Смерть смотрел на меня. Долго. Потом тихо произнес:
— Ты думаешь, я пришёл за твоей болью? — прошептал он. — Нет. Я пришёл за тем, что делает тебя опасной для мира живых. Ты выходишь из тела — и не умираешь. Ты видишь меня — и не сходишь с ума. Для кого-то это дар. Для кого-то проклятие.
— А я, как обычно, этим не пользовалась! Вот так живешь, а у тебя редкий дар! И только на пороге смерти узнаешь, что ого-го какая ты! И всё ты можешь! Вот теперь вдвойне обидно.
Я замираю.
Слёзы — горячие. А всё вокруг — ледяное.— Ну, раз так, то я могу вернуться? — шепчу я.
— Уже нет, — отвечает он. — Как только ты откроешь эту дверь, пылинка, возврата не будет.
— А что там? — прошептала я, вцепившись в его руку. Мои глаза наполнились слезами.
— Я никогда не говорю, что там, — заметил Смерть. — Скоро сама всё увидишь…
И в этот момент —
Рывок.
Будто за волосы. За сердце. За саму душу. Я увидела, как глаза Смерти распахнулись, а меня рывками невидимая сила тянет назад!
Я чувствовала, как моя рука разжимается. Видела, как удаляется дверь. Что это такое? Что это всё значит?
Меня выдёргивают из тумана, из холода, из его ладони — обратно в боль. Только на этот раз боль намного слабее. Она почти призрачная. Терпимая.— Давай, девочка! Давай! — слышу я сквозь пелену. Голос — хриплый, старческий, мужской, но такой… живой. — Ты сможешь! Я знаю! Ты сильная! Молодая! Не сдавайся! Тебе еще жить и жить!
И —
Вздох.
Резкий. Судорожный. Как будто впервые в жизни. Словно я вынырнула из воды, и тело само решило: «Дыши!».
Я лежу.
На кровати. Мягкой. Пахнущей травами.
Жадно хватаю воздух.
Воздух в лёгких — горячий, влажный, пахнущий дымом и вербеной.
Не туман. Не пепел. Жизнь.
Где-то рядом — треск камина. Запах лекарств. И… биение.
Бум-бум. Бум-бум.
Моё сердце. Оно бьётся!
Живое. Настоящее.Я открыла глаза.
Надо мной — старик в потрёпанном халате, с седой бородой и глазами, полными упрямой надежды.— Ну наконец-то! — выдохнул он, вытирая пот со лба. — А я уж думал, не вытащу.