Монетчик. Книга вторая: Принц Раздора

5

Они не уехали из Зимнего города ни утром, ни днем, ни вечером. По правде, Дарлан даже не заметил, как пролетело время. Только к ночи ему не без труда удалось вырваться из страстных объятий королевы Алгерты, да и то, когда она крепко уснула с улыбкой на устах. Сообщив страже, что собирается прогуляться перед сном, монетчик, наконец, вырвался из резиденции. Снаружи правила бал звездная ночь – черные небеса будто усеивали мириады свет-кристаллов. Пока Дарлан через тихие улицы пешком направлялся к постоялому двору, где снимали комнаты Таннет с Ивором, в его мыслях гремела самая настоящая битва. Его разум настойчиво требовал, чтобы он немедленно вернулся в замок за Монетой. Пора двигаться дальше, Дарлан. Ты сам видел, как на тебя смотрят подданные королевы, прекрасно ведающие, что происходит в ее спальне. Если задержишься возле Феоралии дольше, чем следует, к чему это приведет? Кто-то, имеющий виды на то, чтобы стать мужем прекрасной вдовы, однажды может втянуть тебя в опасное противостояние. Подумай об этом! Неужели урок, полученный в Фаргенете, прошел даром? Конечно же, не прошел, но вот сердце монетчика вкрадчиво шептало ему, что все-таки следовало остаться здесь. Плевать, что думают другие, когда тебя волновали чьи-то пересуды в последний раз? Тем более твоя королева объявила Монетный двор вне закона, значит, теперь тебе необязательно куда-то все время спешить. Магистры не станут лезть на рожон, пытаясь достать тебя в этих краях, их репутация сильно пострадала из-за убийства Палиора, а чудовищ на ваш с Таннетом век и в Алгерте хватит. Всевышние боги! Каждая из этих мыслей представлялась Дарлану одновременно стоящей и беспросветно глупой. Он вдруг почувствовал себя вновь неуверенным мальчишкой, который когда-то боялся войти в реку. Весь его жизненный опыт внезапно скукожился, превратился в дрожащий огонек свечи в маленьком каганце. Монетчику было бы сейчас проще выйти на бой с чудовищем, чем выбрать, что делать дальше. Вот чего он точно от себя не ожидал, так этого.

«Первый акт» оказался каменным двухэтажным зданием с плоской крышей, на которой высилась статуя человека в театральной маске. Несмотря на поздний час, из щелей между ставнями окон общего зала лился мягкий свет, словно маня случайного путника войти внутрь. Не мешкая, Дарлан так и поступил. В помещении было хорошо натоплено, очаг на ночь не погасили. Под потолком монетчик заметил свет-кристалл, заключенный в стеклянный шар, – хозяин заведения хорошо потратился. Зал был пуст, не считая стола в углу, где в кости играло трое молодых парней. Они даже не подняли взгляда на монетчика, так увлекала их игра, но он все равно не стал снимать капюшон, чтобы не быть слишком заметным. Из темного проема в стене появился владелец постоялого двора – седой, крепкий мужик с щетиной на квадратном подбородке.

- Добро пожаловать в «Первый акт»! – нараспев провозгласил он отлично поставленным басом. Похоже, бывший актер. Поменял сцену на трактир, но искусство по-прежнему в крови.

- Благодарю, - кивнул Дарлан. – Хорошо тут у вас.

- Кухня закрыта до утра, но могу предложить достойную комнату за умеренную плату.

- Я ищу друга - Таннета, он остановился здесь.

- Ах, - разочарованно вздохнул хозяин. – Жаль. То есть, прошу прощения, жаль, что вы лишаете себя удовольствия утром увидеть небольшое представление перед завтраком. Ваш друг занимает комнату на втором этаже. Конец коридора по правую руку.

Поднявшись по прочной лестнице наверх, Дарлан быстро отыскал нужную дверь. Он постучал.

- Кто? – голос иллюзиониста звучал бодро, значит, не спал.

- А кого ты ждешь кроме меня?

- Демонова тьма! – Открылась дверь, и Таннет, схватив монетчика за грудки, втащил его внутрь. От неожиданности Дарлан чуть не упал.

- Ты с ума сошел?! Где пропадал?

- Немного задержался.

- Немного? - возмутился Таннет, сдвинув брови. – Я уже весь извелся тут. Ивор, да он издевается над нами.

Наемник сидел на табурете возле небольшого стола в центре комнаты, держа в руке глиняную кружку с пивом.

- Вероятно, этому есть объяснение, - сказал он, пожав плечами.

- Есть. – Других стульев в жилище юного мага не нашлось, поэтому монетчик опустился на кровать. Краем глаза, он заметил, что на столе развернута некая карта потрепанного вида, уголки которой держали четыре оловянных подсвечника. Скорее всего, Дарлан застал Таннета и Ивора за ее изучением.

- Что это? – спросил он.

- Старый план Зимнего замка, - ответил, по-прежнему, хмурясь иллюзионист. – Еще без этой длинной башни, из которой алгертские государи пялятся на звезды. Нам пришлось попотеть, чтобы его раздобыть. А цену этого пергамента тебе вообще лучше не знать. Будешь злиться на себя побольше моего! Когда ты не явился, как мы договаривались, я решил, что королева все-таки собирается тебя казнить. И вот ты вдруг спокойно заходишь, пока мы пытаемся понять, где тебя держат и как лучше проникнуть в крепость. Ну, что произошло-то, Дарлан?

Монетчик рассказал, как угодил под чары Феоралии, естественно, пропустив подробности. Таннет все это время стоял, разинув рот, того и гляди, залетит какая-нибудь птица, а Ивор попивал пиво, одобрительно кивая головой.

- Аэстас, всемилостивая, - протянул маг, когда Дарлан замолчал. – Не верю ушам своим.

- Почему?

- Да чтобы ты, а не я угодил в такую историю?

- Таннет, я тоже человек из плоти и крови, пусть и обладаю способностями мастера Монетного двора.

- Да знаю, что ты человек, - отмахнулся иллюзионист. – Мне ли не знать, дружище? Но мы сколько с тобой бродим по дорогам уже, а ты даже в бордель со мной ни разу не сходил. Кроме Тристин…

- Продолжай, эта рана почти не болит, - сказал Дарлан, когда маг осекся, понимая, что сглупил. И действительно, боль не сжимала сердце как раньше. Да, монетчик никогда не забудет то, что проклятые богами магистры сотворили с ним и Тристин, но теперь он не ощущал того острого ножа, что резал его изнутри. Неужели это Феоралия за один день излечила его?

- В общем, мне казалось, что после той истории в Кордане, ты как будто бы целибат решил держать до скончания времен. Умеешь, ты удивлять!

- Что ж, - заключил Ивор, осушив кружку до дна, - прошу прощения, господин мастер, выходит, романтик-таки трахнул королеву, Таннет.

Иллюзионист после короткого замешательства прыснул от смеха. Осаживать наемника за дерзость, Дарлан не стал. Он и разозлиться как следует не смог, лишь укоризненно покачал головой. Ведь Ивор был прав. Возможно, только пока. Отсмеявшись, Таннет сделал серьезное лицо.

- Ивор, оставь-ка нас. Хочу перемолвиться с нашим героем-любовником с глазу на глаз.

- Я уж и сам подумывал уходить, - встав с табурета, наемник почесал свой ястребиный нос. – Там внизу еще играют?

- Да, - ответил монетчик, пытаясь понять, о чем это Таннет хотел поговорить.

- Пойду, разомну кости.

- Ивор!

- Дарлан? – наемник замер у выхода.

- Королева сказала, что крови с дракона вытекло очень много.

- Поблагодарим свиную тушу, которую ваш покорный слуга стащил из ближайшего трактира! – Ивор картинно поклонился и затворил за собой дверь.

- А теперь ответь мне, - бросился в атаку Таннет, рухнув на кровать рядом с Дарланом. – Все? Наш маленький цех распадается?

- Боги, ты меня слушал?

- Да, поэтому не могу никак вникнуть – неужто ты не видишь проблемы?

- Какой?

- Ты правда считаешь, что Феоралия будет как ни в чем не бывало ждать тебя, пока ты вернешься, одолев очередную неведомую тварь? Да первое, что она от тебя потребует, когда возвратится в столицу, это бросить прошлую жизнь! Зачем ей охотник на чудовищ? Королеве нужен мужчина, который всегда рядом, который защитит ее и наследника престола!

- Может ты и прав, друг, - согласился монетчик. Подобная мысль посещала и его, только он все пытался отогнать ее подальше, на потом. – Если она будет требовать, я найду, чем возразить. Поверь, ни королем, ни полководцем Алгерты я не собираюсь становиться. Феоралия умна, она сама понимает, что мое место только в ее постели. Настраивать против себя собственное королевство она не станет.

- Надеюсь, ох как надеюсь, - пробормотал Таннет. – Знаешь, я уже не могу представить жизнь без нашего занятия. Затянуло меня так, что не понимаю, ради чего я существовал раньше.

В тишине, возникшей следом за словами юного мага, Дарлан вдруг ощутил странную тоску. Что если это действительно конец их дела?

С этого разговора вскоре миновала неделя. Весна разгонялась, каждый последующий день становился длиннее предыдущего. До теплых ночей было уже рукой подать. Дарлан пару раз охотился вместе с Феоралией, как оказалось, его любовница поразительно метко стреляла из лука. Ее было можно даже заподозрить в использовании магии – ни единого промаха. Они посетили несколько достойных театральных постановок, хотя раньше монетчик не замечал в себе особой любви к этому искусству. На предпоследнем ужине королева решила познакомить своего фаворита с наследником алгертского престола. Шалиан оказался смышленым мальчишкой. От матери ему достались проницательные глаза, а от отца – волевой подбородок. Поначалу королевич побаивался монетчика, но потом все же осмелел и стал расспрашивать его про монстров, с которыми тому довелось сойтись в смертельном противостоянии. С Таннетом Дарлан тоже виделся несколько раз. Они бродили по окрестностям, изучая места, где хотя бы раз замечали чудовищ. Ивор, получив свою плату, устремился на юг, чтобы прибиться к искателям неких сокровищ, утерянных в горах еще столетие назад.

После захода солнца, когда Феоралия объявила, что к концу месяца нужно будет вернуться в столицу, Дарлан отправился в самую высокую башню Зимнего замка. Он порывался туда несколько раз, но всегда находились другие дела. Взобравшись во винтовой лестнице на последний этаж, монетчик вошел в просторное помещение с двумя большими окнами. Одно их них было плотно затворено, другое открыто настежь. Горели фонари, зажженные слугами. Здесь было прохладно, поэтому монетчик поплотнее закутался в плащ, чтобы не использовать эфир для согрева. Возле открытого окна на специальной подставке стояла металлическая труба, направленная под углом во тьму весенней ночи. Этот прибор на человеческом языке назывался «Наблюдатель». Давным-давно его изобрели иренги, народ, который люди вместе с урсалами когда-то давно прогнали за море. На языке иренгов название этой штуки, насколько знал Дарлан, было почти невозможно произнести. Хитрый механизм и система зеркал с драгоценными камнями, что таились внутри прибора, позволяли видеть близко то, что находилось на очень далеком расстоянии. Подойдя к «Наблюдателю», монетчик снял шерстяной чехол с маленькой трубочки в центре основания большой, прикрыл левый глаз и прислонил к ней правый. Мерцающие звезды очутились прямо у него перед лицом, словно бы монетчик вдруг воспарил к ним. Зрелище поистине впечатляющее. Он сумел разглядеть те небесные огни, которые никогда не видел даже с помощью магии, бегущей по его жилам. Люди считали, что среди звезд где-то находятся Сады Колума, урсалы – что каждая звезда это и есть душа каждого из живых созданий, закончивших земной путь. Иренги верили, что их Единый бог сияет где-то среди сонма этих искр, а элоквиты… Да кто ведает, что было на уме у заклинателей плоти?

Дарлан так увлекся созерцанием неведомых ему ранее созвездий, что ставни окна за спиной, ударившиеся о стены, застали его врасплох. Вздрогнув, он обернулся и застыл. В оконном проеме стоял человек. Горящие фонари не могли дотянуться до его лица. Проклятье, как он сюда попал? Либо маг воздуха, либо… Приняв атакующую стойку, монетчик положил руку на меч.

- Это лишнее, брат, - произнес внезапный гость, спрыгнув на пол. Угрозы в его голосе не слышалось. Теперь Дарлан хорошо разглядел незваного гостя. Это был молодой парень, возможно ровесник Таннета. На лбу у него красовалась татуировка монеты, а его синие глаза как будто бы источали свечение. Убийца Палиора. – Я пришел поговорить, а не драться.

- Не лучшее начало беседы, - сказал Дарлан, разгоняя эфир по телу.

- Почему же?

- Ты зашел со спины.

- Ну не по лестнице же мне было подниматься, - усмехнулся синеглазый. Он сел прямо на камень, подавив зевок. Рукоять его клинка торчала из-за плеча. Дарлана всегда удивляла такая манера носить оружие. – Нравится мне взбираться на высоту по монетам. Самое любимое занятие было на обучении. Кстати, кому-то из слуг ее величества Феоралии Овдовевшей повезет найти по утру много серебра. Впрочем, мне не жалко. Меня зовут Джетро. Тебя Дарлан.

- Чем обязан, Джетро?

- Ответ прост - хотелось посмотреть, кто присвоил мои заслуги. Развлекался я в паре дней пути отсюда, и вдруг слышу, что убийцу достопочтенного короля Алгерты поймали. То есть, как это поймали, подумал я, да и решил, что надо бы разобраться и поговорить с самозванцем.

- Любишь рисковать? – спросил Дарлан, пытаясь поймать хотя бы намек на опасность со стороны бывшего собрата. Однако тот был спокоен, а его тело расслаблено, словно он в самом деле явился для беседы. – Остался в стране, которую обезглавил. Глупо.

- Глупо? Не согласен. Да, я люблю риск, люблю азарт, люблю, когда опасность щекочет мне пятки. Поэтому почему бы и не остаться там, где понравилось? – Джетро широко улыбнулся. – Прекрасная земля, красивые женщины. К тому же, тут очень удобно прятаться: чуть ли в не в каждой захудалой деревне есть свой треклятый театр. Немного грима на метку Двора, парик на всякий случай на голову, и все – ты растворился среди всех этих букашек, снующих туда-сюда. Представляешь, однажды живот себе надорвал, когда те, кто меня разыскивал, спрашивали у меня же - не проезжал ли где рядом монетчик? Ну а когда я с удивлением обнаружил, что слава моя досталась именно тебе, оставалось только благодарить за это судьбу.

- Интересно, за что?

- За то, что свела с тем, кому я обязан свободой от уз магистров нашего с тобой уже бывшего ордена, брат. Ты доказал мне, что с Монетным двором порвать легко! Ты доказал мне, что распоряжаться дарованной нам мощью эфира, можно повинуясь лишь собственным желаниям, а не подчиняясь воле стариков, которые почему-то веками правят теми, кто сильнее их.

- Я польщен, - сухо произнес Дарлан, продолжая быть наготове, он до сих пор гадал, что на уме у человека, вальяжно развалившегося перед ним. – Только порвал с орденом я не по своей прихоти. Итак, к убийству короля Палиора магистры не причастны и тебя не направили, чтобы меня устранить или притащить для обряда Извлечения.

- Серьезно? Ты допустил, что к моему триумфу, причастны магистры? Пфф, эти трусы никогда не осмелятся нарушить давно прогнившие от времени устои братства. – Джетро сильно скривил губы в презрении, а его странно сияющие глаза на мгновение будто вспыхнули двумя падающими звездами. – Безграничная власть и нескончаемое богатство у них под самым носом, только руку протяни – исполнятся любые желания.

- Выходит, твоим желанием было стать наемным убийцей?

- Если хочешь меня задеть, даже не старайся, я сейчас не слишком поддаюсь эмоциям.

- Кто нанял тебя?

- Собственно, я потому и забрался сюда, чтобы обсудить с тобой этот вопрос. Магистры направили меня в одно из княжеств, в услужение малоземельному барону. На целый год, представляешь? Мечтать о подвигах, а в итоге тащиться в настоящую дыру только потому, что какой-то осел раздобыл приличную сумму. Но мне повезло, по дороге меня перехватили и предложили нечто большее. Нужно лишь было последовать твоему примеру, покинуть Монетный двор, став изгнанником, и отнять жизнь у правителя Алгерты. Думаешь, я сразу согласился? Нет, я чуть не прикончил на месте тех, кто осмелился предложить мне предательство.

- Боюсь предположить, чем тебя купили, Джетро, - сказал Дарлан, сложив руки возле груди. Редкие истории про отступников Ордена обычно умалчивали о причинах, побудивших их предать заветы.

- Вот этим. – Улыбаясь, молодой монетчик поводил пальцем возле своих странных глаз. – Сияние – это лишь побочный эффект, проявляющийся при использовании эфира. Но суть этого дара, Дарлан, она бесценна! Не хочу томить тебя, и так вижу, как ты сгораешь от любопытства. Занавес приподнимается, публика в предвкушении. И вот, ведущий актер готов читать свою роль. Я стал сильнее, брат, гораздо сильнее. И больше не устаю. Три дня я не спал, гоняя эфир по телу, и подозреваю, что смог бы еще. Понимаешь, что это значит? Нет больше никаких границ, способности, полученные нами на монетном дворе, отныне бесконечны! А цена – всего лишь порвать с прошлым и выполнить небольшой заказ.

Слова синеглазого звучали как бред сумасшедшего, но разве была у него причина лгать? Боги, даже сам Камал, один из основателей ордена, не добился таких результатов. А вот наниматели Джетро сумели. Некроманты? Или сами Принцы? Дарлан попробовал выяснить:

- И предложили тебе такую выгодную сделку люди с письменами на лице?

- Заберите меня демоны! – воскликнул Джетро, вскакивая как ужаленный. – Как ты догадался? Постой, тебе они тоже предлагали, а ты с дуру не согласился?

- Нет, но с некромантами мой путь уже пересекался. Принимать дары из рук тех, кто с помощью мертвых стремится поработить живых, по мне так полное безумие! Они могли обмануть тебя, и однажды то, что сделало тебя сильнее, также легко тебя и убьет.

- Не думаю. Я нужен им, они слабы, раз без моей помощи не нашли способа избавиться от Палиора. – Заложив руки за спину, монетчик-отступник принялся расхаживать туда-сюда. Ярко-синий свет, сочащийся из его глаз, оставлял за собой едва заметные следы в воздухе. – Скоро я снова с ними встречусь. Не переживай, Феоралия им неинтересна. Новое задание будет за пределами Алгерты. Присоединяйся ко мне, Дарлан! Я добуду для тебя то, что уже получил. Неужели ты не видишь? Мир меняется, настало время заявить о себе. С помощью этого дара некромантов мы создадим новую расу, расу непобедимых, которым будут безропотно подчинятся. Мы уже не люди, брат, мы нечто большее, а с новыми возможностями станем равными богам! Довольно ограничивать себя скрепами Монетного двора.

- Кажется, ты спятил, - завершил короткую тираду собеседника Дарлан.

- Наоборот! Мой спящий разум, наконец, проснулся. Хочу, чтобы и ты пробудился.

- Нет, пожалуй, я откажусь. Желаешь стать равным богам? Каким образом? За счет одной силы? Сможешь ли ты что-нибудь создать, обладая властью, которая тебе выпала? Не сможешь! Эта дорога приведет тебя в тупик. В один прекрасный момент против тебя выйдет десяток боевых магов, и удачное заклинание обратит твои мечты о господстве в кучку пепла. Вспомни, что стало с элоквитами. Очень давно они тоже решили, что их род должен соседствовать с богами, а все остальные будут лишь служить им, прозябая в бесконечном рабстве. Жажда всемогущества обратила их в смутные воспоминания, заклинатели плоти стерты из нашего мира.

- Глупец! – рявкнул Джетро, синее пламя его глаз вспыхнуло. Бросится в атаку? Нет, мгновенно остыл, значит, контролирует себя, несмотря на постоянно бушующий эфир, усиленный неведомым способом. – Скитаться по большакам в поисках заказов на чудовищ – это твой выбор Дарлан? Унижаться перед людьми вместо того, чтобы править ими? Что же, второй раз я предлагать не буду. Ты еще пожалеешь об этом, брат.

- Я выживаю без ордена, как-нибудь переживу и это.

Убийца Палиора разочарованно выдохнул, пожал плечами и ловко запрыгнул в оконный проем.

- Кстати, ты когда-нибудь пытался выдать тайну нашего создания, после своего побега? – спросил он, обернувшись. От его минутной ярости не осталось и следа. Синеющие глаза вдруг погасли, Дарлан разглядели, что их обычный цвет карий. – На Монетном дворе нам рассказывают, что всех, кто пытался сделать это, быстро находили и уничтожали. Всегда считал это чепухой. Что делали с теми, кому предатели успевали выложить тайну эфира в нашей крови, тоже убивали? Когда я заключил договор с некромантами, ради интереса я поэкспериментировал. Рекомендую, сильно удивишься. – Синее пламя вновь поглотило глаза Джетро.

Оттолкнувшись от камня, монетчик выпрыгнул в ночь. Не двигаясь с места, Дарлан видел его удаляющийся силуэт, затем вдалеке зазвенела монета, и его бывший собрат по ордену, продавшийся повелителям смерти, растворился в темноте. Проклятье, может стоило ударить его в спину, пока была такая возможность? С полученной от некромантов мощью Джетро способен пролить реки крови, следую своей идее превосходства. Удастся ли ему найти еще одного мастера Монетного двора, готового оступиться? В том, что сами магистры пойдут на это, Дарлан сомневался. Какими бы порочными они не были, они действуют исключительно в собственных интересах, и на связь с когда-то уничтоженными некромантами не пойдут. После событий в Алгерте и Фаргенете тем более. Великий Колум, понимали ли прислужники трех принцев, какую змею они пригрели на груди? Джетро будет выполнять их задания, пока не достигнет того, чего хочет. А затем… если ему удастся собрать единомышленников, им как-то придется разобраться и с некромантами. Чем это чревато для мира? Разрушениями. Гибелью невинных. Три принца, некроманты, теперь еще и умалишенный монетчик, грезящий о божественности. И что, Малум его сожри, он говорил про тайну эфира? Рискнуть и открыться Таннету? Зачем, чтобы по-настоящему предать заветы братства? Нет, тем более, это могло быть хитрой ловушкой, мелкой местью, сочиненной Джетро на ходу из-за отказа присоединиться к его безумной идее. Погруженный в мрачные мысли, Дарлан закрыл ставни и решил вернуться в замок. Наблюдать за звездами он уже не испытывал желания.

Во внутреннем дворе, едва освещаемом факелами, монетчика перехватил знакомый слуга, завернутый в плащ.

- Господин, - учтиво поклонился он. – Ее Величество просит вас немедленно прибыть в ее покои, бросив все дела.

- Хорошо, иду сейчас же.

Что еще за странность? Раньше Феоралия никого не присылала за ним, приходила сама. Ну и ночка. Уже идя по тускло освещенному коридору, ведущему в спальню королевы, Дарлан понял причину этой странности. Возле двери с символом правителей Алгерты, в полных доспехах стояли четыре стражника, а между ними с поникшим видом ссутулился Таннет.

- Вас ждут, - буркнул старший по званию, когда Дарлан поравнялся с ними.

Иллюзиониста не били, но он явно был напуган. Кивнув Таннету, монетчик уверенно толкнул дверь. После встречи с Джетро, он был без труда готов встретиться лицом к лицу с разъяренной королевой.

Возле большой кровати горело множество длинных свечей. Феоралия, естественно, не ждала его на ней в своей ослепительной наготе. Она сидела за массивным дубовым столом возле окна, окруженная кипой бумаг, которые еще не успела разобрать днем. На Феоралии была ночная рубашка, подчеркивающая изгибы ее тела. В руках правительница Алгерты держала мятый свиток. Откинувшись на спинку кресла, она сказала:

- Закрой дверь и подойди.

Дарлан подчинился. Голос королевы был спокоен, но в ее очах монетчик заметил зарождающийся гнев.

- Знаешь, что это? – спросил Феоралия, подняв бумагу повыше.

- Догадываюсь. Письмо Виоторда?

- Да, это оно. Доставили еще утром, но я не стала тебе говорить. Оказалась, что мой кастелян кинул юларийского гонца в темницу, считая, что тот привез некие сведения, чтобы ввести меня в заблуждение. Чудом, до остолопа дошло, что бедный посланец безобиден. И вот, письмо у меня. Что же я там прочла? Все, что ты рассказал подтвердилось, вот только ты посмел умолчать об одной детали. Ты охотишься на чудищ не в одиночестве, у тебя есть напарник по имени Таннет.

- Иллюзионист, - добавил монетчик, понимая к чему клонит королева.

- Именно! Дарлан, я приказала следить за тобой.

- Зачем?

- Мне хотелось знать, куда ты отлучаешься, когда мы не вместе!

- Неужели ты боялась, что я нашел себе еще кого-то кроме тебя? Это ревность?

- Ревность? – кошкой зашипела Феоралия.

- Прости, Феа. – Дарлан мысленно отругал себя. Опять эти мальчишечьи ошибки!

- Ваше Величество!

- Простите, Ваше Величество.

- Так-то лучше, - успокоилась королева. – И вот, ты встречаешься с человеком по имени Таннет. А теперь из письма я вдруг узнаю, что вы знакомы давно и даже работаете вместе. Ничего не хочешь мне объяснить?

- Объясню, только скажи, как ты с ним поступишь?

- Не смей ставить мне условия!

- Мне нужно это знать.

- Пока мы с тобой поговорим, иллюзиониста уже выпроводили из замка. С приказом утром покинуть Зимний город и Алгерту. Теперь говори, только думай над каждым своим словом.

- История с драконом – ложь, - произнес монетчик, ведь отпираться не было смысла, из Таннета угрозами пыток давно вытащили весь их план от начала до конца. – Но ложь вынужденная, без нее клевета упертого Ламонта могла закончится кровью, а я бы прослыл в этих краях каким-нибудь мясником, о котором в скором времени поставили бы пьесу, что разлетится во все края нашего большого мира. Но благодаря этой лжи с мной и тобой случилось то, что случилось. Разве тебе этого мало, чтобы простить меня?

- Ненавижу ложь, - прошептала Феоралия. Ожесточенно смяв письмо Виоторда, она швырнула его в сторону. – Даже такую, что привела тебя ко мне, Дарлан. Из маленького ростка лжи, вырастают крепкие побеги. Хвала богам, хотя бы сейчас ты не врешь, хотя бы сейчас.

Замолчав, королева отвела взгляд от монетчика.

- Мне тоже приказано покинуть Алгерту, Ваше Величество? – уточнил он, хотя ответ был очевиден заранее.

- Да. Да. Да!

Дарлан поклонился, рассматривая как свет-кристалл на столе бросает блики, на лицо Феоралии. Он потерял Аладею, потом Тристин, теперь настала ее очередь. Иногда приходится мириться с неудачами, видимо, придется и в этот раз. Развернувшись на каблуках, монетчик зашагал к двери, оставляя за спиной часть своих счастливых дней, прожитых без мыслей о прошлом.

- Постой! – окликнула его королева. Дарлан не ожидал этого. Неумолимая решимость доводить дела до конца, восхищали его в Феоралии. Вряд ли она передумала. Знакомо вздернув подбородок, королева поднялась из-за стола, рубашка медленно скользнула по ее телу к полу, выставляя на показ то, что он так любил рассматривать по ночам. – Я не приказывал тебе уходить прямо сейчас. Останься. Еще одна ночь. Последняя. Приказываю, останься. Будь во мне. Этой ночью я все еще твоя Феа, Дарлан. Последний раз.

Уходи, мысленно скомандовал себе Дарлан. Она не умеет прощать, так и ты покажи, что гордость тебе не чужда. Поклонись еще раз, открой дверь, навсегда исчезни из ее жизни.

- Останься, – повторила Феоралия, заметив, что ее любовник колеблется. В этот раз она не приказывала. Просила.

И Дарлан остался.