Переселенец - 2

Глава 2

Вот с чем хотелось разобраться чисто теоретически, поскольку ответ не имел пока ко мне непосредственного отношения, — как осуществляется навигация в жёлтой и красной зонах при отсутствии триангуляции? Когда я посмотрел на место у озерца, где находится хибара, то вместо чётких линий моих хождений увидел лишь пятно. Ответ, возможно, знают мои друзья-охотники, но снова приставать к ним с расспросами не хочется.

Открыл сайт Картографической службы и начал ходить по ссылкам, пока не нашёл объяснение, что общедоступной информации вполне достаточно для жизни большинства поселенцев, и лишь малая часть — охотники-исследователи, работники спецслужб и разного рода чиновники — имеет потребность в более полной.

На самом же деле, территория уверенного контроля покрывает не только всю жёлтую, но и часть красной зоны на пару тысяч километров от её кромки. Вот только за использование мощностей орбитальных спутников с обычных поселенцев взымается ежемесячная плата в двадцать тысяч кредитов. Охотники платят пятнадцать, а силовики — десять, если их интерес не связан с работой. Возможно, это и является причиной, что мои друзья будут пропадать месяца три — по месячной подписке с каждого, в то время как остальные два будут пользоваться подученными данными опосредовано. Не исключено, что на самом деле несколько иначе, но подробности меня уже не интересовали.

А вот что вдруг стало важно: кому принадлежит та хибара и окружающая её территория? Пришлось снова залезать на сайт и искать кадастровую карту, где фрагментарно отмечены границы земель, находящиеся в собственности. Ну, хотя бы так.

В этом разделе я смог найти территорию, относящуюся к городу, и свои два крохотных участка, и базу своих друзей, и базы других охотников. Вот только один момент — это были отдельные фрагменты карты, по которым трудно понять взаимное расположение с другими. Только координаты и всё. Даже фамилий нет, а лишь идентификационные номера.

Причём владельцами охотничьих баз являлись специально созданные для этого группы, а не конкретные физические лица. Налицо коллективная собственность, если иными словами, что я считаю правильным. Сколько раз в компьютерных играх видел, как клановая собственность, на деле являющейся собственностью её главы, после многих месяцев улучшений при распаде клана не делилась между её бывшими членами, а целиком возвращалась истинному владельцу. Иными словами, десятки игроков вкладывали свои деньги в как бы общее дело, а конечную пользу получал лишь один.

Пришлось ещё раз подивиться прозорливости организаторов проекта. Ведь, как и в случае с семейным законодательством, они учли и другие распространённые подводные камни, заранее пресекая тяжбы и свары. Очередной плюс им!

Хибара у озерца не находилась в собственности Мосали, как я понял по списку идентификационных номеров членов группы, владевшей из домом. И кто тот человек, если о нём, кроме номера ничего неизвестно? Единственная зацепка — он за последние несколько лет не уплачивал налог, собираемый в пользу правительства. Значит, что? Значит, я могу подать заявку на выкуп. Опять брать банковский кредит? Наверное, да. Вот только почему это место не понадобилось другим?

С Мосали всё понятно. Им хибара была не нужна, а если и пользовались иногда, то не видели смысла платить, так как претендентов всё равно нет, как и непосредственного собственника! Зачем платить за хибару другим исследователям? Так их, скорее всего, нет, или изредка наведывались на ночь или две, что вряд ли, если судить по тому, как Монае Мосали спокойно перетащил туда двух похищенных девушек, пусть и на время.

Пришлось залезать в «Уложение о собственности в жёлтой и красной зонах», — а это совсем другой документ, как ни странно, — и внимательно читать. Первое, что удивило, — нет необходимости в колышках. Оно и понятно, раз нет триангуляции, то и определить координаты никак не получится. Можно поставить межевые знаки, но обязательного требования нет. Да и кто их увидит в лесу, к примеру, или на болоте? К тому же такие знаки демаскируют и привлекают внимание.

Охрана взятой в длительную аренду собственности, находящейся в жёлтой и красной зонах, целиком возлагается на владельца, и при наличии чётко обозначенной границы может защищаться вооружённым способом после двухкратного однозначно понятного словесного и визуального предупреждения.

Радует, что налог на землю в жёлтой и красных зонах достаточно небольшой, и не стоит даже того, чтобы о нём думать. Да, бери и владей! Я не стал вдаваться в частности, поскольку важно лишь то, что первоначально надо оплатить задолженность прежнего владельца, а лишь потом размышлять над отчуждением ненужной площади или, наоборот, добавлением к ней. Да, каждые десять лет налог будет пересматриваться с учётом изменившейся привлекательности, но тут уж ничего не поделать, так как федеральное правительство тоже на что-то должно существовать.

Теперь-то я всерьёз задумался: а нужны ли мне такие заморочки? Зачем мне оплачивать хибару, куда я буду наведываться от силы один или два раза в месяц, и в которую без моего разрешения войдут чужие люди? Ещё могут возникнуть трения с новыми охотниками, заселившимися в дом Мосали… Понятно, что по берегу я всё равно пройду, так как от максимальной полосы прилива судоходного озера до границы любой собственности должно быть не менее пяти метров. А вот не будут ли мне вредить новички? Вдруг, они окажутся чересчур амбициозными и неуживчивыми? Вопрос хороший!

Подумал и решил, что была, не была… Сумма не такая уж большая даже для меня, чтобы долго ломать голову. Не понравится, так десять лет аренды меня не разорят. Подал заявку. Время покажет, прав ли я.

***

Свои недоумения о чрезмерной, на мой взгляд, плотной городской застройке направил Муэнье, и ответ пришёл лишь через несколько часов: «Это стандартный план, которого придерживались первые строители. Мы же только достраиваем согласованные с владетелем участки».

«Можно хотя бы расстояния между будущими частными домами сделать побольше? К тому же, как оказалось, соседние города объединены в кластер с одинаковой архитектурой. Почему бы в Землекаменск не привнести разнообразие? Да, строительство станет чуть сложнее из-за разных возводимых серий домов, но зато уютнее».

«Составляй план, который передам владетелю, а дальше всё от его решения будет зависеть».

Ну, вот… Сам того не ожидая, придумал себе занятие! Теперь и заднюю не дать, потеряю лицо, как говорится.

И пришлось мне ближайшие вечера и выходные вместо того, чтобы заботиться о своей прибыли, осваивать новую специальность и заниматься зонированием будущей городской территории, периодически отбиваясь от Пенжуаля, роющего копытом землю в надежде что-нибудь ещё притащить из нового похода.

Проект у меня получился, хоть и не без огрехов, как заметила Муэнья. Впрочем, это не помешало отправить работу владетелю Ингуруку Люрену Хавию. Да, уж… засветился я теперь и на этом уровне. И кто заставлял? Ведь всего-навсего имел ма-а-аленьку корыстную цель, — перебраться в частный дом с относительно большой территорией.

Когда наконец выбрался на свет и беспричинно прогулялся до магазина, то пришлось выслушивать продолжение истории о своих бывших соседях. Они, оказывается, решили разъехаться, на что Муэнья лишь махнула рукой, типа делайте, что хотите, только народ не баламутьте. И эта затея удалась. Пришлось Мапенци даже конкурс устраивать, поскольку перебирался именно он, и теперь в моей бывшей квартире проживают две женщины.

Я вежливо выслушал, хотя было абсолютно всё равно, как сложится жизнь этих людей. Не удивлюсь, если через какое-то время вылезут наружу их проблемы из прошло жизни. Говорит ли во мне досада на Мапенци и Мрему? Да, именно так! Обидно, что так плохо разбираюсь в людях. Оно и неудивительно, если почти всё время раньше проводил за компьютерами. Надо, надо больше социализироваться!

***

Повод для того, что я назвал большей социализацией, представился довольно быстро, когда в городском чате было объявлено о выдвижении от каждого многоквартирного дома по выборщику. На вопрос, что в каждом здании различное количество жильцов, отвечено, что упомянутые выборщики будут иметь не по одному голосу, а столько, сколько людей проживает в доме. Таким образом, если имеется восемнадцать совершеннолетних, то степень влияния у выборщика больше, чем у того, кто представляет двенадцать. В моём доме на данный момент одиннадцать жильцов и ещё две двухкомнатные квартиры свободны, что не так уж и мало, так как в некоторых других вообще по восемь или даже шесть человек.

И вот началась предвыборная кампания, в которой стали участвовать все желающие. Я не желал. Мне только общественной нагрузки не хватало! В результате пять моих соседей по очереди приходили и заверяли, что раз такой известный в городе человек не хочет претендовать на должность выборщика, то они согласны взять на себя нелёгкое бремя представлять наш дом. Каждый желал лишь одного, — чтобы я проголосовал именно за него, а уж он-то расстарается…

Пришлось выслушивать и неопределённо отвечать, что забота о процветании Землекаменска очень важна… что хорошо, когда есть инициативные люди, берущие на себя ответственность… и так далее, и тому подобное. Вроде бы отбрехался.

Потом начались выборы, в которых сами кандидаты участвовать не могли. Таким образом, шестеро жителей выбирали одного из пятерых. И никто не выиграл, так как я воздержался, что вычислилось довольно скоро, так как каждый из кандидатов проживал в какой-то одной квартире и за него, естественно, голосовал сосед.

Мой голос неожиданно стал решающим, и количество посещений моей квартиры кратно возросло. Какие только песни не пели кандидаты! Какие только обещания они не давали! Пришлось выслушать каждого, а потом я сказал: проголосую за того, кто придумает концепцию увеличения покупателей в городском магазине.

Намёк вроде бы на поверхности, но лишь двое из пяти поняли его. Ну, а тот, чей план оказался продуманным почти до мелочей, и стал выборщиком от нашего дома. Лоббирование? Коррупция? Нет, не слышал!

Проигравшим сделать бы правильные выводы из ситуации, но, как это часто бывает с недальновидными людьми, взыграла обида, и они побежали в городской офис жаловаться. Как результат, был вызван я.

— Фанух Аршанус, — посмотрела на меня строго Муэнья. — Эти люди — кивок в сторону неудачников, — жалуются, что вы заставляли их рекламировать ваш товар, И тот, кто сделает это с большей для вас пользой, получит решающий голос. Что можете сказать об извращении процедуры избрания выборщиков в своих личных, корыстных целях?

— Скажу, что на самом деле я заботился не о себе конкретно, а о всём городе. К тому же речь шла о мерах по увеличению количества потенциальных посетителей магазина, а не о каких-то моих товаров.

— То есть, — подал голос Джутаан Вадакиз, — вы не заставляли рекламировать свою рыбу и прочее?

— Нет. Обо мне речь вообще не шла. Только о посетителях магазина, которые начнут что-то там покупать.

— Это так? — спросила Нотуса Уаккиз у жалобщиков, решив, что и ей надо поучаствовать в дознании.

Те поначалу начали отнекиваться, но в итоге признали, что случайно исказили мои слова, но не по злому умыслу… Просто они почему-то поняли меня именно таким образом.

В результате мои коэффициенты подросли, как и расположение со стороны городского руководства и, особенно, Муэньи. Жаль, что это реальность, а не РПГ-игра! Иначе бы увидел сообщение типа «Ваша репутация у жителей города Землекаменск +10».

***

Прежний замысел пойти посмотреть земли, лежащие на северо-востоке, подвергся переосмыслению. Теперь, после обретения катера, можно задуматься над пересечением Большого озера. Да, очень хочется взглянуть на первые полностью отстроенные города, расположенные на южном побережье. Правда, денег на какие-то покупки нет, и эта поездка не принесёт никакой выгоды. Но очень, очень хочется! Может, что-нибудь продать из ненужного?

Пришлось наступить на горло собственной песне, и отправляться смотреть, что там с семенами корнеплодов, которые уже должны созреть.

Пенжуаль в этот раз работал в магазине, так что всё опять пришлось делать в одиночку. Впрочем, выдавать тайну, что именно собираюсь выращивать, и где достал семена, тоже не хочется. Монополия — наше всё!

Найденные на поле семена казались созревшими, но я не спешил их собирать. Вдруг, я ошибаюсь? Ведь о сельском хозяйстве я почти ничего не знаю. Да и откуда?! Уж таких книг точно не читал, о чём теперь неоднократно жалею.

Подумал и решил взять лишь часть, а оставшиеся пусть дозревает, ежели что.

Практически сразу отправился на свой участок и, вскопав небольшую полоску земли, просто насыпал на неё семена, поскольку в дикой природе нет никаких добровольных садоводов. Подумал, что, наверное, неплохо бы полить. Хорошо, что ведро с собой взял, чтобы перед возвращением раков наловить. Сходил на реку, и вскоре моя «грядка» стала мокрой. Довольный собой, отправился за раками.

— Так вот взял семена и бросил на землю? — поразилась Боруна, которой я случайно ляпнул про свои сельскохозяйственные успехи, когда зашёл в магазин и спросил о лейке.

— Да. А как иначе?

— Не знаю, что ты за семена посеял, — начала объяснять женщина, — но обычно их надо предварительно обрабатывать. Промывать или прогревать для лучшей всхожести.

— Боруна, ты что-то путаешь!

После «попойки» мы как-то сразу перешли на ты, что меня, честно говоря, устраивало.

— Скажи ещё, что городской житель, видевший землю лишь в парках, может рассуждать о правильности посадок, прополки и прореживания!

— Прореживания? — вот теперь я действительно удивился. — Это как?

Боруна посмотрела на меня взглядом человека, встретившего бездомного котёнка, которому от голода никак не получалось подняться на четыре лапы:

— Уж лучше бы ты и дальше ловил раков и рыбу, Фанух! А с семенами завязывай, только время зря потратишь. Ведь растения ещё надо окучивать, подрезывать, пасынковать… Да много чего надо с ними делать! Знаешь ли ты, что некоторые растения плохо переносят полив, если вода попадает на листья? Так и знала, что нет!

— Хм… А если я тебя попрошу заниматься всем этим?

— Ну… — женщина впала в раздумье. — Если кто мне станет помогать землю вскапывать или воду носить, то да, наверное.

— С этим проблем не будет! — заверил я. — Или я, или Пенжуаль всегда поможем. К тому же в первое время особых нагрузок не предвидится. Вот только семян почти не осталось, так что вначале я их понасобираю, а уж потом тебе можно и огородничеством заниматься.

— Ты только семена от каждого растения в отдельный кулёк ссыпай, да подписывай что это, и где нашёл. Может помочь в дальнейшем. И вот ещё, что, Фанух… А зачем тебе это надо? Почему приспичило заниматься тем, в чём ничего не понимаешь?

— Да как сказать… — неожиданно замялся я. — Просто чувствую, что если ничего не делать, то мы начнём деградировать. Нет, не так, как те «деграданты», а просто порастеряем всё, что умели на Нне. Я про тех, кто вообще хоть что-то умел, а не только перед телевизором сидел, да сериалы смотрел.

— Заумно ты говоришь, но думаю, что поняла тебя. Ладно, давай попробуем, не спеша…

«Надо будет ей что-нибудь подарить из привезённого лута. Серёжки или расчёску какую, оставшуюся от Себеты», — подумал я, отходя от магазина. — «Впрочем, она может и обидеться, увидев, что вещи использовала другая женщина».

А вот кого совершенно не волновало донашивание вещей прежнего владельца, так это Пенжуаля, которого неожиданно встретил на улице. Парень шёл чуть ли не в обнимку с одной из студенток, а та довольно хихикала.

Пара прошла мимо, и мне показалось, — всего лишь показалось, что мой помощник посмотрел на меня свысока.

Я лишь тихо вздохнул. Осуждать не могу. Гормоны бушуют, и никакие слова, взывающие к разуму, если нет внутреннего стержня, не подействуют. Будет он потом рвать волосы на… Везде, будет рвать… Но это потом. Сейчас же он в своих глазах — крутой парень и, скорее всего, завтра никуда со мной не пойдёт.

Да, легко критиковать других, глядя на чужую ситуацию со стороны. А вот попадётся мне подобная и… И никто не знает, каких глупостей натворю.

Решено! Завтра я тоже никуда не пойду. Попробую шкуры чистить. Может, это новое дело принудит меня к каким-то нестандартным решениям. Не знаю, но прочувствовать не себе неизвестное ранее ремесло хочется.