Последнее отражение

Глава 15

– Мне кажется, не будет его в Питере, – задумчиво проговорила Крис, когда «Сапсан» медленно подкатывался к Московскому вокзалу в Санкт-Петербурге.

– Почему ты так думаешь? – не поняла Лу.

После того, что случилось в туалете и что сказала Крис о зеркале, она сидела непривычно тихо, погруженная в свои мысли.

– Потому что у него теперь весь дневник Ордынского, – пояснила Крис. – Он знает то же, что знает Стефан, и даже больше. Не будем недооценивать противника и считать его тупым, пока он себя зарекомендовал крайне хорошо. А значит, он тоже догадывается, где зеркало. И едва ли станет спокойно ходить на работу и готовить рыбу под маринадом, позволяя Стефану первому завладеть артефактом.

Что ж, в словах Крис была логика, однако Лу не хотела сейчас об этом думать.

– Мы уже все равно приехали, так сходим, осмотримся, – заключила она. – Вдруг ему дневник вовсе не из-за зеркала был нужен? В крайнем случае с коллегами его поболтаем, узнаем что-нибудь интересное.

– Думаешь, он всем рассказывает о своей темной стороне? – хмыкнула Крис.

– Думаю, люди весьма наблюдательны.

– Но не обязательно откровенны с незнакомцами.

И снова Крис была права, и снова Лу не хотела с ней соглашаться. Потому что привыкла действовать импульсивно и не считала это чем-то плохим. Такой уж у нее характер и, если она дожила до своих лет и преуспела в ремесле, значит, не самый плохой.

Вещей они с собой брали немного, поскольку не собирались оставаться на несколько дней, но и переночевать где-то нужно было (не на вокзале же, поэтому сначала закинули рюкзаки в небольшой отель рядом с вокзалом, а потом принялись выяснять, как добраться до ресторана. Тот находился неподалеку от центра и, судя по фотографиям и отзывам в интернете, дорогим не считался, а потому насчет одежды можно было не переживать.

– Дефлопе с крутонами нам там едва ли подадут, – усмехнулась Крис, разглядывая снимки на сайте. – Тем лучше. Терпеть не могу пафосные места.

Лу была с ней согласна. Ей вообще чем проще – тем лучше.

Несмотря на разгар лета, погода в Северной столице не радовала: градусник показывал всего пятнадцать градусов, накрапывал мелкий дождь, но Лу, как хищника, почуявшего жертву, не остановил бы даже шторм, и уже полчаса спустя они подходили к большому старому зданию в трехстах метрах от Невского проспекта, в полуподвальном помещении которого и находился ресторан. Место хоть и не было пафосным, оказалось довольно милым. Сделанное в морском стиле (никакой фантазии у начальства рыжего клоуна!), оно было довольно светлым и приятным. Толпы народа тут не наблюдалось, а потому девушкам без труда удалось найти свободный столик.

Официантка, невысокая блондинка с мальчишеской стрижкой, естественно, в тельняшке, подошла к ним через пару минут. Она улыбнулась приветливо, но как-то устало, словно за сегодня ей уже пришлось выслушать десятки похожих заказов и работа ей окончательно осточертела, но профессиональная гордость не позволяет показывать это клиентам.

– Добрый день! Меня зовут Аня, я буду сегодня вашей официанткой, – сказала она. – Желаете начать с напитков?

– Пока нет, – Крис отложила меню и взглянула на Лу. – Скажите, что у вас сегодня рекомендует шеф?

Официантка оживилась, ее глаза чуть сузились, словно она обрадовалась, что кто-то действительно заинтересовался чем-то особенным.

– Шеф сегодня предлагает необычное блюдо: тушеную щуку с соусом из запеченной паприки и фенхеля. Подается с картофельным пюре и хрустящими чипсами из пастернака. Очень яркое блюдо, у нас оно редко задерживается, многие заказывают.

Лу приподняла брови, тихо пробормотала:

– А ты говорила, дефлопе не подадут… – И продолжила уже громче: – Интересно звучит. Мы будем его. А шеф готовит его сам?

– Безусловно! – заверила официантка. – Наш шеф очень щепетильно относится к своей кухне! Более того, – она вдруг наклонилась к девушкам и произнесла почти шепотом: – Когда у него хорошее настроение, он блюда сам выносит, чтобы пообщаться с посетителями. А сегодня настроение у него хорошее.

Лу взглянула на Крис и заметила испуг в глазах той. Она и сама не была готова к такому повороту, но отыгрывать назад не собиралась. Еще бы у этого козла было плохое настроение! Заимел весь дневник! Странно только, что он тут, а не в Вене. Хотя, быть может, у него есть план. Стефан найдет зеркало, привезет, а там уже и этот подсуетится. Наверняка подумал, что имеет дело с дилетантами, которых легко обставит. Хотя еще более странно то, что он вообще жив! Пусть вторую часть дневника забрала Лу, но первую-то он увел у коллекционера из Вены.

– Тогда мы точно будем щуку, – широко улыбнулась она, предвкушая встречу.

Официантка кивнула, быстро сделала пометку в блокноте, а потом снова подняла взгляд:

– Тогда я бы посоветовала к щуке белое вино – «Креман де Луар». Оно легкое, с фруктовыми нотами, очень хорошо подчеркивает вкус рыбы и приправ. Хотите попробовать?

– Отлично. Давайте бутылку, – сказала Лу, а Крис лишь прижала ладонь к лицу.

– Принесу через несколько минут. Если будут вопросы, зовите! – Официантка испарилась, оставив девушек в уютном полумраке зала с тихим звоном посуды и приглушенными разговорами за соседними столиками.

– Ты с ума сошла? – громким шепотом возмутилась Крис. – Куда нам бутылку?

– Не коньяка же, – успокоила ее Лу. – Что там пить!

– Если учесть, зачем мы сюда приехали… – пробормотала Крис. – Как думаешь, он тебя узнает?

Лу пожала плечами. Они виделись совсем мало, в полутьме хранилища, у нее была другая прическа, но копну ее кудрявых рыжих волос обычно запоминали все. Впрочем, мало ли в мире рыжих женщин? Может, и не узнает.

Он узнал. Когда дверь кухни открылась и в зал с двумя тарелками вышел мужчина в белом костюме, Лу хорошо его рассмотрела и тоже сразу узнала: именно он был в хранилище. Высокий, худощавый, но при этом не щуплый, рыжеватый. Не такой яркий, как она, но его блондинистые волосы тоже отливали медью, а трехдневная небритость на лице и вовсе была откровенно рыжей. Глаза с прищуром и улыбка на лице делали его добродушным, но, когда он подошел к их столику и Лу подняла голову, в них мелькнуло что-то такое опасное, что Лу непременно испугалась бы, если бы сама не смотрела на него с таким же выражением. Их взгляды встретились ровно на секунду, и Лу поняла, что он тоже узнал ее. Однако уже в следующее мгновение он перевел взгляд на Крис и широко улыбнулся как ни в чем не бывало.

– Добрый вечер, дамы. – Его голос, глубокий и обволакивающий, с легкой хрипотцой, Лу тоже узнала сразу. – Специально для вас – блюдо от шефа. Надеюсь, вам понравится. – Он поставил перед ними тарелки, а потом отступил на шаг, чтобы полюбоваться их реакцией.

– Спасибо, – сказала Крис, неловко улыбаясь.

Лу же посмотрела на шефа с вызовом.

– Мы ждем чего-то особенного от этого блюда, – заявила она.

– Уверен, такая девушка, как вы, сможет оценить, – выдерживая ее взгляд, заявил шеф. – Рискну предположить, что вы гости нашего города. Как вам Санкт-Петербург?

– Еще не успели рассмотреть, – пожала плечами Лу. – С поезда сразу к вам. Уж очень нам вас советовали.

– Ну, буду надеяться, что не зря, – ухмыльнулся Дэн. – Говорят, я хорошо готовлю.

– Главное, не переусердствовать с ингредиентами. Никогда не знаешь, что в итоге окажется в тарелке.

Его губы тронула легкая, почти дружеская улыбка.

– Я всегда стараюсь быть осторожным. Особенно с теми, кто разбирается в редких деликатесах. Приятного аппетита, дамы. Если захотите еще чего-то необычного, просто дайте знать.

– Непременно, – ответила Лу, не отводя взгляда.

Дэн кивнул и ушел, оставив их вдвоем в тишине. Крис внимательно посмотрела на тарелку, будто они сюда действительно приехали ради изысканной кухни.

– Ты уверена, что мы справимся с этим… «блюдом»? – пробормотала она.

– Если подадут слишком острое, – спокойно сказала Лу, – я первая это попробую.

Крис посмотрела на нее, взгляд стал серьезным.

– Правда, Лу. Что мы будем делать дальше? Выясним, где он живет, и тоже заберемся к нему в дом?

– В этом нет смысла. Дневник Стефан уже прочел, переживет как-нибудь его утерю. А вот с шефом этим мы все же поговорим не только о готовке.

– Прорвемся на кухню?

– Подождем, пока он закончит работать. Кухня закрывается в десять. Мы будем неподалеку.

– И что дальше? Ты на него посмотрела, он тебя узнал. Какой план?

– Нет плана. Но как минимум я хочу знать, почему он не сдох. Если зеркало это охотится за мной, оно должно бы охотиться и за ним. Знаешь, мне совсем не улыбается снова увидеть ту… женщину.

Крис промолчала, но Лу видела по ее глазам, что такие аргументы она могла принять.

⁂

Стефан слышал крик Лины, но, сколько бы ни пытался разглядеть что-либо внизу, так ничего и не увидел. Фонарь выхватывал лишь кирпичную кладку, будто Лина испарилась или прошла сквозь стену.

– Лина?! – крикнул Стефан, но ему ответило лишь эхо.

Он попробовал сам сунуться в проем, но быстро понял бессмысленность этой затеи. Лина там с трудом пролезла, ему и вовсе не удастся. Все, что он мог, – это засунуть туда голову и пытаться хоть что-то высмотреть.

А потом она закричала еще раз. Громче и отчаяннее. Теперь в ее голосе слышался настоящий ужас, и Стефан понял, что должен что-то сделать. Просто стоять и ждать ее ответа не выйдет. Зажав фонарь в руке, он выскочил из спальни и бросился к лестнице. Перескакивал через две ступеньки, не выбирал, куда поставить ногу, а потому даже не удивился, когда одна из них под ним проломилась. Не выдержали и перила, за которые он пытался ухватиться, и Стефан с грохотом полетел вниз, на первый этаж. Упал, неудачно подвернув руку, а потому не сразу смог встать. Только мысль о том, что Лине может грозить опасность, заставила его вскочить на ноги. Рука тут же отозвалась болью, и Стефану оставалось надеяться, что он ее не сломал. Потратив несколько секунд на то, чтобы сориентироваться, Стефан бросился в гостиную. Судя по всему, спальня художника находилась сверху, а потому большой камин, на который они обратили внимание в первое посещение, сообщался с тем, за которым был обнаружен потайной ход. Только этот камин не был утоплен в стену, и, сколько бы Стефан не стучал по ней, он слышал лишь глухой звук. Очевидно, фальшстены здесь не было, проход с лестницей где-то поворачивал, и из этой комнаты в него никак не попасть.

– Лина! – все равно крикнул Стефан, но ему опять никто не ответил. Она либо не слышала, либо ничего сказать не могла.

Нужно было спускаться в подвал. Стефан быстро перебрал распечатки, нашел план подвала. Эта схема была самой плохой из всех: хранилась неправильно, а потому и видна была плохо. Некоторых надписей и вовсе не разобрать. А еще Стефан подозревал, что план может быть неточным. Он сталкивался с тем, что порой подвалы перестраивали, никак не упоминая это на схемах. Однако выбора не было.

Дверь в подвал обнаружилась позади кухонных помещений. И ею очень давно никто не пользовался. Стефану пришлось приложить немало усилий, чтобы сбить тяжелый замок. Поврежденная рука отзывалась резкой болью каждый раз, когда он поднимал топор, но он не обращал на нее внимания. В конце концов замок с грохотом упал вниз, а дверь приоткрылась. Стефан, покрепче перехватив фонарь, шагнул внутрь.

Лестница в подвал оказалась каменной, а потому не пострадала от времени. Перил не было, и приходилось держаться за влажные, покрытые мхом и какой-то слизью стены.

Подвал поначалу встретил его тишиной, но чем больше Стефан прислушивался, тем яснее слышал разные звуки. Где-то капала вода, должно быть, заливаясь снаружи. Едва ли в ржавых трубах, тянущихся вдоль стен, что-то осталось. Как бы ни сохранился дом, а вода давно высохла. Подвал был большим, с кучей перегородок, стен и проходов. Стефану пришлось потратить немало времени, прежде чем найти место под гостиной. Однако добраться до него не получилось: то место, где сверху находился камин, а значит, и комната под ним – Стефан уже не сомневался в ее существовании, – оказалось замуровано. Кирпичная кладка была крепкой, без дверей. Стефан несколько раз обошел подвал, но везде натыкался лишь на кирпичи. Прохода под камин не было. Попасть в тайную комнату можно было лишь сверху.

Но так не могло быть! Пусть Стефан пока не понимал, для чего Ордынский вообще сделал этот проход, одно он знал наверняка: зеркало по нему спустить в подвал не получилось бы. Оно имело слишком большие размеры для этого. Значит, его сначала поместили в комнату, а потом заложили кирпичами. Потайная комнатка не существовала тут со времен постройки дома, ее и на карте не было. А значит, можно попытаться поискать уязвимое место в кирпичной кладке. Стефан был уверен, что Ордынский не привлекал никого для постройки комнаты, делал это сам. Тайно и быстро. Потому уязвимое место может существовать.

Стефан оглядел замурованную стену, прищурился и прислушался. За кирпичной кладкой царила тишина. Словно комнаты за ней не существовало, словно Лины там не было. Но он знал, что она там. Если только не улетела еще ниже, но Стефан, сколько ни ходил по подвалу, спуска на другой уровень не обнаружил. Он должен найти способ пройти через этот камень.

Он поднял фонарь повыше, освещая каждый стык кирпичей, каждую неровность. Камни были старые, некоторые казались чуть иными по цвету, будто Ордынский использовал то, что смог найти. Стефан проверил каждый кирпич на ощупь, надавливал, постукивал обухом топора, прислушиваясь к разнице звука. Где-то камень отзывался глухо, а где-то чуть звонче, как будто за ним была пустота.

Под светом фонаря Стефан разглядел трещину между двумя кирпичами. Совсем тонкая, она тянулась длинной линией, словно старый шрам. Стефан сжал в руке топор, размахнулся, ударил по краю кирпича. Раздался глухой стон, будто дому это не понравилось, но кирпич чуть дрогнул, осыпав пыль. Стефан ударил еще раз, потом еще и еще.

Кирпич ломался под его ударами, кусками падал под ноги. Дыра становилась все шире. Стефан сунул туда топор и попытался выбить еще. Камни, казалось, держались на старом растворе. В каких-то местах он был прочен, в других крошился под напором. Стефан работал медленно, тяжело дыша.

Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем он остановился, вытер пот со лба. В кирпичной кладке зияла дыра. Не больше ладони, но ее уже хватит, чтобы заглянуть внутрь, увидеть, там ли Лина. Из дыры тянуло холодом, затхлым воздухом, пахнущим плесенью и сыростью. Стефан поднял фонарь выше, прижал к лицу, одновременно светя внутрь и заглядывая туда.

– Лина! – позвал он.

Сначала ему никто не ответил, но затем где-то далеко раздался глухой знакомый голос:

– Стефан?

– Лина, слава богу! Как ты? Все в порядке?

– Да. Не могу понять, где ты.

Стефан попытался просунуть фонарь дальше.

– Тут. Свечу фонарем. Видишь?

Лина ответила не сразу, и Стефан, сколько ни вглядывался, не мог разглядеть ее. Он вообще плохо видел очертания комнаты, окошко в которую пробил, словно мозг отказывался анализировать то, что видели глаза.

– Сейчас, постой, – наконец снова раздался голос Лины, а потом она появилась перед ним словно из ниоткуда.

Стефан выдохнул. Она казалась целой и почти невредимой. Большая ссадина на правой щеке, всклоченные волосы – других повреждений он не видел.

– Это такое странное место, – сказала Лина, глядя на него со страхом в глазах. – Кажется, что небольшое, но при этом стоит сделать шаг в сторону – и оно выглядит иначе.

– Это влияние зеркала, – уверенно заявил Стефан. – Ты нашла его?

Лина качнула головой.

– Нет. Но здесь везде куклы.

– Куклы?

– Они замурованы в стены по частям. Головы, руки, ноги… Ужасное зрелище. Будто стены целиком состоят из них.

– Но это куклы, не люди? – уточнил Стефан.

– Куклы, – нервно заверила Лина. – И мне отсюда не выбраться. Лестница сломалась, я не дотянусь до нее.

Стефан отстранился от проема, позволил себе на секунду закрыть глаза. Он нашел Лину, это уже хорошо. Дальше у них два варианта: вызывать спасателей или попробовать справиться самим. Спасателям позвонить они всегда успеют, пока же следовало попробовать самостоятельно. У него даже была веревка, но ее длины совершенно точно не хватит, чтобы дотянуться со второго этажа до подвала. Значит, надо либо разбивать камин на первом этаже, либо продолжать громить эту стену. И с камином справиться будет наверняка сложнее, его строили профессионалы.

Работать пришлось до глубокой ночи. Здесь, в подвале, не было слышно шума улицы, И Стефан надеялся, что на улице тоже не слышно, как он бьет топором по кирпичам. Когда он выдыхался, топор забирала Лина, и в конце концов им удалось сделать дыру, достаточную для того, чтобы Стефан мог в нее пролезть.

Лина была права, описывая комнату. Стефан видел кукол, и они пугали его едва ли меньше, чем Лину. Было что-то невероятно жуткое в том, как они смотрели пустыми глазницами. Иногда казалось, что их руки шевелятся, а из неподвижных ртов слышится шепот. А еще комната действительно меняла очертания, стоило только сделать шаг в сторону или по-другому повернуть голову.

– Зеркало здесь, – пробормотал Стефан, оглядываясь по сторонам. – Оно просто защищается.

Но сколько бы они ни ходили по тесному помещению, так и не смогли его увидеть. Стефан ощупал каждый сантиметр кирпичных стен и почти поддался отчаянию, когда вдруг, поворачиваясь, выцепил взглядом какую-то странность. Даже не сразу осознал, что это, пришлось приглядеться, несколько раз поменять положение головы в пространстве, когда он наконец понял.

– Здесь не только куклы, – прошептал он.

Лина, стоявшая за его спиной, напряглась.

– Зеркало?

– Нет. Скелет.

– О боже…

Осторожно, стараясь не потерять скелет из виду, не разорвать визуальный контакт с пустыми глазницами, Стефан шагнул вперед. Комната услужливо сменила очертания, и теперь скелет оказался перед ним. Стефан протянул руку Лине, и та, подойдя к нему, тоже увидела его. Оба присели на корточки, разглядывая то, что осталось от человека.

– Это женщина, – наконец произнесла Лина. – Достаточно молодая, зубы все на месте, восьмерки еще не вылезли. Едва ли старше двадцати пяти.

– Как она здесь оказалась? – задался вопросом Стефан.

Он выпрямился, внимательно огляделся, не сходя с места. Когда луч фонаря скользнул по стене над скелетом, Стефан увидел надпись. Буквы были полустерты, но все еще неплохо читались. И Стефан почему-то был уверен, что надпись эта сделана кровью. Кровью той женщины, что сидит сейчас внизу. Надпись была на русском языке, и по характерным завитушкам Стефан узнал почерк Ордынского: «Катарина Шульц. Прими эту последнюю жертву и спи спокойно».

Значит, вот как Ордынский запер силу зеркала! Оставил ему последнюю жертву, наверняка посадил несчастную напротив зеркала, чтобы она еще много лет отражалась в нем. А сам заложил все входы в комнату, чтобы никто никогда ее не нашел.

Но вот парадокс – зеркала напротив Катарины больше не было.