Паладин. Свет и Скверна III

Глава 25

— Что ты какой-то смурной, Витя? — с улыбкой произнес Кутузов, взял со стола клубничный сироп и полил им стопку исходящих паром блинов. — Тебе вон, медаль вручили, пусть и не на официальном награждении, но все же!

Я вдохнул одурманивающий аромат свежесваренного кофе. Не торопясь сделал глоток, после чего задумчиво покрутил чашку в ладонях.

— Ты прекрасно знаешь, Александр, что мне плевать на эти побрякушки. Я в Москве уже четыре часа, но пока что не узнал, в чем смысл моего приезда. И раз ты позвал меня в это заведение, где подают блины, то секретность будущей информации не сильно важна, а причина, скорее всего, окажется не стоящей внимания.

— Ошибаешься, — хмыкнул генерал, разрезая ножом верхний блин на куски. — Во дворце, конечно, прослушки нет, за исключением от нашим СБ-шников, но твой приезд был заверен на высшем уровне. Вот, ознакомься.

Он вытащил из нагрудного кармана вскрытый конверт и передал мне. И то, что вокруг нас сидело за столами довольно много людей, генерала нисколько не смущало. А вот гостей этого заведения, что было одним из популярных в столице, очень даже. Точнее, их смущал артефакт-купол, который блокировал звуки и не давал никому нас увидеть сквозь туманную завесу. Какое-то подобие сокрытие информации генерал всё же учёл, но это так, пыль в глаза.

— Хм… — нахмурился я. — И причем тут я? Императору больше некому поручить это дело?

— Почему же? — пожал плечами Александр. — Людей у него полно, и ты зря думаешь, что на задание отправится лишь малая группа. Мы, Виктор, банальная витрина. Те, кто будет торговать лицом. У других своя задача.

— Дырявая логика, — отложил я первый бумажный лист с вводными условиями задачами, которую хочет поручить император князю Потемкину. — Роль живого оружия в сражении, со Скверной в данном контексте, но не вот это.

Кутузов поморщился. Не нравилось ему, когда я говорил о себе и своей роли в таком ключе. Все генерал понимал, осознавал и старался смотреть на вещи позитивно, даже с учетом своей должности и ремесла. В его глазах я ещё ребенок, пусть и князь. Скорее всего остатки родительского инстинкта, который он на свою дочь потратить в должной мере не способен.

— Не понимаю твоего настроя, — закинул он кусок блина в рот и зажмурился от удовольствия. — О-о-о, да, каждый раз, как сюда прихожу, будто впервые! Кгхм, так вот, что тебя не устраивает? Побудешь в составе делегации дипломатической миссии. Японию посмотришь, по Токио погуляешь. Считай это отпуском!

— Я — воин, Александр, а не телохранитель или дипломат, — холодно произнес я. — Эта поездка — пустая трата времени.

— Ай, да что я тебя убеждаю, — отмахнулся Кутузов. Блины его волновали в данный момент сильнее всего. — Приказ есть? Есть. Значит, полетишь. Или ты хочешь оспорить волю императора?

В конце своей речи он грозно прищурился, но я уже довольно хорошо узнал этого человека, чтобы понимать — это напускная суровость.

А касательно его вопроса, то волю императора Российской Империи мне оспорить очень даже хотелось. Но не выйдет. Слишком много условностей против этого решения, которое будет иметь множество нежелательных последствий. В данный момент во всяком случае.

— Сопровождение принца это вся задача? — я засунул бумаги обратно. — Какова вероятность силового противостояния с местными? Что по вооружению? Меня также интересует план сопровождения. От исходной точки и до конечной. С учётом места проживания, местоположения всех прилегающих объектов. Помимо этого — развёрнутая характеристика состава делегации. В этих документах, — постучал пальцем по конверту. — Известны лишь имена и фамилии, но мне они ничего не говорят.

— Да, сопровождение его высочества это основная задача, второстепенных нет, — кивнул Кутузов. — Что же до местных, то тут нападение маловероятно. Его императорское величество уже давно обсуждал брак своего сына с дочерью Мэйдзи. Укрепление взаимоотношений между Российской Империей и Японией выгодно обоим государствам. Причин множество, как в виде оборонительного союза, так и торговых соглашений. Основная же — создание давления на китайцев. Империя Великого Дракона за последние десять лет осуществила мощный скачок в технологическом развитии, буквально встав на одну ступень с Японцами. Борьба качества над количеством, чтобы тебе было понятно. У самураев нет столь обширных территорий и ресурсов, чтобы и дальше держать мировое лидерство в плане технологий. Ещё лет пять, максимум десять, и китайцы попробуют их на зуб. Обязаны попробовать, как делали подобное в прошлых веках. Император заинтересован, чтобы этого не произошло, как и Мэйдзи, разумеется. Брак принца Святослава, младшего сына императора, и принцессы Айко, средней дочери Мэйдзи, позволит нашей империи выступить на первых ролях и щёлкнуть китайцев по носу, когда те обнаглеют. А они обнаглеют, тут к гадалке не ходи.

— Звучит, будто японцы готовы на вассалитет, но хотят сохранить гордость, — откинулся я на спинку дивана. — Насколько сильно их прижали?

— Скажем так, — задумался генерал. — Пятнадцать процентов своего рынка они уже потеряли. Очень весомых пятнадцать процентов. Тебе известно, что раньше Япония была главным поставщиком полупроводников по всему миру? Кгхм, ну да, вряд ли… Так вот, ранее они поставляли чипы для новейших ракет в Амерскую Конфедерацию, Османскую Империю, Индийскую Индру, Австро-Венгрию и другие страны Европы. Нам, само собой, тоже. Проблема была в том, что полупроводники сложны в производстве, технология довольна заковыриста, там своя специфика. Но Японцы всегда налегали на качество. Их продукт — залог репутации. Китайцы нашли способ создания аналога полупроводников, чуть хуже качеством, но зато они их могут производить в больших количествах, в отличии от самураев. Спрос, как ты понимаешь, очень высок, а предложение было небольшим. Теперь всё изменилось, пусть это пока и не афишируется.

— Либо же китайцы выкрали технологию, упростили её и поставили на поток, — пригладил я подбородок. Надо бы побриться, а то уже щетина отрастает.

— Такой вариант тоже возможен, но правды нам никто не скажет, — развёл руками Кутузов. — Ты прав, Японцы под нас прогнутся, но сделают это частично на своих условиях. Разумеется, тех, которые устраивают императора.

— Дети Святослава и принцессы Японии встанут в линию наследования первыми?

— Ты правильно понял, — хмыкнул Александр и налил себе апельсиновый сок из графина. — У Мэйдзи нет сыновей, лишь дочери, а старшая была первой на роль правительницы с консортом. Одним из условий было, что дети нашего принца и Айко пододвинут её.

— Власть имущие не любят делиться этой самой властью, которую уже считают своей.

— Поэтому я и говорю, что стычки с Японцами, кто поддерживает принцессу Норико, возможны, но маловероятны. Мэйдзи ведь не глуп, всё понимает, а потому будет держать всё на контроле. Единственное, что может доставить проблем, это его оппозиция. Сборище глав старых кланов Японии, которые очень недовольны фактом отсутствия наследника у Мэйдзи. Тебе известно, что такое сёгунат?

— Военно-феодальная система правления в Японской Империи, при которой император выступает церемониальной фигурой, а реальная власть принадлежит военному правителю — сёгуну. Да, я читал об этом в интернете.

— У оппозиции имеется тот, кто может стать сёгуном, — покивал Кутузов. — Военачальник и Архимаг — Ода Норайо. Он возглавляет оппозицию, которая пока что действует вяло. Мэйдзи позволяет им существовать из-за…

— Своей слабости, — понял я, к чему он ведёт. — Основной костяк его политических врагов это и ударный кулак Японии?

— Верно, — улыбнулся генерал. — Вся оппозиция держится на кланах Минамото, Ода и Тайра. Три из пяти великих кланов терпят власть императора, но отнюдь его не поддерживают. Фудзивара и Татибана, сохранили полную верность и будут на стороне Мэйдзи при любом раскладе. У императора страны восходящего солнца осталось мало времени, наследника заделать он уже не успеет в силу возраста, а потому в любой момент может полыхнуть. Гражданская война в Японии неугодна нашему императору. Это приведёт к потере военного потенциала, ведь часть составляющих нашей военной техники мы закупаем именно у них, что меня не радует, но и исправить это недоразумение в данный момент невозможно.

— И если Российская Империя войдёт в союз с Японией, то оппозиции останется лишь заткнуться, — не люблю я политику, но приходилось плавать в ней по долгу службы в прошлой жизни. — Если только китайцы их не поддержат.

— А они и поддержат, — пожал плечами Кутузов, подтверждая очевидный факт. — Как поддержат и принцессу Норико, которая очень плотно контактирует с Минамото и их наследником.

— В таком случае, возможность покушения на принца не «маловероятна», а практически неизбежна. Если он умрёт, то союзу не бывать. Отношения Российской Империи и Японии полетят в выгребную яму. Вряд ли император простит смерть сына. Я бы не простил. И начал мстить.

— Поэтому наша делегация и будет действовать не одна. Всего не скажу, сам понимаешь, уровень допуска у тебя не тот, но Святослава будут опекать так, как зеницу ока. И это я говорю только про наших, а ведь ещё есть Мэйдзи и его синоби, которые пролезут в любую дырку и прирежут неугодных.

Мы замолчали и каждый ушёл в свои мысли. Кутузов методично уничтожал блины, запивал соком, а я обновил себе кофе и сосредоточился на шоколадном пирожном с вишней. С одной стороны вся эта канитель меня не волновала нисколько. Правители империй и королевств ещё в моей прошлой жизни постоянно боролись за власть, усиление своих позиций и возвышение собственных государств. Это нормально и понятно. Как и понятно то, что за их желания умирают люди, ведь ни одна политика не обходится без жертв. В основном невинных, но гибнут и воины, а это ослабление всего мира из-за угрозы Скверны с Пятнами, Зонами и Эпицентрами. В разрезе целого мира, конечно, капля в океане, но всё же…

Поездка по словам Кутузова займёт где-то неделю. Большая часть этого времени потратиться на согласование всех правил, традиций и прочего бреда, но это неизбежно. Восток, дело тонкое, как он сказал. И пусть полной информации у меня пока что на руках не было, чтобы составить минимум три плана для возможного развития событий и противодействия, но в одном он уверен точно — точка конечной дислокации императорский дворец Японии. Именно там Святослав и делегация остановиться. Не в отелях или какой-либо резиденции, а именно дворец. С одной стороны это хорошо, свои жилища правители укрепляют максимально, с учётом всех возможных факторов риска. Плохо то, что я отлично знаю примеры, когда подобная защита подводила, а то и встала на сторону вторженцев. Идеальной защиты не существует и это факт, но и шансы на успешное выживание принца всё же повышаются. Второй минус подобного места проживания — контроль. Чужакам, пусть и будущим союзникам, не позволят свободно бродить по дворцу, а покидать его пределы придётся под пристальным вниманием. Это урезает возможность действий, если вдруг потребуется устранить угрозу превентивно.

Помимо существования оппозиции, от которой точно стоит ожидать удар, в бумагах Кутузова была информация о прибытии на церемонию знакомства принца Святослава и принцессы Айко иностранцев. Такое событие не пропустят и это понятно, а потому стоит ожидать как минимум китайцев, британцев и представителей Амерской Конфедерации. На последних мне плевать, точек соприкосновения нет, а вот первые двое — другой разговор. Китайцы замарались в химерологии и экспериментах со Скверной. Британцы же балуются с черной магией, создали новый вид оборотней, а значит и разговор у меня с ними максимально короткий. Разумеется, представители этих стран могут и не знать о том, что творят их соотечественники, но ведь могут и быть в курсе. Слишком мало информации, чтобы говорить наверняка, но держать руку на пульсе необходимо, как и провести разведку при случае. Вряд ли мне дадут возможность остаться с каким-нибудь дипломатом китайцев наедине, чтобы выбить из него всю информацию, которую он знает или забыл. Но на крайний случай мне будет достаточно разговора, чтобы понять — есть ли в нём эманации Скверны или нет.

— Фух, ну всё, осилил, — выдохнул Кутузов, откинулся на спинку дивана и блаженно улыбнулся. Стопка блинов была уничтожена им полностью. — Сейчас ещё посидим чуть-чуть и поедем во дворец, а потом, — улыбка его стала шире. — Ко мне в поместье. Шашлык сделаем, баньку растопим. Ты, кстати, как к бане относишься?

— Нейтрально, — повёл я плечом и увидел, что кофе кончился. Как в кружке, так и в чайнике.

— Это ты просто у меня в бане не был, — махнул он на меня ладонью и ухмыльнулся. — Даю слово, что после неё станешь, будто другим человеком! Ладно, поехали, а то не удержусь и ещё блинов закажу…

Британская Империя… Уайтчепел…

Лечебница Ламбет…

На южном берегу Темзы, в стороне от оживлённых улиц Лондона, скрывалась лечебница Ламбет. Место, о котором ходило множество скверных слухов. Пьяные завсегдатаи трактиров рассказывали байки о пропадающих в её стенах людях. Женщины лёгких нравов, продающих любовь за деньги, обходили её с опаской за несколько кварталов. Каждая из жриц любви Лондона хорошо знала ужасающую историю Ламбет. Различные группировки банд, поделившие между собой весь теневой мир Лондона, негласно сделали территорию лечебницы ничейной. Одно единственное здание, оно было словно зияющая рана на теле Туманного Альбиона. Прогнившей от времени, страданий и тьмы.

Чёрные стены лечебницы, некогда облицованные камнем, со временем покрылись трещинами, склизким мхом и багровыми пятнами неясного происхождения. Окна зияли пустыми проёмами. По сбивчивым и полных страха рассказам тех, кто по несчастью оказывался ночью в этом месте, ходили легенды о тенях замученных душ, что были видны в коридорах. Железные решётки на некоторых окнах были изогнуты — словно их когда-то выгибали изнутри руки тех, кто отчаянно пытался сбежать.

Гнилой ветер, веявший с Темзы, приносил с собой запах плесени и старой крови. Внутри расползался лабиринт коридоров, окутанных полумраком, где за каждым шагом следовали шорохи, невнятные шёпоты и ощущение чужого присутствия. Кровати с проржавевшими рамами, разбросанные инструменты, обрывки бинтов и кожаные ремни, которыми когда-то приковывали пациентов, лежали, покрытые вековой пылью и чем-то, что напоминало пепел.

Про Ламбет действительно ходило множество странных и ужасающих слухов. Говорили, в подвалах всё ещё стояли комнаты для опытов, где врачи, утратившие разум, искали ответы на вопросы, которых не должно было быть. Говорили, что ночью в выбитых окнах мелькал свет, а по лестницам раздавались шаги босых ног. Одни слышали плач. Другие — смех. Один мальчишка из Ист-Энда, прятавшийся там на спор, не вернулся. Другой вышел, но больше не говорил — лишь рисовал чёрные символы на стенах.

Заброшенная лечебница притягивала к себе смельчаков и храбрецов, которые пытались доказать, что страх им неведом, но судьба их в большинстве своём… была страшна.

— Что-то мне не по себе, милорд Гастингс, — поёжился высокий мужчина в тёмном пальто. — Веет от этого места чем-то… скверным. Может я лучше подожду вас здесь?

— Можешь и подождать, — сухо ответил ему собеседник в образе типичного франта. На его голове был тёмный цилиндр, в глазу пенсне, а на плечах клетчатое плотное пальто бежевых тонов. Он опирался на резную трость с золотым набалдашником и невозмутимо взирал на ржавые ворота лечебницы. — Но тогда я не смогу гарантировать твою безопасность, Лойд.

Без страха за собственную жизнь, лорд Гастингс легко открыл ворота. Петли заскрежетали от натуги и усилий Архимага, а тёмный холл встретил запустением и грязью.

— Следуй за мной и не отставай, — Архимаг зачем-то три раза стукнул тростью по плиточному полу, покрытому тёмными разводами, и твёрдым шагом направился в сторону двери, что вела в подвальные помещения и морг.

Лойд, в отличии от лорда Гастингс испытывал непередаваемый страх. Стены лечебницы будто давили на него. Наблюдали за ним голодным взглядом, от которого сердце учащённо застучало, а спина покрылась холодным, липким потом. Споткнувшись, он резко опустил взгляд и увидел возле своего ботинка сломанную детскую куклу. С выжженными глазами, оплавленным пластиковым лицом и… широкой улыбкой.

Шумно сглотнув, он поспешил догнать Архимага, рядом с которым чувствовал хоть какую-то иллюзию безопасности. Благо найти его было несложно, рядом с лордом Гастингсом парила сфера из пламени, освещающая путь.

Лестница спуска в подвалы и морг встретила их сыростью, ещё большей грязью. Несколько ржавых кресло каталок стояли у стены на лестничном пролёте, как и одна кушетка со сломанной ножкой, на поверхности которой виднелись следы засохшей крови.

На удивление, в коридоре морга работали лампы. Лишь несколько из них, мигающих и дающих тусклый свет из-за заляпанных плафонов, но они работали. Вот только облегчения это Лойду не принесло, ведь он услышал, как за дверьми у входа в помещение, где висела табличка «Морг», раздавался чей-то шепот.

— Говорить буду я, — лорд Гастингс подобрался, словно зверь, готовый биться на смерть. — В глаза ему не смотри, на вопросы не отвечай и не показывай страха.

«Легко сказать, чем сделать…» — вздохнул про себя Лойд.

Внутри морга пахло плесенью, старыми медикаментами и чем-то ещё. Чем-то тошнотворным, кислым, прилипчивым. Пол был залит грязной водой, в которой отражался иссечённый трещинами потолок при тусклом свете ламп.

Таблички на холодильных ячейках давно проржавели или покосились. Металлические дверцы покрылись коррозией, некоторые были сорваны с петель. Один из отсеков был наполовину открыт. Внутри него — пустота, но Лойду отчётливо казалось, что из этой пустоты на него смотрела плотная, ощутимая тьма. Секционные столы остались на своих местах, пятна на них не исчезли со временем. Некоторые инструменты всё ещё лежали на подносах — заржавевшие, кривые, с налётом, будто после работы, которую никто не завершил.

Один из этих столов находился в самом центре помещения. И он был отнюдь не пустым. На нём лежало тело обнажённой, юной девушки. Холодной, испустившей последний вздох, и очень бледной. Её чёрные волосы разметались по металлическому покрытию стола, на запястьях виднелись кровоподтёки, словно её очень долго держали в оковах.

Лойд с замиранием сердца посмотрел на неё, и на человека в заляпанном белоснежном халате, что склонился над её телом со скальпелем в руке. Только сейчас мужчина заметил, что грудная клетка девушки вскрыта, а края плоти стянуты специальным инструментом, являя на всеобщее обозрение внутренности.

— Лорд Гастингc, — раздался довольно приятный для слуха баритон этого… патологоанатома. — Давно мы с вами не виделись. Как ваши дела?

— Милостью её величества всё хорошо, — сухо ответил готовый к бою Архимаг. С удивлением, Лойд понял, что его единственный союзник в этом месте… боялся?

— А как ваша семья? Слышал у вас родилась дочь… Наверное, столь же прекрасная, как и жена? — участливо спросил незнакомец, продолжая свою кровавую работу.

Архимаг с силой сжал челюсти, его глаза полыхнули мощью пламени, способного уничтожать целые армии. Но он не ударил. Не покарал того, в чьём голосе при заданных вопросах прозвучали странные, отдающие какой-то неправильностью, нотки.

— Хм, а кто это с вами? — чуть повернул незнакомец голову через плечо, но лицо его скрывал полумрак. За исключением глаза. Красного, словно кровавая луна. — Не представитесь, молодой человек?

Лойд вздрогнул и быстро опустил взгляд в пол. Раннее предупреждение лорда Гастингcа набатом било в его голове, душа ушла в пятки от охватившего страха, а сердце словно перестало биться. Под вниманием того, кто без стеснений потрошил тело юной девушки, он чувствовал себя так, будто вновь оказался под снарядами крупнокалиберной артиллерии, как случилось однажды.

— Он со мной и этого тебе достаточно, — взял слово Архимаг, буквально спасая своего коллегу. Он выудил из кармана пальто гербовую бумагу с печатью её величества королевы, от которой пахло можжевельником и лавандой. — Приказом королевы, заверенного палатой парламента, тебе дарована временная амнистия.

— Вот как… — отчётливо хмыкнул незнакомец. — И кого же мне нужно убить на этот раз, Гастингc?

— Младшего сына императора Российской Империи, принца Святослава.

После ответа Архимага в морге возникла гнетущая тишина, пока её не разорвал громкий смех, отдающий безумием. Этот смех эхом отражался от стен, проникал в разум и разрушал его, отчего Лойд зажмурил глаза и молил господа бога, чтобы он поскорее прекратился. Как молил и том, чтобы они с лордом Гастингcом наконец-то покинули это скверное место.

— Да будет так, Гастингc! Я согласен!

Архимаг незаметно выдохнул и посмотрел на своего коллегу. Из взгляды столкнулись и Лойд отчётливо увидел в глазах Гастингcа… сожаление?

Мелькнула неуловимая тень и в следующую секунду Лойд захрипел. Его глаза распахнулись от ужаса и неверия, с губ сорвался стон полный боли, а всё тело словно поразивало. Единственное, что он мог — это смотреть. Смотреть на тёмный силуэт того, кто впился клыками в его шею, и смотреть на лорда Гастингcа… Который отдал его в жертву твари, что обитала в стенах этой проклятой лечебницы.

Когда из некогда здорового и сильного одарённого ушла жизнь, Джек ослабил хватку и подхватил иссушённый труп. Со смехом он заплясал с ним в вальсе, разбрызгивая грязные лужи на полу.

— Передай своей королеве, что старина Джек выполнит её маленькую просьбу! — оскалил хозяин лечебницы окровавленные клыки в подобие улыбки. — Надеюсь, кровь потомка ублюдка Рюрика будет столь же сладкой! Ха-ха!!!

Следующая книга здесь: https://author.today/work/445039