Последнее отражение

Глава 10

Австрийская столица внезапно встретила их туманом и сыростью, будто на дворе стоял октябрь, а не август. Она словно старалась обмануть первое впечатление и спрятать под серой вуалью свои яркие фасады и ухоженные мостовые. Но Лина и Стефан бывали в Вене и слишком хорошо знали, как вычурны и помпезны ее центральные улицы, чтобы позволить себе разочароваться из-за неудачной погоды. Впрочем, они ведь и не гулять сюда приехали.

Сначала они закинули вещи в небольшой отель неподалеку от Ринга. Стефан выбрал его заранее. В историческом центре, с высокими потолками и старомодной лепниной. Не то чтобы ему так уж хотелось прикоснуться к роскошеству Вены, скорее, порадовать Лину и как-то извиниться за то, что притащил ее сюда по своим делам. Стефан уже не раз ловил себя на мысли, что в отношениях с подругой он всегда будто чувствует себя виноватым. За то, что не любит, за то, что так и не снял чертово кольцо. А история с дневником Ордынского и зеркалом лишь добавила вины в общую копилку.

Как и обещал, он все рассказал Лине в самолете. Она, к его искреннему удивлению и облегчению, восприняла все спокойно.

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – только и сказала она, когда он закончил.

– Я не могу по-другому, – честно ответил он, не став заверять, что понимает, потому что сам еще до конца не был в этом уверен.

– Я знаю. И поддержу тебя, хоть мне это и не нравится.

Стефану этого было достаточно.

Лина, бросив сумку на кровать и мельком осмотрев небольшие, но уютные апартаменты, тут же уткнулась в окно, за которым клубился туман, скрывая черные крыши и острые шпили ближайших зданий. На стекле подрагивали мелкие капли, дождь никак не желал прекращаться.

– Конца этому нет, – пробормотала она, убирая ладонью запотевший уголок стекла. – Ладно, поехали? Пока найдем эту твою улицу, стемнеет.

Стефан и сам понимал, что они прилетели поздновато для прогулок по пригородам Вены. Дом, где жил последние годы в этом городе Ордынский, находился на окраине. Пока они доберутся, будет уже действительно темно. Если панорамы на картах не врали, то дом заброшен и находится в крайне плохом состоянии, гулять по нему в темноте – не лучшая идея. И уж точно они не найдут зеркало.

– Давай отправимся туда завтра, – предложил Стефан. – А сегодня просто пройдемся.

Лина отвернулась от окна и вздернула брови.

– А как же прогулки по Ратушной площади только после того, как найдем зеркало?

– Я передумал, – Стефан улыбнулся. – Может, шопинг? На Мариахильферштрассе?

Лина понимающе закатила глаза. Стефан во всех подробностях пересказал ей то, что прочитал в дневнике Ордынского.

– Хочешь взглянуть на дом, где находился салон этой Марии?

– Я взгляну на дом, а ты купишь что-нибудь красивое.

Лина несколько секунд сверлила его внимательным взглядом, а затем вздохнула.

– Пошли.

Стефан проверил, на месте ли документы и кошелек, и через пару минут они уже спускались в холл, где усталый портье в безупречно выглаженной рубашке дремал за стойкой.

– Пешком или на такси? – спросила Лина, когда они вышли на улицу, где сырая мостовая скользила под подошвами, а холодный воздух сразу же пробрался под дождевик.

В любой другой день Стефан выбрал бы пешую прогулку. Мариахильферштрассе находилась совсем рядом, а пройтись по улочкам Вены было приятно, но сегодня погода совсем не располагала к прогулкам. Они поймали такси, и через несколько минут уже мчали по мокрым дорогам.

Улица встретила их привычным шумом. Несмотря на мелкий дождь, по ней прогуливались толпы туристов, бесчисленные магазины приветливо зазывали яркими вывесками и открытыми дверями. Под зонтиками уличных кафе люди грелись чаем и горячительными напитками. Старые здания прошлых лет давно превратились в офисы, магазины и отели.

Стефан сверился с записной книжкой, что-то прикинул в уме и уверенно повернул за угол. Лина чуть отстала, разглядывая в витрине невероятно узкое длинное платье, которое наверняка бесподобно сидело бы на ее фигуре, но вскоре догнала Стефана. Дом, в двери которого когда-то входил Всеволод Ордынский, оказался небольшим трехэтажным зданием, зажатым между двумя модными магазинами. Судя по вывеске, располагалась в нем сейчас небольшая гостиница. А судя по дверям, дела у нее шли не очень хорошо. Напоминала она скорее дешевый хостел, чем отель на популярной улице. И Стефан подозревал, что это было не просто так.

Гостиница встретила их оглушающей тишиной, в которой было слышно, как где-то льется вода, и ароматами подгоревшего мяса и плохого алкоголя. Лина тут же сморщила хорошенький носик, прошептала:

– Кем будем притворяться? Туристами, которых обокрали? Или скажешь, что снял шлюху на углу, потому что невтерпеж?

Стефан тихо хрюкнул, сдерживая смех.

– По ситуации, – шепнул он.

Они прошли по длинному коридору, по которому почти двести лет назад Ордынский впервые шел в салон, навсегда изменивший его жизнь. Коридор закончился просторной комнатой, и Стефан задержался на пороге. Перед ним открылась та самая гостиная, где Мария проводила сеансы, где увидел свою смерть Этьен Бонвиль, где Ордынский позже обнаружил скелеты. Стефан не обладал никакими экстрасенсорными способностями, но сейчас ему показалось, что комната все еще наполнена призраками прошлого, что в воздухе все еще витает тяжелый аромат свечей и человеческого страха.

Конечно, гостиная теперь выглядела по-другому. Стены по-прежнему были оклеены темными обоями, но портьеры на окнах теперь висели зеленые, а не бордовые. Посреди комнаты стояли несколько столов и кресел вокруг них, изображая лобби, а в стороне притаилась стойка администратора.

Вдалеке послышались шаркающие шаги, и из-за старой двери показалась пожилая женщина. Роста она была невысокого, что Лине, что Стефану не доходила и до плеча. Сильно изрезанное морщинами лицо и горб на спине делали ее похожей на старуху, но, когда она заговорила, голос звучал довольно молодо. Стефан дал бы ей не больше шестидесяти.

– Добрый вечер, чем могу помочь? Хотите снять номер? – поинтересовалась старуха, надевая на нос очки в роговой оправе.

Стефан и сам неплохо говорил по-немецки, но акцент всегда выдавал в нем иностранца. В отличие от Лины, которая в детстве много лет жила в Австрии, когда ее отец работал в какой-то австрийской фирме, и языком овладела в совершенстве. Она мельком оглянулась на Стефана, молча спрашивая, отдает ли он ей на откуп легенду, и он едва заметно кивнул.

– Добрый вечер! – лучезарно улыбнулась Лина, подходя к стойке администратора и таща Стефана за собой. – Нам не нужен номер, на самом деле, но, если у вас есть минутка, я бы очень хотела поговорить. Видите ли, меня зовут Анхела Штольц, мой дед когда-то жил в этом доме.

Лина сделала ставку на то, что старухе все равно нечем заняться, а пожилые люди любят поболтать, особенно если нужно вспоминать старые времена, однако сейчас этот трюк не сработал. Женщина вдруг нахмурилась, очки съехали на кончик носа, и она взглянула на посетителей сердито, будто уже уличила их во лжи.

– Этот дом принадлежит моей семье последние сорок лет, – припечатала она.

Лина не растерялась.

– Так ведь и мой дедушка намного старше. Он говорил, что они уехали отсюда, когда ему было лет десять. Прожили тут совсем недолго, но он почему-то запомнил этот дом. – Лина сделала паузу, а потом вдруг добавила шепотом: – Ему тут не нравилось.

Вопреки опасениям Стефана, женщина не выгнала их поганой метлой. Складка на ее лбу стала еще глубже, однако она терпеливо ждала, что скажет Лина, не перебивала ее.

– Он говорил, что… видел и слышал тут всякое…

Женщина еще какое-то время помолчала, а потом вдруг сказала:

– До того, как этот дом купил мой отец, тут много хозяев сменилось. Никто подолгу не задерживался. Возможно, семья вашего дедушки как раз и была одними из тех хозяев. Хотите чаю? Все равно посетителей нет.

– С удовольствием, – широко улыбнулась Лина.

Хозяйка отеля представилась фрау Вагнер и пригласила обоих гостей в другую комнату, оказавшуюся небольшой столовой. Пока она вышла за дверь, чтобы приготовить чай, Стефан не удержался. Наклонился к Лине и тихо спросил:

– Как ты поняла, что надо говорить?

Лина загадочно усмехнулась.

– Ты не видел кольцо на ее пальце? Там очень темный гранат, подозреваю, альмандин.

– И что? – все еще не понимал Стефан.

– В Австрии альмандин считается камнем, оберегающим от злых сил. А если учесть, что в этом доме находилось раньше и как непопулярен отель сейчас, несложно предположить, что он все еще имеет дурную славу. Дальше оставалось лишь проверить, верит в это фрау Вагнер или нет. Но кольцо давало надежду, что если и не верит до конца, то все же чего-то опасается.

Стефан покосился на Лину, но ничего не сказал. Когда он заинтересовался потусторонними и необычными вещами, Лина промолчала. Выслушивала все его идеи, помогала, где было нужно. Даже на историю с заказчиком не заявила, что он окончательно свихнулся. Но ни разу не дала понять, как на самом деле к этому относится. А Стефан и не спрашивал. Наверное, ему было страшно узнать, что Лина считает его сумасшедшим. Ему хватало ее поддержки, о большем он не просил. И вот теперь она ясно дала понять, что не считает его слова бредом. Стало почему-то так тепло, что захотелось улыбнуться. Но в комнату как раз вернулась фрау Вагнер с чайником и чашками на подносе, пришлось сдержать радость.

– Признаться, когда мой отец решил купить этот дом и сделать из него отель, я была против, – начала фрау Вагнер с места в карьер, будто уже что-то рассказывала перед тем, как уйти. Одновременно она разливала по трем фарфоровым чашечкам чай. – Мне тогда было почти двадцать, я уже училась в университете и на все имела свое мнение. – Она улыбнулась и села за стол напротив гостей.

– Почему вы были против? – поинтересовалась Лина, аккуратно отхлебывая чай.

Фрау Вагнер внимательно посмотрела на нее, а затем продолжила:

– В двадцать лет я не верила в потустороннее. Считала все слухи, которые ходили об этом доме, выдумкой сумасшедших. Тем не менее слава о нем была дурная, и я понимала, что едва ли кто-то захочет останавливаться в таком отеле. Но мой отец был очень экстравагантным человеком, он понимал, что нужно просто придать месту соответствующий антураж, и от желающих отбоя не будет. Но давайте по порядку, а то вы не поймете, о чем я. Дом этот построен в конце восемнадцатого века, если верить документам. Но мне кажется, что раньше. Середина, а то, может, и начало. По крайней мере, в подвале я находила книгу, датированную 1761-м годом. Кто именно его построил, неизвестно, но с конца восемнадцатого века он принадлежал известному фабриканту Йозефу Крамеру, владельцу фабрики по производству курительных трубок и табакерок. В 1814 году Крамер скончался, оставив бездетной молодую жену Марию. Та быстро продала фабрику и отошла от дел. О ней говорили разное. Кто-то называл ее ведьмой, кто-то просто сумасшедшей. Сведений о ней немного, но известно, что у нее был некий магический салон, где собирались лишь избранные джентльмены. Что именно происходило в стенах салона, доподлинно неизвестно. Но примерно в 1827 году Мария бесследно исчезла. Поскольку ее долгое время не могли признать погибшей, дом стоял бесхозным. Соседи постоянно жаловались городским стражам, что в доме слышны звуки и голоса, но, когда те приезжали, ничего такого не видели. Однако слава уже пошла. Дом называли проклятым. Году в 1860-ом дом был продан с аукциона какому-то банкиру, но прожил он тут недолго. Банк его разорился, самого банкира отправили в тюрьму. После этого на протяжении более чем ста лет дом то пустовал, то менял хозяев как приличная барышня меняет туалеты, пока его наконец не купил мой отец. Что самое интересное, – фрау Вагнер подняла палец вверх, – он при этом оставался в очень хорошем состоянии. Его не разрушили ни войны, ни время. И если во время Первой мировой это еще объяснимо, Вена оставалась в тылу, то во время Второй мировой почти половина зданий так или иначе была разрушена. Соседние дома стояли в руинах, а в этот ни одна пуля не попала. Конечно, это добавило дому дурной славы. Поговаривали, что его защищает сам дьявол. Мол, в салоне Марии занимались не чем иным, как поклонением ему.

Стефан знал, чем занимались в салоне Марии, и сильно сомневался, что ко всему происходящему имел отношение дьявол. Но что-то Мария все же сделала для сохранения здания. Это было крайне интересно, но, к сожалению, не имело никакого отношения к зеркалу. Зеркало отсюда было вывезено. А вот отчитка католического священника, о котором писал Ордынцев, очевидно, не сработала.

– Кроме того, – продолжала фрау Вагнер, – каждый новый хозяин ремонтировал и отстраивал дом, даже если на это у него не хватало средств. Будто дом требовал ремонта, заставлял следить за собой. Мой отец говорил, что это как навязчивая идея. Если только ремонт прерывался хоть на месяц, он ни о чем другом не мог думать, пока не вернется к нему. Я, признаться, ничего такого не чувствую, хотя владею отелем уже почти десять лет. Может быть, дом пока удовлетворен своим состоянием, – она усмехнулась, позволяя гостям самим решать, как относиться к ее словам.

– А вы тут что-нибудь видите? – поинтересовалась Лина. – Слышите посторонние звуки?

– В отеле постоянно кто-то живет, – пожала плечами фрау Вагнер. – Где тут понять, какие звуки посторонние? Мой отец, как вы могли заметить, сделал не обычный отель, а как бы это сказать… андеграундный. Тут вечно толпы всяких поэтов, художников и просто странных личностей. Простые люди если и заселяются, то случайно и ненадолго. Но все же…

Женщина замолчала, обдумывая свои слова, а потом призналась:

– Что-то странное в этом доме все же есть. К примеру, тут не выживают комнатные растения. Сколько мы разного покупали, через неделю все умирало. Ладно в номерах, такие жильцы, как у нас, могут и полить всякой дрянью. Но уж в холле-то я сама следила! Но нет, все умерло. Кошек заводили – те тоже убегали через несколько дней. Не умирали – и на том спасибо. Но одна окно разбила, чтобы сбежать. Я ее запереть пыталась. Впрочем, кошки нам тут без надобности. Ни мышей, ни крыс у нас нет. Что тоже странно, потому что соседние дома, знаю, с ними постоянно борются.

Пообщавшись еще немного с разговорчивой хозяйкой необычного отеля, Стефан и Лина вышли на улицу. За то время, что они провели в бывшем доме Марии, на город опустилась ночь, зато прекратился дождь. Снова высыпали толпы туристов, загудели рестораны и пока еще открытые магазины.

– Это было весьма познавательно, – заметила Лина, поправляя легкий шарф на шее. Пусть дождь прекратился, но температура все равно была далека от летней.

– Согласен, – хмыкнул Стефан.

– А ты что-нибудь там почувствовал?

– Я же не экстрасенс. Но обстановочка там производит впечатление, согласен.

– Это из-за зеркала?

– Не знаю, – честно признался Стефан. – Может, из-за него, а может, и нет. Если верить дневнику Ордынского, зеркала там давно нет. Но кто знает, чем именно там на самом деле занималась эта Мария?

– Поклонялась дьяволу, – не удержалась Лина.

Стефан не успел ничего ответить, так как зазвонил телефон. На экране высветилось имя его соседки по площадке. Стефан столкнулся с ней, когда собирался в аэропорт, и она знала, что он уезжает за границу, не стала бы звонить просто так.

– Да? – осторожно ответил Стефан, не представляя, чего ожидать.

– Стефан, ты еще в отъезде? – послышался скрипучий голос пожилой соседки.

– Да. Что-то случилось, Елизавета Петровна?

Соседка ответила не сразу.

– Я видела, как кто-то выходит из твоей квартиры, – наконец поведала она. – Думала, может быть, ты за чем-то вернулся, но решила уточнить…

– Как он выглядел?

– Не знаю, я не рассмотрела. Только со спины увидела. Мужчина, потому что высокий, в штанах и ботинках. На голове капюшон был.

Понятно. Соседка услышала звук закрывающейся двери и, как обычно, бросилась к глазку. Видимо, была на кухне, раз добежала не сразу и увидела выходящего только со спины. Или же тот действовал быстро. Заверив Елизавету Петровну, что беспокоиться не о чем и это просто коллега, которому он оставил ключ, заходил за документами, Стефан отключился.

– В чем дело? – настороженно поинтересовалась Лина. Она прекрасно знала, что никому Стефан ключ от квартиры не оставлял, только ей и Крис. Он терпеть не мог посторонних дома и уж точно не согласился бы, чтобы кто-то ходил по квартире в его отсутствие.

– Кажется, у меня были гости, – мрачно ответил Стефан. – Соседка видела, как кто-то выходил из моей квартиры с капюшоном на голове.

– Крис? – предположила Лина. Та обожала толстовки с капюшонами.

– Кто-то высокий. Точно не Крис. Позвоню ей, кстати, пусть проверит, пропало ли что-то.

На самом деле Стефан догадывался, что пропало. Он оставил дневник Ордынского на столе в кабинете, где и читал его. А Лу ведь предупреждала, что за ним охотится кто-то еще. И второго похитителя она описывала как раз как высокого мужчину.

Конечно, вопросов было множество. Кто этот мужчина? Как узнал, что дневник находится у Стефана? Как выяснил его адрес? Почему вообще заинтересовался дневником одновременно со Стефаном, ведь заказчик говорил, что дневник лежал у Кузнецова в хранилище уже не один год?

Вопросов было множество, а вот над ответами еще предстояло поразмыслить.

⁂

Крис терпеть не могла выходить из дома. С самого детства она обожала сидеть в своей комнате и рисовать, читать, смотреть фильмы или просто размышлять о чем-то, глядя в потолок. А уж когда у нее появился компьютер, она и думать забыла о какой-то там реальной жизни. Родители то и дело просили ее куда-то сходить, завести друзей, поиграть во дворе, но она умело игнорировала эти просьбы.

В университете Крис пару раз попыталась влиться в студенческую жизнь, даже ходила на вечеринки. Но каждый раз, сидя в углу с коктейлем и глядя на пьяных однокурсников, она задавала себе один вопрос: что я здесь делаю? А когда кто-то начинал к ней подкатывать, она и вовсе с трудом сдерживала тошноту. В конце концов разрешив себе вести тот образ жизни, который ей нравится, Крис от себя отстала. После окончания университета она, умная и находчивая, быстро получила хорошую удаленную работу, через год уже смогла купить просторную квартиру (с небольшой помощью родителей, конечно) и почти совсем перестала выходить из дома. Заказывала домой и продукты, и одежду и не видела смысла тратить время на то, что ей не нравится. Даже общения ей хватало: она находила его онлайн. Пожалуй, если бы не необходимость иногда навещать родителей, Крис забыла бы, как выглядит улица. К врачам ей еще по возрасту можно было не ходить, а все остальное доставляли на дом.

Родители, конечно, сначала расстраивались. Наседали, что нужно где-то появляться, нужно заводить реальные знакомства, замуж выходить в конце концов, но Крис пропускала эти нравоучения мимо ушей. Быть может, если бы она была толстой, имела одышку и неряшливый вид от малоподвижности или питалась одной лапшой быстрого приготовления, они настаивали бы сильнее. Но Крис не давала ни единого повода сомневаться в своем здоровье и благополучии, и родители постепенно смирились. В конце концов, они понимали, что вариантов нет, и, пока Крис не решит выйти из дома сама, ее никто не выгонит.

На короткое мгновение у них появилась надежда на ее замужество, когда Стефан остался без жены. Они ведь знали, что Крис дружит с бывшим соседом (и не верили, что со стороны дочери там только дружба, разве может молоденькая девушка просто дружить с мужчиной, пусть и знает его с рождения?). Да, ей тогда было всего двадцать, а он старше на семь лет, но, выбирая между таким мужем и затворничеством дочери, они определенно выбрали бы первое. Однако рядом со Стефаном вскоре появилась Лина, а Крис, закончив университет, окончательно осела дома. В отличие от родителей, она никогда не думала о соседе как о потенциальном женихе. Стефан был для нее кем-то вроде друга, старшего брата, и уж точно она не рассматривала его в качестве пары.

Пару лет назад сестра наконец подарила родителям долгожданную внучку, и от Крис окончательно отстали.

Когда Стефан позвонил ей с просьбой наведаться к нему домой, Крис не смогла отказать. Тем более на улице был уже поздний вечер, почти ночь, людей совсем мало, можно и выйти. Такси Крис всегда вызывала самое дорогое, и ей редко попадались болтливые водители, повезло и на этот раз. А вот когда она добралась до дома Стефана, то с удивлением столкнулась с выходящей из подъезда Лу.

– Лу? Ты здесь зачем?

Привыкший все анализировать мозг тут же усиленно заработал, но быстро отбросил версию, что человеком, проникшим в квартиру Стефана, была новая знакомая. Во-первых, Лу ненамного выше нее ростом, во-вторых, Крис, конечно, добралась быстро, но все равно не настолько, чтобы вор только-только спустился с шестого этажа.

– Хотела поговорить с нашим общим знакомым, – почему-то раздраженно бросила Лу. – Не знаешь, где он?

– В Вене, – подсказала Крис.

– Черт, – выдохнула Лу.

– А что случилось?

– Ко мне в салон кто-то забрался уже после закрытия. Оставил растоптанную розу и послание на латыни: одно слово – смерть.

– И ты думаешь, Стефан имеет к этому отношение?

– Я думаю, что или Стефан обманул меня, или обманули самого Стефана. Но лазила за его брошюркой я зря. Никто мне алмазы не простил.

Крис потерла лоб. Дверь подъезда распахнулась, из нее вышел молодой человек с огромной собакой на поводке. На девушек бросил подозрительный взгляд. Ничего не сказал, но и не отошел подальше. Остановился, вытащил из кармана сигареты. Крис быстро набрала код на домофоне, втолкнула Лу в подъезд. Когда дверь за ними закрылась, громким шепотом сказала:

– Думаю, дело не в алмазах. Стефану позвонила соседка, сказала, что из его квартиры вышел какой-то человек в капюшоне. Вот я и приехала проверить, что пропало.

– А ты так хорошо знаешь все вещи Стефана, что увидишь пропажу? – усомнилась Лу.

– Нет. Но если на столе нет дневника Ордынского, я пойму.

– Че-е-е-ерт, – выдохнула Лу. – Конечно! Тот мужик, который был в хранилище! Он ведь мне тогда сказал что-то типа: «Ты умрешь». Вот тварь! Это он был у меня в салоне. Это точно он!

Они вдвоем зашли в квартиру Стефана и сразу обнаружили, что дневника Ордынского на столе нет.

– Быть может, Стефан его куда-то убрал? – все еще сомневалась Лу. – На полку? В шкаф? В сейф?

Крис мотнула головой.

– Стефан сказал, что дневник был в очень плохом состоянии, он не стал бы его трогать лишний раз. Да и потом, если он сказал, что дневник на столе, значит, он должен быть на столе. Стефан может забыть поесть и поздравить отца с днем рождения, но, куда положил всякую историческую фигню, не забудет никогда.

Лу хмыкнула.

– Значит, дневничок все-таки увели.

Она вернулась в коридор, открыла входную дверь и внимательно осмотрела замок.

– Вскрывали не родным ключом, но очень профессионально.

Крис подошла ближе, но всматриваться не стала. Она не разбиралась в физических методах взлома. Внешне не видела признаков, но верила Лу. За ту неделю, что они жили вместе, Лу не была слишком разговорчива, а ее профессия и вовсе не то, чем принято делиться с малознакомыми людьми, но Крис шестым каким-то чувством, по обрывкам фраз и выражений поняла, что Лу действительно может многое. Порой Крис казалось, что способности ее и вовсе выходят за рамки, но это было лишь смутное, ничем не подкрепленное ощущение. Лу была профессионалом, но при этом каким-то безбашенным профессионалом. Там, где Крис сто раз навела бы справки и продумала три основных плана и четыре запасных, Лу просто перла напролом – и побеждала.

– Что ты вообще помнишь о нем? – спросила Крис, привалившись плечом к стене. – Разглядела?

– Да не особо, – с досадой призналась Лу. – Там полумрак был, да и я старалась сбежать побыстрее. А до того, как мне удалось удрать, он меня спиной к себе держал. Я его видела только в отражении стеклянной дверцы. Высокий, выше меня на целую голову. Крепкий. Могу ошибаться, но то ли блондин, то ли рыжий. Не такой, как я, посветлее. Но не брюнет точно. Постой… он сказал что-то… – Лу захлопнула дверь и прикрыла глаза, вспоминая. – Я окно уже открыла, собиралась прыгнуть, а он сказал: «Стой, дура, расшибешься о поребрик».

– Поребрик? – переспросила Крис, мгновенно выпрямляясь. – Так в Питере говорят, у меня друзья там есть.

– Точно! Значит, наш товарищ залетный, питерский. Что ж, у меня друзья тоже есть, знаю, кого поспрашивать. Найдем гада, и про дневничок у него спросим, и про угрозы. Закопаю, падлу.

Крис не сдержала усмешки. Лу выглядела весьма хрупкой, и такие угрозы из ее уст казались смешными, но Крис не сомневалась в том, что, если придется, Лу действительно и с кулаками на мужчину сильнее себя бросится, и прикопает его потом на опушке леса.

– А у вас в салоне камер нет? – поинтересовалась Крис. – Может, фотку его заимели бы, а там и могла бы кое-что проверить.

– Камера есть, – почему-то не слишком уверенно ответила Лу. – Но в тот момент она не работала. Хотя еще полчаса назад точно снимала, я видела. И знаешь, что самое интересное? Я была в холодильнике, розы принимала. Когда услышала звуки в салоне, пришла очень быстро, но никого уже не было.

– Черный ход?

– Был заперт изнутри.

Крис потерла лоб. В людей, проходящих сквозь стены, она не верила, значит, они имеют дело с каким-то невероятным профессионалом. И связываться с ним в реальном мире, а не в онлайн Крис не очень-то хотела.