Переселенец - 2

Глава 11

«Я же правильно вас понял, доктор, что следует хранить тайну из всего произошедшего в клинике не для соблюдения обычной конфиденциальности?»

“Да, Фанух. Это моя научная работа. Цель исследования: можно ли установкой у полукровки определённой комбинации модулей достичь средних показателей жительниц Свапны. Заодно найдутся ответы и на другие вопросы. Думаю, что за пару лет наблюдений многое выяснится. И мне бы очень хотелось, чтобы об этом никто не узнал до официального опубликования”.

“Да, конечно, доктор! Я специально напомню Лимаре о необходимости молчать”.

Девушка сидела на своей кровати и, пока я переписывался с Мнемасом Рангуном, легкомысленно болтала ногами. Просто ребёнок! Не зря доктор подчеркнул, что её психологический возраст составляет четырнадцать-пятнадцать лет. Как-то так... И что дальше? Я – извращенец, любитель маленьких девочек? Нет! Физически она половозрелая девушка, почти молодая женщина. Никто не сможет меня обвинить, кроме суда планеты Свапна, куда я и не собираюсь!

– Ты понимаешь… Ни по секрету, ни намёком, ни просто молчанием ты не должна показать, что именно и в каком количестве установлено в твоей деке. Даже о том, какая дека тоже говорить нельзя!

– Понимаю, – кивает Лимара и болтает ногами. – Иначе меня просто выпотрошат.

– Я не шучу! Это очень серьёзно. Сейчас возможные вопросы будут задавать лишь от скуки, но потом люди начнут пытаться специально всё выведать, проверяя, не сболтнёшь ли случайно.

– Понимаю, – и продолжает болтать ногами.

– Повтори!

– Никому ни говорить, ни писать, ни намекать, ни кивать, ни угукать…

Я тяжело вздохнул. Просто ребёнок! И как я раньше не замечал?! Наверное, смотрел не туда и думал не тем.

– Я хочу примерить покупки.

– Так примеряй.

– Выйди за дверь палаты и сторожи, чтобы никто не зашёл.

Она голая лежала в медкапсуле в присутствии двух мужчин, а теперь стесняется! Ладно, не голая, а накрытая тонкой материей, или как там она называется?.. Я поднялся и вышел.

Затем наступила игра под названием: “Зайди, посмотри, восхитись и выйди!”

Ладно, с меня не убудет. Сам же настаивал на покупках.

Флаер летел над лесом. Между оконцем и Лимарой был посажен я. Но в этот раз она не закрывала лицо руками, и не вдавливалась в сиденье, почти не дыша. Нет, даже несколько раз посмотрела в стекло. Это нейросеть так начала влиять, ли просто привыкает к полёту? Я решил не спрашивать, чтобы не сбить с настроя. Да и не так это и важно сейчас, как иногда любит говорить Муэнья.

Важно другое: как дальше жить? Понятно, что мои отношения с Лимарой уже не те, какими были не только на первой рыбалке, но и перед посещением лагеря. Мы изменились, и наши отношения тоже должны стать другими. Или я себе это надумал, а девушка даже и не подозревает, что там должно стать и как? И ведь не спросишь.

– Место следующего приземления: Землекаменск! – объявил пилот, и флаер начал подниматься.

Интересно, насколько осведомлена о наших отношениях Муэнья? А как насчёт других руководителей? Да и о горожанах нельзя забывать. Это только кажется, что никто ничего не видит, а на деле все давно в курсе. Да я и не против! Вот только, что об этом думает сама Лимара?

А девушка ничего не думала, поскольку заснула на моём плече. Умаялась. Хотя возможно, это такой выход из стрессовой ситуации в следствии боязни высоты. Мой друг Подха Чаман даже выдвинул гипотезу, что свапнцы (свапнята? свапненцы?) просто не привыкли смотреть на свою землю с высоты, а когда живут в подводных домах, то морское дно видят через воду и толстое стекло. Оказавшись же на борту флаера, у них происходит замыкание, – ведь воды за стеклом нет!

Думаю, что Подха просто так пошутил. Учёные, они любят прикалываться над обычными людьми. Да и не только учёные. Помню, как в школе на уроках биологии говорили, что приобретённые признаки не наследуются. Но как только речь зашла о том, откуда появились жирафы, то учитель начал рассказывать, что их далёкие предки очень упорно тянулись к высоким веткам, в результате чего выросли и ноги, и шея. На вопрос, зачем им тянуться, раз маленькие жирафята спокойно объедают низкую растительность, он ничего не ответил и поставил неудовлетворительную оценку за поведение.

Какие только глупости в голову не лезут! Нет, чтобы подумать, как нам жить дальше.

Этот сложный вопрос я решил элегантно: после посадки Лимара несёт свои вещи, а я – свои. Если она пойдёт в мою квартиру, то дело ясное. Если нет – это её полное право, и продолжим быть хорошими друзьями, а что случится потом, то и случится.

Показался Землекаменск. Мы сошли и направились к городу. Конечно же, не было никакой встречи и прочего, так как люди работали, да и прилётом флаера заинтересовались бы сейчас только самые любопытные.

Зашли в офис и отчитались. Муэнья кивнула и сказала, что сегодня я могу быть свободен, а к Лимаре имеются вопросы по поводу трудоустройства. Постоял, подождал. Потом написал сообщение, и девушка ответила, что собеседование продлится ещё долго. Конечно же я пошёл домой и занялся заменой разбитого стекла.

Через часа полтора получил от Лимары сообщение, что она стучится, а я не открываю. Да, уж … заработался.

– Чем занят? – на девушке была надета новая одежда.

– Стекло заменил, а теперь прибираюсь.

– Давай, помогу!

– Этим и потом можно заняться, пойдем поедим, чаю попьём?

– Давай!

Расположились на кухне.

– Мне завтра на работу, – объявила новость Лимара. – Буду оператором гравиплатформы.

– Поздравляю! Дело хорошее и почти непыльное.

– Вот я тоже так решила. Это не камни на карьере резать.

– Ну, да. Там без защитных масок сложно, хотя технология не особо трудная.

– Работал?

– Нет, видел, – улыбнулся я. – Чужая работа всегда кажется лёгкой и несущественной в сравнении со своей.

– Вот и узнаю.

Вода вскипела, и я заварил цветочный чай.

– Может, рыбку половим или раков? – неожиданно предложила Лимара.

– Ты устала и надо отдохнуть.

– Ничего я не устала!

– Ага. Поэтому во флаере носом клевала, а потом и вообще заснула.

– Ладно, никуда не пойдём, – не стала спорить девушка. – А чем тогда займёмся?

– Ни чем.

– Тогда расскажи о себе.

Я и рассказал, кто мои родители, как учился в начальной и средней школе, как ушёл на войну отец, и как мать долго выбивала пособие. Как поступил на эти деньги в высшую школу, а потом работал компьютерщиком. Не забыл и о друзьях своих поведать.

– А у меня всё просто, – начала девушка, хотя я ничего такого и не просил. – Отец пропал, когда мне было лет десять. Говорят, что поехал в город оформлять документы какие-то и до него не доехал. Исчез. Мама долго его ждала, но проходили годы, а известий никаких не было. Потом через суд признала отца пропавшим без вести, и через пару лет вышла замуж. Отчим проживал в городе Торопокголо, куда нас и увёз, продав дом в посёлке. Через год мама забеременела. На шестом месяце что-то пошло не так, и её положили в больницу на деньги, полученные от продажи дома.

Лимара вздохнула.

– А потом? – я понял, что сейчас будет грустная часть повествования.

– А потом отчим обратил на меня внимание. Мне уже семнадцать было. Начал всякие разговоры заводить, фильмы для взрослых по телевизору показывать. Предлагал спину в душе потереть во время мытья. Я поначалу жаловалась маме, а она отвечала, что я неправильно понимаю слова отчима. Потом, когда выписалась из больницы, стала меня обвинять, что до сих пор жду отца, а жизнь не стоит на месте и надо взрослеть. В итоге я ушла из дому, и в один из дней встретила провозвестниц из “Указующего Маяка”. Они начали задавать свои обычные вопросы, а я взяла и выложила всё о последних событиях, со мной произошедших.

– И они обратились в правоохранительные органы?

– Нет, конечно же! – Лимара даже спину выпрямила, глядя на меня с удивлением. – Они не имеют дела с государственными структурами.

– Почему?

– Потому что государство в любой форме – зло. Добром является лишь их будущий Новый Мир, где они станут руководителями, а своеобразным федеральным правительством – Умудрённый раб, точнее, члены группы, владеющий акциями религиозного общества “Указующий Маяк”.

– Да? Не знал. И что случилось дальше?

– Дальше? Дальше всё просто. Меня приютили, и вскоре я стала ходить с ними продавать журналы и книги, учиться задавать вопросы и анализировать ответы. Ты же видел их журналы, а там после каждого параграфа написаны вопросы для изучения. Эти вопросы потом зубрятся и задаются прохожим, чьи ответы нужны лишь для того, чтобы задать следующий вопрос и так далее.

– То есть провозвестниц не интересует личное мнение случайного опрошенного прохожего, а нужен лишь определённый отклик.

– Можно и так сказать. Если прохожий отвечает заинтересованно, ему предлагают домашнее изучение журналов и книг Общества. Всё просто. Поскольку в городах население большое, то из ста встреченных за день человек один или два точно соглашается.

– Вот как?

– А ты думал! В день надо было ходить по пять-шесть часов, а потом ещё час составлять отчёты, сколько человек сумел остановить, сколько отвечало, сколько приняло предложение о дальнейшем обучении, сколько заплатили за журналы. Да, требовалось не менее часа для написания отчёта. Потом его сверяли с отчётом напарника, и если находили расхождения, то обсуждали несоответствие в приватном разговоре. Если же отчёты были хорошими, то хвалили.

– Как всё запущено! – только и мог сказать я. – И тебе не хотелось оттуда уйти?

– А куда? Вначале было всё странно, а потом привыкла и даже начала получать удовлетворение от деятельности. Я хорошо всё запоминаю, и мои отчёты начали признавать образцовыми. За это получала привилегии.

– Привилегии?

– Да, их немало. Например, сидеть на первом ряду в собрании, а будь я мужчиной, то разрешили бы один день носить по залу микрофон.

– Микрофон? – сегодня явно был день открытий. – Зачем микрофон?

– Ну, как зачем?! Ведущий собрания, стоящий перед всеми, читает вопросы из статьи нового журнала. Потом он называет имя, и человек из зала отвечает. Чтобы его слова были слышны всем, подносят микрофон.

– Вот как… Подносить микрофон – это привилегия. А что с женщинами? Им микрофон в руки не дают?

– Нет. Но зато женщины, кто сдают образцовые отчёты, имеют право мыть полы в зале после собраний.

– Повтори, я не понял.

– Мыть полы. Люди же приходят с улицы, вытирают обувь при входе, но грязь всё равно приносят в зал. Кстати, если ты не знал, он называется “Залом Царства”. Поэтому, когда мы прибыли сюда и узнали о таком названии одного из зданий, то очень воодушевились.

– Теперь мне стали понятны некоторые вещи. А почему ты решилась прибыть сюда? Разве вам разрешили?

– Конечно! Мы ещё соревновались, – хотя соревнования между членами организации у нас запрещены, – за право подать заявку.

– Подожди! Так заявку мог подать любой человек.

– В “Указующем Маяке” ничего нельзя делать самостоятельно. Даже, чтобы поехать в другой город навестить родственников, надо получить разрешение. Иначе, как часто говорили на собраниях, начнётся бардак, а он – это часть действующей мировой системы, от которой Новый Мир будет избавлен. Вот нам и сказали, что кто-то куда-то переселяется, и необходимо тоже туда отправиться провозглашать Истину, чтобы люди доброй воли не погибли во мраке тьмы.

– А бабушки-дедушки у тебя есть? – решил переменить я тему на более интересную.

– Они погибли в автомобильной катастрофе примерно в то время, когда исчез отец. Я даже долго думала, что он покончил с собой от горя.

– Они были так близки? Бабушки, дедушки и твой отец?

– Насколько я помню, да… очень. Часто собирались у кого-нибудь в доме, пели песни… Странные песни, кстати. Вот ты спросил, а я вдруг вспомнила, что не помню их слов. Помню, как все пели, а о чём именно – нет. Только мелодии знаю, так как часто их напевала, когда было очень плохо… И мне становилось легче.

– А мама? Разве мама тебе не пересказывала, не объясняла слова?

– Нет. Когда папа исчез… Точнее, когда она добилась признания, что пропал без вести, сожгла все семейные фотографии. Она ещё говорила, что у всех родители как родители, а ей ничего в наследство не оставили.

– Разве в твоём посёлке люди жили в арендованных домах и квартирах, а не в частных?

– И в тех, и в других, и в третьих, – кивнула девушка. – Дедушки и бабушки все жили в своих домах, которые когда-то построили. А вот когда погибли, то оказалось, что дома с участками проданы другим людям. Мама же деньги за них так и не нашла. Я часто тогда жалела, что в нашем государстве отменили захоронения тел, а ввели повсеместную кремацию с последующим развеиванием праха над морем. Так бы хоть могилы остались.

– Ну, да, – согласился я. – Мне тоже приходила в голову мысль, что это хоть как-то да укрепляло родственные связи. Тогда бы все дети и внуки приходили на могилы предков и общались друг с другом. А так все связи разорваны, и родственники часто вообще не встречаются и даже не подозревают о твоём существовании.

Мы оба замолчали, размышляя каждый о своём.

– Пойду я, – вдруг поднялась Лимара. – Что-то голова разболелась. У тебя было такое недомогание после установки деки?

– В первое время ходил сам не свой, а на работе уставал, будто брёвна из лесу на своей шее тащил. А потом прошло… Как-то внезапно прошло… Наверное, нейросеть развернулась полностью и начала работу. Правда, это странно, но чего ещё ожидать от инопланетной технологии?!

– Подожду тогда, – девушка сделала пару шагов и остановилась. – Я вот сейчас выговорилась и поняла, как неправильно жила в последние годы. Это было самое настоящее рабство, только не физическое… Нет, физически было всё замечательно! А душевное рабство, эмоциональное, когда подавляют твою волю, а то, что остаётся, используют для своих целей. Благодарю тебя, что с твоей помощью я это поняла! – девушка нагнулась и, поцеловав меня в щеку, вышла из квартиры.

***

– Сегодня тебе будет новое задание, – сказала Нотуса Уаккиз, когда я вошёл в офис. – Работа простая, и её мог бы сделать обычный электрик, но сейчас они заняты на объектах, а раз ты свободен… В нашем Зале Царства надо подумать над дополнительным освещением. Там собираются группы, и следует определиться с зонированием и прочими штуками.

– Проблемы с перерасходом электроэнергии?

– Именно то слово, которое ты произнёс, – неожиданно улыбнулась Уаккиз. – Перерасход! Сейчас это не доставляет особых хлопот, но надо приучать людей к экономии. Конечно, время упущено, но ещё не поздно исправить ошибку. Со временем людей в городе станет всё больше и больше, а генератор имеет… эту… определённую мощность. Надеюсь, ты понял?

– Понял. В принципе ничего сложного нет. Вот только как определиться с зонированием?

– Свяжись с руководителями кружков, они покажут, где обычно располагаются и сколько у них людей. Светильники уже прибыли на склад, там же и проводка и прочие штуки. Подойди к кладовщику, и он всё выдаст.

– Кладовщик? У нас появился кладовщик?

– Да, Брой Ранган… Из тех… Бывший… Ну, ты понял.

– Да, я его уже знаю.

Больше с Уаккиз мне говорить не о чем. Работа в принципе понятна, и надо бы, как и сказала женщина, поговорить с руководителем групп по интересам, но они тоже заняты. А раз так, то схожу на склад и посмотрю, что там имеется вообще. Ведь сложно определиться с тем, как сделать, если нет представления, что именно надо делать.

Брой Ранган встретил меня с удивлением. Первый и единственный кладовщик Землекаменска, – ранее выдачей материалов заведовали руководители групп, – излучал деловитость, совмещённую с пониманием важности возложенных на него обязанностей. И это немного позабавило.

– Меня послала Нотуса Уаккиз, чтобы посмотреть на проводку, привезённые светильники, включатели и крепёж.

– А-а… – чуть расслабился мужчина. – А я-то понять не мог, зачем ты пришёл. Значит, решил поработать электриком?

– Нет, не решил. Меня обязали, и я исполняю. Ведь моя задача – делать город лучше.

– Да, это важно, – Ранган проникся пафосом.

Ну, да… он хоть и вышел из “Указующего Маяка”, но всё же пропитался необходимостью частого вербального проявления энтузиазма. А люди от вбитых в подсознание привычек избавляются с трудом, если вообще избавляются.

Светильники, как и ожидалось, оказались теми же самыми, что имеются как во всех квартирах, так и в Зале Царства, что логично. Ведь совершенно незачем в одном помещении использовать разные стили, да и люди привыкли. Хотя в свою квартиру бы установил другие, менее формальные. А вот инопланетную проводку я видел впервые. Странная она какая-то, хотя сходство с той, что на Нне, прослеживается.

Разобравшись в необычном инвентаре и прочих вещах, что я знал ранее под общим названием “метизы”, отправился в Зал Царства, чтобы взглянуть на его внутренний дизайн новым взглядом.