Прапорщик. Назад в СССР. Книга 7 (СИ)

Глава 22 В ожидании

Прочитав письмо, я отложил его в сторону.

В целом, содержимое было вполне ожидаемым, особенно учитывая адрес, откуда оно пришло. Из Краснодара, где я недавно уже был в командировке.

Опуская подробности, меня информировали о результатах сдачи экзаменов, а так же о том, что я принят в Краснодарское высшее военное Краснознаменное училище… Не удивительно что, таким образом, по почте, оповещали всех будущих курсантов, кому довелось пройти отбор и поступить, ведь технический уровень ещё не тот. Только почтой, ну или телеграфом. По телефону, это уже что-то совсем из ряда вон.

Прочитав письмо, невольно улыбнулся — я, прожженный жизнью и военной службой матёрый волк, не единожды раненый, бывший у черта на куличках, вдруг становлюсь курсантом… Мирная курсантская жизнь в казарме казалась мне чем-то необычным, давно забытым. Что это, очередной виток моей сумбурной жизни? А может, просто проходной момент, который ни к чему особому толком и не приведет?

Сложно сказать. В любом случае, это хорошо.

После двух невероятно сложных боевых операций, через которые прошла группа, да ещё и без потерь, что само по себе чудо, после коварного предательства подполковника Шевцова… Хотелось сменить обстановку и наконец-то отдохнуть. Нет, не лежа на кровати или сидя у окна, рядом с шахматистами. Ну, его к черту этот автомат, штык нож и гранаты… К черту этих бородатых душманов, к черту американцев. В Афганистане и без меня разведчиков хватает, уж как-нибудь обойдутся без меня, пусть и временно.

Сейчас уже август. По-хорошему, поступив в военное училище такого уровня, насколько я помню, нужно было ехать в поля на курс молодого бойца. Это для тех, кто только-только выполз из-под родительского крыла, так сказать, чтоб землю понюхать. И солдатский пот. Понять, что такое военная служба.

Нет, там крови проливать не нужно, никому на КМБ она не нужна… Да, собственно, она и на войне никому не нужна, а в учебных заведениях еще и большая и ответственность. Если такое бывает, то при нарушении техники безопасности, по неосторожности. Как обычно, виноватого находят очень быстро — им оказывается командир самого разного звена.

Все это знакомо каждому, кто хоть как-то относился к армии. Особенно в наше время, когда любой курсант может позвонить домой маме и сказать, что ему хлеба не додали. Тьфу, не армия, а детский сад…

Меня к курсу молодого бойца привлекать точно не станут — я свое уже понюхал, хлебнул и пролил — в полях, горах и у черта на рогах. Там уже знают, кто я такой. А если и нет, генерал-майор Бехтерев, со своей стороны, вежливо напомнит. Все-таки, как ни крути, а спасенная жизнь в обмен на прямое поступление в военное учебное заведение не равнозначный обмен. Думаю, генерал это прекрасно понимает.

Согласно письму, мне следовало прибыть в Краснодар двадцать пятого августа, документы не требовались — все уже было отправлено почтой, ещё когда мы были в учебном центре, перед самой переброской нашей группы в Кундуз. Кто-то занимался моим вопросом, явно была такая команда…

За проведенное в госпитале время, я уже практически поправился — бегать и активно заниматься спортом, конечно, пока было ещё рановано, а вот ходить и двигаться, без проблем. Кэп обратно в палату не вернулся, остался в Ташкенте — с ранением у него и впрямь было не все так просто, как казалось.

Прапорщик Корнеев, судя по всему, по-прежнему находился в изоляторе, но о его судьбе пока что ничего слышно не было. Вполне вероятно, что полковник Хорев все уладил и Шута отпустили. Ну, это я так думал.

Однако все же было странно — группу раскидали кого-куда, вроде как у всех были веские на то причины — майор Игнатьев, Димка Самарин и Герц — на лечении, Док вроде вернулся, а вроде и нет, Шаман изначально был временной заменой штатного медика группы… А вот про остальных вообще ничего не было слышно. Что они, просто почти целый месяц сидят в Кундузе?

Письмо из Краснодара я убрал в свою тумбочку, которую ни с кем не делил. Ибо не хрен, вообще не понимал, как можно делить одно тумбочко-место на двоих? Письмо пролежало там до самой моей выписки из военного госпиталя. Произошло это только на двадцать пятый день после того, как я туда попал. Честно говоря, хоть я и устал скакать по горам, как горный козел, но и пролеживать бока на жёстком матрасе, в унылой больничной палате тоже о радости мало…

Примерно в одиннадцать часов дня, когда я лежал на своей койке и читал книгу, вокруг было тихо и спокойно. Еще вчера, совершенно случайно мне в руки попала научно-фантастическая книга Анатолия Днепрова «Глиняный бог», которая очень меня увлекла. Ранее я подобного не читал, а тут за неимением лучшего, прям зашло. И хотя книга была написана аж в далеком шестьдесят третьем году, подача была очень необычной, на грани стыка приключений и фантастики.

Вдруг в палату заглянула старшая медсестра — Тамара Евгеньевна… Не женщина, а бульдозер! Такая и рот кому угодно заткнет, и пациента успокоит и коня в горящую избу заведет… А потом выпустит.

— Громов! — воскликнула она, глядя на меня строгим взглядом. — Чего разлёгся?

— А что мне делать? — удивился я.

— Тебя что не предупредили, что колонна на Кундуз скоро уходит? Твое лечение почти закончено, по тебе уже не раз звонили и спрашивали. Документы на подписи у начальника, если нужно, подпишут быстро. А если сам готов выписываться, то можешь договориться, чтобы тебя забрали и до Кундуза подбросили. Ты сегодня не один такой.

— О, как! — удивился я, отложив книжку в сторону. — А следующая когда будет?

— Да я ж почем знаю? — всплеснула руками женщина. — Мне расписание не доводят! Я медсестра, всего лишь. Ну… Недели через две, наверное!

— А когда колонна уходит?

— Часа через три. Успеваешь. Пока продовольствие и медикаменты разгрузят, пока все согласуют и подпишут… Такие дела быстро не делаются, разве не понял еще? В общем, сам думай!

Тамара Евгеньевна закрыла дверь и, судя по голосу, зашла в соседнюю палату. Устроила там очередную проверку.

А я уселся на своей кровати, задумчиво осмотрелся по сторонам. Тихо, почти пусто. Спокойно. Соседей мало — все на процедурах. Один сосед спал, другой внимательно слушал наш диалог, прикрываясь старой газетой.

— Ну что, Макс? — поинтересовался он, когда Евгеньевна ушла. — Все, теперь обратно поедешь?

— Угу…

Безусловно, перспектива проторчать тут ещё четырнадцать дней меня совершенно не радовала. Так и крыша поехать может — стук шахмат, одни и те же анекдоты, да шелест игральных карт меня даже нервировать стал. Ну, ей богу, не для меня такое.

Быстро собрался, сдал постельное белье, получил подменную форму, уже ношенную и порядком потертую. Ну, ещё бы, сюда-то меня доставили в рваных и грязных афганских тряпках, вот и дали, что было. Не обезьяна, конечно, но долго в таком виде ходить нельзя. Из новенького — только погоны. Выменял у кого-то из пациентов, через других пациентов.

Также мне перепал потёртый рюкзак десантника РД-54, в который я свалил своё нехитрое имущество, а заодно и недочитанную книгу. По пути дочитаю. Подождал, пока медсестра отдала мне подписанные документы… Ну, вот в общем-то и все. Поблагодарил и попрощался с медперсоналом, которые возились со мной всё это время. Мне настоятельно пожелали больше сюда не возвращаться.

Вот же всё-таки труд у людей — постоянная текучка, постоянная боль у раненых, страдания и крики, раны и кровь. Не каждый человек такое выдержит, учитывая, что здесь каждый день одно и то же. Так и было, кто-то выживал, а кто-то сбегал.

В общем, когда я покинул стены госпиталя, выдохнул с некоторым облегчением — всё же, как ни крути, а госпиталь — это не то место, где можно с комфортом находиться длительное время. Не для таких как я. Вот если гаситься, то да — солдат спит, служба идет.

Нужно было возвращаться обратно в Кундуз — насколько я помнил, нашу группу пока оставили там до дальнейших распоряжений. Командир группы, майор Игнатьев другой информации мне не давал, да и вряд ли бы что-то поменялось. Хотя опять же, мало ли какие палки в колёса могли поставить те, про кого говорил полковник Хорев?

Не стал заострять на этом внимания.

Из Мазари-Шарифа в наш гарнизон выходила колонна техники, само собой, я намеревался добраться до туда вместе с ними — теперь я не солдат срочной службы, а сверхсрочник в звании прапорщика. Это совсем другой уровень, отношение тоже иное. Договориться о чем-либо с офицерами или другими прапорщиками уже не проблема.

Сегодня, помимо меня, в гарнизон Кундуза выписывали ещё двоих бойцов — процедура переброски давно отлаженная. Никто в боевой обстановке, учитывая, что в ДРА идёт война, отдельно присылать машину за выписанными не будет. Где-нибудь в самой стране, где боевых действий нет и вокруг тихо и спокойно — вполне возможно. А здесь слишком рискованно, да и смысл гонять технику из-за трёх человек?

Вообще идущая по определённому маршруту, защищённая колонна техники, решает сразу несколько задач — доставка раненых, вооружения, боеприпасов, продуктов и медикаментов, питьевой воды и топлива, инструментов… Иногда и подкрепление на ротацию личного состава. К тому же, это и безопаснее, да и экономически куда более выгодно.

Далеко не каждая группа душманов захочет связываться хорошо вооружённой моторизированной колонной в броне, с пушками и хорошей охраной. А уж если колонну сопровождала с воздуха парочка Ми-24, то тут и говорить нечего. Душманы в ужасе прятались, пропускали колонну мимо и оставались ждать чего-нибудь другого. Менее грозное. Или же бежали и прятались — так куда проще. А вот если на маршруте целенаправленно устраивалась крупная засада, тут другое дело. Практически всегда это происходило в ущельях, холмах, неподалёку от гор. В общем там, где есть укрытия. На выжженной солнцем равнине, засады практически никогда не устраивались.

Чаще всего, духи открывали плотный огонь, но бой до конца не доводили — либо бежали, либо их уничтожали. Но это не мешало им атаковать нас снова и снова.

Колонна обнаружилась в полукилометре от госпиталя — остановилась у каких-то длинных складов с черепичной крышей. Судя по всему, там и шла разгрузка-загрузка. Других выписанных бойцов поблизости я не увидел, поэтому отправился сам.

Впереди стояли три бронетранспортёра БТР-70, одна новенькая «восьмидесятка». У складов стояли пять тентированных «Уралов», один КамАЗ топливозаправщик, два УАЗ «Буханка». Чуть позднее я разглядел ещё и танк Т-72, который был покрыт густым слоем пыли. Рядом с ним возилась толпа людей. Поломка, что ли?

Перевел взгляд на грузовики. Навскидку я насчитал там около двадцати пяти человек, они разгружали какие-то ящики и коробки. Работа кипела, правда, были и такие товарищи, что внаглую халтурили. Абсолютно нормальное явление в армии, причём неважно Советская она или Российская. Это сама сущность русского человека — если можно откосить, он обязательно это сделает. При этом в голове будет мысль — а почему я? Есть же другие!

И девиз «Никто кроме нас» тут сам по себе теряет смысл. Но это не точно и не везде. Когда же я добрался до колонны военной техники, у меня возникло подозрение, что сегодня они никуда ехать не собираются. Интересно, что на это могло повлиять?

Подошёл, узнал, кто старший колонны. Один из водителей указал мне на офицера в звании подполковника. В ожидании, пока тот освободится, я пристроился рядом с небольшой компанией водителей-механиков. Сначала те яро обсуждали какую-то историю, произошедшую на северо-востоке Афганистана, затем начали травить анекдоты, а после перешли к обсуждению дня рождения одного из сослуживцев. Также я услышал историю о том, как был добыт мистический американский ПЗРК «Стингер» — далеко от истины что, впрочем, совсем неудивительно. Подробности той операции держались в секрете, лишь немногое было известно. Само собой, любители рассказать интересные истории, добавили от себя новых подробностей, большая часть которых была неправдой.

На меня никто особо не обращал внимания, да и я старался не привлекать к себе лишнего внимания. Оно мне ни к чему…

Подполковник освободился через несколько минут — я тут же направился к нему, чего зря время терять?

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться?

Старший офицер обратил на меня свое внимание, смерил меня быстрым и недовольным взглядом, затем еще больше нахмурился и спросил:

— А ты еще кто такой?

— Прапорщик Громов! — ответил я. — Только что выписался из госпиталя. Мне сказали, что вы по маршруту отправляетесь в Кундуз?

— Ну? Подкинуть? — догадался тот.

Думал, сейчас про деньги будет спрашивать, но нет…

— Так точно, автобусов здесь, к сожалению нет.

Хмурый подполковник слегка усмехнулся.

— Это верно, автобусов здесь нет. Хорошо, прапорщик, прыгай. Только, скорее всего, сегодня мы уже никуда не поедем. У нас одна из машин встала с серьезной поломкой, на другой машине тоже проблема. Гляди, у танка гусеницу повреждённую меняют… Мина зацепила. Так, как ты там сказал твоя фамилия? Громов?

— Так точно.

— Тот самый Громов, который комбата Шевцова разоблачил? — прищурился он.

— Ну, вроде того… — жаль, что слух обо мне ходит лишь в таком ключе. — Но я этим не совершенно не гожусь, грязная история.

— Все так, куда не глянь везде насрано! — вновь нахмурился подполковник. — Про поговорку слышал, кому война, а кому мать родная? Вот это как раз тот самый случай. Ты, прапорщик, хорошее дело сделал, мало ли чтобы он ещё натворил⁈ В общем, я тебе добро дал. Как все проблемы решим, так и поедем.

— Спасибо, товарищ подполковник!

Тот только кивнул. Затем отошёл в сторону, к командиру одного из бронетранспортёров. Я поймал себя на мысли, что даже не знаю его фамилии…

Прошло примерно часа полтора — в который раз убедился, что любое ожидание выматывает. Однако поломку одного из грузовиков «Урал» так и не удалось устранить. Повреждённую гусеницу у Т-72 заменили, все остальные проблемы с транспортом тоже вроде как уладили. Перегрузили часть груза. Среди механиков-водителей пошёл слух, что всё-таки будем выезжать сегодня… Это была хорошая новость, поскольку возвращаться обратно в госпиталь я не собирался — все, меня уже выписали. На мою койку вполне возможно уже положили кого-нибудь ещё — мест там было немного.

А ещё хотелось кушать и пить. И если с водой дело удалось решить быстро, то с едой было куда сложнее. Отдельной столовой здесь естественно не было.

Наконец, решение было принято — колонна собиралась выдвигаться сегодня, это означало, что при самом лучшем раскладе мы доберёмся до Кундуза часам к девяти вечера.

Ну, вполне себе приемлемо. Уж точно лучше, чем оставаться здесь.

Я не сразу заметил, как с восточной стороны показался одинокий БТР-80, а следом за ним УАЗ 452 «Буханка». Оба транспорта остановились неподалёку, из «Буханки» выбрался офицер в звании старшего лейтенанта. Остановился, медленно и очень внимательно осмотрелся. Затем полез в свой планшет, что висел на боку, расстегнул, откинул крышку и извлёк наружу белый лист бумаги. Снова осмотрелся и вдруг взгляд на мне.

Затем обернулся, сделал какой-то знак в сторону БТР — из него выбралось двое бойцов с автоматами. Оба были младшими сержантами.

Втроём они подошли ко мне.

— Прапорщик Громов? — громко спросил офицер, козырнув, внимательно глядя мне в лицо.

— Он самый, а в чем дело? — спросил я.

— Моя фамилия Чесноков, я из военной комендатуры. Вы задержаны. У меня есть соответствующий приказ от коменданта доставить вас на гауптвахту!