дотла…

— Не без вашей помощи? — улыбнулся я. Грищенко произнёс это с намёком, который я, надеюсь, правильно расшифровал.

— Возможно, — улыбнулся тот, — так что моё предложение — принести присягу лично Николаю Алексеевичу — решает все основные проблемы, включая проблемы с совестью одного мага Геникона, — он со значением посмотрел на Георгия.

— Стоп! — не выдержал я такого сманивания моего вассала. — Моему роду нужен целитель. Пятый ранг меня вполне устроит.

— Ах ты, хитрый жук! — рассмеялся Грищенко. — Думаю, этот вопрос можно решить!

— Что скажешь, Георгий? — Я развернулся и вопросительно уставился на своего вассала.

— Получается, Алексея Петровича вы списали? — Тот кинул взгляд на Грищенко, — и по делом ему!

— Этот мир держится на нескончаемом круговороте жизни и смерти, — философски заметил Иван.

— Я согласен! Но в род Шуваловых найдите целителя! — кивнул Георгий.

Вскоре мы доехали до финальной точки и, навьючив на себя рюкзаки, пошли в горы.

— Вон там, вдали, гора под названием «Два брата», а мы поднимаемся к горе Семашхо. Сейчас начало весны, и все реки полноводны, тебе легко будет найти с ними общий язык, — пояснял по пути Иван Грищенко. — Устроим лагерь, и утром я вас покину вместе с Георгием. Мы пойдём другим путём, там нас встретят.

— Хотите избавиться от наблюдателей из ИСБ, — сообразил я, — они же должны быть на вашей стороне?

— Должны быть, — мрачно подтвердил Грищенко, — но в службе хватает людей Шешковского. Не хочу рисковать. Для них проще убрать Георгия, чем допустить его переход под руку Императора.

Спустя пару часов мы наконец остановились. Я рухнул, как подкошенный. Ходить по горам с набитым вещами рюкзаком оказалось для меня не просто.

Давид и Сан Саныч при этом выглядели достаточно бодро и сразу приступили к установке палаток. Я, слегка отдышавшись, присоединился к ним. Хуже всего выглядел Георгий. Он так и лежал на рюкзаке, устало прикрыв глаза, сказывалось отсутствие регулярной физической нагрузки.

Спустя пару часов лагерь был разбит. Палатки установили, а на костре в котелке готовилась еда. Мы с Грищенко спустились к горной реке — он не желал тратить впустую ни минуты времени.

— Опусти руки в поток и попробуй сначала просто ощутить дух этой реки, — Иван стоял на высоком камне, с удовольствием наблюдая за бурной рекой, от шума которой закладывало уши.

Я с опаской подошёл по скользким камням к воде и осмотрелся. Да уж, стоит совершить одно неверное движение, и меня собьёт с ног и унесёт стихия. Выбрав один из больших камней, я забрался на него. Река ударялась в камень, разбрасывая брызги во все стороны. Для большей устойчивости пришлось лечь на живот.

Опустил руки в ледяную воду и потянулся к духу реки. Оказалось, тут даже и тянуться не надо, — вся вода была насыщена стихией. Вроде бы удобно, но, как оказалось, для повелителя стихии это является огромной проблемой. Духу было просто наплевать на меня и мои жалкие попытки с ним познакомиться. Я оказался слишком мелким, как назойливая муха. Он никак не желал услышать меня и обратить хоть какое-то внимание. Когда мои руки окончательно замёрзли, я поднялся на ноги, совершенно разочарованный.

— Он меня даже не замечает! — пожаловался я наставнику, растирая руки.

— А ты как думал! — ухмыльнулся тот. — Ты — мелочь и неумеха. Чем ты можешь его заинтересовать?

— А вы можете? — недовольно поинтересовался я в надежде стереть с лица наставника самодовольную ухмылку.

— Пфф! — Иван поднял руки, и к нему сразу потянулись водяные жгуты. Они были толстыми и длинными. Жгуты переплетались и, играя друг с другом, кружились вокруг Ивана.

— Я тоже так хочу! — Я с завистью глядел на крайне довольного наставника. — Что мне делать?

— Больше желания, больше силы воли! — У Грищенко возбуждённо горели глаза. Он чуть ли не приплясывал на месте от возбуждения. Похоже, этот дух совсем не чета моему подземному. — Насыщай свои руки максимумом магии, так ты для него станешь вкуснее. Стихия любит магию, она заинтересуется тобой, тогда и попытайся найти с ней общий язык!

Воспользовавшись его советом, я стянул всю магию к рукам и опустил их воду. Это помогло! Вода стала окутывать мои руки, как маленькие рыбки — кусочек хлеба, откусывая понемножку. Магию трудно было удерживать, тем более, когда её без перерыва раздирают на мелкие части. При этом я одновременно пытался наладить общение, призывая дух стихии. Но, похоже, меня даже не слышали, принимая просто за бессловесный корм.

— Не получается, — признался я, в очередной раз сходя на берег.

— А ты как думал, — хохотнул наставник, — вот так придёшь и сразу приручишь стихию такого уровня?

— Хорошо было бы, — раздражённо ответил я. Иван меня в данный момент сильно бесил. Слишком он был доволен и уверен в себе.

— Смотри, — Грищенко кивнул головой на небольшую заводь, образовавшуюся за крупными камнями. Там поток был не настолько мощным, — начни работать оттуда. Это проще. Сначала просто посиди, настройся, прислушайся к себе и воде, постарайся уловить её эмоции. Но это уже завтра утром, магии у тебя почти не осталось. Не забывай об этом, а то свалишься и отправишься искать общий язык с рекой до ближайшего водопада! — рассмеялся он и хлопнул меня по плечу.

Тут он был прав: мой источник болел и вот-вот грозил уйти в откат. Слишком уж активно поток тянул из меня магию, как голодный зверь, дорвавшийся до еды, а я увлекся и забыл о контроле.

Поднявшись на берег, мы уселись вокруг костра. Давид раздал всем миски и наложил гречневой каши с мясом. Солнце зашло, и на лагерь опустилась темнота. Река находилась в пятидесяти метрах от нас, и её шум заставлял говорить громко, но вскоре все привыкли к подобному соседству.

— Утром мы с Георгием уходим. Ты завтра целый день тренируйся. Вы страхуйте, чтобы он не словил откат, — Иван посмотрел на Сан Саныча и Давида, а дождавшись от них кивков, продолжил:

— Ещё раз переночуете, и утром продолжи тренировку до обеда. Затем сворачивайте лагерь и езжайте на следующую точку, к озеру. Место помнишь? — Он бросил взгляд на Сан Саныча.

— Всё отмечено, — кивнул тот в ответ.

— Там вас встретят и разместят в домике. Туда я и приеду. Думаю, за два-три дня мы с Георгием уладим все дела. Сейчас сними с него вассальную клятву, — напомнил он.

— Без проблем, — кивнул я, — только ещё бы знать, как это делать? Алтарь не нужен? — решил уточнить я.

— Ты сам — ходячий алтарь! — рассмеялся Иван, кивнув головой на мой браслет. — Просто положи на Георгия руку и пожелай отпустить его из своего рода. Может произнести что-нибудь пафосное, типа: «Живи с честью и не позорь новый род…» Ну, сам придумай!

Иван Грищенко после общения с духом горной реки стал другим человеком. Он много смеялся, постоянно двигался, и вообще — был бодрым, активным и задиристым. В общем, бесил меня неимоверно, вызывая при этом зависть.

Я подошёл к Георгию и положил ему на плечо свою руку.

— Ты желаешь покинуть мой род? — поинтересовался я у него.

— Моё сердце навсегда останется с родом Шуваловых! — с вызовом ответил Георгий.

— Ладно, отпускаю тебя, — кивнул я и отдал мысленную команду браслету. Я никаких изменений не ощутил, но, судя по лицу Георгия, у меня всё получилось.

— Я на мгновение почувствовал себя всеми покинутым сиротой, — произнёс тот с грустью в голосе, — только сейчас понял, что, когда был твоим вассалом, мог ощущать отголоски твоих эмоций. А сейчас ничего, — он развёл руками.

— Любопытно, — я сел обратно и посмотрел на Сан Саныча, — ты тоже ощущаешь мои эмоции?

— Нет, — тот покачал головой, — но есть ощущение принадлежности к роду. Сложно объяснить.

— Мы все — семья, — кивнул головой Давид, — это не твои личные эмоции. Просто чувство единения со всеми. Когда кто-то покидает наш род, мы ощущаем грусть от потери маленького осколка. Но эта грусть мимолётна: мы по-прежнему остаёмся единым целым, и жизнь продолжается.

— Ой, да у нас тут философ завёлся! — рассмеялся Иван Грищенко, затем попытался взять себя в руки. — Ладно, извините. Просто слишком много пафоса.

— Поэтому ты никак не примешь дворянство? — посмотрел на него Сан Саныч.

— Одна из причин, — кивнул Иван, — а ещё очень весело наблюдать каждый раз за новыми кадетами, когда они осознают, что их будет учить и наказывать простолюдин. Правда, последние годы уже такого нет. Слишком многие обо мне знают, — закончил он с самодовольной улыбкой на лице.

Мы разбрелись по палаткам. Со мной отправился Сан Саныч и пол ночи полоскал мне мозги, на тему, что моя жизнь в опасности и прежде чем отдавать паладина императору, мне необходимо получить гарантии, что меня не тронут. Я согласно кивал и поддакивал в нужных местах пока Сан Саныч не уснул, а я еще долго лежал прислушиваясь к задорному голосу реки и размышляя над всем произошедшим.

От автора: Не забудьте добавить книгу в библиотеку, чтобы получать сообщения о выходе новых глав. Ну и заодно нажмите на сердечко!

Спасибо, что вы со мной!