Проклятый Лекарь. Том 8

Глава 11

Салон автомобиля был роскошным даже по меркам аристократии. Кожа ручной выделки, отделка из карельской берёзы, приглушённый свет от встроенных светильников. Мини-бар, рабочий стол с документами, даже небольшой сейф в стене.

Граф Ливенталь сидел напротив, в кресле, развёрнутом лицом к пассажирам. Выглядел он уставшим. Морщины на лице стали глубже, чем я помнил. Под глазами тёмные круги, признак недосыпа. Пальцы нервно барабанили по подлокотнику.

Для человека, который контролирует треть финансовых потоков Империи, это было необычно. Ливенталь всегда славился невозмутимостью. Его называли «каменным графом» за способность сохранять спокойствие в любой ситуации.

Сейчас от камня осталось немного.

— Спасибо, что откликнулись так быстро, — сказал он, когда машина тронулась.

— Вы сказали, что дело срочное. Я привык доверять вашей оценке ситуаций.

Лесть? Отчасти. Но и правда. Ливенталь не из тех, кто преувеличивает. Если он говорит «срочно» — значит, действительно срочно.

Граф достал из кармана небольшой предмет — металлический диск размером с монету, покрытый мелкими рунами. Нажал на центр. Воздух в салоне слегка загудел, как от работающего трансформатора.

— Глушилка, — пояснил он. — Теперь нас не услышат. Даже если машина на прослушке.

— Вы думаете, что машина на прослушке?

— Я думаю, что любая машина может быть на прослушке. Особенно машина члена Тайного Совета. У меня слишком много врагов, чтобы быть беспечным.

— Паранойя?

— Осторожность, — он поправил. — В моём положении паранойя — не болезнь, а необходимость для выживания.

Машина набирала скорость, выезжая на проспект. Джип охраны следовал сзади, расчищая дорогу мигалками. Другие машины послушно расступались — никто не хочет связываться с кортежем с дипломатическими номерами.

— Куда мы едем? — спросил я, хотя уже догадывался.

— В Государственный архив артефактов. Вы же этого хотели?

— Хотел. Но вы говорили, что доступ ограничен. Что даже вашего влияния недостаточно.

— Был ограничен, — граф помолчал, глядя в окно. Мелькали огни фонарей, витрины магазинов, лица прохожих. — Я долго работал над этим. И в общем… После того, что вы сделали на нашем кладбище… Я связался с нужными людьми. Напомнил о долгах. Надавил где нужно. Пообещал то, что обычно не обещаю. Это справедливо, потому как вы бежите решать наши проблемы незамедлительно.

— И?

— Доступ получен. Временный, ограниченный, но получен.

— Официальный?

— Полуофициальный, — он повернулся ко мне. Взгляд был тяжёлым, испытующим. — Меня впустят как члена Тайного Совета, проводящего плановую инспекцию. Вы — мой консультант по магическим вопросам. Специалист по энергетической диагностике артефактов. Это достаточно размытая формулировка, чтобы не вызвать подозрений.

— Изящно.

— Практично. Но есть условия.

— Какие?

Граф наклонился вперёд. Голос стал тише, жёстче.

— Никому ни слова о том, где мы были и что видели. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Даже под пытками. Даже под действием сыворотки правды. Даже на смертном одре.

— Вы думаете, меня будут пытать?

— Я думаю, что информация о содержимом хранилища стоит дороже, чем жизнь любого из нас. Включая мою. Если станет известно, что я провёл туда постороннего…

Он не закончил фразу. Не нужно было.

— Понимаю, — кивнул я. — Молчание — золото.

— Молчание — жизнь. Ваша и моя. И, возможно, жизни наших близких.

Угроза? Или просто констатация факта? С Ливенталем никогда не поймёшь. Он умел говорить так, что каждое слово имело несколько значений.

Машина свернула на боковую улицу, затем ещё раз. Мы углублялись в старую Москву, район особняков и посольств. Здания здесь были старыми, девятнадцатого века, с лепниной и колоннами. Улицы — узкими, мощёнными брусчаткой.

— Ещё кое-что, — добавил граф. — В хранилище два уровня. Официальный — для показухи. Там водят делегации, показывают императору, устраивают экскурсии для высоких гостей.

— А второй?

— Неофициальный. Настоящий. Там хранится то, что… не принято показывать.

— Опасные артефакты?

— В том числе. Но не только. Там есть вещи, о существовании которых лучше не знать. Вещи, которые могут изменить баланс сил в стране. В мире.

Интересно. Очень интересно.

— И вы готовы показать мне это?

— Я готов оплатить долг, — он посмотрел мне в глаза. — Вы спасали меня, и не раз. Это стоит риска.

Машина остановилась у монументального здания. Классический стиль — колонны, портик, каменные львы у входа. Фасад отреставрирован идеально, ни трещинки, ни пятнышка. На фронтоне — герб империи и надпись золотыми буквами: «Государственный архив древностей».

Скромно. Ничего не выдавало истинного назначения. Обычный правительственный особняк, каких в этом районе десятки.

— Приехали, — сказал граф. — Готовы?

— Всегда готов.

Главный зал архива был впечатляющим. Высокие потолки с лепниной в стиле ампир — орлы, венки, скрещённые мечи. Хрустальные люстры, каждая размером с небольшой автомобиль. Вдоль стен шли стеклянные витрины с артефактами, подсвеченные мягким светом.

Идеальный порядок. Музейная тишина. Запах старины, пыли и магии. Тонкий, едва уловимый аромат силы, сконцентрированной в одном месте.

Нас встретил куратор — сухонький старичок лет семидесяти, в старомодном сюртуке с золотыми пуговицами. Но глаза острые, внимательные. Глаза человека, который видел много и забыл мало.

— Граф Ливенталь! — он поклонился с почтением, которое выглядело искренним. — Какая честь! Мы не ожидали вас так скоро. Инспекция, если не ошибаюсь?

— Плановая проверка, Аркадий Петрович, — кивнул граф. — Это мой консультант, специалист по энергетической диагностике.

Куратор повернулся ко мне. Взгляд был оценивающий.

— Очень приятно. Аркадий Петрович Семихатов, хранитель коллекции. Тридцать семь лет на этой должности.

— Святослав Игоревич, — я кивнул, не протягивая руки. — Консультант.

— Понимаю, понимаю, — он улыбнулся. Улыбка была вежливой, но за ней скрывалось что-то. Подозрение? Любопытство? — Прошу, следуйте за мной. Покажу вам нашу гордость.

Мы пошли вдоль витрин. Куратор сыпал информацией — даты, происхождение, магические свойства. Типичная музейная экскурсия, отработанная до автоматизма.

— Вот здесь у нас коллекция боевых артефактов времён Смутного времени. Меч воеводы Скопина-Шуйского — способен разрубать магические щиты. Шлем князя Пожарского — защищает от ментальных воздействий. Кольчуга Минина — поглощает до тридцати процентов урона…

Я слушал вполуха, активировав некромантическое зрение. Мир изменился. Обычные цвета поблёкли, зато проявились другие — цвета магических аур. Каждый артефакт светился своим оттенком, как лампочки на новогодней ёлке.

Красные — боевые, заряженные агрессивной энергией. От них исходило ощущение жара, опасности, готовности к насилию. Меч Скопина-Шуйского пылал, как раскалённый уголь.

Синие — защитные, создающие барьеры. Холодные, спокойные, надёжные. Шлем Пожарского мерцал, как глубокое озеро.

Зелёные — целительные, наполненные Живой. От них веяло весной, надеждой, обновлением. Амулет какого-то святого — если верить табличке — светился мягким изумрудным светом.

Жёлтые — усилители, повышающие магические способности. Яркие, притягательные, обещающие власть. Жезл императрицы Екатерины сиял, как маленькое солнце.

Мощные предметы. Дорогие. Редкие. И совершенно бесполезные для моей цели.

— … а это — знаменитое зеркало Иоанна Борзого, — куратор остановился у массивного овального зеркала в золочёной раме. — По легенде, царь использовал его для связи с потусторонними силами. Современные исследования показывают, что оно способно усиливать ментальные способности в двадцать раз.

Ментальное усиление. Интересно, но не то. Мне не нужны усилители — мне нужны модификаторы. Инструменты для работы с самой структурой проклятия.

— Меч Александра Невского, — следующая витрина. Массивный клинок, покрытый рунами. — Способен разрубить любую магическую защиту. Использовался в битве на Чудском озере. По легенде, именно им князь сразил магистра Тевтонского ордена.

Красивая легенда. Меч действительно был мощным — боевая аура пульсировала, как сердце воина. Но для работы с проклятиями? Бесполезен. Это оружие разрушения, а не инструмент тонкой настройки.

Снова то же самое. Мечи, амулеты, скипетры… Мощные, дорогие, но бесполезные. Это витрина для императора, а не настоящая сокровищница. Показуха для официальных визитов. Где реальные артефакты? Те, которые могут изменять саму ткань реальности?

— Скипетр Иоана Борзого, — куратор продолжал экскурсию. — Усиливает ментальное воздействие в десять раз. Говорят, именно с его помощью царь подчинял бояр, заставляя их выполнять любые приказы.

Интересно с исторической точки зрения. Но для моих целей — бесполезно.

— Амулет Распутина…

Я перестал слушать.

Экскурсия продолжалась ещё минут двадцать. Куратор показал около пятидесяти предметов — каждый с историей, каждый с легендой. Ни один не подходил.

Всё это было… поверхностно. Артефакты-инструменты, артефакты-оружие, артефакты-защита. Ничего, что могло бы взаимодействовать с проклятиями на фундаментальном уровне.

Наконец граф остановился.

— Благодарю вас, Аркадий Петрович. Это было познавательно, — сказал он.

— Рад служить! — куратор просиял. — Если у вас есть вопросы, я всегда к вашим услугам. Могу организовать более детальную экскурсию, с допуском к документации…

— Вопросов нет. Можете идти.

Улыбка на лице куратора дрогнула. Он явно ожидал большего — похвалы, благодарности, может быть, намёка на повышение. Получил сухое «можете идти».

— Конечно, граф. Если что понадобится…

— Я позвоню.

Куратор поклонился и исчез за дверью. Шаги гулко отдавались в пустом зале.

Мы остались одни.

— Ну что? — спросил граф, понизив голос.

— Красиво, — я пожал плечами. — Впечатляюще. Но бесполезно. Это музей, не арсенал. Выставка для туристов и иностранных делегаций.

— Я так и думал.

— Вы знали, что здесь ничего нет?

— Подозревал. Эту коллекцию показывают всем подряд. Значит, в ней нет ничего по-настоящему ценного.

— Тогда зачем мы здесь?

Граф помолчал. Потом повернулся ко мне.

— Потому что настоящее хранилище — не здесь.

— Ведите.

Секретный ход начинался за неприметной панелью в дальнем углу зала. Я бы не заметил, если бы не смотрел. Панель была частью стены — те же обои, та же лепнина, тот же оттенок краски. Идеальная маскировка.

Граф подошёл к стене. Провёл рукой по определённому узору на обоях — три касания, пауза, ещё два. Что-то щёлкнуло внутри конструкции. Часть стены отъехала в сторону, открывая тёмный коридор.

За порогом стоял охранник. Крупный мужчина в чёрной форме, с холодными глазами профессионального убийцы. Рука лежала на кобуре — не угрожающе, но готово.

Увидев графа, он молча кивнул и отступил в сторону. Ни слова, ни жеста. Просто пропустил.

Понятно. Всё куплено. Или все обязаны. В мире Ливенталя разница невелика. Деньги и долги — две стороны одной монеты.

Мы спустились по узкой лестнице. Ступени каменные, стёртые тысячами ног. Стены — голый камень, без украшений. Воздух стал холоднее. Пахло чем-то древним — не плесенью, не пылью, а самим временем. Запах веков, сконцентрированный в одном месте.

Коридор тянулся метров тридцать. Никаких ответвлений, никаких дверей — только прямой путь вперёд. В конце нас ждала массивная дверь. Металл, толщиной сантиметров пятнадцать. Руны на поверхности — защитные, судя по структуре.

Граф приложил ладонь к панели рядом с дверью. Панель засветилась — сканирование биометрии. Потом он произнёс что-то на языке, который я не узнал. Старославянский? Латынь? Что-то ещё древнее?

Руны на двери вспыхнули и погасли. Раздался глухой щелчок.

Дверь открылась.

И я увидел настоящую сокровищницу.

Небольшое помещение — метров тридцать квадратных. Низкий потолок, каменные стены, тусклое освещение от нескольких магических светильников. Никаких витрин, никакой подсветки, никаких табличек с описаниями.

Артефакты лежали на простых деревянных полках, как товары в деревенской лавке. Без порядка, без системы. Кристалл рядом с черепом, меч поверх свитка, амулет в коробке из-под обуви.

Хаос? На первый взгляд — да. Но хаос особого рода. Хаос, который говорит: «Нам не нужно красоваться. Мы и так знаем, что здесь лежит».

И от каждого предмета исходила аура. Мощная. Древняя. Опасная. Не та вежливая аура из главного зала. Эта была… живой. Агрессивной. Как зверь в клетке, который только и ждёт момента, чтобы вырваться.

Я активировал некромантическое зрение на полную мощность.

Мир взорвался красками. Каждый предмет сиял своим светом — яростным, пульсирующим. Не свечение, а пламя. Не мерцание, а буря.

Вот череп, покрытый рунами. Чёрное пламя пляшет в глазницах — артефакт некроманта, способный поднимать мёртвых без участия мага. Древний, могущественный, опасный. Один неверный жест — и он выпустит на волю всё, что накопил за века.

Вот кинжал с лезвием из застывшей крови. Алая аура пульсирует в такт невидимому сердцу — оружие кровавой магии, питающееся жизнью жертв. Каждое убийство делает его сильнее. Сколько душ он поглотил? Сотни? Тысячи?

Вот зеркало без отражения. Серебристый туман клубится внутри, как живое существо — портал? Ловушка для душ? Окно в другой мир? Структура слишком сложная, чтобы определить с первого взгляда.

Вот книга, обёрнутая в человеческую кожу. От неё исходит запах крови и безумия — гримуар, написанный чернилами из слёз и чернилами из боли. Открыть такую книгу — значит рискнуть разумом.

Я шёл вдоль полок, изучая каждый предмет. Граф остался у двери — нервный, напряжённый. Его взгляд метался от артефакта к артефакту, как у человека, который оказался в комнате с тиграми.

Близко. Очень близко. Здесь есть то, что мне нужно. Чувствую. Каждой клеткой тела чувствую.

Некроманты развивают особое чутьё на артефакты. Как собака чует добычу, как акула чует кровь — мы чуем силу. И сейчас это чутьё буквально кричало.

Первая полка — ничего подходящего. Боевые артефакты, защитные амулеты, усилители. Мощные, но не то.

Вторая полка — ближе, но всё ещё мимо. Некромантские инструменты: жезлы для поднятия мёртвых, чаши для ритуалов, кольца для связи с духами.

Третья полка — и тогда я увидел его.

Неприметный чёрный кристалл размером с кулак. Лежал в углу, на нижней полке, почти незаметный среди более ярких соседей. Без футляра, без подставки — просто кусок тёмного минерала.

Но его аура… О, тьма всемогущая. Его аура…

Сложная. Многослойная. Как музыкальная симфония, где каждый инструмент играет свою партию, но вместе они создают нечто большее, чем сумма звуков. Как фрактал — бесконечные узоры внутри узоров, структуры внутри структур.

Я присел, вглядываясь. Структура кристалла была… знакомой. Не идентичной, но похожей. Те же принципы, те же паттерны. Как два почерка одного человека — написанные в разное время, разными чернилами, но узнаваемые.

Структура моего проклятия.

Это оно!

По спине пробежал холодок. Артефакт, способный взаимодействовать с проклятиями. Не снять — это было бы слишком просто. Не разрушить — проклятие слишком сильное. Но изучить? Понять механизм? Модифицировать под свои нужды?

Возможно. Вполне возможно.

Я протянул руку, почти касаясь кристалла. Энергия покалывала кончики пальцев — как статическое электричество, только глубже. Как будто сам воздух вокруг артефакта был заряжен возможностями.

— Нашли что-то? — голос графа донёсся от двери. Напряжённый, нетерпеливый.

Я выпрямился и ответил:

— Да.

Граф стоял у входа, нервно поглядывая на часы. Золотой «Патек Филипп» — стоимостью как небольшая квартира в центре.

— Мы здесь уже двадцать минут, — сказал он. — Охранник начнёт задавать вопросы. Ему заплачено за молчание, но всему есть предел.

— Пусть задаёт.

Я ещё раз прошёлся по комнате, убеждаясь, что ничего не упустил. Другие артефакты были интересными — некоторые даже соблазнительными. Череп некроманта мог бы пригодиться для усиления армии нежити. Кинжал кровавой магии — для экстренных ситуаций. Зеркало без отражения…

Нет. Фокус, Святослав. Фокус.

Кристалл — единственное, что мне действительно нужно. Всё остальное — отвлечение.

— Ну что? — граф не скрывал нетерпения. Его спокойствие, и без того потрёпанное, трещало по швам. — Вы закончили?

Я подошёл к нему. Посмотрел в глаза — серые, усталые, с красными прожилками на белках.

— Я — да. Но есть одна загвоздка.

— Какая?

— Мне нужен этот артефакт, — указал на кристалл. — С собой. Нужно провести над ним несколько опытов. Изучить структуру, понять механизм работы, протестировать взаимодействие с моим… состоянием.

Лицо графа вытянулось. Потом побледнело. Потом покраснело.

— Что⁈ — он почти прошипел, понизив голос до свистящего шёпота. — Нет! Это невозможно! Категорически невозможно!

— Почему?

— Потому что отсюда ничего нельзя выносить! — он взмахнул руками, едва не задев полку с артефактами. — Каждый предмет на учёте! За каждым следят! Магические метки, сигнализация, ежедневные проверки!

— И?

— И если хоть один артефакт пропадёт… — он осёкся, подбирая слова. — Это государственная измена! Высшая мера! Даже моё положение не защитит!

— Даже член Тайного Совета?

— Особенно член Тайного Совета! — граф схватился за голову. — Вы не понимаете! Эти артефакты — собственность короны! Императорская сокровищница! Кража отсюда — всё равно что украсть корону с головы самого императора!

Интересно. Я не знал, что уровень защиты настолько высок. Впрочем, логично — если здесь хранятся вещи, способные изменить баланс сил в стране, их должны охранять соответственно.

— Меня казнят, — продолжал граф, расхаживая взад-вперёд. — Публично. На Красной площади. А вас… — он посмотрел на меня с выражением, близким к ужасу. — Вас будут допрашивать так долго, что казнь покажется милосердием. Имперские дознаватели знают своё дело. Они вытянут из вас всё — каждую тайну, каждый секрет, каждую мысль.

— Звучит неприятно.

— Неприятно⁈ — он чуть не задохнулся от возмущения. — Это катастрофа! Конец всему!

Я кивнул. Спокойно, как будто речь шла о погоде.

— Понимаю. Риски высоки. Последствия — серьёзные.

— Вот именно! Поэтому — нет! Категорическое, абсолютное, безоговорочное нет!

Граф смотрел на меня, тяжело дыша. Ждал согласия. Ждал, что я отступлю, признаю невозможность затеи, поблагодарю за экскурсию и уйду с пустыми руками. Наивный человек.

— Граф, — сказал я мягко. — Я ценю вашу помощь. Правда. Вы рисковали многим, чтобы привести меня сюда. Показали то, что не показываете никому. Это… благородно.

— Но?

— Но этот артефакт мне нужен. Не «хочется». Не «было бы неплохо». Нужен. Как воздух. Как вода. Как возможность жить дальше.

— Я не могу…

— Знаю, — я поднял руку, останавливая его. — Вы не можете. Официально. Легально. В рамках закона и здравого смысла. Я понимаю и принимаю.

— Тогда…

— Тогда придётся действовать неофициально.

Граф замер. Его глаза расширились.

— Что вы имеете в виду?

Я улыбнулся. Той самой улыбкой — холодной, хищной, которая заставляла даже мёртвых нервничать.

— Ну, если нельзя взять легально… Придётся украсть.

Граф смотрел на меня с выражением человека, который только что услышал, как его собеседник признался в планах взорвать Луну. Или свергнуть императора. Или оба варианта одновременно.

— Вы… — он сглотнул. Кадык дёрнулся вверх-вниз. — Вы серьёзно?

— Абсолютно.

— Это безумие!

— Возможно, — кивнул я.

— Это самоубийство!

— Вряд ли.

— Это… это… — он не мог найти слов.

— Это единственный способ, — закончил я за него. — Вы привели меня сюда. Показали, что мне нужно. Ваша часть сделки выполнена. Долг погашен. Остальное — моя забота.

— Но как⁈ — граф всплеснул руками. — Как вы собираетесь украсть артефакт из самого защищённого хранилища в Империи⁈ Здесь магическая сигнализация! Охрана! Метки на каждом предмете! Ежедневные проверки!

— Это уже детали.

— Детали⁈ Детали⁈

— Детали, которыми я займусь, — я развернулся к выходу. — Идёмте, граф. Нам пора уходить. Охранник, как вы сказали, начинает нервничать. А нервный охранник — болтливый охранник.

Я пошёл к двери, не оглядываясь. За спиной слышалось тяжёлое дыхание графа Ливенталя — человека, который только что понял, во что ввязался.

Бедняга. Он думал, что помогает благодарному врачу получить доступ к информации. А оказался соучастником в планировании ограбления века.

Что поделать. Жизнь полна сюрпризов.