Паргелий

Глава 19. Ловушка

Перекус был быстрым и молчаливым. Прежде чем идти дальше, Мамай отошел от лагеря метров на сто, наклонился и что-то подобрал с земли, затем прошел параллельно лесу еще шагов сто, опять наклонился, после чего прошел в поле и еще дважды что-то там подобрал. На третьей вершине воображаемого квадрата Гриф догадался, что военстал снимает «сторожки».

Шеф был угрюмым, неразговорчивым и явно не выспался. В чувства он приходил медленно. Кофейный напиток его нисколько не бодрил. Да и само утро этому не способствовало. Серое, хмурое, зябкое, как бледный конь апокалипсиса.

Все пребывали в хмуром молчании. Гриф в планшете разглядывал карту. Шеф, сидя на земле, хлюпал горячим кофе. Мамай в бинокль разглядывал местность и ждал, пока оно допьется.

Не мудрствуя лукаво, Гриф сразу понял незамысловатый субординационный фольклор. Шеф, он и в Африке шеф, а Мамай - им нанятый телохранитель и проводник. Деньги, скорее всего, получал не военстал, а отцы-командиры. Какая-то доля, несомненно, перепадет и ему, вероятно, очень несущественная. Они, насколько было известно Грифу, сидят на окладе.

Больной лес значительно замедлил отряд и прибавил трудностей. Гриф то и дело останавливался, вертел головой, высматривал обход очередного завала. Гнилые, покрытые рыжим мхом деревья были повалены в больших количествах и таким образом, что казалось, их укладывали специально. Все вершины смотрели в одну сторону - на юго-запад. У многих уцелевших деревьев были сломаны макушки.

Путь давался тяжело. Лес как будто не пускал людей в свои чертоги. Все чаще стал попадаться «жгучий пух», спутанными нитями он свисал с ветвей, словно сухие водоросли, и свиду выглядел безобидно. Шеф попробовал отвести его рукой и пройти под веткой. Рукав его комбинезона задымился, послышался шипящий звук, словно раскаленную кочергу сунули в воду.

Мамай в один прыжок оказался рядом, отдернул раззяву. Просипел что-то об осторожности.

Аномалии не попадались. Детектор радиации монотонно пощелкивал, изредка меняя тональность. Живности не встречалось. И это было хорошо. Временами земля вырастала пригорками, проваливалась ямами и трещинами. Встречались деревья, полностью сбросившие кору, словно с них содрали кожу, и облепленные пористыми шишковатыми наростами, при взгляде на которые казалось, будто они дышат. Из-под наростов по стволам стекала густая черная слизь.

Небольшую «карусель» Гриф заметил издалека. Она крутила чертика из листьев и мелких веточек. Детектор ее засек. Сталкер прошел мимо, пропуская ее по периферии монитора.

Относительно небольшой участок леса стал сгущаться, все больше поваленных деревьев наслаивалось друг на друга, и скоро нагромождение из сухих полусгнивших стволов, ветвей, сучков, сплетшихся в непроглядный клубок, высилось четырехметровой стеной. Гриф выбирал дорожку, пригибался, перелезал через ветви, стволы, оскальзывался на сопливых наростах и рыжей плесени.

Он услышал первым. Замер, обратившись в слух, жестом остановил отряд. Частое негромкое толи хрюканье, толи сонные всхлипывания заставили сердце взбрыкнуть, а тело превратиться в натянутый канат из нервов и мышц.

Минуты через три всхлипывания прекратились. Гриф выждал еще немного, затем качнул рукой, призывая остальных идти за ним. Из кобуры достал ПМ. Все его мысли были обращены к Шефу. За Мамая он не переживал. Военстала не было слышно всю дорогу, словно тот и не шел с ними вовсе. А вот кабинетник постоянно себя выдавал то шорохом листьев, то треском ветки, то покашливанием, то звяканьем плохо подогнанного снаряжения, то, черт подери, громким сопением, словно забились все дыхательные дырки.

Хруст сухой ветки под его берцем прогремел в мертвецкой тишине дремучей чащобы подобно выстрелу. «Гамбическая сила!» - Гриф резко обернулся и яростно вытаращился на Шефа. Челюсть сталкера выехала, губы стянулись в гузку, побелели, и было видно, сколько ему стоит труда, чтобы не пустить матом на раззяву, хмыря, ротозея, так беззастенчиво подставляющего команду.

Позади затрещало, зашевелилось. Гриф присел, рукой показал, чтобы Шеф тоже опустился на корточки, хотя желал, чтобы тот сквозь землю провалился.

Мамай в знаках не нуждался. Он стоял на колене, озирался, приклад АКМ упирал в плечо, а палец держал на спусковом крючке. В томительной тишине прошло пять минут. Что-то там за ветвями поворочалось и как будто успокоилось.

Осторожно ступая, выверяя каждый шаг, Гриф двинулся вперед, придерживая веточки и глядя во все глаза. Очень ему не нравилось это место. Не будь того шороха, он повернул бы назад. Сталкер допускал, что там, где есть один мутант, может оказаться и второй, а то и третий. Сразу вспомнился мутант, которого он видел ночью. «Чертов Шеф, - не унимался Гриф, - чума тебе на оба глаза, куда, идиот, полез. Сидел бы дилетантище в кабинете своем да на линолеуме лаборанток шпилил. Из-за таких раззяв народ и гибнет. Вот какого дьявола полез? Спрошу? Обязательно спрошу. Вот выберемся и…» Тихо запищал детектор. От этого звука сталкер поморщился, словно от зубной боли. «Зашибись. Ведь не было всю дорогу. А тут на, дерьма целую лопату под нос. Как я ненавижу такое паскудство. Чтоб все сдохли». Сталкер быстро отключил звук, мельком взглянул на монитор. Впереди, примерно метрах в десяти их поджидала «электра». Гриф повел носом, втянул воздух. Озоном не пахло, и прочих признаков аномалии не было. Он продолжал двигаться вперед, а сердце все сильнее бухало в груди. Сталкер смотрел то по сторонам, то на пульсирующую точку на сетке, то под ноги, снова по сторонам. «Электра» приближалась, но Гриф ее не замечал, отчего становилось не по себе. Он подступил к узкому горлышку, образованному из поваленных деревьев с одной стороны и вывороченного огромного корня с другой - не обойти. Аномалия, черт ее дери, была уже вот, где-то совсем рядом, буквально в двух метрах. Сталкер поднял голову и посмотрел вверх. Ветви, словно трещины, расколовшие зеркало с небом, переплетались черной сеткой. Никакой «электры» среди них не пряталось.

Мало того, что ее нигде не было видно, Гриф никаким чувством ее не ощущал. Не помогали ни «чувствительная мембрана», ни наметанный глаз.

Гриф обернулся назад, пристально всмотрелся в густое переплетение из ветвей и сучьев, трудно сглотнул. Уж очень не хотелось ему идти вперед, по крайней мере, первому. Пальцы на детекторе взмокли.

- Может, уже пойдем? - рядом послышался шепот.

Гриф взглянул на Шефа. Тот вылупился на него и дергал подбородком, мол, чего стоим, кого ждем? Гриф едва удержался, чтобы не звездануть ему рукояткой пистолета по лбу. Вместо этого переместил взгляд на Мамая. Тот смотрел по сторонам и терпеливо ждал команды.

Гриф облизал губы и осторожно двинулся в горлышко. Когда дальномер показал полтора метра до аномалии, у сталкера верхняя губа покрылась бисеринками пота.

Он прошел. Немного вздохнул, когда аномалия в виде пульсирующей точки на экране осталась позади в пяти метрах. Остановился и громким шепотом сказал, чтобы Шеф прижимался к поваленным стволам. Для ясности открытой ладонью левой руки сделал гребное движение, словно отодвигал его от вывороченного корня. Гриф предположил, что аномалия находится с той стороны вздыбившегося ломтя земли.

Шеф понял, двигался осторожно, прижимался к валежнику. За ним близко следовал Мамай. Видимо, контролировал, чтобы новичок не наделал глупостей. Тот все же остался верен себе. И ведь почти прошел. Но вдруг ойкнул и шагнул к корню. В следующее мгновение раздался сухой громкий треск расщепляющейся древесины, и яркие в середине, голубые по краям молнии ударили в людей. Ослепительные ломаные линии изгибались, непрерывно трещали, перепрыгивали по телам, словно хотели как можно больше раз ужалить током.

Гриф стоял дальше остальных от эпицентра, поэтому его лишь слегка хлестнуло тонкой сверкающей веткой. Он ощутил пробившую от правой кисти, в которой сжимал пистолет, до правой пятки судорогу и онемение. Пальцы скрючились, обжали рукоятку ПМ. Сталкер скривился и большими скачками бросился прочь. Тонкая бледная молния бросилась вдогонку, но после двух промахов ушла в землю.

Отбежав на безопасное расстояние, Гриф обернулся. Окутанный всполохами, словно обмотанный светящейся нитью накаливания, по земле елозил Шеф, открывал-закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, глаза его лезли на лоб. Правая рука вытянулась, пальцы скрючились в судорогах, казалось, он хотел дотянуться до чего-то невидимого.

Что происходит с Мамаем, Гриф не мог видеть, поваленные деревья закрывали обзор.

Сталкер сунул пистолет в кобуру, быстрыми, суетными движениями расстегнул пряжку, выдернул тряпичный брючный ремень. Быстро соорудил из него петлю. Не спуская глаз с пляшущих разрядов, осторожно, боязливо подкрался к Шефу. Остановился на расстоянии метра, накинул петлю на его вытянутую скрюченную руку. После чего резко потянул на себя, одновременно с этим попятился. «Электра» не удерживала человека, но и убивать не прекращала. Гриф понимал, что большую часть электричества принимает на себя защитный комбинезон, но судя по корчам Шефа, тому доставалось тоже мама не горюй.

Гриф тащил, пыхтел, от напряжения тряслись руки. Послышались выстрелы, один, за ним сразу два, двухсекундный перерыв, и снова выстрел. Гриф сделал еще шаг, выволакивая Шефа на безопасное расстояние, затем отпустил ремень, отбежал в сторону. В прогале между корнем и деревьями увидел изгибающегося на земле Мамая. Судя по яркости молний и интенсивности вспышек, аномалия выбрала его в качестве основной цели. Он весь с головы до ног был обмотан яркими разрядами. Военстал пытался выползти из зоны поражения. Упирался берцами в землю и изгибался, постепенно удаляясь от эпицентра, при этом еще умудрялся стрелять.

В нескольких метрах от него бесновался озверевший кровосос. Мутант носился по границе аномалии и выискивал прореху, чтобы зацепить, выцарапать у «электры» человека. Толстые короткие щупальца вокруг жуткой пасти болтались как мертвые черви. Желтые глазки, нарывы с черными точками-зрачками плотоядно таращились на жертву. Иногда он заступал за границу, и его тут же хлестала молния.

Корчащийся в судорогах Мамай пытался в него стрелять. Вряд ли попадал, ствол автомата ходил ходуном. Тем неменее Мамай стрелял и полз к краю.

Дрожащими от напряжения пальцами Гриф сорвал с Шефа «винторез» и прицельно стал класть пулю за пулей в рассвирепевшего мутанта. Кровосос взвыл, заметался на узкой прогалине между поваленных деревьев, зарябил и стал тускнеть. Сталкер расстрелял магазин, наклонился к оглушенному, ворочающемуся, словно раздавленный червяк, Шефу, из разгрузки вытащил обойму, присоединил к винтовке, но целиться уже было не в кого.

Тем временем «электра» трещала и всю оставшуюся энергию тратила на единственную жертву. Комбинезон защищал до определенной степени, не будь его, от Мамая остался бы дымящийся уголек. Судя по замедлению телодвижений и длительным замираниям военстала, было ясно - он не выкарабкается. Закинув за спину «винторез», опасливо поглядывая на ослабевающую «электру», Гриф полез через завал. Сучья, ветки втыкались, цепляли, карябали, с треском ломались и осыпались. Не замечая ссадин и уколов, сталкер торопливо лез через поваленные деревья. Оценивая состояние Мамая, Гриф отпускал ему минуту, от силы две. Еще чертов кровосос. Сталкер не сомневался, что попал в него. Через снайперский прицел с такого мизерного расстояния мог промазать только кретин.

Гриф оказался на вершине завала. Быстро осмотрел место. Мамай лежал неподвижно. Сталкер засомневался, жив ли он вообще. Кровососа распознал по сиропному воздуху. Тот притих поодаль метрах в десяти и стал почти невидимым. Его тяжелое дыхание, вздымание-опадание грудной клетки, а вместе с ней движение всего торса искажало пространство, словно водишь перед глазами бутылочным донцем. Деревья за мутантом виделись с наплывами и волнами.

Затратив несколько драгоценных секунд, чтобы восстановить дыхание, Гриф упер приклад в плечо. Затаил дыхание, поймал прозрачную голову в перекрестье и выстрелил. Кровосос бросился бежать. Сталкер стрелял ему вслед, пока не кончились патроны. Возле косматых вершин поваленных елей мутант стал мерцать и обретать естественную окраску. Факт развоплощения говорил о многом. Как минимум сталкер его серьезно ранил, как максимум - ранил смертельно.

Из-за спешки Гриф сорвался. Свалился с двухметровой высоты на землю, расцарапал спину, шею, сильно ушиб левый бок. Быстро поднялся на ноги, не обращая внимания на боль и выступившую кровь, выломал длинную сухую ветку, подступил к самой границе аномалии и сунул край в бездвижную руку военстала.

- Мамай, цепляйся!!! - проорал он. - Мамай, твою душу мать!!! Цепляйся, гад!!!

Военстал лежал неподвижно, окутанный молниями и вспышками, словно в коконе. В тупой злобе на Мамая, Гриф поднял массивную еловую ветку и обрушил ему на спину. Тот вздрогнул, медленно поднял голову. Гриф увидел его затуманенный взгляд, заорал с новой силой:

- Цепляйся, сволочь!!! За ветку цепляйся!!! - и подсунул ее прямо под руку военсталу, царапнул пальцы. Секунду-другую ничего не происходило, а потом кисть, испачканная в земле, медленно приподнялась, судорожно разогнулась и обвила в ветку. Голова Мамая бессильно упала на землю.

Гриф осторожно потянул, ощущая тяжесть. Шажок за шажком. «Всего-то три метра. Три хороших шага. Вот уже два. Чертова «электра», когда же она выдохнется? Наверное, давно копила вот для такого случая. Сука. И все ведь из-за этого Шефа. Чего он к пню полез? Сука. Чтоб тебе пусто было, чтоб ты сдохла, проклятая, чтоб сто лет тебе тухнуть в этом гнилом лесу». Гриф тянул и уже сам не знал, на кого больше злится. Метр. Остался чертов метр… Напряжение вдруг пропало, словно перерубили швартов, и чтобы не упасть, Гриф отступил. Секунду смотрел на ветку, затем отбросил и кинулся к Мамаю.

Электричество прошило от макушки до пальцев ног. Мышцы сокращались и беспорядочно дергались. Все внутренности как будто сжались в тугой узел. Казалось, что в какой-то момент сердце не сможет расшириться и сделать очередной толчок. В глазах потемнело, поплыли неясные круги.

«Если бы хоть на пять сантиметров было больше, я бы обделался», - подумал Гриф, выволакивая бесчувственного военстала за границу аномалии. К этому моменту «электра» порядком потускнела и трещала не так громко.

Сталкер наконец выпустил руку Мамая. Тело, пораженное током, гудело, по нему гуляла слабость, то подгибая ноги, то делая руки ватными. Гриф опустился на колени, снял с военстала автомат, сквозь отверстие в магазине увидел блестящий капсюль. Затем из разгрузки вытащил гранату и вставил в подствольник. Он еще опасался кровососов, которых могло оказаться больше одного. Подполз к поваленным сухим стволам, прислонился спиной и только тогда свободно выдохнул.

Минуты две переводил дух, ощущая крепкий запах озона. Начала ныть и дергать болью поджелудочная. Из разгрузки Гриф достал заветный пузырек и прямо в рот накапал положенную дозу. От омерзения его передернуло. Такую редкостную гадость, похожую на вытяжку из дерьма и соплей, еще надо суметь сбодяжить. Он кривился и обтирал язык о рукав.

Убрав пузырек на место, Гриф внимательно посмотрел на Мамая. Тот лежал в прежней позе и не шевелился. Сталкер поднялся, подошел к нему. Опустился на корточки, поднял забрало, несколько секунд всматривался в безмятежное лицо с закрытыми глазами, после чего открыл клапан на кармане с ПДА.